Саквояж. Обычный, медицинский. Из тёмной кожи, которая видела, наверное, и царя Гороха. Золочёные ручки приковывали взгляд, как и необычный знак, поблескивающий на пузатом боку саквояжа. Вместо привычного сосуда Гигеи там красовалась несколько странная вещь: булава в окружении звёзд и огня. 

— Кать? Катюха, ты видишь его?

— Кого?

Моя соседка, осоловело хлопала глазами и не понимала, почему я тычу в неё ручкой.

— Там стоит саквояж!

— Слушай, наша Марфушенька та ещё нафталинщица, но не до такой же степени. У неё вполне приличный кожаный портфель.

— Да нет же, смотри! Вон, возле стола.

Катя раскрыла глаза чуть пошире, потёрла их, зевнула и констатировала:

— Анатомия на тебя плохо действует! Всё, Ленка, расслабься. Скоро конец и мы пойдём домой.

Нет, там точно стоял саквояж! Ну вон же он! Подмигивает мне своими золочёными ручками, манит своими знаками. Так и просится в руки, разве что не нашёптывает мне на ухо: «Леночка, я весь ваш!».

Звонок был настоящим спасением. Все рванули в сторону столовой, потому что времени на обед было просто в обрез. И наша «Марфушенька» — Марфа Васильевна, бежала чуть ли не самой первой, ведь столовая была аж в соседнем корпусе.

— Я возьму тебе пиццу! — Катя только успела прокричать мне, когда вихрь студентов унёс её из аудитории.

Оставшись одна, я воровато огляделась и подошла к преподавательскому столу. Саквояж стоял возле ножки, смущённо поблескивал лакированной кожей и продолжал сводить меня с ума.

«Возьми меня!»

Тут уж я не удержалась! И плевать, что мама всегда говорила мне, что чужое брать нельзя. Я только одним глазком взгляну и отдам саквояж той же Марфе Васильевне. Снова оглядевшись, наклонилась и стиснула металлическую ручку саквояжа. На удивление та оказалась тёплой и такой удобной, будто её под мою ладонь делали. Стоило поднять саквояж с пола, как начались совсем безумные вещи.

Во-первых, саквояж начал дрожать. Нет, не так. Он начал ДРОЖАТЬ. Вибрация по всему телу пошла. Я хотела отпустить ручку, но она будто намертво прилипла к моей ладони.

Во-вторых, изо всех больших и маленьких щелей забил ослепительный жёлтый свет, будто внутри сидел вредный гоблин, который теперь решил устроить красочное светопреставление.

Замок щёлкнул сам. Теперь столп света ослепил меня. Испуганно вскрикнув, я хотела выбросить ношу, но меня закрутило в воронке, утягивая куда-то в непонятную черноту…

— Ай!

Приземление в кусты было довольно неожиданным, резким и чувствительным. Будь оно ещё одиночным, я бы обрадовалась, но колючие кусты послужили трамплином, и я, благополучно минуя их, полетела кувырком дальше. Плюхнувшись на пыльную дорогу, закряхтела, встала на четвереньки и… получила саквояжем по хребту. Уткнувшись носом в землю, беспомощно раскинула руки и ноги. Подняла голову, презрительно фыркнула, убрала волосы с лица и смачно выругалась:

— Йод вашу медь!

Спина напомнила, что от йода она точно не отказалась бы, как и от гепариновой мази. Сбросив саквояж, я поморщилась, потёрла ушибленную поясницу, встала на колени и огляделась.

Пышные колючие кусты, по ощущению — шиповник, по крайней мере об этом твердили поцарапанные руки и лоб, остались позади. Я и впрямь была на какой-то пыльной грунтовой дороге. Чуть дальше, между низких холмов, покрытых мелким кустарником и пожухлой травой, ютились странного вида палатки. Проморгавшись, сделала пальцами из себя китайца, вглядываясь вдаль: там прятались какие-то котлованы, в которых копошились люди.

Я встала на ноги и уделила минутку самой себе.

— Что это… Куда делись мои джинсы?!

На мне красовалось странного вида тёмно-зелёное платье, щедро перепачканное пылью. Пощупав себя, убедилась, что мне ничего не чудится. Схватилась за голову и, взяв прядь волос, вытянула её вперёд.

— Отлично! Я ещё и перекраситься успела!

Мои русые волосы потемнели, стремясь выдать меня за ярую шатенку. Отступив назад, запнулась о треклятый саквояж и вновь оказалась на земле. Но тут свою роль сыграла длинная и довольно пышная юбка. Юбки. Белый кружевной край как раз промелькнул перед глазами.

— Я тебе говорю, Генри, мои расчёты верны! Если мы будем копать и дальше, то найдём прекрасный образец гребенчатого…

Вот что там они «гребенчатого» собирались найти я так и не узнала, потому что, поднявшись по низкому холму, двое мужчин вышли на дорогу и наткнулись на меня. Ошарашенные гляделки были недолгими.

Незнакомцы в довольно старомодных костюмах уставились на меня, я на них. У меня не иначе октаны в крови повысились, потому что схватив саквояж, я поднялась на ноги и бросилась обратно в кусты. Бежать по холму в неудобной обуви да ещё и в платье — такое себе занятие.

— Леди? Подождите! — один из мужчин решил взять инициативу на себя. — Генри, возвращайся в лагерь! Леди, стойте!

Так хотелось крикнуть: «какая я вам леди?», но решила поберечь дыхание, тем более что кусты становились недостижимыми. Подхватив юбки, я прижала их вместе с саквояжем к груди, и с сопением рассерженного носорога кинулась вперёд. Мужчина не отставал. Он больше не кричал, яростно борясь с кустами, которые теперь оглушительно трещали. Оставив большую часть кружева на колючках, я проломилась вперёд, споткнулась о какую-то корягу и с театральной, почти мхатовской паузой, рухнула вперёд. Кусты оказались почти тем самым гребнем, потому что росли на самой верхушке холма. Я снова кубарем покатилась вниз. Саквояж, треща и звеня, бился о землю одновременно со мной, грозя опять рухнуть на меня. 

Раз пинок, два пинок, три пинок… О! Дорога! И опять лицом в пыль. Это начинало утомлять. 

Саквояж со свистом рухнул рядом, подняв облачко из пыли. Я облегчённо выдохнула, приподнялась на руках, дунула на спутанные волосы, которые теперь напоминали воронье гнездо: в них веточки и листочки красовались, но не успела порадоваться, что маленький кожаный чемоданчик так и не прибил меня. Позади раздался грохот, сдавленное «проклятье!» и… Да, мои догадки оказались верны. Мужчина приземлился точнёхонько на меня, гордо сев сверху. 

— Пха! — от моего хриплого выдоха, пыль поднялась столбом. — Пчхи!

Когда всё более или менее улеглось, а я собралась снова выругаться и сбросить с себя мужчину, но передо мной нарисовались две пары ног. Медленно подняв голову, я, прищурившись, смогла разглядеть подтянутые фигуры, облачённые почти в военные мундиры. На груди этих незнакомцев красовались шестиконечные серебряные звёзды.

— Всё в порядке, сэр?

Мужчина, оседлавший меня, поспешил встать, рывком поднять меня и незаметно прикарманить и саквояж. Но последний шаг от двух стражников, я так подумала об этих громилах, не укрылся.

Посмотрела на своего преследователя: молодой красивый брюнет. Песочного цвета костюм пострадал от кустов, правый рукав жакета висел на локте. Бархатный галстук выбился и напоминал теперь галстук пионерский. Сдунув прядь волос, нависшую на глаза, мужчина прокашлялся и представился:

— Доктор Эндрю Гибсон, я руковожу раскопками вот за тем холмом. А эта… леди, — мужчина немного замялся, — моя помощница. Она не удержалась и упала. Вот оттуда.

Двое усатых представителя власти пошевелили этими самыми усами, хмуро посмотрели на меня из-под лакированных козырьков фуражек и решили поверить доктору Эндрю Гибсону.

— А в саквояже что?

— Вы об этом саквояже? — мужчина вышел чуть вперёд, заслонив меня собой и будто намеренно показал стражникам саквояж обратной стороной. Тот странный рисунок теперь могла наблюдать я. — Тут кости. Грифона. Вы же знаете, какими ядовитыми были эти твари!

Блюстители порядка закряхтели, дружно сделали шаг назад. Взяв под козырёк, решили распрощаться с нами:

— Сэр, леди!

Едва мужчины продолжили свой путь по пыльной дороге, доктор решил устроить допрос с пристрастием теперь мне. Вцепился в мою руку, страшно округлил глаза и гневно зашипел:

— Откуда? Откуда это у вас?!

— Оттуда, — я мрачно констатировала и указала пальцем на небо.

— Вы сами откуда здесь взялись?

— Оттуда, — снова повторилась и ткнула пальцем по знакомому адресу.

— Вы что, с неба упали? — мужчина воскликнул в сердцах, притянув меня к себе.

— Ага, именно оттуда!

Так и не определившись, шучу я или нет, доктор огляделся по сторонам, отпустил меня, но вот саквояж решил оставить при себе.

— Пойдёмте, здесь вот с этим оставаться опасно. Заодно расскажете, как вы в небе оказались, какую такую магию использовали. По какой такой милости мы чуть с вами голов не лишились. Да-да, за это, — мужчина показал мне знак на саквояже, — голову срубают. Без лишних вопросов… Что?!

Доктор замолчал и вытаращился на меня. Заметив что-то у меня на платье, потянул за цепочку и достал из моего кружевного воротника кулон, изображающий ту самую булаву в огне и звёздах. 

— Нам конец!

О сколько дивного… Да, можно было читать поэмы, восторгаться местными красотами, но меня слишком бесцеремонно тащили куда-то вперёд. 

— Эй, подождите! Не так быстро!

— Если мы сейчас не спрячем этот саквояж, нам точно не спасти наши головы! А перед этим нас ещё довольно жестоко будут пытать…

— О! Кочергой раскалённой? Или щипцами? Или усадят на дыбу?

От такой неслыханной наглости и дерзости доктор Эндрю Гибсон возмущённо покраснел, вытаращил на меня глаза красивого голубого цвета и чуть не прибил меня саквояжем. Ей-богу, почти замахнулся им. Но посмотрев в мои милые и честные глазки, обречённо выдохнул, потёр переносицу и констатировал:

— Нет, нам точно конец! Святые, за что мне это? Чем я вас разгневал? 

Мужчина принялся нарезать круги вокруг меня. Прижав саквояж к груди, качал головой и уже не знал, что сказать.

— Нет? Иголки под ногти?

На самом деле ни к какому изуверству интереса я не питала, скорее это было нервное. Я даже посмеиваться начала. Нервно так, плечом подёргивая. Улучила момент и вырвала из рук мужчины саквояж. Тот чуть коршуном на меня не набросился, но я спрятала свою находку за спину и выпалила:

— Это моё! Я нашла. И раз уж эта фигня меня сюда забросила, пусть вернёт назад! Да! И не сверлите меня так взглядом! Я не намерена оставаться здесь в этом… — сделала шаг назад и сердито себя осмотрела, — в этих лохмотьях!

— Забросила? — мужчина преодолел расстояние, разделяющее нас, и свёл брови на переносице. — Что значит «забросила»?

Я огляделась. Холмики, кустики. Ни одной живой души. Палаточный лагерь невдалеке, но люди нас не видели и не слышали. Мы в своём потрёпанном виде прекрасно мимикрировали с окружающей средой: пыльные, помятые и грязные, да ещё веточки с листочками в волосах.

— Забросила. Я просто взяла этот саквояж и… всё! Ни за что на свете я не променяла бы свои джинсы вот на это! Да и… корсет — не самая удобная вещь!

— Погодите-ка… То есть вы сами не знаете, что лежит в саквояже?!

— М-м-м, дайте подумать, — сделала задумчивый вид и ошарашила мужчину признанием, — нет, не знаю. Хотела посмотреть, но этот опрометчивый шаг меня и забросил сюда. 

— Святые! Всё ещё хуже, чем могло бы быть! — мужчина даже забыл про саквояж. Запустил пальцы в волосы и присел на корточки. — Только одно могло сюда вас занести. И если это и впрямь лежит в саквояже…

— Доктор Гибсон! Доктор Гибсон?!

Всё-таки нас заметили. К нам бежал тот самый Генри. Пшеничного цвета волосы растрёпаны, раскрасневшаяся от солнца кожа просто вопила о пантеноле или о чём-то подобном. На крупном носу, усеянном веснушками, покоились маленькие круглые очки. Хлопая ресницами и протыкая меня въедливым взглядом карих глаз, мужчина поправлял пробковую шляпу, а под мышкой держал вторую такую же, видимо, для доктора.

— Доктор Гибсон…

— Генри? Всё в порядке, Генри, — мужчина встал, выпрямился и поправил свой разорванный в некоторых местах жакет. — Это…

— Лена, — шепнула и попыталась приветливо улыбнуться дотошному Генри.

— Это Хелен. Она… Она из научного сообщества имени Уильяма Хантинга, приехала сюда по обмену, посмотреть на наш новый метод… раскопок.

— О! — Генри тут же смягчился, чуть убавил пыл подозрительности, но решил поверить слову доктора.

— Просто вышло небольшое недоразумение. Но мы его уладили. Мисс…

— Смирнова!

Доктор подавился воздухом, сделал непонятный пасс рукой и тут же сообразил:

— Мисс Смит. Мисс Хелен Смит.

— О! Мисс Смит, эм, мы рады вас видеть у нас! И с не меньшим удовольствием всё вам покажем и расскажем! Метод доктора Гибсона, он…

Генри пустился в пространные объяснения. Я, ещё немного не отошедшая от шока, ещё плохо соображала. Надо было бы кричать и плакать, рвать волосы, а я соляным столбом застыла, держа довольно увесистый саквояж в руках. Доктор Эндрю Гибсон не торопил меня, наоборот, учтиво подхватил под локоть и тихо процедил:

— Делайте вид, что всё… в порядке. Ещё лучше — молчите. Вы скромная леди, уставшая после дороги. Ещё и нарвались на воров. Всё ясно?

— Куда уж яснее! — тихо ответила. — Вас не смутило то, что я из другого мира? Мне кажется, что всё именно так. Если, конечно, я не впала кому или внезапно не заснула и не провалилась в кошмар.

— Вы не первая, кто… таким образом попадает к нам. Правда, первая за последние… десятка три лет. Как истребили всех драконов, так и перестали к нам иномиряне попадать.

— Драконов? У вас есть здесь драконы?! — медленно подняла голову и посмотрела на чистое голубое небо.

— Да, не только они. Были, правда. Единороги, драконы, грифоны… Совокоты. Один из последних птенцов живёт у меня. Милейшие создания, если не касаться их слюны.

— Ядовитые? — заинтересованно ужаснулась.

— Нет, но увидите всё в более ярких красках. Сильный галлюциногенный эффект!

— Надо же. Это интересно…

— Что? Неужели у вас есть интерес к науке?

Мы спускались к палаточному лагерю. Генри отдал вторую шляпу доктору, который поспешил её водрузить уже на мою голову: солнце макушечку напечет. И пока Генри торопливо вышагивал впереди, доктор Гибсон специально тормозил меня, чтобы спокойно поговорить. 

— Я… Я должна была стать врачом. Увы, не доктором наук.

— Это не так уж плохо…

— Так что там в саквояже?

— Доберёмся до моей палатки и посмотрим. Думаю, что я не ошибся в своих догадках.

— Это может вернуть меня домой? — затаив дыхание, спросила мужчину.

— Возможно, — доктор Гибсон уклончиво ответил. — Но лучше осмотреть содержимое без лишних свидетелей. Устраивать геноцид среди своих коллег я не намерен.

Ого! Геноцид? Так что же там в этом проклятом саквояже?

Саквояж. Он сиротливо стоял на грубо сколоченном столе, поблескивал своими ручками и притягивал наши взгляды. Мне дали влажное полотенце и частый гребень, с горем пополам я привела себя в порядок, всё ещё пытаясь понять — сон это или не сон? Или мне где-нибудь подсунули слюну совокота, и я вижу то, чего нет? Господи, а совокоты вообще существуют?

Потёрла лицо влажным полотенцем и снова вытаращилась на саквояж. Но этот противный наследник чьей-то кожи не собирался исчезать. А вот доктор Гибсон, подперев подбородок рукой, скорее продумывал пути отхода, если не спасительного бегства.

Просторная палатка из плотного брезента выглядела немного потрёпанной. Большая лампа, похожая на керосиновую, болталась где-то под самым верхом и освещала всё вокруг, потому что мужчина, едва мы вошли сюда, сразу же опустил планки и закрыл маленькие подобия окон, как и поспешил прикрыть вход.

— Так мы будем открывать или нет?

Прозвучало так, будто я доктора к какому-то застолью приглашала, центром которого должен был стать саквояж. Доктор Эндрю Гибсон не спешил меня осаждать, как и не торопился отвечать. Отряхнув платье, я вцепилась в необычный кулончик, обладательницей которого стала совсем недавно. Ключ от саквояжа? Или что? Какой-нибудь тайный знак?

Мужчина прервал мои мысли разъярённым вздохом. Драный жакет лежал на походной кровати, поэтому рукава доктор закатывал у своей рубашки. Затем снова вздохнул, одним порывистым шагом подошёл к саквояжу и попытался его открыть. Но… Но ничего не вышло. Напрасно мужчина напрягал мускулы, дёргал замок — саквояж был непреклонен и совершенно не собирался открываться.

Тонкий намёк на то, что только я могу его открыть? Ла-а-адно.

Рукава я закатывать не стала, как и поправлять испорченную причёску. Осторожно подошла к мужчине, посмотрела ему в глаза и иронично спросила:

— Позволите?

— Конечно! — мужчина подвинулся в сторону, пропуская меня к саквояжу. — Дерзайте!

Но терзать и дерзать… Ерунда это всё! Мне даже напрягаться не пришлось, замочек сам щёлкнул, и саквояж с лёгкостью открылся. Зажмурившись, ожидала очередного плевка света, но ничего такого не произошло. Удивлённо хмыкнув, я склонилась над саквояжем и вытаращилась на необычный продолговатый предмет.

Яйцо. Да, яйцо. Но оно было просто… гигантским! Яйцо занимало почти всё дно саквояжа. Протянув руки, бесстрашно достала свою находку. На эту дикую выходку доктор Гибсон отреагировал столбняком, буквально превратился в испуганный соляной столб. Я пожала плечами и удивлённо погладила яйцо. Очень тёплое, если не горячее. А плотные чешуйки на ощупь напоминали нагретый солнцем камень. Заворожённо гладя яйцо, тихо бубнила:

— И что ты такое? Тебя явно не страус снёс. Так кто тогда?

— Святые!

Доктор Гибсон отмер, осторожно ко мне подошёл, но дотронуться до яйца так и не решился, только осматривал такой необычный, редкий и довольно опасный предмет, раз за него и голову могли снять. Про пытки так вообще не стоит вспоминать!

— Это же… Это же карликовая виверна! Да, определённо яйцо карликовой виверны. Только непонятно какой: антрацитовой или алой? Да, определённо… определённо оно!

Мне было не так уж интересен вид дракона, меня захватила сама мысль, что я держу яйцо дракона.

Настоящее. Яйцо. Дракона!

— Оно меня сюда забросило? Да?

— Да, драконы всегда были проводниками в другие миры. Но это всего лишь яйцо, а дракон в нём слишком мал, чтобы открыть полноценный портал. Но малыш очень силён, раз смог перенести вас из другого мира сюда…

Договорить довольно нудную речь доктор не успел, грубо говоря: ему не дали сделать это. В яйце что-то… хрустнуло. 

— Эм… Так и должно быть?

— Не-е-ет…

Скорлупа стала осыпаться чешуйками на пол. Детёныш дракона решил, что сейчас самое время появиться на свет. Я видела, как доктор кинулся ко мне, как пытался выбить яйцо из моих рук, но ничего не вышло. Тёплая вспышка, будто я духовку открыла, и что-то маленькое, но очень юркое сбило меня с ног. В который раз за день очутившись на полу, я смотрела на осколки от яйца и на милейшее существо.

Да, дракончик. Маленький такой, ещё немного влажный. Стряхивая с себя странную белёсую слизь, дракончик уверенно топтался по мне, подбираясь ближе к моему лицу. Размером детёныш был с кота-подростка. Раскрывая кожистые крылья, дракончик любопытно поглядывал на меня жёлтыми, совершенно кошачьими глазами, а тёмно-серая кожа едва поблескивала.

— Антрацитовый, определённо! Да… — мужчина клонился к детёнышу и с удивлением его рассматривал, пока тот, покачиваясь на нескладных лапах, хватался коготками за лиф моего платья. — Прелестно! Значит, у виверн всего две рабочие перепонки и отсутствует верхний коготь… — доктор подхватил одним пальцем крыло дракона. — Просто прелестно!

Дракончику такое внимание пришлось не по нутру. Повернувшись мордой к мужчине, детёныш пыхнул искрами и страшно зашипел. Ещё и крылья вдруг расправил. Подскакивая и продолжая шипеть, он будто прикрывал меня. 

— Так, ребёнок… — я осторожно подхватила дракончика и прижала его к себе. Будто котёнок сфинкса мне попался в руки. — Не быкуй! Со старшими чревато спорить.

Но разве опытных кошатниц-студенток кто-то слушает? Конечно же… нет!

Доктор, сдвинув брови и продолжая что-то бормотать, почти засунул палец ему в пасть. Только моя реакция сохранила мужчине жизнь. Сообразив, что царапаться и шипеть дракоша больше не будет, я просто хорошенько пнула этого археолога по ноге. Смешно взмахнув руками, он упал рядом со мной, пропустив над своей головой прекрасную струю огня. Дракончик, правда, тут же зачихал и закашлялся, сыпя искрами и плюясь дымом. Спрыгнув на пол, угрожающе качался на лапках и продолжал пыхать.

Мы с мужчиной печально наблюдали за тем, как загорается верх палатки. Доктор сообразил быстро, взял кувшин с водой и щедро плеснул на маленький пожар. Спустя мгновение я могла наблюдать небо через хорошую такую подпаленную дырку. О таком геноциде говорил археолог? Интересно, нашу аварию с дракончиком кто-то видел?

Мужчина попытался помочь мне встать, но дракоша вновь решил покачать права. Качая головой подобно кобре, пыхал на надоедливого археолога, будто намекая, что я — его добыча. 

Я с трудом встала, отряхнулась и вновь подхватила на руки дракончика:

— Так, перестань. Я, конечно, не зоолог и не специалист по драконам, но лучше тебе себя так не вести. Это я добрая и терпеливая, но вот этого… — выразительно посмотрела на доктора Гибсона, — дядю я не знаю! Так что давай пока не будем из него делать люля-кебаб!

— Хорошая мысль, — подал голос археолог. Поправив волосы, он глубоко вздохнул и качнул головой. — Этот «дядя», единственный, кто может вас двоих спасти!

— Да? — мы с дракончиком синхронно повернули головы.

— Да! И нам определённо нужно отсюда убираться. В ваше поместье…

— Моё поместье? — я вытаращила глаза, напрочь забыв о живом драконе в своих руках. — Какое такое моё поместье?

— Этот знак, — мужчина повернул саквояж ко мне нужным боком и ткнул на символ, — принадлежит древнему роду Мэйсов. Недавно старик Джонатан скончался, не оставив после себя прямых и косвенных наследников, зато всё своё богатство сохранил. Раз уж на вас их знак, — доктор Гибсон намекнул на кулон на моей шее, — то вы каким-то образом относитесь к их роду.

— Да? Чего же вы тогда так испугались, когда увидели это? — усадив дракончика на плечо, я показала кулон.

— Все Мэйсы плохо кончили из-за своей любви к маджестикам.

— Маджестики?

— Да, маджестики. Грифоны, единороги, совокоты и драконы — всё это маджестики, существа, наделённые магией. Мэйсы всегда стояли на их защите, за что и поплатились. Головой.

Ой-ой! Кажется, у моего наследства дурной запашок.

— Тогда зачем нам тогда туда идти? В это поместье?

— Я, как и вы, не хочу, чтобы этого детёныша убили. В некоторой степени я сочувствовал Мэйсам… И тоже пострадал. Теперь вместо живых существ, изучаю их скелеты. 

— Ну что же…

Я выразительно посмотрела на археолога, потом на дракончика и хмыкнула: выбор разве оставался?

Выйдя из кареты, я не знала, что мне делать в первую очередь: падать на колени и целовать землю или бежать в ближайшие кустики, чтобы выпустить на свободу всё съеденное. Пошатываясь будто пьяная, шла по каменной дорожке к довольно симпатичному двухэтажному дому: водилась деньга у доктора Гибсона. 

Тащила ещё и саквояж, потому что Уголёк, чувствуя рядом с собой кого-то другого, начинал буйствовать. Да, детёныша дракона я назвала именно так. Он был почти антрацитовым, с тёмно-красными прожилками на коже и таким же характером. Внешне спокойный, но достаточно одной искры, чтобы дракончик вспыхнул и оставил вокруг себя сплошной пепелище.

Доктор Гибсон выпрыгнул из кареты как чёрт из табакерки. Бодро уперев руки в бока, он осматривал свой дом и сад. Мужчина был довольным, относительно весёлым. Прошёл мимо меня пружинистой походкой, лениво поинтересовавшись:

— Вам плохо? Вы какая-то… бледная.

— Я не бледная, я зелёная, — прижимая саквояж к животу, дышала то носом, то ртом. — Вы бы с непривычки три дня в этом катафалке бы провели… Мне кажется, что меня ещё сутки шатать и качать будет.

«Я твой тело три сутки шатал!» — эта фраза прозвучала в моей голове с явным кавказским акцентом. После неё вновь мутить начало.

— Ничего! Вы привыкните. Можно было бы по воздуху гораздо быстрее добраться, но с драконом нас туда точно не пустили бы, — мужчина поправил жилет и достал из нагрудного кармана часы. Задумчиво на них посмотрел, затем перевёл взгляд на меня, тяжело вздохнул и учтиво предложил свой локоть. — Держитесь. И пойдёмте, у нас не так много времени. Мне нужно будет вернуться, чтобы уладить кое-какие рабочие моменты.

— Сколько у нас времени? — я радостно схватилась за мужской локоть и выпрямилась. Поясница скрипела похлеще ржавых рессор. Колени тоже сгибались и разгибались с премерзким хрустом. Подняв голову и посмотрев на небо, я вообще Плутон увидела. Все конечности и движимые части тела затекли и жутко болели.

— Тридцать часов или около того. Завтрак я вам предложить не могу, увы, потому что Саймон будет буквально с минуту на минуту. Восполним силы лёгкой закуской…

От одного упоминания еды меня начало тошнить. Желудок ещё телепался между лёгкими тазом. Я даже представить себе не могла, что в него можно что-то пропихнуть.

— Саймон?

— Вам нужны документы. Без них никак. А Саймон в бумажных делах — самый лучший.

— Погодите… — впилась пальцами в локоть мужчины. — Какие документы? Вы что, хотите мне сделать поддельный паспорт?!

— А что вы предлагаете? — доктор ответил на моё возмущение белозубой улыбкой, от которой моё сердце предательски ёкнуло и совсем не от того, что мы три дня в карете тряслись. — Прийти и сразу выдать в вас иномирянку, а дракона на закуску? Ну и сразу свою голову рядом с вашей на плаху положить. Хороший план!

Сарказм мужчины был таким едким, что я вспыхнула. Конечно, можно было бы поспорить, покачать права, но я не стала лезть в бутылку.

— Саймон мне помогает уже очень давно.

— Настолько, что вы расскажете про дракона? Или меня?

— Нет, доверяю, но не настолько! — доктор помог мне подняться по ступенькам прямо к красивой резной двери. — Он просто достанет вам… чьи-нибудь документы. Подделывать их никто не будет, если вы об этом.

— М-м-м… — я сделала вид, что мне понятно.

В доме было прохладно. Оглядываясь по сторонам, я даже заходить боялась: будто в музей какой-то попала. Чего стоил ковёр, на который мы почти сразу наступили. Божечки, да за такой, наверное, все аукционы передрались бы!

— Сэр?

Ещё не старый мужчина в тёмном костюме встретил нас у круглой винтовой лестницы, которая вела, видимо, на второй этаж. Просторный холл был под завязку забит всяким антиквариатом, хотя понимала, что это для меня антиквариат, а для доктора Гибсона — привычные вещи.

— А, Патрик! Доброго дня. Вещи в экипаже, а это мисс Хелен Смит.

— Леди, — Патрик склонил голову. — Завтрак, сэр, будет готов через четверть часа.

— Мы обойдёмся закуской и… чаем, пожалуй.

— Как скажете, сэр.

Таща меня на буксире, археолог сумел довести меня до гостиной, где без промедления усадил на очень удобный диван, а для саквояжа нашёлся круглый высокий столик.

— Саймон мой давний друг. Он очень сильно мне помогает в работе, — доктор Гибсон вернулся к прерванному разговору, расхаживая возле окна. — Бумаги, они всегда важны!

Вот тут я была согласна. Что наш мир, что этот: без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек! 

— Не думала, что археология — это бумажки.

Мужчина мягко рассмеялся, одарил меня ехидным взглядом и вновь повернулся к окну.

— Девяносто процентов всех раскопок — это раскопки библиотечные. Ищешь информацию, а уже потом выдвигаешься в поле. Саймон помогал мне доставать самые уникальные источники и не всегда законным путём. Этот человек проверен временем, и я ему доверяю.

Я протянула ноги, чуть ползла на сиденье дивана и выдохнула. Мягкий! Всё вокруг блестящее, красивое, с позолотой. Впрочем, карманные часы у доктора, похоже, тоже были золотыми. Да и мне платье выдали отнюдь не какой-нибудь беднячки. Кружева только было с километр, если не больше. Оно реально везде было: на панталонах, юбках, сверху на платье в качестве украшения. Раздражало знатно! А ещё больше раздражало то, что всё это было очень неудобным. Я с некоторой завистью смотрела на кожаные ботинки доктора, на его брюки и довольно просторную рубашку. Но речь о мужском наряде даже не шла! Это я и сама понимала. Думала хоть корсет ослабить, так до него пока доберёшься, от старости умрёшь.

— Достанет он документы, а дальше что?

— Дальше? Дальше вы получите своё наследство. Поместье Мэйса достаточно просторное, чтобы скрыть там дракона.

— Уголька? — мило улыбнулась и с какой-то нежностью посмотрела на саквояж, из которого дым валил. Он ходил ходуном и трясся. Понятное дело, что дракончику не нравилась такая переноска. — Он тоже, наверное, есть хочет. 

— За мясом я схожу сам, не нужно Патрику знать лишнее.

— Не доверяете? — прищурилась и впилась взглядом в мужчину.

— Не хочу, чтобы у близких мне людей были проблемы. Так что придётся дракону побыть в саквояже.

Из саквояжа снова пыхнуло, а дракончик начал возмущённо пищать, требуя то ли свободы, то ли еды, то ли того и другого, да побольше. 

— А! Вот и Саймон. Только вы молчите, говорить буду я.

Угу, промолчи, вдруг за умную сойдёшь? Я так и поняла. 

— Саквояж мы пока уберём… Да, завидной вы невестой станете! Саймон стрясёт с меня за такое дело побольше звонких франтов. У него всегда была коммерческая жилка.

— Завидной? Я что же теперь до неприличия богата? Если так, то я всё вам верну, возмещу всё расходу.

— Состояние Мэйса оценивалось почти в полтора миллиона франтов.

— Полтора миллиона?! — у меня глаза квадратными стали. — Это же… Даже в моём мире это довольно крупная сумма. За такое, наверное, и убить могут?

— Вы об этом не думайте. Этих денег у вас ещё нет. А когда получите… Там другие проблемы начнутся.

— Надеюсь, вы меня не бросите с ними наедине?

— О, нет, — доктор Гибсон улыбнулся. — Я настоящий джентльмен!

Флигель стоял чуть поодаль. Мне его отдали целиком и полностью, точнее, нам. На самом деле это был полноценный одноэтажный дом с тремя комнатами. Выбор был прост: слугам было запрещено туда заходить в ближайшие пару дней, а вот Уголёк получил долгожданную свободу. Расхаживая по просторным комнатам, которые не были утыканы таким количеством мебели, как комнаты в большом доме, довольно пыхал, сыпал искрами и регулярно тыкался округлой мордой в миску, в котором лежало сырое мясо, нарезанное мелкими кусочками. Я же, вооружившись ведром и старым ковшом, который отыскала в ванной, тихонько сбегала в сад и набрала смеси земли и песка возле раскидистых клумб с красивыми и незнакомыми мне цветами. Вода есть, есть плотная ткань, теперь и ведро почти с песком — к буйству Уголька почти готова. К чему я была не готова, так это к тому, какими способностями обладал этот чертёнок. 

Разглядывая простое платье, без корсета, слава богу, я украдкой оглядывалась и вспоминала пузатого, коротконого Саймона, обладателя поистине самых пушистых усов. Мужчина производил впечатление несуразного увальня, на котором тёмно-зелёный пиджак еле сходился. Меряя гостиную доктора Гибсона тонкими, короткими и очень кривыми ногами, он внимательно слушал полуправдивую историю, затем не менее внимательно ознакомился с моим кулоном, который признал настоящим, неподдельным. И… И, ограбив доктора на пузатую бутыль с янтарной жидкостью, прихватил предложенные деньги, откланялся и ушёл. Судя по реакции доктора Гибсона, это было немного… странно. Но Саймон от денег не отказался, а премию в виде дорогого алкоголя признал адекватной. 

Теряясь в догадках, сможет ли таинственный рыжеусый Саймон достать мне документы, на которые, слава богу второй раз, не требовалось фото. Бумага с гербовой печатью. Каким образом должны были кулон, саквояж и бумажка без фотографии подтвердить моё право наследство? Загадка!

Вот с этой загадки и начались все проблемы.

Уголёк носился возле входной двери, пробуя то пикировать, то взлететь под самый потолок. Я, думая о загадках родства, только хотела сказать Угольку, чтобы он обороты сбавил, как тот, чихнув и обдав лестницу искрами, растворился в воздухе. У меня глаза на лоб полезли. Потерев их, я дракончика не нашла. Могла хоть до затылка дырку сделать, а вот дракона всё равно не было!

— Уголёк?!

Сверху, на самой крыше что-то зашуршало. Меня холодным потом прошибло: археолог, будь он не ладен, оставил меня с малышом дракона всего на пару часов, а я уже его упустила!

Выбежала на улицу, едва не оставив дверную ручку в ладони, перелезла через колючие кусты с цветами, запрокинула голову и стала искать на толстой тёмной черепице маленького дракона. Дым и искры показались неподалёку от водосточной трубы. 

— Уголёк! А ну иди сюда, ты… Ящерица несчастная!

То ли дракончик обиделся на меня, то ли в гробу и белых тапках видал мои призывы, но спускаться Уголёк и не думал. Он резво носился по крыше, скидывая черепицу, и не знал, куда ему спикировать. То ли в прелестные колючие кустики, где я оставила часть своего подола, то ли большое дерево душистой яблони, то ли… От последнего «то ли» я не просто взмокла, а чуть не рухнула на клумбу.

Флигель был неподалёку от большого дома. И вот на втором этаже как раз были открыты окна. Уголёк решил потренироваться в планировании в тёплых потоках воздуха. Разбежался, скинул мне на голову толстый кусок черепицы и с присвистом отправился в полёт. Со стороны выглядело всё так, будто пьяный метатель молота швырнул дракончика в раскрытое окно и тот, вытворяя непонятные кульбиты в воздухе, с жутким грохотом влетел в дом.

— Мама!

Оббегать дом, поднимать всех на уши я не собиралась, поэтому мне пришла не менее безумная мысль в голову. Рядом с окном как раз шла водосточная труба…

Ну, чем я хуже Уголька? 

Это, конечно, не то же самое, что взбираться по канату, я поняла всё по треску ткани, когда ,зацепившись за крепёж, оставила юбку развеваться флагом несогласных прямо на трубе. С кряхтением забралась в комнату. С небольшого столика, стоявшего у самого окна, всё было начисто сметено на пол. По большой кровати будто медведь прошёлся. На полу, запутавшись в покрывале, метался Уголёк. Настоящим ядром он бился то об шкаф, то об толстую ножку кровати.

— А ну иди сюда, паскудник ты мелкий!

На пол я рухнула с молчаливой обречённостью. Уголёк смог протиснуться в просвет между кроватью и шкафом и снарядом, выпущенным из пращи, кинулся мне в ноги. Далее всё стало ещё прекраснее, потому что, вспомнив, что он не только леталка, но ещё и зажигалка, Уголёк дыхнул и спалил половину покрывала. Мне пришлось животом на него кидаться и тушить собой занявшийся огонь. Кашляя и разгоняя дым ладонью, я вдруг увидела перед собой большие оранжевые глаза. На кошачьи они мало смахивали, зато были очень похожи на совиные. Из-под кровати выползло существо пыльное, но не ставшее от этого менее очаровательным. Острые ушки, как у кота, пушистый хвост и короткие крылья, которые еще даже толком не оперились.

Совокот?!

Опомниться не успела, как примилейшее существо меня облизало. Это последнее, что я вспомнила, под занудный голос доктора Гибсона в своей голове про галлюциногенные эффекты слюны совокота.

Два пальца. Нет, вру, три. Четыре? Нет, всё-таки два. Ага, и машут так ими перед моим лицом, будто флагом. 

Я со стоном привстала на локте, потёрла глаза и уставилась теперь на мужское лицо. Оно было очень озадаченным и смутно знакомым. Единственное, что меня смущало, так это приличного размера фингал под глазом этого самого мужчины. И волосы, взъерошенные. А ещё сильно воняло палёной шерстью.

Тряхнула головой, вновь посмотрела мужчине в лицо и выдохнула: археолог. Именно он! Ну да… Так, значит дракон и прочее — не выдумка. Это опечалило, я с не менее горестным стоном рухнула обратно на кровать, приятно плюхнувшись на мягкую подушку.

— Слава святым!

Склонив голову, посмотрела в сторону окна: закрыто. Малыш-совокот, тараща свои красивущие глаза, сидел в клетке. Рядом, в таком же «уютном» гнёздышке, бунтовал Уголёк. Он раскачивал клетку, верещал, щедро сыпал искрами и едва ли не вопил: «свободу драконятам!».

— Я уже думал, что не очнётесь. Вас Херши чуть до смерти не зализал.

— Ой, — поморщилась и посмотрела на совокотенка уже не с такой любовью. — А глаз? Это кто? 

— Вы, кулаком, — доктор едва сдержался от улыбки. Его почему-то забавило такое моё поведение. — Хорошо так! Боксом занимаетесь?

— Нет, — мотнула головой, — зонтиком от алкоголиков в электричке отбиваюсь. 

Заметив, что доктор не совсем понял, о чём идёт речь, я только махнула рукой. Лежать на мягкой подушке, конечно, очень приятно, но надо вставать. Тем более, что я, похоже, заняла место хозяина этого дома. Скосив глаза, с подозрением смотрела в глаза мужчины, потому что в них был странный, почти дьявольский блеск. Интересно, это желание мести или что-то другое?

— Простите, я не хотела.

— Да я это понял… Вы дракона слишком яростно защищали. Так его стиснули, то тот меня… гм… — мужчина провёл рукой по опалённым волосам, — чуть не поджарил как хороший бифштекс. 

Я сильно покраснела, понимая, что наломала дров. Хотя тут не так уж много тут моей вины: я же не знала, что дракончик умеет в пространстве перемещаться! Да ещё именно так!

— Клетка не удержит его…

— Удержит. Это особая клетка, из особого металла. Если бы ещё не моя забывчивость, то ничего такого не случилось! 

— Уголёк не улетел бы?

— Нет, я забыл запереть клетку Херши. Вот она и выбралась. Так что во всём этом виноват только я, животные ни при чём.

— Похвальная сознательность… — я свесила ноги с кровати, отскребла себя с уютной перины и встала. Выпачканные панталоны с прекрасным драным кантиком мало вязались с образом прелестной леди. — Только Уголёк с ума сойдёт в этой клетке.

— Пока это единственный вариант удержать его на месте… Почему-то ни в одном источнике не было про такие способности драконов… Наверное, всё дело в том, что детёнышей они очень хорошо прячут! А виверны и до этого были редкими существами.

— До этого?

— До того, как убили последних драконов.

Я вновь посмотрела на Уголька. Меня вдруг осенило, немного подумав и ухватившись за комод, я выпрямилась и посмотрела на мужчину, нахмурилась и задала закономерный вопрос:

— Вы там что-то про тридцать лет говорили? Если всё так, то… откуда взялся этот саквояж с этим яйцом, если драконов больше нет? Кто же снёс это волшебное яйцо?

— Хороший вопрос! Я им тоже заинтересовался. И… кое-что узнал. 

— Мне рассказать не хотите?

— Пока нет. Для начала разберёмся с наследством, потому будут драконы. И совокоты. И многие другие.

Я видела, что мужчину просто распирает от его находки, от того, что он узнал, но он себя осаждал. Старательно так, с характером. 

— Погодите… какие другие? — сощурившись, с некоторой оторопью посмотрела на доктора. — Драконы?!

— Драконы, единороги, грифоны, василиски, гаргульи, фениксы…

Мужчина самозабвенно перечислял существ, загибая пальцы. Я же от каждого нового наименования тихо приходила в ужас, к концу списка уже хотелось просто спросить: а кого в этом мире нет?

