Ясмина

— Это последний раз, когда я иду у тебя на поводу, Алиса! — прорычала я, обращаясь к подруге, хотя и весьма сомневалась, что та услышала.

— Конечно! — прокричала она сквозь музыку, немного удивив меня.

Мы находились в бойцовском клубе, хотя я могла с уверенностью сказать, что это было подпольное казино, где имелся ринг. Такое я видела несколько раз, когда мой отец был ещё жив. Я всей душой ненавидела такие места, но Алисе удалось вытащить меня из дома. Честно сказать, я не понимала, почему согласилась составить ей компанию. Или почему подруга так любила подобные заведения. Она была той ещё мазохисткой.

Мы с ней вообще отличались, будто бы небо и земля. Алиса любила активничать и обожала тусовки, а я была слишком пассивной. После всего того дерьма, что мне довелось видеть собственными глазами, я полюбила одиночество и покой.

И всё же я, вместо желанного сна, решила потратить свой выходной и поддалась на уговоры подруги, решив пойти с ней в клуб. При том, что понимала — завтра я должна была очень жалеть обо всём. Мной словно бы двигала какая-то посторонняя сила.

— Нам сюда! — прокричала Алиса и, схватив меня за руку, потащила за собой.

Я не видела ринг, но судя по восторгу окружавших его людей, там должно было происходить и вправду что-то увлекательное.

— Сколько обычно длится бой? — поинтересовалась я у подруги, которая тоже пищала и радовалась, словно маленькая девочка.

— Не знаю, но сегодня будет драться Разрушитель, поэтому, как я думаю, всё закончится довольно быстро.

Она, по всей видимости, наивно предполагала, что сказанное имя должно было что-то для меня значить, но я могла бы её разочаровать. Здесь, в столице, я никого не знала.

— Хорошо.

Алиса быстро обо мне забыла, когда объявили имена участников предстоящего поединка. Я же, вытащив мобильник, открыла приложение Ватсап и нашла чат с мачехой.

Эмине являлась третьей женой моего покойного отца, и она была не намного старше меня. Мы с ней стали почти подругами. Когда она впервые пришла в наш дом, ей даже не было восемнадцати, а мне едва ли стукнуло десять лет. Моя мама, бывшая первой супругой отца, погибла в автокатастрофе, когда мне исполнилось восемь. Что до второй жены, то она сбежала, когда четыре года назад на наш дом внезапно напали.

Меня охватила дрожь, когда я это вспомнила. Мне не нравилось всё вспоминать.

«Купи по дороге домой вкусняшек для Арифа. Ещё захвати бутылку водки», — написала мне Эмине.

Прочитав её сообщение, я лишь удручённо покачала головой. После смерти мужа она, кажется, немного сошла с ума и пристрастилась к алкоголю. Впрочем, я не винила бедную женщину, которую в своё время заставили выйти замуж за моего отца. Он вовсе не был ни идеальным мужем, ни прекрасным семьянином. И принцем тем более мне не казался. Отец был достаточно жестоким и злым человеком, поэтому я нисколько не жалела о том, что его не стало. Хотя и радости от его смерти никакой не ощущалось. Только груз на плечах и чувство вины.

Выключив телефон, я убрала тот в карман толстовки и сосредоточилась на том, что происходило вокруг. Я будто вышла из спячки после прочтения сообщения Эмине.

— Давай, Разрушитель! Давай! Уделай его! Моя мокрая киска сегодня пульсирует только для тебя! — кричала подруга, нисколько не смущаясь в выражениях. В то время, как я мгновенно стала пунцовой после её последних слов.

Алиса вообще была довольно яркой личностью. В отличие от меня, она не так сильно тряслась над собственной честью. И я не могла осуждать её, ведь, в конце концов, я любила подругу такой, какой она была. Любила и принимала.

— Да! Да! Сделай его!

Мои глаза расширились от изумления, когда Алиса вдруг нагнулась и… стянула с себя нижнее бельё. Это оказались чёрные и кружевные трусики, которые, должно быть, мало что собой закрывали. Я растерялась и смутилась, желая провалиться под землю, а подруга, совершенно не теряясь, швырнула их на ринг.

— Алиса! — воскликнула я, пробуя одёрнуть её.

Смотреть на ринг, на бойцов и, собственно, на того самого Разрушителя, сколько ни пыталась этого сделать, я не могла. Мой рост составлял всего сто шестьдесят семь сантиметров, а мужчины передо мной были настолько выше меня и шире в плечах, что напрочь закрывали весь обзор.

Подругу же совершенно не волновала то, что её поступки были неправильными. И меня она не слушала. Поначалу я подумала даже уйти, но почему-то застыла не месте. Наверное, то была интуиция или так называемое шестое чувство. И я осталась, пообещав себе побыть в клубе ещё минут пять, а после обязательно уйти.

Вдруг я ощутила на себе чей-то взгляд. Такой странный. Тут же стала оглядываться, а когда мужчина, стоявший передо мной, куда-то отошёл, встретилась взором с человеком, находившимся в нескольких метрах от меня.

Кто бы мог подумать, что его серебристые и знакомые глаза буквально разрушат мою спокойную и размеренную жизнь? По спине у меня прошёл холодок, а волосы встали дыбом. Сердце ухнуло куда-то вниз. Всё длилось всего пару секунд, но мне и этого времени с лихвой хватило, чтобы окунуться в прошлое.

Это был Самрат Алайдаров. Мой заклятый враг, который считал, что я принадлежала ему.

Я прикрыла глаза, вспоминая то, чем закончилось наша с ним последняя встреча. Отшатнулась назад в тот момент, когда одинокая слеза вдруг сорвалась с моих ресниц и скатилась по щеке. Потом и сама не заметила, как начала пятиться назад. Вздрогнула, когда спиной в кого-то натолкнулась. Обернувшись, пробормотала извинения, а затем сорвалась с места и, сломя голову, понеслась к выходу. Сзади продолжался бой двух бойцов на ринге, народ стал кричать ещё громче имя Разрушителя, а я же, сунув обе руки в карманы толстовки, совсем скоро покинула клуб.

Прийти в тот оказалось ошибкой. Изначально ведь было плохое предчувствие!

Заглянув в ближайший круглосуточный супермаркет, я купила кое-каких продуктов и отметила, что время уже подошло к часу ночи. Заволновавшись, ещё сильнее заспешила домой. Уже подходя, заметила впереди толпу молодых парней, которые, увидев меня, начали проявлять ко мне интерес. Они как-то странно между собой переглянулись и заржали в полный голос, а я, быстро поняв, что дела мои плохи, сразу же развернулась, чтобы бежать. Позади послышались их голоса, окликающие меня, а ещё называющие сучкой и шлюхой. Потом хулиганы погнались за мной.

Внезапно кто-то схватил меня за руку, а когда я попробовала вырваться, то пакеты в моих руках разорвались, и их содержимое рассыпалось по асфальту. Парни окружили меня, а я спиной ощутила холод от стены, к которой оказалась прижата. Ещё в супермаркете мне удалось заглянуть в туалет и избавиться от толстовки, оставшись в футболке. Теперь клочок от неё был в руках у того, что недавно схватил меня за руку.

— Не приближайтесь ко мне! — выкрикнула я, схватив валявшуюся у меня под ногами пустую бутылку. Для уверенности мне пришлось её даже разбить, отчего у меня появилось довольно грозное подобие оружия.

Парней моя слабая попытка защитить свою честь и жизнь рассмешила.

— Какие-то проблемы? — неожиданно раздался за их спинами чей-то спокойный голос, и когда они синхронно обернулись к говорившему, я увидела… Самрата.

Самрат

— Какие-то проблемы?

Парни повернулись, открывая мне вид на перепуганную Ясмину, которая держала в руке остов от разбитой бутылки.

— Мужик, шёл бы ты дальше. Сделай вид, что ничего не видел, и останешься жив.

Я хмыкнул. После растянул губы в улыбке. Полагаю, та больше походила на оскал.

Девушка нервно сглотнула и с неподдельным ужасом посмотрела на меня. «Узнала, птичка?» — лениво подумал я, сбрасывая куртку. В отличие от этих идиотов, которые не видели в моём лице никакой угрозы, она понимала, что им несдобровать.

Сдвинув брови, я покосился на оголенное плечо Ясмины. Она, увидев последнее, прикрылась свободной рукой и потупила взгляд. Меня же захлестнула волна гнева.

Никто не смел трогать моё. А она — моя! Моя невеста! Моя собственность! Никто, кроме меня, не имел права её обижать. Это право могло быть только у меня. И ни у кого другого! И мне было всё равно, что она думала об этом. Или что пока не всё знала.

— А что, если я что-то видел? — угрожающе уточнил я, наступая на шпану.

Сделал шаг, а они что-то не испугались. Эти дураки переглянулись, и тот, что был лысым и, насколько я понял, самым главным, неприятно оскалился.

— Парни, упакуйте его в мусорный бак, а я пока займусь красоткой.

— Не подходи! — крикнула Ясмина, метнув в него злой взгляд.

Должен признать, она заставила моё сердце в который раз восторженно замереть. Я невольно восхитился её отвагой и какой-то особенной красотой на фоне последней! А заодно и умилился. Про себя, конечно же.

Двое стали надвигаться на меня, а я не отводил взгляда от девчонки. Она пыталась выглядеть грозно, хотя сквозь наброшенную маску и проступал её нешуточный страх. Вздохнув, я размял немного шею и характерно хрустнул кулаками.

В общем-то, я не планировал в эту ночь вступать с кем бы то ни было в драку. Как и не думал встретить Ясмину в клубе. Но обстоятельства решили за меня.

Мне понадобилась всего минута, чтобы отправить обоих парней в нокаут. Их же лысый сообщник, увидев товарищей, лежащими на земле и корчившимися от боли, не на шутку испугался.

— Всё! Всё! Успокойся, мужик! — Он поднял руки вверх и начал медленно пятиться. — Мы ведь не знали, что девка с тобой.

Споткнувшись и потеряв равновесие, лысый упал на спину. Я подошёл к нему и наступил носком ботинки на его раскрытую ладонь.

— Этой рукой ты тронул её? — прорычал в ответ.

Ублюдок закричал от боли, когда послышался хруст его ломающихся костей.

Надавив посильнее, я просто сломал ему руку.

— Твою мать! Ты мне пальцы сломал! — заорал он на всю улицу.

— Пусть тебя не волнует моя мать! — процедил я сквозь стиснутые зубы.

Упоминание им женщины, что подарила мне жизнь, пробудило настоящего зверя.

— Остановитесь, прошу вас!

Миг — и я почувствовал чьи-то объятия и прижавшее позади ко мне тело. Хрупкое. Девичье. Странное дело, но прикосновения Ясмины дарили ощущение покоя.

Знала бы она, как действовал на меня её запах, так и не обнимала бы столь крепко. Уверен, девчонка даже рядом бы тогда не стояла.

Пользуясь моментом, лысый рванул к нам с разбитой бутылкой. Видимо, нашарил где-то в темноте, пока я отвлёкся. Шакал!

Он бы не смог остановиться, даже если бы и хотел. Сила инерции несла его вперёд, чего Ясмина не видела. В самый последний момент я оттолкнул её и поднял руку, закрывая лицо. Последнюю тут же обожгло болью, а ноги от удара подкосились. Тем не менее, я устоял на месте. Из раны хлынула кровь, а подонок пустился наутёк.

Наверное, я бы догнал его и убил, если бы не дочь Карима.

— Не надо. — Она испуганно замотала головой, схватив меня за здоровую руку.

Девушка держала так крепко, что мне, вполне вероятно, пришлось бы с домкратом отрывать от себя её пальцы, если бы захотелось.

— Ладно, хорошо. Смотри, я никого не собираюсь трогать, — проговорил я и поморщился, когда поднял раненую руку, чтобы показать свой настрой.

Увидев кровь, Ясмина побледнела и сразу же отпустила меня.

— Ваша рука, — тяжело сглотнув и подняв глаза, проговорила она, а её зрачки расширились от ужаса. — Вас поранили!

— Ничего. Это всего лишь царапина.

Мой взгляд остановился на её голых плечах, на которых остались следы от пальцев хулиганов. Я стиснул зубы, сдерживая ярость. Мне хотелось переломать этим тварям лапы, чтобы они не то, чтобы трогать впредь девушек, даже думать о них боялись. Впрочем, убежать удалось лишь одному из них, тогда как двое ещё лежали на земле и стонали от боли. Кивая в ответ на причитания девушки, я подошёл к крайнему и наступил ему на руку. Послышался хруст, после которого переулок пронзил нечеловеческий крик. Ясмина испуганно замерла, не произнося ни слова. Мне было жаль, что она стала свидетелем подобного, но я ничего не мог поделать.

— Если ещё раз увижу, что вы крутитесь рядом с ней, то сломанными пальцами не обойдёмся! — процедил я сквозь зубы.

Когда повернулся к второму, тот начал ползти по земле прочь, моля о пощаде.

Дочь Карима попыталась мне помешать, но ей хватило и одного моего взгляда, чтобы не вмешиваться.

— Каждого, кто посмеет обидеть тебя или хоть тронуть своими грязными пальцами, ждёт расправа, Ясмина, — пояснил я.

Оторвав взор от парней, лежавших на земле, она посмотрела на меня глазами, полными страха и слёз.

Я напугал её и вселил ей настоящий ужас. Жаль.

— Предупреждение на будущее, — произнёс я, подходя к ней и поднимая с земли её толстовку. Рядом с разорванными пакетами лежала бутылка, что разбилась и теперь источала запах водки. — Не вмешивайся, когда я зол. Могу навредить или как-то обидеть.

Закончив говорить, я помог ей одеться. Торопливо кивнув, Ясмина обняла себя за плечи, будто бы желая спрятаться от меня.

Присев на корточки, я быстро собрал рассыпавшиеся конфеты, стараясь игнорировать запах алкоголя. Мне было интересно, для чего она купила его, но я молчал.

— Идём, — сказал ей.

— К-куда?

— Ко мне.

— Я не могу. Мне домой надо. Меня ждут.

Девчонка явно боялась меня. И тем не менее отказалась.

— Разве похоже, что спрашивали твоё согласие? — поинтересовался в ответ, давая понять, что прогулки по ночному городу окончены.

— Сестра Эмине будет волноваться, — пискнула она, когда я взял её за локоть, подталкивая вперёд.

— Кто это?

— Моя мачеха. Постойте. Да подождите! — Не скрывая раздражения и упираясь, Ясмина заставила меня остановиться и посмотреть на неё. — Мне нужно попасть домой, понимаете? Меня ждут. Ариф ждёт.

Я поднял бровь, и до неё вероятно дошло, что мне ни черта не было понятно.

— Ариф — это мой младший брат. Я обещала ему принести после работы вкусняшек. Да и сестра Эмине попросила, — чуть слышно пояснила она, к концу речи замявшись и бросив короткий взгляд в сторону разбитой бутылки.

Мне же не хотелось дальше выслушивать её болтовню. Пожалуй, я с интересом бы послушал о том, как она жила всё прошедшее время. Мы не виделись с ней четыре года.

— Ариф подождёт свои вкусняшки до завтра.

— Но…

Не слушая больше её протесты, я положил ей руку на талию и поднял на руки, быстро усаживая в машину. Потом, чтобы девушка не смогла сбежать, заблокировал двери и, обойдя капот, уселся за руль.

— Что вы творите? Откройте дверь! — Она задёргала ручку. — Это похищение!

Её слова звучали действительно возмущённо.

— Сама заткнёшься, или тебе поможет кляп? — на полном серьёзе спросил я.

Голова после боя гудела, а все мышцы ныли. Мне срочно требовалось отдохнуть.

— Вы…

— Ещё раз обратишься ко мне на «вы», отшлёпаю.

Неизвестно, о чём она подумала, но её щеки вмиг покраснели, и Ясмина поспешила отвернуться. Сложив руки на груди, она решила проигнорировать меня, смотря в окно.

— Пристегнись, — бросил я ей, заводя автомобиль.

Ясмина

Я попала! Хотела спастись от хулиганов, а оказалась в руках ещё более страшного человека, который не знал, что такое сострадание. Я всеми фибрами души ненавидела Самрата, но была вынуждена ехать с ним, попутно гадая о том, что меня ожидало.

Мне не верилось, что он просто помогал. Благородство с ним было несовместимо, ведь Самрат ничем не отличался от моего покойного отца.

Следовало молчать, если я не хотела испытать на себе его гнев.

О нём не было известий с тех пор, как убили отца. Он вообще куда-то пропадал. Я думала, что больше с ним не увижусь и радовалась, но только ошибалась.

Мы снова встретились. И было неизвестно, что именно Самрат задумал.

Если он нашёл меня, то значило ли это, что мне больше не стоило опасаться, что те, кому был должен мой отец, могли прийти за мной? Или, быть может, как раз наоборот?

Я совсем не хотела умирать. Мне очень хотелось жить. Воспитать Арифа, выйти замуж и родить детей. А то и вовсе заработать денег и покинуть чёртову страну!

Самрат, по всей видимости, как не обращал внимания на свою рану, так игнорировал и меня. Вообще не смотрел мою сторону и всю дорогу не проронил ни единого слова. В какой-то момент, лавируя среди потоков машин, он потянулся к бардачку и достал оттуда пачку сигарет. Потом достал одну и, чиркнув зажигалкой, закурил. Салон быстро заволокло дымом и запахом сгораемого табака.

Поморщившись, я отвернулась к окну. Мне хотелось открыть последнее, но только я не знала, как это сделать. Кнопка не поддавалась, и мешал ремень безопасности, не давая нормально дышать. Или это я так себя накручивала?

Мужчина словно всё понял, и стекло моего окна стало медленно опускаться. Ночной воздух растрепал мне волосы, а кожа мгновенно покрылась мурашками. Стало холодно, но я упорно держала лицо и не собираясь жаловаться. Хотелось, чтобы вечер поскорее закончился, и я очутилась на нашей съёмной квартире. Рядом с Арифом. Так, чтобы можно было прижать брата к груди и не беспокоиться ни о чём.

Обняв себя за плечи, я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Потом же и сама не заметила, как провалилась в сон.

Пришла в себя будто бы от толчка. Открыв глаза, сонно стала озираться по сторонам. Машина остановилась возле какого-то элитного коттеджа. В последнем явно не было места для таких, как я. Подобные места всегда принадлежали богатым людям. Ещё четыре года назад я могла бы позволить себе такой дом, но не теперь.

При виде коттеджа я, что называется, просто зависла, забыв об опасности в лице Самрата. «Сколько мы уже здесь находимся? И почему он не разбудил меня?» — задалась про себя вопросом, недоумевающе сдвинув брови.

— Идём, — неожиданно нарушив поток моих мыслей, сказал мужчина.

И, не дожидаясь меня, покинул автомобиль и направился к дверям, чтобы остановиться у них. Кажется, я даже на расстоянии увидела, как он прищурил глаза, засунув руки в карманах брюк и смотря на меня.

С дрожащими руками я отстегнула ремни и буквально вывалилась из машины. Пока мы добирались до дома Самрата, на улице заметно похолодало. Неприятный ветер касался оголённых участков тела, и я поспешила укутаться в толстовку. Мой сопровождающий всё время терпеливо меня ожидал.

Когда мы оказались внутри, я пыталась держать дистанцию. В гостиной Самрат неожиданно сбросил с себя грязную футболку и повернулся ко мне. От этого я растерялась и попятилась назад, пока не упёрлась спиной в стену. У меня даже руки заледенели от ужаса. И бросило в пот.

Самрат нахмурился. Должно быть, ему не понравилась моя реакция. Я же по-прежнему хотела поскорее избавиться от его общества. Забыть прошедший вечер.

Выбросить из головы этого мужчину. Его рельефный торс, на который другие женщины наверняка пускали слюни. Чужая красота вообще-то являлась моим фетишем. В особенности такие спортивные тела, какое было у моего спасителя.

Несмотря на то, что меня воспитывали по обычаям, всегда учили и твердили, что нельзя смотреть на мужчин, в особенности так, как в тот момент, я… Не могла остановиться и рассматривала. Бессовестно. Не стыдясь. В конечном итоге, Самрат не был мне мужем или женихом. Он был никем.

«Если бы няня, которая вырастила меня, ну или Эмине, что всегда твердила, чтобы я не забывала про своё происхождение, во время молитв просила Аллаха о моём прощении», — размышляла я не без грусти.

По их мнению, я теперь точно была грешна. Падшая женщина, ничем не отличающаяся от европейских барышень. «Шлюха!» — не стесняясь в выражениях, бросила бы мне в лицо вторая жена отца, если бы всё увидела…

— Не подходите! — завизжала я во всё горло, стоило Самрату шагнуть ко мне.

Проигнорировав мои крики, он уверенно подошёл и схватил меня за руку.

— Отпустите! Пожалуйста! — Я попыталась выдернуть руку, но моя попытка не увенчалась успехом. Наоборот, я сделала только хуже.

Самрат внезапно будто озверел, до боли сжав мне запястье. Ощущения были такие, словно он мог вот-вот сломать его, и я с трудом сдерживала нарастающую истерику.

Этот человек и раньше пугал меня. Но никогда не переходил черту дозволенного.

Он мог просто бросать колкие фразы в мою сторону. Окатить презрительным взглядом. Игнорировать на мероприятиях моё присутствие. Однако никогда не хватал вот так вот. Не касался даже и пальцем.

— Не бойся. Я не трону тебя, — сдержанно проговорил он. — Пока не трону.

Бросив последнюю фразу, показавшуюся мне странной, Самрат потянул меня в другую комнату. Как я потом поняла, то была ванная. И притащил он меня туда для того, чтобы я помогла ему с раной, полученной им во время защиты моей девичьей чести. Именно тогда мне и стало стыдно за недавнюю выходку. Человек хотел как лучше, а я уже успела записать его в разряд насильников.

Слава богу, я умела обрабатывать раны. В прошлой жизни мне иногда приходилось помогать отцу, двоюродным дядям или братьям. Я не боялась вида крови или даже смерти, столкнувшись с последней несколько раз и давно привыкнув. И теперь, обрабатывая рану Самрата, я ощущала только неловкость из-за позы, в которой мы были.

Он сидел на крышке унитаза, широко расставив ноги, и мне приходилось находиться между ними, краснея каждый раз, когда мой взгляд падал на выпуклость в области его ширинки.

Я не была дурой и знала, что для того, чтобы захотеть секса, необязательно быть в браке. Это физиология. Впрочем, мне не хотелось думать о том, Самрат хотел меня.

Пусть я была против некоторых наших обычаев и традиций, но бездумно запятнать свою честь не желала. Да и не могла.

— Всё?

Бросив использованный ватный тампон в мусорное ведро, я повернула к нему голову в тот момент, когда мужчина поднялся, возвышаясь надо мной. Испуганно сглотнув, вдруг ощутила, как во рту стало сухо. Рядом с ним я чувствовала себя букашкой. И самой настоящей грешницей.

— Вам стоит воздержаться от воды. Можете подхватить инфекцию. А лучше покажитесь к врачу, — быстро затараторила я, однако он, вместе того, чтобы прислушаться к словам, неожиданно шагнул вперёд и… положил руку на мою талию.

Рывок — и я оказалась прижата к его крепкой груди. Он пах потом и немного цитрусом, а мне же захотелось провалиться сквозь землю, ведь моя кожа мгновенно покрылась мурашками. На спине у меня выступил холодный пот, и сердце ускорило ритм. Щекам не было жарко, они просто горели!

От ужаса, что сковал меня, моё тело словно одеревенело. Я уткнулась взглядом в кадык мужчины, а ладонями упёрлась в его грудь. Стоило ли отмечать тот факт, что она у него оказалась каменной на ощупь? Или мужское тело и должно было быть таким?

Тут он наклонил голову, второй рукой собрал мои волосы у затылка и больно потянул меня за них. Я задёргалась, когда ощутила чужое дыхание у себя на шее.

— Что вы делаете?! — спросила у него, и мой голос прозвучал истерично. Впрочем, вопрос наглым образом проигнорировали.

Самрат заставил меня поднять голову и встретиться взглядом с его серебристыми глазами. В них стояла неприкрытая похоть. Он пожирал меня голодным взглядом. И словно в подтверждениях моих мыслей в живот упёрлось что-то большое и твёрдое. Я даже боялась опустить голову и посмотреть, что именно.

Мысли хаотично метались, причём склонялись далеко не в самую лучшую сторону. Ухватиться за их нить я не могла. Просто смотрела в его глаза и чувствовала, что тонула. Тонула в их бездне. Страшно ли мне было в тот момент? Безусловно. Хотела ли я сбежать? Сверкая пятками. Но ведь никто и не спрашивал моего мнения. Разве не так?

Мои мысли подтвердил следующий шаг Самрата. Я только открыла рот, чтобы попросить отпустить, как его губы накрыли мои.

Нужно ли говорить, что это был вообще-то первый поцелуй для меня?

Ясмина

Самрат целовал меня так, словно имел на это право. Нагло и дерзко. Под его напором мне не оставалось ничего, кроме как застыть на месте. Будто бы так было всегда.

Впрочем, я не собиралась легко сдаваться. И пусть Самрат получил рану, защищая меня, теперь и сам пытался посягнуть на мою девичью честь. Я понимала, что он был гораздо сильнее меня. Мои удары по его спине ощущались им, должно быть, укусами комара. Именно поэтому я воспользовалась грязным приёмом, ударив его в раненую руку.

И… О чудо! Самрат отстранился, зашипел и отпустил меня. Больше не удерживал силой. Не целовал насильно. Хотя я всё же и пропиталась его запахом насквозь.

Не помня себя, я выбежала из ванной комнаты. Моё сердце билось как сумасшедшее. До заветной свободы оставалось немного, всего-то и следовало добежать до входной двери, взяться за её ручку и нажать. Да только Самрат был не так-то и прост. Он, словно тигр, бесшумно подошёл ко мне сзади и, пока я возилась с замком, обхватил меня за талию. Миг — и я оказалась в воздухе, трепыхаясь у него в руках.

При этом Самрат не удосужился хотя бы повернуть меня к себе лицом. Я очутилась у него на плечах, упираясь спиной о его крепкие плечи, причинявшие боль, и завизжала, пытаясь отбиваться. Дёргала ногами и руками, но всё было бесполезно.

Никто не собирался меня отпускать. По крайней мере, выпускать из дома.

— Отпусти меня! Пусти! — кричала я.

К чёрту все формальности! Мне было совсем не до этого.

Меня сковало липким ужасом. Руки и ноги начало трясти, как при лихорадке. Я пыталась не думать, что он хотел со мной сделать. Даже представлять этого не хотела.

Мамочки, мне было так страшно, как никогда прежде! Даже когда четыре года назад в наш охраняемый дом ворвались люди в масках и с оружием, творя беспредел, убили на моих глазах отца, а Эмине изнасиловали за какие-то его косяки, я не была в такой панике. Даже несколько часов назад, когда меня пытались поиметь хулиганы.

А вот Самрата я ужасно боялась. Я всегда боялась его, сколько себя помнила. Он ассоциировался у меня со злом. Его дикий взгляд, то и дело останавливавшийся на мне, каждый раз пугал до чёртиков. После любой нашей с ним встречи я по осколкам себя собирала. Никогда не понимала, почему именно он вызывал у меня такую реакцию.

Приземление оказалось ещё более болезненным, чем я думала. Жёсткий матрас под весом Самрата заскрипел, а из моего горла вырвался стон. Слёзы собрались в уголках глаз, и я сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Мою спину пронзила боль.

Подскочив на месте и поджав под себя ноги, я начала пятиться назад, не обращая внимания на то, что с каждым движением свитер на мне задирался. А стоило бы. Потому что взор Самрата тут же застыл на моём оголившемся животе. И что-то в нём изменилось. Его глаза враз потемнели. Когда моя спина прикоснулась к стене, я быстро одёрнула одежду, а колени подтянула к туловищу и обхватила руками.

Я не была уверена в том, что просьбы отпустить меня могли возыметь эффект. Они могли лишь разозлить Самрата, и тогда я бы точно не выжила. Просто не смогла бы. И всё моё существование за прошедшие четыре года оказалось бы напрасным. Став жертвой изнасилования, я не смогла бы жить даже ради Арифа.

— Я хочу тебя. — Его признание прозвучало как приговор.

Да, я была удивлена. Нет, не так. Очень даже шокирована.

— Пришло время расплачиваться, Ясмина. Я ждал четыре года, чтобы тебе стукнуло восемнадцать! — прорычал он.

Покачав головой, я крепко обняла себя за плечи.

— Нет, нет! Я ничего вам не должна! Прошу, отпустите меня! Я никому ничего не расскажу. Пожалуйста!

«Пожалуйста!» — молила я его и про себя.

— Поздно, малышка. Ты разыграла мой аппетит. И теперь должна подчиниться!

— Я не ваша вещь! Вы не имеете права…

— Ты — моя! Я твой хозяин!

Сармат притянул меня к себе, заставив трястись от страха.

— Н-нет. Нет! Я не твоя собственность!

— Ошибаешься, Ясмина. Ты моя. Я купил тебя у твоего отца. Забыла?

«Нет! Нет! Не верю! Отец не мог! Он… он…» — паникуя, подумала я.

— Раздевайся! — послышался его новый приказ, и моё сердце ухнуло в пятки.

Я легла под ним. Мне было страшно даже пошевелиться. В носу щипало, а в горле першило с такой силой, что слёзы удержать не удалось. Несколько крупных слезинок стекло к ушам, пока Самрат не сводил с меня напряжённого взгляда. Его колено находилось меж моих раскинутых в стороны ног. Я подобралась, когда он буквально лёг на меня и… стёр большим пальцем с моего лица горькие слёзы. Его забота пугала сильнее, чем если бы этот человек кричал или что-то приказывал.

— Слезами не удастся меня разжалобить, гюнеш. — Он словно читал мои мысли.

Мне хотелось отвернуться, но мой подбородок оказался в захвате его пальцев, которые сжались до боли. Почему-то я была уверена в том, что там остался синяк.

— Но пусть будет по твоему, — продолжил Самрат. — Я дам тебе время. Время, чтобы ты привыкла к мысли о том, что ты теперь принадлежишь мне. Знай, что я никуда не уйду из твоей жизни, моя девочка.

А после он поцеловал меня в губы. Чувственно. Просто накинулся, как голодный. Словно показывая мне, что мог сделать его язык. Или как он умел дарить женщине наслаждение. Швырнуть её в мир наслаждений и порока. Заставить совершить грех.

Мгновение — и Самрат, ничуть не стесняясь, вопреки данным им обещаниям, вдруг сжал мою грудь. До боли. До звёздочек перед глазами. Да хоть кричи!

— Собирайся, отвезу тебя домой, — хрипло прошептал он куда-то мне в шею, жадно вдыхая мой запах.

Я мелко дрожала. Всё ждала, когда он наконец поднялся бы с меня, и я смогла бы встать. Сбежать. От него. Но куда? Он дал отсрочку, но скорее самому себе, нежели мне. Да он с трудом себя сдерживал!

Прошло несколько долгих минут, и Самрат всё же встал. Всхлипывая и игнорируя его руку, я тоже поднялась на ноги. Одёрнула свитер. Собрала волосы в хвост. Стёрла с лица следы слёз и больше на него не смотрела, хотя и ощущала на себя его взгляд.

На улицу я вышла под конвоем. Там уже царила кромешная тьма, в которой мы и подошли к машине.

— Садись рядом, — бросил Самрат, когда я попробовала открыть заднюю дверцу.

Чудилось, что дорога до моего дома заняла целую вечность. Я нервничала. Тёрла вспотевшие ладони о брюки, пытаясь игнорировать присутствие мужчины. Его запах. Дыхание. Мне казалось, что я могла не выдержать поездки с ним, поэтому я облегчённо выдохнула, когда увидела знакомый подъезд. Никогда так раньше тому не радовалась.

Уже желая выскочить из автомобиля, я попыталась открыть дверцу, но тут Самрат перехватил меня за локоть и потянул к себе. Я не успела воспротивиться, когда он снова меня поцеловал. Третий раз за ночь.

— Завтра я заеду за тобой, — проговорил он. — Будь готова.

К чему именно готовиться, я уточнять не стала. «Пусть Самрат и знает мой адрес, но к завтрашнему дню ни меня, ни моей семьи здесь не будет. Сейчас же поднимусь в квартиру, соберу вещи, и завтра мы покинем этот чёртов город», — решила про себя.

Ясмина

— Сестра Эмине! — закричала я, едва оказавшись на пороге тёмной квартиры.

И сразу учуяла, что в воздухе пахло алкоголем.

Впрочем, мне было не до того, чтобы обращать внимание на подобное. Да и ругать бы женщину я не стала. У меня не было ни времени, ни сил на выяснение отношений.

Я и сама толком не поняла, что хотел Самрат, но всё равно не желала с ним больше встречаться. Он очень пугал меня.

В прихожей я немного замешкалась. Сняла обувь, а сумку оставила лежать на тумбе. Быстрыми шагами прошла в гостиную и замерла у двери. В нашей квартире, кроме сестры Эмине, находился ещё какой-то мужчина, который бросил в мою сторону весьма похотливый взгляд. Меня передёрнуло. Впрочем, моё внимание привлёк не только он, но и пустые бутылки из-под алкоголя, что валялись под ногами и на столе, а ещё игральные карты, которые держала в руках Эмине.

Всё бы ничего, но раньше она, во-первых, никогда не играла в азартные игры. А во-вторых, ни за что бы не позвала на нашу съёмную квартиру мужчину! И я не знала, как с ней теперь поступить. Что делать, чтобы у неё наконец прошла чёртова депрессия, продолжающая уже четыре года после изнасилования.

— А это, видимо, та самая падчерица, которая должна будет оплатить твой должок? — Услышав голос мужчины, я подняла непонимающий взор на него.

— Да, это Ясмина. Моя дорогая падчерица. Принцесса моего покойного мужа.

Эмине вела себя неестественно. Никогда прежде она не говорила обо мне вот так. Складывалось ощущение, будто бы она пыталась торговать мной. Как у нас принято, хвалить девушку перед возможным мужем.

Только от одной мысли о замужестве меня вновь передёрнуло. «О чём это я вообще думаю? Да ещё при таких обстоятельствах…» — пришла ко мне мысль.

— Так, — решительно проговорила я, подходя к парочке. — Вечер окончен, всем спасибо за участие, но теперь пора спать.

И при последних словах обвела комнату взглядом.

— Вы, — обратилась я к незнакомцу, — извините мою сестру, но вам уже пора домой. Сестра Эмине, где Ариф? Пожалуйста, разбуди его и собери вещи. Мы уезжаем.

Эмине попыталась удержать милую улыбку, но после сказанного мной её лицо перекосило. Сначала она растерянно уставилась на меня, однако потом в её глазах отразился страх и самая настоящая злость.

— Ах ты дрянь! — Не успела я и глазом моргнуть, как тяжёлая рука Эмине ударила меня по лицу.

В ушах зазвенело. Такого я не ожидала.

— Говорила я, чтобы ты за собой следила! Что, уже отдалась другому, шалава?

Мои глаза расширились от возмущения. Как она могла так обо мне подумать? Эмине же знала, как я пахала для нас. Как мне было трудно работать сразу на нескольких работах, содержать её и младшего брата. Ещё и за квартиру платить.

— Эй, ты полегче, — вмешался мужик. — Ты сейчас испортишь это милое личико. Между прочим, ты обещала, что она ещё целка!

Из их разговора я ни черта не поняла. «Что значит, целка?» — удивилась про себя, а от догадки, что тут же пришла мне на ум, меня едва ли не вывернуло наизнанку.

«Неужели сестра Эмине проиграла? А меня и мою честь поставила на кон?! У неё же нет денег, чтобы играть!» — пришла мне на ум запоздалая мысль.

— Ничего, зато она теперь опытная. Ещё молодая, сможет вытерпеть твой напор. В первый раз знаешь, как это больно? — заплетающимся языком проговорила она.

Я с ужасом наблюдала за разворачивающейся сценой.

Тут Эмине поднялась с места и наблевала прямо под моими ногами. Пребывая в шоке, я стояла, обхватив ладонями лицо. И тряслась от ужаса. Оказалось, что Самрат и то вёл себя по-джентльменски! Не то, что эти!

— А ну-ка, идём со мной!

Эмине больно схватила меня за руку, несмотря на её хрупкое телосложение. Я скривилась от боли, с трудом передвигая за ней ноги. Вскоре мы оказались в её спальне, в которой, к слову, была большая кровать. Ранее я специально отдала комнату ей, потому что она спала с Арифом. Теперь же в той моего братика не было.

Всё это я отмечала про себя рефлекторно.

Толкнув меня на кровать, Эмине закрыла дверь.

— Слушай сюда, Ясмина. Я проиграла этому мужчине крупную сумму. Камил очень влиятельный человек. Да и в постели он неплох, — вполголоса проговорила она.

Мне же было неинтересно, кто такой этот Камил, и откуда сестра Эмине его знала.

— У тебя не было денег, — прошептала я, потрясенная её словами.

— Так у меня есть ты. — Она улыбнулась. — Не смотри на меня так! Я думала, что смогу отыграться. Вообще-то, я старалась ради Арифа! Будь твой отец жив, то уверена, он бы тоже так поступил ради собственной шкуры. Продал бы тебя!

От её крика в ушах у меня зазвенело. И я не нашлась, что ответить, ведь ранее уже слышала такие слова, но от Самрата. Он утверждал, что мой отец меня продал. И я не верила ему. Как не верила и ей! Я не была вещью!

— Все мы проходили через такое. Даже твой отец в своё время заставил меня выйти за него замуж, лишив моего брата всего, когда я ему отказала. В итоге я стала его любовницей, а женился он, когда я забеременела Арифом. Ты понимаешь, к чему я веду?

Я думала, что меня вот-вот стошнит. Сидела на кровати и не могла двигаться. Нет, откровенность сестры Эмине не шокировала, потому что я знала, каким мой отец был человеком. Но всё же я оказалась не готова к тому, когда об этом заговорила его супруга.

— Родишь Камилу наследника и станешь его женой. Пусть и не старшей, но будешь жить и купаться в роскоши. Тогда и про нас не забывай.

Она подошла к шкафу, распахнула его дверцы и начала там что-то искать. Вскоре мне на колени полетела какая-то из её вещей. Это оказалась пижама. Хотя, точнее то было бы назвать просто куском ткани, потому что она почти ничего собой не прикрывала.

— Я выйду, и ты переоденешься в это, — произнесла Эмине. — А я скоро отправлю сюда Камила.

— Сестра Эм…

— И потом. — Она отдёрнула от меня руку, окатив полным отвращения взглядом. — Не делай такую мину перед ним. Уверена, когда ты раздвигала ноги перед другим мужчиной, ты не вела себя, как жертва. Улыбайся и терпи, даже если больно!

Эмине ушла, а я осталась. И даже не пошевелилась, чтобы переодеться, как велела она. В голове набатом звучали её слова. Пришла я в себя только тогда, когда оказалась в комнате не одна. Камил, ну или как там его, бесстыдно пожирал меня глазами и потирал свою ширинку.

Сорочка полетела на пол. Я попятилась назад, с ужасом наблюдая за ним. Вот он снял футболку, взялся за ремень на брюках. Чиркнул их молнией. Ещё секунд тридцать — и мужчина оказался передо мной полностью обнажённым. Его громадный орган торчал в мою сторону, а мне хотелось закрыть глаза, чтобы не смотреть на происходящее.

Пятясь назад, я упёрлась спиной в стену, не зная, куда бежать. Мужчина довольно улыбался и наступал на меня. Потом схватил меня за руку, которую я вставила перед собой, и вывернул её мне за спину. Сжал до боли, от которой я наконец заплакала. Все мои попытки сопротивляться были сразу же им подавлены. Вторая за последние двадцать минут пощёчина отдалась болью в голове.

Мгновение — и я упала на кровать лицом вниз. Камил схватился за мои волосы и заставил встать на ноги. Я ухватила его за руку и попыталась остановить, но он, в отличие от меня, оказался сильным, что делало нас неравными противниками. Пусть у него было и не накачанное тело, как у Самрата. У последнего мне навечно запомнились кубики пресса, крепкие мышцы рук и груди, а у Камила, от которого сильно пахло алкоголем, был лишь покрытый волосами живот.

Ничто не помешало ему меня раздеть. Я слышала, как чиркнула молния на моих джинсах, и они вместе с трусами оказались опущены до колен. Потом, когда он взялся за толстовку, Камил толкнул меня на кровать, а его колено легло на мои бёдра, не позволяя мне подняться. Крякнув, мужчина с трудом начал избавлять меня от верхней одежды.

— Чёрт, слишком сухая! — прорычал он.

Перевернув на спину, он плюнул на свои пальцы и стал лапать ими меня внизу. Я кричала и отбивалась, звала Эмине на помощь. Почувствовав, как мои руки оказались на свободе, со всей силы потянула мужчину за волосы, за что получила от него кулаком по лицу, а потом и в живот.

Кажется, прошла целая вечность, пока я, скуля и подобравшись, не оказалась на полу, глотая предательские слёзы. Вдруг дверь в комнату с грохотом открылась. Мне было больно и стыдно, отчего я не могла поднять голову и посмотреть, кого это принесло.

Рядом послышались чьи-то тяжёлые шаги и отборный мат Камила, после чего его тело отбросили в сторону. Ощущение было такое, словно его метнули без особого усилия.

Наконец решившись поднять голову, я увидела, как Самрат в два шага настиг насильника, что позорно пятился назад, одной рукой зажимая нос, из которого шла кровь. Я не видела лицо своего спасителя, но по его напряжённой спине и тому, как он сжимал кулаки, сделала вывод, что тот был очень и очень зол.

Обречённо закрыв глаза, я с трудом поднялась с места. Помня предостережения Самрата, я не стала мешать ему. Кое-как оказавшись у кровати, вернула свои трусики и джинсы на место. Голова кружилась, живот и скулы невыносимо болели. Оперевшись руками о кровать, я просто стояла по пояс обнажённой, пытаясь прийти в себя.

Пропустив момент, когда в квартире стихли все звуки, я подобралась, ощутив присутствие подошедшего сзади Самрата. Закрыла руками грудь, а голову вжала в плечи.

«Мамочки, неужели он хочет меня убить?» — задалась про себя вопросом, ожидая абсолютно всякого с его стороны.

Ясмина

Я ждала ударов, криков или оскорблений из уст вновь спасшего меня мужчины, но оказалась не готова к тому, что он просто укутает меня в простыню. Легко и непринуждённо. Так, словно каждый день занимался этим.

И всё же я не могла расслабиться. Обманчивое молчание Самрата нагоняло на меня ещё больше страха, чем если бы он что-то говорил. Его глаза выдавали злость. Его движения были размашистыми. Злыми.

Испуганно зажмурившись, я попыталась унять бешеное биение сердца. Вдоль спины пробежал холодок. Я вцепилась в простыню, как в спасательную жилетку. Самрат же просто стоял у меня за спиной, тяжело дыша и не скрывая собственной ярости. В какой-то момент в соседней комнате раздался плач Арифа. Я дёрнулась было в его сторону, потому что терпеть не могла, когда он плакал, но у меня на плечах оказались руки Самрата. Со свистом втянув воздух в лёгкие, я замерла, словно перед прыжком.