— И что же, всех уничтожили?

— Всех маджестиков. Так говорили, по крайней мере. Совокотов осталось трое, все самки. Когда Херши умрёт, умрут и совокоты. Мне пришлось обить уйму порогов, чтобы получить разрешение.

— Разрешение?

— Да, чтобы Херши оставили живой. 

— Почему Угольку такое нельзя сделать?

— Херши я забрал из последнего питомника, который, кстати, содержал Мэйс, — мужчина, отвёл взгляд, решив, что мои драные панталоны не заслуживают пристального внимания. — А вот драконы… Их нет, понимаете? Нет, все, умерли. Так откуда же яйцо? Сам факт существования Уголька многое ставит под сомнение. Если совокотов не считали опасными, то драконов истребили намеренно. Понимаете? А у вас на руках живой дракончик.

Видишь суслика? Нет? А он есть! 

— Гм… Я, пожалуй, пойду, найду вам платье… Новое.

— Я соглашусь и на штаны, брюки, — робко заметила и улыбнулась мужчине. — Поверьте, мне было бы гораздо удобнее в мужской одежде.

От подобной наглости мужчина поперхнулся. Встал, взъерошил опалённые волосы и страшно вытаращил глаза. Я улыбалась и не знала, куда деть руки. Хлопая в ладоши то перед собой, то за спиной, я начала покачиваться на пятках. Томительная пауза стала слишком занудной. Мужчина хмыкнул, сделал серьёзное лицо и скупо заметил:

— Это ещё хуже, чем иметь живого дракона.

— Хотя бы… дома? — я робко вставила. — Ну, у вас появился очаровательный помощник, а не помощница…

— Явно не здесь. И не в нашем мире. 

Я хотя бы попыталась! Ладно, будем маяться с корсетами и платьями. Что уж тут!

— Я вам ещё справочник принесу.

— Лучше какую-нибудь книгу по драконоводству.

— Таких нет… А справочник есть. 

Отлично! Хотя бы проведу время с пользой. Заодно узнаю, как обращаться с таким зверьём: бить археологов и карабкаться по водосточным трубам — не самое приятное занятие.

Справочник по маджестикам оказался весьма увесистым и тяжёлым. Такой талмудище, которому любой медицинский справочник уступит. Необычных существ в этом мире и вправду было много. Всякие фурии, совокоты… Кто-то исчез очень давно, а кто-то ещё жив. Например, те же совокоты. Решив, что все остальные существа подождут, я смело перевернула страницу на драконов.

Волшебные существа, обладающие самыми разными свойствами и умениями. На самом деле каждый дракон был уникален по-своему. Их объединяло только одно: возможность перемещаться в пространстве весьма необычным образом. Картинки, сопровождающие статьи, были ужасающими. Слюна верёвками, зубы, когти, чудовищные морды. Отложив справочник, я посмотрела на Уголька в клетке: не выглядел он таким гадким и ужасным. Сейчас дракончик грыз прутья и таращил на меня свои красивые глаза.

— И даже не проси! — ткнула пальцем в мелкого шкодника. — Я из-за тебя человека чуть глаза не лишила! Да и ты ему… причёску подпортил, волосы спалил. Что дальше будет? Тебе несколько дней отроду, а ты уже такие неприятности устроил! Да-да, — укоризненно покачала головой.

На это Уголёк оскалился, пыхнул и повернулся ко мне спиной, принявшись грызть прутья с другой стороны. Моя проповедь его не тронула, наоборот, только отвратила от правильного поведения.

— Виверны… Виверны! Виверны, вид драконов, обладающих…

Бубня себе под нос, я водила пальцем по строчкам, вчитывалась в совершенно безумную характеристику Виверн. Живут долго, около ста лет. Хищники, любят гнездиться на высотах, обычно выбирают горы. Кроме телепортации, я так обозвала способность Уголька, виверны обладают большой выносливостью. Кровь их целебная, а ещё… Ещё? Ну да, что-то про ментальное воздействие. Интересно, что бы это такое могло быть?

— Ментальное воздействие… Уголёк, ты что, умеешь мысли читать?

В комнате стало тихо. Я перестала болтать ногами в воздухе и хитро взглянула на Уголька. Тот, как самый страшный участник фильмов ужасов, замер и до хруста костей повернул голову. Скривившись, дракончик выразил на своей морде всё презрение, на какое был только способен: «мать, ты что, слюны совокота обпилась?». Я даже покраснела. Нет, ну правда, как я могла такое предположить?

Хекнув, Уголёк, пошамкал, облизнулся и впился зубами в клетку, продолжив так выражать свой протест. Я, изогнув бровь, поджала губы и вернулась к чтению.

Виверны достигали целых десяти метров в длину! Ну, могли достигать…

Я вновь посмотрела на Уголька: такими темпами клетка ему понадобится попросторнее. Гораздо просторнее!

— Так, длинные, зубастые, огнедышащие. Летают. Телепортируются… Ну-ну, и вправду, с чего вдруг люди захотели вас убить? Можно в догадках потеряться… Ага!

Я наткнулась на интересный абзац про яйца дракона. Оказывается, отложив яйца, драконы их вовсе не высиживали! Просто оставляли их в тёплом и надёжном месте на продолжительное время, охраняли его. 

Хм… Значит… Значит, яйцо могло пролежать в гнезде не один год! С другой стороны, это же нужно было знать, где эти гнёзда, где яйца и прочее. Не с неба же оно свалилось?

Задумалась, подняла голову и посмотрела на потолок. Почесала затылок. Было бы всё верно, но ведь я сама свалилась с неба! Не стоит отрицать возможность такого варианта.

— Итак, Уголёк… Как же ты оказался в саквояже? Кто-то хотел, чтобы тебя нашли! Именно нашли. Иначе лежал бы ты долго и нудно в своём гнезде. Кому же мне спасибо говорить?

Уголёк на этом моменте начал трясти клетку. Опять. Я даже не очень сильно отреагировала на этот шум, привыкла. 

— Погоди, дочитаю и дам тебе кусок мяса, троглодит! Не умрёшь ты от голода, потерпи ещё пять минут. Тут самое интересное пошло…

Драконы составляли пару на всю жизнь. Напомнило историю про лебедей, которые без своей половинки жить не могут, как и без яиц, без птенцов. Сильные, могучие создания, которым там легко навредить. 

Кладка обычно насчитывала от пяти до десяти яиц. Так сказать, неслись редко, но кучно. А это значит, что у Уголька могут быть братья и сестры по скорлупе! Что? Ждать ещё целую кучу саквояжей?

— Так, огонь…

Огонь. Да, драконы огнеупорны. Их кожа в особенности. Ну а сами они плюются многокомпонентной слюной. Горючей её делает особая железа, которая добавляет ацетон. А искры, высекаемые при щелчках зубами, которые имеют похожее на кремень покрытие. Поэтому Уголёк сыплет искрами и пыхает. Он ещё только учится контролировать весь этот сложный процесс. Клацает зубами и всё такое. 

— Тебе нельзя людей облизывать! — цыкнула и покачала головой.

Очередной презрительный взгляд меня позабавил. Уголёк будто начал сомневаться в моих умственных способностях.

— Интересно…

Я перевела взгляд на саквояж: его сделали из кожи дракона, это логично. Что, если нужно зайти с этого конца? Не думаю, что такие штуки на барахолке по распродаже можно достать. Или это тоже бесцельное занятие?

А если…

Я встала с кровати и взяла саквояж в руки. Принялась его крутить и вертеть. Внутри него была особого вида накладка. Когда я её отодвинула, то нашла там печать. Фирменная, видимо. 

— Как ты думаешь, Уголёк, что потребует Саймон за поиски этой фирмы по пошиву саквояжей из твоих собратьев?

Уголёк ответил на это очередным плевком. На шашлык он хотел пустить этих пошивщиков. В этом я с ним была полностью согласна!

Выглядела я как истинная леди! Наряд мне доктор Гибсон подобрал приятный и очень красивый. Шоколадного цвета платье, кремовое кружево было очень нежным на ощупь, а широкополая изящная шляпка, снабжённая пушистыми перьями, довершала образ. Мужчина помог выбраться мне из экипажа и, обведя пространство перед собой рукой, коротко резюмировал:

— Хастерфилд!

Шумный большой город. Высокие дома из тёмного кирпича и камня, фонари, узкие и широкие улицы и везде люди. Они ели, пили или пели, разговаривали, просили монету, прогуливались, да и вообще жили обычной жизнью. Мы с доктором выбивались из всего этого море-океана. 

Во-первых, я то и дело хотела куда-нибудь завалиться, потому что удобные туфли мне так и не нашли, а обычные ботинки или что-то подобное мужчина отказался мне давать наотрез. Я ощущала себя танцовщицей на ходулях. Пусть такого вида искусства ещё не существовало, но я бы стала новатором, пионером такого головокружительного во всех смыслах движения.

Во-вторых, чувствовалось, что у нас водилась монета. Это тут же прочувствовали уличные мальчишки, стайкой кружившие вокруг нас. Утирая рукавами чумазые лица, они делали жалобные глаза и протягивали руки. Честное слово, я бы отдала им и не одну монету. Но у меня денег не было, а доктор Гибсон был непреклонен. Грозно зыркая на попрошаек, упрямо меня вёл по довольно широкой улице в сторону самого высокого дома, который издали напоминал настоящий дворец.

В-третьих, помня некоторые заветы мужчины, я старалась молчать и улыбаться. Моё дурашливое лицо, чуть ли не блаженное, привлекало к себе внимание. И я понимала, что здесь если не в лицо, но многих знали, как и самого доктора. А тут какая-то… леди! Да ещё с лицом таким чудным, что дамы шеи сворачивали, а мужчины провожали заинтересованным взглядом.

— Саймон нашёл самые лучшие документы! Но вам лучше при встрече молчать. Вы из захолустного местечка, где девушки умеют только улыбаться и смущённо краснеть.

— Я не умею смущённо краснеть! Я… — поймав взгляд мужчины на себе, вскинула брови и тактично кашлянула, — я не настолько наивна и невинна.

— Есть что-то, что вам смутит?

— Не знаю… Может… Ну-у-у… Мне подруга советовала представлять голыми преподавателей на экзамене, чтобы не было так страшно. Но…

— Можете представить членов комитета обнажёнными.

Тут я не выдержала и покраснела. Даже не знаю, что меня сильнее смутило: прямота речи или само предложение? Странно, я доктора представляла себе жутким занудой, потому что иногда в нём просыпался профессор, который начинал зудеть и сыпать информацией.

— Члены комитета будут задавать вопросы. Поэтому я советую вам сказать, что у вас очень сильно болит горло.

— Так сильно? — я прохрипела голосом профессора Лебединского. — Да?

— Примерно. Поэтому я буду говорить за вас, отвечать на нужные вопросы и прочее, прочее, прочее. Члены комитета — весьма уважаемые люди, они знают об этом и стараются быть выше всех и вся. Так что вы скромная леди, которая изо всех сил будет смущаться, стесняться, молчать. Можно ещё сделать немного глупый вид, глупых девушек любят!

Я задохнулась от возмущения! Я не для того в медицинский на бюджет продиралась, чтобы теперь косить под дубину стоеросовую!

— В крайнем случае отвечайте односложно: да, нет или не знаю. И не забывайте добавлять сэр!

— А почему только сэр?

— Потому что женщин в комитете нет!

— Это сексизм какой-то… — я буркнула под нос. — Или шовинизм… Несправедливо!

На это мужчина ничего не сказал, он был озабочен тем, чтобы мы без особых проблем вошли внутрь большого здания. Там было столько людей, что нас тут же закружило в своеобразном водовороте. Но доктор знал, куда меня вести. Мы быстро поднялись по крутой винтовой лестнице и оказались на втором этаже. Кабинет, в который нас занесло, был довольно просторным. В нём стояли ровные ряды шкафов, а за длинным столом сидели трое почти одинаковых мужчин. Я про себя окрестила их: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. Краснощёкие, круглолицые и животатые. И носы картошкой, почти курносые. Им не хватало свиных ушек и хвостиков, чтобы стать натуральными поросятами.

Я вспомнила о своей роли, улыбнулась и склонила голову. Доктор Гибсон уверенно подвинул мне стул. Я села, сложила руки на коленях и принялась разглядывать начищенные туфли мужчин. Доктор Гибсон разложил мои документы на столе перед строгими судьями и встал позади меня. 

— Значит, вот как выглядит наследница Мэйса.

Я посмотрела на мужчин исподлобья и вновь потупила взгляд. Боюсь, что если я их представлю голыми, то с инфарктом свалюсь в приступе гомерического хохота. Я должна, конечно, напомнить дурочку, но дурочку не психическую, а то наследства лишат и в дурдом упекут.

— Хм…

Мужчины принялись внимательно изучать документы. Периодически сыпались глупые вопросы про моих родителей, про мою жизнь, но доктор Гибсон, обрисовав всю ситуацию в красках, очень чётко и бодро отвечал, не скрывая своей заинтересованности. Я так и видела, что на стол перед мужчинами появляется увесистый мешочек с деньгами. Доктор Гибсон был моим рыцарем в сияющих доспехах. 

— Какие доказательства вы можете предоставить кроме бумаг и слезливой истории?

Тут мне пришлось встать и протянуть мужчинам кулон. Тот покачивался маятником и гипнотизировал мужчин. 

— Это можно проверить…

Передо мной поставили небольшой деревянный сундучок. Вместо замка была сургучная печать, переливающаяся всеми цветами радуги. Я обернулась и посмотрела на доктора Гибсона, тот ободряюще кивнул. Выдохнув, я покрепче ухватилась за крепёж кулона к цепочке и приложила его к печати. Та вспыхнула и осыпалась мелкой крошкой. Мужчины зашептались, теперь осматривая меня уважительными взглядами. Самый крупный из мужчин придвинул ко мне сундучок, намекая, что я могу его открыть.

Внутри не было золота или бумаг, только ключ. Я взяла его, покрутила перед глазами и улыбнулась.

— Поздравляем вас, мисс Смит!

— Благодарю вас, сэр, — пробасила я и поразила всех контрастом миловидной внешности и голоса.

— Что вы планируете делать с наследством?

— Не знаю, сэр.

— Теперь вы богатая невеста…

— Да, сэр! — я глупо улыбнулась и закивала китайским болванчиком. Навязчивая мысль о голых поросятах, заставила меня хихикнуть.

Похоже, мне поставили диагноз. Нехотя отдали сундучок и отправили восвояси. Доктор Гибсон меня утешительно подхватил под ухо и тихо пробормотал на ухо: «вы большая молодец!».

— У меня теперь будет целая очередь из женихов, да?

— Думаю, что Уголёк знатно сократит их количество… — доктор Гибсон неожиданно съязвил. Он нервно оглядывался по сторонам и спешил выйти на улицу. — Не так важно всё это. Женихи не самая большая проблема.

— Верно!

Я встала как вкопанная перед какой-то дверью. Вытаращившись на символ, выгравированный на ней. Я глазам поверить не могла!

— Это…

— Да-да, Инспекция по надзору за маджестиками… Рудимент нашего мира! Идёмте, — доктор Гибсон вновь ухватился за мой локоть.

— Нет, вы не поняли! Этот знак был на саквояже!

Мой дом… Надо же! У меня целый особняк! Да!

Я, конечно, понимала все масштабы обрушившегося на меня счастья, но такого не ожидала. Дом доктора Гибсона был по сравнению с моим наследством — собачьей конурой. Нужно экипаж запрягать, чтобы все владения объехать. 

Да-а-а! Есть где Угольку разгуляться!

Доктор Гибсон не выглядел счастливым, скорее озадаченным. Только его так смущало не моё наследство, а саквояж и печать. Последняя, похоже, сильнее всего.

— Я никак не могу понять… Зачем инспекции…

— Что зачем? — я дышала полной грудью и счастливо улыбалась. — Саквояж?

— При всех чудесных свойствах драконьей кожи, крепежи и ручки не выдержали бы такого долгого использования! А фурнитуру не меняли. Это значит…

— Выдохните, доктор! Это было логично! Яйцо, саквояж… Даже мне это ясно! Мне непонятно другое: каким образом саквояж попал ко мне? И почему именно я была выбрана для этого наследства, неужели в этом мире недостаточно добрых и хороших людей?

— Узнаем позже…

Возле самого настоящего дворца был раскидистый парк. Широкая аллея из дубов вела к кованым воротам второй линии забора из большого камня. Слева был фруктовый сад, справа — пруд с широкими зарослями кустов. А зелёные луга простирались на многие сотни метров за дворцом. 

— Мы тут только вдвоём?

— Слуг здесь нет, если вы об этом. Всех распустили, а за всем присматривает какой-нибудь храбрец за мелкую плату. За три года тут скопилось достаточно пыли и грязи.

— Это радует! Досугом мы обеспечены на ближайшие… — я закатила глаза и принялась подсчитывать кубометры грязи в этом дворце. — В общем, до конца жизни хватит!

— Я могу помочь с поиском персонала, но это будет очень сложно.

— Из-за Уголька?

— Да. Нужно будет найти самых отъявленных…

— Мерзавцев? — я восхитилась полётом мысли мужчины.

— Глупцов! А может и храбрецов. А может тех, других и третьих. 

— Это, конечно, всё прекрасно, но как держать тут Уголька? Он или телепортируется куда-нибудь, или спалит всё! Да и как я тут одна…

— Пока я с вами побуду, потом разберёмся. А для Уголька тут найдётся место, поверьте…

К дому мы направились достаточно торопливо, громко похрустывая мелким гравием. Газоны давно заросли, деревья так тем более. А ещё вокруг было полно мусора: ветки, прелая листва. Ворота оказались проржавевшими, и доктору Гибсону пришлось приложить силу, чтобы их открыть. Связка ключей от всего на свете можно было проломить голову. Я думала, что мы пойдём в дом, но мужчина уверенно повёл меня в совершенно другую сторону.

— Эй! Дом здесь!

— Да, но нам нужно совсем не туда!

Мы обошли левое крыло дворца, прошли через внутренний дворик со сломанным фонтаном и подошли к странной куче камней. Доктор Гибсон недолго ходил возле неё, затем ногой сдвинул листья в кучу. Подойдя ближе, я склонилась над большими деревянными створками, будто передо мной погреб. Это он и оказался, когда мужчина, сняв жакет, громко лязгнул петлями, потому что замок почти превратился в труху. Каменные ступени уводили нас вниз. Придерживая меня за локоть, мужчина достал странное устройство, похожее на фонарь. Яркий луч зеленоватого света выхватывал неровные стены, поросшие плесенью и мхом. Пахло ужасно. Прикрывая рот сгибом локтя, я всматривалась в сумрачную перспективу.

Высокий свод меня поразил. 

— Так, они должны еще работать…

Мужчина что-то покрутил и очень тусклый и слабый свет, исходивший от странных приспособлений на потолке, осветил длинные холодные помещения. Раскрыв рот, я таращилась на разные предметы, не веря своим глазам.

— Старик Мэйс хотел лишь одного: спасти как можно больше маджестиков. Он тратил свои деньги только на это, на обустройство убежища, в котором эти существа нашли бы приют. Он очень и очень старался! И очень часто обращался ко мне за помощью…

— Почему?

— Потому что я до того, как раскапывать кости, изучал живых существ. Археологом я стал гораздо позже. От безысходности.

— И на ком же вы специализировались?

— Это долгая история… — мужчина ловко ушел от ответа, показывая мне стойла, клетки и прочее, что я не совсем понимала. — Тут тоже потребуется крепкая хозяйская рука. Но помощников, кроме меня, у вас не будет. 

— О-о-о! — я сняла шляпу и принялась обмахиваться ею как веером. — Впечатляюще! Мы тут до конца жизни будем ковыряться. Если этот Мэйс был таким увлечённым маджестиками, у него же были последователи! Соратники!

— После смерти Мэйса многие из этих людей… поплатились если не жизнью, так свободой. Найти других таких же отчаянных будет очень непросто.

— Зато Угольку тут понравится. Вот тот вольер…

— Снаружи есть тоже строения, спрятанные в лесах. Мэйс постарался спрятать некоторые вольеры на свежем воздухе. И нам придётся быть осторожными… Если эта печать и впрямь принадлежит Инспекции по надзору, то мы вдвоём уже под колпаком. Нас будут препарировать!

— Надеюсь не живьём? — поморщившись, потёрла шею.

— О, это образно говоря! Нет, конечно же не живьём. Но будут изучать все расходы. Они не дадут возродить дело Мэйса. 

— Но у меня есть деньги! Много денег! — я широко улыбнулась и пожала плечами. — Могу я познакомиться с Саймоном? Думаю, нам понадобится его помощь. Отчаянных мерзавцев или… или тех, кто действует подпольно тоже можно найти. Подпольщиков для этого подпола!

— Вот так я и попала сюда, Уголёк! — устало выдохнув, утёрла лоб и оперлась на швабру.

Шикарный дворец оказался в полном упадке, если так можно выразиться. За особняком и впрямь никто не смотрел. Здесь царили сырость, плесень и пыль. На первом этаже всё было не так уж плохо, а вот на верхних… Там где прохудилась крыша, вода текла буквально по стенам. Шикарные тяжёлые обои покрылись толстым слоем плесени, а то и вовсе отвалились. Многая мебель оказалась безнадёжно испорчена. 

Пожалуй, треть унаследованных денег уйдёт только на особняк!

Уголёк стоял в клетке на небольшом столике, пока я приводила в порядок комнату для себя. Она была небольшой, но выходила на южную сторону. Сырости и плесени тут почти не было. Доктор Гибсон пообещал мне принести какое-то чудесное средство, которое справится не только с плесенью, но и с запахом. Хотя по мне — тут всё напалмом выжигать нужно: жить в таком доме опасно для здоровья!

С пылью и паутиной я справилась быстро. А вот с остальным… 

Раздевшись до панталон, я повязала на голову косынку, схватила перины с подушками и потащила их во двор, правда, нести пришлось через половину дома. Снаружи я всё развесила прямо на каменной балюстраде. Туда же отправились покрывала и когда-то чистое бельё, которое я проверила своим носом, тщательно все обнюхав. Солнце должно было всё высушить и высушить неплохо. Погода тёплая.

Найдя деревянные вёдра в какой-то комнатушке, нагребла тряпок и поплелась к пруду, потому что водопровода не было, а та система подачи воды, что тут была, за два года пришла в естественный упадок. 

Вышла неплохая разминка: я таскала ведра, отмывала комнату, заодно по чуть-чуть прихватывала то там, то там. Когда руки стали напоминать лапы орангутанга, а сухой язык прилип к нёбу, я перекусила той едой, что мне оставил доктор Гибсон, а Уголька накормила сырым мясом. 

Дальше убиралась я не так рьяно. Скорее таскала нужную уцелевшую мебель, проводила ревизию во множестве буфетов, комодов и шкафов. Нашла вполне приличный мужской костюм. 

После трудов славных бесстрашно направилась во двор, где ополоснулась, переоделась в чистые мужские брюки и рубашку. Забрала всё, что сушилось на балюстраде, и пошла устраивать себе царское ложе. Меня мучила мысль, почему никто дом не ограбил? Если тут никого нет…

Но ответ я нашла сама, когда пошла закрывать полуразвалившиеся первые ворота. Стоило мне прикрыть их, с трудом задвинуть щеколду и отойти подальше, как тут же что-то затрещало. Когда мы только приехали сюда, я не заметила, что над домом, как и над всеми владениями какой-то купол. Видимо, защита снимается моим кулоном — умно! Ну хоть спать буду спокойно. Правда доктору придётся глотку потренировать, потому что я попросту не услышу его.

Устав как Бобик, я легла в кровать и… не смогла уснуть. Уголёк уже мирно сопел в своей клетке, свернувшись клубком, а я страдала, разглядывая живописный потолок. И, наверное, я бы заснула, если сверху не донеслись бы странные звуки. Как будто кто-то когтями по полу клацал.

Я потянулась, посмотрела в окно: небо уже было тёмным, на нём появились первые робкие звёздочки. Вокруг царила тишина, если не считать моего дыхания и сопения Уголька. Я у бабки в деревне сама зимой ночевала, когда вокруг волки бегали, но тут… Это не мышь. Кто-то клацал когтями! 

Не выдержав бесконечного цоканья, я вооружилась шваброй, взяла подсвечник и вышла на охоту. 

Источник звука был на втором этаже, не на третьем. Это я поняла, пройдясь по главной лестнице туда-сюда не один раз. Затем уверенно свернула в южную сторону и пошла вдоль десятка дверей. Все они были закрыты, пусть и не на замок. Я прикладывалась ухом то к одной двери, то к другой, пока не услышала мерзкое «цок-цок-цок».

— Так, Ленка, не трусь! Привидения тут не водятся. Давай, жги! 

Я рывком открыла дверь. Внутри было пыльно и темно, но в свете свечи промелькнула странная мохнатая тень. У неё явно были большие когти, крылья и… Это нечто обладало большими размерами — с хорошего такого ротвейлера, упитанная. Только вот чем питалась эта пугающая зараза? Ведь особняк столько лет пустовал, у него даже сторожа не было.

— Выходи!

Я угрожающе потыкала шваброй в полумрак комнаты. Зверюга затаилась. Мне пришлось зайти и поднять свечку выше, чтобы увидеть всё. Как бы хотелось, чтобы доктор Гибсон был рядом! Но нет, взяв всё необходимое и откомандировав меня сюда, он уехал окончательно улаживать деловые вопросы и обещая мне привезти компанию. 

Из угла блеснули зелёные глаза. Они будто из фосфора состояли. Я пару раз моргнула и попятилась назад: поняла, как же сильно сглупила!

Тварь бросилась на меня одним прыжком, я же от всей души огрела её шваброй, та разлетелась на куски. Бросив следом в создание свечкой, я выскочила в коридор и захлопнула за собой дверь. Существо побилось пару раз лбом в неё и решило, что оно того не стоит.

Подождав в коридоре и убедившись, что тварь из комнаты не выберется, я вернулась к себе. Забралась под одеяла и, морща нос от слабого запаха сырости, смотрела на потолок. Иногда мне начинало казаться, что за окном зеленеют глазища твой твари. Так и заснула под их чутким надзором.

Надеюсь, что такая тварь тут одна и я не буду съедена. Богатый ужин выйдет, во всех смыслах.

Что может быть приятнее противного визга с утра пораньше? Только такой же противный визг с улицы!

Возмущался Уголёк: ему уже хотелось есть. Он даже свалился с тумбочки, где я его поселила. Теперь дребезг доносился с пола. Клетка юлой каталась, оглушая меня. А на улице верещало что-то напоминающее клаксон. 

Щурясь и морща нос, я чесала взлохмаченную голову, не понимая, где я, что я и вообще…

— Археолог… Точно! Ладно, ладно, встаю!

Но сказать было легче, чем сделать. Запутавшись в одеяле, я грохнулась на пол. Надевать платье было долго, потому что все эти шнурочки, бантики и прочее. Проще было натянуть брюки и рубашку, что я и сделала. Подколов волосы кое-как, вынеслась в коридор, где на пустом чемодане красовалась еда Уголька. Смело подхватила кусок мяса, принюхалась: тухлятиной не воняло. Пожала плечами и кинула добычу Угольку, который тут же вцепился в мясо с утробным рыком. 

Очередной гудок меня приободрил. Преодолевая коридор со скоростью света, я споткнулась на лестнице и чуть кубарем вниз не покатилась. Уподобившись Угольку, чуть сама с утробным рыком не впилась зубами в лакированные перила. Перепрыгивая через две ступеньки, с трудом сохраняла баланс. В двери я вынеслась так, будто сзади за мной та тварь зеленоглазая гонится. Кстати об этой твари! С утра я не слышала цоканья. 

Солнышко мягко грело, ветерка не было. Отвратительно яркое небо заставило мои глаза слезиться. Приставив руку козырьком, вглядывалась аж в три экипажа у ворот. Доктор Гибсон щеголял очередным прекрасным костюмом, рядом с ним стоял какой-то молодой человек, а позади и вовсе красовалась дама преклонных лет с саквояжем в руках. Выдержкой и внешним видом она напоминала Мэри Поппинс. 

— А, Хелен…

Да, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Я ведь даже не умылась и не причесалась! Ну, а брюки и вовсе всех… эм, удивили. Меня разглядывали с нескрываемым интересом.

— Я привёз вам помощников…

— Очень приятно! И радостно.

Я открыла задвижку, заодно и ворота, пропуская всех вперёд. Пока мужчины разгружали вещи, я выцепила доктора Гибсона и потянула к себе. Стараясь не строить жуткие рожи, принялась шептать:

— Здесь что-то есть!

— Что именно? Антиквариат? — мужчина попытался быть оригинальным.

— Нет! Какая-то тварь! С зелёными глазами, с крыльями и хвостом. А ещё когти и зубы! — выплёвывая слова со скоростью пулемёта.

— Зубы? Глаза? — доктор Гибсон лукаво улыбнулся.

— Вот такие! Честное слово! — я сначала размахнулась на метр, а потом чуть-чуть сократила аппетиты. — Правда!

— И когти?

— Да! Ходил, паркет портил. И цокал. Я об него швабру сломала…

— Об паркет? — мужчина недоумённо переспросил.

— Тварь пыталась прибить! Или усмирить — это как посмотреть. Но швабры я лишилась. И, — стала шептать уже мужчине на ухо, — я бы не хотела кормить новыми помощниками непонятную тварь! Люди и так на вес золота.

— А мной, значит, можно?

— Нет, вы костлявый. Подавится тварюка! — я утешительно похлопала мужчину по плечу и, не спрашивая его на то разрешения, потащила доктора в сторону дома. — Что ещё есть в этом доме? У меня уже имеется дракон, какого представителя местной флоры и фауны я найду под своей кроватью? Или над своей? Или вообще в ней!

— Ну, хорошо. Давайте изучим поподробнее этот образец зелёных глаз. И… Прошу, не надевайте больше мужской костюм!

— А что? Слухи пойдут?

— Да, очень неприятные…

— Простите, у меня не было второй пары рук, которая помогла бы мне затянуть корсет. А без него… — я многозначительно посмотрела в вырез своей рубашки. — В общем, привыкайте, доктор!

На второй этаж мы поднялись под краткий экскурс в местную историю, я узнала про бывшего владельца, про стиль лепнины, про древесину, из которой была сделана лестница. Днём дом не выглядел таким страшным, я даже не очень пугалась той самой страшной комнаты. Хотя тяжёлый подсвечник прихватила.

— Это очень хорошее серебро!

— В качестве отбойного молотка сойдёт! Как и голову проломить, — я угрожающе потрясла подсвечником.

Мужчина бесстрашно открыл дверь. Я, зажмурившись, ждала лязга челюстей, но нас встретила оглушительная тишина. Комната была пыльной и полумрачной, она вмещала в себе различные шкафы и стеллажи, словно я оказалась в лаборантской на нашей кафедре.

— Ну? Где ваш жуткий зверь?

— Не знаю… Окна целы, дверь цела… Куда же делась эта тварь! Но она тут была! Вон ошмётки моей швабры. 

— Да, вижу. С каким стеллажом вы решили выяснить отношения?

Мужчина деловито прохаживался по комнате. Я ждала очередной волны сарказма, едкой и будоражащей, но доктор Гибсон зашёл за один из шкафов и застыл, превратился в соляной истукан, столпчик такой. Оставалось только подойти и на вкус попробовать.

— Что-то не так? — я опасливо приблизилась к мужчине. 

В тёмном углу стояла омерзительного вида статуя. Такая обезьяна с крыльями, мелкими рожками, толстым коротким хвостом и когтями. Оскаленная пасть доверия не внушала.

— У меня так воображение разыгралось? Я решила, что эта статуя живая?

— Нет, ваше воображение тут ни при чём! Значит, зелёные глаза?

— Да, зелёные!

— А вы тут что-то убирали?

Сложно так сразу вспомнить, убирала или нет. Может и убирала. Я столько комнат оббегала, но статуи этой не помню. Я могла просто что-то стащить и даже не посмотреть, что было под той же пыльной простыней.

— Я могла что-то взять. Уборочная лихорадка меня захватила меня с головой!

— Горгулья. На шипастую не похожа, наверное, рыжая. Шерсть была очень мохнатой?

— Я шерсть не рассматривала! Мне хватило когтей с зубами! 

— Да, горгульи — хищники. Их зубы своим зазубренным краем…

— Давайте без скучных лекций! Это ещё один маджестик? Что он делает в доме?

— Стоит, рискну предположить, — мужчина тяжко вздохнул. — Нужно будет утащить её в подземелье. А заодно и весь дом осмотреть.

— Да тут сотни комнат! Если не больше… — я вполне искренне ужаснулась.

— Пока нет защитного покрывала, горгулье будет лучше в подземелье. Их организм очень чувствителен к определённым источникам света, поэтому при малейшем их присутствии, они покрываются твёрдой, почти непробиваемой коркой, — доктор протяжно выдохнул. — Да, старина Мэйс, что ты тут ещё спрятал?

— Лучше ограничимся горгульей! Дракон, совокот… Я не собираюсь зоопарком владеть.

— Да, это здравая мысль. А пока вам нужно переодеться и познакомиться со своими слугами. Я нашёл тех, кто не прочь поработать в зоопарке.

Как же вкусно пахло! Яичница с жареным беконом, помидорами, ещё фасоль. В отдельной кастрюльке была овсяная каша с изюмом и черносливом, в прохладном кувшине плескался сладкий сок приятного розового цвета, а ещё были тосты целой горкой, свежие фрукты, кексы и пирожные. Шикарный завтрак!

И всё это приготовила Джессика, та дама в образе Мэри Поппинс. Высокая, сухощавая, с аккуратно собранными в высокий пучок чёрными волосами, она виртуозно владела плошками, тарелками, кастрюльками. При этом держалась строго и сдержанно, даже на мой внешний вид никак не отреагировала. Её волновало только её кухонное царство. В нём она, не без моей помощи, довольно быстро навела порядок, выскоблила, вычистила, вымела всё, что не должно было быть среди ложек и поварёшек. А затем, разложив припасы, принялась за готовку и к полудню мы получили свой поздний завтрак. 

Причмокивая и орудуя вилкой, я накладывала себе всего, желая попробовать каждый кусочек вкуснятины. Доктор Гибсон, чопорно поцепив салфетку на воротник, также деликатно справлялся с голодом. Мне даже стало неудобно, но желание успокоить воющий желудок было сильнее. На третьем яйце и шестом или седьмом куске бекона я сбавила темп.

— С таким аппетитом мне придётся искать вам корсет размером побольше.

— Не придётся, — я всё запила соком, по вкусу напоминающим яблочный, кашлянула и продолжила: — у меня хороший метаболизм, я не полнею.

На это мужчина не нашёл, что ответить, а я дополнила свой рацион фасолью, облизываясь на пирожные со взбитыми сливками. 

— И всё-таки приличные леди, хорошо воспитанные…

— Не лазят по водосточным трубам, не падают с неба, — я загибала пальцы, намазывая на хрустящий тост кусочек золотистого масла, — не дружат с драконами, не бьют горгулий метлой по голове… А, да, забыла! Не ходят в брюках!

— Именно! Но также хорошие леди не справятся с толпой Инспекторов! И уж точно не помогут восстановить благие начинания некоторых славных людей.

— О! — я по достоинству оценила комплимент. — Вы бываете не таким уж занудным!

— Угу, — мужчина промокнул губы салфеткой. — Теперь же нам надо разбираться с делами насущными…

— Да? А как же ваши раскопки?

— Генри справится. Он умный парень, способный. Раскопки никогда не закончатся, а вы без меня и дня не протянете.

— Да неужели? — я с вызовом ответила, с наслаждением добираясь до пирожных. Слизнув сливки, даже зажмурилась от удовольствия. — Это ещё почему же?

— Приедь сюда Инспектор, вы бы сразу…

-...головы лишилась? Вы на это намекаете?

— Именно! — мужчина улыбнулся и кивнул. — Я более чем уверен, что сюда эти славные ребята обязательно нагрянут. Поэтому нам нужно как можно быстрее навести порядок в этом доме и найти всё, что так хорошо припрятал старина Мэйс. Поверьте, горгулья — не самый плохой вариант! Её достаточно накрыть специальным пологом, и она останется статуей. Люди научились бороться с маджестиками очень хорошо!

— Да? — я поймала себя на мысли, что это самое популярное слово этим утром — яркое и лаконичное. — Вот уж не сказала бы! Иначе Уголёк не укоротил бы вашу шевелюру! А я не попыталась бы вам выбить глаз, весьма неудачно, кстати. 

На этом остроты доктора Гибсона кончились. Поджав губы, он хмыкнул и вернулся к завтраку. Сразу видно, такой благородный мужчина привык к комфорту. Вот и нашёл целую ораву слуг. Но я этому была только рада.

— Что будет дальше, доктор Гибсон?

— Дальше? А что должно быть дальше? — мужчина недоумённо посмотрел на меня. — В каком смысле?

— Да в прямом и не очень оригинальном. Мне здесь, конечно, очень нравится. Я не против быть богатой наследницей, но я хочу вернуться домой, в свой мир.

— С этим может помочь только Уголёк. Но на это нужно время. Малыш должен окрепнуть и научиться контролировать свои силы и умения. Только взрослые драконы могут управлять своим перемещением. Только так.

— Прелестно! И сколько же мне ждать?

— В среднем процесс взросления дракона занимает от семи до двадцати лет…

Я даже пирожным подавилась. Закашлялась и страшно выпучила глаза:

— Сколько?! Ну уж нет! Давайте как-то ускорим процесс! Маму там дракончика найдём, например, или папу. Тётю, дядю, хоть троюродного кузена! Не суть важно.

— Тогда нужно выяснить кто из Инспекции хранил яйцо, как его вообще нашёл и каким образом оно к вам попало. 

Я устало выдохнула и откинулась на стуле: запаса в брюках оставалось предостаточно! Можно было ещё столько же съесть, ещё бы место нашлось.

— У вас есть какие-то конкретные предложения? — я не удержалась от ехидного смешка. — Неужели опять Саймон?

— Нет, не он… — мужчина вскинул брови и одарил меня многообещающим взглядом. — Все немножко сложнее.

Когда я услышала план этого «немножко сложнее», то пожалела, что не лопнула от своего обжорства. Уж лучше бы меня та горгулья слопала! Или Уголёк на растопку пустил!

Моё искреннее огорчение послужило отличной сатисфакцией для уязвлённого доктора Гибсона. Похоже, что только он был от такого плана в восторге.

Я буду выглядеть как баба на чайнике. Нет, правда. Розовые рюши, куча юбок, узкий и тесный корсет, из-за которого моя кожа могла скоро стать синей. А под всем этим великолепием спрячутся не менее пышные панталоны и чулки. 

— У вас такая узкая талия!

Шнуровка корсета буквально засвистела, воздух выбило из лёгких. Я едва устояла на ногах, поразившись силе девушки, запихивающей меня в корсет. Энн продолжала довольно попискивать:

— Даже сильно шнуровать не нужно!

У меня глаза на лоб полезли. Схватившись за корсет спереди, открывала и закрывала рот, пытаясь вдохнуть побольше воздуха. 

Энна была настоящим сокровищем! Она была моей ровесницей, настоящей веселушкой и зажигалкой. Мне тут не хватало чего-то такого, не хватало женской поддержки. А с Энн можно было похихикать, кого-то обсудить, хотя меня жутко коробило от её «выканья». Оказалось, что отец Энн работал на того самого мужчину, от которого я унаследовала всё это наследство. И сама девушка питала тайную и пылкую страсть к маджестикам. Мне очень хотелось показать ей Уголька, но такой поступок был бы очень и очень опрометчивым. 

Особняк постепенно наполнялся людьми, я уже иногда терялась и путалась в именах. Но доктор Гибсон не собирался останавливаться, решив, что дому нужно вернуть былую славу. А нам просто необходимо найти всех, кто мог встать на нашу сторону.

— Вы будете самой красивой!

Вот в этом я сильно сомневалась. Ну или у меня и вправду дурной вкус. Или у доктора Гибсона. 

Энн, перестав пытать меня шнурованием корсета, принялась натягивать десятки юбок, затем и облачила меня в какую-то кофточку с пышными рукавами. 

— Я похожа на свинью в рюшах!

— Нет, вы похожи на прелестную леди! В не менее прелестном костюме. Вы очаровательны, Хелен!

Доктор Гибсон, подкравшись к нам, вставил свои пять копеек. Тут мне уж захотелось ответить очень и очень резко!

— Это поросячий цвет! Он мне не идёт! Чем было плохо то коричневое платье? Или зелёное?

— Вы должны испускать флёр романтичности и… некоторой глупости.

— О! — я хотела задохнутся от такой наглости, но задохнулась от тугости пуговиц на кофте. — Это ещё почему?

— Потому что вы сегодня обрадуете Инспекцию своим решением продолжить славное дело Мэйса! 

Да, очаровательный план доктора Гибсона: я должна быть морковкой, манящей ослика. В роли морковки выступала я в поросячьем платье, а в роли ослика — Инспекция. Естественно, что мы привлечём к себе самое пристальное внимание. И пока меня будут под лупой изучать, доктор Гибсон спрячет Уголька у себя, заодно и заберёт статую горгульи, ну и всё то, что, найдём ещё в особняке.