Арифу давно исполнилось шесть. Ему в этом году пора было в школу. Брат рос, хоть и в меру, но избалованным ребёнком. И зачастую плакал без всякого повода.

— Больно! — заметила я и поморщилась, пытаясь сбросить руки Самрата.

Впрочем, его явно ничего не смущало. Он благополучно проигнорировал мои слова, продолжая крепко держать меня за плечи. И причиняя мне уже вполне ощутимую боль. Так, что мне не удалось сдержать стона.

Миг — и я оказалась с ним лицом к лицу. Что я там говорила насчёт того, что он злился? Так вот, я ошиблась. Самрат не злился, он был в бешенстве! Его глаза жадно впивались в моё лицо. Медленно обведя взглядом мою скулу, которая здорово ныла после побоев Камила, он помрачнел ещё сильнее. Я не знала, что с ней было, но мне не хотелось смотреться в зеркало.

Подоспевшая сестра Эмине испуганно замерла у порога, сверля нас, точнее Самрата, полным ужаса взглядом. Она тоже помнила его. Боялась, что и остальные враги отца могла узнать о нашем местоположении и прийти за долгом? За нами?

— Что ты вообще себя позволяешь? — тем не менее, взвизгнула Эмине, не обращая внимания на то, как в соседней комнате плакал её сын. — А ну отошёл от Ясмины! Кто ты вообще такой?

— Выйди, — спокойно, но в то же время со сталью в голосе приказал Самрат.

Да, это был именно приказ.

— Что? — Она поперхнулась воздухом, по всей видимости, не ожидая такого ответа. — Ты будешь указывать мне в моём доме? Это тебя не…

— Вон, я сказал!

От его крика даже я подпрыгнула на месте. Если бы он не удерживал меня рядом с собой, я бы точно спряталась где-нибудь в углу или в шкафе. Лишь бы не попасть под его горячую руку.

Помнится, в детстве, когда у папы срывались контракты, или он почему-то бывал не в духе, в доме всем от него доставалось. В особенности моей покойной маме, которая терпела все его издевательства, потому что женщина должна понимать мужа. Она ведь создана только для одного. Поэтому если он и бил её, то значит, сама была виновата.

Так думали все, кого я знала. Мы, женщины, всегда были слабы перед мужчинами. Зависели от них. От их решений и мнения. Только некоторым удавалось встретить достойного человека, который мог уважать собственную избранницу и давать ей право выбора. Право голоса. Таких мужчин мало, но они всё же бывали. Увы, мой отец не являлся таким человеком. Он мог запросто ударить меня или какую-нибудь своих жен.

Сестра Эмине скрылась в соседней комнате. Минута — и Ариф перестал плакать. Только где-то в недрах дома слышался чей-то скулёж. Неужели Камил ещё находился в нашей квартире?

— Он что-то успел с тобой сделать? — Самрат посмотрел на меня, с трудом себя сдерживая.

А я не собиралась ничего от него скрывать. Если он думал, что я стала бы лгать, то ошибался.

— Только ударил и… — проговорила я, запнувшись на последнем слове.

Я не могла вслух произнести, что Камилу удалось раздеть меня. Или что он трогал меня там. Просто не могла, и всё! Да я только от одного воспоминания об этом сгорала от стыда. Меня передёргивало от отвращения.

«О Аллах, мне ещё жить с таким грехом на душе!» — думала я.

Видимо, Самрат по-своему понял моё молчание. Не успела я и опомниться, как он взял моё лицо в ладони и, притянув меня к себе, впился мне поцелуем в губы.

— Открой рот! — прорычал он.

Моё тело, всё ещё помнящее и его недавние домогательства, и попытку Камила сунуть в меня свой орган, сразу запротестовало. Всё моё естество противилось близости.

Но Самрата это не удовлетворило. Он нажал большим пальцем мне на скулу, попав на место ушиба, и я ахнула от боли. И ему удалось воспользоваться моментом, чтобы впихнуть в меня свой язык. Одна его рука оказалась на моём затылке и вцепилась в волосы, а другая обвила меня за талию, не позволяя двигаться.

Из глаз у меня потекли горькие слёзы. Я упёрлась руками в его грудь, в попытке отстраниться. Прекратить это безумие.

«Не хочу! Не хочу ничего чувствовать к нему! Не могу переступать через свои принципы и гордость, делая так, как хочет кто-то другой. Да я лучше умру, чем добровольно… Нет, даже думать об этом нельзя. Это грех!» — пронеслись у меня мысли.

Кажется, прошла вечность, прежде чем Самрат наконец отстранился. Сам. Он окатил меня таким взглядом, что впору было бы бежать от него, сломя голову. Где-нибудь спрятаться. Потеряться. И никогда больше не попадаться ему на глаза.

— Готовься, завтра я заберу тебя отсюда, — сказал мне, и в его голосе не прозвучало ни капли нежности.

Неудивительно! Ведь он умел только приказывать, но никак не просить. И это была не просьба, а сухая констатация того, что в любом случае свершилось бы.

Но не только Алайдаров умел быть упрямым. Когда было нужно, я тоже могла добиваться своего. И мало кому уступила бы в упрямстве.

— Завтра нас уже здесь не будет, — неслышно прошептала я, стыдясь поднять голову. — Так что забирать никого не придётся.

— Похоже, что я интересуюсь твоим мнением? — резко и зло прорычал Самрат.

Я вскинула голову, не скрывая, как меня злили его слова и уверенность. В общем-то, меня в нём всё раздражало и злило. Мне хотелось его придушить!

— А похоже, что я спрашиваю вашего разрешения? — резко ответила ему.

Он прищурился. И мне сразу не понравился его взгляд, каким Самрат на меня посмотрел. Будто бы он что-то обдумывал и решал для себя. В голову мне полезли разные плохие мысли. Я его боялась и уже жалела о своём поступке. «Не стоило дёргать быка за уши. И говорить ему о планах тем более. Дура, ты, Ясмина, и жизнь ничему тебя не учит!» — отчётливо осознала про себя.

Рывок — и я оказалась впечатана лицом в стену, ощущая сзади его сильное тело. Я не могла повернуться, и моё сердце испуганно сжалось.

«Черт бы побрал мой характер!» — подумала со страхом.

— Когда твой отец продавал мне тебя, он обещал воспитанную и покорную жену. Видимо, Карим солгал мне.

При упоминании имени отца что-то глубоко внутри меня болезненно заныло. Каким бы плохим человеком он ни был, я всё равно по нему скучала. Мой отец был для меня единственным родным человеком на всём белом свете. И я любила его. Сама себе не признавалась, но глубоко в сердце я питала к нему все те тёплые чувства, что только чувствуют дети по отношению к своим родителям.

— Но ничего, — зловредно процедил Самрат. — Я сумею тебя перевоспитать и сделать из тебя примерную супругу.

Проговорив последнее, он оставил поцелуй на моём затылке. Мне пришлось зажмуриться и перестать дышать, чтобы не вдыхать его запах.

Секунда — и я очутилась на свободе. Никто больше не прижимал мене к стене и до боли не сжимал мои руки. Самрат, не задерживаясь больше ни на минуту, вышел из комнаты, и я обессиленно рухнула на пол. Ноги не держали меня. Они попросту отказали.

Я слышала, как мужчина что-то сказал сестре Эмине, но понятия не имела, что именно. Мне было всё равно, ведь для себя я уже приняла решение. И не собиралась его менять. Все эти четыре года я скрывалась от Самрата не для того, чтобы потом всё-таки стать его женой, невесткой семейства Алайдаровых. И пусть я не была лично ни с кем из них знакома, его отношения ко мне хватило, чтобы искренне не желать никого там знать.

Неизвестно, сколько прошло времени, но когда я поднялась и начала одеваться, в комнату вошла Эмине. В отличие от неё, мне бы очень хотелось принять душ, но в это время у нас всегда отключали горячую воду. Было похоже на то, мне придётся теперь терпеть на своём теле те противные ощущения, что остались от ненавистных прикосновений к нему чужих мужчин.

— Сестра Эмине, собирай вещи. Мы больше не останемся здесь ни на минуту, — громко проговорила я, тут же доставая из шкафа огромную сумку и начиная бросать в неё вещи мачехи и брата. — Нам опасно здесь находиться.

— Ясмина. — Ладонь заметно протрезвевшей женщины накрыла мою руку, что ощутимо дрожала. — Мы никуда не пойдём. Точнее, мы с Арифом останемся.

Мне не понравилось то, что она говорила загадками. Подняв голову, я заметила, как Эмине была неестественно взволнована. И в руке она сжимала… кредитную карточку! Но в моей памяти не было такого, что у нас в квартире у кого-то имелась такая.

— Откуда у тебя это? — Я вырвала кредитку у неё из рук, и мне показалось, что та обожгла мои пальцы. — Ты что, взяла от него деньги?

Мои глаза неестественно расширились. Такого предательства я от неё не ожидала.

«А что ты от неё ожидала? — ехидно спросил меня внутренний голос. — Она уже проиграла тебя в карты. Думаешь, этой расчётливой бабе важно, за что ей дадут денег?»

— Я не могла отказать, — слабо возразила она, и в её голосе не было слышно ни капли сожаления. — Он сказал, чтобы мы купили на завтра всё необходимое. Платье для невесты, обувь, одежду для Арифа и для меня, сделали тебе причёску…

Эмине стояла и перечисляла, а я уже видела, как та прикидывала в голове, где что купить. Она за два года в нашей семье быстро привыкла к роскоши.

— Какое платье? — чуть слышно спросила я.

С трудом осев на кровать, схватилась за голову.

— Ты что натворила, дура? — проговорила я, не скрывая слёз. — Ты понимаешь, что наделала? Ты… Да ты же… Я для тебя вещь? Ты даже не моя родная мать! Ты никто!

— Не кричи, — перебила Эмине. — И перестань плакать. Сотри сопли, дрянь! Думаешь, кого-то интересует твоё мнение? Вот именно, что нет. В своё время твой отец насильно сделал себе из меня жену. И он тоже обращался со мной, как с вещью! Но он не учёл одного. Что у него тоже растёт дочь. Да он сам продал тебя Алайдарову! А я всего лишь исполняю желание покойного мужа. Вот и стабильность у нас наконец-то будет. Твой этот обещал мне заплатить. Но ты не волнуйся, я всему тебя научу. Суток нам хватит. А сейчас спать. Завтра нас ожидает тяжёлый день.

Она поднялась с места.

— Только я подстрахуюсь и запру дверь снаружи.

Предательница осеклась, увидев ту самую дверь. Запереть меня никто бы не смог.

— Ладно, переночую в гостиной, буду охранять твою девичью честь. И помни, Ясмина, — она пристально посмотрела на меня, — прежде чем делать глупости, вспомни об Арифе. Не думаю, что Самрат оставит нас в живых, если ты решишь вдруг сбежать.

Самрат

«Никогда не говори никогда!» — примерно так и гласила народная мудрость, которую я когда-то услышал и случайно запомнил. И мне удалось убедиться в ней лично.

Я не собирался связывать себя узами брака. Не желал когда-либо жениться. И уж точно не хотел приближаться к дочери Карима даже на пушистый выстрел. Впрочем, теперь я твёрдо решил не только к ней приблизиться, но и прикоснуться. Сделать её своей. Законно. И не столь важно, что моя семья не могла признать наш брак, раз мы не женились по нашим особым традициям.

Покинув зону, я намеренно не искал встреч с Ясминой. Не пытался что-либо узнать о ней. Попросту не видел в таком необходимости.

Но там, в той халупе, где я оставил её, мне стало окончательно ясно, что все мои попытки отгородиться от прошлого напрасны. Эта девчонка с карими глазами и не подозревала, какую угрозу для неё представляла третья жена Карима. То, что эта дрянь, не моргнув глазом, сделала из бедной девочки козла отпущения, уже говорило о многом.

Знала ли Ясмина, что эта женщина рассчиталась со мной её телом? Почему-то я был уверен, что она непременно попытается уговорить девчонку согласиться на брак со мной. Дрянь могла даже ей угрожать.

От одной только мысли, что Ясмине придётся лить слёзы из-за мачехи, кровь вскипала у меня в венах. Конечно, я понимал, что порядком нагнал на девчонку страха, когда накинулся на неё с поцелуями. Или когда мне пришлось рассказать правду об её отце и уготованной ей судьбе. Но она ведь и без меня знала, каким человеком был Карим.

Кряхтение из багажника и еле разборчивый мужской голос, умоляющий о чём-то, отвлекли меня от невесёлых мыслей. И напомнили о неприятном.

Камил, ну или как там звали ублюдка, лежал в багажнике и пачкал мне машину своей грязной кровью. Я не собирался спускать его поступок с рук. Ни он, ни кто-либо другой не имели никакого права прикасаться к тому, что принадлежало мне. А Ясмина принадлежала. Она была моей. Моей собственностью и ответственность. Одержимость, с которой я безуспешно боролся более четырёх лет.

Я как вчера помнил нашу первую встречу. Тогда ей исполнилось шестнадцать, а мне было двадцать пять, и я только начал работать с её отцом. В тот день она надела красивое белое платье, которое прикрывало колени и очень ей шло. Несмотря на то, что Карим устроил грандиозное празднование дня рождения дочери, сама виновница торжества стояла на балконе, куда совершенно не падал свет, и грустно смотрела на небо.

Это было летом. Мне хорошо запомнились лёгкий ветерок, что играл с её волосами, да и сама она, грустная и до боли красивая девушка, что покорила в те мгновенья моё сердце и украла всякий покой. Попытка подкатить к ней в тот вечер закончилась для меня звонкой пощечиной, но я ни о чём не жалел.

Оказалось, что у Ясмины тяжёлая рука. И я это запомнил.

Мне отчего-то вдруг стало смешно. Я помнил, что вообще не разозлился тогда. И позволил ей сбежать, буквально выпорхнув из моих рук и растворившись среди шумной толпы. Это потом я узнал, кто она. Чьей была дочерью.

Затем произошла история с выкупом невесты, когда ей едва исполнилось семнадцать. Мои отношения с ней были совсем отвратительными, потому что я не хотел, чтобы Ясмина пачкалась такой грязью, как и я сам. Все действия, направленные к ней от меня, были грубы, а сам я пытался игнорировать её присутствие и отвлекаться с другими.

Остановив машину на обочине за городом, я вытащил сигарету и закурил. Плохая привычка. Никак не мог бросить. Хотя уже и не раз у меня были попытки оставить эту дрянь навсегда.

Воспоминания вновь унесли меня в прошлое. В то время, когда я впервые встретил ту женщину.

Её. Женщину, которая, как оказалось, никогда мне и не принадлежала.

Её звали Дариной. Русская женщина. Жена моего врага. Та, что смогла покорить моё холодное сердце. Очень крепко там засесть. Я думал, что мог бы с ней забыться. И меня не волновало то, что она принадлежала другому. По крайней мере, в самом начале.

Нет, я мог принять чужую женщину, если бы окончательно в неё влюбился. Вот только чужого ребёнка — никогда. На самом деле, я не такой и добродушный человек. Максимум сделал бы её своей любовницей, но не более.

Впрочем, сама Дарина и не ждала от меня ничего. Она вообще не видела никого вокруг, кроме своего любимого мужа. Четыре года прошло с нашей последней встречи, но всё, что я знал — Дарина была счастлива в браке. Растила двух детей и жила где-то рядом.

Мы с ней мало того, что жили в одной стране, так ещё и в одном городе. Под одним небом. Она была там, со своим мужем, пока я находился здесь, в вонючей машине, переполненной медленно отравляющим меня никотином.

Закончив курить, я вышел из автомобиля и, обойдя его, открыл багажник. Мужик, что ещё недавно домогался Ясмины, пытаясь изнасиловать её, опять начал выть и что-то неразборчиво мычать. Я так и не разобрал, что именно он хотел сказать. Его рот был заклеен скотчем, последний же стягивал ему руки и ноги.

Рядом с ним лежала лопата. Само собой, я уже знал, чем хотел заняться. Как убить время, чтобы не рехнуться от мыслей об Ясмине.

По пути я успел выкурить ещё одну сигарету. Кругом был лес, ни одной живой души вокруг. Хоть плачь, хоть кричи — никто не услышал бы, кроме диких зверей. Часы показывали четыре утра, когда я принёс Камила на выбранное мной место. Скинул урода с себя и рывком содрал скотч с его рта, отчего ему не удалось сдержать вой.

— Держи лопату и начинай без истерик копать себе могилу. Рыпнешься, ты труп! — проговорил я спокойным голосом, делая очередную затяжку. — Ну, чего встал? Начинай. У тебя есть полчаса, иначе я сам всё за тебя сделаю. Только тогда не обещаю, что у тебя будет хотя бы могила. Твой холодный труп так и останется здесь. И никто не найдёт его. Разве что дикие звери, если почуют твою кровь.

Привалившись плечом к ближайшему дереву, я хмыкнул, наблюдая за тем, с какой скоростью проявился на его лице животный ужас, смешанный с паникой.

Он боялся. Всё верно, меня и стоило бояться. Это должно было стать примером для тех, кто снова мог попытаться очернить честь моей драгоценной гюнеш.

— Но, но… — Камил предпринял жалкую попытку молить о пощаде. — Брат, мы же земляки! Зачем ты так? Да, я оступился, но не знал же, что малышка принадлежит тебе! Брат, извини, в последний раз. Я не буду больше…

— Повтори! — процедил я в ответ и, не удержавшись, схватил его за грудки. — Повтори, как ты её назвал? Малышка?!

Мне и самому показалось, что мой голос зазвенел от ярости. Кулаки сжались сами, причём с такой силой, что тихо хрустнули. Несмотря на дикую усталость, я был готов убить ублюдка голыми руками. В общем-то, что и собирался делать.

— Брат, брат! Ты не так понял! Нет, это я не так выразился. Брат!

Не знаю, как мне удалось совладать с эмоциями. Или как я смог договориться со зверем внутри себя. Вот только уже через пару мгновений я выдохнул и спокойно сказал:

— У тебя осталось двадцать пять минут. Не уложишься в них, останешься без могилы.

И он понял. Кряхтя и матерясь, Камил начал рыть землю, пока я не сводил с него холодного взгляда. В голове было пусто, что казалось просто невероятным.

Да, я был зол. Нет, не так. Я пребывал в бешенстве. Но каким-то образом держался.

Собирался ли я убивать ублюдка? Может быть. Он уже выглядел как покойник.

Приходилось ли мне раньше пачкать руки чужой кровью? Да, причём не раз. Все убитые действительно заслуживали смерти. И поэтому мне ничего не стоило убить Камила. Следовало лишь хорошенько сдавить ему шею, ну или ударить лопатой по голове.

Впрочем, я не был шакалом, чтобы делать подобное исподтишка. Хотя он так вообще не думал. Его удар оказался неожиданностью для меня.

Я только на миг отвернулся, что стало моей ошибкой. Меня учили не поворачиваться к врагу спиной, но я сглупил. Наверное, был слишком уверен в собственной силе.

«Кажется, я слабовато отделал его в доме Ясмины», — посетило меня понимание.

Удар пришёлся по моей шее, обжигая мгновенной болью. Перед глазами помутнело, ноги подкосились, но мне удалось устоять. И не дать Камилу, ну или как там его звали, вновь ударить себя. Несмотря на то, что он был слаб, гад всё же посмел сопротивляться.

Повернувшись к нему, я не стал скрывать довольной улыбки. Да, я чертовски был рад тому, что теперь мог подраться с ним. У меня ведь была причина его убить. И мне не стоило излишне напрягаться, чтобы выйти победителем в нашей схватке.

Несколько отточенных движений — и воздух пронзил вопль ублюдка. «Слабак!» — пренебрежительно подумал я, сплёвывая на землю. Он не смог стерпеть того, что я наступил ботинком ему на ногу. Послышался характерный хруст.

— Пожалей, брат! У меня же дети есть! Они ещё совсем маленькие, поэтому если ты убьёшь меня, то кто будет о них заботиться? — тихо подвывая, проблеял Камил.

Если мой отец был бы таким жалким мужчиной, мне было бы стыдно за него. Но я не имел никакого право лишать невинных детей их кормильца. И пусть он был настоящим уродом, который наверняка бил их мать и изменял ей, представляя угрозу для окружающих, подобное мешало прервать его жалкую жизнь. Его судьбу было решать не мне. Я не желал отбирать у кого-то родителя, однако мог сделать кое-что лучше.

К примеру, раздавить ему яйца, которые, как мне показалось, сильно мешали уроду. Стоило ли говорить, что от его вопля у меня в ушах заложило?

Его боль не вызывала во мне никакого сочувствия.

— Тебя спасло лишь наличие семьи, — бросил ему, смотря на рассветное небо.

Солнце уже поднималось над горизонтом, когда я, оставив Камила лежать на земле, направился обратно к припаркованной машине.

Вернувшись домой и проспав около трёх часов, я проснулся примерно в десять часов утра. Всё тело напоминало мне о вчерашнем бое в клубе. О посещавшей меня накануне Ясмине напоминал лишь тонкий аромат её духов.

Первым делом приняв холодный душ, я критически осмотрел себя в зеркале. На скуле у меня уже успел образоваться синяк, оставшийся после недавней потасовки.

Выйдя из душа, я взял телефон. Там было несколько сообщений от банка, что сообщал о снятых со счёта деньгах. Количество нулей на экране нисколько меня не удивило. Скорее, немного позабавило даже.

«Это же женщины. Чего от них ещё ожидать?» — рассудил я и, вернувшись в спальню, достал из шкафа выглаженную домработницей белую рубашку. В последний раз мне доводилось так одеваться на свадьбу друга. И теперь у меня самого была свадьба.

И рядом не находилось никого из родных.

Огорчало ли меня подобное? Вроде бы нет. Я уже давно не считался членом семьи. Отныне и навеки я был бродячим псом, который решил быть сам по себе. И не желал позволять кому-либо трогать своё.

А Ясмина была моей! Моей невестой. И вскоре должна была стать мне женой.

Ясмина

— Какая невеста красивая!

Стоило мне выйти из примерочной, как возле меня началась суета. Женщина-консультант порхала вокруг, словно я была дочерью президента. Её восхищённый взгляд не оставлял место сомнениям: мой образ удался выше всяких похвал. Впрочем, несмотря на подобное, я ощущала себя неловко. Хотелось чем-то прикрыться, спрятав открытые участки тела, потому что платье, надетое мной, практически не оставляло места фантазии.

— Да, вот оно-то нам и подходит! — одобрила Эмине, скептически смотря на меня.

Она словно издевалась надо мной, пытаясь отыграться за поступки моего отца.

— Может, вашей сестре стоит примерить и другие наряды? Не думаю, что ей нравится это платье, — отозвалась консультант, словно почувствовав моё настроение.

Я слабо улыбнулась ей в ответ.

— Нет, нам всё подходит. И потом, Ясмина не моя сестра, а падчерица, — гордо вздёрнув подбородок, словно её оскорбило сказанное, ответила Эмине в своей манере.

— И тем не менее…

— Послушайте, — мачеха нахмурилась, опустив взгляд, чтобы прочитать имя женщины на бейджике, — Анна, верно? Мы сами знаем, что нам нужно. Я думаю, что зятю непременно понравится образ моей дочери! Вам ясно?

Виновато улыбнувшись, консультант встретилась со мной взглядом. Да, подобранное платье безусловно сидело на мне прекрасно, однако было слишком вульгарным. Раньше мне не доводилась так одеваться. И я вообще не понимала желание Эмине купить именно его.

— Мне упаковать наряд? — спросила Анна, проигнорировав грубость последней.

— Нет. Свадьба сегодня. — Слова моей мачехи явно шокировали бедную женщину. — Так, бери вот это и примерь.

Вручив мне пакет, она подтолкнула меня к примерочной, попутно говоря:

— Давайте теперь подберём мне платье. Я хочу…

Дальше я уже не слушала, погрузившись в невесёлые размышления. Оказавшись за ширмой, я откинулась спиной на стену и тихо вздохнула. Единственный плюс моего свадебного наряда оказался в том, что в нём не предусматривалось корсета, а юбка не была излишне пышной. А вот то, что грудь находилась почти на виду у всех, меня удручало. Мне было даже страшно представить, как на подобное мог бы отреагировать Самрат. «Он точно не обрадуется такому», — посетило меня понимание, стоило мне только увидеть собственное отражение.

Открыв полученный от Эмине пакет, я тихо ахнула. Внутри него находилось эротическое бельё белого цвета. И не только белого. Ещё там была кроваво-красная сорочка, которая едва ли могла прикрыть мои бёдра.

Ощутив, как к щекам прилил жар, я покачала головой. Мне стало невероятно обидно за себя и больно, будто бы кто-то невидимый вонзил нож в моё сердце и несколько раз крутанул. Появилось стойкое ощущение, что я была не живым человеком, а каким-то весьма дорогим товаром. Племенной кобылой, выращенной лишь для того, чтобы принести как можно больше денег владельцу.

«Мамочка, кому же ты оставила меня? Смотри, что сделали люди, которым ты доверила единственную дочь!» — с горечью подумала я. По моим щекам потекли горькие слёзы. «Какие ещё испытания выпали на мою долю? О Аллах, почему ты мучаешь меня? В чём я согрешила, что мне уготована такая участь?» — задалась про себя вопросом.

— Ясмина, ты долго ещё? — послышался резкий голос мачехи.

Быстро стерев слёзы, я положила бельё обратно, не собираясь его надевать.

— Ты чего так долго? — прошипела Эмине, без стеснений врываясь в примерочную и отбирая у меня пакет.

— Что это? — слабо прошептала я.

— Ты все ещё не надела его? — Её голос зазвенел от ярости, а потом она буквально приказала, возвращая бельё: — Надевай. Быстро!

— Не буду! Ты с ума сошла?

— Надевай, Ясмина, не спорь! — строго бросила мачеха. — И не надо на меня так смотреть! Чем ты собираешься держать рядом такого мужика, как твой жених?

— Не собираюсь я никого держать рядом! Не я выбирала наш союз, если ты забыла! — ответила ей в сердцах, бросая чёртовы тряпки на стул и садясь сама.

Казалось, что мои нервы были натянуты до предела. Я с трудом сдерживала себя, ощущая, что могла в любой момент разрыдаться или позволить себя излишнюю грубость.

— Слушай сюда! — Не успела я скрыть лицо в ладонях, как Эмине схватила меня за подбородок, сжимая пальцы и заставляя смотреть на себя. — Не стоит тут распускать нюни! Все наши женщины проходят через подобное. Только Самрат не совсем обычный человек. Мы обе знаем. И не спорь со мной, Ясмина! Если ты не будешь удовлетворять его в постели, то он не просто вышвырнет тебя. Он сживёт нас со свету. Ариф останется на улице. Твой будущий муж обещал мне, что будет содержать его. И тебе придётся терпеть. Не ради себя, а ради брата! Не позорь имя своего отца! Если воспротивишься и вздумаешь артачиться, пятно позора ляжет не только на одну тебя. Век не отмоемся!

— Ты слишком драматизируешь! — не выдержав, отозвалась я.

— Нет, ты ничего не понимаешь. Сделай так, как я велю. Если будет больно — держись. Захочет Самрат тебя — не сопротивляйся. Терпи! А теперь быстро надела бельё!

— Я…

— Переживёшь сегодняшнюю ночь, я возьму твоего муженька на себя, — огорошила мачеха. — Что так смотришь? Я вообще-то молодая и знаю, как удовлетворять мужчин. Ему точно понравится. Если получится, заставлю его жениться на себе, а тебя попрошу отпустить. Сможешь катиться на все четыре стороны, как и мечтаешь!

Проглотив взыгравшее отвращение к ней, я сжала кулаки. «Как отец женился на этой бесчувственной женщине? Как я не видела её истинное лицо?» — подумалось мне.

— Выйди. Я не буду при тебе одеваться!

Неизвестно, в чём я согрешила, раз Аллах решил меня наказать. Самрат и правда был моим наказанием. Личным кошмаром, который вот-вот мог воплотиться в жизнь.

Скрипя сердцем, я переоделась и вышла из примерочной. К тому времени сестра Эмине успела выбрать себе наряд, что был, в отличие от моего, достаточно скромным. Ей уже делали макияж, а Ариф сидел рядом, но его ничего не интересовало, кроме телефона. «Лишь бы никто не трогал и игру не отбирал. На другое ему плевать. Впрочем, так и должно быть. Он ещё ребёнок», — рассудила я, отдавая себя на растерзание визажисткам.

Пока над моим образом работали профессионалы, я раз за разом вспоминала слова Самрата. И не только его.

Эмине не собиралась экономить деньги Алайдарова. С её одобрения мы не только купили самое дорогое платье, но и туфли к ним подобрали. Девушка-консультант попалась болтливой и, пока я мерила последние, всё говорила без умолку. А мне же хотелось, чтобы она поскорее заткнулась.

«Пока не поздно, Ясмина. Беги», — предлагал мне голос разума. Поздно, не поздно, но я не могла. Эмине точно не пошла бы со мной, а я не могла оставить брата. Самрат и правда не простил бы побег. Ни мне, ни моим родным.

— Жених красивый? — вдруг спросила женщина, делавшая мне причёску.

Мы с мачехой переходили из магазина в магазин, из салона в салон, поэтому я, окончательно вымотавшись, только и думала, что о нежеланной свадьбе, глубоко уйдя в свои мысли. Именно поэтому вопрос женщины-парикмахера, сменившей бойких консультанток и визажисток, немного ошарашил меня.

— Что?

— Спрашиваю, жених-то хоть красивый. Невеста очаровательная, но отчего-то глазки грустные. Мне доводилось видеть тысячи невест на своей практике, но такую…

Она покачала головой, словно осуждая меня. Будто бы весь мир знал, почему я выходила замуж за чужого мне человека.

— Может быть. — Я неожиданно начала волноваться, а потом, немного помолчав, смущённо продолжила: — Наверное, да. Красивый.

Задумавшись, я попыталась вспомнить Самрата, но память, как назло, подбрасывала лишь его голый торс, что мне удалось увидеть недавно.

«Должно быть, если бы мы встретились с ним в других обстоятельствах… Если бы он был моим осознанным выбором, то уверена, что я сейчас бы сияла от счастья. Только всё ведь не так. Я вынуждена стать его женой, чтобы мой брат не голодал или, не дай бог, чтобы он не сделал с ним что-то, мстя за отказ мне», — посетила меня мысль, вынуждая громко шмыгнуть носом и опустить голову.

— Так, дорогая моя, держи голову выше и не делай такое лицо. Уверена, стоит тебе улыбнуться, как твой жених будет готов сделать всё, что угодно. Такая красивая невеста должна покорить его с первого взгляда. Пусть у него будет нервный мандраж, а не у тебя! Обидел? Так напомни ему об этом, — проговорила женщина, ободряюще обхватывая меня за плечи и заговорщицки наклоняясь ко мне, чтобы добавить: — Только в спальне!

А потом, будто бы ничего и не было, продолжила своё дело. Я же, размышляя над услышанным, смотрела на собственное отражение и анализировала. В чём-то она оказалась права. Пусть не в моей власти было разорвать свадьбу, но я решила попросить Самрата дать мне немного времени, прежде чем мы могли вступить с ним в связь. Я должна была хотя бы попробовать, ведь ничего уже не теряла.

Время прошло довольно-таки быстро. Не успела я подготовиться и как-то привыкнуть к мысли о том, что вот-вот собиралась стать женой Самрата, как уже стояла в ЗАГСе. Из-за фаты, которая закрывала лицо, мне не удавалось увидеть лицо будущего мужа. Я не знала, что он чувствовал, когда смотрел на меня. Или на платье, что почти ничего не скрывало.

Мужчине, как он, точно не должно было понравиться то, что его невеста столь смело демонтировала всем свои прелести. За подобное у нас могли и жизни лишить, ну или отказаться от свадьбы, по крайней мере. Впрочем, последнее было точно не в стиле Самрата.

Пока я подходила к нему, то очень разволновалась. В момент, когда регистратор спросил у меня о согласии вступить в брак, я так занервничала, что перепутала слова.

— Нет, — прошептала я, но потом, стремительно спохватившись, бросила испуганный взгляд на жениха и поправила себя, сказав громче: — Д-да, я согласна!

Мой предыдущий ответ никто не услышал, кроме самого Самрата. И ему явно не понравилось сказанное мной. Держа меня за руку, он так сжал мои пальцы, словно хотел сломать мне руку. Сжавшись под его пронзительным взглядом, я поморщилась. Под фатой не было видно, как я с трудом сдерживала горькие слёзы, которые собрались в уголках глаз.

Кивнув мне, регистратор задал тот же вопрос и ему.

— Да, согласен. — В голосе Самрата не прозвучало и капли сомнения.

Он говорил так твёрдо, будто действительно жаждал нашего брака. А мне не верилось в подобное. Не после того, как он вёл себя ещё недавно или моего вынужденного «да».

На самом деле, мне было страшно думать, что будет, когда мы с ним могли остаться одни. Я даже представить боялась. Настолько, что стук моего сердце оглушал меня.

— Тогда я, пользуясь данной мне властью, объявляю вас мужем и женой! Теперь жених может поцеловать невесту, — торжественно объявил регистратор.

Крепко зажмурившись, я попробовала унять бешеное сердцебиение, когда Самрат, отпустив мою ладонь, поднял фату.

«Я не смогу принять его!» — пришла ко мне оглушающая мысль. Резко открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Самрат внимательно вглядывался мне в лицо. Трудно было понять, о чём он так сосредоточенно думал, плотно сжав губы. Даже ради такого торжества, как собственная свадьба, Алайдаров не соизволил сбрить бороды.

И, должна признаться, та ему шла. С ней он выглядел намного красивее, чем когда злился. Впрочем, смотря на него, я видела лишь картину того, как Самрат убивал Камила.

Да, я не знала, что он с ним сделал. Но отчего-то пребывала в уверенности, что неудавшегося насильника больше нет в живых. Всем было известно, что Алайдаровы всегда сдерживали данное ими слово и ревностно охраняли своё.

Вздрогнув, я гулко сглотнула, стоило только Самрату наклониться и обдать моё лицо горячим дыханием. Мне хотелось зажмуриться до чёрных точек перед глазами и не чувствовать ничего. Ни почему-то летающих бабочек в животе, ни ненависти к нему. Вообще ничего. Но я не могла. Даже взгляд отвести была не в силах.

Наконец теперь уже муж поцеловал меня. Так легко и непринуждённо. Поглаживая по щеке грубыми пальцами. Я насколько растерялась от его нежности, что застыла на месте, как мраморное изваяние. Было страшно поверить, что я требовалась такому мужчине, как женщина, которая ему нравилась, а не потому, что оказалась когда-то обещана и продана.

Не ведая, что творила, я накрыла его руку своей и приоткрыла рот. Самрат прикусил мне нижнюю губы, а потом дерзко ворвался языком внутрь, поддразнивая меня.

Но что-то пошло не так.

То ли я слишком разнервничалась, то ли устала за прошедший день, но вдруг ощутила сильное головокружение и через несколько секунд потеряла связь с реальностью.

Самрат

— Пусть следит за питанием. И да, — немолодая женщина-врач, что приехала осмотреть Ясмину, передала мне листок, — пусть не забудет выпить эти таблетки. Посмотрите, я написала, в какое время их принимать и в каком количестве. Главное, чтобы она вовремя ела.

Проводив доктора и вернувшись в спальню, где лежала моя жена, я укрыл её одеялом.

«Подумать только! Жена!» — повторил про себя, качая головой. Это слово выбивало меня из колеи и, чего уж скрывать, мне было трудно поверить в произошедшее. Я не собирался обзаводиться семьёй, однако теперь благодарил Аллаха за предоставленный шанс.

«Моя жена. Она стала моей женой. Законной. Официальной», — размышлял я, бесцельно блуждая по комнате. Стоило мне вспомнить Ясмину в ЗАГСе, пришедшую туда в подчёркивающем её красоту наряде, как на моём лице появилась слабая улыбка. Я не ожидал, что она могла прийти туда так. В таком платье. С такой причёской. Она словно другой стала.

Когда я впервые увидел её в подвенечном наряде, то потерял дар речи. Не сразу мне удалось в ней узнать ту самую девочку-подростка, каковую я впервые повстречал около пяти лет назад. В тот её шестнадцатый день рождения. Это была другая Ясмина. Более красивая и взрослая её версия. И платье…

Такое откровенное. Не оставляющее место воображению. Я стоял, как мальчишка, и пускал слюну на будущую жену. Фата прикрывала её лицо, но подобное лишь добавляло ей некой женственной загадочности и привлекательности.

«Уверен, что я не один тогда засмотрелся», — закралось ко мне понимание.

Напрягало ли меня то, что мальчишка-регистратор из ЗАГСа наверняка не сводил с неё взгляда? Нет, разве что самую малость. Меня успокаивал тот факт, что она была рядом со мной. И я мог позволить ей так одеваться, раз Ясмине нравились такие провокационные наряды. Только желал всегда находиться рядом. И плевать хотел на все предрассудки.

Мои родители точно не одобрили бы сделанный мной выбор. Отец за подобное мог бы искалечить меня, а матушка ещё долго поминала бы мою жену дурным словом. И после её заставили бы носить хиджаб. Но только мне было по боку, что они думали. Главное, что хотел я. Ясмина была моей, а значит, воспитывать её мог лишь я, не обращая внимания на старинные и давно неактуальные традиции.

Устало опустившись на стул напротив кровати, я расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Мной ощущалась усталость и волнение за состояние Ясмины.

Когда она внезапно обмерла в моих руках, и мне в последний момент удалось её подхватить, моё сердце ухнуло куда-то вниз. «Неужели девочка настолько меня боится, а мои касания доводят её до потери сознания?» — гадал я, смотря на жену.

По словам женщины-врача, у Ясмины был слабый иммунитет, и в обморок она упала из-за голода, однако подобное не утешало меня. На плечи мне ложилась тяжёлая ноша вины перед ней. Впервые за много лет я не знал, как поступить в сложившейся ситуации.

Я не хотел, чтобы моя женщина шарахалась от каждого моего прикосновения. Не желал, чтобы она падала в обморок от одного лишь поцелуя со мной. Это я даже не думал насчёт постели. Рассуждать о последнем и представлять её реакцию я не мог. И не хотел.

Впервые я был готов бежать от проблем. Не решать их, а именно бежать. Но и отпустить Ясмину не мог. Я лучше убил бы любого, кто пожелал бы притронуться к ней, чем отпустил бы её. Это можно было бы сравнить с пулей, пущенной мне самому себе в лоб!

«Будет ложью, если скажу, что умираю от любви к ней. Нет. Это чисто физиологический интерес. Я хочу её так, как никого и никогда не хотел. Хочу целовать её и касаться, заниматься с ней сексом. Но и взаимности тоже хочу. И чтобы она тоже хотела меня. Сама, без угроз или чего-то ещё. Уверен, после всего, что я натворил за последнее время, Ясмина воспринимает всё произошедшее как насилие», — думал я, медленно засыпая.

Связь с реальностью почти прервалась, когда я уловил какие-то звуки. Шаги, прозвучавшие рядом. Скрипнула половица, и свет заслонила чья-то фигура. Миг — и я крепко схватил кого-то за хрупкую кисть, а потом, открыв глаза, встретился взглядом с Ясминой.

Она смотрела на меня со страхом, так неестественно широко открыв глаза, будто бы я собирался съесть её. И это уже начинало раздражать.

Неосознанно я так крепко сжал ей запястье, отчего Ясмина поморщилась и ойкнула.

— Б-больно, — выдохнула она, шмыгнув носом.

Я с трудом разжал пальцы, а девочка сразу же поспешила отойти от меня. Сделав два шага назад, она прижала многострадальную руку к груди. В другой у неё было одеяло.

Приподняв бровь, я перевёл взгляд с последнего на неё. Жена потирала запястье, больше не смотря на меня. На ней ещё было свадебное платье, однако её волосы немного растрепались, небрежными волнами окутывая плечи.

— Ты почему встала? — достаточно грубо спросил я.

— Хотела укрыть вас… То есть тебя, — вовремя поправив себя, отозвалась она.

Бросив на меня быстрый взгляд, Ясмина стыдливо опустила тот и покраснела.

— Ложись в постель, — скомандовал я, делая шаг к ней, но она попятилась назад и обняла себя с плечи. В её бездонных карих глазах стремительно проступили слёзы.

«Не пойму, что опять сделал не так?!» — с лёгкой злостью подумал я.

— М-можно… Можно, если мы… — заикаясь, начала было супруга, со страхом смотря то на меня, то на кровать. — Мы..

Она замолчала, отводя взгляд и несколько раз моргнув, а затем протяжно вздохнула. Я же, смотря на неё, постарался обуздать вскипевшую во мне ярость.

— Это так ужасно, Ясмина, стать моей женой? — спросил в ответ. Нет, прорычал. Выдавил из себя сквозь крепко стиснутые зубы.

Поёжившись, она посмотрела мне прямо в глаза. В упор.

Пользуясь моментом, я приблизился к ней. А девчонка всё стояла и смотрела на меня. Не пятилась, хотя пространство в комнате подобное позволяло, и дрожала от страха, но оставалась на месте. Я опустил ей руки на плечи, и Ясмина ощутимо напряглась. Её тело словно бы превратилось в камень.

— Неужели я настолько тебе отвратителен, что даже мысль о близости со мной заставляет тебя терять сознание? — Мой голос прозвучал резко. Наверное, даже грубо.

— Ты пугаешь меня, — через некоторое время нервно проговорила она. — А ещё ты купил меня. Причём не только у отца!

— Разве я обидел тебя? — немного помолчав, медленно уточнил я.

Ясмина больше не ответила, но её взгляд говорил лучше всяких слов.

— Я пугаю тебя, ладно, — согласился в ответ, покачав головой и сделав выводы.

«Тут она права. Может, я и впрямь напугал малость её вчера», — решил про себя.

— Что мне сделать, чтобы ты забыла об этом инциденте? Проси всё, что хочешь. Но только помни, прежде чем попросить: я могу дать тебе всё, кроме свободы. Я не отпущу тебя. Никогда! — продолжил я, выделив интонацией последнее слово.

— Я прошу лишь об одном, Самрат. Дай мне время. Пока… — Ясмина смущённо отвела взгляд и глянула на постель, взбудоражено продолжив: — Я… Пойми, я не готова, пока… Это пугает! Ты… Дай мне время привыкнуть к тебе. Прошу, не заставляй меня согласиться на брачную ночь. Конечно, ты можешь взять меня силой, но…

Замолчав на какое-то время, она усмехнулась, поднимая глаза на меня. В них читалась бесконечная грусть и некоторая обречённость.

— Но тогда ты никогда не получишь моё уважение и любовь. И не жди в таком случае от меня роль прилежной жены. Насилуй сколько хочешь, можешь даже ударить, но…

— Хватит! — не выдержав, я прервал её на полуслове.

От услышанного у меня волосы на затылке стали дыбом. Я не думал о ней в таком ключе. И меня ранили её слова. Её мысли обо мне.

«Но да, я заслужил. Все её страхи. Каждый дурной помысел. Но почему так больно слышать подобное? Признавать свою вину?» — посетила меня невесёлая мысль.