— Это не поросячий цвет! Это совершенно прелестный цвет хрустальной розы, вы и сами напоминаете этот цветок.

— Нет, я напоминаю бешеную свинью или бабу на чайнике! Ту самую, которой заварник накрывают. 

— Вы должны произвести нужное впечатление! Понимаете? Поэтому этот наряд подходит лучше всего…

— Почему нельзя было известить Инспекцию по почте? Зачем мне идти туда лично? И изображать… — я гневно посмотрела на мужчину. — Набитую дуру! Ну ведь правда же! Я буду полной дурой, которая будет признаваться в любви к маджестикам тем самым маджестикофобам!

— Кому? — доктор Гибсон недоумённо перебил меня.

— Тех, кто этих маджестиков не любит и боится.

Но тут открывался другое направление плана доктора Гибсона. Всё очень просто: на воре шапка горит. Глупый ослик, бегущий за морковкой, сам станет объектом изучения. Такая двойная слежка. Ну, заодно доктор через всех своих знакомых, в том числе Саймона, узнает все слухи. 

— Роль живца мне не очень нравится, честно. 

— Ничего, вы справитесь, — доктор Гибсон в скромном сером костюме с улыбкой на лице мягко поддерживал меня. В переносном смысле. — У вас всё выйдет! Только спрячьте свой острый и проницательный ум за ширмой… этих… — мужчина неопределённо махнул рукой, — кружев! 

— А что если всё пойдёт не так?

— Что может пойти не так? 

— Ну, возьмут и дадут добро на этот совершенно идиотский план! Продолжайте! Стройте заповедник…

— Питомник, — доктор Гибсон учтиво поправил меня. 

— Хорошо, питомник. Скажут, кого найдёте — тех и разводите! Что будем делать тогда?

— Придумывать другой план!

Энн, затаив дыхание, слушала нас, тараща глаза. Она не совсем понимала суть разговора, но что-то уловила.

— Сэр, мой отец говорил, что в Инспекции есть один человек — Уолтер Хилл, кажется, его звали именно так. В своё время он очень помог нам с фермой, дал разрешение. Если вы покажете своё прошение сначала ему, то он поможет вам его одобрить.

Девушка, белозубо улыбаясь, смотрела на нас, то переводя взгляд с доктора Гибсона на меня, то снова на него. Я впала в ступор, не зная, что ответить. Такой вариант мы и вправду не просчитывали.

— Доктор Гибсон, какой у нас план? — я учтиво улыбнулась.

— Найти владельца саквояжа, который точно работает в Инспекции. Если там за последние несколько лет всё поменялось, то тогда давайте укажем истинную цель питомника.

— Какую же? — мы с Энн хором спросили.

— Разведение драконов! Я дам вам свои наработки, карты гор. Вы скажете, что собираетесь отправится в экспедицию, точнее, спонсировать её. 

— Тогда всплывёт и ваше имя… Это не будет опасно для, гм, — я многозначительно вскинула брови.

— Ферма моего отца пришла в упадок. Кроме двух коров там нет ничего. Если хотите, — Энн, краснея и смущаясь, предложила свою помощь. — Отец был бы только рад.

Шум на улице заставил нас замолчать, девушка подбежала к окну:

— Ваш экипаж! — зашуршав юбками, Энн вынеслась в коридор.

Едва закрылась дверь, доктор Гибсон тяжко вздохнул. Я не поняла трагизма момента, меня сейчас больше волновал корсет, который уже не трагизма, а драматизма добавлял.

— Её отец помогал Мэйсу, разводил детёнышей фениксов. Но затем отца Энн лишили лицензии, отобрали ферму и его хватил удар. 

Да уж, теперь я поняла, что мой корсет — это так, мелочь. Мелочь, по сравнению с Мировой революцией. 

— Значит, мы воспользуемся предложением Энн?

— Это будет запасной план. 

— Так что мне говорить на слушании? Я запуталась!

— Питомник, обустройство питомника. А если надумают дать согласие, уточните, что для драконов. 

— Меня не казнят за такое прошение? — я прищурилась и, покачиваясь, повернулась к мужчине лицом.

— Не должны, — доктор Гибсон уклончиво ответил, открыл дверь и пригласил меня пройти к экипажу.

— О! — задохнувшись от возмущения, икнула и добавила: — Я обязательно обращусь тогда в призрака и буду вас донимать каждую ночь. 

— Спасибо, у меня уже есть горгулья. Ваша горгулья!

— Тогда я с удовольствием составлю ей компанию! — едва дыша, прошла мимо мужчины. — Если не умру раньше от этого дурацкого корсета!

О, да… План доктора Гибсона удался на славу! Я знала, что пахнет жареным, мною то бишь, но не знала, до какой степени готовности меня довели.

Слушание состоялось в уже знакомом мне здании, но в отдельном зале, где за о-о-о-очень длинным столом сидели мужчины, все как на подбор: пожилые, седовласые, в чёрных мантиях. Два секретаря помоложе скрипели гусиными перьями за конторками. Сама Инспекция напоминала мне инквизицию, казалось, что здесь даже чихать можно только по особому разрешению.

Энн, чтобы добавить мне сходства с хрустальной розой, облила меня духами, я благоухала как летняя клумба, засаженная крупными сортовыми цветами. Лёгкий румянец от волнения и духоты прелестно сочетался с бледностью от корсета. Ступая как по тонкому льду, я ворвалась в царство тьмы… чем-то фееричным, розовым и вкусно пахнущим. Мужчины сразу перестали перешёптываться, а секретари, чуть не свернув шеи, забыли про свои перья. 

Я чуть не брякнула дурацкое «здрасьте», но, вспомнив о правилах, попыталась сделать реверанс, вышло глупо, потому что я пошатнулась и только смогла, что раздражённо скривиться. Затем, даже не дожидаясь какого-либо приглашения, уверенно посеменила вперёд. С лёгким стуком ладони положила прошение, написанное красивым почерком доктора Гибсона и, улыбнувшись и оставив за собой шлейф аромата благоухающих роз, встала прямо перед столом, выпрямившись и вскинув подбородок. Сложила руки в перчатках на животе и с милой улыбкой, как у какой-то мисс Вселенной, замерла в ожидании.

Мужчины отмерли не сразу. Они переводили взгляд с прошения на меня и обратно, пытались сообразить, что же сказать. Один из секретарей громко скрипнул пером, ухватился за конторку и опрокинул чернильницу. Та со звоном упала на пол и, оставляя тёмный след на полу, закатилась на ковровую дорожку прямо к моим ногам. Я огляделась, посмотрела на широкие окна за бордовыми портьерами, на мрачные стены, напоминающие каземат. Вспомнила фильм, где одна из героинь учила трюку обворожения, решила его повторить. Подхватив юбки, медленно склонилась к чернильнице, взяла её в руку, также медленно выпрямилась, выдохнула, потому что в глазах потемнело, и, обойдя чернильный поток, подошла к конторке и отдала ошарашенному и покрасневшему юнцу его потерю.

— Гм… Мисс Смит?

— Да, сэр, — всплеснув руками, я, продолжая глупо улыбаться, повернулась к заговорившему со мной мужчине.

— Мы все… — под недружный шепоток мужчина, сидевший по центру, пошевелил короткими усами и, вскинув кустистые седые брови, продолжил, — были обескуражены вашим прошением.

— Да? — я выхватила у писаря перо и, кокетливо пожав плечами, вернулась на своё место. — Чем же?

— Мы не уверены, что вы справитесь с такой задачей. И что вы достойны. 

— Чем же я недостойна? — почесала пушистым кончиком пера подбородок. — Тем, что женщина?

— И этим тоже!

У! Сексисты чёртовы! 

Наверное, у меня в глазах что-то промелькнуло, потому что достойные мужи, протирающие длинный стол локтями, вновь зашептались. Я же продолжала строить из себя дуру.

— В нашем мире осталось так мало маджестиков, что я просто обязана что-то сделать! Пойти стопами своего… предшественника, продолжить его славное дело! — взмахнув пером как волшебной палочкой, послала флюиды розы другому писарю. Тот икнул и покраснел. — Я уверена, что справлюсь с таким сложным и ответственным делом! Во мне… — стиснув руки под грудью в замок, рывком подняла их вверх, отчего верх лифа чуток заколыхался. Такой аргумент вызвал новую волну шёпота, а писарь слева опять уронил чернильницу, — столько заботы и нежности!

— Вам потребуется поверенный…

— Я найду такого человека, сэр! — сделала шаг вперёд.

— И обеспечение…

— Денег у меня предостаточно, сэр! — ещё шаг.

— И разрешение от нашего проверяющего…

— Разумеется, сэр! — снова шагнула.

— И вы должны получить разрешение от Загонщика. Он даст оценку вашей состоятельности, также выдаст лицензию на оставшихся маджестиков, которых вы сможете взять под свою опеку…

Я уже стояла вплотную перед столом. Сверля взглядом мужчину, ждала, что же он сделает дальше: вернёт мне прошение или подпишет? Нервно покусывая изнутри нижнюю губу, склонялась уже к тому, что я точно получу печать. А все как воды в рот набрали! Хоть бы один что-то едкое сказал или выдал себя.

— Оставшихся? — уперевшись руками в стол, склонилась к пожилому мужчине. — А если я захочу найти не только оставшихся? Что, если меня влечёт романтизм поиска, трудностей и лишений?

Мужчина кашлянул, снова пошевелил усами, косо посмотрел на своих соседей и поднял на меня немного смущённый взгляд, хотя он прямо стремился в кружева на лифе.

— Это решать Загонщику. 

— Ох, надеюсь, он разрешит мне разводить драконов…

Вот теперь звякнула вторая чернильница. Испуг, ярость и недоумение смешались на лицах присутствующих. Это смешение было таким ярким и однородным, что чего-то особенного или выделяющегося я среди лиц не нашла. Никто ничем себя не выдал.

— Это решать Загонщику, мисс Смит.

Мужчина развернул прошение, ещё раз его перечитал, посмотрел на своих коллег и потянулся за печатью. Затаив дыхание, я таращила глаза и нависала над столом. Видать, от моего поведения на всех столбняк напал. Но я надеялась, что моя непринуждённость и наивность сыграют верно. Эх, плакала по мне большая сцена! Какая актриса умерла во мне! Она добавилась к другим почившим ипостасям, превращая мой богатый внутренний мир в какое-то капище, если не братскую могилу. Зарыла талант в землю!

Красный штемпель с красивой надписью «Одобрено» с щелчком приземлился на прошение. От волнения я даже перо сломала. Его хруст смешался с шелестом бумаги, когда говоривший со мной мужчина встал, протянул мне руку с прошением и попытался выдавить из себя улыбку. Фальшивую. Ужасный актёр! Пусть даже не пытается.

Я снова попыталась сделать реверанс или как его там, схватила прошения и, одарив всех присутствующих широкой улыбкой, поспешила отойти подальше.

— Сейчас вас будет ждать Загонщик, самый лучший. Если после его вопросов у него не останется сомнений, он заверит нашу печать, мисс Смит.

— Благодарю вас за оказанное доверие!

Вот уже бюрократы! Сто печатей собери, перед всеми дурочку изобрази, ресницами помахай, томно повздыхай. Да уж, в коричневом платье эффект был бы другим… Скрипя зубами и ржавеющими нервами, нехотя признала, что доктор Гибсон отлично знал, что делал.

Под дверьми этого каземата, пардон, кабинета меня уже ждал мужчина. Он был высокого роста, сухощавый, в тёмном костюме, отдалённо напоминающем мундир какого-то военного, а в руках держал… саквояж. Почти один в один с моим, только знак на пузатом боку был другой. Я с трудом сдержала удивление, решила быть наглой до конца и, подхватив темноволосого Загонщика под локоть, кокетливо спросила:

— Сэр, вы же мне все расскажете, да? Вы такой сильный и благородный!

Не мытьём, так катаньем! Бросила осторожный взгляд на саквояж и слащаво улыбнулась. Мужчина хмыкнул, поджал узкие губы и, впившись в меня пронзительным взглядом серых глаз, пробасил.

— Роберт Барнс, мисс Смит. Лучший Загонщик Инспекции. Лучший!

Так, похоже, что вторую печать мне не получить… Но не беда! Сейчас меня очень волновал саквояж, поэтому, прижавшись грудью к локтю мужчины, я почти на нём повисла. Подобострастно вздохнула и захлопала ресницами: я из кожи вон вылезу, а про саквояж всё узнаю!

Дверь экипажа открылась плавно и подобострастно. Я с таким удовольствием нырнула внутрь, что сбила с ног доктора Гибсона. Рухнула на сиденье животом вниз и вытянулась:

— Это какая-то пытка! Как женщины в этом ходят?

Язык еле ворочался, я его за сегодня чуть в кровь не стёрла, так много говорила. И больше всего я разговаривала с тем Загонщиком. Устало смотря на доктора Гибсона, перевернулась на спину и вцепилась в ту дюжину пуговичек, которые прятали от меня корсет. Расстегнула их и принялась ослаблять шнуровку, дышать сразу стало легче. 

Мужчина, смущённо хмыкнув, уже прикрыл двери и сел на сиденье напротив. Внимательно разглядывая потолок экипажа, он решился на разговор:

— Обычно носят с детства…

— Я в детстве кеды с джинсами носила, — сердито бурчала и тянула завязки корсета, — а не вот это всё! Я не готова так страдать… Господи, да было легче тянуть информацию из этого… индюка! Вот же напыщенный индюк, — вспомнив о прошении, вытащила его из-под себя и протянула чуть смятую бумажку доктору Гибсону, — но он поставил вторую печать. Лучший Загонщик, лучший Загонщик… Лучший живодёр, вот он кто! Так бы и…

— Это действительно лучший Загонщик. К вам послали самого дотошного. Я, признаться, удивлён, что он дал своё согласие, — доктор Гибсон, вскинув брови, рассматривал печать на прошении. — Наверное, вас следовало отправить в мой университет, вы бы выпросили мне дополнительное финансирование!

— Я его вам и так дам, или уже забыли, что я просто до омерзения богата?

— Скорее, до восхищения!

— Как приятно это слышать! — выдохнув, соскребла себя с сиденья и села. — Вы знали, что Загонщики убивают Маджестиков? Они не Загонщики, они мясники! Вот кто они! Я себе даже представить не могу, как можно убить такого лапочку, как Уголёк. Или Херши… Даже та зеленоглазая тварь, то есть горгулья, не заслуживает такого… Они же живые существа! Если я ненавижу пауков, то это же не значит, что теперь каждого тапком бить!

— Значит, вам очень повезло…

— Скорее этот мужчина посчитал меня такой тупицей, какая в собственном саду заблудится! Вот и всё. Вы с такими людьми говорили?

— Только издалека, немного. Не очень приятные типы, если честно.

— То есть вблизи вы их не изучали? Ну и не рассматривали, да?

— Не довелось.

— Угу, а я вот два с лишним часа с этим приятным… типом. Так вот, вы знали, что каждом из них выдают специальные саквояжи?

— Саквояжи? — тут у доктора Гибсона пробудился живой интерес. — Какие саквояжи?

— Ну, если я правильно всё поняла, то кожа драконов обладает огнеупорными свойствами, но тот Загонщик сказал, что она ещё может сдерживать яды, разные едкие вещества и подобные вещи. Такие вот универсальные создания, эти драконы. Так что… Да, мне достался саквояж Загонщика. И, если тот мужчина сказал правду, то у меня две плохие версии, которые нам сильно усложнят жизнь.

— Две? Почему две?

— Мы уже поедем или как? Я очень хочу есть! Сколько можно торчать в этом экипаже? — раздражённо фыркнув, заёрзала на месте. Доктор Гибсон тяжело вздохнул, поднял руку и постучал кулаком в стену. Мы тут же тронулись с места. — Спасибо! Итак, две плохие версии… Есть специальная фабрика по производству саквояжей, была, точнее. Сейчас она занимается другим, но это не так важно. Вернёмся к баранам, точнее к саквояжам. Каждому Загонщику выдают саквояж. И… — забарабанила руками по своим коленям. — И на саквояж наносят знак Загонщика. Это подводит нас к двум логичным вещам: либо сам покойный Мэйс был Загонщиком, либо у него есть наследник, который тоже стал Загонщиком. Иного объяснения появления этого саквояжа я не нахожу.

— Либо… Либо нам нужно вернуться и рассмотреть саквояж ещё раз!

— Почему? — я удивлённо вскинула брови. — Чем плохи мои идеи? Чего в них не хватает?

— Они не такие полные… Разве нельзя просто заменить знак? И, если это так, то нам нужно снять знак Мэйса и посмотреть, есть ли что под ним.

— О! Мэйса хотели подставить? Это бы многое объяснило!

— Да, но это не объясняет, как на такой образ… идиотки клюнули эти умные мужи, у которых разве что мозги из ушей не лезут!

— Да, согласен. Я, конечно, кое на что рассчитывал, но не до такой степени. Что тоже странно. Всё странно! 

— Тогда нам нужно ждать гостей. А ещё нужно осмотреть саквояж. И…

Мой живот громко заурчал, совсем как голодная недовольная кошка. Если честно, я в этом здании потеряла счёт времени. Доктор Гибсон понимающе улыбнулся.

— Потерпите, скоро нас накормят! Так, что живот будет барабан напоминать. 

Решив больше не смущать мужчину, запахнула верх от своего наряда и выдохнула чуть свободнее. Экипаж мерно покачивался, и я начала дремать. Так устала, что глаза сами слипались. 

Громкий крик меня заставил вздрогнуть и посмотреть в окно. Его выбили камнем и нам внутрь что-то кинули. Что-то объёмное, привязанное к метательному снаряду. Доктор Гибсон, поджав ноги, тут же поднял такой подарок и стал рассматривать то, что нам подкинули. 

— Что это? — я нахмурилась и недовольно потёрла глаза.

— Хм-м-м… — мужчина развернул мятый кусок бумажки и показал его мне: там был ряд цифр, словно кто-то координаты выписал. — Не знаю! Не знаю…

Я смотрела на бумажку и пыталась понять, кто же такой умный и талантливый бросил нам это сообщение. И, если это и вправду координаты, что мы найдём в том месте?

— Держите! Держите же говорю! Проклятье…

Доктор Гибсон, находясь в подвешенном состоянии, кричал на всю округу. Я же, пытаясь остаться с руками и головой, телепалась телячьим хвостом на тонкой верёвке. Меня штормило и крутило, как бумажный кораблик в сливе.

— Не могу!

— Держите изо всех сил!

Столп пламени чуть не превратил нас в шашлык. И тут даже не Уголёк был виноват, он вообще чинно-мирно сидел в своей клетке, наверное, или опять её грыз. Нет! Просто получив привет с камушком в самое окошко, не сдержались и решили узнать, что же там такого. Там мы нашли полуразрушенный дом, сгоревший, если быть точнее. Дом был на таком отшибе, почти в чаще, что найти его так невозможно. Мы сами побродили, прежде чем компас доктора Гибсона нас не вывел к нужному месту. Ближайшая деревня далеко, дорога так тем более. Это была скорее какая-то сторожка лесника, но в её развалинах что-то упорно пищало. Или кто-то. 

Дом сгорел не так давно, вокруг ещё пахло жжёным и гарью. Доктор Гибсон как самый отъявленный смельчак решил осмотреть пепелище. Под одной из досок он нашёл что-то, что так противно пищало и попросил меня прихватить верёвку.

В груде обломков лежала птица, тёмно-красное, даже скорее вишнёвого цвета оперение выдавало в ней нечто диковинное. У птицы было сломано крыло, она не могла взлететь. Придавленная обломком балки, только лежала и пищала. Мужчина же, увидев её, вытаращил глаза и был готов вопить. Вопить он начал чуть позже, когда избавленная от груза ответственности в виде потолочной балки, птица даже со сломанным крылом взмыла вверх, не позволив доктору Гибсону себя стреножить. Птица закинула своего пленителя на дерево, а меня потащила волоком, когда я, немного растерявшись, всё-таки вцепилась в верёвку.

— Не дайте ей улететь! Не дайте!

— Я… пытаюсь!

Туфли слетели с ног и остались где-то в корнях деревьев. Платье, порядком изодранное и испачканное, теперь делало меня нищенкой и оборванкой, чем легкомысленной и глупой леди. Сам же доктор покачивался на ветке как недозрелая груша, не в силах вытащить ногу из вилки разветвлённого сука. 

— Что это? — меня швырнуло в бок, вновь обдало огнём, но я смогла зацепить верёвку за обломок ветки и, повернувшись спиной к дереву, пёрла танком вперёд. — Что за тварь? Точнее: на кого из маджестиков мы нарвались в этот раз?

— Это феникс! — выкрикнул счастливый доктор Гибсон и чуть не лишился головы, потому что поток жидкого огня промелькнул в паре миллиметров, опалив лишь волосы.

— Ничего радостного не вижу! — вздыбливая мох голыми ногами, я буквально повисла на конце верёвки, сжимая его обеими руками. — Может, отпустим её? Пусть летит! Я не готова брать ещё одну зажигалку в хозяйство. Нам Уголька хватает!

— Нет! — громко выкрикнул мужчина. — Принцип поджигания у драконов и фениксов разный. У драконов за огонь отвечают железы, а у…

— Господи! Да хватит лекций! Снимите уже себя с дерева и помогите мне! Я сейчас без рук останусь! Какая разница, кто и как этот огонь делает? Шашлык выходит одинаковым, хоть ты его на газу делай, хоть на угле. Разница только во вкусе, но я надеюсь, что нас никто на зуб пробовать не будет! И вообще! Я стала богатой наследницей! Не хочу быть шашлыком! Это не входит… в мои планы!

Я смогла дотянуть конец верёвки до соседнего дерева и принялась наматывать её на ветку. Когда узел вышел плотным и крепким, утёрла пот со лба и посмотрела наверх, туда, где яростно билась крикливая птица. Павлин пел прелестнее, чем 

это адово создание. Тут был крик, похожий на скрежет пенопласта по стеклу и мела по доске, добавить сюда ржавый визг, вопли чайки и павлина — выйдет нечто такое же. Я даже передёрнулась:

— Бр-р-р! — переведя взгляд на доктора Гибсона, резюмировала: — Вы так и собираетесь висеть ответом на детскую загадку?

— Детская загадка? — мужчина пытался зацепиться за ветку руками, но у него ничего не выходило, потому что жакет кулём свесился на голову и никак не хотел сниматься. — Какая загадка?

— Висит груша, нельзя скушать. Вот вы та самая груша! Хотя, если вас поджарить…

— Даже если не поджарить, съесть меня возможно!

— Господи, я иногда забываю, каким занудным вы можете быть! Вы хуже школьной училки! Так и хочется вас… стукнуть! Чтоб вы стали фиолетовым в крапинку.

— Это невозможно! — мужчина прокричал в ответ и стянул, наконец, жакет. — А вот некоторые маджестики обладают способностью к мимикрии и вполне могут принять такой цвет.

— Боже, порази огнём небесным это занудное создание! — я тихо взмолилась, снимая с себя тонну юбок под раскатистый рёв бешеного феникса. — Вот сразу и на месте.

— Вы что собрались делать? — мужчина, утерев лицо, недоумённо уставился на меня. 

— Как что? Грушу буду околачивать! Неужели не видите? — зло скинула последнюю юбку, оставшись в панталонах. Затем подпрыгнула, уцепилась за нижнюю ветку и полезла наверх. — Кто-то же должен вас спасти, чтобы потом вы спасли меня! Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Так что висите и не дрыгайтесь.

Подползти к развилке того сука оказалось делом не таким уж лёгким. Я как макака обвила ветку ногами и руками и поползла вперёд, затем, прижавшись к ней животом, чуть свесилась набок и протянула ладонь мужчине. Тому пришлось проделать не одно упражнение на пресс, чтобы достать до меня. Когда доктор Гибсон ухватился руками за толстый сук, скрючившись в самой настоящей позе зю, я уже вытаскивала его ногу из плена.

— Дурная птица… — покрытый испариной, доктор Гибсон недовольно смотрел на истошно орущего феникса.

— Согласна!

Вытягивать это создание из кроны дерева было занятием сложным и хлопотным. Нам с мужчиной пришлось двоим схватиться за верёвку и начать её тянуть. Когда же у нас вышло вытащить эту горе-психопатку-куропатку и веток, трепыхающуюся почти на одном крыле, мы признали, что её нужно стреножить и обездвижить. Птица всё никак не могла докумекать, что надо жечь именно верёвку. У нас оставалось ровно столько времени, сколько требовалось этой курице додуматься до такого светлого решения. На помощь я призвала одну из своих юбок. Накинула её на птицу, опутала и потянула вниз, навалившись всем телом. Следом навалился доктор Гибсон, шустро обматывающий тушку верёвкой, затем он достал носовой платок и принялся стягивать клюв истеричной птицы. В конце операции перед нами лежала почти ощипанная индюшка. Безмолвная и бездвижная. Я тушила шляпой остатки пламени на своих юбках и пыталась сообразить, как же привести себя в порядок, или плюнуть на всё и показать своим новым работникам себя во всей красе?

— Знаете… я тут подумал… — доктор Гибсон шумно и хрипло дышал. Мужчина почти не краснел, наблюдая меня в очередной раз в кружевных панталонах. — Это странно… Я бы никогда такого не сказал, но…

-...в Инспекции есть неравнодушные к нашему делу люди? — кое-как натянула верхнюю юбку, задом наперёд, и выдохнула. — Да, очень похоже. Что у нас есть покровитель, ну или тот, кому не всё равно.

— Мне это не нравится! Не люблю, когда вот так используют.

— Ничего, — я подхватила птицу под мышку и выпрямилась. — Вот упакуем эту индейку и займёмся саквояжем. Думаю, нашему благодетелю недолго осталось ходить инкогнито.

Гордо вскинув подбородок, я шла от главных ворот к дому, держась за локоть доктора Гибсона. Тот, ещё не вытащив все сухие веточки и листья из головы, сжимал тушку феникса под мышкой и почти никуда не торопился. А всё из-за того, что когда я тормозила туфлями об торчащие корни, то сломала напрочь каблуки, теперь вот так и шла, босиком. Это ещё не считая горелой драной юбки. 

Энн встретила нас безмолвным удивлением и заламыванием рук. Пришлось с боем отбиваться от навязываемых услуг по улучшению моего внешнего вида. Я была такой голодной и уставшей, что просто фыркнула на предложенное мне платье и привычно потянулась к трофейному мужскому костюму.

Без корсета, юбок и прочего дышалось так легко, что я завязала низ большой мне рубашки узлом, подкатала брюки и почти летящей походкой направилась в столовую. Доктор Гибсон не спешил ко мне присоединяться, поэтому я в компании недовольно пыхтящей Энн поглощала тосты в ожидании второй тарелки сырного супа. Индейка, то есть птица-феникс, замотанная в остатки моей юбки, смотрела на меня жёлтым глазом и моргала им. 

— Ох! Бедняжка… — Энн забыла обо мне и ринулась к несчастной «страдалице». — Что же с тобой?

Я не стала пересказывать приключения этой летающей курицы, ещё злилась. Вот уж не думала, что буду мужчин с деревьев снимать! Да и в таком виде!

Наворачивая вторую тарелку, уже думала ослаблять пояс, когда интеллигентной и гордой походкой вошёл доктор Гибсон.

— Что вы сделали с птицей? — Энн обернулась к мужчине, гневно сдвинув брови. — Сломали ей крыло?

Девушка, поглаживая птицу по голове, осторожно разматывала юбку, чтобы лучше осмотреть перелом. На удивление травмированная тва… травмированное создание не бунтовало. Энн провела пальцем вдоль хребта птицы, та встрепенулась и обмякла. Было видно, что девушке не впервой заботиться о таких га… птичках. 

— Мы ничего не делали! — я утёрла рот салфеткой и, осушив стакан с морсом, облегчённо выдохнула. — Ровным счётом ничего. Нам бросили камень в экипаж, разбили окно… Одни расходы! — снова вздохнула и налила себе второй стакан морса. — Мы отправились по указанному адресу, нашли там эту перепёлку-куропатку, психопатку… Она нас чуть не угробила!

— Это ещё птенец…

Тут я морсом и подавилась. Закашлялась, представляя себе, какой же психованной вырастет эта птичка. И какие разрушения устроит!

— Не бойся, тут тебя никто не тронет…

— Нет! — мы с доктором Гибсоном одновременно выкрикнули, когда Энн размотала и платок. — Не нужно!

— Что не нужно? — девушка почесала птицу под клювом, и та окончательно расплылась, сощурила глаза и довольно закурлыкала. — Мой отец всё про них рассказывал. Это же всего лишь… птенец! Могу я её осмотреть и покормить?

— Её? — я удивлённо округлила глаза.

— Её. Это девочка. 

Пришлось тяжело вздохнуть и дать добро. Раз эта истеричная зажигалка не превращает всё в пепелище по милости Энн, то почему бы и нет? Пусть развлекается. 

Мы с доктором Гибсоном проводили Энн взглядом, а я лишний раз убедилась, что мужчина подобрал действительно хороший персонал: разве каждая горничная может успокоить куропатку-психопатку? Интересно, у каждого здесь есть скрытый талант?

— Я осмотрел саквояж…

— Без меня?! — я возмущённо воскликнула, облизнув губы. — Не стали ждать?

— Я всего лишь сдвинул знак и посмотрел, что было под ним, — доктор Гибсон ел неторопливо, едва позвякивая то стаканом, то ложкой. — Это было не так сложно. Но ничего особенно не обнаружил.

— То есть?

— Там круглое пятно, выгоревшее. Небольшое такое. Герб или знак там мог быть любым, но вывод можно делать смело: никто из Мэйсов отношения к Инспекции не имел.

— Хм… Интересно, а есть ли список…

-...инспекторов? — мужчина хмыкнул и продолжил свою мысль. — Есть, это я уже тоже просмотрел. И это нам ничего не даёт. 

— Так уж и не даёт?

— Если только заняться геральдикой на досуге… Но нам не до этого! Скоро нагрянут с проверкой, а мы ещё не все комнаты осмотрели, не все закоулки. А то ещё наживём проблем!

— Хуже уже не может быть. Я уверена…

— Вот погодите! Приедут и узнаете, что такое Чистилище! Мне хватило, когда я лицензию для раскопок получал.

— Надо же… — я довольно откинулась на стул и вытянула ноги. — А раскопки то чем им не угодили?

— Я вполне мог найти там что-то стоящее, или что-то их порочащее, ну или те же яйца. Так что с Инспекцией мне доводилось общаться, правда, мне Загонщика дали такого дряхлого, что на него даже смотреть страшно было. Мог рассыпаться в прах и пыль от одного косого взгляда.

— Почему Чистилище? Мне добро дали очень даже легко.

— Это и подозрительно!

— Ну, ничего. Приедет тот красавчик и я раскручу его про других загонщиков. Вы мужчины это любите, ходить петухами…

Доктор Гибсон на такое заявление ответил сдавленным хмыканьем. Я же посмотрела на мужчину, поджала губы и повторила:

— Да-да, именно так! Не нужно никакого борща или страстной ночи, нужно елей лить, восхвалять, восхищаться. Это у меня хорошо получается.

— Мною вы не восхищались…

— Вы так прелестно висели на той ветке! — подперев подбородок рукой, посмотрела на доктора Гибсона. — В жизни таких красивых мужеподобных груш не видела!

Мужчина подавился супом и стал громко кашлять, стуча себя кулаком в грудь. Услышать не менее искромётный ответ мне не удалось, потому что на втором этаже что-то сначала грохнуло, потом взорвалось. Затем и вовсе я наблюдала, как что-то непонятное падало вместе с оконной рамой. 

Прелестно! Очередные расходы...

Рама вылетела не просто так, она вылетела ка-пи-таль-но! Только ни Энн, ни та перепёлка, плюющаяся огнём, не имели отношения к такому источнику расходов. Всё оказалось круче и немного проще: Уголёк, расшатав клетку, использовал плевок и себя как из пращи выкинул наружу. Невозможное создание!

Прутья клетки погнулись, и хитрая морда почти смогла обрести свободу. Под удивлённые взгляды слуг я неслась наперерез дракончику, чтобы избежать самого страшного. И оно случилось. Я успела вцепиться только в шею Уголька, когда меня рывком дёрнуло в воздух. 

— А ну стоять, дикое создание, я только поела!

— Едут! Едут! — к дому бежал перепуганный Джейми. — Едут!

На улицу выскочил и доктор Гибсон, доедающий тост на ходу. Сцена напоминала одноимённый эпизод из «Ревизора». Только, конечно, такой проверяющий к нам ехать не мог, но ехал кто-то другой. Под пресловутой ложечкой не просто засосало, так просто бездна открылась. И я поняла, о каком Чистилище говорил доктор Гибсон.

— Так, всем по местам! Все знают, что делать! — археолог зычно крикнул, прижав ладони ко рту. Затем бросился ко мне. — Давайте, вставайте! Это тот самый момент, к которому стоило готовиться!

— Но я же только недавно получила эти печати! Разве не должны были они известить нас о проверке?

— Всегда читайте то, что написано мелким шрифтом или между строк… — доктор Гибсон возразил философским тоном. — У вас есть не больше пары минут, чтобы отдать мне дракона и успеть надеть на себя мало-мальски приличный наряд. Или вы в таком виде хотите встречать Инспектора?

— Чтоб вас на тысячу маленьких археологов разорвало!

— Вы домой хотите, не я, — мужчина казался таким невозмутимым, что я с размаху бросила в мужчину клетку. Тот успел её поймать, щёлкнул Уголька по носу и, поднатужившись, стиснул прутья. — Давайте, живее!

Живее! Тут мертвее станешь быстрее, а не живее…

— А как та перепёлка?

— Я сейчас заберу её у Энн и постараюсь не попасться на глаза Инспектору.

Я не стала уточнять планы, просто помахала взволнованной Энн рукой и, подхватив доктора Гибсона за руку, двинулась в дом. Куропатку мы сунули в саквояж, не без помощи девушки. Затем мужчина побежал искать место поукромнее, а я одевалась прямо среди суматохи, потому что слуги прятали то, что могло как-то выдать наши истинные планы. Оказалось, что в стенах и полу столько тайников, что можно было стать настоящим мексиканским бароном, спрятав всё законное и незаконное. Даже для меня место нашлось бы.

В этот раз корсет на меня надеть не успели, поэтому я красовалась каким-то простым платьем. Ноги в туфли сунула в последний момент. Энн только и успела, что скрыться за какой-то дверью с ворохом одежды, как на пороге показались уже знакомые мне лица. Улыбку я натягивала как несвежие носки, с трудом и явным неудовольствием. Сжимая кулаки и хитро жмурясь, встречала Загонщика и обладателя густых седых усов. С мужчинами были ещё какие-то люди, но вот их я видела в первый раз. Да, сейчас будут все ворошить, сверху донизу. 

— Доброго дня! — усатый склонил голову, отметив усмешкой мой не столь романтичный вид. — Мы решили, что не стоит изводить вас ожиданием…

— Как благородно с вашей стороны, — я слышала топот ног на втором этаже и гадала про себя, куда же спрятался доктор Гибсон. — Я польщена такой заботой!

Мой сарказм не прошёл незамеченным, Роберт Барнс, лучший Загонщик, стал смотреть на меня не так уж благодушно. Пришлось улыбнуться шире и смущённо покраснеть. Молчаливые гляделки длились недолго, я надеялась, что удалось прикинуться шляпой. 

Двери приветственно открыли шире, я отошла в сторону, предлагая мужчинам пройти внутрь. Как-то всё шло не по плану. То ли мы поторопились и переоценили свои силы, то ли… то ли кто-то всё-таки за нами пристально присматривает. 

Мужчины разделились. Усатый с частью людей спокойно двинулись к главной лестнице, про себя я сделала заметку, что непрошенные гости знают дом. Загонщик остался со мной, мило улыбнулся, насколько позволила его сухая и кислая физиономия, и спросил:

— Не покажете ли вы не дом снаружи.

— Пожалуйста… — я махнула рукой и смело направилась наружу, успокаивая екающее сердце. Хоть бы доктор Гибсон не попался. — Прошу!

Да, ищейки Инспекции дело своё знали. Все одетые как один, ничем не отличались: ни одеждой, ни повадками, ни речью. Рассыпавшись горохом, буквально ощупывали и осматривали все. Пора было начинать волноваться. 

— Меняли ли вы что-нибудь здесь? — Роберт Барнс сморщил нос и снял шляпу, пригладил тёмные волосы и цепко посмотрел в мою сторону. — Как новая хозяйка…

— Как новая хозяйка я даже не успела насадить розовых кустов! Видите? Везде такой беспорядок! Я толком всё не осмотрела… — включив режим «подхалимаж наглый и беспощадный», заискивающе улыбнулась. — Вы же дадите мне рекомендации? Я готова прислушаться к вашим рекомендациям!

— Моя первая и важная рекомендация, мисс Смит: вы занимаетесь не тем делом. Не стоило вам в это влезать!

О! Угрозы пошли. Как прекрасно! Ну, вот оно, настоящее лицо Роберта Барнса? И всей Инспекции?

Удивительно, но я успокоилась, безмятежно улыбнулась и покачала головой. Это то моё свойство, из-за которого я так часто ссорилась не только с родителями, но и с друзьями. Чем сильнее мне мешают, тем настойчивей я иду к цели. Все говорили, что мне мозгов не хватит для учёбы в медицинском, а я взяла и поступила. На бюджет. Выгрызла себе место.

Ох, мистер Барнс, не нужно меня подначивать… Не то я соберу гоп-компанию и разберу вашу Инспекцию по камешку. Достаточно сказать “Фас!” Угольку. 

— Потому что я слабая женщина? — продолжала улыбаться и открыто смотреть на мужчину.

— Потому что это не ваша война, не ваша битва. Вы даже не представляете, что будет дальше.

— Почему же, — сцепив руки в замок, вскинула подбородок. — Представляю! Вы пойдёте осматривать то, что досталось мне от мистера Мэйса, затем дадите свои рекомендации. Разве нет?

— Вы играете с огнём, мисс Смит, — мужчина с трудом удержался от улыбки, но взгляд был злым и раздражённым. — Не будите спящего дракона.

Да что вы знаете о драконах? У меня вон уже один есть в подопечных. 

Так хотелось сказать, что это вам, мистер Роберт Барнс, не стоит будить во мне зверя. 

— Я и не собираюсь. Я хочу открыть питомник, только и всего. Ну, и надеялась, что такие мудрые и знающие люди мне в этом помогут.

— Вы хитрее старика Мэйса, вы заручились поддержкой нужных людей. За вами стоит кто-то очень сильный… Но не думайте, что этого достаточно.

Так, значит, у нас есть покровитель, добрая фея-крестная. Или фей-крестный. Это как посмотреть. Ещё бы имя этого благодетеля узнать, ну или благодетельницы. 

— Как забавно! Вы мне угрожаете? В моём доме?

— Я говорил сэру Стивену, что вы не так глупы, как кажетесь. Не все обманываются вашим ангельским личиком. Я буду внимательно за вами следить, мисс Смит, не спущу глаз. Я человек служивый, подневольный, исполняю приказы. Но стоит вам ошибиться… Всего раз, мисс Смит, всего лишь один раз…

— Учту эту вашу рекомендацию, мистер Барнс. Теперь же давайте я вам всё покажу, не хочу задерживать лучшего Загонщика так долго.

Роберт Барнс оказался не дураком, а ещё он удивительно много знал о поместье. Столько, сколько не знал никто. Я могла только молча поражаться и скрещивать про себя пальцы. Неблагодарное занятие!

Пыльное и заброшенное подземелье вызывало самый искренний интерес у Загонщика. Я думала, что это «секрет», но вышел он общеизвестным. Решётки, клетки, загоны — всё это мужчина осмотрел с особой тщательностью. Я даже не сразу поняла, что он там искал. Когда же меня осенило, то я утешила раздражённого мужчину скупой улыбкой.

Мы с доктором Гибсоном не были так глупы, чтобы прятать тут Херши или Уголька, да хоть бы и ту истеричную курицу. Дудки! Здесь были только пыль, грязь и паутина. Следы былой роскоши, от которой осталось запустение. Нужный денежный поток ещё не подоспел.

— Вы что-то потеряли? — я шире улыбнулась и чуть сама не захлебнулась собственным сарказмом.

— Вчерашний день, мисс Смит. Вчера здесь было много интересных вещей.

— Вчера, как и завтра, вещь призрачная, несуществующая. Есть только сегодня. Сегодня вы в моём доме. Сегодня я надеюсь получить ваше одобрение.

Взгляд мужчины был таким красноречивым, что я только вскинула бровь и хмыкнула. Да, с каждой минутой разочарованный полным отсутствием находок Загонщик становился всё нетерпимее и нетерпимее. Теперь он был готов убивать меня взглядом, сохраняя при этом внешнюю невозмутимость.

— Похоже, что вы этого добьётесь.

— Вам нужно было допрашивать самого Мэйса тогда. Если вы что-то подозреваете…

Загонщик осмотрел всё, что его интересовало, и ,кроме мышиного помёта и липких комков паутины, он там ничего не нашёл. Я могла только посочувствовать.

Дальше из подземелья мы направились в различные постройки, прогулялись до заросшего сада. Когда вокруг нас сгустились деревья, мужчина достал из кармана жилета что-то отдалённо напоминающее компас. Только стрелка крутилась как бешеная. Мужчина хмыкнул и поднял брови.

Я немного напряглась. Загонщик испытывающе посмотрел на меня, покачал головой и направился к дому. Там стрелка просто превратилась в юлу. Это было плохо, чувствовала просто, но мистер Роберт Барнс только зло поджимал губы и бурчал. Пришлось напрячь слух, чтобы понять, что он там говорил. Что-то про сломанный прибор, что стрелка крутится, что тут всё маджестиками провоняло. Даже спустя столько лет магия сохранялась чуть ли не в земле.

— Вас проводить в дом? — мой елейный голос вызвал зубовный скрежет у мужчины. — Да?

— Давайте и дом посмотрим. Это неплохая мысль!

Возвращались мы в состоянии холодной войны. Вцепиться в меня руками ему должность с воспитанием не позволяли, а его взгляды были что рыбке зонтик! У меня, наверное, ещё не пропала иллюзорность происходящего, до конца не верила, что что-то может случиться.

Загонщик тяжело вздохнул, втянул воздух носом и устало прикрыл глаза. Его недовольное лицо говорило о многом. Усатый напарник Роберта Барнса выглядел таким же раздражённым: ничего они в доме не нашли. Энн и доктор Гибсон умело спрятались, этому можно было только порадоваться.

Роберт Барнс решил проверить дом ещё раз. Только теперь я чуть отстала, надоедая людям из Инспекции издалека. Загонщик недолго был недовольным. Из какой-то пыльной комнаты он выскочил с широкой улыбкой на лице. Так мог улыбаться человек очень довольный собой. Я сдержанно улыбнулась в ответ и вопрошающе вскинула брови.

— Вот и попался воришка!

— Воришка? — я и усатый мужчина воскликнули почти одновременно.

— Что это, мисс Смит? 

Я подошла ближе и посмотрела на протянутую раскрытую ладонь, где поблёскивал знак Мэйсов, снятый с саквояжа. Похоже, что доктор Гибсон был не таким уж аккуратным и осторожным.

— Это… Не знаю. Знак покойного Мэйса? Отвалился? Упал с чемодана или чего-то такого? — я вытащила кулон. — Он мало чем отличается от этого…

— Нет, мисс Смит, вы ошибаетесь! У этого значка очень приметная застёжка.

— Да? — я обнаглела, выхватила потеплевший кусок металла и пристегнула его к кружевному воротнику платья. — Могу носить и так. Разве нет?

Усатый не понимал, о чём мы говорим. Я косила под дуру, уже доказала, что могу делать это очень успешно, а Загонщик закипал, понимая, что долгожданная и желанная добыча скользким угрём ускользает из-под носа.

— Мистер Барнс, если это всё, то мы должны подписать документы…

Мужчина мне чуть в лицо ядом не плюнул. Он уже плохо контролировал себя, просто злясь, что какая-то девица обвела его вокруг пальца. Еле слышно шипя, Загонщик выдал тираду, которую поняла только я:

— Шестого дня вы утащили кое-что, мисс Смит. И теперь я знаю, что это находится у вас. Не думайте, что этим всё кончится!

Я могла только мило улыбаться. Боялась рот открыть, потому что не обладала нужной выдержкой. С мрачным удовлетворением наблюдая за подписанием документов, убеждалась в том, что все наши подозрения с доктором Гибсоном были оправданными.

— Всего доброго, мисс Смит! 

Сжимая в ладони приятную на ощупь бумагу, я провожала взглядом взбешённого Роберта Барнса, у которого разве что пар из ушей не валил. Весь красный от гнева, он надел шляпу и с таким треском открыл дверь, что я была готова отправить ему счёт на ремонт повреждённого имущества.

Люди из Инспекции ещё долго собирались в дорогу. Я же, убедившись, что недостающие печати получены, с удивлением заметила в конверте с документами ещё один лист бумаги, которого там точно не могло быть. Клочок, обрывок, с запиской от руки. Почерк мелкий, дробный, с завитушками, очень похожий женский.

«Я всё вам объясню. Будьте у дуба за вольером для драконов через десять минут. М.Л.»

Найти без чужой помощи тот самый дуб оказалось не так уж сложно. Искать кого-то для поддержки у меня не было времени, если бы я ещё знала, где прячется доктор Гибсон и Энн! 

Почти все люди из Инспекции уже покинули поместье, я дошла до векового дуба без приключений. Полуразрушенный вольер торчал ржавым остовом под сенью деревьев и смущал своим скелетом. Я воровато оглянулась, но никого не заметила. Изучив мелкие красные цветочки, села на какой-то пенёк и выдохнула. 

Ветер путался и шелестел в ветках деревьев, звенел тонкой металлической проволокой, шумел травой и… Громкий хруст гравийной дорожки сложно было с чем-либо спутать. Обернувшись, увидела тёмный силуэт в плаще, умело прячущийся в тени дерева. Я хотела привстать, но человек махнул рукой. Пришлось скрестить ноги и напрячь зрение, чтобы хоть что-нибудь различить в темноте плаща.

— Тихо, мисс Смит, я не желаю вам вреда!

— Кто вы?

— Это не так важно. Не приближайтесь ко мне, слушайте внимательно и запоминайте…

— Но…

— Вы слышали зов? — шелестящий голос, сливающийся с шумом листвы, мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

— Зов? Какой зов?

— Тот зов, что привёл вас в наш мир.

Если бы челюсть могла отвисать до груди, то она бы отвисла. Я замерла, не зная, как реагировать на такое заявление. Едва дыша, всматривалась в фигуру. 

— Откуда вы знаете…

— Мы ждали кого-то другого. И если мы ошиблись, то, мисс Смит, всё закончится очень и очень плохо. Для всех нас. Отвечайте, вы слышали зов?

— Со мной разговаривал саквояж, — неожиданно вполне правдиво призналась. — Это сойдёт за зов?

— С вами разговаривал вовсе не саквояж… — в таинственном голосе послышалась плохо скрытая ирония.

Определить, кто передо мной стоял, было невозможно. Поэтому таинственного человека я слушала со странным напряжением. Мне только таких откровений не хватало! Уж лучше бы со мной разговаривал саквояж, чем тот же Уголёк. Меня это вовсе не радовало.

— Я хочу вас предупредить: не лезьте в это дело! Вы не та, кто должен был сюда прийти. Это ошибка.

— Ничего себе ошибка! Нет уж, я тут. Так что раз помогаете нам во всём этом, то будьте искренним и честным человеком до самого конца!

— Я стараюсь, поэтому и предупреждаю… Мы приложим все усилия и средства, чтобы помочь вам с питомником, но вы откусили слишком большой кусок пирога, такой никто не проглотит. 

— Я ничего кусать, тем более уж глотать не собираюсь! Если бы вы все с самого начала объяснили…

— Я не могу что-либо объяснить. Могу только сказать, что в Инспекции творятся странные дела. Пока мы не выясним, что там происходит, вы в большой опасности. И не только вы! Все люди, что рядом с вами, попадут в большую беду.

— Что не так с этим саквояжем? — я склонилась вперёд. Готова была поклясться, что передо мной был мужчина. — Загонщик уже сегодня проговорился…

— Что? Что он сказал? — неизвестный сделал шаг вперёд и закутался в плащ так, что вообще ничего разглядеть нельзя было. — Что?

— Он обозвал меня воришкой. Что вы украли у них?

— То, что так старательно прячет ваш друг, глубокоуважаемый доктор Гибсон.

Я задумалась. Значит, яйцо дракона украли? Украли из Инспекции? Просто замечательно! Теперь понятно, почему Роберт Барнс был в таком бешенстве. Я мало того, что их обокрала, так ещё их же и развела на питомник, в котором будут жить украденные маджестики. От такой наглости даже мне поплохело.

— Значит, мне просто ждать, пока вы со всем разберётесь?

— Именно так. Ждать, терпеть и не высовываться. И не искать неприятности! Заберите маджестиков и спрячьте их в самом глубоком подземелье…

— Подождите, а как же ваш зов? Что за зов? Почему я его услышала?

— Инспекция занимается противоестественными вещами, дикими и невозможными. У нас нет доказательств, но когда они будут… Вы ещё будете слышать зов, не один раз. Не пугайтесь! Но никому об этом не говорите, даже доктору Гибсону. Как и о нашей встрече и разговоре. Мы ожидали куда более опытного человека, теперь же всё так усложнилось, что…

Хруст гравия заставил меня подскочить. Сердце забилось птицей в клетке, возмущённо пунцовея, я повернулась к человеку, который ко мне подкрался. Впрочем, представитель Инспекции и не думал меня пугать. Он нарочно шумел и шаркал ногами. Я прижимала ладонь ко рту и испуганно смотрела на усатого седовласого мужчину.

— Мисс Смит, я хотел предупредить вас, что будет ещё один визит. Точную дату мы никому не называем, но я обязан вас проинструктировать… Мистер Барнс хочет убедиться, что всё и вправду в порядке. Но я думаю, что это всего лишь формальность и она не доставит вам хлопот.

Мужчина смотрел на меня с плохо скрываемым любопытством, он не мог понять, что я делаю на развалинах загона в гордом одиночестве. Скосила взгляд и заметила, что моего собеседника и след простыл.

— Благодарю вас за такой совет и помощь. Уверена, что переоценить подобные услуги очень сложно. Хочу вас заверить, что буду самой аккуратной и законопослушной хозяйкой питомника… — облегчённо вздохнув, улыбнулась мужчине. — Со мной не будет проблем.

Да уж, не будет. Я сама одна сплошная ходячая проблема. И с этим ничего не поделать. Мало всех этих загадок, так я ещё ходячей тарелкой спутниковой стала, которая всяческие зовы улавливает. 

Не было заботы, купила баба порося!

Вечером доктор Гибсон собрался вернуться к себе, чтобы окончательно прервать свои дела. Размах событий поразил его до самой глубины души. С трудом найдя место для вопящей куропатки и Уголька.

— Этому человеку вы поверили?

— Что? — будто очнувшись от своих мыслей, подняла голову, посмотрела на мужчину и слабо улыбнулась. — Человеку? Да. А с чего мне ему не верить?

— Не слишком ли вы доверчивы?

— Вам же поверила. Доверилась. Думаю, я в состоянии понять, кто друг, кто враг. Нет, этот незнакомец или незнакомка, уж не знаю… Этот человек очень сильно боялся Инспекции и явно не хотел показывать своё лицо. Инспекция что-то затеяла… Зов. Вы слышали что-то об этом?

— Зов? — доктор Гибсон ехидно хмыкнул. — Если только речь не о душевном порыве, не о зове сердца. Если вы все передали слово в слово, то я ничего не понял. Да и куда мне! Нет, это дела Инспекции и мы теперь в них увязли.

— Это точно… Не выйдет ли нам боком тот знак с саквояжа? Это было очень неосторожно.

— Не выйдет, — мужчина ободряюще улыбнулся мне. — Они догадывались обо всём. Думаю, мы просто вмешались в чью-то игру. Вот и всё. Нас используют. Ваш покровитель явно из очень влиятельного круга среди служителей Инспекции. Значит…

— Можете не уточнять, — я вернула ободряющую улыбку и покачала головой. — Возвращайтесь скорее. Мне как-то не по себе теперь. Что-то подсказывает, что игра будет идти не по правилам.

— Посадите феникса в клетку в своей комнате…

— Издеваетесь? Я не хочу пасть жертвой глупого самосожжения. Нет уж! Пусть эта глупая птица будет под покровительством Энн. Мне одной зажигалки хватает…

Мы почти подошли к экипажу. Доктор Гибсон надел шляпу, поправил пуговицы жакета и одарил меня странным взглядом. Было видно, что мужчину съедает любопытство, но решится на явный и откровенный допрос он не мог.

— А вы что-то слышали? Этот зов?

— Только если саквояж в состоянии разговаривать. Думаю, у меня слишком богатая фантазия. Наверное, этот дар предназначался другому человеку. Я же попала сюда по ошибке.

— Совершенно очаровательная ошибка! — мужчина вдруг взял мою ладонь, коснулся губами кончиков пальцев, и откланялся. — Я вернусь как можно скорее! Не скучайте, Хелен!

Рука горела так, будто её кипятком ошпарило. Не веря своим глазам, ушам и собственному телу, провожала взглядом изрядно пыливший экипаж. Без доктора Гибсона мне и впрямь было тревожно. Не понравился мне напор этого одержимого загонщика.

Прижав ладонь к щеке, я выдохнула и закрыла глаза. На улице было достаточно тепло, чтобы не продрогнуть в объятиях вечера. Лихорадочно размышляя обо всём, вдруг поняла просто очаровательную мысль: в саквояже лежало яйцо дракона. 

Чем занимается Инспекция? Маджестиками!

— Так… Это нужно проверить!

Поместье ещё гудело после такого налёта. Слуги, которых доктор Гибсон нагнал уже достаточное количество, все расставляли по своим местам, приглаживали малейшие шероховатости. Всем своим видом они напоминали трудолюбивых муравьёв. Я честно пыталась запомнить имена всех, но получалось не очень.

В свою комнату влетела метеором. В первую очередь меня интересовал даже не Уголёк, а справочник. Мозги в моей голове зашевелились странным образом. Мелкие отрывки склеивались в чудной коллаж. Наверное, в этом всем виновато моё желание учиться. Рисование блок-схем и прочее.

Уголёк даже грызть клетку перестал, когда увидел, с каким усердием я перелистываю страницы и просто пробегаю по строчкам. Удивлённо склонив голову, он фыркал, сыпал искрами и будто спрашивал меня: «Лена, что ты делаешь?».

— Ищу! Уголёк, не мешай мне. Нужно кое-что найти. Вот прямо сейчас!

Дракончик снова фыркнул, мотнул головой и снова осуждающе на меня посмотрел. Я ответила похожим взглядом, презрительно вскинув брови. Уголёк лениво шамкнул, облизнулся и повернулся ко мне спиной.

— Вот-вот! Вот так и сиди. И не мешай мне думать!

Всё было проще простого. Только для начала мне нужно было найти того маджестика, который обладал бы каким-то схожим свойством. 

Что было, когда Херши меня облизала? Правильно! Я накостыляла доктору Гибсону. А ещё попала под действие чудной слюны совокота. 

Уголёк, свернувшись клубком, гипнотизировал меня взглядом, буквально отвлекая от чтения. Мне приходилось шикать на непослушного дракончика и вновь возвращаться к перелистыванию справочника.

Я нашла любопытную статью про гарпию. Тоже припадочная птица какая-то, правда обладала сильным даром воздействия на сознание. Можно сказать, что телепатией. Вот кто мог бы услышать зов! Гарпия. Но я не гарпия.

Подняв голову, я уставилась на Уголька. Мне казалось, что он сведёт меня с ума своим немигающим взглядом. Наверное, не такими он видел людей. А тут я пришибленная, ещё с какими-то безумными идеями про гарпий. 

— Кровь гарпии… Именно кровь. Хм… — я хмыкнула. — Нет уж, кровь гарпии я бы точно заметила. 

Мне показалось, что в голове снова шестерёнки закрутились. Вздохнув, посмотрела на Уголька.

— Не вынимай мне душу! Будет возможность, выпущу тебя. Найду способ. Только не действуй мне на нервы, а то выпрошу у доктора Гибсона какую-нибудь накидку для тебя. Сил уже нет никаких!

Уголёк промолчал, только когтями по решётке провёл.Резко так. Я даже мурашками покрылась. Ну до чего вредный дракон!

Кровь гарпии. Вот вернётся доктор Гибсон и спрошу у него: могли ли меня чем-то таким опоить? И жив ли этот вид маджестиков.

Работы было много. Если честно, я даже не знала, с чего начать. Дом постепенно оживал, а вот подвал… Он ещё напоминал настоящие казематы. И там было грязновато. Даже слишком, я бы так сказала. Но я сдержала своё слово и нашла большую клетку для Уголька. Теперь он не сидел в тесном ящике, а мог даже полетать в свободном вольере.

Горгулью вернули «почтой», бережно завёрнутой в специальное покрывало. Для этой жутко милой статуи нашли специальное место, где она могла стоять в целости и сохранности. Херши получила свой вольер с мелкоячеистой сеткой, в котором чувствовала себя вполне довольной.

Единственной особой, выматывающей душу, была та самая несчастная птица, которая продолжала орать дурниной. Энн, со всклокоченными волосами и синяками под глазами, не могла унять эту истеричку.

— Господи, когда эта… тварь твоя перестанет орать? Уши скоро отвалятся от этих воплей!

— У неё боли плечо. А одна я не могу наложить шину…

Я огляделась. В этом каземате мы были вдвоём. Пока доктор Гибсон не вернулся, а из слуг только Энн была в курсе нашего маленького «увлечения». Пришлось смириться с таким намёком.

— Я хоть и будущий врач, но к животным никакого отношения не имею. Я не ветеринар!

— Мне нужна помощь. И только.

— Ладно, вспомним про всяческие клятвы и про обязанность помогать. Что от меня требуется?

Энн воодушевилась. Нашла свободную плоскость, которую тут же превратила в рабочую поверхность. Уложила туда птицу, только потом внимательно посмотрела на меня. Я закатала рукава свободной рубашки и подошла ближе, опасливо осматривая янтарного цвета клюв, который был заботливо перебинтован эластичной лентой. Птичка могла приоткрыть его, но не плюнуть в меня очередной волной огня.

— Вот здесь. Плечевая кость, похоже, что именно она и сломана, — Энн достала две запиленные до мягкой гладкости дощечки и принялась прикладывать их к раненому крылу. — Перьями придётся пожертвовать. Прости, пташка, они вырастут у тебя при ближайшей линьке, и ты сможешь снова летать. Если же не залечить твоё крыло, то ты больше никогда не будешь парить в небе.

Мне хотелось добавить, что этот летающий огнемёт и так больше не взлетит, просто ради нашей безопасности, но решила, что этой парящей зажигалке такого лучше не знать.

— У неё столько дури и силы… Она нас со сломанным крылом в воздух подняла.

— Это пока рана свежая. Кость неправильно срастётся и всё. 

Энн обеспокоенно посмотрела на меня. Я пожала плечами и аккуратно взяла крыло птицы. На ощупь оно оказалось удивительно тёплым и мягким. Обездвиженный феникс таращился на нас своими прелестными глазами, явно чувствуя подвох своим куриным наследием, которое пряталось под хвостом.

— Тише, припадочная. Тебе же помогаем, — я сказала это почти ласково, поглаживая теперь птицу по голове. Всё-таки прониклась симпатией к этой головешке вспыльчивой. — Сейчас Энн вылечит тебе крыло.

Девушка вооружилась ножницами и принялась выстригать перья. Фениксу это пришлось не по вкусу. Совсем. Строптивица заверещала, принялась биться. Бедная Энн скакала вокруг этой несчастной и пыталась удержать плашки шины на месте. Я же боялась сильнее придавить птицу, не хватало, чтобы я ещё что-нибудь сломала этому существу.

— Успокойся!

Птица запрокинула голову, изогнув шею просто под неестественным углом и, не мигая, уставилась на меня своим красноватым глазом. Я насупилась, поджала губы и сердито пробормотала.

— Я сказала тебе успокоиться. Иначе тебя не вылечить. Терпи! — птицы снова взбрыкнула, пришлось с силой нажать на тушку. — Успокойся!

Мой выкрик мягким бархатом застелился по воздуху, обволакивая всё вокруг. Притих Уголёк, Херши встрепенулась и навострила уши. Даже фениксу пришлось тоскливо пискнуть, закрыть глаз и просто ждать. Энн вытаращилась на меня диким взглядом, пришлось и её поторопить:

— Давай быстрее, пока эта куропатка опять себя свободолюбивым Спиритом не почувствовал. Крепите шину или что там у вас.

Я гладила птицу по голове, изредка спускаясь ниже и лаская клюв. Мне казалось, что такие мои движения успокаивают птичку.

— Я буду звать тебя Искрой. Такая же быстрая и резкая, жгучая и опасная. Искра… Тише, Искра, тише! Энн не причинит тебе боли.

Энн брала металлические скрепы, чтобы зафиксировать эластичный бинт на крыле. Птица этому была не совсем рада, но терпела молча. Впервые!

— Всё. Можем её отнести вот туда, в ту клетку. Вечером я принесу свежей травы для Искры. Хорошее имя!

Я осматривалась и считала клетки, вольеры, которых тут было превеликое множество. И почти все они пустовали. Но мне это даже нравилось. Держать таких прекрасных существ в тёмном подземелье — та ещё идея. Им  нужна свобода, простор. Солнце и воздух! Этим мы займёмся чуть позже, когда я детальнее осмотрю свои земли и найду такое место, где маджестикам будет хорошо, спокойно и безопасно.

Искра легла на тёплую подстилку. Я ослабила бинт на клюве и подвинула миску с водой. Сама же поспешила вместе с Энн выйти из клетки, пока нас чудом в шашлык не превратили. 

— Что вы сказали ей? — Энн стояла возле мелкоячеистой решётки и смотрела на приходящую в себя Искру. — На каком языке?

— Что? Я… Я сказала ей успокоиться. Вот и всё.

— Нет, вы сказали что-то другое. На каком-то очень чудном языке, а тон ваш был таким… пугающим и властным, что меня до дрожи проняло!

Энн обеспокоенно смотрела на меня. Я виновато улыбалась и не знала, что сказать. Как я могла говорить на другом языке? Я на местном то чудом болтаю, какие тут лингвистические особенности?

— Тебе показалось…

— Нет, я слышала. Вы что-то сказали Искре и она вас послушалась, — Энн округлила глаза и робко улыбнулась. — Мой отец десятки лет занимался разведением этих опасных маджестиков, знал их вдоль и поперёк. Он научил меня многим уловкам, но даже я никогда не смогла бы так успокоить феникса. Это дар!

— Нет, Энн, — я упрямо вторила. — Это сила внушения.

— Теперь я понимаю, почему именно вы унаследовали дело Мэйса. Кроме вас никто бы не был достоин такого. Вы особенная!

Я лежала в кровати и смотрела на потолок. Так придирчиво его изучала, будто там работы да Винчи красовались. Прислушивалась к тишине, оказалось непривычно не слышать скрежет Уголька.

Перевернулась на бок и посмотрела в окно: как он там, этот драконий малыш? Нормально ему спится и живётся? И Херши, Искра. Ещё та вредная и опасная для жизни горгулья. Весёлое наследство! Богатое во всех смыслах!

Я так и не поняла, про какой дар и какую особенность говорила Энн. Немного подумала и решила, что стоит подождать доктора Гибсона. Он должен лучше во всём этом разбираться. Мужчине сейчас нелегко, ведь он просто разрывался между раскопками и этим особняком. Генри, наверное, меня уже ненавидел. Я же отвлекала от научных прорывов в археологии такое светило! Да, доктор Гибсон был очень известным не только в малых кругах. И ещё симпатичным, даже красивым. Зачем он так коснулся губами кончиков моих пальцев?

Со вздохом собралась перевернуться, но меня что-то остановило. Точнее, не что-то, а кто-то. Кто-то очень осторожно крался под окнами. Очень аккуратно и неторопливо, выдавало шпиона похрустывание гравия на дорожке. Поэтому шпион не торопился. Но я всё равно услышала, меня бессонница довела до состояния сплошного уха.

Шпион и не думал никуда уходить, тем более прятаться. Вовсе нет. Он, наоборот, обнаглел. Понял, что никто за ним не идёт, никто его не слышит. 

С превеликим неудовольствием я выползла из постели. Достала из-под кровати чемоданчик, в котором лежала мужская одежда. Надела брюки, а ночную рубашку просто чуть скатала и засунула за пояс, заправив под завязки. Тапок или подходящих туфель у меня не было, я решила, что пойду босиком. 

Старое окно чуть скрипнуло, когда я открыла створки. На меня пахнуло тёплым ночным воздухом, в котором чувствовались тонкие ароматы розы и мёда, свежести, росы и травы. Сделав пару глубоких вдохов, подвязала лентой волосы и вцепилась в водосточную трубу, она как раз спускалась чуть проржавевшей змеёй от крыши к земле. Судьба у меня, видать, такая, изображать Карлсона или Пеппи, ну или вообще мартышкой оборачиваться. Спустилась я быстро и почти бесшумно. Спрыгнула в кусты роз, присела и прислушалась. Шпион уже прошёл мимо моих окон и направлялся прямиком к тем сырым казематам, которые все подвалом величали. Осторожно ступая по траве, я следовала за шагами. 

Завернув за угол, я увидела фигуру, стройную, подтянутую и явно мужскую. Она казалась призрачной в светлых лучах луны. Незнакомец оглядывался, видно, растерялся, не знал, куда теперь ему идти. 

На самом деле Мэйс хорошо спрятал вход, если понятия не имеешь, где вход, то часами будешь блуждать. Да и мы старались соблюдать осторожность, накидывая на деревянные створки дверей специальный чехол, который никак не отличался от гравийной дорожки. К нему даже приклеили маленькие камушки, чтобы всё со стороны напоминало именно двор, тропинку, но никак не вход в подземелье.

Мужчина достал что-то из кармана. Лунные лучи путались в кудрявых кронах деревьев и уже плохо справлялись со своей задачей, погружая внутренний двор в приятный полумрак. Незнакомец посветил чем-то жёлтым себе под ноги и принялся отсчитывать шаги. Я высунулась из-за кустов и огляделась.

Звать на помощь бессмысленно. Пока я кого-нибудь растолкаю среди ночи, пока этот храбрец сюда доберётся, шпион уже сбежит и след его простынет, заболеет гриппом, пневмонией и ангиной. Можно поднять шум, но босиком я далеко не убегу.

Неподалёку красовался полуразрушенный сарай, в котором, впрочем, ещё хранился полезный инструмент. Я короткими перебежками добралась до этого покосившегося строения, нашла старые грабли деревянные с длинными тупыми зубцами и вооружилась таким трудовым дрекольем.

Выйти на след шпиона было не так уж сложно. Мужчина расслабился и теперь больше не боялся, что его услышат. Он был слишком увлечён поисками входа, я же, замахнувшись граблями как битой, шла по пятам, стараясь даже не дышать.

— Нашёл! — шпион радостно воскликнул и бросил волшебный фонарик, мне же голос мужчины показался знакомым. — Наконец-то…

Мужчина стянул чехол, взялся за тяжёлое кольцо, пытаясь открыть двери. Я поняла, вот он мой шанс! Так пинок пропадает

— Ах ты ж вор!

Замахнулась я хорошо, даже в лопатках хрустнуло. Прибавив к силе злость и усталость от нахлынувшей бессонницы, ударила так, что треск, кажется, было слышно за много километров от поместья. Я растерянно смотрела на сломанные грабли и не понимала: трещали они или спина несчастного.

— Ай!

Мужчина не растерялся и открыл двери. Себе же на погибель, потому что я решила, что нечего пинкам пропадать. Сжав кулаки, замахнулась ногой и в духе царя Леонида из Спарты придала ускорения незадачливому шпиону. Тот кубарем покатился вниз по лестнице. Я же взяла обломки грабель, вооружилась ими как нунчаками и поспешила следом. 

Волшебные огни вспыхивали при каждом шаге. Я едва поспевала за этим колобком из вора. Мужчина пересчитал все ступеньки, айкая и ойкая, затем хорошо приложился об уступ и кулём брякнулся на холодный каменный пол.

— А ну, признавайся, кто тебя сюда… послал…

Слова застряли в горле, когда я увидела лицо ночного гостя. Бледное, веснушчатое. Не удивительно, что мне и голос показался знакомым. Не бросая обломки грабель, я сердито нахмурила брови и поджала губы.

Генри!

— Итак, что вы тут делаете?

Генри потирал ушибленный затылок, шипел и кряхтел, пытаясь прислониться спиной к стене и сесть удобнее. Подняв на меня виноватый взгляд, он с хрипотцой выдохнул и покачал головой.

— Генри, что вы тут забыли? Где доктор Гибсон? Или это он вас сюда послал?

— Прошу вас, мисс Смит, я… я всё могу объяснить. Вы меня неправильно поняли.

— Да? — скрестила руки на груди. Теперь я напоминала египетского фараона с их атрибутами власти. — Быстро всё рассказывай, пока я на тебя не натравила дракона и феникса. Пискнуть не успеешь, как шашлыком обернёшься!

Привязывать Генри к стулу оказалось лишним. Бедный парень был перепуган насмерть. Даже не знаю, что его так могло испугать. Пришлось дать Генри чашку с водой, его даже не смутило, что я зачерпнула её из ведра для маджестиков. Парень выпил её залпом, утёр рот тыльной стороной ладони и вытаращился на меня так, будто я не живой человек, а холст с репродукцией Рембрандта.

— Ну? Расскажешь, что здесь забыл?

— Вы меня не поймёте…

— О, конечно, не пойму. Давай не выкай и говори нормально, пока я не схватила Уголька, не дёрнула его за хвост и не превратила тебя в люля-кебаб.

— Я получил письмо! — Генри выдохнул и сунул руку в карман жакета. — Вот!

Парень протянул мне смятую бумажку, сложенную вчетверо. Выглядела она потрёпанной, а ещё и довольно замызганной. Взяла письмо двумя пальцами, развернула его и готова была составить список того, что ел, трогал Генри, когда периодически прикасался к бумаге: от помидоров до вишнёвого варенья или джема.

Я вчитывалась в строчки и не понимала, это мираж или всё на самом деле?

«Мистер Г., если вы не найдёте украденную вещь и не вернёте её, то мистер Гибсон лишится работы и дома. Адрес…»

Адрес и так был мне знаком, это адрес этого поместья! Кто-то дал наводку на мой дом, на Уголька! 

— Это он, этот гад! — сжав письмо в кулаке, яростно потрясла им. — Это Загонщик! Голову на отсечение готова дать!

Генри молча наблюдал за мной, не зная, как реагировать на мои манипуляции. Я же ходила из стороны в сторону, нервно покусывая губы. Страшно подумать, чтобы случилось, укради Генри Уголька, Херши или Искру. Или всех разом!

— Я сделал это ради мистера Гибсона! Как иначе я мог бы поступить? Он ведь замечательный человек! И… — Генри огляделся и шумно сглотнул. — Я не знал, что речь идёт о… маджестиках! Да ещё живых!

Вот чем отличались Генри и доктор Гибсон: последний был в восторге от маджестиков, Генри же испытывал настоящее отвращение. Это ничем нельзя было скрыть. Теперь точно нужно куда-то спрятать Генри.

— Вы…

— Если ты начнёшь говорить об этом, доктор Гибсон точно лишится всего! Он пошёл на большой риск, стараясь помочь мне. Вот тут вы можете помочь ему. Понимаете, да?

— А как же быть с письмом? Я… — Генри снова сглотнул. — Я готов молчать, хранить такую тайну, но… Тот человек, что прислал письмо, он же не получит своего!

— Хорошо. Допустим, — я взяла свободный стул и села напротив Генри, — допустим, ты украл то, что нужно. Как ты должен это вернуть?

— В то же место, где получил письмо. Это было в другой записке. Я должен оставить это там. 

— Отнесёшь. Мы все сделаем. У меня есть саквояж, оставишь его. Только… Где доктор Генри?

— Он вернётся только через несколько дней… Если, конечно, у него нет второго дракона и он просто не прилетит, — Генри, наконец-то, смог без отвращения посмотреть в сторону Уголька. — А вернуть это я должен завтра утром. Утром! Поэтому я пришёл сегодня вечером. Иначе…

— Значит, доктора Гибсона ждать нельзя, — я обречённо вздохнула. — Тогда берём саквояж, я… я прихвачу кого-нибудь, и все вместе мы пойдём на эту тайную встречу.

— А если нас заметят?

— Не заметят. Мы сделаем всё, чтобы этого не произошло. И я знаю, что использовать в качестве защиты.

— Да?

— Да… — улыбнулась и кивнула.

Такая ситуация мне не нравилась. Оставалось немного времени перед датой икс. Глуповатый, хоть и храбрый Генри мало походил на высокоинтеллектуального и подкованного почти по всем вопросам доктора Генри. Сейчас очень сильно не хватало его занудства. Потому что в данный момент это было кстати.

Идея, пришедшая мне в голову, была безумной и в то же время очень простой. У меня была Херши и её слюна. Достаточно найти тугую пружину, тряпку побольше и смочить её в слюне Херши. При открытии саквояжа тряпка прилетит прямо в лицо. Херши тогда меня всего раз лизнула, а какой результат был! Всё просто как день. Тогда уж мы схватим этого… Загонщика! Не отвертится!

— Вы что-то придумали?

— Придумала, но мне нужна ваша помощь. Очень сильно! Без этого у меня ничего не выйдет.

— Откуда у вас феникс? — Генри прервал меня, подскочив к клетке. Глаза у парня стали почти квадратными. — Кто ещё есть?

— Горгулья… — устало вздохнула. — Генри, пожалуйста, не отвлекайся!

Крышка люка грохнула очень даже громко. Сюда кто-то бежал, очень торопливо и даже несколько нервно.

— Мисс Смит? Мисс Смит, всё хорошо? Вы в порядке? 

Энн я узнала сразу. Сложно было не понять, что это именно она. Свет фонаря выхватил нас из полумрака. Энн, бледная и взлохмаченная, поправляла тёплую шаль на плечах, подметая пол длинной ночной рубашкой.

Увидев нас вдвоём, она замерла. Под мышкой девушка держала какую-то дубинку. Да уж…

— Мисс Смит, что происходит?

— Ничего. Просто ночной визитёр и…

— М-м-м… — девушка растерянно огляделась, рассматривая остатки грабли и весь тот бардак, который мы успели устроить. — Грабитель?

— Нет, Энн. Познакомься, это помощник доктора Гибсона, Генри. У нас кое-что случилось. Кое-что очень неприятное. И…

— Вам нужна помощь? — Энн взволнованно вздохнула и поправила волосы. — Я готова! Я готова, мисс Смит!

Пришлось вновь всплеснуть руками. Только этого не хватало. 

— Мисс Смит, мы вас не бросим!

— Тогда… Тогда попробуем спасти доктора Генри и нас всех. Кое-какой Загонщик слишком давно не получал… — я нахмурилась, — по кумполу.

— Кумполу? — Энн и Генри одновременно переспросили.

Ой, всё! Надеюсь, скоро мир привыкнет к моим шуточкам. Иначе будет тяжко.

Засада была устроена не в совсем понятном месте. Если честно, я не ожидала, что такое место будет среди поля под каким-то деревцем. Тут же всё как на ладони! Только деревья изредка росли кое-где. Пыльная грунтовая дорога жёлтой лентой вилась между зелёных лугов, усеянных россыпью мелких цветов.

Генри мозолил глаза, нервно поглаживая коня по шее, трепал гриву и оглядывался по сторонам. Саквояж висел на ремне слева, поблескивая золочёными ручками. Внутри, естественно, не было ни драконьего яйца, ни Уголька. Только ловушка со слюной Херши. В такой опасный путь мы отправились вдвоём, хотя Энн тоже горела желанием, но я её не взяла. Должен же быть хоть кто-то знающий, чтобы нас искать в случае неудачи. Тут, как говорится, «фифти-фифти», пятьдесят на пятьдесят. У всех равные шансы. Слишком много если и непонятных факторов, которые могут подгадить покруче взбешённой Искры с переломанным крылом.

— Ну, где же ты, гад и паразит?

Я пряталась в траве чуть подальше от Генри, тараща глаза в предрассветной дымке. Ничего не видно, только помощник доктора Гибсона готов был джигу отплясывать. Нервную. Я тоже ногами сучила и облизывала губы, готовая уже барабанить пальцами по земле.

— Почему так долго? Почему никого нет?

Пыль показалась на горизонте вместе с самыми первыми яркими и ослепительными лучами солнца. Незнакомец выбрал определённо удачное время, чтобы появиться на горизонте. Одинокий всадник очень торопился к нам. Очень!

Настолько, что всё произошло в считанные мгновения. Генри получил весомый удар по голове, от которого тут же рухнул в пыль. Саквояж был срезан быстрым и отточенным движением, перехвачен и тут же прикреплён к седлу. Незнакомец плотнее запахнул накидку с капюшоном и пришпорил коня.

Так, вот это совсем плохо!

Я бросилась наперерез похитителю, путаясь ногами в траве. Прижав ладони ко рту, истошно закричала:

— Сто-о-ой!

Кто бы меня ещё послушался! Едва разминувшись с конём и чем-то острым, чем мне усиленно тыкали в лицо, я рухнула в пыль на колени и взяла Генри за грудки. На лбу было хорошее рассечение, швы точно нужно накладывать. Кровь призывно алела, пробуждая во мне инстинкты медика. Но эти инстинкты пришлось попинать и задвинуть куда подальше, потому что похититель сейчас гораздо важнее. Генри застонал и приоткрыл глаза.

— Живой… — облегчённо вздохнула. — Лежи тут! А я за тобой потом вернусь, — погладила парня по голове и посмотрела на коня. — Господи, как на тебя залезть-то?

Ни разу в жизни не ездила верхом. Проще было космонавтом стать, чем забраться в седло и уж тем более в нём удержаться. Я схватилась за поводья, натянула их на себя, пытаясь успокоить коня и пробормотала:

— Кто ты там у нас? Красавец? Красавица? Коняшка? поехали вперёд! Нам нужно вот того чудика догнать…

Договорить не получилось, потому что тут на колени встал Генри, что-то шепнул коню и так его огрел ладонью по заднице, что дорога вместе с полем скакнула мне в лицо со скоростью камня, выпущенного из пращи. Я только радовалась, что надела мужской костюм и теперь крепко держалась ногами, руками и не беспокоилась о задранных юбках.

— Коняшка-а-а, полегче! 

Конь нёс меня со скоростью света. Меня отклонило назад, хватаясь руками за поводья, я старалась изменить вектор и прижаться к шее коня. Когда мне это удалось, я вспомнила все эти бега на ипподроме. Слившись едва ли не в одно целое, причмокивала и подгоняла коня:

— Вон он! Вон тот гад! Нам его догнать надо! Он твоего хозяина обидел! Давай, коняшка, давай! Я не супергероиня, у меня нет таких способностей, чтобы бегать со скоростью света.

Фигура впереди становилась всё более и более отчётливой. Накидка развевалась на ветру, солнце светило в спину, теперь я хорошо видела похитителя. Когда от резкого порыва капюшон слетел с головы, я удивлённо охнула.

Это… это не Загонщик! Это не Роберт Барнс, это женщина! Молодая и явно из аристократии или чего-то такого. Внешний вид, манера держаться, причёска и прочее. Явно богачка. Только вот кто она?

Женщина обернулась и одарила меня злым взглядом. Я ответила взглядом раздражённым, в духе “где ты такое же платье взяла, стерва!”. Но не более того. Женщина пришпорила коня, и наша гонка продолжилась в духе лучших ипподромов и забегов. Поля постепенно скудели и обрастали деревьями, мы приближались к какому-то пролеску. Теперь поднимать голову было опасно для здоровья, иначе точно можно было стать всадником без головы. Похитительница вновь обернулась, затем вдруг вытянула вбок руку с зажатым коротким мечом и стала изображать лесоруба. Ветки полетели на меня простым градом. Я вцепилась в гриву коня, так и не сообразив, как тянуть поводья. Мне было проще склонять голову коняшки в нужну сторону. Почти как руль. На удивление животинка оказалась на редкость послушной и понимающей.

Шла которая минута веткопада, мы уворачивались как могли. Вся нижняя часть моего тела напоминала взбитые сливки в кондитерском мешке, я даже костей уже не чувствовала. Всё болело, теперь ещё и онемело. На автомате держала ноги и тело в прежнем положении.

— Стой!

Женщина на это ответила очередным взмахом руки. Мы успели отклониться от ветки, но так срикошетила и влетела коню прямо под ноги. Тот попытался перепрыгнуть, но вышло неудачно. Нас занесло в сторону, замелькали деревья. Конь испуганно взбрыкнул, лягнул воздух копытами и на хорошей скорости выбросил меня из седла. Я беспомощным кулём улетела в кусты и жёстко приземлилась на землю. Лёжа и охая, не зная, сломала я себе что-нибудь или всё цело, смотрела на проблески голубого неба.

Ну, вот. Теперь я не узнаю, кто хотел забрать саквояж.

Жалеть долго не пришлось, потому что таинственная похитительница подошла ближе ко мне, с хрустом пробираясь через кусты. Узкое лицо, тонкие губы и большие карие глаза, в которых я внезапно заметила узкий зрачок, совсем как у дракона.

— Ты понимаешь меня?

— Что? — со стоном переспросила, морща лоб. — Я тебя слышу… И понимаю.

Удар в лоб был вишенкой на торте. Не конь, так похитительница. Последнее, что запомнила, так это шелест травы подо мной, когда женщина меня куда-то потащила.

Голова гудела как всполошённое осиное гнездо. Морщась и хватаясь за виски, со стоном села. Перед глазами всё плыло и двоилось, пришлось сильно напрячься, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. 

Прутья. Солома. Тусклый свет через такое миниатюрное окошко, что страшно становилось. Морща нос, я вскинула брови и разглядела всё гораздо тщательнее.

Я действительно сидела в клетке, в очень знакомой клетке. Такая… Такая была в том подземелье у Мэйса, клетка для маджестиков. Встала на четвереньки подползла к решётке. Вцепилась в неё и с силой тряхнула, безрезультатно, дверь не поддалась, зато сбоку послышалась возня, странный шум и писк. Повернув голову, отпустила покрытые ржавчиной металлические прутья и оттянула веки, изображая китайца. После удара в голову мир перестал быть чётким. Две пары глаз, напоминающих глаза Уголька, только с той лишь разницей, что у Уголька они янтарные, а тут были зеленоваты, приближались к другому краю клетки. 