— Я сглупил, что уже понял. Но ты должна понять одну простую вещь, Ясмина. — Склонившись ниже, я коснулся её щеки, а потом взял лицо жены в ладони, чтобы она не смогла отвести глаза и смотрела лишь на меня. Чтобы поняла, что я не обманывал и планировал сдержать данное ей обещание. — Ты теперь моя. Защищать тебя — мой долг, как твоего мужа. Я никогда и никому не дам тебя в обиду. Запомни мои слова.

— И ты обещаешь защитить меня и от самого себя? — кивнув, спросила она, намекая тем самым на постель.

Ясмина смотрела на меня с щемящей сердце надеждой, и я подтвердил:

— Именно. Даже от самого себя.

«Вот только кто же тогда защитит меня от неё?» — добавил про себя.

— Это моё слово. Слово мужчины. Так понятно? — уверил я жену ещё раз.

Ясмина кивнула и накрыла мои руки ладонями.

— Спасибо. — Её голос прозвучал облегчённо.

Отодвинувшись, я отошёл назад. Я обещал не трогать её без разрешения, но если бы остался с ней рядом, то мог бы и не сдержать слово.

— Можно мне тогда переодеться? Ой! — Закрыв рот руками, она посмотрела на меня, словно сморозила чушь. — У меня же нет с собой сменной одежды!

— Ничего, можешь пока позаимствовать мои вещи. Завтра пойдём и купим тебе новые, — сказал я, попутно думая, как Ясмина могла бы смотреться в моей рубашке.

— Ничего не надо покупать. Мне нужно просто забрать свои вещи из квартиры. Зачем тратить деньги? — Супруга робко улыбнулась.

Взяв за руку, я потянул её на себя, и она стремительно побледнела. Качнув головой, я дал себе мысленную пощёчину, ведь забыл, что с ней не стоило делать таких резких движений. Она пока не доверяла мне.

— Мы только что об этом говорили. Я твой муж, поэтому моя прямая обязанность — купить тебе шмотки. Так доходчиво до тебя дойдёт?

Ясмина кивнула.

— Хорошо, одежду можешь взять в шкафу, а если захочешь принять душ, то чистое полотенце находится на нижней полке в ванной комнате. Зубную щётку найдёшь там же. Если что-то нужно или не хватает, напиши. Завтра всё купим.

— А как станем спать?

— Ты просила меня дать тебе время, верно? И как ты собираешься привыкнуть к своему мужу, если мы не будем спать в одной постели? — поинтересовался я и хмыкнул, наблюдая за тем, как она покраснела. — Мы будем только спать, гюнеш. Пока что.

Мне вдруг стало нравиться дразнить её и смущать.

— Хорошо.

Взяв нужные вещи, она скрылась в ванной комнате. Убрав плед с кровати, я решил раздеться, ведь мне тоже не мешало бы принять душ. И кто сказал, что я собирался ждать, когда она перестала бы от меня шарахаться? Мне хотелось ускорить данный процесс.

В ванной Ясмина возилась с молнией на платье, а потому не сразу заметила меня, вставшего на пороге. Я замер, скрестив руки на груди и опёршись плечом о дверной косяк.

— Помочь? — не выдержав, поинтересовался спустя какое-то время.

И она, испуганно подпрыгнув на месте, резко повернулась ко мне.

— Стучать не учили? — бросила в сердцах. — Подожди, пока я займу ванную.

— Вообще-то, я стучал, — нагло соврал в ответ и, отступив от двери, шагнул к ней.

Жена прижалась к раковине, но я лишь развернул её к себе спиной и помог с платьем.

— И нет, мы будем вместе принимать душ, — добавил чуть погодя с лёгкой усмешкой.

— Но ты же обещал…

— Я помню, что обещал, — сдержанно произнёс я, медленно ведя язычок застёжки вниз. — Но как мы будем узнавать друг друга, если ты будешь так шарахаться?

— Ты играешь грязно! — не согласившись, воскликнула она и обернулась.

— А кто сказал, что я буду играть честно?

Фыркнув, я поцеловал Ясмину в плечо. Платье сползло вниз, оголив её грудь, но рассмотреть всё у меня не удалось, ведь жена быстро прикрылась рукой. Смотря в мои глаза, она позволила свадебному наряду соскользнуть по её телу дальше и упасть к нашим ногам. Перехватить его не успела, а потому закрылась ещё и второй рукой, гордо подняв голову.

Её дыхание заметно участилась, а на щеках появился румянец. В квартире было довольно тепло, поэтому мурашки у Ясмины вызвал далеко не холод. Я же, отойдя назад и не сводя с неё зачарованного взгляда, взялся за ремень на брюках и тоже стал раздеваться.

 Ясмина

Мои щёки пылали. Нет, не так. Я вся горела! Горела от стыда, ведь стояла перед мужем голой, пребывая только в развратном белье, что практически ничего не скрывало.

Самрат будто бы издевался надо мной. Пытался таким образом отомстить мне за мои недавние слова. Или же просто соблазнить.

Не стесняясь своей наготы, он прошёл в душевую кабинку и стал намыливаться. Его мужское достоинство стояло колом, привлекая внимание. Несколько раз вдохнув-выдохнув, я скинула с себя трусики, после чего тоже забралась в душ.

Сначала я чувствовала себя неловко. Столкнувшись носом с голой грудью Самрата, с которой капали капли воды, отступила было назад, пытаясь сохранять дистанцию. Я старалась не смотреть вверх, чтобы не столкнуться взглядом с насмешливыми глазами мужа. Отчего-то у меня была уверенность в том, что его веселило моё поведение.

Прикрывая грудь, я повернулась к нему спиной. В общем-то, Самрат и так не смотрел туда, что я пыталась скрыть. Мотнув головой, тоже начала намыливаться. Тёплая вода лилась сверху, постепенно окутывая моё тело приятным жаром. Проводя руками по коротким теперь волосам, я ни капли не сожалела о том, что постриглась.

Утром, когда в квартире включили горячую воду, я, недолго думая, схватила ножницы и отрезала те. Это было минутой слабости. Я плакала, но продолжала их состригать. После меня ожидала сцена от мачехи, но мне было глубоко плевать на её крики.

Она могла сколько угодно манипулировать мной, используя привязанность к Арифу, но в личное не имела и права вмешиваться. В особенности теперь, когда я вышла за Самрата, и единственным, что нас связывало с Эмине, оставался мой младший брат.

Я так ушла в свои размышления, что в момент, когда рука мужа коснулась меня, и он шумно вдохнул мой запах, испуганно замерла. Он не предпринимал попыток обняться, да и целоваться не лез. Просто стоял за спиной, а его ладони медленно поднимались верх, касаясь моих лопаток и шеи. Прямое доказательство его желания упиралось мне в поясницу.

Пожалуй, я была настолько смущена, что временами забывала дышать. Грудь тяжело поднималась и опускалась, пока Самрат не развернул меня к себе.

— Ты можешь коснуться меня, — сказал хрипло и, не дожидаясь реакции, взял мою руку, чтобы опустить на свою грудь. — Мы собирались изучить друг друга. Привыкнуть.

Он хмыкнул. Мои пальцы слегка покалывало, пока я вела их вверх.

Впервые у меня появилось желание потрогать мужчину. Причём не кого-то, а именно его. «Ведь Самрат теперь мой, так ведь?» — предположила я, несмело поднимая взгляд.

Прищурившись, он явно чего-то от меня ожидал. Казалось, что его глаза были не серебристого цвета, какой я ещё недавно видела, а тёмными. Совсем как прошлым вечером.

— Смелее, мелегим*, — шёпотом произнёс Самрат.

Засомневавшись, я смутилась, не в силах решиться. Он нарочно подталкивал меня в пламя соблазна, хотя и не давил, держа слово. Возможно, ему хотелось, что я сдалась сама.

Нет, мой муж не выглядел романтиком. Только вот его ласковое ко мне обращение разительно отличалось от поддерживаемого им образа. Образа жёсткого и вечно хмурого мужчины, которому были будто бы чужды абсолютно все чувства.

Неужели я ошибалась, когда думала, что он точно такой же, как и мой отец?

Казалось бы, что сложного? Всего-то и требовалось коснуться чужого тела. Тем более, что оно принадлежало моему новоиспечённому мужу. Но нет. Я колебалась, давая себе немного времени на смелость. Впрочем, долго раздумывать не хотелось. Чем дольше я сомневалась, тем больше смущалась. Мне не хотелось чем-то обидеть Самрата или вызвать его ярость собственными неосторожными действиями.

Он оказался прав. Я сама попросила дать мне время привыкнуть к нему. И сама же была виновата, что не упоминала о честности нашей игры. Её правила было нельзя изменить.

К тому же я ведь не делала ничего постыдного. Я собиралась потрогать и изучить тело собственного мужа, а не кого-то чужого. Эти мысли и успокаивали меня. Вскоре взяв себя в руки, я гулко сглотнула и стала изучать Самрата не только взглядом, но и руками.

У него было красивое тело, причём без единого волоска, что удивляло. Кожа оказалась гладкой и слегка смуглой, будто он побывал на море и загорел. Рельефные мышцы напрягались под моими ладонями. На правой стороне груди и обеих руках вились татуировки, что очень бросались в глаза. Они не отталкивали, а скорее наоборот, привлекали.

Медленно опустив глаза ниже, я нащупала внизу его живота неровность и увидела там маленький шрам, оставленный словно ножом. Тот был практически незаметен и давно затянулся, но всё же немного выделялся на общем фоне.

Парой мгновений спустя, проследовав дальше, я опустила руки на крепкие бёдра мужа, скользнув взором по его половому органу, но мгновенно вспыхнув и поспешив отвести взгляд. Самрат был возбужден, хотя я и не удивилась этому. «Он мужчина. И с самого начала открыто говорил о своих желаниях. Это я всё тяну и смущаюсь», — определила про себя.

Неизвестно, как мне удалось, однако я не остановилась и не выбежала из душевой. Скорее наоборот, подняв голову, впилась в лицо мужа внимательным взглядом. Самрат стоял неподвижно, его руки покоились на моей талии и нежно поглаживали меня. Его пальцы были длинными и немного грубыми, словно занимались тяжёлой работой. И ещё он нагло надо мной издевался, посмеиваясь и вообще не скрывая, как ему нравилось происходящее.

При ближайшем рассмотрении у него оказались широкие плечи и мощная шея, а ещё густые чёрные брови, равно как и борода. Последняя придавала ему более холодный и строгий вид. Разглядывая мужа, я видела, что его глаза действительно серебристо-серого цвета, хотя временами они и темнели. «Но из-за чего?» — недоумевая, задалась про себя вопросом, останавливаясь взглядом на пухлых губах Самрата и невольно начиная завидовать той красоте, которой наделила его природа.

«И почему именно я? Зачем он именно меня захотел? Для чего женился, а не сделал своей любовницей? Так ведь проще. К чему так заморачиваться и жениться на той, кого ты просто купил?» — отравляли меня неприятные мысли. И пусть я первой задумалась об этом, тогда как муж и слова в мою сторону не сказал, мне было обидно.

Пока я скользила по нему руками и размышляла, Самрат успел немного убавить воду. Теперь я могла отчётливо рассмотреть все эмоции на его лице.

Опустив ладони ему на грудь, я не знала, куда их деть. Но главное, куда было деть глаза? Волнуясь, я жутко нервничала, однако и смущения как раньше уже не чувствовала.

— Сейчас ч-что-нибудь приготовлю нам поесть, — вскоре предложила я, заикаясь.

И, развернувшись в кольце его рук, решила поскорее сбежать. Одеться, прикрыться и не чувствовать на себе его взгляда. Впрочем, не успевала я сделать и шага, как он схватил меня за талию и рывком притянул моё напряжённое тело обратно. Так, что в мои ягодицы упёрлось подтверждение его нестерпимого желания.

— Теперь моя очередь исследовать тебя, жёнушка, — хрипло произнес Самрат, опалив мне шею дыханием.

Положив руку поверх его, я ощутила его напряжение и сглотнула. Сердце в моей груди билось, как птица в клетке.

Самрат

— Теперь моя очередь исследовать тебя, жёнушка.

Не позволив Ясмине сбежать, я схватил её за талию и привлёк к себе, прижавшись своим стояком и дав ощутить в полной мере, что та со мной делала. Она была голой, стоило только протянуть руку и — можно, казалось бы, делать с ней всё, что хотелось.

Но вместе этого я сдерживался из последних сил. Я даже не знал, что так мог. Терпеть, держа на цепи свою похоть. Внутреннего зверя, который так отчаянно рвался к ней.

Ясмина мелко дрожала, и я не понимал, было ли подобное от страха, или ей тоже оказалось небезразлично происходящее. Хотелось надеяться на второй вариант. Я не позволял себе лишнего, а лишь желал изучить её тело. Хотя бы так.

Да, я мог напугать её. Но мне требовался наш телесный контакт, чтобы в момент, когда она вновь пожелала бы убежать, у меня получилось кончить. «Придётся дрочить в кулак», — понимал я, хотя и не делал подобного крайне долго.

Половую жизнь я начал довольно рано. Однажды отец взял меня с собой за город, и я думал, что мы будем охотиться или рыбачить, но… Каково же было моё удивление, совсем ещё мелкого пацана, который видел обнажённое женское тело только в журналах, увидеть там двоих проституток. Тогда-то я и понял, зачем отец взял только меня. И почему не позволил Шаху, моему младшему брату, отправиться с нами.

В общем-то, тогда я справился с заданием, сделав ровно то, что видел в порно, которое смотрел, скрываясь от родителей. И женщины ушли довольными. С тех пор, если мне требовалась быстрая разрядка, я знал, где мог получить её. Только повзрослев, я научился сдерживаться. А на зоне и вовсе дрочил в кулак, потому что шлюхи у нас бывали раз в полгода. Да и то приходилось делить их со всеми.

Впрочем, с первых дней в тюрьме я установил свои правила. Именно поэтому ту, которую я выбирал себе, не решался никто поиметь. Был только я один, но и то сутками не давал ей подняться с постели. В такие моменты я превращался в настоящую секс-машину, хотя всё и было лишь механическими действиям, направленными на снятие скопившегося напряжения. На свободе же я вообще не сдерживался. И уговаривать никого не приходилось. После каждого боя женщины сами кидались на меня, готовые отдаться мне прямо на ринге.

Теперь же, когда мне угодил в руки такой невинный цветок, как моя жена, я и не знал, как к ней подступиться. В одном был уверен наверняка: если бы я сделал что-то не так, то мог напугать её ещё сильнее. Неизвестно, чего она успела наслушаться, так страшась секса, но я желал соблазнить её и показать, что близость приносит совсем не боль, а наслаждение.

Сменив наше положение, я передвинулся так, чтобы Ясмина видела меня. То, что должно было происходить. Мне хотелось видеть эмоции жены, когда мой язык касался её нежной кожи, лаская каждый миллиметр той.

Наклонившись, я провёл кончиком носа по её спине, опуская руки всё ниже и ниже. Пальцы покалывало от нестерпимого желания большего, но мне приходилось постоянно одёргивать себя от излишне порывистых действий. Скользнув ладонью к низу живота Ясмины, я коснулся её промеж ног, решив убедиться в том, что она не осталась равнодушна к моим действиям и потекла. Возможно, тогда мне не пришлось бы ждать слишком долго.

Не сдерживаюсь, я коснулся языком плеча Ясмины. Она напряглась, но от моего внимания не ускользнуло то, как побежали мурашки по её коже. Прикусив нижнюю губу, жена прикрыла глаза, явно пытаясь расслабиться. Усмехнувшись, я продолжил прокладывать языком путь дальше, поднимаясь выше, чтобы уткнуться носом ей в волосы.

Позволяя рукам своевольничать, я скользил ими по её животу, постепенно поднимая те, чтобы коснуться груди, а потом вновь опуститься ниже. В момент, когда моя ладонь накрыла её лобок, Ясмина затаила дыхание. Потом приоткрыла рот и шумно втянула в себя воздух, практически задыхаясь от волнения. Я же, покатав её затвердевший сосок между пальцев, вдруг ущипнул за него. В момент, когда я коснулся её клитора, она тихо охнула.

Мой член неприятно ныл и дёргался, стремясь поскорее оказаться в желанной тесноте. Мне отчаянно хотелось сделать Ясмину наконец-то своей. Во всех смыслах слова. Но приходилось держать себя в руках, успокаиваясь тем, что всё так или иначе должно было случиться. Просто немного позже. Когда она была бы готова принять меня и не боялась, решив целиком и полностью довериться мне.

— М-мы так не договаривались! — возмутилась жена, с трудом выговаривая слова.

— Нет, мы договорились изучить друг друга и привыкнуть. Но как подобное будет происходить, не говорили. — Я усмехнулся, краем уха услышав, как она чертыхнулась.

Мы оба понимали, что я оказался прав. Обещание и правда было, равно как и наш договор, однако мы не ставили никаких запретов или ограничений на них.

Прижавшись к ней сильнее, я медленно ввел в неё два пальца. Она была слишком тугая, но в тоже время достаточно мокрая, чтобы принять мой член. Ясмина пыталась свести вместе бёдра, чтобы не пускать меня внутрь, однако я был намерен идти до конца. Мне хотелось подарить ей первый оргазм. Опередив все попытки дальнейшего сопротивления, я широко развёл её ноги, отчётливо ощущая, как она задрожала в моих руках. Упрямясь, девчонка схватилась обеими руками за мою ладонь, которая находилась у неё между бёдер.

Член у меня продолжал пульсировать, а яйца болезненно поджались. Хотелось просто нагнуть её и толчком оказаться внутри, но я каким-то образом сдерживался. И сам охреневал от этого. Думал, что никто и ничто не могло остановить меня, но ошибался, как оказалось. Она смогла. Причём одним лишь предположением о том, что я мог бы её изнасиловать.

Вспомнив слова жены, я будто сорвался с цепи, разозлившись на самого себя. И, не сдержавшись, причинил ей боль. Зашипев, она дёрнулась и попыталась отодвинуться.

— Б-больно! — Её голос отрезвил меня, и я остановился, прижавшись к ней лбом.

— Возьми его в руку. Не бойся, он не кусается, мелегим.

Ясмина и правда была чистым и непорочным ангелом, как мне когда-то казалось. И я не хотел, чтобы она утратила те человеческие ценности, что были в ней от природы.

Я не ожидал, что она послушалась бы меня. Или вняла моей просьбе. И поэтому совсем не расстроился, когда она отчаянно замотала головой, смутившись и отказав мне.

Коснувшись её клитора, я немного помассировал тот, и Ясмина кончила, закричав и застонав одновременно. Некоторое время её бил оргазмом, а я, вытащив пальцы, увидел на их кончиках кровь. Немного. Я не успел сорвать её девственность, но всё же. Видимо, подобное произошло, когда я разозлился, вспомнив наш недавний разговор.

Отдышавшись, она опёрлась рукой на стену, доверчиво прильнув ко мне. Её волосы лезли в лицо, и я, отодвинувшись, вдруг заметил, что те едва доходили ей до плеч. Я не знал, почему Ясмина отстригла их, ведь ещё недавно они были длинными. И собирался узнать.

Ослабив хватку, я осторожно омыл жену внизу. Сдерживать себя становилось всё труднее, поэтому я не пытался её удержать, когда она, схватив свои вещи, выбежала из душа и громко хлопнула дверью. Оставшись один, вспомнил момент её оргазма и, взяв член у основания, крепко сжал тот. Пока дрочил себе в кулак, перед моими глазами так и стояла картина того, как я мог бы трахнуть её. В фантазиях она была подо мной, царапая мою спину как кошка и раз за разом кончая. Пара мгновений — и я излился в руку.

Отчего-то у меня была уверенность в том, что в постели Ясмина могла оказаться такой же страстной, как и в моих мечтах.

Я вышел из душа через несколько минут. Обмотал полотенцем бёдра и подошёл к шкафу. Внезапно телефон на тумбочке зазвонил, привлекая моё внимание. Покосившись в его сторону, я неспешно натянул на мокрое тело сначала боксёры, потом чистую футболку и домашние свободные брюки. Свадебное платье Ясмина, скрывшаяся от меня пока на кухне, разложила на кровати, чтобы оно не помялось. Мне требовалось поскорее купить ей новые вещи и доходчиво объяснить, что всё в моей квартире теперь стало её. Моей жене не стоило стесняться или думать, что она была тут чужой.

Ясмина стала не только моей, но и хозяйкой моего жилища. Она могла делать в нём всё, что пожелала бы. В пределах разумного, конечно. «Если хочет, пусть переделает всё на свой лад. Женщины вроде бы любят заниматься такой хернёй», — пришла ко мне мысль.

В тот самый момент, когда я подошёл к телефону, чтобы ответить, звонок сбросили. Впрочем, на него тут же пришло сообщение. Это оказался Евгений Андреевич, человек, которому я был должен. Мне не нравилось ходить в чьих-то должниках, но тут без вариантов.

С ним мы познакомились на зоне. Он был главным в моей камере. Все его боялись и уважали, поэтому при нём никто не мог и слова лишнего сказать.

В первый же день, когда я попал в тюрьму, меня попытались там запугать. Местные уголовники не знали, кто я такой и почему загремел за решётку. Я был молчаливым, и последнее, чего мне хотелось, так это досаждающего внимания со стороны окружающих. Но всё же я оказался там новичком, пусть очень упрямым и гордым. Таким, как я, было не место на зоне. Подобные мне редко когда выживали в тех условиях, что поддерживались там.

Ночью первого же дня, когда я спал, на меня напали. Не знаю, было ли всё простым совпадением, или кто-то меня заказал. Я не вдавался в подробности. Расслабившись, наивно думал отдохнуть, а потом как-нибудь вернуться на свободу. Только вот не ожидал, что меня могли попытаться убить. Пырнуть ножом в живот, к примеру. На счастье, удар пришёлся не возле пупка, иначе бы я точно откинулся. Так сказал доктор, зашивший мне рану.

Евгений вычислил, кто был тем самым смертником. И жестоко его при всех наказал, после чего никто не смел меня трогать. В общем-то, я не просил никакой помощи, а потому в довольно жёсткой форме указал на подобное невольному покровителю. Потом оказалось, что ему понравилось то, как я дрался, пусть и был ранен. Он предложил мне дружить, но вскоре освободился, хотя и сообщил, что будет ждать меня. Честно сказать, я удивился, когда этот человек пришёл ко мне на встречу, став первым, кто посетил меня за всё время.

— Мы разбогатеем, вот увидишь. Ты станешь участвовать в боях, а я найду спонсоров, которые будут ставить на тебя деньги, — уверенно заявил он тогда.

И я согласился. Не ради денег. Они были не тем, к чему я стремился. Хотелось просто чем-то заняться. Мне дали десять лет, и я думал, что ко времени моего освобождения Ясмина могла стать женой другого. Впрочем, благодаря связям моего знакомого, мне сократили срок.

Я потерял голову, когда снова встретил Ясмину, и пока был занять решением нашей проблемы, совершенно забыл, что мне предстоял ещё один бой сегодня. Последний на этой недели, но не в моей жизни. И Евгений пребывал в бешенстве, если было судить по тому сообщению, что он мне отправил.

Выйдя из спальни, я уловил в воздухе запах съестного и пошёл на кухню. Ясмина, как и обещала, готовила нам ужин. Мои вещи шли ей. Конечно, они были для неё великоваты, поэтому жене то и дело приходилось поправлять их, не давая соскользнуть им вниз. Съехав в сторону, рубашка обнажала её плечо, прикрытое ещё влажными после душа волосами.

— А что у нас тут так вкусно пахнет? — подойдя к ней сзади, поинтересовался я.

Ясмина испуганно дёрнулась. Шагнув ближе, я положил ладонь на её талию, не позволяя ей навредить себе.

— Осторожно.

— Я… Ты напугал! — сказала она с осуждением, хотя и не пыталась отодвинуться, что радовало. — Решила приготовить ужин из тех продуктов, что есть.

Я вспомнил, что давно не делал закупок. «Надеюсь, они не просроченные?» — задался про себя вопросом, скептически приподнимая бровь.

— И как успехи? — спросил в ответ, усмехаясь.

— У тебя там, — фыркнув, она мотнула головой в сторону холодильника, — мышь повесилась. Удалось найти только несколько картошек и пачку спагетти, но у них срок годности истечёт через неделю.

Сдвинув брови, Ясмина говорила всё с серьёзным лицом, но её глаза улыбались. Обогнув жену, я заглянул в казан, где варились спагетти.

— Давай закажем продукты и что-нибудь к ужину? Я этим не наемся, женщина.

Ясмина

Мне было очень хорошо. Настолько, что я словно бы разучилась дышать. Грудь у меня тяжело поднималась и опускалась, а сердце колотилось как сумасшедшее. До этого я и не знала, каково это — быть женщиной. Нет, Самрат пока не лишил меня невинности, не тронул там, внизу, хотя я и видела, как он сдерживал себя. И чувствовала, как его желание упиралось в мою попу. Испугалась ли я, когда он вытащил из меня пальцы, которые были немного в крови? Трудно ответить. Смутилась — да, но не более того.

Сбежав из душа, я быстро обтёрлась полотенцем и переоделась в одежду мужа. На талии его брюки оказались великоваты, поэтому их приходилось каждый раз поправлять, чтобы не сползли. Наверное, лучше было бы найти ремень или что-то ещё, что могло бы удержать их на мне, но ничего не нашлось. Ещё и рубашка постоянно сползала то с одного, то с другого плеча.

После того, что случилось в душе, я чувствовала себя усталой, но заметила, что всё равно не переставала улыбаться. Вышла из спальни и, оказавшись в кухне, первым делом решила узнать, какие продукты хранились в холодильнике у Самрата. Как оказалось, все были либо испорчены, либо с истёкшим сроком годности. Мне удалось найти лишь несколько картошек, которые ещё не успели прорасти, и спагетти, что где-то через неделю стоило бы отправить на помойку. Отыскав на раковине пару грязных кружек со следами кофе, я быстро их помыла и приступила к приготовлению пищи. Часы показывали без десяти семь, когда ко мне сзади подошёл Самрат, наконец вышедший из ванной.

— А что у нас тут так вкусно пахнет? Осторожно.

Его появление стало неожиданностью для меня. К тому времени я успела уже остыть и с головой ушла в готовку.

— И как успехи? — усмехаясь, спросил он.

Я невесело улыбнулась.

— У тебя там мышь повесилась, — фыркнула в ответ, указывая на холодильник. — Удалось найти только несколько картошек и пачку спагетти.

Честно признаться, я пыталась держать серьёзное лицо, но меня распирало от смеха. Самрат уловил моё настроение, поэтому поддался игре, и я расслабилась, вдруг задумавшись над тем, каким взглядом он на меня смотрел. Его глаза то и дело останавливались на моём обнажённом плече. Я смущалась, но так и не решилась поправить сползшую с того рубашку.

«Сама же решила попробовать», — посетила меня мысль, напоминая мне о принятом недавно решении и не позволяя сбежать с кухни.

— Давай закажем продукты и что-нибудь к ужину? Я этим не наемся, женщина. — Последнее слово мужа отдалось странной вибрацией в моём теле. Он говорил без агрессии или злости, а словно немного неловко шутил.

Едва Самрат отошёл за вновь зазвонившим телефоном, я начала искоса рассматривать его. В домашней обстановке он выглядел по-особенному красивым. Футболка подчёркивала его мужественную красоту, широкие плечи и рельеф мышц на животе. Она была словно бы специально под него сшита. Что до домашних же из мягкой материи брюки, то те так и вовсе не оставляли место воображению.

Через некоторое время муж позвал меня. Оставив наш ужин тушиться на слабом огне, я поспешила к нему, перед этим всё-таки поправив рубашку. Он сидел в гостиной и что-то рассматривал в своём телефоне. Подойдя к нему, я замялась, ведь не знала, как поступить. Самрат же, мимолётом глянув в мою сторону, просто поднял руку и схватил меня за запястье, чтобы потянуть вниз, к себе. Плюхнувшись рядом с ним, я растерянно посмотрела на него.

— Ты пока выбирай продукты. Вы, женщины, хорошо знаете, что нужно. Потом мы закажем что-нибудь из ресторана. — Вручив мне мобильник, он поднялся и исчез в спальне.

Я ничуть не обиделась на то, что ему хотелось заказать еду, и была солидарна с ним. Ужином, что приготовила я, мы не наелись бы. Несмотря на фигуру, я была ещё той обжорой.

К возвращению мужа я успела кое-что выбрать, но, увидев его с полотенцем в руках, немного растерялась.

— Подожди, не забудь и эти шоколадки, — перегнувшись через моё плечо, он мимоходом бросил в виртуальную корзинку несколько видов последних. Потом же, как ни в чём не бывало, начал сушить мои волосы, что вызвало у меня лёгкий шок.

Никто до Самрата не был со мной настолько внимательным. И никто не пытался за мной так ухаживать. Последний раз мои волосы таким образом сушил только один человек. Моя мама. И с тех пор никто не занимался этим. Только я сама.

На глаза у меня навернулись слёзы. Опустив голову, я несколько раз моргнула, чтобы не заплакать. Но как же это оказалось сложно сделать! Я никогда не проявляла излишнюю сентиментальность, но была не готова к такой заботе.

Тайком утерев слёзы, я слабо улыбнулась и решила, что должна испечь для Самрата какую-нибудь вкусняшку. «Выходит, он любит сладости, раз захотел шоколад. Пусть это будет моей благодарностью за его внимание ко мне. За заботу», — растрогавшись, думала я.

Еду из ресторана мы уже выбирали вместе, решив заказать что-нибудь из турецкой кухни. Самрат, как и любой другой нормальный мужчина, любил мясо, поэтому в конечном итоге наш выбор пал на кебаб. После муж клятвенно обещал, что дальше будет есть то, что приготовила я. И попросил извинение за конфуз с испорченными продуктами. Конечно, он не забывал и отпускать какие-то шуточки в свою сторону, поэтому я улыбалась. Много и часто.

Между нами больше не было скованности или страха. Даже тогда, когда Самрат посоветовал просто снять его брюки, которые всё норовили съехать куда-то вниз. На мне после душа не была белья, поэтому я, немного подумав, решила оставить всё так, как было. И муж не стал меня заставлять или настаивать на своём. Кажется, он и сам понял. Только покачал головой и слабо улыбнулся.

К тому времени, когда заказ был доставлен, нам удалось покончить со спагетти. И, как Самрат заранее предупредил, он и вправду не наелся. И не только он.

Едва распрощавшись с доставщиком, приехавшим на удивление быстро, мы сразу же налетели на еду. Аппетит был у нас обоих. С удовольствием ужиная, я часто ловила на себе одобряющий взгляд мужа. Неужели он до этого думал, что я могла специально сидеть на диете, чтобы похудеть? Такие роскошные ужины у меня бывали лишь четыре года назад, когда я ещё жила в доме отца. После его смерти мы с Эмине могли позволить себе совсем скромную пищу, ведь мясо и разнообразные овощи бывали у нас крайне редко.

— У меня через два часа бой, — сказал вдруг Самрат, едва мы стали убирать со стола.

За всё время, что я провела с ним, ему удалось уже в который раз удивить меня. Он не спрашивал, требовалась ли мне его помощь. Просто брал и без лишних слов начинал помогать. Сама я и не заикалась о подобном, ведь до сих пор несколько терялась в новых условиях. Было трудно поверить в то, что он оказался не таким, каким я его представляла.

Пожалуй, теперь я могла бы с уверенностью ответить на вопрос женщины из салона красоты, что спросила меня, красив ли Самрат. Да, он был красивым. По-своему. И я считала таковой не только его внешность, но и душу. Пусть муж временами и вёл себя со мной грубо, пугал и порою нагонял страха, но я, увидев его с другой стороны, вдруг поняла, как ошибалась насчёт него. Он оказался действительно достойным мужчиной.

И вот теперь, как и бывало у меня с ним, я немного растерялась. Наша брачная ночь весьма отличалась от положенных канонов. Боясь неизвестности, я попросила дать мне время, но его внезапные слова заставили меня сомневаться в принятом решении. Боялась ли я, что с ним могло что-то случиться на ринге? Было бы сложно объяснить словами, что я чувствовала в тот момент. Но я точно не осталась равнодушной к услышанному.

— А… Ты… — Я не знала, как правильно подобрать слова. Не понимала, что и сказать. — Знаешь, я немного растеряна.

Самрат, не сводивший с меня внимательного взгляда, кивнул.

— Ты можешь лечь спать и не ждать меня. Неизвестно, когда я вернусь.

От последних слов что-то внутри меня неприятно заныло. Была ли то ревность? Нет, точно не она. Может быть, беспокойство? Да, пожалуй. Я ведь прекрасно помнила прошлый раз, когда мой теперешний муж дрался там, на проклятом ринге.

Тихо вздохнув, я представила, как Самрат приходит домой, весь избитый и с фингалом под глазом, отчего мне стало то ли смешно, то ли страшно.

Прибрав на кухне, мы больше не говорили. Он ушёл в спальню, чтобы собраться, а я пошла распаковывать доставленные продукты, чтобы положить их в холодильник. Пока занималась делами, из моей головы всё не выходила ситуация с мужем. Закончив, я вышла из кухни, услышав шорох в коридоре. Как оказалось, Самрат уже стоял у дверей и натягивал на себя обувь. Скрестив руки на груди, я опёрлась плечом о стену.

— Что-то хочешь сказать? — Он вопросительно посмотрел на меня, словно читая мои мысли. Что до меня, то я набиралась храбрости, чтобы произнести всё обдуманное.

— А ты… — Моё сердце невольно ускорило ритм, и я закусила губу, хотя и не стала отводить взгляд. — Не хочешь поцеловать меня?

Самрат не ожидал от меня такого и выглядел удивлённым. Ещё и довольным каким-то.

— Не пойми неправильно, — добавила я, немного замявшись, но потом поспешив объяснить своё предложение. — Мы же хотели…

Смутившись, я собиралась прикрыться нашим недавним с ним договором, потому что не могла сказать ему правду. На самом деле я давно мечтала о том, что буду провожать и встречать с поцелуями любимого мужа. Сколько помнила себя, всегда мечтала о крепкой и любящей семье. И теперь отчаянно трусила, вмиг растеряв собственную решимость.

Шагнув вперёд, Самрат не дал мне договорить. Не позволил зря распинаться перед ним и испытывать какую-то неловкость. Просто подошёл ко мне и, взяв моё лицо в ладони, наклонился и поцеловал меня. Сначала он прошёлся языком по нижней губе, а когда я опустила руку ему на грудь и приоткрыла рот, ворвался внутрь языком, не давая мне засомневаться в происходящем ни на секунду.

Ясмина

Самрат ушёл около получаса назад, а я всё никак не могла успокоиться. Наш поцелуй не оставил меня равнодушной. И пусть я сама предложила ему поцеловать себя, но даже и не представляла, что всё будет таким… чувственным и страстным.

Его язык исследовал мой рот, творя полный беспредел так сладко и развратно, что я просто обомлела. На счастье, Самрат не позволил себе большего.

И вот теперь, сидя в гостиной и смотря в одну точку, я не была уверена в том, что произошедшее оказалось хорошей идеей. «А что, если из-за этого Самрат не сможет сосредоточиться во время боя?» — задавалась про себя вопросом, невольно переживая за мужа. Я ведь чувствовала, как его завёл один лишь поцелуй. Впрочем, назвать его «невинным» мой язык упорно не поворачивался.

— Не жди меня. Буду поздно, — предупредил муж перед тем, как уйти. И теперь я не могла заставить себя подняться с дивана и отправиться в спальню, чтобы лечь спать.

В конечном итоге решив перед сном немного побаловать себя, я заварила чай. В холодильнике остался маленький кусок от тирамису, которое мы заказывали на ужин. Сев на кухне, я никак не могла перестать думать о Самрате. Даже о злой мачехе и младшем брате перестала вспоминать. О том же, что я пропустила работу, и вовсе не было сожалений.

Когда мне всё же пришлось лечь, я сняла брюки, потому что рубашка могла послужить и пижамой, прикрыв мою голую попу. Правда пришлось наступить на горло собственной гордости, потому что я ни разу не спала без трусиков или штанов.

Оказавшись в спальне, я долго думала на тем, какую половину кровати мне стоило бы занять. Всё крутилась и вертелась с бока на бок, только вот сон никак не шёл. Из головы у меня упорно не выходил последний бой Самрата. Отчего-то моё сердце болезненно сжималось каждый раз, когда я думала о том, как там ему приходилось. «А не получил ли он удар? Не убили ли его там?» — гадала про себя, смотря в потолок.

Несколько раз я поднималась с кровати, не находя себе места. То хотела попить воды, то подышать свежим воздухом, однако потом заметила, что всё время выглядывала в окно. Будто бы ждала, когда… «Зачем обманывать себя? Да, жду своего мужа!» — раздражённо понимала я, злясь на себя, дуру, что каждый раз искала оправдание своим действиям. И не желала признать самой себе простую истину. Я волновалась. Очень волновалась за Самрата.

Нет, я не являлась нежным цветочком, чтобы наивно полагать, что ему не доставалось на арене. Это было неизбежно. В прежней жизни я несколько раз видела такие бои, да и прошлый раз с участием мужа помнила. И потому беспокоилась.

Стрелки часов показывали без пятнадцати три, когда входная дверь открылась, а затем Самрат, вероятно пройдя на кухню, чем-то там зашумел. Прикрыв глаза, я притворилась спящей, хотя желание подняться и выйти к нему, чтобы убедиться в том, что с ним всё хорошо, было очень велико. С трудом подавив его, я учащённо задышала, стоило только мужу через пару минут войти в спальню. Притворяться спящей оказалось невероятно трудно.

Прошло две минуты, прежде чем мой муж скрылся в ванной комнате. Открыв глаза, я выдохнула, тщетно пытаясь отдышаться. «Если и дальше буду дышать как паровоз, то выдам себя с головой», — закралось ко мне понимание. Но беспокойство разъедало меня изнутри.

Самрат вернулся через несколько минут. Его шаги были неспешными, словно он не хотел меня разбудить. Вторая половина кровати под весом мужа едва слышно скрипнула, играя на моих и без того натянутых нервах. Подложив руки под голову, я лежала к нему спиной и не могла увидеть его лицо.

Устроившись сзади, Самрат опустил одну руку на мою талию, прижимая меня к себе. Немного поколебавшись, он устроил голову мне на плечо, зарывшись носом в мои волосы.

— Не спишь? — немного хрипло спросил у меня.

Его дыхание щекотало мне шею, а голос вызывал мурашки по всему телу.

Вздохнув, я открыла глаза, потому что поняла, что меня раскусили. Больше не было нужды притворяться и терзать себя волнениями. Приподнявшись, я включила светильник.

Развернувшись к мужу, я потянулась через него, чтобы включить ночник и с другой стороны. Комната была слабо освещена, и это мешало мне полностью осмотреть его.

Самрат нехотя разжал объятия, когда я села на кровати и, перевернувшись на спину, позволил мне посмотреть на себя.

— Ты чего не спала? — не грубо, а скорее устало спросил он.

И я решила не обманывать, честно ответив:

— Не могла. Волновалась о тебе.

Внимательно осмотрев его лицо на наличие синяков, тихо вздохнула. То, что их не было, совсем не значило, что под одеждой ситуация обстояла так же.

— Сними футболку, пожалуйста.

Мои слова прозвучали двусмысленно, но мы оба понимали, почему я попросила его об этом. И всё же Самрат перевернул сказанное в шутку.

— А ты рубашку. — Он усмехнулся, но его взгляд потемнел, жадно скользя по мне. Пока я ворочалась, плечо у меня вновь оголилось, привлекая к себе внимание.

Поддержав его шутливый настрой, я поднялась с постели. Я верила своему чутью, а ещё знала о том, что обычно такие бои, в которых участвовал Самрат, не проходили бесследно. Каким бы сильным и ловким человеком он не был, всё равно мог во время схватки пропустить удар-другой.

— Я сейчас вернусь, а ты не забудь о футболке, чемпион. — Последнее слово сорвалось с моего языка внезапно, но мы не придали этому особого значения.

Когда я вернулась с аптечкой, Самрат уже сидел на постели, сняв с себя футболку. Увидев гематомы на его теле, я пусть и не испугалась, но мне стало неприятно. Устроившись перед ним, начала обрабатывать раны. Муж не сводил с меня взора, и я периодически поднимала глаза, чтобы встретиться с его взглядом. Моё недавнее беспокойство отошло на второй план, хотя некоторая доля волнения пока что осталась.

— Зачем тебе участвовать в боях? — спросила я, когда пауза между нами затянулась.

Мне хотелось отвлечь Самрата от рассматривания меня. Это немного напрягало. Впрочем, вместе того, что ответить, тот вдруг подался вперёд и, перехватив прядь моих волос, накрутил её себе на пальцы.

— Потому что нравится? — то ли спросил, то ли ответил он. Я как раз заканчивала обрабатывать последнюю рану, поэтому замерла, подняв голову.

— Нравится калечить людей? — Мой голос прозвучал достаточно грубо. Честно сказать, я вообще не понимала мужа. И мне определённо не нравилась его работа.

— Почему сразу калечить? — Усмехнувшись, он немного отодвинулся, чтобы практически сразу подхватить меня и усадить себе на колени. — Если моя работа поможет нам с тобой сблизиться, то это того стоит. Ты так не думаешь?

Фыркнув, я упёрлась ладошками ему в грудь. Хотела оттолкнуть, но вдруг замерла, стоило Самрату наклонить голову и зарыться мне носом в ложбинку между плечом и шеей. Его дыхание щекотало мою кожу, и я с трудом сдержала рвущийся наружу смех.

— Мне щекотно, — немного помолчав, всё же призналась вслух, из-за чего он поднял голову и вопросительно уставился на меня.

— Ты знаешь, что эрогенная зона там, где область довольно чувствительна к щекотке? — с хрипотцой в голосе поинтересовался Самрат. А у меня глаза были готовы вылезти из орбит. Причём не потому, что я считала его слова чушью, а из-за того, что говорить о таких вещах с мужчиной, пусть он и был моим мужем, оказалось весьма неловко.

— Надеюсь, ты себе мозги не покалечил там? — Сорвалось у меня с языка ироничное.

Нервничая, я пыталась вести себя более раскрепощённо, но спохватилась и ойкнула, прикрывая рот ладонью.

— Прости, само вырвалось.

Неожиданно Самрат улыбнулся. Легко. Непринуждённо. И одновременно как-то устало. Вздохнув, он прижался ко мне, упираясь лбом в моё плечо, и мы некоторое время сидели вот так. Я оставалась без трусиков, пребывая только в одной рубашке, а мой муж был обнажённым по пояс. И я явственно ощущала его желание. Нас разделяла материя его брюк, но подобное ничего не скрывало, заставляя меня краснеть от смущения.

— Как же сложно с тобой, гюнеш, — то ли сказал мне, то ли просто озвучил мысли Самрат. И мне стало стыдно, будто бы я специально его динамила.

Прильнув к нему, я несмело стала поглаживать его по плечам. Он расслабился.

— Мне… — Сглотнув, я решила признаться в собственных страхах. — Мне страшно, Самрат. Близость с мужчиной…

Втянув в себя воздух, постаралась обдумать слова, а потом продолжила, ощущая жар:

— Тело женщины отличается от мужского. Вам легко потерять свою девственность, тогда как нам — нет. Это непременная боль и ещё страх перед первым разом. Нам всю жизнь приходится подчиняться чужой воле и никогда не перечить, даже если мы не хотим близости.