— Ещё… драконы?

Держась за клетку, встала на ноги и, чуть пошатываясь, подошла к этим зверькам. В полумраке было плохо видно, какие именно дракончики жили в клетке по соседству.

— Эй, малыши… — просунула руку и бесстрашно коснулась дракончиков. — Вы же… Вы же такие же малютки, как Уголёк!

Один из дракончиков сразу ткнулся головой в мою ладонь и я ощутила чуть шершавую чешую. Второй же задрал голову и с писком выпустил огненный плевок в потолок. Такого света оказалось достаточно, чтобы я разглядела малышей.

Кожа у них была жёлтой, когти чёрными, а крыльев было аж две пары. Одни узкие, длинные росли от лопаток, вторые — ниже и напоминали лопасти самолёта. 

— Откуда вы здесь? Вы же… Неужели мы с доктором Гибсоном были правы?

Громкие шаги прервали идиллию. Дракончиков будто метлой шуганули, они испуганно бросились в самый тёмный угол клетки, прижимаясь друг к дружке. Кто-то шёл сюда. Обернувшись на звук шагов, я стала различать в густом полумраке очертания других клеток. Единственное маленькое окошко, которое было над моей клеткой не справлялось с темнотой.

— Вот они. Берите кого-то одного…

Дверь заскрежетала и фигура в тёмном резво зашла в клетку. Дракончики подняли такой жалобный писк, что я не сдержалась. Кинувшись на клетку, принялась её трясти и кричать:

— Нет! Не троньте их!

Я по одному только писку поняла, что с дракончиками делали что-то очень плохое, если не сказать иначе. Малыши метались по клетке, плевались огнём.

— Нет! Не трогайте их! — я протянула руку и вдруг заговорила не своим голосом: — Летите в проём! В проём, живее! Над их головами! Бейте стекло! В окно! Улетайте!

— Заткните ей рот! — знакомый женский голос пробрал меня до дрожи. — Почему вы ей не завязали рот? Почему? Я же вам говорила! Дураки!

Что дураки, то дураки. Правда, я не знала, почему мне нужно было рот закрывать. Что я такого могла сказать? Что-то не своим, а тем чудным голосом? Если бы я ещё понимала, что им нужно и как нужно говорить.

— Жгите их! Огнём!

— Где она? Где?!

Мужской голос я тоже узнала. Сюда со своей кавалерией спешил Роберт Барнс, значит, и в этом мы не ошиблись. Но дракончики чётко прислушивались ко мне, проскользнув над головами людей, они пулей взмыли под потолок и стали поливать все вокруг жидким огнём. Он попадал на солому. Начался пожар. Люди принялись тушить островки хаоса, который продолжали устраивать драконы. Я же кричала и кричала, лягая через широкие прутья решётки подходивших ко мне людей ногами. 

Огонь озарил множество клеток, в которых было столько маджестиков.

— Боже! Сколько же их тут? Сколько…

Слёзы на глаза навернулись. Бедных животных едва ли не штабелями складывали в темницах. Кого тут только не было! Если бы я ещё знала всех маджестиков в лицо, но вот звери смотрели на меня таким взглядом, что дрожь по телу волнами пробегала. Никогда не чувствовала ничего подобного!

Ключ уже скрежетал в замке, хотя я отбивалась до последнего. Дракончики ещё устраивали полный бардак. Люди пытались поймать их сетями, но мелкие и прыткие существа оказались очень ловкими и юркими.

Стекло в маленьком окошке треснуло с громким звоном, усыпав всё осколками. Мою клетку разделило напополам огненной струёй, когда показался… Уголёк!

— Вот он! 

Женщина, преследовавшая меня, будто нажала что-то и подземелье осветилось так ярко, что я даже зажмурилась. Я думала, что ужаснее ничего не будет, оказалось, что нет. Может и ещё как!

— Боже… мой! Что это за место?

Но рассмотреть всё толком мне не дал именно Уголёк, потому что он взял под своё крылышко тех дракончиков. Троица меня вдохновила. Почти.

— Она может управлять ими! Опускайте решётку!

Свои коррективы внёс Уголёк. Никому в лапы он сдаваться не хотел, оказываться за решёткой так и тем более. Нарезав второй круг, Уголёк сделал финальный залёт и пошёл в крутое пике, стремительно приближаясь ко мне. Как по команде другие дракончики вцепились в его крылья когтями. Уголёк на полной скорости врезался в меня. Хлопок вышел знатным. Клетку почти успели захлопнуть, почти…

Яркая вспышка ослепила меня до болезненной рези в глазах. Земля под ногами разверзлась. Мерцающий круговорот утянул не пойми куда. Прошла секунда, может две, и я с диким визгом рухнула в копну скошенной травы. В небе надо мной парили целых три дракона. Привстала на локтях и огляделась: мы были возле поместья Мэйса.

— Слава меди и купоросу! — выдохнула и рухнула в траву. — Слава!

Долгое возлежание в траве вредно для здоровья. Энн учтиво об этом напомнила, когда склонилась сверху и набросила на меня влажное полотенце:

— Вы дымитесь!

Я ничего не ответила, только глупо улыбалась и с невероятной тревогой внутри наблюдала за тремя драконами в небе. Уголёк гонял двух других мелких, как мама-кошка своих котят. Изредка в небе вспыхивало и искрилось, но на это я махнула рукой. В прямом и переносном смысле.

— Вы в порядке? Я… Вы не вернулись, а Генри… Он пришёл только к полудню! Я не выдержала и выпустила дракончика. Он чуть с ума не сошёл, так метался в клетке! Я поступила плохо?

— Нет, что ты! — я обтёрлась полотенцем, поморщилась от запаха дыма и ещё раз посмотрела на небо. Плохо верилось, что свалилась оттуда и не сломала себе шею. — Всё в порядке… Просто думаю, как теперь их… подманить. 

— Об этом я не подумала…

— Ничего!

К нам спешил Генри. Прихрамывая и держась за перебинтованную голову, он пошатывался и с трудом сдерживался от возгласов. То открывая рот, то закрывая его, Генри подобрался ближе и, обогнув развалины какой-то хозяйственной постройки, стал помогать Энн поднимать меня с земли.

— Это было… странно!

— Полёт с драконом? Какой он? — Генри с щедрым восхищением заглядывал мне в глаза. — Просто невероятно! Это… это действительно невероятно! Доктор Гибсон будет в полном восторге! Нам это даже и не снилось!

— Мне казалось, что вы, Генри, маджестиков недолюбливаете. Разве нет?

— Я могу не любить маджестиков, но это не влияет на моё отношение к их способностям.

— А-а-а, вот оно что… Ясно, — я не без помощи Энн и Генри встала на ноги. — У нас будут большие проблемы!

Уголёк перестал взбешённой и взволнованной чайкой кружить в небе. Решив, что я уже готова к страстным объятиям, он спикировал сверху подобно бомбардировщику, заходящему на очередной круг. Я только успела расставить руки, чтобы подхватить эту тёплую, довольно урчащую ящерицу. Уголёк вцепился в мои плечи коготками, пару раз шлёпнул крыльями по лицу и затих, довольно смотря мне в глаза. Ну до чего умильная и в то же время наглая морда!

Тут к нам поспешили два зеленоглазика. В свете дня я смогла лучше их разглядеть. Приземлившись в траву эти два прелестных создания вперевалочку, будто уточки, подошли ко мне и устроились возле ног. Кожа у них и вправду была жёлтой, даже золотистой с красноватыми разводами. На голове красовались маленькие шишечки, похожие на едва проклёвывающиеся рога. Крылья казались более плотными, чем крылья Уголька, а кожица отливала чем-то радужным. Когти оказались не чёрными, а тёмно-зелёными, такой приятный отлив изумруда, благородный.

— Похоже, что это золоторогий императорский дракон! И… парочка. 

Драконята нарочито презрительно посмотрели на Генри, будто он им напомнил тех уродов из подземелья. 

Стоило только о нём вспомнить, как по спине холодом потянуло. Та женщина, со странными змеиными глазами, она что-то про меня говорила. Что я какая-то особенная. Только вот в чём моя особенность? В том, что я могу говорить прокуренным голосом, напоминающим бас профессора Лебединского? Или что?

— Уголёк, давай ты со своими друзьями вернёшься назад. Туда, в просторную клетку.

Стоило произнести это слово, как жёлтые дракончики напряглись и перестали тереться возле меня с такой любовью. На самом деле мне не хватало знаний, чтобы понять, каким даром обладают такие маджестики. Хватало с лихвой Уголька, который был просто летающим телепортом. Три зажигалки в раздражённом состоянии могли наворотить делов.

— Это ненадолго, пока я не найду вам просторный вольер среди деревьев. Обещаю! — голос у меня изменился так быстро и неуловимо, что только чудом я различила это. — Уголёк, бери этих двоих и в свою клетку, живо!

Впервые дракончик смотрел на меня таким напряжённым и недоверчивым взглядом. Мотнув головой, будто желая с неё сбросить что-то очень надоедливое, он фыркнул, отпустил меня и шлёпнулся в траву. Изредка оборачиваясь ко мне, Уголёк морщил морду, сыпал искрами и всем своим видом выказывал своё недовольство. Императорские отпрыски поспешили следом, приминая траву своими хвостами. Было смешно наблюдать, как эти трое идут к открытым дверям подземелья и спускаются вниз. Я направилась следом, опираясь на плечо Энн.

— Вы… Вы что-то им сказали? — Генри пугливо подметил такой факт, сводя брови к переносице. — Что-то странное!

— Да знаю я, про это странное. Лучше скажите, как… где-то здесь, в относительной близости, находится большой дом, в подвале которого прячут десятки… вымерших маджестиков. Не только драконов. Там… Там были разные животные. И… Загонщики имеют к этому весьма явное отношение.

— Этого просто не может быть!

— Но это было! — я возмущённо вторила, понимая сомнение Генри. — И… Такое ощущение, что они уже не только за саквояжем охотятся.

Возле лестницы я мягко высвободилась из поддерживающих объятий Энн и выпрямилась, так хрустнув спиной, что искры из глаз посыпались, а через призму неба я едва ли не Туманность Андромеды увидела. Поясница не сказала мне спасибо за такое падение.

— Та женщина, она сказала, что я могу ими управлять. Ими! 

— И что это значит? — Энн зажигала светильники, пока мы с Генри медленно спускались по лестнице. — Как управлять?

— Слишком много вопросов для иномирянки, которая тут без году неделю живёт и ничего не понимает!

— Они придут сюда за вами? — Генри ужаснулся вполне натурально, тараща на меня глаза. — Они придут за всеми нами.

— Это вряд ли. Иначе давно бы поместье с землёй сравняли. Теперь мы знаем врагов в лицо, а они знают, что мы знаем. И…

Мы спустились к самому низу. Осматривая длинное подземелье, каждый из нас думал о чём-то своём. Энн зажгла последние светильники и поспешила прикрыть двери клетки, в которой сидели дракончики. 

Я с тоской в сердце понимала, что то место, в котором я оказалась, оно было очень похоже на это подземелье. И что Загонщики явно что-то задумали. Иначе зачем скрывать сотню живых маджестиков.

— Что дальше? — Генри со стоном схватился за голову и сел на стул. — Что?

— Не знаю, — честно ответила, посмотрев сначала на Генри, потом на бледную и перепуганную Энн. — Ждать доктора Гибсона и думать, как найти то место. И как спасти тех маджестиков. Думаю, что они… они их убивают. Или делают какие-то ужасные вещи. Оставлять их там я не намерена!

Опушка возле мелкого ручья среди многовековых деревьев показалась мне самым лучшим местом под строительство вольера. И даже не одного, а целых двух, потому что Уголька нужно было отселить от Труляля и Траляля. Да, у меня оказалось специфическое чувство юмора, я просто не знала, как обозвать этих двух шебутных дракончиков, которые внешне были копией друг друга. Ещё бедные существа боялись почти всего, страшно подумать, что они пережили в том подземелье. Гораздо позже, изучая этих драконят, я заметила порезы и странные шрамы у них под крыльями. Словно у них если не кровь брали, то делали какую-то пункцию. Но в этом времени разве слышали про такое? Или я крупно ошибаюсь?

Справочник доктора Гибсона пришёлся как раз кстати, когда я решила изучить золоторогих императорских драконов. Эти маджестики были самыми миролюбивыми среди драконов. К удивлению, ментальных способностей или чего-то такого у них не было. Этот вид драконов гнездился возле больших водоёмов, питался преимущественно рыбой. Вся ценность их была именно в крови, которая наделяла драконов усиленной регенерацией и сопротивляемостью к ядам и болезням. Такая защита от других драконов и хищников. 

— Так, для Уголька строим там! — я ткнула пальцем в сторону раскидистого дуба. — Делаем искусственную горку из камней. И… что-то наподобие небольшой пещеры, — я достала сложенный лист бумаги и показала свой набросок местному прорабу. Невысокий коренастый мужчина с густыми пшеничными усами довольно фыркнул и поесал затылок. — Только не из кирпича, а из камня! Я видела неподалёку отсюда целый овраг такого добра. 

— Хорошо, — мужчина кивнул.

— Сверху делаем купол из тонкой металлической сетки, — я показала вторую заготовку. — Металла в поместье предостаточно. Сможете?

— На это уйдёт какое-то время, мисс Смит.

— Ничего страшного, — вторила кивком, а затем развернулась на сто восемьдесят градусов. — Для Труляля и Траляля нужно сделать вольер возле ручья. Эти ребятки миролюбивые, поэтому берём вот те кусты, делаем насыпь и что-то вроде лисьей норы вот в тех цветущих зарослях. Нужно будет выкопать канавку, чтобы вода была и в вольере. Небольшую такую запруду, в которую могла бы заплывать рыба. Сверху купол из той же металлической сетки.

— Могу я забрать ваши наброски?

— Конечно! — я сунула мужчине в руки исписанные листы бумаги, на которые я старательно перенесла рисунки из справочника. — Вот тут нужно будет сделать дорожку. И расположить вольеры таким образом, чтобы те кроны деревьев закрывали их. 

— А дорожка?

— Дорожку замаскировать, она должна сливаться с травой и окружающей местностью. Наверное, подойдёт дерево, трава и камень. Не знаю, тут у меня идей почти нет. 

— Это хорошая идея!

Мы с прорабом обернулись на голос. Я даже юбки светлого платья отпустила, потому что вовсе не ожидала услышать здесь доктора Гибсона. Он вернулся!

Мужчина ещё не успел сменить дорожный костюм, весь запылённый и припорошённый мелким песком. А ещё доктор выглядел измождённым. Очень измождённым. Моя радость даже притухла чуть, когда я увидела мужчину таким.

— Что-то случилось? — подобрав поспешно оброненные юбки, я поспешила к усталому археологу.

— Они прикрыли мои раскопки. Всё, они отобрали у меня почти всё.

— Это из-за меня! — поджав губы, я виновато посмотрела доктору Гибсону в глаза.

— Нет. Это всё из-за меня! Я вступился и поплатился за это. Остаётся ещё шанс повоевать за раскопки, но это будет бумажная битва, сражение кляузников, доносчиков и простых шпионов.

— Я… я могу что-то сделать?

— Вы? — мужчина вдруг улыбнулся. — Нет, ничего, к сожалению. Я вижу, то вы зря времени не теряли! — мужчина подошёл ко мне и осторожно коснулся моего локтя, разворачивая нас к подготовленной опушке. — Прекрасное место для вольеров!

— Знаете про Генри?

— О! Всё знаю. Единственное, чего я точно не знаю, так это того, на кого больше злиться: на вас или на Генри?

— На меня! — я сжала кулак и потрясла им в воздухе. — Я виновата! Моя идея. Генри пытался вас спасти, и только. Это уже я его граблями огрела и заставила стать соучастником поимки возможного шантажиста.

— Какая похвальная пылкость!

— Доктор Гибсон, если говорить серьёзно, то у нас очень большие проблемы. 

— Больше, чем неудобства из-за трёх драконов, горгульи, совокота и феникса? — мужчина улыбнулся ещё шире, укоризненно сведя брови к переносице. — Неужели?

— Генри вам не рассказал, что я там видела?

Мой серьёзный тон убил всякое ехидство. Теперь археолог чётко прислушивался к моим словам. Настороженная мина состарила мужчину сразу на десяток лет. Я подметила это, когда с лица доктора Гибсона исчезла привычная улыбка.

— Нет, не рассказал.

— Там были десятки, если не сотни маджестиков. Разных. Я… я половины из них не знаю. Оставлять их там нельзя! 

— Согласен. Только как мы найдём их и спасём?

— Там был Загонщик. Роберт Барнс. Мы можем… как-то повоздействовать на него? 

— На открытую и кровопролитную войну с Инспекцией я не готов.

— А на шпионскую? Мстительную и очень осторожную? — хитро улыбнулась. — Нужно ещё узнать, кто строил этот дом и подземелья для почившего Мэйса.

— Так? А это зачем? — мужчина склонил голову. 

— Готова поклясться, что то подземелье и это — дело рук одного человека. Узнаем, кто это, поймём, где искать маджестиков. И нужно что-то делать с охраной и барьером. Чувствую, у нас будет много гостей.

— Это поправимо!

Доктор Гибсон отпустил мою руку, потом странно посмотрел на меня. Я поняла, что он хочет что-то сделать, но боится или стесняется. А мне хотелось успокоиться и почувствовать дружеское плечо. Я, в отличие от мужчины, не была обременена этикетом, благородным воспитанием и правилами приличия. Поэтому сделала шаг и крепко обняла мужчину, довольно фыркнув. Тот не сразу ответил подобным, смущённо кашлянув.

— Я рада, что вы вернулись. Теперь я могу выдохнуть.

— А мне кажется, что это зря. Планы у вас далекоидущие!

— Но с друзьями… — я отстранилась и, опустив руки, широко улыбнулась, — осуществить их гораздо легче!

Справочник стал моей настольной книгой. Никогда в жизни я не читала столько литературы, как в те первые неспокойные дни. Мне нужно было узнать многое, чтобы понять, как обустроить жильё для своих питомцев, которых вскоре должно было стать очень много.

На третьем этаже нашлась шикарная и просторная библиотека, в которой мы с доктором Гибсоном обосновались. К справочнику добавлялись различные книги, которые я находила на достаточно пыльных полках. Покойных Мэйс обладал хорошим вкусом, а также тягой к знаниям, потому что литературы о маджестиках здесь было полным-полно. Я ещё не понимала, почему могу читать на каком-то чужом языке, но времени ломать голову над этим вопросом у меня не было от слова совсем.

Мы сдвинули два стола ближе к центру и разбились на пары по интересам: Энн и Генри искали любую информацию о драконах, я и доктор Гибсон пытались найти хоть что-то в документах, которые остались. Искали мы конкретное лицо или факты о постройке поместья.

— А у вас деловая хватка…

— Попытались бы вы в моём мире поступить в медицинский на бюджет без мохнатой лапы, я на вашу хватку с удовольствием посмотрела бы! — ухмыльнулась и упёрла руки в бока.

— Мохнатая лапа? — мужчина с удовольствием выпрямился и последовал моему примеру, чуть отклоняясь назад, громко хрустнув спиной. — Какая лапа? В вашем мире обитает особый вид маджестиков?

— Да, называется блат! — хихикнула и с улыбкой посмотрела на доктора Гибсона, он в светлом костюме просто был звездой. — С помощью блата в нашем мире, ну, по крайней мере, в моей стране, возможно всё.

— И что же такое блат? — доктор Гибсон придвинулся ко мне, с любопытством заглядывая в мои красивые глазки. — Что это?

— Ничего особенного! Всего лишь полезные связи и знакомства, родство. Мне пришлось усердно попотеть, чтобы получить заветное. Дело не в деловой хватке, вовсе нет.

— Хм… Наши миры не так уж сильно отличаются.

— Да? Вы стали известным археологом по блату?

Тут в разговор вклинился Генри. Парень ещё красовался бинтованной шапочкой на голове, хотя соображал шустро. Уперевшись руками в стол и размяв шею, Генри прищурился и внимательно посмотрел на меня:

— Мистер Гибсон пошёл по стопам своего отца! Их семья всегда была близка науке.

— Ясно, родня, — хмыкнула и уже хотела вернуться к книгам, но доктор Гибсон меня прервал. — Что?

— Неужели вы думаете, что я воспользовался…

— Да бросьте! Ответьте лишь на один вопрос: добились ли бы вы всего, что имеете, не имея за плечами такой семьи? 

— Пожалуй, вы правы, — сухо кивнул мужчина. — Только я не вижу в этом ничего зазорного!

— Я вас и не упрекаю! Что вы, — улыбнулась ещё шире. — Просто вам будет сложно понять меня. Или Генри. Или Энн. Но вы стараетесь, что… радует. Будь проще и люди к тебе потянутся.

— За чем? За кошельком?

Я фыркнула и решила, что хватит идиом с прелестного доктора Гибсона, который сейчас вполне натуральным образом недоумевал и смотрел на меня так озадаченно, что хотелось мужчину по голове погладить и утешить.

— Итак… Поместье построили достаточно давно. Да? — я подвинула план дома к доктору Гибсону, возвращая его к нашим баранам. — Какая тут дата?

— Хм, дому больше ста лет. Человек, который его строил уже давно покинул наш мир. 

— А это что? Его подпись? Знак? — ткнула на уголок, где красовался витиеватый вензель.

Доктор Гибсон ничего на это не ответил, взял план дома и повернулся к окну, выставляя лист бумаги на просвет. У меня глаза округлились от удивления, когда я увидела то, чего не заметила на первый взгляд.

— Нам нужно обыскать дом тщательнее. Мы многого не видели!

Я подошла к мужчине, привстала на цыпочки и, оперевшись подбородком на его плечо, принялась разглядывать странные водяные знаки. Было похоже, что кто-то старательно отмечал на плане тайные ходы, переходы и скрытые комнаты, которые не должен был видеть посторонний. Все три этажа поместья были просто окутаны паутиной лабиринта. Доктор Гибсон прицокнул и вдруг замолчал, начав усиленно сопеть. Я не сразу поняла, что его очень смущает моё присутсвие и такое фривольное отношение. Со вздохом убрала подбородок и вырвала лист бумаги из рук мужчины, затем схватила карандаш со стола и твёрдым шагом направилась к окну. Прислонила лист бумаги к стеклу и принялась старательно обводить всё, что было скрыто от нас на первый взгляд. 

Доктор Гибсон не утерпел и присоединился ко мне. Стоя чуть позади, он заглядывал мне через плечо, доводя меня до дёргающегося глаза: терпеть не могла, когда кто-то дышал в затылок. Поджав губы, нахмурилась и попыталась не обращать внимания на назойливого археолога.

— Сегодня на вас простое платье… И не скажешь, что вы наследница целого состояния. Будь проще и люди к тебе потянутся?

— Именно, кэп! — я поддакнула, завершая обводить лабиринт ходов на первом этаже.

— Кэп?

— Капитан очевидность, — косо посмотрела на мужчину, едва сдерживаясь от ядовитого смешка. — Человек, который говорит очевидные вещи. 

— М-м-м…

Мне стало жалко мужчину. Ему было невероятно сложно со мной, которая в своём доме ну никак не хотела соблюдать все эти странные правила. Было не до этого, проще убедить других в своей правоте. Энн и Генри уже смирились, хотя остальная прислуга ещё шарахалась, когда я инстинктивно пыталась кому-то помочь или так назойливо «тыкала». 

Лицо доктора Гибсона показалось мне в этот момент очень приветливым. Таким добрым и красивым, что, чуть покраснев и улыбнувшись, я поцеловала мужчину в щёчку. Доктор Гибсон залился краской, страшно выпучил глаза и посмотрел на меня так грозно, что я не сдержала смех. Покачала головой, прикрыла рот рукой, чтобы своим гоготом и фырканьем не переполошить весь дом, и вдруг спросила:

— Могу я называть вас просто по имени? Мы же на брудершафт не пили, а я… Мне неудобно обращаться так… официально. Будто я… Обещаю, в приличном обществе я буду обращаться к вам только на вы.

— И как же мне вас звать, мисс?

— Как ни крути, а я Лена. Хелен — это прекрасно, но не для меня. Леночкой, конечно, не стоит. Но Лена вполне сойдёт. А теперь, Эндрю, если ты не против, давай вооружимся фонарями и пойдём исследовать дом. Только перед этим, думаю, стоит отправить весточку Саймону. Пообещайте ему, что я буду очень щедра.

Запутанные ходы поместья оказались слишком длинными, пыльными и… ещё там царили и властвовали пауки! Больше пауков, пожалуй, я боялась оказаться в каких-нибудь застенках Инспекции. Только вот последний страх был полностью оправдан и рационален. В отличие от пауков. 

Поджимая губы и задерживая дыхание, я вышагивала мимо очередного восьминогого мохнатого и дико зловещего создания, болтающегося на паутине. Эндрю заметил моё… опасение и решил, что лучше будет держать меня под локоть. Я не стала отказываться. 

— Сколько здесь ходов! Это же целый лабиринт. Мы… Мы идём в стенах? Или между этажами где-то?

— Везде. Недавно свернули возле главной лестницы, — Эндрю довольно хмыкнул. — Строили на совесть! Так и не скажешь, что здесь двойные потолки, стены и полы. Страшно думать, что под поместьем творится!

— Зачем Мэйсу такое поместье?

— Зачем загонщикам искать эти ходы? — вторил мне Эндрю. — Они их искали! Вот зачем нужен был этот маскарад с проверкой.

— Значит… тут есть что-то ценное?

— Скорее, опасное, — мужчина нахмурился и встал как вкопанный под аркой. — Какой же я дурак! Ой, дура-а-ак!

Я ничего не поняла. Что такого понял Эндрю? Что я пропустила? И почему его лицо становится таким грустным и печальным? Да и глаза его больше напоминали два водоворота.

— Что? Что не так?

— Они… Они не могли попасть в поместье! Их защита не пускала. Всё это время я считал, что есть покровитель, тот, кто помогает нам! Но всё совсем не так! Они хотели лишь одного: попасть в поместье.

— Кто они? Загонщики? Инспекция? 

— Не знаю… Теперь только один вопрос: нашли они то, что хотели, или нет?

— А кто тогда мне записку передал?

— О! Мои мозги сейчас превратятся в великолепный пудинг! — Эндрю не выдержал, воскликнул и всплеснул руками. Затем вцепился в виски, будто это как-то могло помочь, и начал их массировать. — Думаю, что не нашли. Даже если бы и попали… Тут такие лабиринты, что без карты никак! Мы с ней пару раз сворачивали не туда.

— А вдруг… вдруг и у них карта была?

— Да мы сами её с трудом нашли! 

— Тогда я запуталась! Сдаюсь и вывешиваю белый флаг, у меня идеи кончились. Простите! Мы вдвоём станем пудинговыми человечками!

— Я буду вишнёвым… Обожаю вишню!

Я неверяще посмотрела на Эндрю: он это сейчас серьёзно? Хотя мой живот на такое возражение ответил голодным урчанием. Этот мир на меня дурно действует, я постоянно есть хочу, будто в троглодита телепортировалась.

— Опять? — Эндрю сочувственно кивнул. 

— Не опять, а снова. Но лучше всё доделать, а потом поддаться голоду! 

— Хорошо, — мужчина выдохнул. — Тогда идём дальше. Впереди должна быть небольшая комната. Она как раз в той стороне, где находится камин и трубы для отопления.

— Хм…

Согласившись с таким предположением, я схватилась за локоть Эндрю и прибавила шаг. Мы прошлись коридором, затем свернули влево, потом вправо, пробрались по маленькой лестнице, потом снова влево. Паутина становилась длиннее и гуще, а ещё пыль. Тут её было столько, что любые следы были бы заметны. Но только мы обнаружили этот ход, больше ничего.

Пыльная комната с низким потолком встретила нас взвесью всякой дряни, а ещё таким ужасным затхлым запахом, что я закашлялась, а Эндрю прикрыл рот сгибом локтя. Подняв выше руку с фонарём, мужчина осветил маленькую комнату. Да, это был… кабинет!

— Неужели Мэйс здесь работал? Это же… Странно!

— Нет, не странно. Всё гораздо проще, Мэйс не доверял людям, поэтому и пользовался этим ходом и комнатой. Только… — Эндрю отпустил мою руку и подошёл к тяжёлому столу, — только мы здесь ничего не найдём, бумага вся истлела. Остался только прах.

— Там есть шкаф! — я ткнула пальцем в угол.

Там и вправду стоял шкаф. Приземистый, платяной шкаф, довольно вместительный. Пока Эндрю подрабатывал напольным канделябром, я закатала рукава и, стараясь не дышать, принялась разгребать завалы. Кое-где обвалились крючки, полки покосились. Вещей было много. В основном это оказалась одежда. Одежда мужская и очень знакомая!

— Эндрю, у меня две новости. И… Даже не знаю, они хорошие или плохие.

— При чём тут это?

— Ну, знаешь, в моём мире так говорят: предлагают на выбор озвучить новости. Хорошую, плохую… В каком порядке. Кому-то сладкую пилюлю, а потом горькую, а кому-то наоборот. Но тут я даже теряюсь.

— Тогда просто озвучь их, и мы решим вместе, какие они.

— Новость первая… — я достала из шкафа два сюртука, ну, или нечто похожее на это. — Как видишь, одежда тут двух размеров, а это означает только одно: сюда ходили двое. Двое мужчин. Мэйс и кто-то ещё. С полом мы определились…

— Если только этот некто второй и не предал Мэйса! — резонно возразил Эндрю, — об этом тоже не забывай. Не самая плохая новость… А что ещё?

— Вот это я уже видела… — теперь достала плащ. — Только не говори, что не узнал.

— Чтоб мне провалиться, умереть и не восстать! — Эндрю пробормотал что-то ещё, только я не разобрала. Наверное, что-то непечатное, что мне, как истинной леди, слышать не нужно было. — Это же…

— Да, это плащ Загонщика. Как и многие другие вещи. Мэйс и кто-то второй работали Загонщиками…

— Либо хотели, чтобы кто-то так считал. 

— Йод вашу медь! Да что же тут происходит? Так кем был Мэйс? Другом или врагом? И… Кому вообще можно доверять?

— На этот вопрос я не в силах ответить, — Эндрю печально покачал головой. — Но… Мы можем найти более достойное применение этой одежде. 

— Неужели есть кто-то на примете?

— Есть. Такой человек есть. Тот, кому я очень доверяю. Но прежде чем подвергнуть его жизнь немыслимой опасности, мы должны найти то, что искали. Архитектора этого здания и найти то, другое, в котором оказались вы. Только тогда мы сможем…

— Погоди, ты хочешь внедрить шпиона в ряды доблестной Инспекции? О! Познакомь меня с этим мужчиной, я должна знать этого смельчака в лицо.

— Оно будет знакомым, — Эндрю довольно осклабился. — Это мой младший брат.

Крик Энн переполошил почти всех в поместье. Я только прилегла отдохнуть после блужданий в подвале, дав вольную Эндрю, который решил продолжить копаться в документах. Крик был довольным и даже радостным, только мне от этого легче не было. Меня выдрали из объятий дремы, в которые я так стремилась.

— Что опять? — сонно зевая, сползла с кровати и недовольно выглянула в коридор. — Что стряслось?

— Энн? — голос Эндрю раздался со стороны лестницы. Похоже, что он выскочил на неё тоже перепугавшись. — Энн, с вами всё в порядке?

— Нашли!

Голоса Энн и Генри переплелись и слились в один довольный рёв. Пришлось поправить платье и твёрдым шагом направиться к лестнице, хотя на голове у меня было ещё то воронье гнездо, на которое то и дело косились проходящие мимо слуги. Но вот на это мне было чихать и розами сверху засыпать. С Эндрю мы пересеклись именно на лестнице, едва не столкнувшись нос к носу.

— Да что случилось с этими взбалмошными?

— Хотела бы я знать. Если у них ничего дельного, я огорчусь до невозможности, потому что я только-только заснула, — снова зевнула и сонно вытаращилась на Эндрю, который внезапно выделил мне милую улыбку. — Что?

— Ничего… Как хорошо, что здесь все привычные к вашему стилю!

— Хо-хо! Уже и стиль мне выделили…

Договорить нам не дали, потому что прямо на лестничный пролёт вылетели как ошпаренные Энн и Генри. Энн вся раскраснелась, прелестная причёска растрепалась, а платье и вовсе выглядело так, будто его из одного места, не самого приличного, достали. Генри красовался шапочкой из бинта, которая уже не была такой уж чистой: вся в пыли, грязи и разводах.

Где эти двое лазили?

— Нашли… Мы нашли его! — Генри довольно надувал щёки и был готов нас всех расцеловать. — Нашли!

— Да! И не только его! Мы нашли… — Энн кивнула и выдохнула, смотря на нас сияющим взглядом. — Драконов тоже.

— Как?! — Эндрю восхищённо ахнул и схватился за перила, чтобы не упасть куда-нибудь. — Драконов как? Где…

— Я… — Энн внезапно смутилась, тихо прокашлялась и исправилась. — Мы просмотрели газеты и некоторые другие документы.

— Да! Даже за те годы, когда ещё Мэйс был жив! — Генри не выдержал и вклинился в разговор, за что заслужил укоризненный взгляд Энн. Ей воспитание не позволяло ткнуть его локтем. — Простите.

— Мы просмотрели все статьи и нашли упоминание, где видели в последний раз этих драконов, жёлтых, — Энн смутилась, потому что забыла название. — Вот. Их видели возле Хрустальных гор!

— Гор? — тут уже удивлялась я. — Эти драконы в горах не обитают! Я читала в справочнике, они живут в низинах, возле рек, где много речной рыбы! Их… Их просто не могли видеть в горах! Это невозможно! Всё равно что страуса в Антарктиде или льва в тундре заметить!

— Я не совсем понял, о чём идёт речь, но согласен, — Эндрю рассеянно кивнул. — Да, их там просто не могло быть.

— Да! Но не это самое важное! — Генри буквально бурлил от переполнявших его эмоций. — Вовсе не это! 

— Святые, да говори ты уже нормальным языком! — Эндрю вспылил и внезапно вспомнил, что мы стоим на лестнице. И вокруг то и дело проходили слуги. С мгновение подумав, он придумал нечто совсем логичное. — Давайте пройдём в столовую, там говорить будет проще и удобнее, да ещё и уши лишние уберём.

— Какой ты кровожадный! — поёжилась и прислушалась к животу. — Хотя я согласна, у меня живот скоро к спине прилипнет.

— И куда у тебя это всё девается? Ты как бездонный кувшин!

Дождалась, мне прилетело! Это всё раздражительность и нетерпение, от которых страдал Эндрю. Из всего этого квартета только я одна отличалась сдержанностью и выдержкой, а всё благодаря сонливости. Устало посмотрела на троицу и первой направилась в столовую, хорошо идти недалеко. В животе шум и гам… Короче, пора перекусить!

Энн и Генри тарахтели без умолку, все споря о драконах и прочей ерунде. Эндрю был погружен в себя и к поверхности вовсе не стремился, его собственные мысли на дно рассуждений утягивали. Только я села в кресло, только потянулась к вкусной закуске, кажется, сделанной из рыбы, как тут парочку прорвало.

— Камень! Всё дело в камне!

— В каком камне? — закуска застыла на половине пути к моему рту. Эндрю даже замолчал, чтобы внимательнее прислушаться к новой информации. — Что за камень?

— Известняк! Небесно-голубой известняк! Из него построен этот дом… И несколько других.

— М-м-м… — я напряглась, закатывая глаза, потому что у меня дебет с кредитом не сходился. — И? Что такого в этом известняке?

— Ты скажешь или я? — Энн заговорщицки посмотрела на Генри.

— Давай ты!

— Этот известняк добывают только в Хрустальных горах! В том районе! И строили из этого известняка совсем недолго. Несколько лет. И… — Энн улыбнулась Генри. — Дальше давай ты!

— Лоридж! Это город возле гор. Почти все дома из этого известняка построены именно там! И… если там действительно видели драконов, которых там просто не могло быть… — Генри махал руками, будто пытался нас подтолкнуть к новой мысли. — Ну! Вы уже поняли, да?

Первый кусок чуть не застрял у меня в горле, когда я сообразила, о чём же говорят эти двое. Эндрю тоже догадался. В столовой воцарилась звенящая тишина. Мы вытаращили глаза. Я с трудом дожевала, запила всё морсом и пробормотала:

— Там был питомник! Вот почему там видели этих драконов. Там был питомник, пока не достроили дом и всех драконов не упекли в подземелье!

— Это было бы всё прекрасно, но до Лориджа очень и очень далеко! Нельзя за один вечер обернуться.

— Когда у тебя есть личный телепорт, то это не такая уж проблема. Та женщина, у неё были странные глаза.

— Нужно дождаться Саймона, что раздобудет он. И только потом делать выводы. Но, если в его списке будет место в Лоридже, то… 

— То мне нужно будет найти общий язык с Угольком, чтобы он смилостивился и перенёс нас куда надо. Так что, всё довольно просто.

Выглядело всё просто. Но без информации Саймона мы пока безоружны. Этот проныра выудил приличную сумму денег. Но тут я смогла только улыбаться про себя: как пришло, так и ушло. Наверное, стоит выдать и Эндрю его жалование, он уже фактически стал моим душеприказчиком, а ещё бухгалтером и администратором. Даже стыдно немного.

— Нам осталось сыграть в игру «Как говорит Саймон». А теперь давайте поедим!

Уголёк с недоверием расхаживал по новому вольеру. Тонкая металлическая сетка, ограждающая его, обладала теми же магическими свойствами, что и прутья клетки в подвале. Я ещё попросила, чтобы часть сетки зарыли в землю. Мало ли драконята захотят вырыть подкоп?

Я расхаживала вдоль сетки с ведром, полным мяса, и ехидно поглядывала на Эндрю, который сидел на пеньке и делал какие-то зарисовки. На этот раз Эндрю выбрал лёгкие свободные штаны, просторную светлую рубашку и даже снял ботинки, зарываясь пальцами ног в густую траву. Сжав ручку ведра, я засмотрелась.

Чуть волнистые чёрные волосы впервые не были уложены в идеальную причёску. А глаза Эндрю теперь будто меняли свой цвет, с серого в голубой и обратно. Обветренная загорелая кожа усиливала этот контраст. Эндрю чему-то улыбался, лёгкими движениями делая аккуратные штрихи.

— Ты не собираешься кормить Уголька? Он сейчас слюной захлебнётся.

Покраснев, но не отведя взгляд, я улыбнулась. Только спустя пару секунд смогла отвлечься и посмотреть на Уголька. Тот взлетел повыше, вцепился когтями в сетку вольера и телепался на нём как вялый лист на ветке. Заходясь слюной, которая чуть ли не на живот стекала, он розовым языком облизывал клетку. Утробно урча, бил хвостом и вовсю таращился на ведро в моей руке.

— Сжалься над голодным существом.

Обязательно! Только вот с мыслями своими справлюсь, которые мартовскими кошками скакали в моей голове. Улыбнувшись ещё шире, открыла окошко в вольере и бросила внутрь сразу несколько кусков мяса. Уголёк чуть зубы с когтями не оставил на сетке. Спикировав вниз, сразу впился в свою добычу. Я поторопилась закрыть окошко и вновь посмотреть на Эндрю. Тот же уже вовсю рассматривал меня, даже страницу блокнота перевернул. 

— Что? Неужели мой портрет будет?

— Возможно, — Эндрю расслабился и даже закрыл глаза. — Просто наслаждаюсь новой жизнью, в которой всё стремительно изменилось. Теперь в ней нет места костям и окаменелостям. Только живые и дышащие существа.

— А как тебе Труляля и Траляля? — ткнула пальцем в соседний вольер. — Почему именно Уголёк тебя так интересует?

— Ну… — Эндрю вдруг встал, с удовольствием размял плечи и, оставив блокнот с карандашом на пеньке, сунул руки в карманы. — Потому что вы с ним очень похожи.

— Да? Это чем же?

Я решила последовать примеру Эндрю и с трудом сняла туфли. Зажмурившись и замурчав от удовольствия, наслаждалась мягкостью и свежестью травы. Улыбаясь, глубоко дышала.

— Норовом. Характером. Даже внешне вы чем-то похожи. А ещё весёлые, забавные…

На этом слове Уголёк подавился мясом. Хекая почти как кот, съевший килограмм шерсти, он открывал рот, телепал языком и выплёвывал мелкие кусочки мяса. Щерясь и хлопая крыльями, Уголёк совсем не сбил настрой Эндрю. Улыбка прилипла к моему лицу, смотря то на Эндрю, то на Уголька, я пыталась понять, серьёзно ли я похожа на этого дракончика? Неужели?

— Ещё скажите, что мы так же красивы, умны, милы и обаятельны!

— Есть и такое, — Эндрю со смешком ответил, с реальным умилениям смотря на Уголька. — Вы действительно похожи. Правда. И… Есть ещё кое-что, что вас сближает.

— Что же это?