Немного помолчав, Самрат крепко прижал меня к себе, как если бы пытался раздавить в своих медвежьих объятиях. Со свистом втянул в себя воздух, надавливая мне рукой на затылок так, чтобы я упёрлась носом в его шею.

— Тогда предлагаю просто поговорить.

Не дав мне ответить, он лёг вместе со мной на кровать. Всё в той же позе, что и недавно. Только теперь мой муж забросил на меня ногу, словно я могла от него сбежать.

— Рассказывай, — велел он, прижимаясь сзади и обнимая.

— О чём?

— О своих страхах. Будем вместе искать выход из ситуации.

Ясмина

Я представила себе, каким способом он мог искать выход из ситуации, и мне стало смешно. Самрат умел не только пугать, но и удивлять. И, смотря на него под другим углом, я понимала, как была несправедлива к нему.

Да, он оказался не тем образцовым принцем, о котором могла бы мечтать каждая девушка. Самрат был не очень-то и заботливым, мог нагрубить и не задумывался о чувствах других, временами смотрел свысока или часто ставил людей в неловкое положение, но… Рядом со мной, когда мы официально стали супругами, он словно бы изменился.

«Или Самрат всегда имел такое доброе сердце, но скрывал его под маской жестокости и отчуждённости? Но почему?» — гадала я, ощущая озноб. В какой-то момент у меня появилось желание откинуть его руки в сторону и укрыться одеялом.

— Ты дрожишь, — не спросил, а констатировал факт муж. — От страха или же…

— Или от холода! — оборвала его.

Я не видела, но отчего-то была уверена, что он улыбнулся.

— Самрат, — вздохнула и закатила глаза, — я прошу только одного. Чтобы наш брак был создан из любви и уважения. Конечно, он уже заключён, но дальше…

— Я понял тебя, Ясмина. Но ты должна знать, что будет нелегко. С моим характером и твоими-то тараканами в голове.

— Доверие, — отозвалась я, сказав лишь одно слово, но муж всё понял.

— Доверие, да, — согласился он. — Знаешь, мне хотелось бы узнать, почему ты тронула свои волосы. Состригла их.

Фыркнув, я слабо и даже как-то грустно улыбнулась. Конечно, он не видел всего.

— Минутная слабость. — В общем-то, я не желала говорить об этом.

— Причина этому я? — уточнил Самрат.

Мне не хотелось его расстраивать. Было уже не столь и важно, что подтолкнуло меня к такому поступку, но волосы ведь не зубы, они ещё могли отрасти. Минимум полгода или год, и они должны были стать вновь такими же длинными. Об этом я и сказала мужу.

Потом наш разговор медленно перетёк на другие, но не менее важные темы. В основном говорила я, а Самрат просто слушал, либо задавал какие-то вопросы. Подумав, я рассказала ему о том, что случилось четыре года назад. О том, как нам пришлось бежать, а после искать спасение в той хрущовке, где он меня и нашёл. Не вдаваясь в подробности, я говорила на разные темы, вспоминая о работе и брате, обо всём понемногу.

— А ты чем занимался? Разве ты раньше не занимал пост в компании своего отца?

— Отдыхал, — ответил он лаконично.

Отвлечённая разговором, я и не заметила, как Самрат проворно расстегнул пуговицы на моей рубашке. Но напряглась, когда его горячая ладонь накрыла мне живот. Затаив дыхание, я молилась о том, чтобы он не повёл руку ниже.

— Руку, Самрат, руку убери. Не наглей. — Тихо фыркнув, я легонько ударила мужа.

— Ну ты и злая, Ясмина. А как же твои слова о том, что мы будем постепенно изучать друг друга? — со смешком отозвался он, склоняясь надо мной.

— Постепенно, но не сразу. Я не поле боя, чтобы ты пытался захватывать территорию.

— И ты зная, что заранее находишься в проигрышной ситуации, ещё сопротивляешься? — Он хмыкнул, опустив руку на мой живот.

— Давай спать уже? У меня уши краснеют от твоих слов, — заволновавшись, протараторила я, с трудом подавляя смех.

Мы обменялись ещё парой фраз, посмеиваясь друг над другом, а потом наконец замолчали. Через несколько минут я услышала размеренное дыхание Самрата. Опустив взгляд на его руки, что обнимали меня, улыбнулась и накрыла их своими, медленно засыпая.

Утром я проснулась вместе с первыми лучами солнца. Стараясь не разбудить мужа, осторожно поднялась с кровати и вышла из спальни. Ступая босыми ногами по полу, направилась было к ванной, но потом развернулась и, чтобы не создавать лишнего шума, отправилась умываться на кухне. Мне не хотелось, чтобы Самрат проснулся из-за шума воды раньше времени. Зубы можно было почистить и потом, поэтому я, собрав волосы в высокий хвост, просто ополоснула лицо холодной водой.

Ещё ночью мной было принято решение приготовить на завтрак что-нибудь вкусное. И я надеялась, что мои кулинарные шедевры могли понравиться мужу. Хотелось, чтобы он оценил приготовленные булочки. Они у меня получались лучше, чем торты или пироги.

Достав из холодильника нужные ингредиенты, я первым делом замесила дрожжевое тесто. Пока оно поднималось, тихо прибралась на кухне и в гостиной. Вернувшись же обратно, выбрала для начинки сгущённое молоко, клубничный джем и сладкий творог.

«Надеюсь, что Самрат оценит всё по достоинству», — пришла ко мне мысль, когда процесс приготовления булочек постепенно подошёл к концу. Отправив их в духовку, я решила приготовить на завтрак ещё и яичницу с сосисками. Увлечённая завтраком, даже и не заметила, как за моей спиной появился проснувшийся муж, подходя ближе. Его дыхание защекотало мне шею, заставляя обернуться к нему.

— Доброе утро, — смущённо поздоровалась я.

Взгляд Самрата жадно прошёлся по мне.

— Доброе, — хрипло ответил он. — Когда ты проснулась?

— Полтора часа назад. Иди умойся, а я пока накрою стол. Надеюсь, ты не имеешь ничего против яичницы с сосисками?

Я помнила, что не все из моего бывшего окружения жаловали продукты из свиного мяса, считая, что это харам*. Только вот за последние четыре года привыкла, ведь мы больше не могли питаться исключительно халяльными продуктами.

— Не против.

Кивнув, я отвернулась, пока яичница не сгорела. Муж стоял на месте и не уходил.

— Что-то хочешь сказать? — спросила у него, не поворачивая голову.

Мне не следовало отвлекаться.

— Хочу.

— Я слушаю. — Выловив сосиску из кипятка, хотела потыкать ту вилкой, чтобы убедиться в её готовности, но Самрат вдруг отвлёк меня.

Как отвлёк? Весьма наглым образом.

Подняв мой подбородок пальцами, Самрат неожиданно поцеловал меня. По телу тут же пронеслась обжигающее и пьянящее тепло. Его поцелуй вышел коротким, но страстным. У меня даже колени подкосились, и я еле успела схватиться за плечи мужа.

— Просто хотел тебя поцеловать, — сипло произнёс он и, опустив руку мне на затылок, притянул меня к себе, прижавшись своим лбом к моему.

«Это ведь мой супруг. Здесь нет ничего постыдного», — напомнила я себе, когда растерявшись, просто не знала, куда можно было бы деть глаза.

— У меня, — провела языком по губам и заметила, что взгляд Самрата потемнел, опустившись на них, — там завтрак может сгореть.

Он молча отпустил меня и вышел из кухни, бросив мимолётный взгляд на сковороду, где уже жарились сосиски. Мне бы стоило отпустить ситуацию и забыть, но нет. Я стояла и медленно краснела, как школьница, раз за разом прокручивая в голове наш поцелуй.

— Ой, сосиски! — Всплеснув руками, спохватилась тогда, когда уловила запах гари.

Впрочем, сгоревший завтрак быстро вернули меня с небес на землю. И мне разом стало не до Самрата и нашего поцелуя, который не оставил меня равнодушной.

Выбросив испорченную из-за моей невнимательности еду, я потыкала новую партию сосисок вилкой и отправила их на сковороду с маслом. К возвращению мужа мне удалось-таки накрыть на стол. Увидев свежие, ещё не успевшие полностью остыть булочек, Самрат улыбнулся. И вместо того, чтобы приступить к яичнице с сосиской, отправил в рот кусочек сдобы. Я же на это лишь головой покачала. Вёл он себя, как ребёнок.

Пользуясь моментом, я быстро юркнула в спальню и надела на себя брюки. Потом глянула в зеркало и, расчесав волосы, вернулась в кухню. От мужа точно не ускользнуло, что я переоделась, и он, хищно улыбаясь, искоса наблюдал за мной.

За завтраком мы говорили на отвлечённые темы. Теперь, когда за окном высоко поднималось солнце, заливая всё вокруг ярким светом, я могла разглядеть лицо Самрата во всей красе. Его подбородок немного опух, губы были разбиты, а в их уголке засохла кровь. Впрочем, он явно не выглядел, как человек, которого избили.

— Можно ли мне снова выйти на работу? Я там никого не предупреждала об отгулах.

Приподняв бровь, муж задумчиво посмотрел на меня. И я вдруг подумала, что он мог быть и против подобного поворота событий.

— А где ты работаешь? — спросил Самрат, выпивая чай.

Я выдохнула. Он не сказал сразу«нет», а значит, мог в общем-то и не возражать.

— В магазине детской одежды.

В последнем, включая меня, работало четверо девочек. Хозяйка у нас была строгая, но справедливая. Зарплата выходила мизерной, правда, но временами, когда мне удавалось продать больше остальных, я могла получить и аванс.

— Ясмина, — помолчав, начал муж, — я не хочу, чтобы ты работала.

«Ну вот, приплыли. А я надеялась, что он не будет против моей работы. За четыре года я так привыкла к ней, что не представляю, как буду проводить время в четырёх стенах», — закралась ко мне грустная мысль.

— Не так сказал, — поправившись, продолжил Самрат, и я нахмурилась, не понимая его. — Мне хочется, чтобы ты развивалась, как личность. И я готов всячески поддерживать тебя, а потому хочу, чтобы ты продолжила своё обучение в университете. Ты же вроде в него поступала до всего произошедшего, разве не так?

Его слова ошарашили меня. Всё было так. Но я проучилась всего три месяца, даже не закончив семестр. После мне пришлось бежать от врагов отца, которые представляли для нас опасность. Если и не за мной, то они могли прийти за моим братом. Именно поэтому мне пришлось оставить давнюю мечту стать учительницей и броситься в бега.

Впрочем, не успела я и ответить, как в дверь неожиданно позвонили. Было раннее утро, из-за чего подобное стало неожиданностью. «Кто бы это мог быть?» — задалась я вопросом, смотря на Самрата. На сердце у меня вдруг стало тревожно. Поднявшись из-за стола, я поспешила открыть дверь нежданному гостью.

— Доброе утро, дочка! — На пороге квартиры стояла сестра Эмине.

Харам* - в шариате — греховные деяния, запрещённые в исламе(запретное).

Самрат

Неожиданное появление Эмине не понравилось не только мне, но и Ясмине. Я заметил, как она мгновенно закрылась в себе и виновато покосилась в мою сторону. Её же мачеха будто бы и не заметила, что ей совсем не обрадовались, незамедлительно проходя на кухню. Она вела себя так, словно была хозяйкой в моём доме. И меня неимоверно раздражало то, что Ясмина промолчала и восприняла её поведение как должное.

Я не любил воевать с женщинами, но Эмине был готов придушить голыми руками. Чувствовал, что тень её присутствия разделяла нас с женой наподобие каменной стены.

— Ох, дорогая, как можно кормить мужа этим? — Начала сокрушаться гостья, едва увидев наш скромный завтрак на столе.

Ясмина лишь поджала губы и отвернулась, скрестив руки на груди.

Наблюдая за ними, я пока ничего не делал. Как и жена, отошёл назад, созерцая устроенное Эмине безобразие со скучающим видом. Последняя быстро освоилась и, словно бы у себя дома, теперь порхала по кухне и что-то готовила. Мне было даже неинтересно, что.

— Ариф где? — вскоре спросила Ясмина. Ей не нравилось, что мачеха хозяйничала на её кухне, но в первую очередь она волновалась о брате. — С кем ты его оставила?

— С соседкой, — отозвалась незваная гостья.

Открыв холодильник, последняя на мгновение замерла. «Никогда не видела столько продуктов?» — задался вопросом я, переводя взгляд на напрягшуюся жену.

— С какой?

Подойдя и положив руки ей на плечи, я пытался оказать Ясмине какую-то поддержку.

— С какой-какой? — Эмине повысила было голос, но, наткнувшись на меня глазами, нацепила на лицо жеманную улыбку.

«Вот так-то лучше», — подумал я, отвечая ей мрачным взглядом.

— Милая, ты что, не помнишь тётю Жанну? Она же живёт с нами по соседству! — Тон нашей гостьи стал излишне слащавым. — Уже забыла о ней, да?

Ясмина явно не осталась удовлетворена ответом. Она переживала за своего брата, и я её понимал. «Как можно оставить маленького ребёнка чужому человеку и уйти по делам?» — закралась ко мне мысль, полная недоумения и неприязни.

— Ой, обожглась! — вскрикнула вдруг Эмине.

Жена хотела ей помочь, но я удержал её. Гостья искусно играла свою роль и плела интриги, но Ясмина не видела этого. Она была слишком добра и не могла определить ложь.

— Гюнеш, иди в ванную комнату и принеси аптечку. Там должна быть мазь, — сказал я, не сводя пристального взора с её мачехи.

Взгляд последней быстро изменился, наполняясь предвкушением. Она пыталась флиртовать со мной, но я упорно игнорировал все попытки. Стоило Ясмине выйти из кухни, как я, в два шага преодолев расстояние между нами, схватил Эмине за обожжённую руку. Она вскрикнула, но быстро замолчала и, морщась, стерпела боль.

— А теперь говори, почему ты здесь? Явно не из желания посмотреть, как живётся падчерице, — тихо прорычал я, встряхивая её.

— У нас был уговор, Самрат! — Пожалуй, если бы змея могла быть в обличье человека, то Эмине безусловно была бы ею. Она искусно притворялась и шипела, из её слов буквально сочился яд. — Я должна была уговорить Ясмину выйти за тебя, а ты…

— Вы, Эмине! Для тебя «вы»! Ты мне никто, чтобы так просто «тыкать». Не забывай об этом! — Перед глазами у меня всё покраснело от гнева. Я с трудом сдерживал злость.

Эмине злилась. Дышала, как паровоз, и испепеляла меня взглядом, но ей всё же пришлось смириться с собственным положением. Для неё оставались важны только деньги, и я знал это. Нет, мне не было интересно, как ей удалось заставить Ясмину решиться на брак. Я бы и без чужой помощи мог добиться её согласия. Но эта женщина считала по-другому.

— Я сделала свою часть сделки, Самрат. Теперь ваша очередь. Мне нужны деньги. Прямо сейчас, или Ясмина узнает правду, — угрожала она, думая, что могла меня напугать.

В её взгляде читался триумф. Незваная гостья улыбнулась, обнажив зубы в злобном оскале. «Считает, загнала меня в угол? Как бы не так», — определил я, отходя от неё.

— Вот, я нашла аптечку! — Вернулась Ясмина.

Для человека, что хорошо знал, где находились медикаменты, она сильно задержалась. По бледному лицу и тому, как бегали её глаза, можно было сделать определённые выводы. Но мне не хотелось заострять на этом внимание.

Да, я был зол на неё. Ясмина не доверяла мне и подслушала нас, что стало ясно бы и слепцу. Но в подобном была не её вина, а моя. Поэтому нам предстоял отдельный разговор без свидетелей. Я хотел отшлёпать её по заднице, и последние были вообще ни к чему.

Пока жена отвлеклась на мачеху, я уронил на пол несколько яиц, что вытащила из холодильника последняя. Требовалось чем-то отвлечь Ясмину, чтобы договориться с гостьей. Зря она надеялась на деньги. Я ничего не обещал. И я не был намерен покупать собственную жену у её алчной до денег родственницы.

— Ясмина, убери здесь, пожалуйста, — попросил я.

Она всё правильно поняла. И, поджав губы, опять вышла из кухни в поиске тряпки. От неё так и веяло недовольством, помноженным на жгучее любопытство.

— А теперь внимательно слушай меня, если не хочешь остаться не только без денег, но и без жилья! — незамедлительно начал я, повернувшись к Эмине, но она перебила меня:

— Ты не сможешь! У меня ребёнок! Ясмина тебе не позволит!

Её голос звучал неуверенно.

— А ей необязательно знать всё, что происходит. Нет, такое дерьмо Ясмины не коснётся. Я не позволю! Ещё раз вякнешь в её сторону или начнёшь требовать деньги, вылетишь отсюда кувырком. Поверь, я не стану церемониться. В особенности с такими, как ты. Не хочешь сгнить в притоне, закроешь рот и отстанешь от нас! И серьёзно возьмёшься за воспитание ребёнка. Моя жена не должна волноваться о брате. Если я дам денег, то только на его нужды! И не потому, что я что-то должен, как ты напридумывала, а ради спокойствия Ясмины. Заикнёшься о большем, будь готова оказаться в зоне за насилие над сыном!

— Но я трогаю своего Арифа! — горячо возразила Эмине.

По глазам было видно, что она испугалась, хотя и сомневалась в правдивости угроз.

— Никто не поверит тебе на слово!

— А тебе кто поверит? Женщине, что пьёт и не занимается своим ребёнком? Которая возит в свой дом мужиков и спит с ними за деньги?

— Это было всего один раз, — процедила мачеха Ясмины сквозь зубы.

Я не знал, что такое было, всего лишь предположив. И не думал, что попал в яблочко.

— Кажется, мы с тобой поняли друг друга.

Завершив разговор, я отошёл от Эмине. Мне не хотелось, чтобы Ясмина вошла в неподходящее время и всё поняла не так. У нас и без того были довольно шаткие отношения. Мы ещё не полностью доверяли друг другу, и я не мог потерять и те крохи доверия, что у нас появились. Её мачеха могла бы всё переиграть и сделать так, что моя жена поверила бы ей, даже зная о том, какая она. Почему-то для неё было проще доверять ей, чем мне.

Тоже замолчав, Эмине прожигала меня злым взглядом, растирая руку. О завтраке, который ей так хотелось мне сделать, она почти мгновенно забыла. Шагнув к плите, я выключил горевшую там конфорку и убрал лишние продукты обратно в холодильник. Ясмина наконец-то вернулась обратно и, убирая разбитые яйца, старалась не смотреть в нашу сторону, как если бы увидела то, чего не была должна.

— Ладно, вы тут сами поболтаете, а мне надо на работу. — Вздохнув, я поманил жену за собой, желая побыть с ней наедине хотя бы на пару минут. Не хотелось оставлять её с мачехой наедине, но на вечер у меня были планы. — Ясмина, поможешь мне?

Она поняла намёк и кивнула, отложив тряпку и последовав за мной в спальню. Я и без неё мог бы одеться, чтобы потом уйти, но желание поговорить с ней без посторонних распирало меня изнутри. После того дерьма, что я услышал от Эмине, мне хотелось коснуться чего-то светлого. И жена была лучшим из вариантов окончательно успокоиться.

— Ты куда-то уходишь? — Она никак не подавала вида, что ей могла быть неприятной сама перспектива остаться с мачехой одной.

Шагнув к шкафу, жена принялась перебирать вещи в шкафу.

— Я оставлю тебя с ней наедине. Наверное, вам есть, о чём поговорить.

Вздохнув, я вспомнил наш недавний разговор. Мы так и не успели договорить. В общем-то, я был не против, если Ясмина хотела работать или как-нибудь развиваться. Но не желал, чтобы она работала на старой работе. Убирала за другими или просто стояла часами напролёт в магазине, пока покупатели не решились бы на покупку. Не хотелось, чтобы моя жена приходила домой уставшая и стояла над плитой, готовя ужин и пытаясь угодить мне. Я всегда мечтал о здоровой и ухоженной женщине, которая знала бы себе цену. И я правда был готов вкладываться в будущее Ясмины, если она вдруг решила бы продолжить своё обучение.

— Ты подумай о моих словах. — Приблизившись и осторожно развернув жену к себе, я приподнял её лицо за подбородок, заглядывая ей в глаза. — Я готов поддержать любое твоё решение. В пределах разумного, конечно.

— Хорошо, я подумаю и дам ответ. Идёт?

— Да, — согласился в ответ. — Оставлю тебе карточку. Можешь взять мачеху и пройтись по магазинам. Ни в чём себе не отказывай.

— А ты чем будешь пользоваться? — удивилась она, хлопая ресницами.

— За меня не волнуйся. У меня есть ещё.

Ясмина кивнула, взяв банковскую карту и покрутив ту в руках. Она кусала губы и отводила взгляд, явно смущаясь. Усмехнувшись, я обошёл её и, достав из шкафа первые попавшие вещи, быстро переоделся.

— Ты и сегодня собираешься участвовать в боях? — Неуверенный вопрос жены заставил меня остановиться. Повернув голову, я заметил её обеспокоенный взгляд. От него на душе у меня враз стало тепло и захотелось непрерывно улыбаться.

Она волновалась. Такие эмоции нельзя было изобразить, да Ясмина и не умела лгать.

— Нет, встречусь с одним знакомым и… — На миг задумавшись, я всё же решил её предупредить, поэтому порывисто шагнул к ней.

Жена не сводила с меня взгляда, и её дыхание сорвалось, стоило мне оказаться рядом. Смахнув с лица Ясмины прядь волос, я заправил ей ту за ухо.

— Надеюсь, ты всё-таки послушаешься и пройдёшься по магазинам. Хочу отвезти тебе вечером в одно место. Вы же, женщины, любите все эти штучки с романтикой.

Склонившись к ней, я отчётливо представлял, чем именно должен был закончиться наш вечер. Я готовился соблазнить её.

Самрат

Когда я появился в спортзале, куда обычно ходил Евгений Андреевич, тот оказался на месте и удивился моему визиту. Несмотря на то, что ночью он был со мной и наблюдал за прошедшим боем, хотя и оставался уверен в нашей победе, старый знакомый предпочёл отдыху тренажёры. Я знал о его привычке вставать ранним утром и приходить заниматься, поэтому застал Женю на турнике, фыркающего и раскрасневшегося.

— О, мархабо*! Самрат, мархабо. — Завидев меня, он перестал подтягиваться и, спрыгнув на пол, вытер со лба пот, подходя ко мне. — Что-то стряслось? Ты пришёл так рано. Хочешь позаниматься? У нас сегодня по графику вроде бы нет боёв.

Вот если за что я и уважал его, так за то, что Евгений всегда говорил по делу и не любил ходить вокруг да около. «Хороший мужик. Но глупый», — пришла ко мне мысль.

— Вижу, ты уже нашёл себе занятие с утра пораньше, — отметил я.

От него явно не ускользнул мой небрежный взгляд в сторону девицы, которая занималась поодаль и периодически посматривала на нас. Почему-то у меня была уверенность в том, что Евгений давно развлекался бы с ней, если бы не моё появление.

— Так зачем ты приехал сюда? — уточнил он, напоминая о начатом разговоре.

Мы отошли немного в сторону, чтобы нас никто не услышал. Была суббота, поэтому спортзал постепенно наполнялся людьми, вырвавшимися в него после тяжёлой недели.

Стоило мне зацепиться взглядом за боксёрскую грушу, висевшую неподалёку, как моё тело отозвалось приглушённой болью. Вчерашний бой не прошёл для меня бесследно. Но это того стоило. Мне очень понравилось его завершение. В особенности момент, когда Ясмина проявила инициативу, принявшись залечивать мои раны. Значит, ей было не всё равно. Только вот я не мог рассказать ей истинную причину того, почему мне приходилось участвовать в боях. В общем-то, я уже и сам не знал, почему.

Сначала всё было простым увлечением. Потом я занимался этим ради славы и денег. А затем… Смысл окончательно потерялся, и когда-то интересное мне занятие превратилось в рутину, доставляющую одни неудобства. Первопричина всего перестала казаться важной.

— Я приехал поговорить. — Стряхнув с себя излишнюю задумчивость, я перевёл глаза на Евгения. — Вернее, хочу попросить кое о чём.

Его взгляд стал заинтересованным. Он даже перестал играть в гляделки с той девицей, сосредоточив на мне всё внимание.

— Да? Могу помочь, если подобное в моих силах.

— Ты в прошлый раз упоминал, что недавно купил яхту. — Честно сказать, я не был уверен в собственном плане, равно как и не знал, могла ли прийтись моя идея Ясмине по душе. — Можешь сдать мне её на вечер в аренду?

— И всё? — Взгляд Жени был таким, будто бы я оторвал его от самого важного занятия в жизни. — Я тебе приглашал и не раз. Признайся, хочешь бабу туда свозить?

«Ясмина не баба. Она моя жена! Моя женщина!» — зло подумал я, практически сразу испытав желание вправить ему мозги за одно-единственное слово.

— Что за свирепый взгляд? — Поняв примерный ход моих мыслей, Евгений ухмыльнулся, подтрунивая надо мной. — Неужели втюрился?

— Она не баба, — проговорил я сквозь зубы. — Так да или нет?

Он фыркнул, весело разглядывая меня.

— Скину адрес по смс, а охранника предупрежу о твоём визите.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил его.

На другой ответ я и не рассчитывал.

После того, как я договорился насчёт яхты, по планам у меня значился поход в магазин, где стоило бы купить на вечер кое-какие продукты. Ясмина не пила алкоголь, в чём я был уверен, но на всякий случай мне захотелось взять хорошо выдержанное красное вино. Для храбрости последнее было в самый раз.

Решив заказать ужин в ресторане, я снова вспомнил о ней. О женщине, которая покорила меня четыре года назад, но так и не стала моей. Я помнил, что у её мужа была сеть ресторанов, и там хорошо готовили. После зоны я захаживал в них от силы несколько раз. Еда мне нравилась, чего нельзя было сказать о самом хозяине заведений.

Для начала я решил проверить состояние яхты. Её охранник уже оказался предупреждён о моём приходе заранее, поэтому мне удалось попасть туда без труда. В общем-то, всё было хорошо. Чисто и просторно, а внутри каюты стояла большая кровать.

Честно говоря, я никогда не занимался такими вещами и не был уверен, что правильно поступал. Подумав и посомневавшись, развесил по всей палубе гирлянды, чтобы создать романтическую обстановку. Если бы кто-то увидел меня, то засмеялся, наверное. Раньше мне не приходилось ухаживать так за женщинами. Они всегда были для меня лёгкой добычей и сами шли в мои руки. С женой же мне приходилось быть внимательным и чутким.

Впрочем, я и не ожидал от неё покорности. Возможно, была бы она такой, как все, то мне и не хотелось бы её заполучить. Быть может, я бы разочаровался в ней. Ясмина будила во мне то, что казалось давно забытым. Азарт. И напоминала о том, что не всё даётся легко.

В той грязи, что присутствовала в моей жизни, она была белой вороной. И отличалась от всех, кого я только встречал. Ради неё мне хотелось совершать те безумные и красивые поступки, о которых я раньше не мог и подумать. Она по-особенному влияла на меня.

Когда я ехал за ней в нашу квартиру, было уже около шести вечера. Позвонив ей, кратко сообщил, что уже в пути, и услышал в ответ короткое, но волнующее: «Я жду».

Вне всяких сомнений, не только я один ощущал важность этого вечера. Ясмина, как и я, ждала его. Я знал, что девчонка, несмотря на свой страх, всё же тянулась ко мне.

Возможно, её опасения были вызваны россказнями Эмине, которая не видела ничего дальше собственного носа. Алчность этой женщины ослепляла её, и она отравляла своим влиянием всё вокруг, абсолютно не замечая этого.

По дороге я остановился у цветочного магазина и купил большой букет красных роз. Девушки в очереди пытались строить мне глазки, ведь их явно шокировало количество цветов, но я не реагировал. Продавщица же улыбнулась и сказала, что моей возлюбленной повезло со мной. И мне действительно хотелось в это верить.

Я старался быть для Ясмины если и не идеальным, то хотя бы внимательным мужем, коим никогда не был мой отец по отношению к моей же матери. Женщин в нашей семье никогда особо не уважали.

Припарковавшись перед домом, я вышел из машины. Букет цветов остался лежать в салоне, ведь мне хотелось сделать жене сюрприз и посмотреть на её реакцию.

Чёрт, я ведь так мало знал о ней! Я даже не знал, какие цветы она любила, на что у неё могла быть аллергия, или когда она впервые влюбилась! Хотя нет, последнее было лишним.

«Не хочу этого знать!» — твёрдо решил я, вытаскивая мобильный и запахивая полы пиджака, который был куплен в ближайшем торговом центре.

В контактах у меня числилось всего три номера. Евгения, Ясмины и моего младшего брата — Шаха. С ним мы созванивались где-то раз в месяц или полтора. Наши отношения не были особо крепкими, как у настоящих братьев, но всё же. Возможно, на это влияла разница в возрасте или же то, что мы с ним отличались мировоззрениями.

К примеру, если я не любил подчиняться воле отца, то Шах буквально зависел от его решений, несмотря на то, что давно вырос, женился и воспитывал двоих детей. Он всегда был любимчиком у родителей, но тем не менее боялся отца и не любил осуждать его.

Быстро набрав номер жены, я поднял голову и быстро отыскал глазами окно нашей квартиры. В гостиной был включен цвет.

— Алло? — Спустя три гудка раздался голос Ясмины.

— Я пришёл. Жду тебя внизу, — сказал я, а затем в трубке послышался какой-то странный звук, и шторы в окне раздвинулись. За ними стояла моя жена, прижимая телефон к уху. Даже на расстоянии я видел, что она улыбалась.

Её плечи были оголены, а тонкие бретелька платья ничего не скрывали.

— Я приготовила ужин. Не хочешь сначала его попробовать? — Ясмина явно собиралась меня помучить, прежде чем окончательно проиграть.

— Мы же вроде идём на романтический ужин, — напомнил я дрогнувшим голосом.

— Верно. — Её дыхание сорвалось, и она засмеялась. — Просто волнуюсь. Я никогда раньше… У меня никогда не было настоящего свидания. С мужем.

— У меня тоже не было, — улыбнулся ей, — с женой.

Я стоял во дворе и ждал, как школьник, пока Ясмина спустится вниз.

— Мне переодеться или…

— Оставь.

«Она смущается», — понял я, жадно рассматривая её через стекло.

— Мы там будем одни, — не удержавшись, добавил спустя пару мгновений.

— Хорошо, но я всё же накину что-нибудь сверху.

— Не спеши, я буду здесь.

Я подождал, пока она не сбросила звонок, и только потом отлип от телефона.

Не прошло и пяти минут, как тяжёлая дверь в подъезде открылась, и из дома вышла она. Только теперь Ясмину укутывал шарф, который скрывал её стройное тело. На ней было шёлковое платье, которое оказалось чуть ниже колен, а на ногах — туфли, что добавляли ей несколько сантиметров роста. Впрочем, моя жена всё равно оставалась ниже меня.

— Привет. — Волнуясь, она остановилась напротив.

— Привет, — повторил я.

Потом вспомнил о букете, который ждал её, развернулся и открыл дверь в машине, доставая цветы. Ясмина восторженно ахнула и приблизилась ко мне. Её глаза загорелись.

— Должно быть, они дорогие. — Она осторожно коснулась роз, разглядывая те.

Я специально попросил флориста убрать шипы, поэтому ей ничего не угрожало.

— Не так, как ты, — сказал я, ловя её взгляд. — Ты самое дорогое, что у меня есть.

И не солгал.

— Идём?

Ясмина кивнула, и я, прежде чем она обошла машину, поймал её и поцеловал в губы.

Мархабо* - здравствуй.

Ясмина

Самрат действовал быстро, так и не дав мне привыкнуть ни к нему, ни к его заботе, и всё продолжая удивлять. И вместе с тем делал меня счастливой. Он шёл напролом, как танк, лишая всякого желания сопротивляться. Впрочем, я и сама была не против. И из-за этого с трудом узнавала себя рядом с ним.

Утром, когда он ушёл, оставив меня с мачехой, я была благодарна ему за это. Да, я слышала их диалог, из-за чего мне было мерзко находиться с этой женщиной наедине и иметь с ней хоть какое-то родство. Если до этого мной и находилось оправдание каждому из поступков Эмине, то после услышанного разговора на кухне, где хозяйкой являлась я, мне не хотелось её и видеть. Она осквернила мой брак своим поведением, и я не желала больше иметь с ней никакой взаимосвязи. И мне было жаль, что именно Ариф являлся её сыном.

— Ты забыла наш уговор! — сказала мачеха, едва мы остались одни.

Вспомнив наш разговор, я нахмурилась. Она же, пыхтя и ругая мужчин сквозь зубы, села на стул. Боль от ожога доставляла ей боль, что я отчётливо видела, но внутри меня ничего не дрогнуло. Раньше, когда я видела нечто подобное, то не находила себе места. Мне непременно хотелось помочь и облегчить её боль. Теперь же… Может, я и была жестока, являясь дочерью своего отца, но именно с ней мне хотелось быть таковой.

Я не знала, что за дьявол тянул меня за язык согласиться на её предложение раньше. «Ты была напугана и не знала, какой на самом деле добрый человек твой муж», — пришла ко мне мимолётная мысль, которая меня успокоила.

— А мы ни о чём не договаривались, Эмине, — резко ответила я, бросив на пол метлу.

«И зачем вообще за ней ходила? Могла же отправить её, раз она тут всё разгромила», — поняла про себя, сдвинув брови. Это было даже интересно, как на меня влиял Самрат. И его поддержка. Я в кои-то веки смогла дать этой женщине.

— Как ты меня назвала? — Она сразу забыла о боли в руке, смотря на меня волком.

— Если закончила своё представление, то собирайся и иди домой. Нельзя оставлять Арифа одного с мало знакомой тёткой, — процедила в ответ.

— Вижу, ты за короткое время обзавелась длинным языком? Смотри, чтобы он не угробил тебя, — хмыкнув, отозвалась мачеха, поднимаясь и останавливаясь напротив.

По непонятной причине я напряглась. Может, меня напугал её стеклянный и какой-то пустой взгляд? Всё же я мало знала об Эмине, хотя знакомы мы были уже давно.

— Если не хочешь обзавестись проблемами с органами опеки, не появляйся больше на пороге моего дома. Его двери открыты Арифу, но не тебе, — ровно произнесла я, игнорируя её угрозу.

Думала, она начнёт снова угрожать или обзываться, однако вместе этого мачеха вдруг усмехнулась и опрокинула на пол сковородку с горячим маслом. Я успела отскочить назад, прежде чем его брызги оказались на рубашке Самрата, но не смогла избежать лёгкого ожога.

— Считай, что ты начала войну, Ясмина, — холодно и без эмоций сказала Эмине. — Я не боюсь проблем с опекой, а вот ты задумайся, как могут тебя принять родные твоего мужа, если я расскажу им, как ты отдавала наши долги мужчинам.

Она улыбнулась, но только улыбка не коснулась её глаз. И я похолодела. Нет, вовсе не потому, что Эмине могла и правда сделать нечто подобное. Скорее, из-за того, что мне требовалось ещё и знакомиться с родными Самрата. До этого я ни разу не думала об этом…

Неожиданно на моё колено опустилась горячая ладонь супруга, выдёргивая меня от невесёлых мыслей. Всё произошедшее было лишь воспоминанием, и теперь я, давно выпроводив мачеху из квартиры, ехала на наше первое свидание с Самратом. Повернувшись к нему, одной рукой управлявшему машиной и сосредоточенному на дороге, я невольно засмотрелась на его загорелые и крепкие руки. Когда он сжимал ими руль посильнее, на его коже проступали вены, и мне понравилось это зрелище.

Автомобильный салон окутывал запах роз, которые лежали на заднем сиденье. Мне было интересно, сколько их там могло оказаться. «Неужели сто? И зачем так тратиться?» — гадала я, искоса поглядывая на мужа. Признаться честно, мне нравилось внимание этого непростого мужчины, что не хотел отпускать меня и терпел мои закидоны. Будь на его месте другой, он бы не стал со мной церемониться. Взял бы силой ещё в первую брачную ночь.

— Куда мы едем? — решив нарушить тишину, поинтересовалась я.

— Скоро узнаешь, — последовал его лаконичный ответ.

Я не могла поверить, что Самрат и слово «романтика» могли хоть как-нибудь совмещаться, но факты говорили сами за себя.

— Нам ещё долго? — Ещё где-то через десять минут я уже просто не выдержала.

Мне было очень интересно. Я ёрзала на сиденье и пыталась отвлечься на виды ночного города за окном, но было трудно. Терпение, как оказалось, не мой конёк.

— Мы уже на месте. — Заглушив машину, муж впервые за всю поездку повернулся ко мне. На его губах играла усмешка.

Приподняв брови, я осторожно посмотрела на улицу. Место выглядело незнакомым. И ещё вокруг не было света. В общем-то, никакой романтикой кругом и не пахло.

«И где мы тогда собрались ужинать? Я вообще-то стояла над плитой и готовила. Ждала его», — подумалось мне, пока я молча ожидала пояснения Самрата.

Впрочем, в последнем я немного лукавила. Я знала, что ужинать мы всё равно собирались не дома. Только вот так волновалась, что, пока объезжала магазины и бутики, выбирая платье и туфли, а затем собиралась у зеркале в спальне, месте себе не находила. Жутко нервничая, я и сама не заметила, как взялась за готовку. Последняя как раз меня немного успокоила. Когда же поступил звонок от мужа, то я, как школьница, прилипла к окну, а после с трудом заставила себя идти за шарфом и спускаться к нему.

— Ты меня собрался убить и отужинать мной? — пошутила я, скрывая лёгкий страх.

Даже и не заметила, как Самрат наклонился ко мне. Пропустив момент, замерла испуганной ланью, когда его ответ прозвучал у самого уха:

— Убить тебя у меня в планы не входит, а вот отужинать тобой… — Голос моего мужа стал низким, отдаваясь вибрацией во мне.

Сердце ушло куда-то в желудок, который свело, но совсем не от голода. Стало жутко.

Резко повернувшись к Самрату, я ударилась кончиком носа о его. Он смотрел на меня так, будто бы я была источником жизни. В его взгляде читалось столько похоти, что меня бросило жар. Нет, сначала в холод, а после в жар. Затем в жар, потом снова в холод. И так до бесконечности, пока он первым не отстранился. Проводив его взглядом, я сглотнула.

— Пойдём? — Обойдя машину, муж открыл дверь с моей стороны и подал мне руку.

— Спасибо, — поблагодарила в ответ, буквально выдавливая из себя слова. Я всё ещё находилась под впечатлением от его слов и тех взглядов, что то и дело ловила на себе.

Пожалуй, я ошиблась, когда считала, что место не подходило для романтического ужина. Самрат продумал всё до мелочей. И каждая из них находила в моей душе отклик.

Пока мы шли к, как потом я узнала, яхте, вокруг нас один за другим загорались разноцветные фонарики. Их было очень много. Складывалось ощущение, будто бы мы собирались праздновать Новый год.

Муж крепко держал меня за талию, не давая упасть или споткнуться. Моя идея надеть каблуки оказалась провальной. Для палубы такая обувь точно не подходила.

— Спасибо, Петрович. Дальше мы сами, — сказал Самрат какому-то мужчине, что встретил нас на борту яхты. Последний кивнул и, не посмотрев в мою сторону, удалился.

— Это… — Я смотрела вокруг и не находила слов, чтобы описать свой восторг.

Такого раньше для меня никто не делал. И мне хотелось думать, что муж старался не для того, чтобы получить реванш и затащить меня в постель. Я надеялась, что что-то значила для него. И что он не должен был разочаровать меня, как это сделала Эмине.

— Нравиться? — Самрат не отпустил меня. Наоборот, положил вторую руку на моё плечо, всё ещё удерживая за талию и немного прижимая к себе.

— Решил поэкспериментировать в стиле Титаника? — не удержавшись, ответила я.

— А ты оказывается язва, жёнушка. — Он хрипло рассмеялся. — Есть ещё что-то, чего я не знаю о тебе? Смилуйся над бедным мужем, расскажи всё сейчас, чтобы меня потом инфаркт не хватил.

Теперь и я присоединилась к его смеху.

— Ну мы же решили, что будем узнавать друг друга постепенно. — Развернувшись к нему, я опустила сцепленные руки на его шею, вставая на носочки, чтобы быть с ним на одном уровне. — Вот и будешь постепенно узнавать.

— И изучать, — добавил Самрат.

Я покачала головой и сама подалась вперёд. Навстречу к его губам и поцелуям.

Раскрыв языком мой рот, он ворвался внутрь и коснулся языком нёба. Улыбнувшись сквозь поцелуй, я не сдержалась и закрыла глаза. «Мне никогда раньше не было так хорошо, как сейчас. Неужели всё это происходит на самом деле?» — задалась про себя вопросом.

— Не возражаешь, если мы отплывём немного от города? — Наш поцелуй неожиданно прекратился, и муж отодвинулся в сторону.

Он вёл себя странно для того, кто собирался меня соблазнить. «Решил наглядно показать, как бывает, когда тебе обламывают такие потрясающие моменты? Аллах, если бы я знала, то меньше выпендривалась бы!» — посетило меня внезапное понимание.

Я несдержанно рыкнула, уткнувшись ему в шею лицом. Его желание упиралось мне в живот, а сам он раскатисто засмеялся. Завороженно прислушиваясь к его смеху, я замерла, боясь даже дышать. «Я влюбляюсь в него?» — не поверила про себя, прикрывая глаза.

— Надеюсь, это можно расценить, как ответ «да»?

Нет, Самрат определённо надо мной насмехался.

Ясмина

Мои чувства к этому мужчине не стали для меня шокирующим открытием. Нет, скорее, я просто призналась себе во всём и приняла их. Я знала, что он и раньше вызывал у меня смешанные эмоции. При виде Самрата мне извечно хотелось спрятаться, но и одновременно я непременно хотела, чтобы он посмотрел на меня по-другому. Видеть в его глазах презрение было сродни пытке. И я раньше не понимала, за что он так со мной.

«А сейчас понимаю?» — задалась про себя вопросом, наблюдая за тем, как муж умело управлял яхтой. Закатав рукава до локтей, он уверенно крутил штурвал, изредка бросая в мою сторону взгляды. И каждый из них будто бы обжигал меня.

Туже запахнув на себе шарф, я твёрдым шагом подошла к столику, который Самрат заранее подготовил. Мне с трудом верилось, что он всё сделал сам.

Отодвинув стул, я села так, чтобы видеть его лицо. Мы плыли уже минут пять, моё сердце взволнованно колотилось, и я отсчитывала минуты до того, когда яхта должна была остановиться, а муж — подойти ко мне. Я не знала, что он планировал, но понимала, чем именно мог закончиться вечер. И от мысли, что всего пара часов отделяла нас от близости, приводила меня в ужас и интриговала одновременно.

Задумавшись, я пропустила момент, когда Самрат приблизился ко мне. Его взгляд медленно обвёл вначале моё тело, нигде конкретно не останавливаясь, а потом впился мне прямо в лицо, заглядывая в глаза. Его лицо, как и тело, казалось полностью расслабленным.

— Ты голодна? — спросил он, а у меня возникло такое чувство, будто разговор был совершенно не про еду.