Пританцовывая на носочках, я подошла к Эндрю, оставаясь ещё на почтительном расстоянии. Поправляя юбку платья, старалась не прислушиваться к кашлю подавившегося мясом. Если честно, я уже задумывалась, не влезть ли в клетку, чтобы помочь Угольку. Но резвое чавканье убедило меня, что с настигнувшей его бедой, Уголёк справился на ура.

— Я долго думал о зове. Ну, помнишь, ты про это говорила. Зов, дар… И прочее.

— Помню, у меня самой это из головы не выходит. Не зря же я нахожу общий язык с этими маджестиками.

— Да, — Эндрю внезапно помрачнел. — Об этом я тоже думал. Очень много. И та догадка, что есть у меня, она… дикая и странная.

— Ну, — я огляделась по сторонам. — Мы с тобой тут одни. Давай уж поговорим о диких вещах, потом, может быть, я и портрета дождусь, — тонко намекнула на желаемое, с улыбкой вскинув брови.

— Есть только одно, ради чего можно было бы держать живыми маджестиков.

— Ради чего же? — я обошла Эндрю, переложила его блокнот с карандашом на траву и, поджав ноги, села на пенёк, натянув на колени юбку. — Я слушаю.

— Что есть у маджестиков? Что у них есть, чего у нас нет?

— М-м-м, — я сделала вид, что задумалась. — Их свойства? Их магические свойства! У каждого из них есть дар! Вот ради чего их можно держать. Только… Их же не вынешь из маджестиков, тогда какой толк во всём этом?

— Скажу честно, на это меня натолкнула Херши. Я долго изучал её слюну, то, как она действует на людей.

— И что?

— Мы пьём травы, чтобы стать сильнее и здоровее, чтобы побороть болезни! — Эндрю взмахнул руками и посмотрел на Уголька. — Что… Что если можно пить и принимать что-то другое, что-то… что имеет отношение к маджестикам!

— Но ведь это запрещено в вашем мире. Это точно запрещено!

— Да, узнай кто-нибудь о моих экспериментах с Херши… Всё закончилось бы очень и очень плохо.

— Тогда…

— У тебя схожее свойство с Угольком, способность проникать в сознание других маджестиков. Ведь Уголёк и на тех драконов влияет. Уверен, что он и с Искрой, и с Херши может общаться.

— Погоди… — я изумлённо вытаращилась на Эндрю. — Я из другого мира, у нас нет драконов и их крови! Понимаешь?

— Понимаю, — Эндрю тяжело вздохнул. — Только вот Уголёк и подобные ему драконы открывают порталы не только в нашем мире…

Справочник под подушкой. Совсем как перед экзаменами, когда пытаешься запомнить то, что в голову и с прыжка не затолкнёшь. На самом деле ничего запоминать я и не собиралась, просто перечитывала всё про маджестиков. Только вот про мутации и про сумасшедшую гибридизацию там ничего и не было. Хотя я бы очень удивилась, если бы там нашлась инструкция про пересадку крыльев дракона человеку.

Да и какое отношение я могла иметь к этому миру? Я вполне обычная, просто до дурной оскомины обычная! Мама, папа, школа, друзья. Никаких драконов под кроватью и жутких способностей маджестиков. Иначе я бы точно не получила три балла по итоговой контрольной по алгебре в десятом классе. 

Шторы плотно не задёрнули, и теперь луна светила мне прямо в глаза. Спать на левом боку я не могла, а на правом впору было шипеть вампиром. Вставать очень не хотелось. Я нащупала книгу под подушкой, закрыла глаза и попыталась расслабиться.

Похоже, что Эндрю был прав. Его догадка очень жизнеспособна! Ведь у той женщины, которая меня стукнула и утащила не пойми куда, были очень необычные глаза. 

Хм, сколько же здесь таких созданий? Гибридов? Мутантов?

Я тоже мутант? Странно, из всего перечня странных особенностей, я обладала плохим дыханием по утрам. Такое себе…

В коридоре что-то зашуршало. Привстав на локте, вскинула брови и уставилась на дверь. В голове мелькнула мысль, что сейчас, совсем как самом кошмарном и дешёвом фильме ужасов, откроется дверь и… Но нет. Дверь и не думала открываться, зато в коридоре зашуршало сильнее.

Понятно, сегодня мне сон не светит. Какой каламбур!

— Ну, если мне кто-то сейчас попадётся под руку… Как же ему не поздоровится!

Вышагивая в мягких тапочках и поправляя балахонистую ночную рубашку, я по дороге задёрнула шторы. Взяла магический светильник и с бурчанием под нос открыла дверь. На пороге никого не оказалось.

— Что за… Господи, да в этом мире и умереть спокойно не дадут! Проще голову… — проговорив часть непечатной фразочки под нос, я вышла в коридор. — Так, дамы и господа! Кто тут есть? Хватит шарахаться ночью по поместью! У некоторых количество мелатонина слишком мало…

Зашуршало неподалёку. Кажется, там была комната, в которой раньше принимали гостей. Большая, просторная, с кучей мягкой мебели, длинным столом и тоннами хрустальной и золочёной посуды. Такой гибрид буфета с диваном. Ну, вот, очередной каламбур! Осталось надеть клоунский колпак.

Поджимая губы и морща нос, направилась к этой приёмной. Мне подумалось, что дверь точно будет заперта, но оказалось, что ключ в замочной скважине и не бывал. С рывком рванув створку двойной двери на себя, фурией занеслась в комнату.

На столе догорала обычная свеча, стулья были сдвинуты, а возле открытого окна кто-то копошился.

— Кха-кха, — деланно кашлянула, сжимая свободную руку в кулак. — Не могли бы вы объяснить, что здесь происходит?

Шуршание стихло, как и лёгкий шепоток. Порыв ветра накинул тонкую газовую шторку на чьи-то головы. Затем эти головы виновато ко мне повернулись, лунный свет всего на мгновение выхватил из темноты лица шпионов: Энн и… Генри?

Заливаясь краской, но уже не от гнева, а скорее от стыда: кажется, я помешала двум влюблённым голубкам. Пришлось замереть и не двигаться с места, молясь про себя, что ничего постыдного и интимного я не увижу. Мне повезло, потому что эта парочка просто сидела возле открытого окна и о чём-то разговаривала.

— Гм… Так, можете ничего не объяснять, просто скажу одну вещь: будете расходиться, расходитесь мимо моей спальни. Я уснуть пытаюсь. И не топайте так ногами, и одеждой не шуршите.

— Но… — Энн, становясь по цвету похожей на очищенную свёклу, выглянула из-за стола. — Мы не ходили. Мы тут несколько часов сидим. Уже…

Генри в ответ так усердно закивал головой, что мне показалось — одно движение и она спелым яблоком сорвётся с шеи и укатится не пойми куда.

— Эм, что значит не ходили?!

— Мы сидели тут, весь вечер, — Генри робко возразил.

— Если вы были тут, то кто расхаживает по коридору?

Обратно мы вынеслись втроём. Генри схватил тяжёлый подсвечник в качестве орудия. Я и Энн вцепились друг в друга, опасливо выглядывая из-за щуплой фигуры Генри. В коридоре не было никого. Совершенно. Только шуршание. Затем скрип половиц. 

— Стоять! — Генри так усердно рявкнул, что мы с Энн одновременно взвизгнули и подпрыгнули на месте. — Тебе не уйти!

Ковёр, устилавший коридор, собрался гармошкой, потому что кто-то невидимый бросился наутёк. Мы втроём оцепенели от такой наглости. Не веря глазам и ушам, так и стояли истуканами. 

— В этом доме всегда так шумно?

В проёме коридора, ведущем к лестнице, стоял Эндрю. Костюм и лохматая голова, как и покрасневшие глаза, говорили о том, что Эндрю, скорее всего, даже не ложился спать. Или только-только прилёг. Потирая щеку, он таращился на нас, не понимая, что встал на пути невидимого воришки или шпиона.

— Держи его!

Эндрю сбило с ног одним мощным ударом. Закрутившись волчком, он с грохотом упал на пол. Когда мы подбежали к нему, входная дверь оглушила нас звонким «Бам!»: шпион выбежал на улицу. Ловить его там было бессмысленно.

— Что это было? — Эндрю морщился и чесал затылок.

— Ну… — тяжело дыша, я разочарованно всплеснула руками. — Это было живое доказательство твоей теории про мутантов! Так что напряги свои мозги и скажи мне, какой маджестик обладает невидимостью?

— Эм… — ничего не понимая, он переводил взгляд с одного обескураженного лица на другое. — Таких нет!

— Да? — истерично воскликнув, я покачала головой. — Отлично! Тогда, пока вы все трое не объясните мне эту невидимость, я буду ночевать в твоей комнате, — ткнула пальцем в Эндрю. — Или ты в моей. И начнём мы именно сейчас!

Подхватив Эндрю под локоть, я повела его в сторону своей спальни: ночное происшествие не только взбудоражило, но и обострило желание спать. Похоже, что я превратилась не только в троглодита, но и в жуткую соню.

Как пчёлы летят на мёд, так Саймон летел на знатный ужин. Джессика только стряхнула несуществующую пыль со своего передника, я, Энн, Генри и Эндрю сели за стол, как к нам привели гостя.

Мужчина выглядел утомлённым: бледная кожа, впалые глаза, даже усы не казались уже такими пышными и роскошными. Саймон не стал дожидаться отдельного предложения и просто сел на свободный стул, придвинул к себе тарелку. Только завязавшийся разговор, подобный бутону нежного цветка, тут же завял. Мы смущённо замолкли, с удивлением наблюдая за тем, как мужчина начинает свою трапезу с бифштекса, от души насыпая следом зелёного горошка. Джессика только недовольно поджала губы, глядя на это безобразие. 

— Кхм-кхм, — я вежливо кашлянула, учтиво напоминая о причине появления здесь Саймона, ну и о том, что было бы неплохо эту причину озвучить. Вслух. — Итак?

— О! — Саймон, спешно проглотив два кусочка бифштекса, промокнул губы и усы салфеткой, будто намекнул на присутствующих свидетелей и не заметив моего сопротивления, пожал плечами. — Мясо великолепно!

— Пожалуй, я принесу десерт, — Джессика поправила ажурный чепец, выпрямила спину и степенно вышла из комнаты.

Едва за женщиной захлопнулась дверь, Эндрю нарочито громко хмыкнул и прожёг взглядом Саймона. Тот же развёл руками и обиженно ответил:

— Я к вам своим ходом шёл не один день, ел всякую дрянь. Неужели жаль еды для такой бедной персоны?

Я встала, обошла стол и подошла с той стороны, где стояла пузатая супница. По моей просьбе и под моим же чутким руководством Джессика сварила борщ. Устала я от этого мяса, захотелось чего-то домашнего и родного. Щедро налила борща в тарелку, добавила жирных, чуть желтоватых сливок и подвинула тарелку к Саймону.

— Вы что, отравить меня хотите?

— Вы попробуйте, потом стрихнином будете травиться. Это борщ, уверена, вам понравится!

Саймон поверил мне на слово. Взял ложку, отломил кусочек хлеба от цивилизованного ломтика и сделал пробу. Довольно фыркнул, пошевелил усами и посмотрел на меня исподлобья. Судя по взгляду, борщ пришёлся по вкусу этому необычайно талантливому человеку.

Когда тарелка опустела, Саймон удовлетворённо крякнул, снова утёр рот и даже отодвинулся от стола, расстёгивая жилетку на своём объёмном животе.

— У меня много новостей. Так много, что даже не знаю, с чего начать…

— Саймон, выкладывай как есть, не набивай цену. Больше, чем обещано, не получится выжать из наших кошельков… — Эндрю искоса посмотрел на Саймона, едва приподняв уголки губ. — Так что есть?

— Ну… Нашёл я вашего архитектора. Строил он красиво, надёжно, но недолго. Эрл Мерримен, из Лориджа.

— Значит, мы были правы! — Энн довольно воскликнула и захлопала в ладоши, не сильно печалясь, что перебила Саймона. Под моим взглядом и взглядом Эндрю она затихла, смущённо покраснела и извинилась. — Простите.

— Так вот, Эрл Мерримен построил три поместья и одну фабрику. Затем, как говорит история, он и его жена тяжело заболели лихорадкой и умерли. Похоронили их в семейном склепе в том самом Лоридже.

— Почему, как говорит история? Разве это не так? — я нетерпеливо перебила мужчину, постукивая ногой. — Они что, не умерли?

Саймон хмыкнул, довольно обвёл взглядом стол, перескакивая с одного лица на другое. Убедившись, что всеобщее внимание приковано к нему, сдвинул вбок полу сюртука и достал из внутреннего кармана что-то плотное, похожее на конверт. Затем вынул из него фотографию и протянул её мне.

— Перед вами мистер и миссис Мерримен, Эрл и его жена Гвинет. Посмотрите на оборот и на дату. Прошу вас.

Я последовала совету и с изумлением отметила про себя, что время тут идёт иначе. Даже обозначалось по-другому: семьсот пятьдесят восемь би-си. Вот как хочешь и понимай.

— Затем я узнал, что часть этого поместья перестраивали. Примерно лет пятьдесят назад. Теперь, я покажу вам вот это… — Саймон протянул мне вторую фотографию. — Мистер и миссис Эшби, Кит и Молли Эшби, а также их дети: сын Уэйн и дочь Хизер. Теперь переверните фотографию и посмотрите на дату.

Вновь последовала совету и с удивлением прочла другие цифры. Одна тысяча одиннадцатый год би-си.

— Они что, бессмертные?

— Я тоже так подумал, но они сильно постарели…

Эндрю, Энн и Генри не вытерпели, тож встали и подошли ко мне. Я перевернула обе фотографии и положила их рядом. Вглядываясь в лица, ловила себя на мысли, что они мне знакомы. Чета Эрлов не особо, а вот чета Эшби… Где же я их могла видеть?

Взяла вторую фотографию и поднесла её ближе, став уже вглядываться в лица детей четы Эшби.

— Она похожа на тебя… — Эндрю ткнул пальцем в детское личико девочки. — Хизер. Или ты похожа на неё. Если немного…

— Нет, не немного. Она похожа на меня. Она похожа… — шумно сглотнув, косо посмотрела на Эндрю, сдерживая слёзы. — Она похожа на мою маму. А этот мальчик похож на дядю Сашу. Взрослых я не узнаю… Мы с мамой правда очень и очень похожи. Только… Только разве такое возможно?!

— Про возможности вы можете узнать у другого человека… — Саймон взял булочку, внезапно вспомнив про голод. — У Эрла Мерримена был младший брат, Грант. И… И я нашёл его родню. Они все так же живут в Лоридже. Что-то мне подсказывает, что…

— Погоди, ты говоришь про Гранта Мерримена? Я ведь и не сразу сообразил, — Эндрю взволнованно повысил голос. — Тот самый Грант Мерримен?

— Да, тот самый.

— Можно подробнее? — я вклинилась в разговор. — Какой Грант Мерримен?

— Грант Мерримен, самый известный Загонщик, — горько ответил Эндрю.

Энн едва успела подвинуть стул, чтобы я на него с треском опустилась. Вяло всплеснув руками, закрыла глаза и пробормотала:

— Йод вашу медь…

Время превратилось в кисель. Оно всё тянулось и тянулось, текло и текло. Казалось, возьми ложку — и нагребёшь полные карманы. Я сидела в плетёном кресле под навесом и смотрела на роскошные клумбы, которые уже успели разбить вдоль всего поместья. В основном там были розы, возле которых вовсю жужжали пчёлы. Я только тяжко вздыхала и изредка ёжилась, потому что даже в такую теплынь мне было зябко. Эндрю будто прочёл мои мысли и принёс мне тонкое шерстяное одеяло.

Я с благодарностью взяла его и поблагодарила Эндрю. Тот же нашёл другое кресло и поспешил ко мне присоединиться. Только Эндрю утирал пот со лба и отдувался, недовольно посматривая на небо и яркое солнце.

— Ты… Ты как?

— Странно, — я честно ответила, желая закутаться в одеяло по самые уши, с головой. — Непонятно. Мне… Мне грустно. 

— Почему?

— Потому что я, оказывается, совсем не знаю свою маму. И дядю Сашу. Мне врали всю мою жизнь? Так что ли? Выходит, что вся моя жизнь была сплошным враньём!

— Я бы не спешил делать такие выводы. Ты лишена возможности всё спросить и узнать у своей матери. Поэтому рано что-то… Что-то решать.

— А что бы это изменило?

Я скинула туфли и подобрала ноги, упёрлась подбородком в колени и накрылась одеялом с головой. Теперь я напоминала маленького недовольного гномика. Шмыгая носом, косилась на Эндрю. Тот смотрел на меня с невероятной теплотой в глазах. На меня будто добром и лаской пахнула. Покраснев, чуть не разревелась.

— Ты бы перестала себя есть. Рано, ещё слишком рано. Успокойся и соберись с мыслями. Понимаю, тебе тяжело, но мне вот, к примеру, не легче. Я лишился целого состояния, вернее, его большой части. Потерял любимое дело. А сейчас ещё и брата брошу в самое пекло. Ну и… Мой мир резко стал другим. Как и для тебя. Только вот ты молодец и держишься, а ещё заряжаешь всех вокруг странной теплотой. Будто я жгучего напитка отведал, до кончиков пальцев разливается жар. Ты в каждого можешь вдохнуть нужные эмоции. Так что я ни разу не обижен, что мне под ноги свалилась именно ты.

— Спасибо! — слабо улыбнулась и выдохнула.

— Тогда выше нос!

— Да… Не нужно терять веру, но мне сейчас хочется притвориться мешком с картошкой.

— Что? — Эндрю недоумённо округлил глаза и выкрутил голову так, что стал похож на филина. — Какой мешок?

— Ну, это овощ такой, картошка. Вот хочу быть мешком с этим овощем, полежать в тёплом тёмном месте пару дней. Потому что каждый день какие-то события, какие-то действия, какие-то новые вещи. Нет отдыха. И все эти тайны, загадки и заговоры, от которых у меня волосы дыбом встают! Я смертельно устала… А тут ещё теперь и это…

Заряда бодрости от Эндрю хватило ненадолго. Я шмыгнула носом, всхлипнула и расплакалась. Зарылась в одеяло, превратившись в кокон. Неожиданные объятия меня смутили. Кажется, что сам Эндрю такого не ожидал. А для меня это стало отправной точкой для душащих меня рыданий. Я завыла сиреной и вцепилась в Эндрю до хруста в плечах, он даже охнул. 

— Что теперь? Что делать?

Ответ в рифму крутился на языке: снять штаны и бегать, но озвучивать его я не стала. Эндрю не переживёт такого.

— Придерживаться плана. Жить дальше. И мы все справимся. Не для этого мы так далеко зашли, чтобы теперь бросить всё на половине пути. Лена, ты же наша… наша… Ты просто наша. И без тебя ничего не выйдет. Кто ещё, кроме тебя, найдёт общий язык с драконами? И кто найдёт ответы на те сложные вопросы? 

— Какая красивая лесть!

— Нет, это не лесть. Это правда. Всё правда! 

Я вздохнула и закрыла глаза. Ослабила объятия, опустившись до мягкой нежности. Что-то я не вовремя раскисла! Нужно ведь идти вперёд. Найти этих загонщиков, спасти маджестиков. Девочку Угольку найти, в конце концов! Не должен же он жить один. Нет, нужно всё с ног на голову поставить и переломить дурную манеру убиения невинных.

Нет, не стоит опускать руки, Эндрю прав.

— Тебе что-то сказал Саймон? Что-то… более личное?

— Он выманил у меня бутылку бренди, спросил, где я успел найти такую боевую леди и ужаснулся тому, в какую… гм… выгребную яму мы угодили. Примерно так.

— И больше ничего?

— Ещё сказал, что следующая услуга будет стоить дороже: ему на хвост сели люди из Инспекции. Нас взяли в очень плотное кольцо. Так что у нас нет пути назад. Только вперёд!

— Я хочу съездить в тот город, Лоридж. Хочу всё посмотреть своими глазами. И… Хочу осмотреть горы. Вдруг мы найдём там кого-нибудь? Каких-нибудь маджестиков? Как и в самом городе. Да и с роднёй пообщаться.

— Это будет сложно, — Эндрю нахмурился.

— Но ведь возможно? Если мы вдвоём туда поедем?

— Можем взять Энн и Генри, они сильно нам помогут, — Эндрю милостиво согласился. — Но придётся что-то придумать, потому что самими собой мы туда отправиться не можем. 

— Хм… А есть какие-нибудь варианты?

— Пока нет, но я подумаю над этим. А пока нужно решить, мы… мы отправляем моего брата в Инспекцию или нет?

— Я соглашусь на это только при одном условии: ему ничего не будет грозить.

— Ты же понимаешь, что этого обещать никто не может…

— Тогда… — я скинула одеяло и встала. Вышла на солнце и посмотрела на небо. Пару раз вздохнула и с привычной улыбкой взглянула на Эндрю, который ещё видел мокрые дорожки от слёз на моих щеках. — Тогда я могу с ним познакомиться?

— Так, немного выше… Да, вот так! Нет! Левый угол завалился… — я упёрла руки в бока. — Нет, всё не так! Левый угол завалился назад. Левый верхний угол! Да! Его выше, а правый…

Генри устало пыхтел, помогая Теодору вешать новую вывеску: Мэйс и Смит. Мне повезло, теперь моя фамилия красовалась рядом. Но… Смит — это же прикрытие, не более. Так что я не сильно обольщалась. Так, чуть-чуть своё Ч.С.В. пригладила.

— А так? — Генри, обернулся и косо посмотрел на меня. — Лучше?

— Намного!

Сзади раздался скрип колёс. К нашему поместью подъезжала повозка. На ней гордо восседал какой-то старичок, седой как лунь, морщинистый, как печёное яблоко. Незнакомец упорно ехал к нам, даже не собираясь тормозить. Оправив юбки светлого платья и отбросив пряди волос с лица, я улыбнулась нашему гостю.

— Доброго вам дня! — кивнула и смело вышла вперёд, встав почти перед самой повозкой.

— Доброго, мисс Смит, — старичок закряхтел и сдвинул шляпу назад. — Вы же мисс Смит?

— Вам таланта не занимать! Как вы догадались? 

— Тут только одна такая красивая мисс. Сложно не сделать правильный вывод…

Старичок остановил свою повозку, ловко спрыгнул на землю и попытался выпрямиться, едва не хрустнув костями. Поправил потёртый пиджак, выгоревший на солнце галстук и поджал губы. 

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, если это возможно.

— Разве так поступают приличные леди? — я вскинула брови.

— Нет, но вы — владелица питомника для маджестиков, если я не ошибаюсь…

Сзади послышался грохот. Мне даже пришлось обернуться и посмотреть на Генри с Теодором. Вывеска, треснувшая пополам, лежала на земле, как и несчастные парни, которые грохнулись с невысоких лесов. Я тихонько кашлянула, пожала плечами и вынужденно согласилась:

— Так и есть, мистер…

— Мистер Абридж.

— Всё верно, мистер Абридж. Только это вас и привело сюда?

— Да, именно ради этого я проехал добрую сотню миль. Моё тело уже такое старое, что с трудом выдержало такую поездку. И это ещё одна причина, по которой я стою перед вами. 

— Что же… Давайте пройдём вот к той беседке, попьём чаю, а… А Теодор постережёт вашу повозку. Хорошо?

— Почему бы и нет? 

Мы прошли через ворота и направились в самую правую аллею к высокой белоснежной беседке, окружённой штакетником — я настояла. У меня были свои видения в ландшафтном дизайне. На прогрессорство я не намекаю, но вот новшества некоторые я откровенно продвигала.

Сели за небольшой столик в тени и напряжённо замолчали. Мистер Абридж начал первым.

— О вас говорили много чего, но я не думал, что вы такая радушная и милая. Скорее я бы поверил в то, что вы злая, чёрствая и бездушная.

— Спасибо, приятно слышать такое! — я улыбнулась. — Теперь же давайте перейдём к делу.

— Да, дело есть дело. Верно, не будем терять время. Я жалкий старик, у которого не осталось времени. Так что мне нечего терять. Денег и земли тоже. Всё, что у меня есть, я привёз с собой и теперь хочу это передать вам.

— И-и-и…

Я всё ещё плохо понимала, о чём шла речь. В повозке лежало что-то очень важное и ценное, что-то, что теперь будет принадлежать мне. 

— Я нашёл её давным-давно, когда был маленьким мальчиком. Свою Тыковку. Всё это время мне удавалось её прятать. Но сейчас мне не хватает сил, чтобы уделять ей столько внимания. 

— Тыковку?

— Да, Тыковку. Тыковку и… её деток, — старик учтиво кашлянул и отвёл взгляд. — МНого деток.

У меня по спине холодок пополз.

Это что же за чудо такое прячется в повозке? Тыковка? Детки?

— Я не хочу, чтобы Тыковка попалась в руки Инспекции. Я верю, что вы можете спасти Тыковку. Или… Или я просто безумный старик, который ошибается во всём.

— Нет, вы не ошибаетесь. Я вам помогу. Вы обратились по адресу!

К повозке мы вернулись после нескольких чашек чая. Генри как раз успел позвать Эндрю, который вовсю развлекался с драконам. Мог бы, так и под хвост им заглянул. И в самые гланды, если бы они у них имелись. Хотя, может и есть, я не проверяла.

Эндрю вышел в одной рубашке и брюках с невероятным шухером на голове. В волосах торчал карандаш и остатки мела. Видимо, он что-то чертил и записывал.

Мы все встали перед светлым полотном повозки, с ужасом ожидая чего-то невероятного. Старичок развязал путы и… показал нам бочки. Обычные бочки, я насчитала целых шесть штук.

Старик снял крышку с ближайшей, протянул руку, плеснул водой и достал оттуда большую… жабу. Она была в крупную пупырышку, яркого зелёного цвета, а вокруг головы у неё торчало непонятное жабо из плотных перьев, напоминающих плавники рыбы.

— Вот моя Тыковка.

— Святые! Это же настоящий болотник! Откуда он у вас? — Эндрю дрожащими руками взял жабу и едва не захохотал. — Не беспокойтесь… Мы о ней позаботимся! А в тех бочках что? Её дети?

— Да, шестнадцать штук. Те, кто выжил, — старик довольно крякнул. — Я нашёл её в реке возле дома родителей.

— Святые… — Эндрю, пошатнувшись, рухнул на землю, осторожно держа Тыковку в своих руках. — Семнадцать болотников? Как вы провезли их? Как смогли спасти? Это просто невероятно!

— Невероятно то, что вы решили возродить такое дело… — старик широко улыбнулся. — Поверьте, я не последний, кто к вам пришёл со своим самым дорогим. Вы подарили надежду не только мне, но и другим. Теперь я спокоен, что Тыковка не сгинет в стенах Инспекции. 

— Прекрасно… — я качнула головой. — А почему же Тыковка?

— О! Когда ей очень приятно, она становится ярко-оранжевой…

Я перевела взгляд со старика на Эндрю, с удивлением замечая, как Тыковка меняет окрас на глазах под заразительный смех довольного археолога. Да уж, кое в чём я с этой жабой согласна: рядом с Эндрю приятно находиться.

Первый жёлтый лист выпал на вторник. Я заметила его совершенно случайно, когда шла с ведром, полным мяса, к Угольку. Труляля и Траляля сами справлялись с пропитанием, регулярно вылавливая толстую рыбёшку из новой мелкой запруды. Пока эти двое не превратились в троглодитов. Они только в длину вытягивались, больше ничего, чего нельзя было сказать про Уголька. С размеров худосочного мейн-куна он быстро вырос до размеров приличного мастифа. А прошло… Сложно сказать, сколько прошло, потому что я окончательно потеряла счёт времени. Все мечты о путешествиях и тайнах прошлого постепенно отошли на задний план. Слишком уж быт захватил. Особенно Тыковка со своим многочисленным потомством. Если раньше мне казалось, что места возле поместья хватит всем, как и в его подвале, то теперь я стала сомневаться в этом. В подвале жила только горгулья, заботливо прикрытая волшебной простынкой. Искра обитала в самом просторном месте, на большой опушке дальше на восток. Драконам мы нашли место в более скрытном месте чуть дальше на север. Херши жила в пристройке на заднем дворе, она оказалась слишком домашней и ручной, чтобы давать ей больше места для раздолья.

С болотниками вышло сложнее. Пришлось идти по руслу ручья и искать болотистое и тенистое местечко, где мы обустроили настоящую плантацию болотников. Нужно было найти какой-то способ усмирить плодовитую Тыковку, иначе мы скоро утонем в мелких болотниках, которые просто-напросто заполонят всю землю.

Уголёк встретил мою задумчивую физиономию своей задумчивой физиономией с дурашливым выражением, которое прочно прилипло к этой самой физиономией. Иногда мне начинало казаться, что Уголёк обделён интеллектом от природы. Просто этот дракон вёл себя как настоящий дурак, особенно, когда рядом оказывалась я. 

Рядом с Эндрю Уголёк превращался в более сдержанное и умное существо, словно пытался соответствовать. От этого мне было немного обидно: неужели я на дуру тяну?

— Ну, здравствуй, друг сердечный! — устало выдохнула, позволила хрустнуть спине, когда выпрямилась, и помахала рукой Угольку. — Я принесла тебе отборной говядины. Джессика рвала и метала, когда увидела, какие куски я тебе отобрала.

Я сдвинула запор и приоткрыла дверцу вольера. Взяла первый кусок говядины, просунула руку и поманила Уголька. Тот недолго ломался и сопротивлялся такому искушению. Склонив голову и прижав крылья к телу, он фыркнул, высунул язык и странной походкой боком поплёлся ко мне.

— Держи, троглодитус драконус! Скоро ты будешь съедать по корове в день и это станет настоящей проблемой! Наверное… — я просунула и голову в вольер. — Наверное, нужно нам искать общий язык, чтобы позволить тебе охотиться на свободе. Как тебе такая идея?

Уголёк чуть слюной не подавился. Он только и успел что облизнуться, клацнуть зубами и очень заботливо, едва ли не одними губами, взяться за самый аппетитный краешек куска мяса. Тёплый и чуть шершавый язык прошёлся по моей ладони. Уголёк с хрустом и треском съел кусок мяса, довольно рыкнул и, усевшись прямо напротив меня, включил режим обаяшки. 

— Ну и чего ты морду строишь? Думаешь, я тебе мяса не дам? Да тут у тебя целое ведро! Я серьёзно хотела с тобой поговорить, товарищ Уголь!

Уголёк терпеть не мог такое обращение. Собрав лапы и выпрямившись, он скорчил рожу «ты сейчас серьёзно?» и с громким плямканьем облизнулся и закатил глаза.

— Ни один закат в этом мире не сравнится с закатыванием твоих прекрасных глаз! — я улыбнулась и потянулась за вторым куском.

Уголёк фыркнул и снова недовольно посмотрел на меня. Мол, хватит уже трепаться и язык чесать, корми меня, несчастная женщина! Сложно было не подчиниться такому приказу. Я протянула дракону второй кусок мяса.

— Послушай, ты же меня как-то нашёл! Понимаешь меня. Знаешь, как сложно найти понимающего мужчину? Это такой вид ископаемого, с которым по редкости даже драконы не могут сравниться.

Тут Уголёк уже не уделил мне должного внимания. Такие нежности ему были до одного места, не очень культурного. Только раз посмотрев мне в глаза, дракон молча и сурово констатировал одну вещь, просто выразив её взглядом: женщина, зачем тебе мужчины, если есть я? Корми, пои, и я принесу тебе хоть целый букет понимающих мужчин.

— У тебя прелестное чувство юмора, Уголёк. Только… Только у нас полно врагов, — вздохнула и обернулась, чтобы посмотреть на вольер Труляля и Траляля. — Ты же знаешь, что с ними делали, сколько таких, как вы, живут в тех ужасных казематах! Мы просто обязаны их вытащить.

Уголёк склонил морду, задумчиво дожёвывая остаток превосходного стейка, затем снова посмотрел на меня, будто раздумывая. Докармливала я дракона без особого энтузиазма, задумавшись о нереальности поставленных задач. Я уж молчала про странную родственную связь с этим миром.

Ощущение тёплой чешуи под пальцами меня отрезвило. Я проморгалась и удивлённо взглянула на Уголька, который довольно подсунул свою физиомордию под привычную ласку. Фыркнув искрами, дракон одним взглядом успокоил меня.

Зов или нет. Дар или его отсутствие.

Между мной и Угольком есть какая-то связь. Она существует и…

В моей голове будто прожектор зажгли. Высунувшись почти наполовину, я схватилась обеими руками в морду Уголька, доведя его этим до крайней степени раздражения.

— Уголёк, послушай, ты же нашёл меня тогда! Может быть, ты запомнил то место? То место, в котором я была? Если… Если мы попробуем там оказаться? Снова?

Давно на меня не смотрели с такой смесью восхищения и презрения. Просто-таки идиотский коктейль чувств и эмоций. 

Забравшись в вольер окончательно, я отряхнула юбку и, уперев руки в бока, сдвинула брови:

— Если я и вправду такая одарённая, давай, что ли, убедимся в этом!

«Или разочаруемся» — эта мысль была написана у дракона на морде, просто бегущей строкой высвечивалась. На это я ничего не ответила. Ничего цензурного. А нецензурное Уголёк сам потом услышит, мысленно, если у меня и вправду есть этот дар.

Проще было пуделя петь научить, чем выудить что-то из Уголька. Мне начинало казаться, что он просто так здорово притворялся дурачком, хотя это совсем не так. Напрасно я старалась объяснить ему, что нужно.

Уголёк разлёгся на траве, уложил морду на передние лапы, вальяжно расправил крылья и смотрел на цирк, который бесплатно для него устраивала. Сняла юбку и в одних панталонах и корсете строила бесконечные пантомимы. Уголёк занял линию хрупкой демократии, её он и придерживался. 

— Уголёк, ну, давай же! Ты же понимаешь, что я от тебя хочу!

Выражение на морде лица Уголька твердило об обратном: «моя твоя не понимай», но продолжай, очень интересно. Как в том фильме: пока космические корабли бороздят просторы Вселенной. Я и продолжала, зря, что ли, начала весь этот цирк?

— Значит так, красавчик! Давай-ка включайся в работу! Или тебе плевать на своих собратьев? Ну ты и парази-и-ит!

Вот на паразита Уголёк искренне оскорбился. Вспыхнул, фыркнул искрами и встал, пытаясь запугать меня своей мощной фигурой, которая уже по грудь доходила.

— Ага! Давай, пробуем!

Я скинула туфли, подколола шпильками волосы и призывно скрестила руки на груди. Уголёк, конечно, не пришёл в восторг, но встал на четыре лапы, медленно повернулся ко мне спиной, сохраняя недовольно-презрительное выражение морды и призывно расставил крылья. 

На самом деле я могла очень поспешить, но ждать, пока Уголёк приобретёт более внушительные объёмы, не хотела. Во мне максимум было килограмм пятьдесят, неужели этот мастиф с крыльями меня не удержит?

Я обхватила крепкую шею Уголька, прижалась щекой к тёплой чешуе и выдохнула. Уголёк пофыркал, набрал воздуха столько, что в животе забурлило и загудело.

Дракончик понял, что я как-то непрофессионально уселась на него, поэтому резко наклонился вперёд, покрутил хвостом и как настоящего цыплёнка табака закинул к себе на хребет. Я тут же обхватила Уголька и ногами. Взмыли в воздух мы тяжело, натужно. Мои переживания по поводу Уголька оказались беспочвенными. Уголёк мог и стадо коров с собой утянуть без проблем, что ему моя тушка несчастная!

— У-и-и!

Странно, что я так весело завизжала. Надо было бы кричать «мама!», а вместо этого я только что чепчик от радости вверх не бросала, если бы он у меня был, конечно. Мы взмыли над верхушками деревьев, и я, бросая косые взгляды, смогла довольно осмотреть свои владения. Они оказались внушительными. Невольно задумалась о том, что стоило бы побеспокоиться о границах, через которые любой нарушитель сможет пролезть. Хотя магическая защита работала замечательно, холодок по позвоночнику пробежался нежданным гостем.

Уголёк мягко спикировал вниз, отчего я сползла к самой его шее, уютно расположившись между его крыльев, только ногами сжимала горячие бока. Дракончик успокоился, что я точно никуда не денусь и пошёл на второй круг. 

— Молодец! Просто умница!

На это я услышала недовольное фырканье с нотками сарказма: мол, Лена, ну ты что? Посмотри на мои мощные крылья! На мои лапы и хвост! Женщина, как ты могла сомневаться в моей силе?

— Всё правильно, никак, ты самый-самый, и я всегда это знала! Только хотела проверить. И…

Ничего и сказать не успела. Только успела подумать, что стоило бы взять немного левее и облететь само здание, дом. А потом сделать круг побольше и подлететь к странного вида поляне, которую даже отсюда было видно. Уголёк сделал широкий мах крыльями и резко взял влево, порыв ветра растрепал мои волосы и выбил весь воздух. Я крепче сжала шею Уголька, на что получила новое рассерженное шипение. 

— Прости, слишком неожиданно!

Утробное ворчание и покачивание головой меня немного рассмешило и расслабило. Полёт над домом почти никто и не заметил. Уголёк решил, что очень даже зря наши манёвры остаются без внимания, и самовольно спустился до уровня окон верхнего этажа, чтобы сделать очередной нахальный вираж, взмыть в небо и удалиться в сторону той странной проплешины.

— И как ты догадался, что я этого хотела? Ты что, мысли читать умеешь?

Теперь ворчание было очень громким, я даже покраснела. И вновь в моей голове будто зазвучал чей-то чужой голос: Лена, ну что ты в самом деле! Как маленькая! Пора бы понять, что я…

Вот тут я всё и поняла!

Закрыла глаза, вздохнула и… как подумала!

Уголёк, ты самое прекрасное создание, какое я встречала в своей жизни! Более смелого и храброго существа во всём этом странном мире не сыскать! Вот если бы все драконы были похожи на тебя! Даже Эндрю мог бы брать с тебя пример!

Я минуты три перечисляла про себя дифирамбы, наблюдая за тем, как наливается довольством Уголёк. Как он хорохорится, вальяжно расправляет крылья, надувает небольшие мешочки под подбородком и выдыхает целые клубы сероватого дыма. Даже глаза от наслаждения прищурил. 

Что бы там ни говорили, а путь к сердцу мужчины лежит вовсе не через его желудок, а через уши! Нет, желудок тоже важен, но уши доступнее и удобнее. Каждый мужчина падок на сладкую лесть! А я соловьём про себя заливалась, восхваляя Уголька. 

На странную полянку мы приземлились с невиданной мягкостью и аккуратностью. Дракон относился ко мне так, будто я была самой королевой Елизаветой, не меньше!

Чуть пошатываясь от перенесённого полёта, я присела на какой-то трухлявый пенёк и ядовито пропела:

— Уголёк? Милашка, когда ты собирался мне правду открыть? Как давно ты мои мысли читаешь?

Уголёк тут же сник, подавившись дымом. Недовольно засопев и осыпая всё искрами, он повернулся ко мне задом, устраиваясь удобнее в тени раскидистого дерева. Меня одарили целым пудом презрения. 

— И ты молчал?

Саркастический взгляд поразил до глубины души. Мол, Лена, раньше я не сомневался в твоих умственных способностях!

Да. Лена, Леночка, Ленок! Сама виновата! Давно стоило понять, что мы с Угольком буквально на одной волне. Нет, я не умею читать его мысли, а он — мои, вовсе нет. Наши мозги будто синхронизируются и начинают работать одним целым. Осталось научиться только вычленять мысли Уголька, дабы не путать их со своим странным внутренним голосом. Или… Или понять, а мой ли это голос вообще?

Я встала, отряхнула панталоны и огляделась по сторонам. Полянка и впрямь была странной. Тут кто-то не так давно гостил. Кто-то… Кто-то с огненным дыханием.

Даже проговорить не успела, как Уголёк одарил меня одной мыслью: он слишком обижен, чтобы брать след. И, да, тут был дракон, Елена, свет солнышко!

Характер у Уголька был ещё тот. 

— Хм… и почему я не удивлена, что тут был дракон?

Сделав пару шагов в сторону деревьев, осмотрела всё получше и судорожно сглотнула. Нет, полянки тут не было. Молодняк и сухие деревья старательно примял дракон, по сравнению с которым Уголёк был котёнком месячным. 

Как мы этого не заметили?

Почему не сработала защита?

И кто это вообще был?

— Уголёк, унимай свой сарказм, для тебя работа есть!

Боже, проще с толпой футбольных ультрас совладать, чем с недовольным и немного обиженным Угольком. Нет, я, конечно же, была бы рада вернуться к поместью, переодеться в мужской костюм и уже в таком подготовленном виде отправиться на поиски неизвестного гостя. Но железо надо ковать пока оно горячо, или, как говорил преступный шеф, куй железо не отходя от кассы. Вот я у этой кассы сейчас и стояла. Угольку на это было совершенно наплевать, но и я должна была показать, кто в этом доме хозяин, точнее хозяйка.

— Прошу тебя, Уголёк, уйми свой гонор и… — я сделала приглашающий жест в сторону примятой травы и поломанного молодняка деревьев, чем заслужила очередной презрительный взгляд. — Некогда Эндрю звать! Может, этот гость ещё где-то неподалёку, а ты тут комедию ломаешь.

Дракон недовольно прошамкал, фыркнул, подняв вокруг себя ураган из огненных снопов искр и демонстративно уселся ко мне задом, даже никак не выдав себя в моей голове.