— Немного. А мы разве не далеко отплыли от берега? — Честно говоря, я нервничала, пытаясь не заострять внимание на его вопросе.

«Пусть думает, что я глупая дурочка, что не понимает намёков», — решила про себя.

Самрат проигнорировал мой ответ. Обошёл меня, встал напротив и налил нам вина.

— Извини, но ужин успел остыть. Когда всё планировал, то не думал, что выйдет такое фиаско. — Он сел на своё место и поднёс к губам стакан.

— Ничего, я особа не привередлива, — солгала я, ведь терпеть не могла холодную еду. Сколько помнила себя, всегда любила есть горячее, да и чай пила только такой. Теперь же, несмотря ни на что, я собиралась переступить свои принципы ради мужчины.

Мы принялись за ужин, разговаривая на разные темы. Нам было хорошо и невероятно легко. Вокруг слышался шум воды, а лёгкий ночной ветер ласкал моё тело, играя волосами. На столе стояли свечи, пламя которых расцвечивало столовые приборы тёплыми бликами.

Неожиданно начала играть медленная мелодия. Слегка растерявшись, я посмотрела на мужа, поднявшего с места и шагнувшего ко мне.

— Потанцуем? — Он подал руку.

Смотря на его большую раскрытую ладонь, я испытала лёгкое волнение. В памяти отчего-то всплыли воспоминания о дне моего шестнадцатилетия. Именно тогда произошла наша первая встреча. И ещё наш первый с ним танец.

Нет, я не была избалованной отцом. И никогда не любила то, что ему нравилось. Честно сказать, временами я даже желала, чтобы он разорился, а его имя ничего не стоило. Мне хотелось, чтобы моя семья была самой обычной. Я мечтала о любящих родителях, младшей сестру и брате, чтобы праздновать все дни рождения в узком кругу семьи. Но на деле же вечно получалось так, как я ненавидела всеми фибрами души.

В тот день, бывший около пяти лет назад, я встретила Самрата, по сути, впервые. Я знала того заочно, а до этого лишь раз видела со спины. Его коротко стриженные волосы и глубокий голос впечатлили меня. После моего дня рождения он даже пару раз мне снился.

— И что же такая красивая девушка делает здесь? — спросил тогда Самрат.

Я и не заметила, как, покинув гостей и выйдя на балкон, вскоре оказалась не одна. Просто-напросто упустила момент, когда в террасу вышел он.

Резво обернувшись назад, я наткнулась на его насмешливый взгляд. Самрат, имени которого я тогда не знала, стоял в тени, и полумрак скрывал его лицо, придавая всему некую загадочность. Я специально не включала свет, чтобы отец или его жены не нашли меня. Я сбежала от них. Мне надоело, что они пытались познакомить меня то с одним сыном своих знакомого, то с другим. Хотелось просто переждать бурю, ведь им точно не пришло бы в голову искать меня на балконе. Моя комната находилась в другом крыле дома.

— Вы кто? — уточнила я, повысив голов от страха. — Извините, но вы не можете находиться здесь. Немедленно уходите!

Я не видела смысла с ним любезничать. В отличие от отца, я не была особо гостеприимна. Возможно, тот вечер и мог завершиться скандалом, но незнакомец меня пугал.

Честно сказать, я вообще не желала, чтобы меня обнаружили раньше времени. И, как назло, сбежать из дома тоже не получилось бы. Везде сновали охранники, которые знали меня в лицо! Даже моё тайное место охранялось в тот вечер ими!

— Да брось, кто так ведёт себя с гостями? — Самрат, а тогда это был для меня лишь не в меру нахальный незнакомец, сделал шаг вперёд. Свет фонарей сначала коснулся его подбородка, а потом я смогла увидеть его глаза.

«Он знает, кто я?» — испуганно подумалось мне.

— В-вы ошиблись. — Я зябко повела плечами.

«Нужно уйти, пока никто не заметил нас! Мой отец ведь не такой-то и хороший человек. Если он увидит меня с ним вместе, то убьёт! Не станет и разбираться, что я не знаю его. И не захочет слышать, что мы просто перекинули парой фраз. Он слишком жесток по отношению к женщинам», — посетило меня понимание.

Я отступила назад. Мои ноги стали ватными, вмиг утратив ощущение твёрдой поверхности пола. Сердце гулко забилось в груди. Опустив глаза, я попыталась обойти незнакомца, но неожиданно он прижал меня к ближайшей стене. Я не успела ничего и понять. Крик застрял у меня в горле, потому что я боялась кричать. В доме всё равно было шумно, музыка казалась слишком громкой, да и мой страх перед отцом никуда не делся. Начиная дрожать, я просто замерла, как кролик перед удавом.

Мы стояли за шторами, и никто не мог нас увидеть. Реальность казалась кошмаром.

Чужое тело крепко прижимало меня к стене. Мужчина стоял непозволительно близко, и я напряглась, не представляя, кто он и чего добивался. Он пугал меня, наводя ужас. Моё тело словно одеревенело, а мысли об отце ушли куда-то на второй план. Казалось, даже он не вызывал во мне такой сильный страх, как этот незнакомец. От него веяло опасностью.

— Да что вы себя позволяете? — Моё голос походил на писк котенка.

Стоя перед ним, я вжимала голову в плечи и всеми силами пыталась слиться со стеной. Но это было невозможно. И он понимал это, открыто усмехаясь.

Я не умела драться. Меня не учили этому. Всё, что я знала и к чему была приспособлена, так это работа по дому и готовка. Ещё умела читать и писать. И в тот момент я очень об этом жалела. «Стоило попросить отца позволить мне научиться самообороне. Возможно, в таких случаях и не было бы так страшно», — понимала я.

— А ты дерзкая, да? — Мужчина опустил руки по обе стороны от моей головы, склоняясь и загоняя меня в ловушку. Мне было негде спрятаться. Даже отойти и то не могла.

Оставалось только одно. Оттолкнуть его и попытаться сбежать.

Впрочем, на деле подобное оказалось труднее, чем казалось. Набравшись смелости, я толкнула наглеца в грудь, однако он не сдвинулся с места, иронично приподнимая бровь. Растерявшись на пару мгновений, я попыталась ещё, хотя и вторая попытка не увенчалась успехом. На третий же раз у незнакомца просто закончилось терпение, и он отступил назад.

Обрадовавшись, я хотела было сбежать, но напрасно. Мужчина не позволил мне ускользнуть. Я и шага ступить не успела, как он схватил меня за шею и дёрнул к себе. Его губы накрыли мои в жадном поцелуе, и я окончательно растерялась.

Нахал действовал напористо и, держа меня за волосы, не оставлял и шанса на сопротивление. Он целовался, словно одержимый, кусаясь и рыча. Под его напором я и не заметила, как попятилась назад, пока не врезалась спиной в стену. Опустив вторую руку мне на шею, мужчина сжал пальцы, вырывая из моей груди жалобный писк. По щеке у меня скатилась одинокая слеза, оставляя после себя мокрый след. И… не успела та дойти до подбородка, как он поймал его языком.

— Сладкая…

Встряхнув головой, я вынырнула из воспоминаний, возвращаюсь обратно в реальность и понимая, что заставила Самрата ждать. Он так проникновенно смотрел мне в глаза, что создалось ощущение, будто бы он читал мои мысли. И знал, о чём я думала. Что именно вспомнила. Он усмехался в своей манере. В той самой, что я видела в вечер нашего первого и такого странного знакомства.

Ясмина

С минуту мы смотрели в глаза друг друга. Самрат терпеливо ждал. Я никогда не умела хорошо танцевать, и он это знал. Вздохнув, всё же протянула ему руку, принимая его ладонь. Муж крепко сжал мои пальцы и торопливо дёрнул меня к себе. Из-за высоких каблуков я дёрнулась и, пошатнувшись, неуклюже упала ему на грудь. Впрочем, он удержал меня, крепко обнимая за талию и, положив руку мне на поясницу, привлёк к себе ещё ближе. По инерции я схватила его за плечи, испугавшись на пару мгновений.

— Ты чего? — Самрат улыбнулся, заправляя мне за ухо волосы, упавшие было на глаза. — Испугалась?

Я покачала головой, уткнувшись носом ему в грудь и скрывая глупую улыбку.

Когда он начал уверенно вести меня в танце, воспоминания о далёком прошлом вновь вернулись ко мне…

Вбежав в свою комнату, я с громким хлопком закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось где-то в горле. Я не могла нормально дышать и пыталась хватать воздух ртом. Казалось, моё лицо пылало, и я ощущала жар по всему телу. Руки и ноги мелко трясло. Мне было страшно. Страшно, что кто-то из гостей внизу мог увидеть нас с незнакомцем вместе.

«Камеры!» — вспомнила я и едва не расплакалась. Если нас сняли видеокамеры, которые были установлены по всему периметру дома, то мне конец. Охранники могли показать снятое видео отцу, и тогда он меня убил бы. Даже не стал бы слушать, что меня заставили. И что силой поцеловали.

Когда в дверь неожиданно постучали, я дёрнулась. Собравшись, нервно спросила, кто там, и до чёртиков испугалась, когда мне ответили, что отец попросил меня спуститься.

— Х-хорошо, с-сейчас приду! — заикаясь, крикнула я.

Посмотрела на своё отражение и поняла, что не могла в таком виде идти к гостям. Глаза испуганно метались, щеки были бледные, а губы припухли… Я боялась, что отец мог сразу просечь, чем мы с тем нахалом занимались.

Паникуя, я поспешила в ванную комнату. На счастье, отец додумался сделать мне её отдельной. Скинув платье, которое когда-то принадлежало покойной матери, я выдохнула. Отец меня в нём пока не видел. Я не знала, как он мог отреагировать на подобное, но был мой день рожденья, и хотелось надеться, что при гостях папочка мог держать себя в руках.

Моя мама была его самой большой ошибкой. Так говорили все. Дедушка и бабушка, что не смогли принять выбор сына. Отец, который, напившись до полусмерти, любил обвинять всех и вся в её смерти, кроме себя. Он ненавидел меня, ведь видел во мне её.

Убрав волосы в высокий хвост, я встала под тёплую воду и быстро смыла с себя всю «грязь». Подумав, не стала обматываться в полотенце, ведь время было на исходе. Если через пять минут я не спустилась бы к отцу, то страшно было представить последствия.

Надев обратно мамино платье, я распустила волосы, прошлась по губам блеском и подкрасила ресницы. «Всё, готово. Можно и вниз спуститься, и натянуть фальшивую улыбку, чтобы сыграть роль счастливой дочки богатого папочки. И никто не будет сомневаться, что это не так», — определила про себя, оставшись довольной результатом.

Нацепив на ноги туфли, которое мне подарила двоюродная сестра ещё утром, я вышла к гостям. Несмотря на то, что я была пока единственной дочерью Карима, многие не знали меня в лицо. Отец вечно держал меня дома по наставлению своего покойного папаши. Может, я и была неправильной, невоспитанной внучкой, но я радовалась, когда двоих вечно брюзжащих стариков — моих дедушки и бабушки, однажды не стало. Их я тоже ненавидела всем сердцем…

Отец разговаривал с тремя неизвестными мне мужчинами. Их я не знала, хотя всё моё внимание и приковал к себе тот, что стоял ко мне спиной. Что-то до боли знакомое было в нём. Заметив меня, отец заметно побледнел. Он выглядел даже хуже меня, когда я недавно смотрела на себя в зеркало. «Будет жалко, если он сейчас в обморок свалиться», — посетила меня тогда равнодушная мысль.

— Ну вот и моя Ясмина, наша именинница, — услышала я, как сквозь ваты, его голос. Каждое слово было пропитано фальшью.

А я… Я не могла сдвинуться с места, не веря собственным же глазам. Когда мужчина, приковавший мой взгляд, наконец-таки повернулся, как и другие, обратившие на меня внимание, я узнала в нём того незнакомца, что украл мой первый поцелуй на террасе.

Не то, что бы я вкладывала в подобное излишне большой смысл. Вовсе нет. Просто хотела, чтобы мой первый поцелуй достался тому, кого бы я знала. Человеку, к которому бы я испытывала какие-то тёплые чувства. Но только не так. И не с ним.

Наглец тоже узнал меня. Сначала он выглядел потрясённым. Такое же выражение я видела на лице отца, когда тот впервые заметил на мне платье матери. Может, в отличие от моего незнакомца, он подумал, что увидел призрака жены? Впрочем, все противоречивые эмоции на лице незнакомца быстро сменились усмешкой.

Он больше не выглядел, как человек, который минутой ранее с настоящим шоком смотрел на меня. Он был почему-то довольным, обнажив зубы в красивой улыбке.

— Карим, а у тебя дочь выросла. Стала красавицей, — сказал один из мужчин и похлопал моего отца по плечу.

— Конечно, она пошла в свою маму. — Это был первый раз, когда я услышала из уст отца нечто подобное. О ней он говорить не любил. Разве что, когда пил достаточно и не поддавался на уговоры жён отправиться в спальню. Каждая ведь из них непременно желала утащить его к себе. Всем хотелось родить ему наследника. Мальчика, который унаследовал бы империю отца. Его бы мать смогла стать главной женой, способной командовать другими.

— Здравствуйте. — Я кивнула, специально игнорируя незнакомца, который неспешно изучал меня глазами. Его глаза скользили по мне, проходясь от ног и вплоть до самой макушки. Казалось, не осталось ни миллиметра моего тела, что он не успел бы рассмотреть.

Третий мужчина молчал. Он лишь окатил меня презрительным взглядом, словно я была мусором под его ногами. Вещью, которая даже его внимания не стоила. И все эти трое, включая нахала, очень походили друг на друга. «Отец и сыновья?» — предположила тогда я.

— Дочка, это дядя Эмир, а это его старший сын. Самрат. — Отец указал на моего незнакомца, который подмигнул мне и облизнул языком губы.

Мрачно посмотрев на него, я вспыхнула от смущения, но никто ничего не заметил.

— А это младший сын — Шах.

Я не знала, стоило ли отвечать, и насколько гости были важны для моей семьи, а поэтому лишь вежливо улыбнулась. И мне пришлось поцеловать руку их отца — Эмира. Всё, чего я хотела, так это возможности сбежать. В особенности от взгляда Самрата. Из-за его присутствия мне становилось не по себе.

В тот момент я даже не думала о том, что он мог бы рассказать всем о нашем поцелуе.

Впрочем, нас отвлекли. Меня позвала тётя с её дочерьми. С той у нас были сложные отношения, ведь ей хотелось, чтобы я признала мужчин. Она не любила мою мать, равно как и меня, ведь я переняла некоторые черты её характера. Если точнее, мы обе были теми ещё упрямицами. Не хотели никому подчиняться и жить так, как велят другие.

— Глаза опусти, дура! — шикнула тётя, когда заметила, что я смотрела на Самрата.

Злясь, она больно ущипнула меня за руку, но я не послушалась.

— Он мужчина, а ты просто женщина. Нужно сказать Кариму, чтобы нашёл тебе наконец-то мужа и избавился уже от тебя. Ты позор всей семьи!

Пропустив мимо ушей её слова, я отмахнулась, поскольку знала, что, если начала бы спорить, скандала мне было не избежать.

— Мужчинам нравятся строптивые кобылицы, мама, — насмешливо заметила моя двоюродная сестра, Фериде. — И перестань уже вмешиваться в семейные дела дяди. Ты давно не принадлежишь этой семье, а значит, ты не имеешь права вмешиваться в её дела.

Нет, она вовсе не защищала меня, но и на сторону матери никогда не вставала.

Тётя не успела отругать свою дочь. Она ненавидела, когда Фериде на людях так себя вела, но ничего не могла поделать. К нам подошли мой отец и Самрат. Первый был необычайно любезен, когда говорил с нами. «Должно быть, это семейка и правда очень для него важна», — подытожила я про себя.

— Дочка. — Отец отвлёк меня от мрачных мыслей. — Потанцуй с Самратом. Будет негоже отказать гостью в радости.

Удивившись, я хотела было отказаться, но так, чтобы ни он, ни остальные не поняли, что мне удалось унизить гостя. Впрочем, проворная тётя в очередной раз проявила сноровку и буквально впихнула меня прямо в руки наглеца. Что она думала при этом, я не знала. Именно так мне и пришлось впервые вальсировать с Самратом.

— Танцевать не умею, — сразу решив поставить его перед фактом, заявила я.

Мой и его отцы не сводили с нас взгляда, как и наши многочисленные гости.

Теперь, когда вокруг нас были свидетели, я немного расслабилась. «Не сделает же он мне ничего, когда на нас смотрят? Не станет же лезть опять с поцелуями?» — задалась вопросом, гордо поднимая голову. «А ты хотела бы, чтобы лез?» — тут же мысленно и съязвила, спускаясь обратно с небес на землю.

Положив руку на его плечо, я ощутила под рукой твёрдые мышцы и то, как Самрат напрягся, стоило мне положить ладонь ему на грудь. «Этакая груда мышц и тоже волнуется?» — не поверила про себя, приподнимая брови.

— Не могу поверить, что такая красавица не может танцевать. — Его глубокий голос действительно волновал. Я старалась не выглядеть испуганной ланью, как в самую первую встречу на террасе, когда он притянул меня к себе ближе.

Казалось, что вот-вот — и его рука на моей спине могла бы спуститься ниже.

— Упс. — Самрат усмехнулся, когда я от души наступила ему на ногу.

«Ну да, я же всего лишь маленькая девочка. Мне можно», — подумала я.

Стало обидно. Я ещё несколько раз оттаптывала ему ноги. Подобное было то ли специально, то ли из-за моей неуклюжести, в чём до конца не могла разобраться и я сама, однако он всё стерпел. Отец и Фериде, наблюдая за нами, весело смеялись…

Вынырнув из воспоминаний, я опять покачнулась и тоже наступила мужу на ногу.

Мы кружились в неспешном танце по палубе яхты, но у меня всё равно раз за разом случались досадные заминки. Моя неловкость вызывала у Самрата громкий и заразительный смех. И я, смотря на него, сама хотела смеяться. Впрочем, вместе этого лишь встала на носочки и потянулась к его губам, накрывая их в неожиданном для нас обоих поцелуе.

Ясмина

В тот момент, когда наши глаза встретились, Самрат словно бы получил некую власть надо мной. Над моим телом. Разумом. Мы остановились, перестав кружиться в танце. Выдохнув, я медленно провела руками вверх по груди мужа, чтобы затем обнять его за шею. Даже с высокими каблуками я с трудом доходила ему макушкой до подбородка. Разница в нашем росте бросалась в глаза. И Самрату пришлось наклониться ко мне за поцелуем.  

Его крепкие руки обвились вокруг моей талии, комкая тонкую ткань платья. Подол последнего слегка приподнялся, и я ощутила холодный ветер на своих ногах. По спине у меня побежали мурашки, но не из-за холода. Сердце в груди трепыхалось, как птичка в клетке, а ладони стали влажными от беспокойства. Я сильно переживала.

Через некоторое время мы прекратили поцелуй, но муж не отстранился. Ничего не говоря, он смотрел на меня потемневшим взглядом. Его серебристые глаза казались абсолютно чёрными из-за расширившихся зрачков, практически поглотивших радужку.

Не отступая, я решила идти до конца, и тогда Самрат поднял меня на руки и куда-то понёс. Охваченная волнением перед тем, что должно было произойти, я с трудом воспринимала реальность. Через пару минут мы оказались в каюте. В той было довольно уютно и просторно, а по самому её центру стояла кровать. Там, несмотря на компактность всей яхты, могли бы уместиться двое, а то и трое человек.

Самрат опустился со мной на постель, а я всё боялась разжать пальцы, вцепившись в его плечи. Мы не сводили друг с друга глаз. Смутившись от пронзительного взгляда мужа, я всё-таки отвернулась, отпуская его. Он поднялся и, неотрывно смотря на меня, включил свет. В каюте стало светлее. В попытке отвлечься, я прошлась взором по комнате, останавливаясь им на простынях. Они были белого цвета. Не чёрного или красного, а как в насмешку белого.

Гулко сглотнув, я вспомнила наши традиции. Мне было неясно, специально ли Самрат выбрал именно такой цвет, или всё было случайностью, но… В наших краях издавна существовало правило кровавой простыни. После первой брачной ночи невеста должна доказать свою невинность не только супругу, но и его родне. И не все понимали или хотели принимать тот факт, что иногда, в виду некоторых особенностей женского организма, крови просто не бывало. «Нет красных пятен, значит невеста уже испорченная», — считали многие.

Видимо, Самрат по-своему истолковал мои переживания. Я и не заметила, как он оказался рядом, присев возле меня. Лишь когда под весом мужчины прогнулся матрас, а его дыхание защекотало мне шею, я наконец-то вынырнула из размышлений.

— Посмотри на меня, — не попросил, а скорее приказал муж.

Даже в такие важные моменты он не умел действовать мягко.

Я тихо вздохнула и повернулась к нему. Попыталась улыбнуться, но подобное было трудно. Меня охватил страх. Причём не только перед первым разом. «А что, если не будет крови? Самрат бросит меня? Убьёт? Как поступит?» — крутились в моей голове мысли, несмотря на то, что до него я никогда ни с кем не была.  

— Ясмина, если ты боишься… — начал он и замолчал.

Мне было видно, что Самрат с трудом сдерживал себя. То, что он пошёл на уступки и не взял то, что принадлежало ему в первую нашу ночь, уже говорило о многом.  

Но я тоже хотела его. Когда соглашалась на ужин, когда выбирала бельё и платье, я прекрасно осознавала, чем должна была закончиться наша ночь.  

— Мы можем остановиться здесь. Если ты не готова, то…

— Нет. — Мой ответ получился излишне резким.

Муж нахмурился. Он не понимал меня, и я поспешила всё объяснить.

— Простыни. — Пытаясь точнее сформулировать мысли, я прикрыла глаза.

Самрат перевёл глаза с моего лица на постель. До него не доходил смысл сказанного.

— Традиции наших семей, кровь… — продолжила я, избегая смотреть ему в глаза.

— Тебе волнует лишь постельное бельё? — Рука мужа опустилась мне на колено.

— Ты не подумай плохо, я же… Я… Это… — Вздохнув, я решилась посмотреть на него. — Разве мы не должны показать после всего простыни твоим родным? Ну, чтобы они увидели, что я… Что я чиста?

Сгорая от стыда, я с трудом выдерживала пытливый взгляд его серебристых глаз.

— Главное, что это известно нам! — жёстким голосом ответил наконец он. — Не столь обязательно, чтобы другие знали, что происходит, когда мы остаёмся одни. Меня не волнуют устаревшие традиции. Это супружеская тайна, ты так не находишь? Но, если ты волнуешься, о чём скажут люди, мы можем сохранить простыни, чтобы потом всем показать.

— Я вовсе не это имела в виду! — Из-за смущения мне хотелось провалиться под пол.

— Но это всё?

Я заторможено кивнула. Из-за меня момент был упущен. Теперь я сидела и не знала, куда деть глаза, однако Самрат, в отличие от меня, не чувствовал неловкости. Взяв пальцами меня за подбородок, он не позволил мне больше ни в чём сомневаться. Его поцелуй обжёг мои губы, и в нём больше не было ни капли нежности или невинности. Тот был жадным, неистовым и практически грубым.

Щетина Самрата покалывала мне лицо, а то, с каким напором он целовался, вынудило меня опереться рукой на постель. Поцелуй вышел жёстким и мучительным, но я, вопреки всему, ощутила возбуждение. Руки мужа скользили по моему телу, забираясь под одежду и лаская меня. Они казались мне обжигающе горячими.  

Моё дыхание сорвалось и потяжелело. Я задыхалась, теряя способность о чём-либо думать или же волноваться. Все мои мысли вмиг улетучились, а взамен им пришла острая необходимость коснуться себя между ног.  

Крепко обнимая меня, Самрат безошибочно нашёл молнию сбоку платья. Отвлечённая его поцелуями и ласками, я пропустила момент, когда он раздел меня. Под платьем на мне не было ничего, кроме трусиков. Оно не требовало бюстгальтера, ведь его бретельки не предусматривали такого. Именно по этой причине я, выходя из дома, набросила на плечи шарф. И теперь меня прикрывала лишь полоска кружевной ткани внизу, что ничего не скрывала. Эти трусики мне посоветовал консультант, когда я устала выбирать и не знала, что купить. То бельё, что мне ранее дала Эмине, было безжалостно выброшено мной на помойку.

Когда Самрат окинул горящим взглядом моё тело, я растеряла всю уверенность, вмиг засмущавшись. Хотела было прикрыть грудь ладонью, но он быстро пресёк эти попытки, ловя меня за запястье и качая головой. И я, немного подумав, всё же доверилась ему.  

«Может, что и безрассудно. Возможно, я потом обо всём пожалею, но… Мы ведь уже женаты», — напомнила самой себе, слегка расслабляясь.  

Муж поднялся на ноги и устроил для меня небольшой стриптиз. Пока я наблюдала за тем, как он расстёгивал пуговицы, которых, как мне казалось, было слишком много на его рубашке, моё возбуждение нарастало. Между ног пульсировало, а голова немного кружилась. Нетерпеливо скинул с себя одежду, Самрат шагнул ко мне, смотря лишь на меня. Его возбуждённый член стоял колом, однако под моим взглядом, кажется, увеличивался ещё больше. Пара мгновений — и на нём появилось немного спермы.  

Он был большим. Неотрывно смотря на него, я с трудом сглотнула. У меня что-то не было уверенности в том, что я могла бы принять его в себя. И да, я малодушно струсила. «У меня же не было опыта! А если он… Если он разорвёт меня?» — пришла ко мне мысль.

«Впрочем, не оставаться же мне всю жизнь в девках и лелеять свою девственность»? — разозлившись, задумалась я. И, напомнив себе о том, что все женщины проходят через подобное, всё же чуть-чуть успокоилась.  

Вернувшись к постели, муж коснулся рукой моей шеи, а потом скользнул пальцами выше и зарылся ими мне в волосы. Было заметно, что он уделял последним особенное внимание. И его явно удивляло то, что я отстригла их.  

Словно читая мои мысли, Самрат обронил только одно:

— Мне больше нравилось, когда они были длинными. — И поцеловал меня. Жадно и ненасытно. С языком.

Отвечая на поцелуй, я встала и положила руки ему на плечи. Он обнял меня, плотно прижимая к себе. Мои затвердевшие соски коснулись его груди, словно нарочно привлекая к себе внимание. Впрочем, несмотря ни на что, я по-прежнему оставалась напряжена.

Скользнув по моим губам языком, муж спустился вниз, прокладывая по мне дорожку из поцелуев и двигаясь от подбородка к ключицам. Он то целовал, то покусывал меня, уложив на постель и поглаживая руками. Его пальцы проникали всюду, куда возможно, а я… Я медленно таяла рядом с ним. Выгибалась дугой, касалась его спины и нетерпеливо царапалась, словно кошка. В какой-то момент мне захотелось свести бёдра, но Самрат оказался уже между моих широко расставленных ног. Его член упирался мне в живот.  

— Ох-х… — Сдерживать стоны наслаждения у меня уже не получалось.

Находясь под ним почти голой, я стеснялась издавать такие непристойные звуки. Но муж читал меня, как открытую книгу, трогая мою грудь и держа ситуацию под контролем.

— О Боже… Боже! — шептала я, почти готовая умолять его о большем.

Пощипывая меня за соски, Самрат не остановился на этом. Приподнявшись на локтях, он накрыл мои дрожащие губы очередным поцелуем. Его руки непрерывно касались меня, спускаясь ниже и ниже, чтобы вскоре оказаться между моих ног. Оттянув трусики в сторону, он коснулся меня под ними, и я вмиг напряглась. Потом его пальцы попытались войти внутрь, усиливая мои растерянность и испуг. Я была словно оголённый нерв. Взгляд мужа говорил, что уже поздно давать заднюю, и я с ним была солидарна, но… Не моё тело!

Медленно раскрыв меня, Самрат принялся размазывать выступившую влагу между моих ног. Его большой палец нашёл мой клитор и начал неспешно двигаться. Тихо всхлипнув, я буквально задохнулась от испытываемых ощущений. Вскоре к происходящему присоединились ещё два пальца, что скользили взад и вперёд, практически входя в меня. Несмотря на страх перед первым разом, я отчаянно хотела ощутить их в себе.

Мои губы слегка опухли от несдержанных и голодных поцелуев мужа, когда он спустился вниз, покусывая мне шею и грудь. Каждое его прикосновение словно бы помечало меня, заставляя отныне и впредь принадлежать лишь ему. В какой-то момент я ощутила жар и чувство бесконечной эйфории. Внизу моего живота всё скрутилось в тугую спираль, а потом словно бы распрямилось, вознося меня куда-то под облака. Забившись в судорогах, я быстро обмякла, жадно хватая ртом воздух.  

Выждав пару мгновений, Самрат неожиданно перевернул меня на бок, забросил мою ногу себе на бедро и, вновь размазав проступившую влагу, ткнулся мне в лоно головкой члена. Он не стал задерживаться. Вошёл резко и заполнил до предела, срывая у меня с губ обрывистый крик. Низ моего живота пронзила резкая боль. Стало трудно дышать. На глазах у меня выступили слёзы, а с губ сорвался всхлип.  

Муж замер, давая мне время привыкнуть, а я захотела его придушить. И чтобы он скорее покинул моё тело., больше не причиняя боли. Впрочем, умом я понимала, что так будет не всегда. Ну, или по крайней мере старалась себя убедить в подобном.  

Самрат словно чувствовал себя виноватым. Убрав мне волосы с плеча, припал к моей шее губами и снова принялся ласкать клитор, одновременно с этим сделав первый толчок. Было ещё больно и хотелось отстраниться, чтобы всё прекратить, однако он только плотнее притянул меня к себе, крепко сжимая пальцами мои бёдра.  

— Ох-х… — Откинув голову назад, я упёрлась затылком ему в висок.

Боль не отступала, хотя и была уже не такой сильной, как в первую минуту. Осталось только жжение, и с каждым движением Самрата я чувствовала невероятную наполненность. Его язык отвлекал меня от боли, пока он делал нетерпеливые и резкие толчки.  

Мы двигались сначала медленно и осторожно, а потом всё быстрее и жёстче. Одна его рука постоянно находилась у клитора, а вторая накрыла мою шею, некрепко её сжимая. Лизнув мне ухо, Самрат затем и вовсе накрыл то губами, вызывая во мне какие-то неведомые до этого чувства. Реальность вокруг расплывалась. Внизу живота, там, где наши тела были соединены, собиралось томление. Сладкое и тягучее, оно скручивалось в спираль, словно не находя себе места и требуя выхода. Не разбирая ничего, я несдержанно стонала и даже кричала, выгибая спину и целиком сосредоточившись на испытываемом наслаждении.

Вскоре толчки будто бы стали мощнее, давление на клитор усилилось и… Меня словно подбросило на месте. Вытряхнуло из реальности. Казалось, что мир вокруг взорвался миллионами вспышек. Оглушённая оргазмом, первым и самым мощным, я пришла в себя далеко не сразу, глупо улыбаясь и откинувшись на мужа. Последний же, рыкнув где-то надо мной, перехватил моё тело и стал входить в меня ещё сильнее, ещё глубже.  

Через пару секунд я в третий раз забилась в экстазе. Только вот теперь вместе со мной к финишу пришёл и Самрат. Кончив в меня, он крепко стиснул моё тело и не стал вынимать член. Восстанавливая дыхание, мы с ним пролежали так некоторое время.

— Спи, гюнеш, — проговорил наконец он.

Честно сказать, я и впрямь устала. Глаза у меня слипались, а сил геройствовать больше не оставалось.  

Последним, что я запомнила перед тем, как заснула, были крепкие руки мужа, обнявшие меня. И ещё его поцелуй в затылок. Своей нежностью он временами напоминал мне маму, из-за чего на сердце у меня становилось легко и спокойно.

Ясмина

Ночь прошла хорошо. Этого было не отнять. Хотя сначала я и испытала боль, но затем… Мне всё показалось прекрасным. Но вот ощущения утром оказались не из приятных.

Нет, я проснулась далеко не от боли. И не знала, сколько я так проспала. Голая, на животе, обнимая руками подушку. На меня была накинута лишь тонкая простыня, которая закрывала мне только попу.

Так что же меня разбудило? Ах да. Я проснулась от настойчивых поцелуев мужа, который не дал мне спокойно выспаться. Он был очень несдержанным и нетерпеливым, как и прошедшей ночью.

Улыбаясь, я долго не хотела открывать глаза. Впрочем, Самрат действовал настойчиво, делая всё столь сладко, что выдержать было сложно. Его язык и шаловливые руки блуждали по моему телу, поэтому скоро я сдалась и, не удержавшись, заливисто рассмеялась.

Муж начал щекотать меня, а затем поцеловал, притягивая к себе и никуда не отпуская. Привстав, я одной рукой ухватила край простыни, чтобы прикрыть грудь. Пусть ночью мы и были близки во всех смыслах этого слова, но у меня пока не получалось побороть смущение перед ним. Я не могла щеголять обнажённым телом так, как бессовестно делал он.

— Ты долго спала. Так мило, — прошептал Самрат, с трудом прервав наш поцелуй. Потом заглянул мне в глаза, улыбнулся и заправил мои волосы за ухо.

Смущаясь, я закусила нижнюю губу.

— Но я не сдержался и… — не договорив, он остановил горящий взгляд на той.

Его глаза медленно потемнели, а в районе трусов появился бугорок.

— Чёрт, мелегим, если бы не тот факт, что прошлой ночью был твой первый раз, я брал бы тебя ещё очень долго и не дал бы спать до утра, а то и до вечера следующего дня! — признал муж, перехватывая меня и заставляя перебраться к нему на колени. Там его член уткнулся мне в бедро, из-за чего по моему телу побежали мурашки.

Я тоже хотела его!

Самрат вновь поцеловал меня, удерживая моё лицо за подбородок. Он убрал с моей груди простыню, что служила мне чем-то вроде одежды, и через несколько мгновений я ощутила на его дыхание на сосках. Это было потрясающее начало дня. Если игнорировать боль между ног, конечно.

— Ты такая сладкая! — рыкнул муж, уткнувшись носом мне в ложбинку меж грудей.

Мы просидели так минуты три. А потом он перехватил меня в свои руки и отнёс в душевую кабинку, где отпустил на пол и включил воду.

— Раздвинь ноги, — приказал Самрат, и внутри меня всё замерло.

Мне стало невероятно неловко, когда он начал мыть меня внизу! И мои заверения насчёт того, что я сама в состоянии принять душ, его не удовлетворили. Закончив, муж помог мне умыться, а потом заботливо укутал в полотенце и вынес из душа вновь на руках.

— Позволь мне ухаживать за тобой, Ясмина, — сказал он, помогая мне надеть трусики и платье, хотя немного и задержался взглядом в районе груди. Причину я поняла, когда посмотрела в зеркале. В этом платье грудь не скрывала степень моего возбуждения!

Когда мы поднялись наверх, я заметила, что яхта была уже пришвартована к берегу. В небе летали чайки, дул освежающий ветерок, а ещё был накрыт столик, в самой середине которого стояли цветы в вазе. Я посмотрела на Самрата, однако тот остался невозмутим, словно и не пытался всё это время угодить мне. Не удержавшись, я шагнула к нему и так крепко обняла его, насколько только могла. Он замер.

— Ты что, гюнеш? — Его хриплый баритон действовал на меня как-то особенно.

— Спасибо, — шепнула я ему, крепко зажмурившись. — Ты не представляешь, какой счастливой меня делаешь.

И это было чистой воды правдой. До него никто не пытался сделать мне приятно. Никто ради меня не вставал рано утром, чтобы пойти за цветами или же, скажем, сварить мне кофе. Всё приходилось делать самой. Выпрашивать. Или же покупать на те деньги, что время от времени давали родители.

Я совершенно забыла даже о гипотетической возможности подобного, когда заботы о младшем брате и его чокнутой мамаше легли на мои плечи. Теперь же Самрат словно заранее знал, чего мне хотелось.

— Так, только не плакать! — строго сказал он, обхватив руками моё лицо. Его лицо стало серьёзным, а глаза, наполненные нежностью, внимательно следили за мной. — Я делаю всё не для того, чтобы ты тут плакала, Ясмина. Не заставляй меня пожалеть об этом.

Пусть его слова и звучали строго, но я знала, что он говорил не со зла и не всерьёз.

— Можно ли, — замявшись, я опустила глаза, — мне поцеловать тебя? В губы?

Муж сразу расслабился, а на его губах заиграла весёлая, почти мальчишеская улыбка.

— Не только можно, но и нужно!

И он сам тут же поцеловал меня. Нежно и трепетно, словно я была из фарфора.

Вскоре мы сели завтракать. Никто нас не трогал. Я сидела с Самратом под открытым небом, а где-то кипела жизнь: люди спешили кто на работу, кто на учёбу, а кто и просто так. Что до нас же, то мы просто наслаждались вкусной едой и обществом друг друга. И ещё много говорили. В основном я, конечно. Обходя неприятные темы, ведь не желала вспоминать об отце, рассказывала о маме, детстве и давних мечтах. Муж меня слушал. Прищурив глаза, сидел с невозмутимым видом и попивал чай. Впрочем, я знала, что он всё запоминал, впитывая нужную ему информацию, как губка.

Я же, выговорившись в кои-то веки, принялась задавать вопросы о нём. И он, то и дело пытаясь меня отвлечь, неохотно на них отвечал. Самрат отмалчивался, если какие-то темы ему не нравились, поджимал губы, и я, замечая подобное, не настаивала на ответах. В общем-то, он и сам умело менял тему, ловко переключая разговор в иное русло. Рассудив, что впереди у нас ещё много времени, я не обижалась. Лишь надеялась, что однажды узнаю всё.

— Ой, мне тут хотелось сказать… — начала было я, когда наш диалог зашёл о будущем. — Ну, ты же сам хотел, чтобы я училась и продолжила учёбу в университете?

Данная тема действительно сильно волновала меня. Честно признать, мне ещё не конца верилось, что муж мог отпустить меня учиться. А я хотела. Очень хотела. Учить маленьких детей было моей детской мечтой. И я не могла поверить в то, что у меня теперь появилась возможность ту исполнить. Что Самрат мог помочь мне осуществить её.

— Скоро начнутся сборы документов. Правда, нужно будет сначала разузнать обо всём, проконсультироваться, — прощебетала я, уже мечтая, как получу диплом и пойду работать в школу.

«Мама говорила, что хочет видеть меня образованной. Может, она тогда уже знала, что с таким родом деятельности, какой был у моего отца, мне будет трудно получить высшее образование?» — посетила меня мысль, пока я внимательно следила за мужем.

— Хорошо, — проговорил он, вызывая во мне растерянность быстрым согласием.

«Хорошо? Всё? Так легко?» — не поверила я, с недоумением повторяя следом за ним:

— Хорошо?

Несмотря на моё обещание ему доверять, иногда Самрат был просто непредсказуем.

— Да, а разве что-то не так? — Он цепко посмотрел на меня, изогнув бровь.

— Всё в порядке, — кивнув, отозвалась я, пусть и, казалось бы, через целую вечность.

«Да, всё просто отлично», — дополнила про себя и выдохнула. Теперь мне точно всё было по душе, и оставалась лишь самая малость. Поискать нужные сведения, собрать документы и выбрать, куда поступить. Или пойти в прошлый университет. Я ещё не решила.

Закончив завтракать, мы начали собираться. Мне не хотелось оставлять цветы на яхте, поэтому я забрала те, вытащив из вазы. Их могли выбросить, но они были ещё слишком свежими и красивыми для такого варварства. И я, несмотря на то, что в машине на заднем сиденье меня ждал вчерашний букет, не желала допускать подобного.

«Теперь всем цветам нужна очень большая ваза. Ну, или ведро. Или тазик?» — думала я по дороге домой. Рука мужа по-хозяйски лежала на моём колене, ласково поглаживая то, а я с восхищением следила за тем, как он уверенно вёл машину. На запястьях Самрата проглядывали вены, притягивая к себе внимание, и я, сидя вполоборота, бесстыдно разглядывала его.

— А научишь меня водить? — ляпнула в какой-то момент, не сдержавшись. Мы как раз остановились на очередном светофоре. Муж повернулся ко мне.

— Только под моим чутким руководством и на моих коленях. — Не похоже было, чтобы он в тот момент шутил. Лицо у него оставалось совершенно серьёзным, как и глаза.

Я растерялась. И, конечно, тут же захотела дать заднюю, что Самрат сразу понял.

— Трусишка! — Он рассмеялся. — Назад дороги уже нет.

Его смех отдался лёгкой вибрацией в моём теле. Правда, всё изменилось, когда мы припарковались перед домом. Рука мужа на моём колене особенно крепко сжала то, не сдерживая силы. Взгляд у Самрата вмиг изменился. Он больше не походил на того человека, что ещё недавно улыбался из-за моих шуток и был невероятно нежен всего час назад.

Мне стало страшно. Муж смотрел вперёд, не отрываясь, и я проследила за его взглядом. Прямо перед нами, облокотившись на машину и сложив руки на груди, стоял какой-то мужчина, который так же, как и Самрат, не сводил с нас напряжённого взгляда. И он чем-то походил на последнего.

«Неужели это Шах?» — задалась я вопросом.

Самрат

— Что ты здесь делаешь? — прорычал я, хлопнув дверцей машины. Краем глаза заметил, как Ясмина в салоне испуганно вжала голову в плечи, но мне было не до неё.

Шах, мой младший брат и гордость отца, оставался последним человеком, которого я хотел бы увидеть после такого прекрасного начала дня. Но у меня же никто не спрашивал!

Я был очень зол. Нет, я был просто в бешенстве! Я помнил нашу последнюю с ним встречу. Которая, дьявол её побери, закончилась нашей дракой! Мы с ним не ладили последние несколько лет. А после того, как я вышел из зоны, особенно.

— Тебе задали вопрос! — рявкнул я, заметив, что Шах не сводил глаз с моей машины. Наверное, он был в шоке от того, что увидел дочь Карима со мной.

Сзади послышался хлопок двери, а затем спешные шаги в нашу сторону. Ясмина.

Прикрыв глаза, я попытался обуздать свой гнев. Не хотелось, чтобы она увидела меня в таком виде и испугалась. Не для этого я старался наладить наши отношения, как мог. То, что случилось ночью, еще не было гарантией того, что в следующую минуту моя дорогая жёнушка не решится свинтить от меня куда подальше.

— Здравствуйте, — пропищала она, переведя взгляд с Шаха на меня.

Ясмина чего-то явно ждала, но я тупо не догонял, не в силах заглянуть в её мысли. Да, блядь, я никогда не умел их читать! Ещё и время было крайне неподходящее.

Находясь на взводе, я сжимал и разжимал кулаки, еле сдерживаясь. Мне не нравился взгляд брата, что смотрел в сторону моей жены. Слишком шальными были у него глаза. И блестели очень странно для того, кто пребывал в ступоре. Только вот Ясмина ничего не видела, смотря лишь на меня.

— Зайди в дом.

— Но… — Она попробовала было что-то возразить, но я не захотел ничего слышать.

— Я сказал: живо зайди в дом! — настойчиво повторил в ответ, не повышая голоса.

Одной интонации хватило, чтобы жена отшатнулась от меня. Окинув нас растерянным взглядом, она, попрощавшись с Шахом, быстро исчезла за тяжёлой дверью подъезда.

— Это разве не дочь Карима? — Брат вопросительно посмотрел на меня.

И тут я, когда он продолжил пялиться вслед Ясмине, уже не сдержался. Бросившись вперёд, ударил его кулаком в челюсть и прорычал:

— Не смотри на неё! Она моя женщина!

Ощущение было таким, словно мы находились всего в шаге от того, чтобы подраться из-за неё. Но на самом деле всё было не так. Впрочем, я был уверен, что Шах преподнесёт произошедшее отцу именно так. Что я первым всё начал, приревновав к нему.

— Ты вообще охуел, Самрат? Ты на кого руку поднимаешь? — Зло посмотрев на меня, брат резво поднялся с земли и отряхнул от пыли одежду. При этом он морщился так, словно на говно наступил.

— На ублюдка, который пялился на задницу моей жены! — зло отрезал я, с порога обозначая статус Ясмины.

Шах замер. Будто окаменел от моих слов.

Медленно подняв на меня глаза, он явно не поверил в услышанное. Никто ведь не знал, что я женился. С родными я давно перестал поддерживать связь. Ещё с тех пор, когда сел. Отец решил вычеркнуть меня из семьи, а после и из завещания. Всё, к чему я стремился ещё четыре года назад, ушло. Мечты превратились в пыль, а стены камеры — в мой личный ад. Именно поэтому бои в клубе были единственным способом заработать и выпустить злость. Я не хотел думать о том, что меня предали. Обманули и выкинули, как собаку.

— Чёрт, это всё усложняет! — Шах потёр щёку. — Ты головой думал, прежде чем тащить в свою койку дочь Карима?

— За базаром следи. Я тебе не младший брат! И меня с твоей семейкой больше ничего не связывает. Напомнить, благодаря кому?

— Нет, ты мог просто потащить её в кровать, чтобы она согрела её на ночь, но жениться на дочери человека, что унизил нашего отца? — В глазах Шаха появилась злость.

— Не твоё собачье дело! А теперь вали к себе. И чтобы я тебя больше не видел!

— Самрат, не будь дураком. Образумься, пока не поздно. Отец нашёл для тебя куда лучшую партию. Дочь одного из его партнёров — воспитанную, умную и, что самое главное, её папаша может помочь нам в бизнесе.

Я плохо помнил, как сократил расстояние между нами и схватил его за горло. Сжал пальцы так сильно, что он начал беспомощно барахтаться. Напирая силой, оттащил его к стене и больно стукнул об неё затылком.

— Ещё одно слово в сторону Ясмины, и ты труп. Мне плевать на бизнес, так же, как и вам было в своё время плевать на меня. Я не вернусь. Это моё окончательное решение, — чётко и зло произнёс я.

Глаза Шаха уже начали закатываться, в лицо побагровело. Он хрипел и пытался что-то сказать, царапая мне руку, как баба, и пытаясь вырваться. Я смотрел на него и чувствовал только отвращение, а потому, убрав руку, поспешил отойти в сторону.

Брат не удержался на ногах и съехал по стене вниз, на землю, жадно хватая ртом воздух. Он всегда был слабаком. Таким и остался.

Вернувшись в машину, я открыл бардачок и вынул пачку сигарет, которую хранил там. Я редко курил , но в моменты мне просто жизненно требовался никотин. Можно было и по-другому, каким-нибудь традиционным способом снять усталость и напряжение, но Ясмина только несколько часов назад стала женщиной. Она точно не была готова к тому, что я мог бы с ней сделать. Нет, я собирался наверстать всё позднее, научив её всему, что знал сам, но пока ей стоило отдохнуть. Я помнил, как ночью ей было хорошо. И как она кончила в моих руках, несмотря на то, что произошедшее оказалось её первым разом.

— Думаешь, если я буду молчать, отец смириться с этим? И как ты собираешься содержать её? Она дочь Карима, избалованная принцесса, которая выросла в роскоши. Уверен, до тебя её содержал кто-то из партнёров её отца. Она такая же шалава, как и её мачеха! — с неприязнью проговорил Шах, сплёвывая на землю кровь.

— Кажется, ты не врубился с первого раза. — Вздохнув, я пошёл на него.

Брат всё сразу верно понял и начал пятиться назад, чем ещё больше разозлил меня. «Мужик он, в конце концов, или баба?!» — подумал я, сжимая кулаки.

Мне было плевать на последствия. Злость буквально переполняла меня. Я не собирался никому позволять так говорить о Ясмине, ведь знал о ней правду. И ни Шах, ни отец, ни кто бы то ни было другой не могли осуждать меня или как-то поменять моё решение.

Подумав об этом, я сделал Шаху подножку. Завалив на землю, наступил ему на руку и, наклонившись, схватил его за челюсть, заставляя открыть рот и высунуть язык.

— Предупреждал ведь, чтобы за языком следил! — рыкнул я и обжёг тот сигаретой.

Шах беспомощно забился подо мной в истерике. Перед глазами у меня всё было красным от бешенства, но даже после этого я не почувствовал удовлетворенности. У меня на душе всё же осталась горечь от слов брата.

— Самрат! — вдруг послышалось откуда-то сбоку.

Подняв голову, я увидел, что к нам стремительно приближалась Ясмина. В её глазах застыл ужас. Она даже не переоделась.

«Подсматривала за нами из окна!» — мелькнуло у меня в голове. Впрочем, я не чувствовал по отношению к ней ни грамма злости.

— Ты зачем вышла? Что я тебя говорил?

— Я… Я… — Кусая губы, она виновато посмотрела на меня, обеспокоенно косясь в сторону моего брата, что пытался подняться. — Ты не должен был так делать!

— Ты что-то слышала? — уточнил я, нахмурившись.

Мне не хотелось, чтобы жена была свидетельницей того, что о ней говорил Шах. Только вот она отрицательно покачала головой.

Неожиданно начал идти дождь, хотя на небе совершенно не было туч. Среди полного отсутствия облаков на нём ярко сияло солнце.

Мы мгновенно промокли. Я шагнул к машине, взял из неё пиджак и накинул тот на плечи Ясмины. Шах уже поднялся и, бросив на меня последний взгляд, пошёл к своей тачке. Вскоре он сел в неё, тронулся и исчез за поворотом.

— Самрат, — неуверенно начала Ясмина, когда мы уже поднимались с ней в лифте.

Но я в ответ лишь промолчал. Не хотелось с ней спорить. Мне не понравилось, что она проигнорировала мои слова и выскочила на улицу.

Оказавшись в тёплой квартире, я первым делом избавился от мокрых вещей, сделав это прямо в гостиной. Приняв душ, оделся и пошёл к жене. Последняя тоже успела переодеться и сушила свои короткие волосы. Посмотрев на неё, я в который раз подумал, что зря она их укоротила. Впрочем, вне всяких сомнений, нынешняя тоже ей безумно шла.

Увидев меня, Ясмина вскочила с кресла.

— Давай, мы с тобой сразу обозначим все правила, чтобы не было недопониманий, — начал первым я и поднял руку, стоило ей открыть рот, чтобы не перебивала.

У меня не было настроения вести долгие беседы. Я мог ненароком и обидеть её.

— Когда я о чём-то прошу тебя, делай это и не задавай вопросов. Не стоит при других со мной спорить, я не хотел бы ставить тебя в неловкое положение. Если что-то хочешь узнать, просто спроси, но не надо подслушивать или подсматривать за мной. Останемся одни, можешь смело задавать свои вопросы.

— И ты честно ответишь? — Она нахмурилась.

— Не обещаю. Если информация не предназначена для твоих ушей, я могу и недоговаривать. Врать. — Замолчав, я на пару мгновений задумался, а потом продолжил: — В отношениях я не приемлю лжи. И не хочу, чтобы ты поступала так, как сделала недавно.

— Прости, я просто испугалась, что вы будете драться во дворе. Соседи могли вызвать полицию, — потупившись, призналась Ясмина.

И тут я спохватился, ведь охрана на посту не могла так легко пропустить Шаха. Мне стоило бы заняться этим вопросом и поскорее.

— Ладно, давай пока закроем тему. Если ты снова увидишь Шаха, обходи его десятой дорогой! — сухо проговорил я.

— Ты куда-то идёшь?

— Надо отлучиться. Это ненадолго.

Мне нужно было просто успокоиться. Охладиться и забыть о инциденте с братом.

Ясмина

Прошло три дня. Всего три дня с тех пор, как произошло внезапное появление Шаха в нашей жизни, но… Его приход ровным счётом всё изменил. Между мной и мужем словно образовалась бездна. И я не знала, как на это реагировать.

Самрат ходил сам не свой. Он был практически всегда злющим, да и дома появлялся только ночью. Приходил далеко за полночь, принимал душ и заваливался спать рядом со мной. Не касаясь меня и не обнимая, как прежде. Просто занимал свою половину в постели и отворачивался. Несколько минут дышал рвано, будто его раздирали на части, а потом затихал. Мне даже удавалось спать под его тихое сопение сзади.

Я боялась первой сделать шаг навстречу, хотя и чувствовала, что между нами опять выстроилась стена. Тонкая, прозрачная. Мне хотелось уткнуться лицом в подушку и выть от боли. Я чувствовала, что мужа что-то беспокоило. Что-то не давало покоя. И он не хотел, чтобы я помогала ему.

В тот день я проснулась раньше него. Тихо поднялась с постели и, накинув на тело халат, так же тихо выскользнула в ванную комнату. Мне хотелось, чтобы в то утро всё изменилось. Стало, как прежде. Чтобы меня разбудил поцелуй Самрата, а прямое подтверждение его желания уткнулось мне в поясницу или бедро. Как в книгах или в фильмах. Пусть мы и спали с ним в одной постели, но без его собственнических объятий мне было холодно и как-то пусто.

«И как так стало, что за несколько дней он стал для меня целым миром?» — подумала я, невесело усмехнувшись и глядя на отражение в зеркале. «А ты знала его прежнего? Или забыла, каким он был при первой вашей встрече, когда заставлял выйти за него?» — полоснул меня по живому неприятный внутренний голос.

Скинув халат и сорочку, что была под ним, я встала под струи воды. Не хотелось больше жалеть себя и заниматься самобичеванием. Можно было сколько угодно сокрушаться о своей доле и думать о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я тогда не пошла с Алисой в подпольный клуб и не встретилась там с ним. Если бы после он не спас меня сначала от хулиганов, а после от мерзкого мужчины, которому была должна Эмине. Возможно, я была бы где-то уже под землёй, ведь точно не смогла бы пережить такого позора.

Я так глубоко ушла в себя, что и не заметила, когда перестала быть одна. Испуганно повернув голову, когда створка душевой кабинки открылась, увидела на пороге мужа. Он был без одежды и занял собой всё пространство. Волнуясь, я не могла отвести от него взгляда.

Самрат словно знал, какую имело надо мной власть его обнажённое тело. И вот он закрыл дверь, отрезая путь к свободе. «Разве не этого ты хотела недавно?» — пришла ко мне мысль, полная иронии. Я сглотнула, наблюдая за ним, пока муж не оказался рядом. Его грудь коснулась моей спины, а в поясницу мне упёрся возбуждённый до предела член.

Инстинктивно упёршись руками в стену, я подалась назад, когда крепкие руки Самрата легли на мою талию, медленно поднимаясь по ней выше. Накрыв ладонями мне грудь, соски которой ощутимо напряглись и затвердели, он слегка помассировал ту, а затем скользнул пальцами вниз. Те быстро и уверенно нырнули мне между ног, со знанием дела лаская клитор. Не прошло и минуты, как я ощутила возбуждение. Оно ударило волной, а в мигом животе образовалась приятная тяжесть.

Мгновение, другое — и муж резко дёрнул меня к себе. Я вновь прикоснулась спиной к его груди и охнула. С нас медленно стекала вода. В тесном помещении душевой кабинки неожиданно стало душно и очень жарко.

— Самрат, — вздохнула я, а потом из моей груди вырвался стон, когда два его пальца, средний и указательный, вошли в меня, а остальные продолжили ласкать клитор.

Мне хотелось свести бёдра вместе, чтобы прекратить эти мучения, но не удалось. Я была в полной власти мужа, который играл на моём теле, как на музыкальном инструменте. И, сдавшись на его милость, широко развела ноги, чтобы он мог продолжить то, что делал.

Упёршись затылком ему в плечо, я ухватилась руками за его ладонь, которая играла с моими сосками, подставляя шею под поцелуи.

— Мне остановиться? — донёсся до меня, будто сквозь вату, голос моего мужчины.

Я в ответ так яростно затрясла головой, что брызги воды полетели в разные стороны. И его пальцы неожиданно остановились внутри меня, срывая с моих губ возмущённый стон. Да, стон был именно возмущённый, потому что я уже собиралась кончить. И Самрат, получается, лишил меня удовольствия.

Только вот я поздно поняла его задумку.

— Нет, не останавливайся, пожалуйста, — позорно попросила, ощущая, как к щекам прилила кровь. И была благодарна тому, что он не видел этого.

Вскоре я забыла о стыде, стоило его пальцам внутри меня продолжить уверенные движения. И так же, как в прошлый раз, муж подарил мне оргазм и только потом толкнулся в меня своим каменным членом, растягивая моё наслаждение. В нём больше не угадывалось того нежного Самрата, который был в мой первый раз. Он сразу задал жёсткий и быстрый темп, крепко удерживая меня за бёдра и раз за разом насаживая меня на себя.

Мои стоны, его хриплое дыхание и шлепки наших тел — всё смешалось. Новый оргазм настиг меня так неожиданно, что я могла свалиться там же, прямо у ног мужа, но он не позволил этому произойти. Самрат присоединился ко мне где-то через минуту, брызнув горячей струйкой спермы на мою поясницу, а вода, что лилась сверху, сразу же смыла её.

Стоило ему отстраниться, как ко мне вернулась ясность разума. И всё, что я испытывала, было жгучим стыдом. У меня появился ворох вопросов к себе. Бросив быстрый взгляд в сторону мужчины, я ополоснула тело, а потом выбежала из душа, как ошпаренная.

«Не стоило нам с Самратом мыться вместе», — преследовала меня мысль.

Нет, я стыдилась не того, что между нами случилось. Отчасти, подобное тоже имело место быть, но сам факт, что я вела себя, как падшая женщина, отдавшись ему в душе, вгонял меня в краску. Я всегда считала, что близость мужчины и женщины, вне зависимости от того, кто они друг другу, должна происходить только в спальне. В кровати. А то, что случилось в душевой кабинке, казалось мне до ужаса неправильным.

Высушив волосы и одевшись, я пошла в кухню. Мне стоило заняться завтраком, чтобы хоть как-то прийти в себя. Я и не думала, что могла застать Самрата в постели. И не предполагала, что он мог так быстро проснуться, из-за чего я не только не успела искупаться, но и что-нибудь приготовить. Вспомнив о мытье, я в который раз ощутила, как к щекам прилила кровь. Следовало что-нибудь делать со своей реакцией на мужа, причём поскорее.

В спешке оглядевшись, я решила приготовить на завтрак несколько яиц и подать их с кофе. Когда собиралась позвать Самрата, в дверь неожиданно позвонили. В такое раннее утро мы точно никого не ждали, поэтому я немного удивилась.

«Надеюсь, это не Эмине. Не хотелось бы ещё больше усугублять с ней отношения», — подумала я, но ошиблась. За дверью стоял молодой парень и держал в руках пакеты, от них вкусно пахло свежей выпечкой. У меня моментально потекли слюнки.

— Извините, а вы не возьмёте это? — нетерпеливо и недовольно спросил парень.

— Э-э, извините, но мы ничего не заказывали, — растерянно отозвалась я.

— Вроде пришёл по верному адресу. Заказ был сделан на имя Самрата Алайдарова, полчаса назад, — произнёс курьер, и тогда я вовсе запуталась.

— Да, это его дом, но мой муж…

— Спасибо, дальше мы сами. — Я и не услышала, как Самрат подошёл сзади, чтобы взять пакеты из рук парня. Потом он дал ему чаевые и, как ни в чём не бывало, закрыл дверь.

Ясмина

— Спасибо, дальше мы сами.

Самрат вёл себя странно… Так, будто бы ничего между нами и не случилось. И мне, вместо того, чтобы испытывать к нему благодарность за это, стало даже немного обидно.

Пока я была в душе, он заказал нам на завтрак свежие и ещё горячие круассаны, попутно приготовив кофе. Выйдя на кухню, я посмотрела на стол, где стоял завтрак, приготовленный мной, и с трудом сдержала улыбку. Забота мужа подкупала, хотя мне и было немного жаль собственных сил, потраченных на приготовление еды.

Удивительным было то, что мы с Самратом завтракали так впервые за последние несколько дней. Домашняя обстановка и устроенный его руками сюрприз в виде вкусной выпечки — наш завтрак стал едва ли не самым прекрасным, что случалось в моей жизни. За столом мы не разговаривали, хотя муж и наблюдал за мной краем глаза, ведь едва я собралась налить себе ещё чаю, как он опередил меня и сделал всё сам. Это было приятно, однако мне не хотелось думать, что Самрат делал всё ради того, чтобы я быстрее к нему привыкла, и у него был постоянный доступ к моему телу.

Пусть мы с ним и прошли этот этап, и он предупредил меня, что ему не плевать на мои чувства, некоторые опасения у меня ещё оставались. Впрочем, постепенно я начинала не только его уважать, но вроде бы переставала бояться. Теперь, когда мы постепенно сближались с ним, узнавая друг о друге всё больше, понятие «близость» относилось уже не только к постели. Секс стал не главным. Ну или, по крайней мере, мне так хотелось верить.

После завтрака мы затеяли небольшую уборку, плавно перетёкшую в грандиозный субботник, пусть и по календарю был только четверг. Совместные дела показались нам неожиданно увлекательными, поэтому время словно бы полетело вперёд. Самрат хоть и выглядел, как типичный альфа-самец, который никогда не стал бы пылесосить или мыть посуду, но на деле он показал себя весьма хозяйственным и внимательным.

Честно говоря, я всё ещё не знала, почему он пропал на четыре года и не искал меня. И почему Самрат буквально навязал мне брак, едва мы с ним только встретились. В моей голове вертелось столько вопросов, но ни на один не находилось дельного ответа. Я смотрела на мужа, пока он передвигал мебель, чтобы мы могли подмести пыль и помыть пол под той, и не понимала, что с ним могло произойти.

Пропылесосив и полив одинокий кактус, стоявший на подоконнике, мы стащили с дивана и кресел чехлы, которые незамедлительно отправили в стирку. Застелив их чистыми простынями, чтобы ненароком не испачкать бархатную оббивку во время уборки, перестелили постель и принялись возвращать мебель на место.

Вновь в какой-то момент остановившись глазами на муже, я оценила то, как по-домашнему он выглядел. На нём были серые штаны, севшие на него, как вторая кожа, и белая футболка. Одежда очерчивала эффектную фигуру Самрата, подчёркивая его накачанный торс и бёдра. Я буквально залипла, побросав все дела и неожиданно вспомнив вопрос той женщины из салона, что делала мне свадебную причёску. Кажется, она интересовалась, красив ли мой муж. Пожалуй, теперь я могла бы ответить на её вопрос без колебаний.

Да. Самрат определённо был красавчиком. И, хотелось верить, настоящим мужчиной.

Время пролетело быстро, день сменила ночь, из секунд складывались часы и минуты, а потому я и не заметила, как прошло несколько недель. В нашей жизни всё стало относительно спокойно и тихо. Не было больше неприятных сюрпризов в виде его младшего брата или моей злобной мачехи. Мы наконец-то начали жить в мире и гармонии друг с другом, по-прежнему привыкая друг к другу, часто смеясь и рассказывая что-нибудь о себе.

В какой-то момент мне отчаянно захотелось встретиться с Арифом. Я очень соскучилась по нему, а Самрат только поддержал меня, не видя в этом абсолютно никаких проблем. Прошло от силы полтора часа, когда мы всё обсудили, и он устроил нам встречу. Просто взял и привез моего братика домой, каким-то образом воздействовав на Эмине.

Ариф не побоялся идти одному с незнакомцем. Он вообще держался молодцом, упираясь и не желая, чтобы я тискала и целовала его при Самрате. Мальчишка так расхрабрился, что самостоятельно купался и мыл руки каждый раз, когда мы собирались сесть за стол. Раньше он делал всё это исключительно со мной, поэтому мне не верилось, что брат научился справляться без моей помощи.

В тот день Ариф остался ночевать у нас. Только пришлось его взять в нашу постель. Это была первая ночь, когда мы с Самратом просто спали, не занимаясь сексом. В таком плане мой муж оказался практически ненасытным, и в него всегда будто бы бес вселялся.

Наступил конец лета. Жаркий август постепенно сменился прохладной и ранней осенью. Вечерами становилось холодно, поэтому сидеть на террасе и наблюдать за городом я больше уже не могла. Самрат беспокоился о моём здоровье и пораньше утаскивал меня в спальню, где удерживал вплоть до утра. Несколько раз он приходил домой поздно и с синяками на лице, но я ни о чём не спрашивала, хотя и страшно переживала за него.

И в один из дней муж усадил меня в машину и тронулся с места, упорно промолчав всю дорогу. Он не говорил, куда мы ехали. Просто загадочно улыбался на все мои вопросы и каждый раз, когда мы останавливались на светофоре, срывал с моих губ поцелуи.

— Это… Это же… — Едва наш автомобиль затормозил, то я, не веря глазам, закрутила головой, пытаясь рассмотреть такой знакомый мне двор.

Мы стояли прямо перед воротами университета, в который мне довелось когда-то ходить, но где не удалось проучиться и хотя бы один семестр.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, когда мои эмоции немного улеглись.

— Когда я говорил, чтобы ты училась и занималась любимым делом, развиваясь как личность, то не шутил, — серьёзно произнёс Самрат, тронув пальцами мой подбородок.

Он не позволял мне опустить голову или отвернуться, а мне же хотелось плакать от счастья. Я не верила собственным глазам!

— Но…

— Это не обсуждается, Ясмина, — непреклонным тоном прервал меня муж. — Я уже говорил тебе, что мне не нужна слабая и зависящая от моих решений или меня женщина. Мне нужна сильная и умная, умеющая ценить в первую очередь себя, а потом меня и нас.

Он смотрел мне прямо в глаза и не позволял прервать наш зрительный контакт.

— Мы начали неправильно, признаю. — Самрат подался вперёд и коротко поцеловал меня в приоткрытые от удивления губы. — Я не знаю, что это, любовь к тебе или простая одержимость. Но я понял за тот короткий период, что мы живём вместе: если ты счастлива и улыбаешься, мне приятно. И я просто счастлив, если являюсь причиной твоей радости.

Затаив дыхание, я выслушала его, вслушиваясь в столь необычное для меня признание. Каждое его слово, каждая произнесённая им буква казалась чем-то поистине волшебным, как если бы все мои мечты могли исполниться прямо здесь и сейчас.

И меня прорвало.

Я заплакала, закрыв лицо руками и позволив мужу обнять себя. По большому счёту, я и не помнила, когда мне говорили что-то такое. Последним человеком, которому была небезразлична моя судьба, являлась мама. Только она одна любила меня. Может, отец тоже любил меня, пусть и по-своему, но этого я так и не узнала.

Слова Самрата, такие простые и искренние, сделали гораздо больше, чем недели нашей совместной жизни. Я понимала, что окончательно и бесповоротно впустила его в своё сердце, желая добиться такой же ответной любви, что в тот момент ощутила к нему.

«Одержимость — плохая вещь, но в разы хуже, когда ты действительно любишь и боишься открыто в этом признаться. Остаётся надеяться, что он испытывает ко мне гораздо большие чувства, чем одна страсть», — размышляла я, скрывая лицо в пиджаке мужа.

Ясмина

— Хорош уже ныть, женщина, — наконец произнёс муж, молчавший до этого. — Я сделал всё для того, чтобы ты тут плакала, что ли?

Его голос был полон нежности. Или мне так показалось?

Фыркнув и не поднимая голову, я быстро утёрла слёзы, стараясь улыбнуться. Самрат умел портить романтику. Что с него было взять? Мужчина — и этим всё сказано!

Отстранилась, я посмотрела прямо ему в глаза. Мне было важно их видеть в момент нашего разговора. И наконец-то стало понятно, почему он не любил, когда я отводила взгляд.

— Я правда очень-очень благодарна, — сказала едва ли не по слогам.

Сглотнув, сжала двумя руками его большую ладонь, ощущая исходящее от неё тепло.

— Спасибо, — немного помолчав, шёпотом продолжила я.

В горле у меня образовался комок, к глазам подкатили слёзы, но мне это не помешало. Подняв голову, я несколько раз моргнула, не желая больше плакать.

— Это от радости, — пояснила мужу, когда поймала на себе его хмурый взгляд.

— Раз так, я тогда не буду больше делать вещи, из-за которых ты станешь плакать, — серьёзно ответил он. А я не удержалась и засмеялась, уткнувшись лицом ему в шею.

Нет, Самрат точно не умел быть романтиком.

— Это обычная реакция человека, — пояснила я после смеха, выпрямляясь и выдыхая. — И тут нет ничего зазорного или постыдного. Запомни мои слова. Однажды ты тоже будешь плакать от счастья, и тогда я погляжу на тебя!

Его серебристые глаза сузились.

— И не смотри на меня так. Думаешь, мужчины не плачут?

— Я — нет, — категорично отозвался он.

Мне же не хотелось с ним ссориться или спорить, поэтому я промолчала и взглянула ещё раз на ворота с университетом за ними, не в силах поверить в происходящее.

К слову, Самрат все вопросы с учёбой давно уладил и без моего присутствия. А меня взял, чтобы просто поставить перед фактом. До начала нового учебного года оставалась где-то неделя, но на этом приятные сюрпризы, приготовленные им, отнюдь не заканчивались.

После университета муж отвёз меня в торговый центр, где мы купили мне канцелярские принадлежности и одежду для учёбы, выбрав две блузки и юбки к ним, брюки, красивый костюм, несколько однотонных платьев, туфли и пару сумок. Иным словом всё, что могло бы понадобиться студентке. Я хотела было отказаться от обновления гардероба, но Самрата не интересовало моё мнение по данному поводу. Он купил ровно то, что хотел, горя желанием порадовать меня. Мне же оставалось лишь соглашаться с ним, примерять вещи и крутиться перед ним, чтобы он оценил.

К концу дня я была выжата как лимон. Естественно, что о приготовлении ужина не шло и речи. Мои ноги гудели от усталости, и мне требовалось отдохнуть. Честно сказать, я думала, что Самрату было бы неинтересно в магазине, однако он комментировал каждую одежду на мне, не забывая говорить комплименты и откровенно восхищаться мной. Пожалуй, только в канцелярском бутике он и не участвовал в обсуждении покупок, целиком положившись на меня. Там загорелись уже мои глаза, и я купила много разнообразных ручек, ведь всегда любила их собирать, а от ежедневников же меня нельзя было и оттащить.

Вернувшись домой, мы единогласно решили обойтись без ужина. Правда Самрат, едва ступив на порог, поспешил переодеться и, забросив чистые вещи в спортивную сумку, сразу же ушёл на тренировку. Прощаясь, он велел мне не ждать и ложиться спать без него.

И пусть так было не в первый раз, когда муж оставлял меня одну, я всегда ощущала нестерпимое одиночество после его ухода. Причина подобного была мне неизвестна, ведь раньше я как-то обходилась, живя без Самрата. Наверное, у меня не получилось бы объяснить, почему так происходило. Анализировать свои чувства я отчего-то боялась и, стоило только тем поднять голову, старательно подавляла их в себе. Так было проще, что ли.

И вот теперь тоже происходило такое. Я хотела, чтобы на прощание Самрат поцеловал меня. Нет, не так. Как там говорилось в каком-то фильме? Стоит верно расшифровать свои желания? Так вот, я хотела провожать его на тренировки, ну или куда он там обычно ходил. В крайнем случае — всегда целовать на удачу в губы и просить, чтобы возвращался быстрее. И главное, целым и невредимым. Глупой я никогда не была, а потому отчётливо понимала, чем мой муж рисковал. Там, на ринге, никто не собирался его жалеть. Всё было по-взрослому.

Сев на кухне, я вслушивалась в то, как Самрат шумел, спешно собираясь, поначалу в спальне, а потом и в гостиной. Как он надевал обувь, перекидывал с характерным звуком сумку через плечо. Кусая губы, я была не в силах сдерживаться, играя в холодную принцессу, не могла больше притворяться, что всё хорошо. Хотелось, чтобы он понял: мне не всё равно.

Не выдержав, я поднялась и босиком выбежала к нему, но не успела. Дверь с щелчком закрылась, затем пиликнула сигнализация.

«Всё. Он ушёл. Я не успела. Пока набиралась храбрости, Самрат ушёл», — посетило меня понимание, полное неподдельного огорчения.

Подойдя к двери и прислонившись к ней спиной, я медленно стекла вниз. Слёзы сдержать не получилось. Мне было больно. И ещё я злилась. В первую очередь на себя, дуру, что сомневалась. Вместе того, чтобы идти на контакт, я тонула в пучине нерешительности.

«Могла же, в конце концов, объяснить всё тем, что он — мой муж. Да чёрт возьми, найти тысячи причин, чтобы объяснять свои действия и не выглядеть сейчас такой жалкой идиоткой!» — размышляла я, бессильно уткнувшись лицом в руки.

Не прошло и пяти минут, как дверь вновь открылась. Я не успела отскочить в сторону, поэтому рухнула прямо Самрату под ноги, ударившись локтями о пол. Впрочем, подбородком тоже приложилась порядком. Так, что даже зубы скрипнули неприятно, а во рту почувствовался привкус металла.

«Успела и язык прикусить!» – поняла про себя, сдавленно шипя от боли.

— Ясмина! — раздался надо мной взволнованный голос мужа.

Отбросив сумку, он помог мне подняться, а потом и вовсе взял на руки и, не разуваясь, быстро отнёс в гостиную. Опустив же на диван, Самрат начал меня осматривать.

— Со мной всё хорошо, успела подставить руки. — Мне хотелось его успокоить, хотя я и не знала, как объяснить ему ситуацию.

— А что с голосом? — подозрительно уточнил он, а потом приказал: — Открой рот.

«Нет, ему не нужно всё видеть», — решила про себя, мотая головой и поджимая губы.

— Я нечаянно прикусила язык, когда приложилась подбородком, — немного помолчав, всё же решилась сказать правду.

Самрат явно не поверил и подозрительно прищурился, сидя передо мной на корточках.

— Ты почему вернулся? — взволнованно спросила я.

— Ключи от машины забыл. Точно всё в порядке? И почему ты сидела на пороге? — Он внимательно осмотрел меня, а потом что-то заметил и нахмурился. — Ты плакала?

Коснувшись моей щеки пальцем, муж смахнул с той одинокую слезинку.

— Что случилось? Я вышел всего на три минуты, а ты тут сырость развела. — Вроде бы он говорил без гнева и несерьёзно, но взгляд у него был такой, что кровь в венах стыла. — Ты сама скажешь, кто тебя обидел, или мне придётся клещами вытаскивать каждое слово?

— Ты. — Неожиданно обидевшись на него, я отвернулась.

— Я?

Наверное, со стороны я походила на ту, что могла бы устроить скандал без причины. Сама была в шоке. Не ожидала подобного от себя, но всё же.

— Ты сам говорил, что мы будем постепенно привыкать друг другу, но сам ушёл, даже не поцеловав меня на прощание! — быстро отозвалась в ответ. — Да ты…

Что он там, я так и не договорила, ведь меня прервали самым наглым образом. Точнее, закрыли мой рот самым проверенным способом из всех возможных.

Самрат даже и не стал слушать мою болтовню, уловив самое главное и обхватив меня руками, чтобы резко притянуть к себе. Наши губы встретились, и он, нажав пальцами мне на

подбородок, завладел полностью моим ртом. Я же совсем забыла и о боли, и о прикушенном языке, и о недавней обиде, мгновенно отзываясь на его поцелуй.

— С тобой так трудно, — выдохнул он, прислоняясь лбом к моему.

Глупо улыбнувшись и заметив остаток помады на его губах, я стёрла тот.

— Возьмёшь меня с собой на бой? — спросила в ответ.

— Нет, даже не начинай. Зрелище не из приятных. Это не для твоих глаз, гюнеш.

Так он называл меня нечасто, но в подобные моменты я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. И сполна понимала смысл выражения «бабочки в животе».

— Я буду ждать тебя. Не засну, пока не увижу целым и здоровым, — вздохнув, сказала я и накрыла пальцами ему губы, когда Самрат хотел было что-то ответить. — И не спорь, пожалуйста. С меня ничего не убудет.

И, пока не передумала, наклонилась и сама поцеловала его.

Самрат

— Что с тобой происходит в последнее время, Самрат? — поинтересовался Евгений, стоя надо мной и зло смотря на меня.

— Ничего. — Отмахнувшись, я поднялся на ноги.

Лежать на матах, конечно, было приятно, но не стоило слишком долго отдыхать.

«Важный бой на носу, а я сам не свой», — пришла ко мне мысль, вынудив шевелиться.

Появление Шаха выбило меня из колеи, перевернув привычный уклад жизни. И теперь я с опаской оглядывался назад, боясь встречи с членами своей семьи.

Неизвестно, что именно меня страшило. То, что отцу было известно, где я и чем жил, или то, что Ясмина стала моей женой? Я знал, что нечто подобное могло случиться. Для Эмира Алайдарова брак его сына с дочерью почившего Карима точно не был выгодным. Даже тогда, когда они между собой решили, что мы должны пожениться, отцу данная идея не сильно пришлась по вкусу. Он не привык, чтобы кто-то ставил ему условия. А тут сам Карим, что в то время почти находился одной ногой в могиле, посмел навязать ему этакую сделку.

Тогда всё для меня казалось занятной игрой. Я не воспринимал Ясмину как женщину, с которой можно приятно провести время. Она в то время была просто зашуганной ланью. К тому же, после того инцидента с поцелуем на балконе, девчонка каждый раз шарахалась от меня, как от огня. Да я и сам заставил себе забыть вкус её губ. Она была не для меня. Несмотря на то, кем являлся её отец, я не желал втягивать Ясмину в подобного рода дерьмо.

— Когда ты в последний раз трахал бабу? — прилетел мне в спину вопрос Евгений.

Решив проигнорировать его, я промолчал, не будучи настроенным на разговоры. Мы оба знали, что во время подготовки к бою такие вещи, как женщины и секс, находились под запретом. Тут важно было не потерять голову, занимая мысли посторонним при работе. Впрочем, я всё равно успешно нарушил эти правила, мгновенно вспомнив о жене.

— Так, на сегодня хватит. Но если и дальше так дело пойдёт, — заговорил приятель через некоторое время, — я сам найду тебе бабу.

Услышав его, я усмехнулся и тяжело опустился на маты. Мне никак не удавалось выкинуть из головы то, что теперь отцу стало известно о моей жизни буквально всё.

— Ты чего так дышишь? Как неженка, ей богу! — не унимался Евгений.

Закатив глаза, я опять ничего ему не ответил и, поднявшись с места, пошёл в душ. Не успел помыться, как зазвонил мобильный. Отключив воду, я вышел из кабинки голышом, поспешив принять звонок. Он к тому времени оборвался, но через несколько секунд вновь нарушил тишину настойчивой трелью. Номер был не сохранён, но я хорошо помнил отобразившиеся на дисплее телефона цифры, пусть и уже более четырёх лет не набирал их.

Под ложечкой у меня неприятно засосало. Появилось нехорошее предчувствие. Первая мысль была отключить мобильник и ни в коем случае не поднимать трубку, но мне пришлось стиснуть зубы и обуздать свою ярость. Как бы я ни был зол на звонившего, именно он дал мне жизнь. Впрочем, именно его отношение и сделало меня таким, каким я стал. Этого было нельзя отрицать. Именно этот человек превратил меня в изгоя!

Пока я боролся со своими демонами, звонок прекратился, однако следом за ним сразу же пришло сообщение. Я не собирался читать его содержимое, но что-то заставило меня посмотреть на экран телефона. И контроль, который мне с трудом удавалось хранить, рухнул. Послышался треск. Это я с силой сжал мобильный в руке, отчаянно пытаясь сдержаться.

Не потрудившись протереться полотенцем, я натянул вещи на мокрое тело и выскочил из душевой комнаты. Евгений, который пытался остановить меня, что-то кричал за моей спиной, но я совершенно не слушал его. Все мои мысли теперь занимало совсем другое. Мужчина, который считался моим отцом, сегодня перешёл-таки все границы.

Выбежав на улицу, я запрыгнул в припаркованную у обочины машину. До посёлка, где жила моя бывшая семья, было где-то полтора часа. Если учитывать пробки, то чуть больше.

Сжимая руль побелевшими от напряжения пальцами, я вновь и вновь прокручивал в голове то, что узнал. Ясмина была у них. Я отчётливо представлял себе её, напуганную и беспомощную, ждущую меня где-то там.

Как? Как я мог не подумать об этом? Ведь знал, что отец мог пойти на всё, лишь бы добиться своего. В данный момент его целью являлся я. Забавная ирония, однако он вспомнил обо мне в кои-то веки, решив использовать в каких-то тёмных делишках. И я не знал, что ему могло понадобиться от моей женщины. Чего он этим добивался?

Пока не доехал до места, я нарушил все мыслимые и немыслимые правила, собрав целую коллекцию штрафов. Впрочем, мне не было вообще до этого. Я желал как можно увидеть Ясмину и убедиться, что никто не причинил ей зла.

Не успел я выскочить из машины, резко затормозив у дома родителей, как рядом материализовалась охрана. Они переговаривались по рации и не пропускали меня. Я злился, рвался вперёд, но меня держали, словно чужого. И, как бы прискорбно не звучало подобное, именно таковым я там и являлся. Причём это случилось не четыре года назад, когда меня вычеркнули из семьи, а именно сегодня. В тот момент, когда отец посмел тронуть мою жену.

— Эмир Алайдаров! — сорвался у меня с губ выкрик, раздирая горло.

Наверное, в тот момент я больше походил на зверя, чем на человека. Дикого. Злого.

— Эмир Алайдаров!

Я был готов зарычать. Сердце в груди отбивало чечётку. Мне было страшно. И вовсе не от предположений того, что он мог сделать с Ясминой, а от собственных мыслей. Они буквально пожирали меня изнутри, равно как и страх больше не увидеть любимую.

На мои крики вышли домочадцы. У всех на лицах был написан самый настоящий шок.

— Эмир Алайдаров, хватит скрываться в доме! Выйди или дай мне пройти внутрь! — кричал я, пытаясь увидеть среди вышедших лицо гюнеш.

Впрочем, вместо этого наткнулся глазами на другое. Тоже родное, морщинистое и с добрыми глазами. Я ещё помнил, насколько могли быть тёплыми её объятия, дарующие чувство надёжности и безопасности, которого у меня не было уже очень давно. С тихим ужасом на меня взирала моя собственная мать, прикрыв рот ладонью. Пожалуй, она действительно боялась за меня. Переживала, что отец мог что-то мне сделать.

— Что за цирк ты тут устроил, щенок? — словно в ответ моим мыслям, раздался властный и холодный голос последнего, в котором так и сквозили нотки надменности.

Подняв голову, я увидел его, замершего на ступеньках и будто бы возвышавшегося над всеми нами. Он стоял у террасы и взирал на меня как на насекомое, которое легко раздавить.

— Прикажи своим псам, чтобы они впустили меня! — в тон ему отозвался я.

Мне не хотелось пресмыкаться перед ним, виляя хвостом и прислуживая с открытом ртом. «Такого больше не будет», — преследовала меня мысль.

— Я пришёл за своей женой!

— За женой? — Этот мерзкий человек усмехнулся и медленно спустился по лестнице.

Я отслеживал каждый его шаг и буквально кипел от бессилия.

Прошло много лет, но отец по-прежнему вызывал это отвратительное чувство. И я действительно ненавидел, когда испытывал слабость перед ним.

— Здесь нет ничего твоего, щенок, — поравнявшись со мной, процедил он с плохо скрываемым злорадством. — Здесь нет твоей жены.

Услышав последнее, я даже на миг растерялся. Подумал, а может, мне почудилось то сообщение? Или я не так его понял? Но нет. Ошибки тут не было. Это я точно знал.

— Хватит, Эмир, — раздался внезапно совершенно другой голос.

Голос, который я не ожидал вообще услышать.

Мы с отцом одновременно взглянули на мою мать, которая с гневом смотрела на нас.

— Хватит уже тиранить Самрата!

— Заткнись, Хатидже!

— А что? Заставишь извиниться? — На моей памяти это был первый раз, когда она давала такой отпор. Прежде мать всегда оставалась послушной, не смея перечить мужу. — Ты можешь заткнуть меня, но я не позволю тебе рушить жизни наших детей. Брак — это не бизнес. Ясмина теперь жена Самрата, твоего первенца. Невестка в этом доме. Она не вещь, которую можно отдать другому лишь потому, что ты не получил с неё никакой выгоды!

От её последних слов моё сердце рухнуло куда-то вниз.

— Где Ясмина? Что вы с ней сделали?! — нервно спросил я, сжимая кулаки.

— Она в комнате Ихсана.

И тут внутри у меня всё оборвалось.

Не медля больше ни секунды, я рванул внутрь дома. Отыскать нужную комнату было нетрудно. Ихсан являлся внебрачным сыном моего дяди, что умер ещё до его рождения. И верным псом моего отца. А ещё он был откровенным садистом, что обожал унижать женщин.

Не успел я добраться до комнаты, как услышал доносящиеся оттуда крики.

Самрат

Я не помнил, как выбил дверь ногой и ворвался в чужую комнату. Кажется, за тот маленький промежуток времени я постарел лет на десять. Мне было невероятно страшно за Ясмину. Впрочем, когда я увидел её, то испытал одновременно весьма противоречивые чувства. Моя жена стояла над Ихсаном, который лежал на полу и корчился от боли. В одной руке она держала подсвечник, по всей видимости и нанеся им решающий удар.

Размашистым шагом преодолев расстояние между нами, я обнял её. И только в момент, когда Ясмина оказалась в моих объятиях, а её волосы защекотали мне нос лёгким ароматом цветов, я наконец-то смог выдохнуть и успокоиться.

Жена в моих руках дрожала, крепко вцепившись в меня. От её тихого плача весь мир словно переворачивался. Я ненавидел её слёзы. Они делали меня уязвимым.

— С тобой всё нормально? — Вопреки желаниям мне пришлось отстраниться от неё. Я хотел окончательно убедиться в том, что с ней всё хорошо. — Он ничего не сделал тебе?

— Нет, не успел. — Ясмина шмыгнула носом.

Рядом раздался стон, привлекая наше внимание, и она встрепенулась, нервно комкая пальцами мою одежду. Моя жена будто бы пыталась слиться со мной, невольно ища защиту.

Опустив руки ей на плечи, я заметил, что её тело било дрожью. Только она всё равно пыталась держаться. В коридоре послышались чьи-то шаги, и на пороге появились мама с женой Шаха. Последнего я пока не видел. И, честно признаться, не желал с ним встречаться.

— Самрат, — несмело позвала меня мать.

Вероятно, она волновалась, что я мог что-то сделать с Ихсаном.