— Уголёк, миленький! На тебя одного надежда! — даже руки сложила в мольбе, хотя уже которую минуту боролась с диким раздражением и не менее диким желанием дать под откормленный зад этого самого нерадивого дракона. — Хочешь… Чего ты хочешь? Ещё мяса? Лучшие куски тебе будут!

Дракон склонил голову и закатил глаза. Мол, меня от тебя тошнит, но продолжай. Я слушаю.

Ах ты ящерица! Откормила, пригрела, обустроила уютное гнёздышко! А ты теперь из меня верёвки вьёшь?!

— Уголёк… — в моём голосе появились странные рычащие нотки, натура взяла своё. Дракон на это никак не отреагировал. — Значит, вот как? Ты объявляешь мне бойкот? Ну и шкура же ты! Больше ничего предлагать не буду! — рубанула рукой в воздухе. — Можешь лететь обратно, я так дойду! Упрямая… — проглотила непечатное слово и пробурчала себе под нос, — змея подколодная!

Я решила сама поляну осмотреть. Примято и утоптано здесь было очень даже хорошо. Видно, что здесь кто-то приземлялся не один раз и даже не два. Стало немного холодать, потому что вечер приближался, и я ёжилась, проклиная себя, упрямого Уголька и свою опрометчивость. Мельком обернувшись, облегчённо выдохнула, когда увидела массивную спину Уголька: не улетел, засранец эдакий!

Здесь было живое существо. Странно, что мы его не заметили.

Ответ я нашла довольно быстро, когда заметила, что в сгущающемся полумраке что-то светилось, вернее, переливалось всеми цветами радуги и отражало остатки солнечных лучей. Это нечто торчало в дереве, застряло в рассохшейся коре. Вот я и решила достать сей непонятный объект.

Залезть на дерево не было непосильной задачей, прошло всего несколько минут, как я уже прижималась к толстой ветке, свесив руки и ноги, пытаясь дотянуться до расщелины. 

— Ого!

Прижалась спиной к тёплому стволу и обхватила ветку ногами, разглядывая свою находку в ладони. Чешуйка. Большая, острая по углам и будто хрустальная. С внутренней стороны она была тёмно-серой, а снаружи напоминала бабушкину хрустальную вазу. Миллионы граней и полированная поверхность делали её прекрасным средством камуфляжа. Чешуйка размером была почти с мою ладонь, поражая воображение размахом и размером. Я сглотнула и представила себе махину, которая здесь была.

Взрослый дракон! Здесь был… взрослый дракон? Что он здесь забыл? И он явно был тут не один. Не верю, что дракон просто прилетал к нашему поместью, чтобы поваляться в травке и почесать спину об деревья.

— Ай! — я вскрикнула, пошатнулась на ветке и впилась в неё обеими руками, рассерженно шикнув от болезненного ощущения, которым наградила мою ладонь та самая чешуйка. Посмотрела вниз и обомлела: Уголёк вообразил себя боевым слоном и бодал дерево. — Ты что творишь, животина? С ума сошёл? Я же себе шею… сверну…

В небе резко потемнело, но это не была резко наступившая ночь. Нет, на поляну кто-то садился. Кто-то очень большой. 

— Господи… — сглотнула снова и спрыгнула на землю. — Уголёк, мы сейчас с тобой изображаем трупы вот в тех кустах. Мертвецов, понял? 

На удивление дракон и не думал возражать, наоборот, теперь бодал меня, пока и вовсе не вцепился зубами в кружевной зад моих панталон и не начал тянуть прочь с поляны. Мы едва успели прилечь в какой-то овраг, когда огромная и невидимая тварь приземлилась на поляне. Затаив дыхание, я глядела во все глаза на гостя, для храбрости сжимая край тёплого и кожистого крыла Уголька. Тот ворчал, но в моей голове. С этим я смирилась, как и с тем, что в теле молодого дракона обитал какой-то Скрудж. От осинки не родятся апельсинки, с моим аховым характером и внутренним стержнем только Скруджа и перевоспитывать.

Нечто отражало деревья, листву и даже часть неба. Со стороны казалось, что сверху просто упал огромный кусок хрусталя. Здесь, на земле, легко угадывались очертания дракона, но вот в небе, где всё голубое, он точно был бы невидимым, как и в воде. Вот дракон поднял крылья, изогнул шею, осыпал поляну снопом белёсых искр, похожих на электрические, и ссадил с себя ещё одного гостя. Человек слез со спины. Его костюм также был расшит подобными чешуйками, думаю теми, что теряет этот дракон при линьке. Человек снял с головы тонкий кожаный шлем и… и я с удивлением разглядела в этом человеке женщину, точнее, девушку. Волосы у неё были седыми, но вот лицо казалось довольно молодым. 

Я только успела нахмурить брови, как над моей головой пронеслась электрическая волна. Кричать и всхлипывать не вышло, Уголёк тут же заслонил меня собой, своими крыльями, раздулся до размеров ожиревшего дракончика и с такой силой ответил огненными залпами, что я со счёта сбилась.

Незнакомка вытащила меч, потом разглядела нас в кустах и облегчённо… рассмеялась.

— Тише, Алмаз, тише. Это наши друзья.

Услышав этот голос, я не выдержала и выскочила впереди Уголька. Тот странный человек, что пытался меня предупредить, его голос, он до боли похож!

Выдёргивая из волос листья и сучки, пыталась осадить возмущённого Уголька, который никак не мог принять такого «электрического» душа от наглых гостей. 

Передо мной стояла высокая худощавая девушка в мужском костюме из кожи, сильно напоминающего костюм авиатора. 

— Вы… Ты…

— Хм, значит, узнала? — девушка провела рукой по коротко стриженным седым волосам и ответила низким голосом. — Мисс Смит?

— Но…

— Приятно познакомиться, Хелен. Не думала, что ты нас найдёшь. Прости, что вторгались сюда, но я искала то, что оставил мне отец. Я Морган, Морган Мэйс.

Морган обладала удивительной внешностью. Нельзя было точно сказать, сколько ей лет, оставалось только догадываться. Я бы назвала её своей ровесницей, хотя мелкие морщинки в уголках глаз выдавали в ней особу гораздо старше моего возраста. 

Одетая в мужской костюм, Морган вполне сходила за худощавого паренька. А если добавить усы и тонкую бороду…

Задумавшись, машинально протянула руку, потом опомнилась и, покраснев, опустила её. Покачала головой, поражаясь находчивости Морган.

— В Инспекции не знают?

— Нет, конечно, не знают.

— Значит, это ты помогала мне, ты пыталась предупредить и…

— И я мешала обыску в отцовском доме, — Морган улыбнулась и с любопытством посмотрела на Уголька. — Никогда бы не подумала, что найду здесь ещё одного живого дракона. Твои слова показались мне пустым бахвальством, оказалось, что я зря недооценивала тебя.

— Так бывает, — улыбнулась и посмотрела на большущего дракона, на которого скалился и фырчал Уголёк, явно недовольный таким соседством. — Откуда такой красавец?

— Это подарок отца. Алмаз взрослый дракон, без него, — Морган отошла назад и коснулась ладонью шеи своего питомца, — у меня ничего бы не вышло.

— Что не вышло?

— То, что начала ты, и то, что задумала. Ты ведь была в лаборатории? 

Улыбка сползла с худого лица Морган. Теперь она меня буквально пронзала взглядом серых глаз. В нём не было злости или чего-то подобного, только острая сосредоточенность. Я успела поразиться только тому, что Морган знает про мой полёт. 

— В Инспекции и об этом знают?

— Там знают абсолютно все, Хелен. Почти всё, — Морган смягчилась и внимательно прищурилась. — Они пристально наблюдают за тобой. Собирают всю информацию и выжидают.

— Чего? Очередной ошибки?

— Нет…

Морган задумалась и подняла голову, разглядывая темнеющее небо. Она явно собиралась с мыслями, пытаясь не сказать больше, чем мне нужно было услышать. Я же прогнала первый шок и теперь начинала понемногу подмерзать. Обняв себя руками, вскинула брови и вопросительно посмотрела на девушку. 

— Послушай, было бы гораздо удобнее обсуждать всё в поместье, а не здесь…

— Не будь такой наивной, Хелен! Думаешь, я здесь прячусь, потому что не знаю где центральный вход?

Я открыла рот, а потом его закрыла. Покачала головой и вынужденно согласилась с Морган, её доводы показались мне очень и очень логичными. Я пораскинула мозгами и подумала о том, почему же дочка Мэйса не воспользовалась центральным входом. Вывод напрашивался не очень приятный.

— В поместье есть человек из Инспекции?

— Хм, не только оттуда. Шпионы повсюду, на твоём месте я бы никому не доверяла… — Морган присела и подозвала к себе Уголька, который на такое поведение ответил презрительным фырканьем и ехидным взглядом. — Кроме этого дракона. Как ты его назвала?

— Уголёк. Тут не только он…

— Я знаю…

— Так кто шпионит в поместье? Кто эта… овца? Точнее, волк в овечьей шкуре? — недовольно засопела и скрестила руки на груди.

— Если бы я знала, то зашла бы с центрального входа, Хелен.

— Да, логично. Очень логично… Почему тогда ты не забрала наследство? Не стала этим всем заниматься?

— Потому что я продолжаю дело своего отца и его последователей. Мне стоило громадных усилий стать своей в Инспекции. Я не могла разрушить всё даже ради родного дома. У инспекции десятки лабораторий, то, что они делают… ужасно. Но, думаю, ты сама обо всём догадалась. Ведь всё начал твой дед.

Моргана нашла чистое поваленное дерево и присела на него, приглашая меня присоединиться. У меня же уже зуб на зуб не попадал от холода. Моргана это поняла и поделилась своей курткой. 

Тёплая, жаль, что не моего размера. Хватило только свести до середины груди. Снова скрестила руки и уставилась на Морган.

— Что начал мой дед?

— Мой отец называл это гибридизацией. 

— Скрещивание маджестиков и людей? — я самой мысли ужаснулась и поёжилась, но уже не от холода. — Создать странных… людей? Я догадывалась, потому что…

— Ты сама гибрид.

— А ты?

— Нет, — Моргана улыбнулась, — я не гибрид, я обычный человек. Алмаза я обучала и тренировала долгие годы. Такой связи, как у тебя с Угольком у меня нет…

— Ты и об этом знаешь?

— Я могу тебе много чего интересного рассказать, но сейчас времени нет. Нужно кое-что найти. Отец оставил только подсказки, — Морган стиснула губы и вцепилась пальцами в собственные колени. — Намёки на то, где я могу найти это оружие, которое раз и навсегда уничтожило бы не только Инспекцию, но и все лаборатории.

— Оружие?!

У меня перед глазами танки и пушки встали. Судорожно сглотнув, успокоилась и переспросила:

— Оружие? Какое оружие?

— Если бы я знала…

— То зашла бы через центральный вход, да-да, я поняла. 

— Поэтому нужно продолжать поиски и надеяться на лучшее. 

— Лучшее? А тебе я могу доверять?

— Повторюсь, на твоём месте я бы никому не доверяла, Хелен. Ты можешь доверять Угольку, он тебя точно в обиду не даст, совсем как мой Алмаз, — Морган с невероятной теплотой посмотрела на своего дракона, который лежал в траве и мирно щурил глаза. — Маджестики сразу выдадут тебе гнилого человека, у них нюх на это дело.

— Значит, гнилой человек мне ещё не попадался…

— Скоро будет ещё одна проверка, неожиданная и тайная. Как только я узнаю о ней, то пришлю сюда посылку: корзину свежих белых цветов. Это будет значить только одно, нужно уводить маджестиков.

— Но… Ты же говорила, что Инспекция всё знает!

— Та часть Инспекции, что занимается лабораториями, Хелен. Поэтому, — Морган склонилась ко мне и поманила пальцем, — слушай меня внимательно…

— Тук-тук?

В мои мешки под глазами можно было тонну песка насыпать. Я не спала, наверное, уже вторую ночь. У меня работы просто невпроворот! 

Морган искала что-то, что оставил ей отец. Было больше похоже на сказку: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Это что-то явно было где-то закопано, других логических объяснений не было. Карта у Морган оказалась неполной и потрёпанной. Вот она и буквально лопатила участок за участком, но ничего особенного не нашла.

Мне же достался, для начала, список тех, кого оставила в живых Инспекция.

От дочки Мэйса я узнала всю неприглядную историю своего рода…

Моя бабушка, родив первого ребёнка, серьёзно заболела. Чем-то очень и очень опасным, если не смертельным. Первенец моих бабушки и дедушки умер. И дедушка, чтобы не потерять бабушку, стал искать способы, чтобы её спасти. Так как в этом мире не существовало таблеток, серьёзных лекарств и уж тем более продвинутой медицины, он пробовал различные травы. 

До светлой мысли попробовать забрать определённую драконью кровь дедушка дошёл не сразу. Это мне, знакомой с гибридами и нудными задачками про гладкий зелёный горох и жёлтый морщинистый, было несложно представить себе такой вариант. В конце концов, прививки от оспы тоже создавались на коровах. Это логично, использовать кровь или другие части тел маджестиков. Вот дедушка к этому и пришёл. Он начал поить бабушку настойкой из трав и крови. Такое лечение дало свои результаты. Бабушка, конечно, не выздоровела, но смогла спокойно жить.

Дальше и начались чудесатые чудеса.

Сначала родился мой дядя. И… он обладал некоторыми способностями, которыми наделила его кровь дракона. Только с одним очень большим и жирным «но»: ему не нужно было пить эту самую пресловутую кровь.

Мой дедушка, по сути, стал первым селекционером. Он же стал первым экспериментатором. Он же осознал всю ответственность, поняв, что такие знания до добра не доведут. Дедушка не преследовал никаких особенных целей, он хотел только одного: жить вместе со своими детьми и внуками, чтобы его жена была здоровой. 

Больше ничего.

Но Инспекция на то и Инспекция, что она владела информацией и могла найти и достать всё что угодно. Поэтому дедушка сбежал в другой мир, чтобы спасти свою семью.

А в этот мир меня занесло кровное родство. Только не с Мэйсом, а с Угольком. Во мне текла частичка его крови. Конечно, не его самого, а его рода. Так что мы в каком-то смысле родственники. 

Инспекция же продолжила те начинания, что заложил мой дед. Но продолжила на своё усмотрение, по своим правилам. 

Им не нужны были соперники, не нужны были те, кто будет дышать ноздря в ноздрю, выхватывая перед самым носом лакомые куски. Инспекция отбирала самых сильных людей и самых сильных маджестиков, уничтожая тех, кто мог бы помешать.

Инспекция истребила маджестиков намеренно, но не из-за того, что они угрожали людям, вовсе нет. Они угрожали их планам. Инспекция держала всё под контролем: популяцию маджестиков, потомков «одарённых». Тут уже генетика вмешивалась, не всегда Инспекции удавалось так уж всем управлять. 

Моя же кровь, выходит, была какой-то особенной. Я, слава богу, и умом, и лицом уродилась, уродств не наблюдалось, как и различных девиаций.

Тут уже трудно было сказать, хорошо ли это или плохо?

Морган передала мне подробный список маджестиков, которых содержала Инспекция. Вот его я тщательно штудировала, заучивая на зубок каждое существо и его характеристики.

За этим занудством и в состоянии мысленной прокрастинации меня и нашёл Эндрю. Он был решительно против такого времяпрепровождения, резонно заметив:

— Ты похожа на енота.

— На злобного или милого? — я подпёрла голову рукой и сонно посмотрела на Эндрю, едва сдерживаясь, чтобы не зевнуть и не проглотить несчастного археолога целиком. 

— Не пойму. Скорее на замученного. Ты когда спала последний раз?

— Много, много часов назад, — всё-таки зевнула и разлеглась на столе, сдвинув свитки и книги в сторону. — Это было давно и неправда.

— Ты намеренно себя истощаешь?

— Ага! Назло маме отморожу уши, — снова зевнула и подвинулась, будто намекая, что Эндрю может сесть рядом. Археолог на это милостиво согласился. Я же с удовольствием разлеглась на его мягком плече, которое ни в какое сравнение не шло с твёрдым столом. — Вот читаю и думаю, что ещё мой дедушка давал моей бабушке? Вдруг у меня крылья вырастут? Или я стану каким-нибудь чудовищем. Монстром! Что будет тогда?

— Ничего не будет. Уголёк на монстра не похож, как и остальные маджестики. С чего ты должна стать чудовищем?

— Просто боюсь. А ещё хочу понять, что такого Инспекция выращивает в своей лаборатории. Какую такую химеру. Ведь не просто так они отбирали маджестиков.

— Да мало ли желаний у обычного человека?

— У меня вот мало. Поспать, часов по двадцать на каждый глаз. Но это я сама себя довела, конечно. Я ведь не знаю, когда вернётся Морган. Да и вообще, когда нас накроет волной. Это я образно выражаюсь, — торопливо добавила, боясь, вдруг Эндрю не поймёт моей метафоры. — Это же такая ответственность! Люди, маджестики. Я же обычная студентка. Это у меня роль такая. Была. Теперь, оказывается, и не роль. А я когда нервничаю, я…

Сон начал меня одолевать. Эндрю так ещё приятно и мягко приобнял меня, что совсем тепло стало и разморило. Я обвила руками его плечо, протяжно зевнула и уже бессвязно начала бормотать. Эндрю же вдруг погладил меня по голове и прошептал:

— Даже если ты станешь чудовищем, то точно будешь самым милым.

Эндрю сидел в плетёном кресле и, почти как истинный англичанин, наслаждался чаем. Я так расслабиться не могла. Напряжение превратило меня в сплошную струну, хотя цветочный чай с мёдом был по-настоящему прекрасен.

— С раскопками… всё?

Я откинулась на спинку кресла и посмотрела на Эндрю. Уже привыкла, что он постоянно рядом. У меня даже сил прибавлялось вместе вдохновением, когда Эндрю дарил свою поддержку. Без него у меня ничего не вышло бы. А я даже не задумалась, чего стоило это ему.

— Да. Почти, — Эндрю вздохнул, оттопырил мизинец и сделал глоток. — Мне не разрешат их продолжить.

— Значит, дело не в деньгах, да? Во мне?

— Хм, почему ты вдруг задалась этим вопросом? — Эндрю улыбнулся и лукаво посмотрел на меня. — Почему сейчас?

— Я вдруг подумала, что ты… ты так много делаешь, а я тебя никак не отблагодарила. Никак! Раз уж у меня так много денег, то я решила, что могу дать часть тебе, чтобы ты продолжил раскопки.

— Я всю жизнь хотел стать драконологом. Понимаешь? Мечтал изучать их, но к моменту, когда пора было выбирать свой жизненный путь, драконов почти не осталось. Как и других маджестиков. Никого! Мне оставалось только откапывать кости и черепки, чтобы мечтать и представлять, как бы выглядели эти существа, будь они живыми, — Эндрю покачал головой. — Лена, ты дала мне самое важное и нужное, что не дал бы никто в этом мире. Ты мою мечту воскресила. Теперь только жалею о том, что не знаю большего об их анатомии. Тогда я был бы более полезен.

— Хм, а я мечтала быть врачом. Даже в медицинский университет назло всем поступила, хотя говорили, что из этого ничего не выйдет. Никогда бы не подумала, что нечто подобное со мной произойдёт.

— Ты хочешь вернуться домой?

От такого вопроса я немного растерялась. Пожала плечами и расслабленно закрыла глаза, почему-то мне было страшно смотреть на Эндрю. Я боялась увидеть его реакцию.

— Может, да… А, может, и нет. Скорее нет, чем да, — торопливо добавила и устало подытожила. — Я не знаю. Я ничего не знаю, даже того, где тот самый дом. Здесь? Там? Здесь я чувствую себя нужной, но я не представляю, что же будет дальше! Чем всё закончится?

Впервые честно призналась во всём. Озвучила свои мысли и на самом деле задумалась об этом. Что же… что же будет дальше?

— Когда Уголёк станет совсем взрослым, он… он сможет вернуть тебя. Я так думаю. Он очень сильный дракон.

— Да, я знаю, — улыбнулась сама себе и посмотрела на Эндрю. — А ещё он дурашливый, смешной, добрый и очень милый. Это я тоже знаю. 

— А ты доверяешь Морган? Уверена, что она та, кто заслуживает этого? — Эндрю перевёл стрелки, подняв ту тему, что меня, признаться, тоже беспокоила.

— Не знаю… Она знает слишком много. И у неё дракон! Знаешь, не у каждого тут есть такой маджестик. Живой. И я правда её видела тогда. Это она была, в образе мужчины.

— Мне прислал письмо мой брат. 

— Тот самый, о котором ты говорил?

— Да, он. Даррен, — Эндрю придвинул ко мне блюдо с печеньем и опасливо понизил голос. — Я думаю, что лишние уши нам не помешают. Теперь, когда мы знаем о Морган, можно узнать гораздо больше. И проверить её заодно.

— Твой брат с этим справится? — я соблазнилась печеньем и лукаво посмотрела на Эндрю. 

— Мой брат прекрасный актёр. Во всех смыслах! — Эндрю налил мне чаю и подал горячую чашку. — После того нашего с тобой разговора я написал ему, а затем и встретился. Он уже начал свой путь в Инспекции. Теперь осталось только сказать ему, чтобы он попросил о переводе. 

— Хм… Звучит заманчиво!

— Настолько, что я попросил его ещё об одном одолжении, — Эндрю слегка покраснел, будто смущаясь. Опустил взгляд, чтобы потом посмотреть так, что и меня краской залило до самых ушей. Я чувствовала, как пунцовели их кончики. — Дружеском.

— Каком же? — вкрадчиво зашептала. — Неужели я тебя тогда так сильно стукнула? Или это всё саквояж? И дело Мэйса?

— Нет, скорее, ты, Лена. 

— Так и что же это за одолжение?

— Мой брат узнает всё о твоей семье в Лоридже. Всё, что сможет. А затем… — Эндрю придвинул ко мне вазочку с домашней пастилой. — Затем мы поедем в Лоридж. 

— Да? Неужели? — у меня даже челюсть отвисла. — Мы всё-таки поедем туда?

— Обязательно. Навестим твою родню. Может, это тебе поможет определиться?

— Спасибо, Эндрю!

Я очаровательно улыбнулась и нервно схватилась за печенье. Волнение было слишком сильным, как и смущение. Я косо взглянула на Эндрю и неожиданно спросила:

— У тебя есть жена? Или невеста? Девушка там? Есть?

— Кажется, меня звал Генри! — Эндрю резко встал с кресла и сделал вид, что оглядывается. Затем и вовсе направился к дому. — Я сейчас вернусь!

— Да-да, — прыснула в кулак и отвела взгляд. — Я так и поняла.

Я решила воспользоваться моментом, чтобы разобраться с мыслями. Единственное, о чём я никому не сказала, так это об оружии, о котором рассказала Морган. Не хотела никого пугать и… я ждала того, кто первым об этом начнёт говорить. Мне казалось, что об этом кто-то обязательно проговорится. Или попадётся на поисках.

Пастила встала поперёк горла, когда раздался сначала звонок колокольчика, а затем ко мне подошёл слуга. Он нёс в руках прекрасную корзину белоснежных цветов, чем-то похожих на пионы. Увидев их, я даже с кресла встала. Сердце забилось как бешеное. Хватаясь за грудь, я тяжело дышала. Чуть заикаясь, позвала:

— Эндрю!

К нам едет ревизор! 

Морган сдержала свое слово и предупредила нас заранее. Ждать можно было чего угодно. И кого угодно. Нет, конечно же, лучший загонщик вряд ли пришел бы лично. 

- Давайте, живее! - Эндрю вовсю раздавал приказы, занимаясь подготовкой поместья. На мне были маджестики. Я напрямую отвечала за их эвакуацию. У меня не все получалось, поэтому пришлось обратиться за помощью к Угольку. Тот был не в восторге.

- Эти коробки туда, не забудьте закрыть панели! - Эндрю засучил рукава и теперь беспокоился только об одном. - У нас мало времени! - он прислонил ко рту ладони и прокричал в них как в рупор. - Мало!

- Эндрю, я пойду. 

- Что?

Из-за суеты и шума все метались вокруг как мыши в колесе. Мне пришлось уворачиваться от других людей, чтобы подойти ближе к Эндрю. Я взяла его под локоть и проговорила на самое ухо:

- Я пойду. Постараюсь быстро вернуться.

- Удачи!

Эндрю вдруг поцеловал меня в щеку. Я застыла статуей, безумно тараща глаза. Ничто не предвещало, и вот те раз! Как это понимать?

- У меня плохое предчувствие, - Эндрю покраснел.

- Хм, ладно. Пусть мне повезет тогда. И не забудь, ты мне поездку в Лоридж обещал! Помнишь, да? Так что не думай, что получиться от него отвертеться!

Из поместья в сторону вольеров я мчалась на всех парах. Заодно тащила телегу с бочками для Тыковки и ее потомства. Остальные, за исключением горгульи, могли сами добраться до безопасного места. Но эту каменную ношу мы, почти что похоронили заживо. Не все маджестики одинаково полезны для здоровья. Самое главное, что это существо не достанется Инспекции, остальное не так уж и важно.

Уголек встретил меня ехидством в глазах и сплошной дикой эмоцией на довольной морде.

- Так, товарищ Уголь, поднимай свой хвостатый зад и обращайся к тем, кто полетит вместе с нами. То бишь к нашей двойне и сумасшедшей курице. Ты уже понял, что я в прекрасном настроении, и со мной лучше не спорить!

Если бы Уголек мог, он бы разлегся на животе, подпер голову лапой и улыбнулся во всю свою клыкастую пасть. А так только фыркнул и посмотрел на меня очень удивленно.

- Да, плевать, что Эндрю меня поцеловал! Сейчас Инспекция будет под благовидным предлогом нас шмонать, - я неуверенно затихла, поймав на себе презрительный взгляд Уголька. - Прости, на подбор цивилизованных слов у меня нет времени! Так что попробуй связаться с дракончиками и курицей. Нам нужно лететь!

На эту фразу уже Уголек шамкал, ворчал и фыркал.

- Эй! Во мне пятьдесят с лишним килограмм, почти дистрофик! Ты легко меня поднимешь в воздух, как в прошлый раз.

Да уж. 

Взбираться на Уголька было проблематично. Мне показалось, что я снова на гигантского борова взбираюсь. Заранее открытые вольеры не служили помехой. Теперь я оказалась более подготовленной к полету, переоделась в мужскую одежду и одолжила у Эндрю специальный очки, чтобы ветер мне их не выел.

В воздух поднимались тяжко. Так тяжко, что я уже хотела начать оправдываться из-за лишней пары съеденных пирожных.

- Летим!

Да, начался настоящий полет драконов. Уголек возглавлял процессию. Труляля и Траляля летели по бокам чуть позади, а вот Искра почти дышала в затылок, ее крыло еще доставляло некоторые беспокойства своей владелице.

Мы парили над деревьями, взмывая все выше и выше. Направлялись прямо к той поляне и проплешине, потому что где-то там была брешь в защите, через которую мы могли улететь незамеченными.

- Что?

Перекрикивая ветер, я склонилась к Угольку, слыша его голос в своей голове. Разговор был странный. Да и ощущения… Будто я сошла с ума и теперь болтаю сама с собой.

- Кто?

Ответ на свой вопрос я получила сразу. Над нами проскользнул огненный шар, расчертивший небо пополам.  Мы были не одни в воздухе. Компанию нам составила вовсе не Морган, а кое-кто другой.

- Чтоб я сдохла… Чтоб я сдохла сто раз подряд! Йод твою медь! - выругавшись, закатила глаза. - Уголек, нам нужно что-то придумать. Давай, может, мы с ее маджестиком свяжемся?

За нами летела уже знакомая мне дамочка с необычными глазами. Но летела она вовсе не на драконе, как могло показаться на первый взгляд. Нет, это какая-то птица с шикарным размахом крыльев и гигантским клювом. Когтистые лапы скорее напоминали лапы большой кошки, а хвост позади и вовсе намекал на льва. Дамочка караулила нас.

Если это грифон, маджестик был похож именно на грифона, то кто огнем плевался?

Ага, рядом еще одна кожистая птичка летела, дракон, побольше  Уголька, ядреного желтого цвета.

- Пусть Траляля и Труляля улетают с Искрой. Примем огонь на себя!

Уголек недовольно заворчал, обозвал меня дурой, но согласился с необычным суицидальным планом.

- Открой им портал в спокойное место, можешь?

Дважды Уголька просить не стоило. Серебристая воронка возникла из ниоткуда. Уголек сделал вираж, забирая влево и пропуская вперед Труляля и Траляля, заодно и Искру. Воронка схлопнулась, едва не прищемив хвост истеричной курице.

- Отлично!

Мы увернулись от еще одного огненного плевка. Сил на второй портал у Уголька пока не было. Да и нам нужно было оторваться от такого надоедливого хвоста. Мы виляли и метались из стороны в сторону, как испуганные зайцы. Я не знала, на что рассчитывала эта дамочка, но у нее явно был план.

- Твою же… Уголек, давай! Быстрее!

В небе показались еще “друзья”. И они пришли с подарком: тяжелой металлической сеткой.

- Отставить пререкания! Покажи им, Уголек, покажи все! Мы же тоже можем быть плохими!

Какие странные порядки в этом мире! Все все знали, но все делали вид, что они не знают, что знают правду. Инквизиция находила способы тайно прошерстить наше поместье, чтобы потом приехать уже с официальным визитом и найти то, что нашли тайно. Дурдом какой-то!

Ну и вся эта катавасия с лицензией и прочим. Мы тебе дадим разрешение, потому что знаем, ты не сможешь выращивать драконов, а если будешь, тогда-а-а…

Веселый мирок, с особо извращенным пониманием бюрократии и прочих препон. Я получала истинное наслаждение от всей этой вакханалии, чувства были примерно такими же, как когда бьешься мизинчиком о ножку кресла.

Уголек мои мысленные метания близко к сердце не принимал. Он уходил в виражи и ждал, когда же его нерадивая наездница очнется. Я же стискивала шею дракона и пыталась хоть что-то придумать, то и дело зло срываясь в бесплодные философские рассуждения. Что-что, а диваннным критиком было быть гораздо проще, чем наездницей драконов и спасительницей маджестиков всея этого мира. 

Очередная огненная струя пронеслась над моей головой слишком близко. Еще мгновение, и я смогла бы пародировать Анджелу Дэвис. 

Нас явно хотели взять живьем, умело загоняли в угол, хотя Уголек прибавил такой скорости, что впору было искать скипидар у него под хвостом. Яростно отплевывался от других маджестиков, бессмысленно пытаясь возвать к их хвостатой совести. 

— Даже не пытайся, их чем-то одурманили!

Мой крик снесло ветром, я сказала эту фразу вслух просто потому, что хотелось. На самом деле Уголек бы меня и так понял.

Огненный вихрь закрутил нас и с треском выплюнул в перистое облако. Я стала буквально второй кожей для Уголька, так сильно к нему прижалась. Тот не растерялся и спас меня своими крыльями. Правда, я все же тушила остатки искр в виде огонька в моих волосах.

Эти гады никак не хотели оставить нас в покое. Плотно сели нам на хвост и были готовы зубами нас хватать. Лететь за помощью к поместью мы не могли, а сил на второй портал у Уголька не было. Их едва хватило на то, чтобы ту троицу спасти.

Мы могли только летать кругами, уворачиваться от железных цепей и надеяться на то, что успеем исчезнуть. Но тут Уголек стал крениться. Запас энергии стремительно истощался.

Наверное, все так бы и вышло, только нас накрыла очень большая тень. Я задрала голову, но ничего не увидела. Моя улыбка получилась вымученной, хотя она была и искренней.

— Давай, миленький, нам чуть-чуть осталось! Морган нам поможет!

Да, Морган зря времени не теряла. Она и ее дракон составили нам хорошую компанию. На такой поворот событий люди Инспекции не рассчитывали. Первый же электрический плевок, сдобренный почти белоснежным огнем, стряхнул с нашего, точнее, с хвоста Уголька всех преследователей. 

Морган оттянула на себя большую часть назойливых гадов, но за нами все равно еще гналась парочка, та самая, с железной сеткой наготове. Что-то мне подсказывало, что этот металл такой же, как и на клетке — он блокировал способности маджестиков. Нам натурально хотели устроить смерть на взлете.

— Уголек, ну же, еще чуть-чуть!

Конечно, сил на то, чтобы и Морган с ее драконом перенести, Угольку точно не хватило бы, но я хотела думать, что Морган и сама была в состоянии справится с такими врагами. Иначе она бы не прилетела.

Яростный клик вбурился в голову с мерзким скрипом. Я будто услышала чей-то голос в своем сознании. Чужой голос. Не мой, не такой родной, пусть и ехидный голосок Уголька. Нет, незнакомый, грубый и очень злой. Он вклинивался не только в мое сознание, но и в сознание Уголька.

Секундное замешательство, секундное! Но чего же оно стоило…

Металлический гарпун, брошенный той самой женщиной, утащившей меня в самое сердце логова Инспекции, пронзил бы меня. Но Уголек и тут защищал свою неуклюжую наездницу. Гарпун прорезал крыло. Уголек вскрикнул и, резко дернув раненым крылом, ушел в дикий штопор. Небо перемешивалось с землей не хуже желтков с сахаром под усилием миксера. 

Ветки деревьев были слишком близко, когда нас будто на пружине дернуло вверх. Ослабленный Уголек даже звука не подал, когда дракон Морган перехватил нас лапами. Я даже успела почувствовать силу пальцев и когтей, прежде чем все закончилось настоящей трагедией. 

Я сорвалась.

В ветки деревьев летела кубарем. Задевала их руками, ногами, обдирала кожу, пытаясь зацепиться пальцами хоть за что-то. Сильный удар в живот, и я повисла на толстой раскидистой ветке. Выпучив глаза, кашляла и хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. 

Это был момент триумфа наших врагов.

— Улетайте! — я напрягала связки и кричала, что были силы. — Улетайте! Морган, спасай Уголька! Спасай его! Он не должен попасть  к ним в лапы.

Времени спасать меня не было. нужно было делать выбор. Этот выбор был не в мою пользу. Что поделать!

Воронка портала была маленькой и призрачной. Морган с трудом просочилась в нее. 

— Да! Вот так! Да… спасайся, Уголек! Спасайся…

Времени оплакивать свою судьбу у меня не было. Теперь моя жизнь в моих руках. Саквояжа волшебного нет, дракона лишилась. Черт знает где вишу на ветке! Почти как груша.

Ленская груша!

Собрав последние силы, уцепилась руками за ветку и как заправская мартышка принялась спускаться вниз. Я едва успела прижаться к толстому стволу дерева и спрятаться в тени его кроны, когда заметила тени на траве. Меня искали, но безуспешно. Можно было найти иголку в стоге сена, а не меня. Времени на долгие поиски у этих людей не было.  

Я выбрала самый сложный и темный путь, наугад бредя вперед. 

Уголек и другие — в надежных руках. Морган их в обиду не даст. 

Осталось добраться до поместья.

— Лиха беда начало!

Этот мир окончательно сошел с ума. Хотя… Разве в моем не было этих идиотских политических игр и интриг, когда все делали хорошую мину при плохой игре. А я, кажется, стала плохой актрисой. Или игру больше ведут не по правилам. Нет, конечно же, я понимала, что Инспекция старалась для всего мира придумать новую реальность, в которой не было места маджестикам. Долгое время им удавалось это, но я испортила им все планы.

Бредя в сумерках в примерную сторону поместья, я то и дело оглядывалась по сторонам. Что-то мне подсказывало, что меня никто в покое оставлять не хотел. Интуиция меня не подвела, потому что хруст веток был слишком громким. Я нашла сгнившее дерево, которое было почти полым внутри и залезла в него.

— Она должна быть где-то рядом!

Высокий женский голос показался мне знакомым. Это та самая дама, с хищными глазами. Вот упорная, зараза! Она и не думала сдаваться. Дала мне небольшую фору и решила лично меня найти?

— Эта стерва не могла далеко уйти! Мне нужна она и дракон! Ищите везде!

Я сжалась в комок и даже перестала дышать. Только прислушивалась к громким переговорам. Слава богу, что у них не было поисковых собак и прочей ерунды. 

— Ее нигде нет, — тихий мужской голос казался более спокойным. — Она ушла. Скоро стемнеет и тогда мы точно ее не найдем. 

— Она видела нас, она знает, что произошло. Ее нельзя отпускать! Вся операция будет под угрозой. И кое-кто нас не поблагодарит за хорошую работу. Напомнить, что стало с Уинстоном? Нет?

— Эта девушка умнее и хитрее, чем мы все предполагали. Она уже украла двоих  маджестиков. Наш агент сказал, что она собирается освободить и остальных. Если наше дело придадут огласке…

— Сама знаю! — женщина нервно огрызнулась. — Но это ничего не меняет. Послезавтра мы все отправляемся в Лоридж. Мы не можем больше рисковать! Все должно закончиться.

— Значит…

— Мы должны поймать сбежавших маджестиков и вернуть их туда, где им самое место. Если не найдем эту дрянь, значит, вернемся в поместье.

— Мисса? — другой мужской голос, более низкий, грудной, прозвучал более радостно. — Я кое-что сейчас видел. И не только я один. Я знаю где маджестики! Дракон пролетел над Карвеном несколько минут назад.

— Уверен?

— Четыре пары глаз не могут ошибаться, Мисса. 

Господи, да тут целая свора таких долбанутых! У каждого какая-то своя особенность. Похоже, что я со своими генетическими экспериментами обошлась малой кровью. Рога с крыльями не выросли, хвост тоже из штанов не вывалился. Я получила самое полезное!

Мои преследователи еще потратили несколько минут на мои поиски, но бревно, на удивление, спрятало меня очень надежно. Оно было не очень большим и довольно трухлявым, но я постаралась стать невидимкой.

Дыша через раз, слышала шелест травы и опавших листьев, хруст веток. Кто-то приближался к моему убежищу, это был вопрос времени, когда меня найдут. Я покрылась холодным липким потом. Стиснув губы, задержала дыхание.

— Мисса?

— Да, все верно. Не будем терять время. Нам действительно пора, — женщина зло выдохнула. — Похоже, что этой гадине очень везет! Но рано или поздно она мне попадется. Хорошо, идем.

Не веря своему счастью, притворялась куском дерева. Время шло, шаги и шум удалялись. Руки и ноги у меня стали затекать и наливаться свинцом. Когда уже легкие огнем гореть стали, я решилась чуть вылезти. Атаки не последовало, я с видом настоящей героини выползла из своего укрытия. Да, я и вправду осталась одна.

— Прелестно… Эти гады решили всех маджестиков перевести! Еще и Уголька с остальными поймать! У! Мы только строиться начали, — перевела дыхание и поймала себя на кошмарной мысли. — Они всех убить хотят? Маджестиков? Избавиться от следов?! Проклятье!

Поджимая губы, я прогнала напрашивающиеся слезы. Нет, ничего у них не выйдет! Раз они собираются в Лоридж, то и мы туда поедем. Следом. И уж точно никого в обиду не дадим. 

Продышавшись, я стиснула виски. Никогда не пробовала этого делать, но, похоже, сейчас самое время. 

Господи, Уголек, ты должен меня услышать. Ты в опасности, милый ты засранец. Если ты в ближайшее время не вернешься… Я знаю, у тебя ранено крыло, тебе очень больно, ты… ты растерян и испуган. Но, Уголек, ты просто обязан вернуться ко мне. Вернись! Тебе угрожает опасность. Тебе и всем остальным. Вас видели, за вами отправились. 

— Уголек… Уголек, прошу тебя… Вернись! 

Мои возгласы уносились в пустоту. Я напрасно надрывала легкие и дублировала свое обращение к Угольку. Все это было зря, так мне казалось.

Уже почти стемнело. Я не знала, в какую сторону идти, где поместье. Вся эта ситуация меня дико злила, если не сказать иначе: бесила неимоверно! и чем больше Инспекция себе позволяла, тем сильнее мне хотелось надавать ей по… щам! И я готова была нести эти щи с цыганами и на вытянутых руках.

Портал надо мной открылся слишком неожиданно. На меня кубарем вылетела Искра, затем Труляля и Тряляля. Морган со своим драконам взлетела выше, к самым верхушкам деревьев. Последним, едва дыша, выбрался Уголек. Портал схлопнулся, а я, раздав ласковые оплеухи всем, кинулась к Угольку, обняла его и принялась самым бессовестным образом целовать его морду.

— Какой же ты засранец, Уголек!

Поместье встретило нас темнотой. Наша толпа маджестиков не внушала доверия, особенно Морган, ее дракон слишком сильно выделялся на фоне наших мелких. Уголька мы тащили едва ли не на морально-волевых, но врагу не сдается наш гордый “Варяг”! 

- Что? - изумленно озираясь по сторонам, не понимала, почему вдруг стало так темно. - Где все?

Для полноты картины не хватало трескотни сверчков, завывания ветра и милого перекати-поле. Внешне поместье стало сильно напоминать гроб: высокие стены, пустые окна и тишина. Наконец, на втором этаже кто-то выглянул в окно, кто-то из слуг. Я призывно помахала рукой и бросила осторожный взгляд на Морган, мне показалось, что она знает, в чем тут дело.

- Морган?