— Пожалуйста, отведите мою жену ко мне в комнату, — мрачно отозвался я, даже и не взглянув в сторону родственниц.

— Но Самрат… — начала было Ясмина, однако я прервал её.

— Иди с ними.

Я понимал, что ей было страшно. И всё же для начала стоило разобраться с Ихсаном и отцом. Мне требовалось обезопасить жену, чтобы в будущем такое не повторилось. Что до родителей, то им следовало принять мой выбор и поскорее.

— Не спорь. Я найду тебя, когда закончу дела, — немного смягчившись, продолжил я.

Подойдя к нам, мать молча взяла Ясмину под руку, увлекая её за собой. Я знал, что с ней, в отличие от отца и остальной родни, не могло возникнуть каких-то проблем. Вот только моя жена упрямилась, не желая никуда уходить и взглядом умоляя меня передумать. Ей явно не хотелось вновь оставаться одной, но я не собирался менять принятое решение.

Дождавшись момента, когда женщины вышли, я шагнул к лежащему на полу Ихсану и схватил того за шиворот, чтобы, не обращая на его вопли и стоны, выволочь на улицу. Отец стоял в центре двора, а рядом с ним переминался с ноги на ногу и подоспевший Шах. Увидев меня, брат коснулся носа и поспешил отойти в сторону.

Проводив его взглядом, я усмехнулся. Он всегда был слабаком. И отец не видел этого. Ну, или просто предпочитал закрывать на всё глаза.

Ихсан покатился к их ногам и сразу же, как только ему удалось подняться, начал судорожно застёгивать штаны. Отец смотрел на него, как на мусор, валяющийся под ногами. В общем-то, именно таковым Ихсан всегда и являлся.

— Не знаю, что ты задумал, — холодно процедил я, не сводя с отца тяжёлого взгляда, — но тебе не удастся этого добиться. Тебе нужен я? Тогда стоило просто прийти ко мне, а не отправлять за этим Шаха! И твой поступок с этим, — кивнул в сторону Ихсана, — был лишним. Ты хочешь войны? Ты её получишь!

— Знай своё место, Самрат! Это мой дом, я твой отец, и ты не имеешь права разговаривать со мной в таком тоне. Неужели всё это из-за какой-то девчонки? — прогремел его ответ. Я видел, с каким трудом он сдерживался, но мне было плевать.

— Она не какая-то там девчонка, а моя жена. А значит, что и твоя старшая невестка!

— Она дочь Карима, человека, который предал нас! — не унимаясь, прорычал он.

— Ты сам обещал ему, что вы породнитесь! — отозвался я.

Отец помрачнел, стиснув зубы. Его желваки заходили ходуном. Мы стояли во дворе и отчаянно собачились, не обращая внимание на то, что уже буквально кричали друг на друга.

— И я сдержал то обещание. Думаешь, сейчас твоё отношение к ситуации чем-то отличается от Карима? Ты учил нас держать данное слово, — продолжил я, хмурясь.

— Мы могли бы сосватать её и за Ихсана. Тем более, что теперь Карима нет, а потому никто бы и не узнал о той договорённости! Впрочем, ещё не поздно исправить твои ошибки. Вас не женили в мечете!

— Ясмина моя законная жена, — терпеливо произнёс я, прикрыв на секунду глаза, а потом прямо смотря на отца. — Но если ты хочешь, раз тебе так важно, чтобы мой брак закрепили ещё и в мечете, пусть будет по-твоему.

Его глаза расширились. Видимо, такого он от меня не ожидал. Что до меня же, то я пока не трогал Ихсана, хотя мне и очень хотелось. Ублюдку стоило воздать по заслугам, чтобы впредь он и думать не смел лезть к чужим женщинам.

«Отцу так важен наш никях*? Отлично. Он его получит», — пришла ко мне мысль.

Развернувшись спиной к родне, я направился в дом, где отыскал Ясмину в своей бывшей комнате. Рядом с ней сидела лишь мать, ведь жена Шаха, по всей видимости, куда-то уже ускользнула. Увидев меня, обе женщины поднялись ко мне навстречу.

— Сынок! — Мать обняла меня и позволила себе поплакать на моём плече. С отцом она никогда не проявляла подобной слабости. — Что ты собираешься делать? Прошу, Самрат, не воюй с Эмиром. Он убьёт тебя, если ты пойдёшь против него. Умоляю тебя, сынок!

— Мама, всё хорошо. Он ничего мне не сделает, — твёрдо заверил я в ответ.

Ясмина виновато смотрела на меня, стоя рядом с нами.

— Мам, одолжишь своей невестке какой-нибудь платок? — Быстро пробежав взглядом по жене, я нахмурился, ведь Ихсан успел порвать её одежду. — И хорошо бы что-нибудь из твоих нарядов. Желательно такой, чтобы подошёл для никяха.

Обе дорогие моему сердцу женщины с ужасом уставились на меня. Мама прикрыла рот ладонью, а Ясмина отшатнулась в сторону. В её глазах застыли слёзы.

— Сынок…

— Мама, можешь поторопиться? Пожалуйста, — нетерпеливо попросил я.

Она наконец поняла, что меня было не переубедить, и со вздохом кивнула. Если требовалось, я тоже мог быть очень упрямым.

Когда мать вышла из комнаты, оставив нас ненадолго одних, я шагнул к жене, но она отодвинулась и отдёрнула руку, которой мне хотелось коснуться.

— Что будешь делать? — спросила Ясмина охрипшим голосом. — Неужели ты пове…

— Отдам тебя замуж, — ответил я на полном серьёзе, наблюдая за тем, как стремительно изменилось её лицо.

Ясмина

— Отдам тебя замуж.

Слова Самрата обрушились на меня подобно ушату холодной воды. Я окаменела. Казалось, что даже дышать перестала. Мне отчаянно не хотелось принимать его внезапное решение. «Неужели на самом деле всему конец?» — пришла ко мне трусливая мысль. Отчаянно хотелось шагнуть к мужу и дать ему пощёчину, чтобы он наконец пришёл в себя.

— Ты купил моё тело, но не душу. Поэтому не думай, будто бы я полюблю тебя. Ты заставил меня выйти за тебя замуж, но даже тот факт, что ты стал моим первым мужчиной, не изменит моё мнение о тебе в лучшую сторону! — выпалила в ответ.

Собственно, я и не осознавала, что несла в тот момент. Обида и злость почти сжигали меня изнутри, не давая взглянуть на ситуацию трезво. Слова родни Самрата врезались мне в память, пугая и вызывая панику одновременно. Мне было страшно и ужасно обидно за себя.

Выслушав меня, Самрат рыкнул нечеловеческим голосом, и не успела я отскочить в сторону или испугаться, как оказалась прижата им к ближайшей стене. Он накрутил на кулак мои волосы и потянул их, затыкая мне рот поцелуем. Протестующе замычав, я заколотила руками по его каменной на ощупь груди, пытаясь отпихнуть от себя. Губы Самрата были грубыми, и он не целовался, а скорее наказывал, практически кусая меня за губы. В моих венах ещё бурлил адреналин, вызванный недавним известием, поэтому я отчаянно сопротивлялась, пытаясь как-либо избежать его настойчивых действий. Впрочем, он был сильнее меня, быстро пресекая все попытки освободиться. Перехватив мои руки, Самрат задрал их, прижимая к стене и лишая малейшей возможности пошевелиться. Не сдаваясь, я предприняла ещё попытку увернуться от его укусов-поцелуев, однако он неожиданно схватил меня за подбородок. Жёстко. Сжал пальцы так, что я испугалась возможных синяков.

В какой-то момент его рука надавила мне на затылок, притягивая ближе. Заглянув в мои заплаканные глаза, Самрат наконец-то заметил там боль, и его злость сменилась удивлением, а после и сожалением. Склонившись, он языком слизал слёзы с моего лица, заставив меня поморщиться. От того, в каком положении я стояла перед ним, будучи совершенно беззащитной и с задранными руками, мне было невольно страшно.

«Я не хочу оставлять его! Нет, не так. Пожалуй, я просто не смогу нормально жить, если он решит отдать меня другому», — пронзило меня мучительное осознание.

— Ты не можешь так со мной поступить, — обессилено просипела я, когда окончательно приняла правду. — Знаешь, я не бездушная игрушка, а живой человек, Самрат.

Мы смотрели друг другу прямо в глаза. И я видела, как его лицо медленно потемнело, а между бровей образовалась глубокая складка.

— О чём ты? — хмурясь, недовольно ответил он. — Разве я говорил, что ты игрушка?

Теперь уже я не понимала его. Руки затекли, поэтому мне пришлось отодвинуться.

— Больно, — пояснила ему, и Самрат, словно опомнившись, отпустил меня, а потом и вовсе увлёк к кровати, чтобы присесть вместе со мной.

Оказавшись на коленях мужа, я обвила его за шею руками.

— Ты нормально объяснишь мне, что это было? — уточнил он, едва сдерживаясь.

— Ну, ты же хочешь отдать меня тому человеку, — с обидой отозвалась я, скрывая лицо у него на груди.

Тело Самрата напряглось. Его рука, поглаживавшая мне до этого спину, замерла.

Неизвестно, что заставило меня поднять голову, но я испугалась, когда увидела его глаза. Он смотрел на меня таким злым взглядом, что хотелось подняться и просто сбежать.

— Выходит, по-твоему я подлец, которому плевать на судьбу любимой женщины? Ты это хотела сказать, Ясмина? — От холода, сквозившего в его голосе, я поёжилась.

— Разве не так? Твой отец, твой брат и… — Запнувшись на полуслове, я замолчала.

Воспоминания о том, как меня недавно едва ли не изнасиловали, ещё были очень свежими и причиняли мне боль. Внутри всё буквально замирало от ужаса, стоило вспомнить, как я умоляла родственников Самрата не оставлять меня одну с незнакомцем в комнате. Впрочем, никто не слушал мои мольбы. Они просто закрыли дверь и ушли.

— Даже тот человек, — чувствуя горечь и часто моргая, чтобы как-то сдержать проступившие слёзы, продолжила я. — Ты сказал, что отдашь меня замуж, вот и…

Муж внимательно меня слушал, то и дело хмурясь, но потом не выдержал и вдруг улыбнулся. Когда же он начал смеяться, крепко прижимая меня к себе, то я вообще растерялась. Уткнувшись носом ему в шею, не удержалась и коснулась пальцем чёткой линии его скул, отчего Самрат замолчал, заметно возбудившись от такой простой ласки.

— Глупышка. — Его дыхание опалило мне макушку. — Мы не женились по закону шариата. Нужно пойти в мечеть и подтвердить брак перед Аллахом. Тогда отец успокоится.

Вздохнув, я вспомнила последнего. Глаза моего мужа и его отца были похожими, да и в их чертах с повадками проглядывало что-то общее. Только Самрат выглядел более молодым и искренним, как если бы вобрал в себя самое лучшее от родителей, минуя всё дурное.

Подняв голову, я разгладила пальцами морщинки между его бровями.

— Не хмурься. Извини, что набросилась на тебя. И за те слова тоже.

Мне хотелось прикусить себе язык, но было поздновато. Я определённо сказала лишнего и понимала это, вот только боялась признаться, что солгала. Было отчего-то страшно сказать, что он самый лучший, заботливый и добрый, а подлецы — это его родня.

Мы просидели вместе какое-то время, вслушиваясь в тишину и не торопясь нарушить её. Самрат не спешил отпускать меня, а я — подняться с его колен. Казалось, мы оба могли бы свернуть горы ради того, чтобы так было всегда.

Вскоре раздался негромкий стук в дверь, что заставил нас встрепенуться. Догадываясь о том, кто пришёл, я поднялась с колен мужа и отряхнулась, попутно заметив свою порванную юбку и немного смутившись. Через пару мгновений на пороге комнаты вполне ожидаемо появилась мама Самрата, принёсшая вещи.

— Спасибо, — поблагодарила я, принимая их и ощущая стыд.

Из-за меня её сын пошёл против отца. Наверное, она считала, что я не заслуживала подобного, и втайне ненавидела, желая мне всего плохого.

Я не хотела, чтобы мой мужчина, сделав выбор между мной и семьёй, при этом вконец разругался с родными. Но вместе с тем и понимала, что тут дело было совсем не во мне. Отношения между Самратом и его отцом разрушало нечто другое.

Быстро одевшись в платье, которое мне дали, я надела платок. Когда повернулась к Самрату, он всё ещё сидел на кровати, но, подняв взгляд на меня, поспешил встать и подойти ко мне. И только тогда я заметила у него в руках маленькую косметичку. Вероятно, его успевшая уйти мать принесла с собой не только одежду.

— Тебе идёт платок, — сказал он и отдал мне косметику. — С подводкой на глазах ты будешь выглядеть ещё лучше. Я хочу, чтобы ты всегда подчёркивала свою красоту.

Раньше он никогда об этом не говорил, хотя прежде я особо и не красилась. И поэтому меня несколько удивило его пожелание. Тем не менее я просто кивнула и шагнула к зеркалу, довольно быстро справившись с макияжем.

Из комнаты мы вышли вместе. В доме стояла тишина, и каждый наш шаг к входной двери давался весьма непросто. Самрат шёл рядом со мной, но никак не пытался облегчить мои страхи. Он словно не чувствовал, как мне было жутко находиться в этом доме.

— Самрат! — неожиданно позвал его отец, когда мы уже оказались возле ворот. Я мгновенно узнала властный голос последнего, и моё сердце ухнуло куда-то вниз.

Ясмина

Самрат даже не дёрнулся. Только крепко стиснутые зубы и желваки, заходившие ходуном, выдавали его нервозность. Как бы он ни злился на отца, ему тоже было трудно. Встав за ним, я крепко сжала его ладонь. Мне было страшно отпустить его. А ещё поднять голову и посмотреть на человека, который стоял перед нами. Он пугал меня больше всего.

— Если ты сейчас переступишь порог дома с этой женщиной, назад дороги для тебя не будет, — холодно процедил Эмир.

И вот тогда-то Самрат напрягся. Сжал кулаки, невольно сжимая и мою руку. Поморщившись от боли, я молча стерпела, успокаивающе поглаживая его по плечу.

— Даю тебе последний шанс, сын мой.

Мужчины буравили друг друга тяжёлыми взглядами, пока Самрат неожиданно не усмехнулся. Его отец растерялся, но виду не подал. Я не понимала, что на уме у моего мужа.

— Сколько ещё таких «последних» шансов ты мне дашь, прежде чем не вышвырнешь из дома пинком под зад, когда представится возможность? — За его отцом выросла фигура Шаха и того мужчины, который некоторое время назад лапал меня. Лицо второго было в крови, текущей из рассечённой брови. Я не рассчитала силы, когда била его по голове.

И теперь, вместо того, чтобы стоять рядом с Самратом с гордо поднятой головой, я жалась к нему, как трусливая зайчишка. Мужчины этого семейства пугали меня до чёртиков.

— Все уже поняли, что я больше не буду твоим верным псом. Все, кроме тебя уже уяснили, что я не вернусь, отец. Отправь кого-нибудь из своих людей с нами, чтобы они подтвердили, что мы прошли никях в мечети, и оставь нас наконец-то в покое.

Я хорошо понимала, что такой расклад вещей Эмира не устраивал. Однако тот, сцепив зубы, просто промолчал. Что до моего мужа, то он уже всё сказал. Развернувшись, мы зашагали в сторону его машины. Только когда последняя тронулась с места, и особняк Алайдаровых остался позади, я смогла наконец-то расслабиться. Поверить, что всё осталось позади. Последний раз кинув взгляд на окно, повернулась к мужу.

Самрат уверенно вёл машину. Он не походил на человека, у которого что-то стряслось. Его лицо казалось спокойным и расслабленным, а взгляд — сосредоточенным. Но я понимала, что ему плохо. Намного хуже, чем было мне там, вместе с тем человеком. И я не знала, как могла бы помочь, ведь никогда не оказывалась в такой ситуации. Подумав, я накрыла его ладонь своей рукой. И только тогда он обратил на меня внимание.

— С тобой всё хорошо? — спросила я первым делом.

Самрат улыбнулся, но улыбка не коснулась его красивых серебристых глаз. Они оставались холодными и отчуждёнными, словно в мыслях он был где-то очень далеко.

Я растерялась, когда вместо ответа муж вдруг перехватил мою ладонь, сжимая и поднося её к губам, чтобы поцеловать. Внутри меня словно бы что-то вспыхнуло. Мне вмиг стало тесно в строгом платье, надетом в мечеть. Было такое ощущение, словно я выпила горячий чай, обжигающий всё нутро. Лицо запылало, а губы растянулись в глупой улыбке.

— Забудь, — проговорил Самрат будничным тоном.

Его голос изменился. Взгляд постепенно оттаял и потеплел. Неожиданно мне стало уютно и очень спокойно. Будто бы ничего не было, и мы не мчались на всех порах в город, спеша скорее подтвердить свой брак и навсегда покинуть эти места.

— Не забивай голову ерундой. Лучше сосредоточься на том, что ждёт тебя ночью.

Муж хмыкнул, а я мгновенно покраснела. «Уверена, щёки и шея точно пошли красными пятнами от смущения», — подумала вскользь.

— Хочу свою брачную ночь, — добил он меня, довольный произведённым эффектом.

И я поняла, что хотела отвлечь его от плохих мыслей, но получилось совершенно наоборот. Наверное, я была слишком трусливой и слабой по сравнению с ним. Самрат — крепкий орешек. Даже его отцу он оказался не по зубам.

Наблюдая за ним, я не знала, когда его навязчивое желание стало не принуждением, а настоящим спасением. «И почему я радуюсь, что он не бросил меня? Почему моё тело бросает в дрожь даже от самой мысли об этом? Что он для меня вообще значит?» — задавалась вопросами я, но пока не находила на них ответов.

«А что значишь ты для него, глупышка?» — в какой-то момент пришла ко мне невесёлая мысль. Улыбка медленно спала с моего лица. И я отвернулась от Самрата.

Мне было страшно остаться одной, это факт. И ещё меня пугала возможность того, что в моей жизни не будет его, мужчины, который за месяц смог изменить буквально всё.

«Могу ли я пойти за ним куда угодно? А он? На что он готов ради меня, осиротевшей девчонки? Причём не за шанс обладать моим телом, а именно из-за самой меня?» — гадала я, смотря на проносящиеся за окном пейзажи.

«Разве стал бы он брать меня в жёны перед Аллахом, если бы наши отношения ничего для него не значили? Никях ведь не игра. Множественные семьи, которые живут по нашим законам, признают только его, а не бумажки, которые выдают в ЗАГСе», — пришло ко мне в какой-то момент понимание, эхом отдаваясь в сознании.

В мечеть мы добрались быстро. Или это я так разволновалась, что не следила за дорогой, из-за чего время пролетело в момент? Наверное, я даже в день регистрации нашего брака в ЗАГСе так не переживала. Желала я тогда того или нет, назад дороги не было. Сбежать не удалось бы. Мне не хотелось подставлять под удар Арифа. Но теперь я отчего-то знала, что могла сказать своё «нет». Могла, но стала бы ли?

Посмотрев на Самрата, я перевела взор на здание мечети и боковым зрением заметила силуэты пары мужчин неподалёку от нас. Это был Шах и тот самый мужчина, недавно домогавшийся меня. При виде него я невольно передёрнулась от омерзения.

Повернувшись к мужу, столкнулась взглядом с его глазами и поняла: он тоже знал, что у меня была возможность сказать ему «нет». Он будто ждал и одновременно боялся этого. Или я просто выдавала желаемое за действительное?

«Лучше не надо!» — закралось в голову осознание, когда мне захотелось спросить у него напрямую. Я боялась услышать ответ. Он мог принести для меня лишь боль.

Разочаровать. Обидеть.

Поправив платок, я поспешила за Самратом, покорно опустив взгляд, как принято. Это был давний обычай. Традиция, из-за которой будущая жена не должна поднимать глаза на будущего мужа. Но мы давно нарушили все правила, хотя это и считалось дурным.

Мне же хотелось сделать всё так, как полагалось. Для себя, по крайней мере.

Мулла встретил нас у крыльца. Тепло поприветствовал. Самрат кратко всё объяснил ему, и когда тот недоуменно воззрился на нас, попросил его быть нашим свидетелем. Впрочем, Шах с родственником тоже должны были присутствовать, чтобы всё запечатлеть на камеру. Мулла возмутился таким условиям, ведь никях в мечети — это не игра, поэтому в конечном итоге мужчины договорились сделать несколько фото и короткий видеоролик.

— Ты, Ясмина, дочь Карима, по своему ли согласию вышла замуж за Самрата, сына Эмира? — спросили у меня во время церемонии.

— Да, я вышла за него по своему согласию. — Мой голос охрип от волнения.

С замиранием сердце я вслушивалась в произносимые муллой слова, чтобы не пропустить ответ Самрата. То же самое спрашивалось и у него.

— Да, я взял её по своему согласию, — уверенно отозвался он.

Ясмина

— Что делаешь? — спросил муж, подсаживаясь ко мне. Он только что вернулся с работы, но уже успел переодеться в домашнюю одежду.

Прошёл месяц с тех пор, как мы с ним подтвердили свой брак в мечети, совершив никях. Четыре недели счастливой жизни. За это время его родня ни разу не дала о себе знать.

Я предполагала, что они успокоились, но Самрат лишь поджимал губы и хмурился, погружаясь в какие-то невесёлые мысли, отчего становилось понятно: это ещё не конец. Мне было неясно, чего ожидать, потому что он ничего не говорил.

Пожалуй, я вообще знала только то, что им дозволялось. Муж не торопился посвящать меня в собственные опасения либо проблемы.

— Пришёл? — оторвавшись от конспектов, с улыбкой отозвалась я.

— Начинаю думать, что я ошибся, когда хотел, чтобы ты продолжила учиться в университете, — произнёс он, оплетая мою талию руками и прижимаясь сзади.

Пристроив голову мне на плечо, Самрат убрал мешавшие ему волосы в сторону.

— Ты много времени уделяешь учёбе, а обо мне совсем забыла. Начинаю ревновать, — поделился он, и я улыбнулась, отложив тетради и положив руки поверх его.

— Голоден?

— Очень. — Его голос звучал хрипло, отчего по моей коже побежали мурашки.

Я откинулась назад, позволяя ему поцеловать себя в шею.

— Нужно разогреть ужин, — шепнула в ответ, наслаждаясь его прикосновениями.

Тем временем поцелуи мужа становились всё более горячими и страстными, а низ моего живота постепенно начинало тянуть от пришедшего возбуждения.

Казалось бы, нельзя было так остро реагировать на Самрата, но каждый раз, когда он касался меня, трогал, целовал или просто шумно вдыхал мой запах, я пребывала будто в раю.

— Я голоден, — повторил он, сжимая объятия, а после опустив мне ладонь на шею.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего горла и сжались, вырывая из меня тихий стон. Окончательно растеряв все мысли, я прикрыла глаза, ощущая горячее дыхание мужа.

— И ты будешь моим ужином на сегодня. — Одним рывком Самрат поднялся со мной с дивана, крепко удерживая в своих стальных руках. — И на следующие ночи тоже…

Он отпустил меня только в спальне, тут же укладывая на покрытую покрывалом постель и коршуном нависая сверху. Его лицо оказалось невероятно близко. Глаза смотрели в мои с жадностью. В них было столько огня и похоти. Восхищения и желания мной обладать.

Накрыв ладонью мне лобок, муж заставил меня дёрнуться. Склонившись, захватил зубами мою нижнюю губу, посасывая ту и кусая, а после врываясь внутрь рта языком. Самрат бессовестно крал у меня воздух, жадно целуя и исследуя руками моё тело.

Ощутив, как соски ощутимо напряглись и затвердели, а низ живота пронзило от нахлынувшего возбуждения, я обвила его руками и ногами. Наши поцелуи становились всё более хаотичными и несдержанными.

Я задрожала, когда на мои горячие бёдра опустилась его рука. И только тогда заметила, что на меня больше не было одежды.

«Когда он только успел? Нет, почему я этого не заметила?!» — посетила меня чуточку возмущённая мысль. Впрочем, Самрат не позволил мне больше думать. И рывком насадил на свой член, вырвав из меня крик наслаждения.

Утро наступило быстро. Будильник зазвенел над ухом, не давая мне дальше спать. С трудом приподнявшись на руках, я кое-как отключила его и рухнула на подушку, пытаясь продолжить сон. Только вот тишина в комнате, да и во всём доме вскоре заставила меня заволноваться. Проведя рукой по второй половинке кровати, я уже заранее знала, что не найду там мужа. Повернувшись, я увидела лишь смятое постельное бельё, указывавшее на то, что ночь он провёл всё же со мной.

Со стоном упав лицом в подушку, я отчаянно зевнула. «И почему не услышала, как он собрался и ушёл? Почему Самрат не предупредил меня?» — задалась про себя вопросом.

Поднявшись с постели, накинула на себя что-то из его вещей, чтобы ощущать родной запах, и побрела в ванную комнату. До начало учёбы было где-то ещё часа полтора. Я не спешила в университет, ведь все мои мысли занимал муж. Последний не оставил мне даже записки, что несомненно тревожило. Буквально каждую минуту я заглядывала в мобильный в надежде на то, что он мог прислать сообщения, но нет.

За завтраком я сидела как на иголках. Только собираясь, наконец-то решилась написать Самрату самостоятельно и по дороге до университета не выпускала телефон из рук. Даже на парах не могла сосредоточиться из-за этого. Всё ходила нервной, забыв об учёбе.

— Ясмина, а вы останьтесь, — окликнула меня преподаватель, когда лекция подошла к концу. Однокурсницы ушли, пожелав мне удачи. Собрав вещи, я подошла к мужчине.

— Да, Алексей Назарович? — спросила у него с улыбкой. Думать о плохом совсем не хотелось. Мне ещё предстояло сдавать материалы по последнему уроку, так что…

— Знаете, я прочитал ваше эссе, Ясмина. И скажу по секрету, мне оно очень понравилось. Ваш стиль изложения, то, как вы передаёте мысли…

Расслабившись, я тихо выдохнула. Об этом мне даже как-то и не подумалось.

— Спасибо, Алексей Назарович.

— Вот думаю, может стоит вписать ваше имя в список студентов, у которых хорошая успеваемость, — то ли спросил, то ли утвердительно сказал он.

— Простите?

— Ясмина…

Неожиданно преподаватель шагнул вперёд, накрыв мою ладонь своей и поправив очки. Растерявшись, я перевела взгляд с наших рук на его лицо.

— Ты очень красивая и умная девушка. — Его внезапный переход на «ты» заставил меня нахмуриться от предчувствия чего-то нехорошего. — Будет печально, если руководство университета не будет знать о таком студенте, как ты. Поэтому дай мне помочь тебе, Ясмина.

Он сжал мои пальцы.

— Спасибо, — дёрнувшись, я попыталась забрать руку, но Алексей Назарович держал крепко и уверенно, — но это мне ни к чему. Меня не интересует ваше предложение.

Я не была дурой и поняла, куда именно он клонил.

— Ну что ты? — Мужчина шагнул ко мне, заставив сделать шаг назад.

Бросив быстрый взгляд в сторону выхода, я увидела, что двери аудитории закрыты.

— Ты одинокая девушка. Наверное, трудно платить за учёбу.

— Что вы себе позволяете, Алексей Назарович? Я замужем! — воскликнула в ответ, теряя терпение. — И будет плохо, если руководство, — сделала акцент на последнем слове, — узнает о том, что преподаватель предлагает такое студенткам. Как думаете, будут ли они столь же лояльны к вам после чего-то подобного?

— Ах ты дрянь! — Его хватка на моих руках стала более сильной. — Думаешь, они поверят тебе? Девице, ради оценки раздвигающей ноги перед преподавателями, или мне, работающему тут больше десяти лет?

— Отпустите мою руку! — в тон ему потребовала я.

Нельзя было показывать хищнику свой страх. Только мысли о Самрате и придавали мне сил, чтобы не трястись от отвращения и не просить мужчину не трогать меня.

Пара мгновений — и произошло то, что окончательно выбило меня из колеи. А именно — неожиданное появление мужа, который весь день не отвечал на мои сообщения.

— Даю три секунды, и если ты за это время не успеешь отойти от неё, я сломаю тебе руки! — прогремел его голос с порога аудитории, заставив нас испуганно обернуться.

Ясмина

— Самрат! — не сказала, а скорее выдохнула его имя я.

Последнее, чего мне хотелось — это драки. Зная буйный характер мужа и то, как он относился к людям, вроде моего преподавателя, показавшего себя не с лучшей стороны, я боялась даже представить, что могло бы произойти. Я всё ещё не забыла случай с тем мужчиной, который пытался изнасиловать меня с подачи Эмине. Его дальнейшая судьба и то, что Самрат с ним сделал, так и оставались для меня неизвестны.

Испуганно отшатнувшись от Алексея Назаровича, я подхватила вещи и быстро подошла к мужу, не сводившего яростного взгляда с преподавателя. Последний под его взором немного стушевался. Поправил очки, обошёл стол. Он заметно нервничал, однако не спешил покидать стены аудитории.

— Выйди. — Голос Самрата отвлёк меня от невесёлых мыслей, вернув на землю.

— Самрат… — Я хотела было подойти к нему. Взять его за руку, которую он сжимал в кулак, и попросить уйти. Но мои ноги словно приросли к полу, когда муж взглянул на меня.

— Закрой дверь с другой стороны, Ясмина. — Его ответ не терпел возражений.

Мне было даже страшно за Алексея Назаровича. Однако ещё больше — за самого Самрата. Я не хотела, чтобы у него появились проблемы с законом из-за подобного недоразумения. Проблему можно было решить и мирным путём. К примеру, написать заявление на имя ректора, чтобы руководство университета приняло должные меры.

— Да вы… Да вы… Ты… — с заиканием начал преподаватель, привлекая внимание.

Видимо, он понял, что ему стоило бояться Самрата. И что последний слов на ветер никогда не бросал. Мне не было жаль мужчину, что несколько удивляло. Я не боялась Самрата, как когда-то раньше, поскольку знала, что без причины тот никому не навредил бы. С виду мой муж мог нагонять на людей страх, но своих близких он никогда не давал в обиду. Именно поэтому я подошла к нему и сделала так, как задумала изначально.

— Давай просто уйдём? Я проголодалась, — тихо шепнула, начав с отвлечённой темы.

Тронув за плечо, попыталась обратить на себя его свирепый взгляд. Свести на нет желание воздать должное ублюдку, посмевшему тронуть то, что принадлежало ему.

А я ведь и правда принадлежала ему.

Не только телом, но и душой, вопреки своим словам, что никогда так не будет.

Честно сказать, я устала бояться собственных чувств. Отрекаться от них, обманывать себя. Теперь я знала, что испытывала к этому невозможному и очень сложному мужчине.

Любовь.

Всепоглощающую, нежную. Такую, какую никогда раньше я ни к кому не ощущала.

Я любила Самрата. И давно призналась себе в этом. Мысленно произнесла эти три заветных слова и поняла, что глупо бежать от испытываемых чувств.

От них всё равно было не скрыться.

— Знаешь, я ничего толком не ела с утра, пока ждала от тебя ответ на сообщение, — помолчав, добавила я, нежно касаясь мужа.

Успокаивающе поглаживая Самрата по щеке, заставила его наклонить голову к себе.

— Это учебное заведение, а не бордель! — злобно запыхтел Алексей Назарович сзади.

Я не видела его лица, но представила, как он в это мгновение снова поправил очки.

Впрочем, мы были слишком заняты друг другом, чтобы тратить внимание на него.

Взгляд моего мужа после сказанных мной слов сразу смягчился. Складка между бровей разгладилась, а на губах заиграла мягкая улыбка. Медленно разжав кулаки, он накрыл руками мои ладони на своём лице.

— Что ты со мной делаешь? — Его хриплый голос звучал уже почти спокойно.

Двухдневная щетина колола пальцы, но тепло, исходящее от него, приятно грело кожу.

Моя любовь к нему дарила мне ощущение полёта и нескончаемой эйфории.

— Приглашаю на обед, — ответила я, робко улыбаясь в ответ.

Заглянув мне в лицо, он крепко обнял меня, прижимая к себе так, что кости едва ли не хрустнули от такого захвата.

— Ты вьёшь из меня верёвки, gülüm, — простонал Самрат в мою макушку, заставив меня задрожать. Раньше он так ко мне не обращался.

Моя роза.

Прикрыв глаза, с блаженством вдохнула его запах.

Это не я вила верёвки, а скорее он заставлял меня подчиняться. Принимать его силу и особенности характера. Муж позволял мне быть слабой, что после долгих лет одиночества казалось настоящим спасением. Приятно было осознавать, что теперь у меня в жизни появился тот, кто всегда оставался на моей стороне. Защищал мои интересы. Мог подставить плечо, защитить и уберечь от неприятностей в случае чего.

Пожалуй, именно с ним я могла позволить себе быть просто женщиной. Хрупкой, слабой, нежной. На него можно было положиться, ему казалось возможным довериться.

Когда мы отстранились друг от друга, Самрат снова надел на лицо маску сурового карателя. Бросил на Алексея Назаровича взгляд из-под ресниц, да причём так, что тот снова забился в угол. Ещё недавно такой смелый и раскованный преподаватель провожал нас молча, словно бы проглотив язык от страха, и только испуганно смотрел на моего мужа.

У выхода мы столкнулись с другими студентами, которые, как выяснилось, всё это время наблюдали за нами сквозь приоткрытую дверь. Девочки с восхищением разглядывали Самрата, некоторые даже умудрились и глазки ему построить. И это меня разозлило.

«Я что здесь, пустое место? Они смеются или как? Если я с ним, то это не значит, что мы вместе? А наши кольца они не видят?» — мелькнула у меня полная раздражения мысль.

В конечном итоге психанув, я крепко обняла мужа, чтобы все видели, что он занят.

«Он мой муж!» — подумалось мне с отчётливым возмущением чужим нахальством.

Демонстративно поправив волосы, я показала девицам безымянный палец, где носила обручальное кольцо. Самрат же, от которого не укрылись мои действия, на это лишь рассмеялся, потрепав меня по голове, как маленькую девочку.

— Ты что смеёшься? Нравится, как эти девки на тебя слюни пускают? — шикнула я, остановившись и повернувшись к нему. — Нравится быть в центре внимания у женщин?

Скрестив руки на груди, я постаралась сделать взгляд как можно более суровым.

— Нет. — Продолжая смеяться и не обращая никакого внимания на других, Самрат опустил ладони на мои плечи, легонько сжимая их. — Мне просто нравится видеть твою ревность. Это прекрасное чувство, знаешь ли.

— Да я… Не ревную! — Замолчав, я насупилась. Мой запал быстро угас.

Наверное, я просто боялась признать нечто подобное вслух. Как-никак, но даже сам факт моей влюблённости в Самрата так и не был озвучен мной, как если бы это могло разрушить те доверительные отношения, что выстроились между нами.

«Нет, пусть он сначала первым признается, что любит меня», — размышляла я, не желая подтверждать то, что и без того было понятно.

— Хорошо, — легко согласился муж.

Обнял меня за плечи и повлёк к выходу университета.

Я затихла, оглушённая собственными чувствам.

— Но ты прекрасна даже в своём гневе, — немного помолчав, лукаво произнёс он.

— Смейся-смейся, — пробурчала я.

— Эй, я ведь всё давно доказал тебе, — шепнул Самрат, неожиданно склонившись и коснувшись губами мочки моего уха. — Мне интересна лишь ты и твоя компания, дорогая жёнушка, но боюсь, что мои более откровенные признания окончательно засмущают тебя. И на это позволяется смотреть только мне и никому больше. Именно поэтому только когда мы окажемся дома, за закрытыми дверями и наедине, — его хрипловатый голос становился всё ниже, отдаваясь во мне вибрацией, из-за которой стремительно тяжелел низ живота, — я покажу тебе, что ты зря ревнуешь меня к кому-либо. Обещаю, что не дам тебе заснуть ночью, поэтому будь готова отвечать за свои дерзкие слова, гюнеш.

Мои щёки мгновенно вспыхнули. На полпути я даже запнулась о свою ногу, но Самрат держал меня крепко и уверенно, так что не дал мне упасть. По правде говоря, я очень хотела, чтобы день быстрее закончился и пришёл вечер, дабы воплотить его обещания в жизнь.

Самрат

Когда мы вошли в ближайшую к университету кофейню, я был ещё зол, но умело это скрывал от жены, которая пыталась отвлечь меня. Вскоре ей и вправду удалось переключить моё внимание на себя, однако я всё равно то и дело вспоминал ублюдка, что недавно домогался её. В воображении у меня мелькали картинки жестокой расправы над ним, хотя и стараниями Ясмины мои мысли постепенно перетекали в более позитивное русло.

С тех пор, как мы поженились, официальное свидание у нас было один раз. И, сидя в уютном кафе, который язык не поворачивался назвать элитным, ведь в нём находились только студенты и, вполне возможно, преподаватели из университета, я впервые задумался об этом.

«Как много я сделал для неё? Смог ли я дать ей всё, что должен давать муж своей единственной жене, которую поклялся перед Аллахом всегда любить и оберегать?» — задался про себя вопросом, задумчиво поглядывая на Ясмину.

— Что ты будешь? — спросила та, изучая меню, пока официант ожидал наш заказ.

— Я доверяю тебе, — просто сказал я в ответ, глядя на неё.

Жена замерла. Её глаза слегка расширились, будто она не была готова услышать от меня таких слов. И я не лгал. Я действительно доверял ей. Я не знал, как и когда это случилось, а ещё что конкретно меня к этому подтолкнуло. Раньше я никому бы так не доверился. В особенности женщине, с который жил совместно от силы пару месяцев.

Растеряно и как-то машинально кивнув, Ясмина с трудом сглотнула, уставившись обратно в меню. Её пальцы заметно подрагивали, пока она бегала по последнему взглядом.

Терпеливо ожидая момента, когда жена определится с нашим заказом, я не сводил с неё внимательного взора, с любопытством наблюдая за ней.

С тех пор, как я забрал Ясмину из родительского особняка, и мы подтвердили брак в мечети, прошёл целый месяц. Месяц нашей по-семейному тихой жизни и моего беспокойного сна, потому что я не знал, чего стоило ожидать от отца в дальнейшем. Пожалуй, тут никто не знал бы, что могло вновь взбрести ему в голову.

За прошедшее время я только один раз смог связаться со своим человеком, который работал на мою родню и жил с ними под одной крышей. Его звали Джемалья, и он принёс мне неутешительные вести, несколько выбившие меня из колеи. Оказалось, моя мать была наказана за то, что посмела пойти против мужа при сыновьях и подчинённых. Как именно, можно было только догадываться, но тишина, образовавшая в телефонной трубке, когда я спросил об этом своего осведомителя, только подтвердила худшие опасения.

— Тирамису здесь готовят невероятно вкусно! — Ворвался в мои мысли полный восторга голос Ясмины, разгоняя не самые приятные из моих воспоминаний.

Я моргнул, сосредоточив взгляд на ней. Она взволнованно прикусила нижнюю губу, а в её блестящих глазах было столько любви и восторга, что те передались и мне.

Впервые за всё время, что мы находились вдали от университета и ублюдка-преподавателя, я искренно улыбнулся. Поднял руку и накрыл её ладонь, лежавшую на столе. Временами мне казалось, что я мог читать мысли жены, когда мы встречались глазами. Мог знать, когда она врала или что-то недоговаривала. Впрочем, только телесный контакт, кожа к коже, мог полностью раскрыть её истинные чувства, словно некий детектор лжи.

— Всё хорошо? — решил уточнить я.

— Да, — согласилась Ясмина, не колеблясь ни на секунду. — Теперь всё хорошо.

Её улыбка стало шире, а сама она заметно расслабилась, касаясь второй рукой моей.

— Спасибо, — прошептала жена.

В уголках её глаз собрались слёзы, заставив меня тихо чертыхнуться.

— Gülüm?

Отодвинувшись, она стала яростно стирать предательскую влагу, что текла у неё по щекам, но при этом не переставала улыбаться.

Моя роза.

Она и правда была похожа на цветок. Цветок, медленно раскрывшийся на моих глазах и цветущий только на солнце. Ясмина стремительно расцветала, стоило уделить ей внимание, а также продемонстрировать собственную любовь и нежность. Если раньше она воспринимала нечто подобное сразу в штыки, отказываясь принимать чью-то помощь или заботу, ведь всегда надеялась только на себя, то теперь… Всё изменилось. И мне очень льстило, что я стал первым человеком, который научил её доверять другим. Пожалуй, я с нетерпением ждал того дня, когда моя жена окончательно бы поняла, что могла найти во мне понимание и поддержку абсолютно в любых вопросах.

— Не обращай внимания, — сказала наконец она, когда прошло достаточно времени для того, чтобы я начал уже волноваться.

«А не сделал ли я ей больно?» — закралась ко мне мысль, пока Ясмина не начала говорить. Слёзы продолжали течь из её часто моргающих глаз, но сама она, пусть и не успевала стирать их, выглядела счастливой и на удивление даже весёлой.

— Сама тоже немного в шоке, если честно, — призналась жена, отдышавшись.

Потом вернула руку, позволив мне взять её ладонь в свои и поцеловать каждый палец.

— Ты говоришь, что я вью из тебя верёвки? — вдруг поинтересовалась Ясмина, вернув мне мои же слова, брошенные ей в аудитории.

Я кивнул.

— Ты не представляешь, насколько, — согласился в ответ, не видя в этом постыдного.

— Тут я, пожалуй, не соглашусь с тобой…

Она наклонилась вперёд, словно собиралась рассказать мне что-то сверхсекретное.

Я подался к ней, подыгрывая её настроению.

— На самом деле это ты вьёшь из меня верёвки, Самрат. И ты тоже абсолютно не представляешь, настолько, — понизив голос, призналась жена.

Мы с минуту смотрели друг друга в глаза, пока оба не рассмеялись. Ясмина прикрыла рот рукой, а заразительный смех, точно причудливая мелодия, срывался с её губ. Что до меня же, то мне захотелось как-нибудь запечатлеть этот момент, чтобы потом, когда будет одиноко или больно, вспоминать о нём. Доставать эти драгоценные воспоминания из глубины сознания и заново всё проживать, черпая из них силы и стимул к существованию.

Пока не передумал, а Ясмина и не узнала, я быстро вытащил телефон и сделал несколько снимков. Конечно, она увидела это и перестала смеяться, смотря прямо в камеру, однако я уже не фотографировал её, а снимал происходящее на видео.

— Ты что делаешь? — Моя жена деланно нахмурилась. Прядь непослушных волос упала ей на лицо, закрывая один глаз. Она убрала ту за ухо, быстро пробежалась взором по кафе, а потом повернулась ко мне. На её губах вновь заиграла лукавая улыбка.

— У тебя красивая улыбка, — сказал я, останавливаясь взглядом на её щеках с милыми ямочками, которых просто хотелось укусить.

— Снимать кого-то без разрешения вроде бы нельзя. Насколько я знаю, это карается законом в виде штрафа, а в совсем запущенных случаях и лишения свободы, господин Алайдаров, — сказала Ясмина тоном учительницы.

Я хмыкнул, продолжая нагло снимать её. Никто не спешил нас прерывать.

— Вообще-то мы в общественном месте, госпожа Алайдарова. Может, я решил заснять прекрасный вид позади вас, а вы мне его загораживаете? Впрочем, даже если меня и арестуют, то это стоит того, — сказал в ответ, принимая правила её игры.

— Вид позади меня стоит возможности угодить за решётку? — Она хихикнула, но я лишь покачал головой и серьёзно признался:

— Ты того стоишь.

Резко смутившись, Ясмина прикрыла своё лицо, попросив не снимать её.

— Ты просишь невозможное, gülüm, — хмыкнув, отозвался я.

Поняв, что ей не победить меня и не разжалобить притворным хныканьем, она всё же открыла лицо, сложив на столе руки словно примерная школьница. Немного покривившись и показав мне язык, подумала и со вздохом начала позировать.

Для меня.

Она глядела в камеру, но было ощущение, что смотрела прямо в мои глаза. И душу. Её открытость согревала мне сердце своей наивностью и невинностью.

— Ты пойдёшь со мной на свидание? — спросил я, боясь упустить момент.

Ясмина на миг замерла, но затем её губы тронула смущённая улыбка.

— И куда мы пойдём?

Ясмина

Я доверяю тебе.

Это были не просто слова. Не только двенадцать букв. Это было чем-то большим.

Неизвестно почему, но я верила Самрату. Верила так же, как и приняла чувства к нему.

Я стояла перед зеркалом, довольно рассматривая наряд, надетый по случаю скорого свидания с любимым. На мне было короткое платье синего цвета, подчёркивающее изгибы тела. Волосы я завила с помощью утюжка и оставила их распущенными. На лицо нанесла макияж, увиденный в интернете. Честно сказать, нарисовать стрелочки оказалось более трудной задачей, чем я думала. На это был потрачен примерно час, ведь мне не нравилось, что мой образ не удавался таким, каким задумывался. Я даже несколько раз чертыхалась, почти опустив руки, но в конечном итоге добилась требуемого эффекта. Наверное, только желание быть красивой для Самрата и придало мне сил, позволив закончить всё вовремя.

Когда я доставала из шкафа десятисантиметровые туфли, которые не надевала ещё ни разу, в комнату вошёл муж. Он тоже уже был одет и готов. И ждал меня.

Остановившись у двери, Самрат заслонил собой проход. Наши взгляды пересеклись в отражении в зеркале. Я улыбнулась, а он лишь лукаво мне подмигнул.

— Выглядишь прекрасно, gülüm, — сказал муж, быстро убирая телефон в карман.

— Ты тоже ничего, — отозвалась я, присаживаясь на край постели, чтобы быстро натянуть туфли. — Çok yakışıklısın.

Ты очень красивый.

С трудом оторвав от него взгляд, я заняла руки. Моё сердце бешено колотилось, пока пальцы боролись с застёжками на туфлях. Я волновалась словно ребёнок, который наконец-то получил то, чего желал больше всего на свете.

«Лишь бы не опозориться перед Самратом. И не подвернуть ногу на таком высоком каблуке», — крутились у меня в голове беспокойные мысли.

В какой-то момент я заметила краем глаза ноги, которые остановились рядом. Тут не стоило идти к гадалке, чтобы понять: Самрат подошёл ко мне. Так бесшумно, что я даже звука его шагов не услышала, полностью занятая делом.

— Давай помогу, — сказал любимый.

Кивнув, я отодвинулась в сторону, чтобы он присел на кровать и, взяв меня за щиколотку, положил ногу к себе на колени. От позы, в которой я оказалась, платье задралось выше, оголив мои бёдра и край кружевного нижнего белья.

— Уверена, что сможешь ходить в них? — спросил муж, игнорируя сей факт.

Моё смущение прошло, сменившись лёгкой злостью на его вопрос.

— Сомневаешься? — спросила я.

Появилось желание отодвинуться и самой справиться с туфлями. Впрочем, я вовремя взяла себя в руки. Это было бы ребячеством, а Самрат искренне волновался за меня.

— Нет. Я буду только рад нести тебя на руках, если ты подвернёшь ногу. — Он усмехнулся, подняв голову. Потом нежно погладил мои колени, немного задержав там руки.

— Это не произойдёт, — ответила я, хотя и не была уверена в собственных словах.

Муж таинственно улыбнулся.

— У тебя как раз есть время, чтобы немного попрактиковаться ходить в них.

— Разве мы не сейчас идём? — Я глянула на часы, отметив, что времени уже много.

— Прости, gülüm, но меня вызвали по работе. Отойду на некоторое время.

Отведя взгляд, я загрустила. В моих планах такого поворота событий не было.

— Ясмина. — Взяв меня за подбородок, он повернул моё лицо к себе, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. — Обещаю, что вернусь быстро. Ты не успеешь даже соскучиться. Зато успеешь приноровиться ходить на таких каблуках.

Коротко поцеловав меня в губы, Самрат кивнул на мои ноги.

— Да ну тебя! — Во мне взыграла обида. — Я ради тебя стараюсь, вообще-то!

— Знаю.

Не успела я отойти от него, как муж заграбастал меня в объятия, притягивая за талию к себе. Не дав мне и возразить, он накрыл мои губы своими, вынуждая забыть обо всём на свете. Реагируя на его страстные поцелуи, низ живота у меня заныл, а соски стремительно затвердели. Мы целовались будто в последний раз, но я отгоняла от себя все дурные мысли.

Спустя какое-то время Самрат ушёл, хлопнув дверью, а я вернулась в спальню. Посмотрела на своё отражение и удручённо покачала головой. Поцелуи стёрли всю помаду.

Заново нанеся макияж, я в ожидании стала ходить по комнате, следуя совету мужа. Несколько раз подвернула ногу, но это было терпимо. Когда прошло уже достаточно времени, и я поняла, что он должен был давно вернуться, на меня накатило волнение. Последней каплей стал стакан с водой, выскользнувший из моих дрожавших пальцев. Не выдержав, я начала набирать номер любимого раз за разом. Сердце ухнуло куда-то вниз от дурного предчувствия, в мгновение ока захватившего всё моё существо, но…

Вместо родного голоса мне отвечал автоответчик. Абонент был недоступен. И я просто не знала, что делать с тем безотчётным страхом, который в тот миг ощущала.

Вскоре после этого мне позвонили.

На экране мобильного высветилось имя Эмине, и моё предчувствие беды лишь усилилось. Теперь оно ощущалось даже на кончике языка, словно я проглотила какую-то гадость. Руки у меня тряслись, колени подгибались. Крепко сжав пальцы на пластиковом корпусе телефона, я кое-как дошла до стула и села, отрешённо смотря в стену. На тот момент звонок прекратился, но потом зазвонил вновь.

И это была опять Эмине.

Приказав себе быть сильной, я подняла трубку, ожидая услышать всякое. Только вот раздался на том конце далеко не голос мачехи, а чей-то ещё.

Какая-то незнакомая женщина безучастно сообщила мне, что квартира, в которой жили мой брат и его мать, сгорела во время пожара. Эмине увезла скорая, и её состояние было неизвестным, но вот Ариф... Он уцелел. И звонила хозяйка злополучной квартиры, чтобы попросить меня забрать его к себе.

«Столько времени я не получала от семьи никаких новостей, и вот на тебе», — пришла ко мне мимолётная мысль, пока на душе скребли кошки.

Переодевшись всё ещё трясущими руками, я поспешно вызвала такси. По дороге в больницу несколько раз звонила Самрату, однако он не отзывался.

— Абонент временно недоступен, перезвоните позже, — твердил автоответчик.

Каждый раз, когда я слышала его механический голос, моё сердце сжималось от тревоги. Казалось, надо мной образовались чёрные тучи, и происходило нечто очень плохое, что должно было выбить меня из проторенной колеи.

Тем не менее, мне следовало успокоиться. Подавленным видом я могла напугать и так испуганного брата, который наверняка был разбит тем, что произошло с его матерью.

К тому времени, как оказалась в больнице, я накрутила себя так, что переключиться получилось с большим трудом. Когда же увидела плачущего Арифа, которому перебинтовали руку, то моё сердце в который раз сжалось, но уже от бесконечной жалости.

Он заметил меня далеко не сразу. Только когда я подошла к нему и присела рядом, обняв, братик прижался ко мне. Ариф выглядел напуганным и с трудом сдерживал слёзы.

— Я рядом, милый, — зашептала я ему в макушку, целуя, а потом сказала, пока не зная всей правды: — Ничего не бойся. С мамой всё будет хорошо.

— Мама, мама! — истерически вскрикнул он, отодвигаясь. — Мамы больше нет!

Его жалобное признание заставило меня замереть.

«Я ослышалась?» — не поверила про себя, замирая от шока.

— Что ты такое говоришь? С ней всё будет в порядке. Вот увидишь. С ней ничего плохого не произойдёт, — попробовала выдавить, но мой голос задрожал.

И кого я хотела в этом убедить? Его или себя?

Мне было не понять, что пришлось пережить этому маленькому мальчику.

— Мама умерла, сестра, её больше нет, — плакал он, не стыдясь своих слёз.

Эмоции душили меня, когда я, запретив себе плакать, успокаивала брата. Потерять родителей в его возрасте было страшно. И невероятно больно. Я была немногим старше него, когда потеряла маму. Когда же убили нашего отца, я уже выросла, многое осознала и ни капли по нему не скучала. Скорее наоборот, ощущала свободу…

Едва Ариф заснул, я тихо вышла из его палаты. Вытащила телефон, набрала номер мужа. И в ответ вновь услышала равнодушный голос автоответчика.

Ясмина

Полгода спустя

Самрат исчез. Прошло шесть месяцев со смерти Эмине, с похорон которой мы жили с братом вдвоём. В нашей с мужем квартире, что опустела без своего хозяина. И каждый угол в ней напоминала мне о нём. Он обещал вернуться так быстро, чтобы я не успела по нему и соскучиться. И отвезти меня на свидание, как мы и планировали. Но планы изменились.

Его срочно вызвали на работу. Потом я узнала о смерти мачехи. А любимый не отвечал на мои звонки. В какой-то момент его телефон и вовсе оказался выключенным. Я не знала, куда идти и к кому обратиться. Выяснилось, что я вообще ничего не знала о нём…

— Смотри, что я нарисовал! — Ариф подбежал ко мне, вырывая меня из мыслей.

Присев на корточки, я взяла из рук мальчишки рисунок.

— Красиво. Какой ты у меня молодчина, — похвалила его и погладила по голове.

— Яси, а когда вернётся Самрат? — грустно поинтересовался он.

Глаза моего маленького братика быстро наполнились слезами.

«Ну не рви мне душу, милый! Мне тоже плохо. Нам плохо. Плохо без папочки», — грустно подумала я, тихо шмыгая носом.

— Не знаю, родной, не знаю, — прошептала в ответ.

В горле образовался ком. Хотелось остаться одной и пореветь, пока не отпустило бы. Но я знала, что боль всё равно не уйдёт. И не станет лучше, пока к нам не вернётся мой муж.

— А он ведь не уйдёт так же, как папа, когда я только родился? Не хочу, чтобы братику или сестричке было плохо, как мне, — продолжил братик, вынуждая меня вздохнуть.

— Давай, Ариф, пойдём пообедаем. — Встав на ноги, я попробовала его отвлечь. — Нам ещё на прогулку идти, ты не забыл?

— Ура, прогулка! — Быстро переключившись, мальчик запрыгал вокруг меня.

«Дети, они всё быстро забывают. Им легче отвлекаться на что-то, а вот взрослым подобное даётся с трудом. Нам не забыть всё настолько легко. В особенности тогда, когда ты носишь под сердцем ребёнка, о котором твой мужчина ни сном, ни духом. И не знаешь, суждено ли вам встретиться вновь», — размышляла я, глядя на брата.

— А мы там увидим и Агнию? — вдруг спросил он, восторженно сверкая глазками.

Ему с первого взгляда понравилась девочка, жившая у нас по соседству.

После смерти Эмине мне пришлось попотеть, чтобы взять опеку над ним. И только месяц назад суд вынес вердикт в мою пользу. Я не знала, почему его поначалу негативная позиция неожиданно изменилась, но прошедшие шесть месяцев были для меня сущим адом.

Бесконечные проверки, сборы документов и доказательств, что я могу заботиться о ребёнке — всё превратилось в какой-то кошмар. Ещё и отсутствие мужа, который должен был находиться рядом и поддерживать меня в такой трудный период, давило мне на нервы.

Пока я, словно белка в колесе, пыталась выбить право опеки над Арифом, то даже и не заметила маленькую проблемку, связанную с собственным здоровьем. А именно — полное отсутствие месячных. Их не было с тех пор, как я вышла замуж. И, во многом благодаря куче проблем, которые мне приходилось решать, для меня стала настоящим потрясением моя внезапно вскрывшаяся беременность.

Я была на третьем месяце, когда узнала об этом. Мы зачали с Самратом сына с первого раза, ещё на той яхте, где у нас случилась первая близость. Словно в анекдоте.

Когда я увидела две яркие полоски на тесте для беременных, то долго пробыла в ванной и всё не могла понять, что конкретно чувствовала. Просто сидела и пялилась на кусочек пластика в руке. А в голове крутилась только одна мысль: «Где же мой муж?»

У меня погибла мачеха, был риск потерять младшего брата, а от Самрата не приходило вестей несколько месяцев. Впору было опускать руки и бежать, куда глаза глядят.

Но я решила не сдаваться и бороться до конца.

Взяла отпуск в университете после первого семестра, ведь справляться и совмещать всё с учёбой стало невероятно трудно. Мне требовалось кормить не только Арифа, но и собирать деньги для будущего ребёнка. Неизвестность угнетала меня.

Карточку мужа, которой я пользовалась, неожиданно заблокировали. И, когда я отправилась в банк, никто так и не смог внятно объяснить мне причину подобного. Несколько раз я ходила в тот самый клуб, где мы с Самратом впервые встретились. Но, как оказалось, его закрыли месяц назад.

Зацепок у меня больше не было. Но постепенно моя жизнь начинала налаживаться.

Я вернула Арифа. Мы с ним стали жить вместе. Поначалу было трудно, конечно. Он долго не мог привыкнуть к отсутствию матери и по ночам часто плакал, отказывался идти в детсад. Пришлось ходить к детскому психологу, который в конечном итоге смог-таки нам помочь. И наши отношения начали налаживаться. Брат меньше стал вспоминать о матери.

Что до самой меня, то вопросов, связанных с Самратом, становилось всё больше. Я не знала, что делать, и плыла по течению, борясь с трудностями и не заглядывая наперёд.

В какой-то момент Ариф заметил мой округливший животик, и мне пришлось рассказать ему, что скоро у него появится племянник или племянница.

— Нет. Братик или сестричка! — упрямо заявил он, нахмурив густые брови так же, как некогда и наш отец. И я с радостью согласилась. Лишь бы принял малютку.

Найти работу для беременной было трудно. Но тут мне помогла Алиса.

И время потекло своим чередом…

— Давай, садись. — В последний раз взглянув на рисунок брата, где были изображены мы с Самратом и нашим ещё не родившимся ребёнком, я украдкой смахнула слёзы.

— Яси, а мы позовём на мой день рождения Агнию? — спросил брат, когда я поставила перед ним тарелку с едой.

— До этого ещё два месяца, — отозвалась я, потрепав его по волосам.

— Давай позовём её, — игнорируя мои слова, начал капризничать он.

— Хорошо, позовём. А теперь открой рот, — попросила я, однако Ариф скрестил руки на груди и грозно посмотрел на меня.

Я с трудом подавила смех.

— Сестра, я большой мальчик. Сам могу покушать. — И, тут же подтверждая сказанные слова, забрал у меня ложку.

Подперев лицо рукой, я наблюдала, как он ел. И только позже приступила к еде сама. Через некоторое время в дверь позвонили. Я встрепенулась, а Ариф подпрыгнул на стуле.

— Агния! Это Агния! — Быстро выскочив из-за стола, он понёсся к входной двери.

— Стой, я открою. — Посмеиваясь, я пошла за ним.

Братишка в нетерпении поторапливал меня, топчась рядом, но не успели мы и дойти, как дверь открылась сама. Я резко остановилась, застыв между кухней и гостиной, ведь уже заранее знала, кого могла там увидеть. Ариф замер в нескольких шагах от меня. Видимо, он тоже понял, что Агния не могла открыть дверь снаружи. Да и своим ключом.

Когда дверь полностью отворилась, перед нами появился Самрат. Не веря своим глазам, я упёрлась рукой в стену, попутно обнимая свой округливший живот.

Это был он. Вне всяких сомнений, это был мой муж. Мой муж, который исчез шесть месяцев тому назад. И он изменился. Похудел, отрастил бороду, но по-прежнему был моим.

Когда Самрат шагнул ко мне, бросив сумку на пороге, одинокая слеза покатилась по моей щеке, и я прикрыла глаза, испытывая боль и облегчение одновременно.

Он всё же вернулся.

Самрат

— Алайдаров, на выход! — окликнули меня, когда я как раз заканчивал отжиматься.

Поднявшись, подхватил футболку со спинки стула и подчинился.

Капли пота стекали по спине, лбу и животу. Холодный воздух касался кожи, быстро остужая моё тело, которое не успело прийти в упадок в душной тюрьме, где меня держали уже примерно шесть месяцев. Я не помнил, когда в последний раз брился или же просто видел солнце. Время в этом месте текло совершенно по другим законам, чем на свободе.

С тех пор, как меня посадили, прошло около полугода. Ровно столько времени я не видел Ясмину. И долгих сто восемьдесят дней не слышал её весёлый голос и звонкий смех.

Я просто варился в котле своего бытия, не имея ни малейшего шанса на то, чтобы как-то ощутить присутствие любимой рядом. Чтобы узнать хоть что-то о ней. Но упорно продолжал жить, желая в конце-концов выйти победителем из чужой игры и увидеть её.

Как никогда я хотел оказаться дома. Вновь прикасаться к жене. Обнимать её и целовать, а потом долго-долго смотреть ей в глаза, полные любви и бесконечного обожания…

Жаль, что пока это были всего лишь мечты.

В коридоре, по которому меня вели к местному начальству, я столкнулся с братом. Наши взгляды на несколько секунд пересеклись, и Шах быстро отвернулся. Боялся, наверное.

Он был тем, кто четыре года назад пытался разрушить мою жизнь. И тем, кто снова пробовал сделать это недавно, подставив меня с убийством Евгения. Ещё полгода назад, когда мне звонил последний, брат обманом заманил нас в то место, где собирался осуществить свой злодейский план. И ему почти удалось реализовать его. Почти. Потому что после долгих месяцев разбирательств и моего пребывание в СИЗО меня наконец оправдали.

Я не знал, как Шаху удалось убить Евгения, ведь почти ничего не помнил. Тогда, едва я вошёл в клуб, меня оглушили, ударив чем-то по голове. Скорее всего, брат специально сделал так, чтобы всё выглядело, будто именно я убил своего партнёра по бизнесу и бывшего сокамерника. Мотивом, как оказалось, было то, что он якобы не поделился со мной деньгами.

Неожиданно мои воспоминания прервал знакомый женский голос, зачем-то обратившийся к Шаху. Это оказалась наша с ним мать, которая плакала и умоляла полицейских не забирать её блудного сына. При виде женщины, что дала мне жизнь, а потом всегда старалась защищать меня от тирана-отца, моё сердце болезненно сжалось. Я поморщился, словно съел целый лимон. А мама и жена Шаха, а также наш семейный адвокат с отцом будто бы и не замечали меня, хотя я и прошёл к ним почти что вплотную.

Когда я повернул за угол, они исчезли из моего поля зрения, но голос матери ещё долго после этого звучал у меня в голове, словно заевшая пластинка. Только его мелодия была далеко не весёлой, а самой тёмной и грустной из всех, какие я когда-либо слышал.

Меня привели в кабинет начальника тюрьмы, где оказались и прокурор, и мой адвокат, и какой-то ещё незнакомый мужчина. Если было судить по его одежде и по тому, как он уверенно держался, поднявшись со стула, чтобы протянуть мне руку, это был Александр Доронин, известный бизнесмен и знакомый Евгения, о котором тот как-то упоминал.

А ещё он, судя по всему, был тем, кто помог мне выбраться на свободу.

Я не знал, где и как они с моим убитым приятелем познакомились, но почему-то не сомневался, что мужчина решил очистить моё доброе имя.

— Здравствуй, Самрат, — сдержанно проговорил он. — Я много о тебе слышал.

«Хм… Ну а я вот не могу сказать о тебе то же самое, приятель», — пришла ко мне мысль, полная любопытства. Впрочем, само собой, вслух я этого не произнёс.

Кивнув в ответ, стиснул зубы, когда прокурор и адвокат сообщили о том, что с меня сняты все обвинения. Начальник отдела и генерал-лейтенант тоже не стояли в стороне, принеся свои извинения, но мне было на них глубоко наплевать. Я думал, что здесь тоже не обошлось без вмешательства Александра. Что-то, но он умел произвести впечатление.

Постепенно я расслабился, когда наш разговор плавно подошёл к завершению.

— Выходит, что я могу быть свободен? — осторожно спросил у собравшихся, не улавливая почти ничего из того, о чём они говорили.

Все мои мысли были заняты лишь тем, насколько быстро я мог попасть домой и увидеть свою karim.

Жену.

При мысли о ней моё сердце, как мне показалось, пропустило удар. Никогда раньше я не испытывал страха перед женщинами, но в данном случае…

Ясмина была не обычной женщиной, а моей женой. И я слабо представлял себе её реакцию на своё появление, такое же внезапное, как и исчезновение. От размышлений насчёт того, что она могла бы мне высказать при встрече, на моих губах появилась дурацкая улыбка.

Тут я поймал на себе задумчивый взгляд нового знакомого, который спас меня.

— Тебе не интересно узнать о судьбе своего брата? — Александр прищурил глаза.

— Кажется, вы нашли настоящего убийцу и, как мы все знаем, это был не я. Всё остальное меня не касается, — подняв голову, отозвался я.

Встав с кресла, немного подумал и спокойно продолжил:

— Шах Алайдаров и вся его семейка теперь не имеют ко мне никакого отношения.

«Никогда не говори во всеуслышание то, в чём не уверен, Самрат», — любила повторять моя мать каждый раз, когда мы с отцом опять ссорились. И теперь я был с этим абсолютно согласен. Ведь после всего произошедшего мог свободно общаться лишь с ней.

— Тебе не интересно, что тебе оправдали не только за убийство Евгения, но ещё и за то, что случилось четыре года назад с Каримом, отцом твоей жены? — расслабленно сидя в кресле, спросил меня мой благодетель, явно чувствуя себя в своей тарелке.

— Это уже не вернёт мне зря потраченного в тюрьме времени, Александр. Или ты думаешь, что решение суда сможет помочь возместить потерянные дни? — со вздохом ответил я, и на моём лице появилась ухмылка. — Если я свободен, то пойду. Я и так опоздал.

Шагнув к двери, поджал губы и остановился. Снова посмотрел на него и добавил:

— Опоздал на целых шесть месяцев, между прочим. И надеюсь, что не упустил шанс.

Дорогу до квартиры, где мы жили с Ясминой, я помнил плохо. С тех пор, как меня задержали, все мои счета заблокировали, и я был рад, что успел оформить жильё на имя жены. Я словно чувствовал, что грядёт опасность, в особенности после её похищения.

Когда остановился у знакомой до боли двери, то заволновался, как мальчишка. Даже ладони вспотели, а биение сердца изменилось. Нажал на кнопку звонка и затаил дыхание.

Дзинь-дзинь.

Затем вспомнил, что у меня есть собственные ключи. Достав их, отомкнул дверь, сразу же услышав детский топот, а затем негромкий смех, вперемешку с приятным женским голосом, по которому я дико соскучился.

— Стой, я открою!

Передо мной застыла маленькая фигурка младшего брата Ясмины, а за ним и она сама. При этом выражение её лица стало таким, будто бы любимая увидела привидение.

Когда мой взгляд, изучая её, медленно опустился ниже, она опёрлась рукой о стену, словно очень устала, а другой попыталась закрыть заметно округлившийся… животик?!

Я в шоке несколько раз моргнул. «Она что, беременна? От меня?» — задался вопросом и с трудом сглотнул, медленно возвращая взгляд вверх и заглядывая в её глаза, мгновенно наполнившиеся слезами. «Я стану отцом?» — недоумевающе уточнил про себя.

Бросив сумку на пороге и обойдя Арифа, который, как и его сестра, был удивлён моим появлением, я подошёл к последней. Запустив одну руку ей в волосы, другой обнял за талию, привлекая к себе. Мне очень хотелось поцеловать жену, но от неё вдруг прилетела пощёчина.

От неожиданности, хотя я и должен был это предвидеть, моя голова дёрнулась вбок. Было больно, но не смертельно. «Заслужил, понимаю», — решил я, едва заметно морщась.

Затем град ударов посыпался мне на грудь, плечи, живот. Ясмина била меня кулаками, куда только могла дотянуться, хотя удары и казались для меня укусами комара. Больше всего меня ранили слёзы, которые текли из её глаз ручьями.

— Как? Как ты мог? Ты исчез! Ты оставил меня в самый тяжёлый момент в моей жизни! Тебя не было, когда умерла сестра Эмине! Тебя не было, когда я должна была сообщить тебе о своей беременности! Тебя не было, когда я узнала пол нашего малыша! Тебя не было! Не было! — кричала она, а затем, ещё крепче сжав пальцами мою футболку, уткнулась носом мне в грудь, позволяя наконец-то обнять себя.

— Прости. Прости, я знаю, что заслужил все твои обвинения. Заработал. Прости меня! — лихорадочно прошептал я, целуя жену в волосы. И при этом без конца поглаживал её по спине, пытаясь как-нибудь успокоить.

Неожиданно чьи-то маленькие ручки обняли меня за ноги. Это был Ариф, который уткнулся мне носом в колено. Их слёзы просто ломали меня. В этот момент я остро возненавидел Шаха и отчаянно захотел убить его за то, что был вынужден оставить свою женщину одну, когда ей так требовалась моя поддержка. Когда ей нужен был я!

— Мужчины не плачут, Ариф. — Вздохнув, я погладил мальчика по макушке. — Давай-ка мы с тобой дадим твоей сестре немного отдохнуть. Принесёшь стакан воды?

Я поднял Ясмину на руки, и она, будто боясь, что нас снова могли разлучить, крепко обхватила меня руками, утыкаясь мне носом в шею, словно испытывая на прочность. Честно признаться, я и без того находился на грани. Секса у меня не было так давно, что все мои мысли, как у последнего мудака, только он и занимал.

Впрочем, при том состоянии, в котором находилась моя жена, у меня должен был соблюдаться полнейший целибат. Я говорил это себе, то и дело переводя взгляд на её живот, хотя пока и не мог поверить в реальность происходящего.

«Подумать только. Я стану отцом», — крутилась в моей голове мысль, не давая покоя.

У меня не оставалось ни грамма сомнения в том, что это был мой ребёнок. Пожалуй, я мучился лишь одним вопросом: а когда мы зачали его? Или её?

«Чёрт, как она там говорила? Малыш? Значит, мальчик? Впрочем, разве так не говорят обо всех детях, независимо от пола? Хотя, я не против, если это будет и пацан, тем более, что с девочками, на мой взгляд, куда больше проблем. Я не готов пока стать отцом девочки, а вот папой мальчугана, как мне кажется, да», — в какой-то момент посетило меня понимание.

Открыв дверь в спальню и подойдя к постели, я усадил на неё Ясмину, но та обняла меня за шею, не позволяя уйти. Я замер, хмелея из-за того, что она так осмелела.

— Давай ты попьёшь водички, — сказал ей, поглаживая жену по напряжённой спине.

Ясмина отстранилась. Потом взяла принесённую воду и стала пить быстрыми глотками, а затем посмотрела на брата, который сидел рядом и держал её за руку.

— Ариф, — она погладила его по голове, взъерошив волосы, — вернись на кухню и доешь свой обед. Если он остынет, то вы с Агнией не сможете потом поиграть.

«Что же они такого пережили, пока меня не было, что пацан боится даже просто оставить её одну?» — задумался я, молча наблюдая за ними.

С минуту мальчишка сомневался, но после всё же ушёл на кухню. Видимо, та самая Агния, о которой велась речь, была для него очень важна.

Ясмина перевела нечитаемый взгляд на меня.

— Ну что ж. — Она медленно откинулась назад, не сводя глаз с моего лица. — Объяснишь мне, какого чёр…

Тут жена сама себя оборвала, но лишь для того, чтобы едва слышно продолжить:

— Где ты был всё это время?

Ясмина

Я сорвалась. И не заметила, как дала пощёчину тому, кого ждала долгих полгода. Затем пошли крики, обвинения, упрёки и слёзы, которые я копила в себе дни напролёт. Мне было больно смотреть на него и понимать, что всё закончилось. Что он рядом. И не важно, почему уходил. Главное, что теперь был со мной. С нами. На расстоянии вытянутой руки.

Задавая вопрос, я и сама боялась услышать ответ. С замиранием сердца ждала, что Самрат мог начать оправдываться, но нет. Тот долго молчал, прежде чем наконец заговорить. Он говорил, много и долго, временами запинаясь и стараясь не смотреть мне в глаза. Из его эмоционального рассказа я многое узнала о смерти собственного отца.

Нет, я понимала, что последний был плохим человеком. И слышала, из-за чего он погиб. Только вот не знала, что в произошедшем участвовал Шах. И ещё отчасти Самрат.

Я всё ещё помнила тот день, когда была вынуждена бежать из города, чтобы враги отца не смогли добраться ни до меня, ни до Арифа. Раньше я даже не думала, что в этом был замешан мой муж. И даже не интересовалась у него, где он находился все эти годы.

Как оказалось, Самрат был в тюрьме. За убийство моего отца, которое он не совершал. А полгода назад его вновь оклеветали и посадили. На этот раз в смерти человека, помогшего ему подняться. Бывшего его товарищем и другом. Моего любимого просто-напросто повторно подставили, играя в какие-то извращённые и невероятно жестокие игры.

Я и не заметила, как снова начала плакать. Беззвучно. Слёзы градом текли из глаз, опаляя мне щёки и срываясь с подбородка. Самрат сел рядом и большим пальцем стёр их. Его взгляд был совсем нечитаемым. Хотя муж и находился возле меня, пытаясь успокоить, мыслями он явно был далеко. Смотрел на меня, но в тоже время и словно бы сквозь меня.

— Прости, — прошептала я, когда любимый наконец закончил свой рассказ. — Прости, что думала о тебе так плохо. Прости, что решила, что ты ушёл. Что я тебе надоела, а самому тебе надоело играть в семью. В наш брак и те проблемы, которые я создаю.

Самрат моргнул, словно я вырвала его из размышлений. Постепенно его взор стал более осмысленным, медленно наполняясь любовью и нежностью, а рука легла на мой живот. И наш сын, словно чувствуя собственного отца, поприветствовал его ощутимым толчком. Я слегка выгнулась, со слабой улыбкой накрыв ладонь мужа своей.

— Что случилось? Тебе больно? — Он заметно испугался, поспешив схватить телефон, который лежал на тумбочке у кровати.

— Нет, всё хорошо, — посмеиваясь, сказала я. — Это сын приветствует тебя.

Любимый растерянно моргнул. Его пальцы замерли над дисплеем мобильного.

А я остановилась в ожидании ответа.

— Сын? — Его кадык судорожно дёрнулся, когда он со свистом втянул в себя воздух.

— Сын, — повторила я и вдобавок кивнула, словно Самрат и так не услышал.

Он сидел так близко, что наверное мог услышать взволнованный стук моего сердца.

— У нас будет сын.

Муж убрал руку и прикрыл той лицо. Затем потёр переносицу, словно бы злился.

— Ты не рад? — настороженно уточнила у него, кусая губы.

«Вот-вот — и я сорвусь. Нет, он не может так со мной поступить. С нами!» — закралось ко мне понимание, полное волнения и страха.

— Мы никогда не пользовались защитой. С самого начала, с первого раза, когда у нас случился секс на яхте! — выпалила я, забыв про брата, который мог всё услышать с кухни.

Неожиданно Самрат оказался рядом, одним резким движением перемещаясь ко мне. Схватив за плечи и невзирая на мои попытки оттолкнуть его, он обнял меня. Я заплакала, отбиваясь от него, как могла, но в конце-концов всё равно проиграла. Силы быстро покинули меня, и мои руки безвольно повисли.

— Ты не знаешь, насколько сделала меня счастливым, — горячо прошептал муж. — И мне очень жаль, что я не был рядом, когда ты в одиночестве переживала этот кошмар.

Прошла минута, пять, десять. Я уже потерялась во времени, прежде чем окончательно успокоилась и перестала плакать. Когда открыла глаза, то обнаружила себя сверху Самрата. Его руки обнимали меня за талию, а сам он не сводил внимательных глаз с моего лица. От его взгляда по телу пошли мурашки, порождая приятную дрожь.

— Давай поднимай задницу и топай в кухню, муженёк, — проворчала я, поднимаясь с него и стягивая растрёпанные волосы резинкой. — Прими душ и присоединяйся к обеду.

Стоило мне встать, как Самрат схватил меня за руку.

— Спасибо.

Я грустно улыбнулась.

После того, как он вернулся домой, время пошло очень быстро. Дни сменяли друг друга, и мы заново привыкали к совместной жизни, готовясь к появлению малыша. Самрат регулярно ездил вместе со мной на УЗИ, где его выражение лица, когда на весь кабинет звучало сердцебиение ребёнка, заставляло меня умиляться. До самых родов он запрещал мне делать какую-либо работу по дому, будто бы я стала хрустальной. Или словно я была единственной беременной женщиной на всём мире. К слову сказать, с работы мне тоже пришлось уволиться. И тут я не стала капризничать, сделав это с превеликим удовольствием.

Ближе к часу икс муж настоял на партнёрских родах. До этого мы, прочитав много статей об этом в интернете, заранее решили отказаться от такой затеи, однако… Вероятно, он просто подыграл мне, как и всегда решив сделать по-своему.

— Ясмина, тужься, тужься!

Когда я рожала и кричала от боли из-за того, что сыночек не больно-то и спешил к нам, Самрат заботливо поглаживал меня по голове.

— Очень больно, гюнеш?

Перехватив мужа за руку, я зарычала, глотая воздух в перерыве между схватками.

— Из меня пытается выйти человек размером с футбольный мяч! — огрызнулась в ответ, впиваясь в него пальцами. — Как думаешь, что я чувствую?

Через несколько часов мучений акушер наконец положил мне сына на грудь, и из глаз у меня побежали слёзы счастья. Самрат сжал мою руку, наклонившись и целуя меня в лоб.

— Спасибо большое за малыша, gülüm, — прошептал он, касаясь носом моего виска.

И я впервые заметила в его глаза влагу.

— Нам спасибо, — сказала ему, пребывая уже в полусонном состоянии. — Я пока прикрою глаза и немного передохну, хорошо?

 Ясмина

— С днём рождения, любимый! — прошептала я на ухо спящему мужу, которого не могли разбудить ни дети, гремевшие посудой на кухне, ни их же громкие крики.

Ферхат и Умут — так мы назвали наших сыновей. И они не могли прожить и дня без ссор. Ферхат, как старший, требовал к себе уважение, тогда когда Умут, бывший младше его лишь на два года, не хотел ему уступать. Они оба были такими же упрямыми, как и их отец.

И, пока эти двое спорили, не в силах поделить планшет, купленный нами недавно, я прокралась в спальню и закрыла дверь на ключ, желая разбудить Самрата.

Нет, мне не хотелось оставлять детей одних, но им стоило научиться взаимному пониманию и тому, что с близкими нужно всегда делиться. Пожалуй, именно поэтому с покупкой второго гаджета мы с мужем и решили пока что повременить.

В защиту выбранной нами стратегии воспитания я могла бы сказать, что мальчишки уже соглашались уступать друг другу, но пока лишь напоказ. К примеру, чтобы козырнуть перед понравившейся им девочкой, ну или кем-то ещё. Им не нравилось, когда у их скандалов появлялись посторонние зрители. И в этом была заслуга Самрата, что всегда разговаривал с ними как со взрослыми, а не с детьми. Они уважали его, любили и немного боялись. Ну а меня, пусть я и пыталась всегда быть с ними строга, временами не слушались.

— Чёрт, мне уже стукнуло сорок! — недовольно пробасил муж, закрыв глаза рукой.

— Всего тридцать семь, — не согласилась я, быстро поцеловав его в щеку. — Дети там готовят тебе сюрприз, хотя они и успели поссориться. Всё не могут поделить планшет.

Нахмурившись, бросила взгляд в сторону двери, из-за которой доносились их голоса.

— И да, ты становишься слишком стар…

Самрат не дал мне договорить. Рывком притянул меня к себе и причём так, что я почти мгновенно оказалась под ним, а он устроился сверху, не давая пошевелиться. Перехватив мои руки, прижал их на подушке над головой, фиксируя и победно усмехаясь.

Когда муж склонился надо мной, свободной рукой поднимая моё лицо за подбородок, дабы я не отвела взгляд, волосы упали ему на лицо, закрывая глаза. В этот момент он был таким красивым, что у меня невольно перехватило дух. И мои соски, стремительно затвердев, проступили сквозь ткань пеньюара.

— Ах, даже так? — строгим тоном, каким обычно говорил с сыновьями, поинтересовался он, не сводя взора с моих губ. — Значит, я староват для тебя?

С усилием подавив улыбку, я сделала вид, что задумалась.

— Ну, не то, чтобы староват, но немного… Наверное, да.

Его хватка на моих руках стала более грубой, а взгляд мгновенно потемнел.

— Ох, мы это сейчас исправим, — пообещал любимый и… принялся меня щекотать.

— Ой, Самрат, да я же шучу! Шучу, перестань!

Когда он так держал мои руки, отбиться у меня никак не выходило. И мои мольбы вперемешку с извинениями не помогали, а лишь усиливали его натиск.

— Папа! Мама! — наперебой стали звать нас дети, принявшись стучать в дверь.

— Самрат, перестань, мне щекотно! — уже практически визжала я.

Мои волосы лезли в глаза и рот, однако он не торопился меня отпускать.

В какой-то момент стук стал более громким, поэтому нам пришлось остановиться.

Муж с неохотой поднялся с кровати и отправился открывать дверь. Как только щёлкнул замок, мальчишки вихрем ворвались в комнату и с разбегу бросились на постель. Я еле успела сесть и привести одежду в порядок, прежде чем они обняли меня.

— Так! — Любимый повернулся к детям, которые оккупировали его место.

Они сидели по обе стороны от меня и смотрели на него так, словно он их обидел.

— Почему вы ещё не оделись?

— А что вы тут делаете? — ответил вопросом на вопрос Ферхат.

Вот он-то и был точной копией моего мужа. Такой же упрямый и вредный, с цветом глаз и волос, а ещё профилем, доставшимся от отца. Умут тоже напоминал последнего, однако довольно мягкий и добрый характер достался ему от меня.

— Мама кричала. — Ферхат нахмурился, как никогда прежде напоминая Самрата.

Мы с мужем переглянулись. Похоже, оба думали об одном и том же.

— Папочка, с днём рождения! — вклинился в разговор Умут, прижимаясь ко мне.

— С днём рождения, папа, — будто бы только вспомнил, подхватил Ферхат.

— Дети, вы кажется готовили подарок? — уточнила я.

— Нет, — уверенно ответил Ферхат.

Они с отцом продолжали играть в гляделки.

— Папа обижал тебя, — обиженно добавил он.

— Обижал. — Муж походкой хищника пошёл к нам. — Знаешь, как обижал? Вот так!

И, бросившись вперёд, принялся щекотать мальчишек.

— Возьмём в игру и маму? — предложил он спустя время, когда все трое выдохлись.

И ребята наконец-то обратили внимание и на меня.

— О нет! — запротестовала я, но никого из них не интересовало моё мнение.

Примерно через полчаса приняв душ и переодевшись, мы все впятером, включая и моего младшего брата, который жил с нами, наконец-то сели за стол.

Я выбрала именно этот момент, чтобы вручить мужу свой подарок. Если точнее, тот был не только от меня. Пожалуй, тут мы оба постарались на славу.

— Милый, подойди сюда, пожалуйста, — попросила его и, отведя в нашу спальню, достала там маленькую коробочку из сумки.

— Что это? — Он с интересом принял подарок.

— Открой. — От волнения мой голос звучал очень тихо.

Самрат нахмурился, но тем не менее послушался. Когда же увидел тест для определения беременности, на его губах заиграла очаровательная улыбка, а глаза засверкали.

— Правда? — прошептал уже он. — Я стану отцом?

И я, улыбаясь в ответ, просто кивнула.

Два месяц назад, когда мне захотелось подарить ему дочку, как он всегда и просил, я перестала принимать таблетки. Это мог бы стать такой сюрприз к его дню рождения. Я не надеялась, что подобное возможно, потому по словам моего гинеколога, беременность могла наступить нескоро, на чём должен был сказаться регулярный приём контрацептивов, но…

Всё получилось.

Тут я могла бы привести тысячи примеров, когда люди в белых халатах ошибались, когда дело касалось детей, однако стоило ли? На удачу, забеременеть мне удалось уже со второй попытки. И муж об этом не знал, некоторое время оставаясь в полнейшем неведении.

— Я стану отцом! — Радуясь, он подхватил меня на руки. — Я стану отцом!

Любимый закружился вместе со мной, и мне пришлось схватиться за его плечи, ведь я боялась упасть. Впрочем, скоро страх прошёл, ведь Самрат держал меня надёжно и крепко.

Вскоре в дверном проёме появился Ферхат, что был, как и всегда, готов защищать меня, а затем Умут и заметно подросший Ариф. Последний смотрел на нас с лёгким недоумением, а в ушах у него были наушники, в которых играла какая-то музыка. В отличие от восторженно взирающей на нас малышни, его взгляд был серьёзным, как у взрослого.

— Всё хорошо. Просто ваш папа немного взволнован, — сказала я им.

Ариф качнул головой и, глянув в телефон, забрал племянников и оставил нас одних.

— Спасибо! Ты сделала меня самым счастливым человеком! — поблагодарил муж.

Отпустив меня, он положил руку на мой живот, начиная поглаживать тот.

— Ты испортил мне рубашку, — проворчала я в ответ, отводя глаза.

Самрат прижал меня к себе, и мы простояли в обнимку некоторое время.

— Мы сегодня попадём в школу, или вы собираетесь стоять так весь день? — вдруг раздался сварливый голос брата, отвлекая нас друг от друга.

— О нет, он весь в тебя, karim, — закатив глаза, пожаловался любимый.

Отстранившись от него, я глянула на наручные часы.

— Ой, мы опаздываем! Ариф, дети, давайте быстрее! — И пулей вылетела из комнаты.

В общем-то, примерно так и проходило каждое наше утро, когда мы с Самратом забывали, что у нас есть трое детей. Было хлопотно, но вот скучно — вряд ли.

— Я люблю тебя! — сказал муж, перехватив меня уже в гостиной.

Мальчишки ждали нас у дверей, но я забыла обо всём, когда услышала его признание. Самрат не так часто и говорил мне эти слова, поскольку для него казались важнее поступки. Впрочем, он знал, насколько приятно мне слышать такое, а потому время от времени напоминал мне о собственных чувствах, подкрепляя сказанное поцелуями.

— И я тебя люблю, мой дорогой муж.