- Я честно не знаю, что тут произошло! - она пожала плечами, пытаясь спрятать свои эмоции. Хотя я смогла увидеть волнение. - Даже догадки нет…

- Мисс Смит! 

Меня позвали с высоты второго этажа. Я смогла разглядеть лицо Джека, молодого слуги, который усиленно махал мне рукой. Я помахала в ответ, немного хмурясь. Взволнованно ища хоть кого-нибудь возле поместья, возложила все надежды на Джека. 

- Мисс Смит! Они забрали их!

У меня все упало. Я сама чуть следом за своим сердцем, отскочившим в пятки, не рухнула. Морган едва успела подставить мне локоть, чтобы я смогла зацепиться за него. Перед глазами как будто дымка появилась.

Мы подошли ближе к поместью. Теперь я смогла разглядеть следы копыт и колес на израненном газоне и грунтовой дороге. Тут будто трактором проехали. Джек испуганно оглядывался по сторонам, будто боялся, что тут будет кто-то из Инспекции.

- Кого забрали?

- Мистера Гибсона, Энн и Генри…

У меня второй раз все подкосилось, тут уже Морган пришлось меня держать. Я тряхнула головой, собрала гусеницы мыслей в кучу и сипло переспросила:

- Кого забрали?!

- Мистера Гибсона, мисс! - Джек приложил ладони ко рту и повысил голос. - Мистера Гибсона!

Так, все ясно, Эндрю попал в какой-то переплет. Из-за меня. Тут мне поплохело совсем. Если Эндрю угодил в лапы Инспекции, то как его оттуда доставать? Как?!

- Энн и Генри за что?

- Генри бросился на выручку к мистеру Гибсону, а Энн решила ему помочь. Вот их троих и забрали.

- А остальные куда делись?

- Ордер на двери, мисс Смит!

Ордер? Тут уже мы с Морган прибавили скорости. Встав возле дверей, мы склонились к желтоватой потрепанной бумаге. Морган читала быстрее меня, я же водила пальцем по строчкам, повторяла слова про себя и с каждой секундой удивлялась все сильнее и сильнее. Похоже, что теперь борьба пошла реально не на жизнь, а на смерть. Только эти заговорщики хотели сохранить остатки лица, которое мы начали тонким слоем размазывать по мостовой. Нет, все было как в том фильме: если к вам не прижимаются в парижском метро, то это не значит, что метро в Париже не существует. Только тут все в более запущенной форме: мы вам дадим разрешение на разведение маджестиков, потому что их нет, а если вы их найдете, то будете арестованы, но не потому, что вы маджестиков разводите, ведь их нет, а потому что мы придумаем другую причину. Теперь Инспекция не мелочилась, гулять так гулять! Меня и Эндрю обвинили в подрыве власти и общественного строя! Ни больше, ни меньше. Чтоб я так жила!

- Все… - Морган качнула головой. - Все!

- Что все? Почки отвалились? - даже глаза вытаращила, испуганно смотря на Морган.

- Нет, все… Теперь они взялись за вас всерьез. 

- Отлично! Я этому очень рада! Правда! Переходим к тотальному апогею идиотизма! Все станет настолько запутанным, что я сама уже готова лечь в дурдом! - выкрикнула и едва не заскрежетала зубами. - Осталось если не в дурдом, то хотя бы следом за Эндрю. Как его вытащить?

- Не знаю… - Морган растерянно смотрела на меня. По лицу читалось, что она готова уже отойти от меня на добрых два метра, подальше от взрывоопасной меня. - Думать надо.

Я рассерженно содрала ордер с двери и разодрала его в клочья, буквально на тысячу мелких, крошечных ордерочков и бросила горсть бумаг себе под ноги. Достало все! Эти кошки-мышки и тотальное сумасшествие.

- Они Эндрю в тюрьму посадят?

- Нет, тут его даже благородное происхождение не спасет! А если тебя поймают, то…

- Мои белые обглоданные косточки смогут лицезреть только канализационные крысы, я поняла, - мрачно подытожила и фыркнула. - Только выбора у меня нет!

Зло выдохнула и повернулась лицом к Морган. Качать головой и разъяренно дышать мне долго не дали. Морган просто увидела мой медальон и тут же оживилась. Взметнув брови, Морган просто глаз не сводила с этой милой безделушки, стояла, открыв рот, и медленно моргала.

- Откуда это у тебя? - Морган ткнула пальцем.

- Оттуда! - в ответ ткнула пальцем в небо. - Я получила это вместе с саквояжем. Этот медальон помог мне получить наследство. Но ведь это просто медальон с инициалами!

- Святые, это не просто медальон… - Морган позволила себе взять его в руки и, не снимая с шеи,  покрутить в пальцах и осмотреть. - Это ключ!

- Ключ? - непонимающе переспросила и поморщилась. - И как это Эндрю поможет? Как его спасет?

- Спасет… Только сначала нужно залечить рану Уголька, потом спасать Эндрю. Иначе никак.

- А как же Эндрю?

Морган чем-то щелкнула и показала мне замысловатый ключ, который больше напоминал комок гнутой проволоки. От одного этого открытия я рот разинула.

- Поверь, если я права, то это спасет нас всех нас!

Ключ. Все это время я таскала на своей груди ключ! Ключ, черт подери! Обыкновенный, вернее, необыкновенный ключ. Я рассматривала его очень долго, старалась не думать об Энн и Генри, об Эндрю. Последний прочно поселился в моей голове. Давно ли я свалилась почти ему на голову? Свалилась, блин, ему на погибель.

Уголек, ошалевший от того, что его пустили в дом, терся возле меня, будто чувствовал, что мне плохо. Я же рассматривала ключ и едва ли не вздрагивала от малейшего звука: боялась, что пришли за мной.

— И зачем мне разрешение давали? Или… Или ради этого и давали? Чтобы вас найти? — грустно посмотрела на Уголька. — У-у-у! Двуличные гады!

Дракон ткнулся мордой в меня, собираясь, подобно кошке, забраться мне на колени. Я же только погладила его и не разрешила такой вольности.

— Уголек, окстись, ты же раздавишь меня! Сейчас ты почти как здоровый теленок, — гладила его морду, немного успокаивалась от ощущения теплой кожи под пальцами. — Радуйся, что будешь тут главенствовать! Никакого вольера, потому что в любой момент мы можем отсюда вылететь пулей.

Да, поместье опустело. Часть ушла сама, часть испугалась, горстка попалась под руку как Генри и Энн. Питомник вроде бы и есть, но его как бы нет. Все начинания, все старания пошли коту под хвост. Даже не знаю, чего мне было жаль: потраченные усилий, бедных маджестиков, своих друзей или всего скопом и сразу?

Впервые за долгое время сидела и бездумно плакала. Слезы капали на стол прямо на бумаги, на ключ… От соленой воды появлялись пятна, которые расползались, расползались… Уголек вновь толкнул меня, грустно заурчав. Посмотрел жалобно на меня, словно не понимал беды вселенского масштаба: у него-то все прекрасно. Я со вздохом схватила медальон и сжала его в руке, потому что в дверь требовательно постучали.

Зарычав, Уголек повернулся к двери и стал недружелюбно ждать гостя. На самом деле ничего плохого быть и не могло, ко мне всего лишь зашла Морган. Было удивительно видеть на ней скромное платье, теперь женщина и вовсе напоминала горничную. Чепца только на голове не хватало. Морган выглядела ухоженной, собранной и очень серьезной, не то, что я. Растрепушка, да еще и заплаканная. В свободной ночной рубашке и бардаком в голове.

— Алмаз в небе. Если кто-то подойдет ближе, чем нужно, то мы об этом быстро узнаем, — Морган старалась меня подбодрить, подставив свое дружеское плечо. — Как Уголек?

— Уголек? — я скосила взгляд и посмотрела на странную нашлепку на крыле дракона. — Доволен и почти здоров, требует очередной добавки и не понимает, почему я хандрю и предаюсь меланхолии.

— Да? — Морган подошла ближе, присела и с добродушным выражением лица обратилась к дракону. — Ты мне дашь посмотреть свое крыло?

От Морган я узнала много нового. У нее было больше опыта общения с маджестиками, она стала палочкой-выручалочкой. Я как губка впитывала новые знания, пытаясь найти им место в своей захламленной голове. И плевать, что в центре моего сознания восседал неутомимый археолог с милой улыбкой на лице.

— Отлично… Рана начала затягиваться, — Морган кивнула. — Я нашла тут кое-что, старый плетеный каркас. Если обтянуть его тканью, то Алмаз сможет поднять в воздух всех нас. 

— Прекрасно, — я ответила сдержанной улыбкой. — Только я не могу не думать про других. Честно… Что будет с Генри и Энн? Генри, между прочим, и так досталось! По голове, правда. И я боюсь за них. И за Эндрю.

— Поверь, смерть им не грозит. Ну, может, немного здоровью повредят…

Я волком на Морган посмотрела. Она это серьезно? Это, типа, “подбодрила”?

— Это, конечно, все меняет! — добавила в голос сарказма и хмыкнула. — Ключ, ключ… Зачем он только? Что отпирает этот ключ? Ключ… 

— Таким ключом отпирали саквояжи. Но этот… Он очень большой для саквояжа. Удивительно, что мой отец не передал его мне. Как и саквояж.

— А я думаю, что это просто ошибка. 

Морган, приподняв крыло Уголька, рассматривала его, поправляя края липкой повязки. Хотя рана заживала и сама по себе быстро, но ее сделали чем-то необычным. За это отдельное спасибо Загонщикам, которые изобретают новое оружие для борьбы с маджестиками. Но Морган, проведя долгие годы в недрах Инспекции, выработала свои методы противодействия. Я у нее все перенимала.

— Уголек, не шевелись, я должна посмотреть… — Морган чуть на пол не завалилась. Пришлось мне перехватить верх крыла, строго зыркнуть на буйствовавшего Уголька. — Да, вот так, молодец… Хелен, с твоим талантом управлять маджестиками можно развиваться и развиваться. Я осмотрела вольеры и хочу сказать, что сделаны они просто прекрасно! Все так продумано! Если бы не Инспекция, то здесь был бы прекрасный питомник! Великолепный! — Морган покосилась на меня. — А как вы на счет мяса договорились?

— Все просто, — я пожала плечами, — мы с Эндрю объехали несколько ферм и под разными именами договорились на поставки мяса. К тому же заплатили немного денег кое-каким соседям, чтобы мясо привозили именно туда. Никто из соседей и не догадывается, что тут есть питомник и живут маджестики. Я бы хотела, чтобы они жили в каком-то месте, где люди их бы не нашли. 

— Да… Я бы тоже этого хотела.

Уголек недовольно фыркнул и повернулся спиной к Морган, упрямо плямкая и одаривая меня жуткими взглядами. Я же закатила глаза и покачала головой: дракон как всегда в своем репертуаре.

— Что… — опустив взгляд, я заметила странный рисунок на бумаге. — Что это?

— Что? — Морган встала, отряхнула юбку и вопрошающе поглядела на меня. — Что не так?

— Это… Это не головка ключа…

От моих слез бумага намокла и прилипла к ключу, отпечаток остался. Будто бы рисунок грязи, но это не грязь. Это…

Морган подошла ближе и склонилась к столу. Мы едва головами не столкнулись, разглядывая отпечаток. Морган же потянулась к ключу, взяла его в руки, а затем чернильницу и сделала два отпечатка раскладного ключа.

— Это части карты. Вернее… Это и есть карта! 

— Неужели мы найдем то, что спрятал мой отец? — Морган победно выдохнула. — Столько лет…

— Это нужно найти! Во чтобы то ни стало, — я вскочила со стула. — Не хочу, чтобы мои друзья страдали где-то там, пока я слезы лью, — утерла щеки и со здоровой злостью в глазах посмотрела на Морган. — Мы найдем то, что спрятал твой отец.

Карта была маленькой, пришлось ее вручную перерисовывать с сохранением всех пропорций. Откладывать все в долгий ящик мы с Морган не стали. Та оказалась права: ее отец спрятал что-то в земле, достаточно далеко от поместья. Компас нашелся, как и небольшая лопата. 

Я успокоилась и вытерла слезы. Переоделась и, подбадривая себя, направилась вместе с Морган на поиски сокровищ. 

- Как ты… - вопрошающе посмотрела на Морган, - смогла спрятать Алмаза? Такого дракона сложно не заметить…

- Я нашла пещеру. 

- Пещеру? - удивленно переспросила и поежилась. - Какую пещеру?

- У меня были небольшие средства, поэтому я купила небольшую ферму возле Зеленых гор. Там нашла пещеру. 

- Умно… Заодно и корм дракону выращиваешь?

- Да, но ночью Алмаза выпускаю. Он любит охоту и сам покормиться. Я часто летала с ним и помогала. Поверь, прокормить такую тушу… - Морган улыбнулась. - Будь все иначе, то я бы посоветовала тебе приобрести  себе с десяток ферм, чтобы прокормить своих драконов. Это сложная задача. 

- Угу, еще те троглодиты… - хмуро поддакнула, вглядываясь в темноту. - Об этом тоже задумывалась, как и том, что мне нужен врач. Ветеринар.

- Ветеринар? - Морган недоуменно переспросила. - Кто такой ветеринар?

- Это врач, который лечит животных. Я видела, как ты ловко залечила рану Уголька. Ты настоящий мастер!

- Льстишь… - Морган ловко спрятала улыбку и подняла руку с фонарем выше. - Я просто много читала и практиковалась. Инспекция оставила свой вклад в моем образовании.

Мы свернули по узкой тропке глубже в чащу. Компас помогал нам ориентироваться. Морган бы еще долго искала это свое наследство, потому что никаких опознавательных знаков особенных не было. Просто лес, просто деревья, просто крестик на карте. Все! Никаких трех деревьев, особых рек и озер или странных камней. Тут можно было эти десятки, если не сотни, гектаров перекапывать вручную.

- Ты так веришь этому археологу? - Морган сверялась с картой и уверенно шла в нужную сторону.

- Считай меня наивной дурочкой, но я и тебе доверяю. Я редко ошибаюсь в людях, если человек плохой, то меня к нему не тянет.

- Опасно так себя вести, - Морган сузила глаза и покосилась на меня. - Очень опасно!

- А мне нечего терять, кроме своей жизни, - честно призналась и пожала плечами. - Все происходящее до сих пор мне кажется если не кошмарным сном, то хотя бы сказкой. Так чего переживать? Вдруг я умру и окажусь в каком-то другом мире? Вдруг их сотни? Что тогда?

На это Морган ничего не сказала, но я и не требовала какого-либо ответа. Мне уже итак было не по себе, потому что ночью в лесу довольно страшно. Это я внешне выглядела напористой и храброй, а на самом деле поджилки чуть-чуть тряслись. Вдруг тут волки водятся? Особого оружия у нас, кроме лопаты, не было. Морган шла уверенно, держа спину прямо. Даже не морщилась. Сразу казалось, что у Морган было что-то, связанное с армией. Ни одна женщина не имела такого твердого шага и каменной спины. Я напоминала рохлю и размазню, идя рядом с Морган. Сбивалась с шага, семенила, путалась в своих же ногах. Хотя храбрилась, да, куда же без этого?

Был бы здесь Эндрю, то я бы иначе смотрела на все куда более романтично: ночь, луна, тишина. 

- Он хороший человек, - Морган прервала моменты молчания. - Да. Эндрю, Эндрю Гибсон. И ему точно не причинят сильного вреда, он на хорошем счету. Стал первым, кто начал придавать такое значение археологии и всему, что объединяло ее и маджестиков. 

- Он был ширмой…

- Именно! Очень удобной ширмой. В нашем мире все так: одни ширмы и перегородки. Есть парочка людей, которые думают, что могут делать все. Но это не так. Мой отец боролся, да и не только он.

- В моем мире похожее творится. Люди везде одинаковы на самом деле.

- Возможно…

Если бы не компас и чутье Морган, мы бы точно заплутали. Но нет, мы стояли среди деревьев. И, если верить карте и умению ориентироваться Морган, то оказались в нужном месте. 

Морган повесила фонарь на ветку, чтобы свет лучше разогнал тьму. Я же вооружилась лопатой и под четким указанием женщины принялась копать. Мы часто менялись, делая ямки то тут, то там. Прощупывали почву, так сказать! Каламбур, да и только.

Фонарь перестал качаться. Мы уподобили землю дуршлагу, но ничего ценного не нашли. Только корни, камни, кости и ничего интересно. Мои руки уже саднили, поэтому Морган усадила меня под дерево и решила сама копать дальше.

Я только хотела уже предложить Морган прийти утром, как вдруг ее лопата обо что-то звякнула. Затем снова и снова. Я вооружилась палкой и присоединилась к ней, затем и вовсе на все плюнула, встала на колени и принялась выгребать землю руками.

Сундука не было. 

Мы нашли небольшой ящик. На удивление он не был деревянным, скорее железным, но ржавчины на нем не было. Морган восхищенно провела по нему рукой и выдохнула:

- Отец выдержал металл в кислоте грифонов…

Я сглотнула, боясь даже узнавать подробности анатомии этих грифонов. Ядовитые твари, что с них взять. Морган же сняла ключ со своей шеи и с легкостью отперла замок ящика. Мы склонили головы, ожидая чего-то странного, но там были горы опилок, в которых… 

Нет, никаких мечей и стрел, как и ружей. Только стеклянные бутылки со странной лиловой жидкостью.

- Морган, что это?

- Я… Я не знаю, - женщина растерянно ответила. - Видимо, оружие, про которое говорил отец. Думаю, нам нужно забрать этот ящик и разобраться в поместье…

Договорить Морган не успела. Электрические всполохи озарили ночное небо.

- У нас гости.

Хуже врага может быть только нежданный гость. А если этот нежданный гость и есть твой враг, то степень худости начинает расти в геометрической прогрессии. 

Мы с Морган только успели переложить бутыльки в заранее приготовленные сумки, решили оставить ящик в лесу, потому что сил и времени тащить его не было. Гремя стеклом, старались ничего не разбить. Алмаз уверенно отбивался от нападающих на поместье, все вокруг искрилось и сияло. Было почти красиво, если не вспоминать о причине этой красоты.

Самым страшным оказалось то, что люди Инспекции принялись прочесывать все вокруг поместья. Сначала нам показалось, что это просто совпадение, но Морган нашла более или менее лысую полянку и усадила нас ямку за остатком дерева. Темнота тут сыграла нам на руку. Едва дыша, я смотрела то на врагов, то на Морган, которая следила за всем не менее внимательно, чем я. 

- Они нас ищут? - шепча, опасливо покосилась на Морган. - Да?

- Да, - Морган кивнула, - меня только одно волнует: откуда они знают, что мы тут?

- Ты же сама меня предупреждала об опасности! Выходит, наш шпион еще на месте. Но я думала, что нас оставили в покое.

- Я тоже так думала. Напрасно, видимо. 

- И кто же стучит на нас? - я не стеснялась слэнга, закипая от злости. - Кто?

Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. Мужчина в темном мундире и со странным оружием в руках, опасливо смотрел на небо: Алмаз бушевал не на шутку. Поймать его или подстрелить у загонщиков не выходило, они напрасно пытались накинуть на него сеть или пробить чешую. Дракон же презрительно рычал, фыркал и плевался электрическими искрами. Морган вовсе не волновалась за своего подопечного, она только ждала, когда же нам выпадет шанс подобраться ближе к поместью. А я переживала и очень сильно. 

Но мое переживание сошло на нет, когда я увидела, кто вышел из поместья к тому самому главному загонщику. Честно, я была готова увидеть кого угодно, но только не того человека. Едва я рассмотрела лицо, как тут же паззл в моей голове начал складываться. Все, все ниточки смогли сплестись в клубок.

Кто мог незаметно подслушивать наши разговоры?

Кто мог часто находиться рядом с нами и не вызывать подозрения?

Только слуга. И слуга такой, какой никогда не покажется плохим. Наоборот, слуга хороший, верный и покорный, такой, каким все восхищаются.

Джессика, эта Мэри Поппинс недоделанная! Она подносила еду и часто присутствовала не только на обедах, но и на наших совещаниях. А так как кормила она весь дом, имела доступ ко многим вещам. Вот уж точно женщина, на которую подумаешь в самую последнюю очередь. От обиды у меня слезы на глаза навернулись. Как же… Как же так?

- Я ей этого не прощу! Ни за что!

- Оставим сведение счетов на более удобное и позднее время! - Морган ухмыльнулась. - Нам нужно добраться до корзины. Там нам хватит вещей и ресурсов для перелета в Лоридж. Но делать все надо очень и очень быстро.

- А как же поместье? Как же питомник? Ведь мы только все начали… - я растерянно посмотрела на Морган.

- Забудь! Сейчас важны только наши знания и умения: ты сумеешь все это восстановить! Ты уже смогла… 

- Это мало обнадеживает. Что мы будем делать в Лоридже? Ведь… Ведь они же убьют всех маджестиков!

- Никого они не убьют! И поместье не тронут. Они погонятся за нами, только не догонят… А в Лоридже мы разделимся.

- Ты хочешь, чтобы я осталась совсем одна?! - ужаснулась одной только мысли.

- Почему одна? - Морган ласково сжала мое плечо, выглядывая из-за пня и следя за вконец осмелевшими людьми Инспекции. - Уверена, желающие помочь найдутся.

- Мне бы толику твоего оптимизма, - возразила с кривой улыбкой.

- Не переживай. У нас будет время разобраться во всем. В том числе понять, что же мой отец спрятал в тех бутылках и почему это не должна была найти Инспекция!

- Да? - снова кивнула. - Но теперь нам бы добраться до корзины…

Морган подкатала юбку, обнажив свои ноги в довольно спортивного вида туфлях.

Я же смогла только последовать этому примеру, чтобы не отстать. Сложнее было с бутылками, которые при каждом шаге позвякивали и грозили нас выдать. Тут Морган сообразила снять верхнюю юбку и обмотать одну из сумок: так и бутылки целее, и звуков лишних не было. На вторую сумку юбки не хватило, я смогла оборвать только низ подола и сделать простую перевязку крест-накрест. 

Никогда в жизни я не бегала так быстро. Морган была настоящим спринтером: вот только была рядом и тут же на десять шагов впереди меня. В боку кололо, язык к небу прилип. Еще сумка с чертовыми бутылками, тяжелыми как десяток свинцовых гирь. Мы мчались к заднем двору. 

Точно что удача нас поцеловала. В корзину мы заскочили буквально на последнем издыхании. Мысли в голове метались со скоростью пулеметной очереди. И хотя я дышала как загнанная лошадь, в голове просто кричала, обращаясь к Угольку. Времени на долгосрочные сборы не было.

Окна на третьем этаже вылетели с приличной скоростью. Сея панику и страх, подобно компании гопников, Уголек объединил усилия с Искрой. Было фееричное представление! Даже Морган высунулась из-за края корзины, наблюдая за горелыми фигурами работников славной Инспекции. Я же облегченно вздохнула и многозначительно посмотрела на Морган. Та вскинула бровь, хмыкнула и оглушительно свистнула. 

Алмаз изрядно наэлектризовал все вокруг, подгоняя нерасторопных недругов. Затем плавно спикировал вниз, подрезал крылом и хвостом часть крыши, просто снеся их, подхватил корзину лапами и взмыл в воздух. Я кубарем улетела в угол, попутно чертыхаясь и подсчитывая убытки. Ничего толком не успели сделать, а теперь еще и поместье отстраивать! Так никакого многомиллионного наследства не хватит: одни окна выбивают и жгут все подряд, другие себя краном для сноса зданий воображают. Еще парочка таких выступлений и в трубу вылетим!

Но сейчас мы летели в воздухе, меня чуть штормило в довольно просторной корзине. Но просторной она оставалась недолго, потому что раненный и еще не восстановивший силы Уголек решил присоседиться к нам. Мы улетали от загорающегося поместья под мои молчаливые скорбные подсчеты убытков.

- Берем курс на Лоридж! - Морган громко выкрикнула, стараясь быть громче порывов ветра и свиста крыльев.

- Нет! - я с трудом встала и схватилась за борта корзины. - Для начала мы спасем Генри и Энн!

- А как же Эндрю?

- Они тоже подумают, что его я захочу спасти первым… - кричала в ответ, морщась от порывистого ветра, трепавшего волосы. - Но без Генри и Энн мы не справимся! Тем более, что только Генри знает брата Эндрю! 

- Ладно! Так и быть! Спасаем голубков! Потом археолога.

Полет вышел довольно приятным. На такой высоте всех комаров сдувало, как и гнус. Корзина не особо болталась, а Алмаз крепко держал нас в своих лапах. Другие дракончики с Искрой расположились на его спине и никуда не торопились.

Мы с Морган сидели на полу корзины и таращились на сумку с бутыльками. Я достала один и теперь внимательно его рассматривала.

Внешне она напоминала бутылку вина, только меньшего размера. Никаких этикеток и опознавательных знаков. Просто бутылочка с темной жидкостью, которая, как ни странно, мало напоминала то самое вино. Жидкость была густой, маслянистой, очень странной.

Я болтала бутылку и наблюдала за жидкостью. Кутаясь в теплый палантин, удивлялась прозорливости Морган, которая, кажется, предусмотрела все.

- Как думаешь, что там?

- Понятия не имею! - Морган поддержала разговор как могла. - Знала бы, так я нашла сразу бы тот ящик.

- Ты говорила, что это оружие.

- Да, мой отец считал это оружием…

- Какое-то странное оружие, не находишь? Больше похоже на выпивку. Мы что, должны всех напоить вусмерть?

- На твоем месте я бы даже пробовать не стала!

Морган заметила мои поползновения к бутылке и поспешила предупредить. Но я и не думала пить это нечто неизвестное, к самоубийству у меня тяги нет. Косо смотря на Морган, я откупорила одну бутылку, не без труда, конечно, и замерла. Вспоминая все уроки химии, я плавными махами пыталась вдохнуть запах, исходивший от таинственного зелья. Даже зажмурилась на всякий случай, но пахло не так уж плохо. Чем-то сладковатым и терпким.

- Хм… Недурно.

Отодвинулась чуть вбок и под удивленный взгляд Морган вылила пару капель на пол корзины. Дыма и огня не было, как и кислотных отметин.

- Странно… Слушай, Морган, ты не думаешь, что это банальное вино?

- Нет, - женщина мотнула головой. - Это точно не вино.

Я снова принюхалась, но уже более смело. Да, Морган права: никакого спирта или браги. Как ни крути, а у алкоголя специфический запах.

- Что же это тогда?

- Запишем в очередную загадку.

Повисла загадочная тишина. Я закупорила бутылку обратно и сунула ее в сумку. Закуталась плотнее в палантин, поджала ноги и выдохнула, прижавшись затылком к стенке корзины. Нас чуть покачивало, но не так уж сильно. Мой вестибулярный аппарат справлялся.

Подняв взгляд, стала разглядывать ночное небо. Да, к утру мы точно задубнем. Морган явно обдумывала план, а я пока не думала лезть. Честно, даже не представляла, как мы будем Энн и Генри спасать. А Эндрю?

Как-то приятные хлопоты и забота о маджестиках плавно перетекли в другую ипостась.

- Мы спасем их! Не переживай…

- Не могу, - тяжело выдохнула и нехотя зажмурилась. - Как? Как я могу не переживать? Я только что получила удар под дых. Думала, что всегда знаю, что из себя представляет человек, что мое шестое чувство меня не подведет. Я, правда, доверяла Джессике. Даже представить не могла, что такая милая женщина…

- Ты еще ребенок, - Морган ухмыльнулась и, с трудом встав, села рядом со мной. - Самый настоящий. Ты еще жизни не знаешь.

- Да, пороха не нюхала, - саркастически ухмыльнулась и открыла глаза. Морган приобняла меня и утешающе улыбнулась. - Не нюхала я пороха. Но это ничего не значит!

- Значит, еще как значит! - Морган снова кивнула. - Поэтому я тебя и предупреждала, поэтому опекала и хотела помочь. Тебя ведь никто не готовил к такому. Ты попала в самую гущу событий.

- А ты?

- А что я? Меня отец готовил. Со мной занимались лучшие учителя, я проводила много времени в библиотеке, потому что знала, что меня дальше ждет. И хотя я не хотела такой жизни, но сделанное уже не изменишь, как и прошлого не воротишь.

- Это все… тяжело.

- Да, тяжело. Но со всем можно смириться. И справиться.

- Так что же дальше? Ты знаешь, как спасти их всех?

- Может быть. Но тебе придется стать сильной и смелой. Хотя этих качеств у тебя в избытке! - Морган кивнула. - Не переживай. Но нам нужно еще разобраться с этим, - женщина ткнула пальцем в сумку. - Найти способ понять, что же это.

- Даже если это оружие, то как им пользоваться? - я тайком вытерла выступившие слезы. - Как? В глотку заливать? Бросаться бутылками? Или что? Вместо коктейля Молотова?

- Разберемся. Мы вдвоем и справимся!

Небольшой городок встретил нас тихими спокойными улицами, такими же спокойными и сытыми жителями. Жизнь здесь текла лениво и непринужденно. Увидев все своими глазами, я вспомнила тот город, куда мы приезжали с Эндрю - ни в какое сравнение не шло.

Морган явно здесь уже бывала, потому что она точно знала в каком лесу нам спрятаться, в какую пещеру возле реки разбить лагерь. Вот мы там и нашли себе местечко. Оставив Уголька и Алмаза за главных, Морган принялась за наше преображение.

Себе она выбрала мужской костюм, который сразу сделал из нее подтянутого молодого человека. Честно, никогда в жизни не сказала бы, что Морган - женщина. Мне достался странного вида чепец, под который я спрятала волосы, простое, я бы даже сказала деревенское платье и грубые стоптанные башмаки. Финальным штрихом стал макияж. Нет, никакого шика и лоска. Морган спустилась к реке, намочила руку в воде, захватив с илистого дна пригоршню какой-то гадости. Так что спустя пару минут я красовалась грязью на лице, шее и руках. Выдан мне был мешок.

- Все. Помнишь, что делать?

- Помню.

А что тут помнить? Все просто.

Байбрери, так назывался этот городок. Будь он деревней, нас бы точно раскусили, а так гостей тут хватало. Но жизнь от этого не становилась более бурной. Так как до вместилища Инспекции отсюда рукой подать, почти в прямом смысле, то здесь устроили что-то вроде филиала, это если своими словами описывать. Здесь находился какой-то надзорный орган Инспекции - так Морган сказала. Пойди пойми, что она имела ввиду. А еще Байбрери мог похвастаться… тюрьмой. Кто бы мог подумать, правда?

Тюрьма здесь была построена на совесть. О том, чтобы вломиться туда, не могло идти и речи. Нет, мы, конечно, могли взять Алмаза, Уголька и Искру и внестись туда на всех парах, размахивая шашкой, но у Морган был совершенно иной план.

Было небольшое окно в фундаменте, за толстой-претолстой решеткой. Если сломать прутья, то можно сразу попасть к камерам, а уже оттуда - на волю.

Так как города я не знала, Морган мне дала роль медвежатника, снабдив двумя пузырьками какой-то едкой дряни, по описанию походившей на кислоту: один - для решетки на окне, второй - для камеры наших несчастных.

Сама же Морган, выражаясь одесским говором, “таки хотела устроить грандиозный шухер”. Мне даже было страшно представить, что это за шухер. Но так как нас ждали в гости, Морган решила подыграть.

В город мы вошли порознь: Морган чуть раньше, а я за ней. Найти тюрьму по описанию женщины не составило большого труда: каменное здание самого мрачного вида пугало всех, находясь почти в центре города. Возле него было полно стражников, как и возле того самого окошка, про которое говорила Морган.

Я потратила медяк на какую-то плюшку, нашла себе местечко под стеной дома напротив тюрьмы и села на свой же мешок. Дожидаясь цирка в исполнении Морган, ждала. Ела булку, шмыгала носом и думала, как ловко все женщина придумала: меня в таком виде просто не замечали. Я будто исчезла для всех. Жители города выгуливали свои лучшие наряды, проходя мимо меня. Изредка кто-нибудь морщил нос, когда замечал мою скромную персону.

Но счастье длилось недолго. Спустя время ко мне подошел мужчина, всем своим видом напоминавший жандарма. Его мундир откровенно попахивал полицией.

- Ты что тут делаешь? Захотела в городскую тюрьму?

Я дожевывала булку и молчала, исподлобья глядя на мужчину. Немного растерялась и не знала, что сказать. Только крошки с платья отряхивала, да щупала мешок, в котором лежали драгоценные бутыльки.

- Нема что ли?

Таращилась на усатого мужчину и мысленно молила Морган быть расторопнее. Получив хрупкую соломинку, начала усиленно кивать.

- Убирайся с улицы, попрошайка…

Этот полицейский уже вцепился в мое плечо, когда началась адская свистопляска.

Все загрохотало, будто началось одновременно землетрясение и извержение вулкана. Сверху посыпался пепел и куски непонятно чего. Следом же…

Полицейский отпустил меня. Разинув рот, он запрокинул голову и смотрел на чудо из чудес. Я сама вытаращилась не нечто странное, забыв о куске булки, который просто выпал изо рта.

Над улицами Байбрери парил… огненный дракон! Нет, это не был настоящий дракон, скорее какая-то иллюзия или голограмма. Он дышал искрами и пламенем, осыпал улицы пеплом. За ним, гикая и улюлюкая, помахивая шляпой, на лошади скакала Морган. На ее груди четко читались знаки отличия Инспекции.

- Поймать! Схватить! - густым басом она подгоняла и стражу тюрьмы и полицейских, патрулировавших улицы. - Остановить!

Я на секунду забыла, зачем мы вообще с Морган сюда пришли. Опомнившись, вжалась в стенку, пропуская толпу перепуганного народа и служивых людей, которые кинулись в погоню. Полицейский и думать про меня забыл. Сунув в рот свисток, он дул красные щеки и бежал за Морган.

Бросив булку в мешок, я короткими перебежками добралась до тюрьмы. Убедилась, что никого рядом нет, что я совершенно одна, и достала первый бутылек. Сделала все, как говорила Морган. От души полила три прута по середине, ровно там, где они крепились к стене сверху и снизу. Едкий дым заставил меня прокашляться. Зажав рот и нос рукой, смотрела слезящимися глазами на то, как кислота разъедала железо. Оно стало мягким, будто плавленный сыр. Я без труда оторвала нужные мне прутья. Затем осторожно ветошью убрала остатки жидкого металла и кислоты и забралась внутрь.

В камерах было много людей. У меня сердце екнуло! Я бы всех освободила.

Перепуганные пленники тянули ко мне руки, а я, сжав зубы, шла прямиком к Генри, которого я узнала сразу. Увидев меня, он подскочил к решетки и вцепился в нее.

- Хелен? О, Хелен…

Я подскочила к парню и обнадеживающе стиснула его руки. Только хотела что-то сказать, как мне в лопатки уперлось что-то твердое.

Мои руки сами взметнулись вверх. Уж не знаю, распространен тут такой жест или нет, но мысль о том, что в меня тыкнули каким-то оружием, придала нужного ускорения. Генри, глядя мне в глаза, смертельно бледнел. Я хотела уже выкрикнуть, но сзади раздался спокойный шепот:

- Хелен, это я, Энн. Опусти руки!

- Энн?!

Изумленно обернувшись, вытаращила глаза, не зная, что и сказать. Энн смотрела на меня испуганно и затравленно. Смаргивая пот, она утирала разбитую губу и переводила полный недоверия взгляд с меня на Генри и обратно.

- Энн…

- Замолчи! - девушка визгливо перебила меня, погрозив настоящим холодным оружием. Оно действительно было в ее руках и именно его рукоятью Энн и тыкала в мою спину. - Не верю…

- Энн… Я… - вновь примирительно подняла руки. - Энн, послушай, все в порядке. Морган на улице, я пришла за вами. Слышишь? Я тут, я пришла вас спасти!

- Я не верю, что ты - это ты. Что Генри - это Генри.

Упс! От такой новости у меня голова кругом пошла.

На улице стоял невероятный шум и гам. Что-либо услышать или разобрать было невозможно. Да и сами заключенные бунтовали. Вся эта суматоха доводила до зубовного скрежета, а ситуация с Энн и Генри так вовсе вынесла мои последние мозги на серебряном блюде.

- Энн, я… я не знаю, что между вами произошло, но я - это я! Слышишь?

- Не верю! - Энн снова сорвалась на визг, сделала несколько шагов назад и затихла. Решительно выдохнула и, угрожая мне коротким мечом и спросила: - Что… Что было не так с птицей?

- Птицей? - недоуменно переспросила, покосившись на перепуганного и бледного Генри. - Ты… Ты про феникса?

- Да, про него!

- Ну… Нам с Эндрю подбросили камень в экипаж. Потом мы нашли птицу в разрушенном доме. У несчастной было сломано крыло. Мы долго его залечивали. Точнее, ты, Энн, лечила эту огненную птичку, по которой огнетушитель давно плакал!

Энн выдохнула. Теперь на меня она смотрела с надеждой и странным успокоением. Не знаю, чего она от меня ждала, но такой ответ ее успокоил. Убедившись, что я - это я, она принялась допрашивать Генри.

- А ты? Что ты можешь сказать?

- Я? - Генри вцепился в прутья решетки и посмотрел с невообразимой тоской на Энн. - Выпустите меня! Я - это я!

- Хорошо… Если ты говоришь правду, то без труда скажешь мне, кто и как дал имя фениксу.

- Энн…

- Ну, Генри? Скажи? Это очень легкий вопрос! Как… Как зовут феникса?

И тут все встало на свои места. Вопрос правда был легким. Искра. Кто же не знал эту психованную индейку в нашем поместье? Да ее многие слуги на дух не переносили. Искре чаще всего желали долгих лет жизни. Самое безобидное - оказаться на обеденном столе. Кому, как не Генри, это знать?

Но Генри не знал. Понятно, почему Энн стала задавать такие вопросы. Не получив ответа, девушка сунула мне в руки меч и, стиснув ключи, ловко заперла камеру, в которой сидел кто-то очень похожий на Генри.

- Идем, Хелен. Это не Генри.

- Угу, только ты сначала ответь на свой же вопрос, - теперь я помахивала мечом, который, на удивление, оказался довольно тяжелым. - Ну?

- Ты, ты назвала феникса Искрой.

Да… Это точно. Энн правильно ответила на вопрос, а Генри не смог.

- Идем, Хелен, - Энн забрала у меня меч и взялась за мою ладонь. - Это не Генри… Нужно найти его, он точно где-то здесь.

Лже-Генри яростно рванул дверь камеры, но та не поддалась. Напрасно мужчина злиться и кричать. Энн уверенно уводила меня подальше, в самую глубь тюрьмы. Лицо мужчины стало просто белым и начало осыпаться как пересохшая старая штукатурка. Под ней оказался озлобленный незнакомец, который только искусно примерял чужую личину. Лжец! Шпион и…

- Да, Энн. Только… - я выхватила ключи у девушки, - мы освободим остальных. Никто не должен сидеть тут.

- Даже преступники? - Энн изумленно уточнила.

- Ничего, сейчас мы все по одну сторону!

Мы потратили лишние пять минут, выпуская всех из своих камер. В тюрьме стало слишком тесно и многолюдно. Кто-то хватал что поувесистее и стремился на выход, кто-то лез через мой проход, кто-то едва ли не в воздухе растворялся. Но никто не спешил освобождать притворягу.

- Туда!

Рассталкивая всех локтями, Энн уверенно тащила меня по лестнице наверх. Я шла следом, держась за руку девушки. Оказалось, что над нами тоже были камеры. Только решеток не было, зато были тяжелые металлические двери. Узнать, кто скрывается за ними, казалось невозможным.

- Ты думаешь, что Генри где-то здесь?

- Да. Нас сразу разделили. Я еще на первом допросе поняла, что стоит ждать какой-то подлости или обмана. Знала это! - Энн всхлипнула и, убедившись, что на этом этаже нет никого, принялась подбегать к каждой двери и барабанить по ней кулаками. - Генри? Генри, ты тут? Генри, не молчи! Генри…

Я присоединилась к поиску. Время неумолимо ускользало. Его оставалось не так много, чтобы… чтобы искать несчастного Генри. Но и бросить его нельзя! Только он мог помочь с братом Эндрю. Иначе мы просто не справимся.

- Генри? Генри, ты тут? - я застучала в очередную дверь.

- Хелен? - слабый мужской голос прозвучал для нас музыко. - Энн?

На подборку ключа ушло еще несколько драгоценных минут. Энн рванула на себя дверь, в камере было душно и темно. Генри лежал на сырой соломе и тихо постанывал. Я, конечно, не хирург и не терапевт, но сразу поняла, что с ногами что-то не то.

- Энн, нам придется тащить его с собой.

Это сильно усложняло задачу. Как и усложняло выход из тюрьмы. Час от часу не легче!

Вой собаки Баскервилей казался оперной арией по сравнению с моим воем. Выла я увлеченно, выдавая в каждой руладе всю соль, перец и ядреный кайенский перец эмоций. Энн мне вторила тонким поскуливанием, потому что тащить раненного Генри - та еще задачка. Он, конечно, нам пытался помочь, подгибая и волоча за собой ногу. Вторая оказалась еще в состоянии служить своему владельцу.

Выползать через главный вход оказалось плохой идеей. Мы ничего не могли поделать с паникой и прочим. Так что вернулись мы обратно в подвал.

Лживый Генри уже осыпался как старая новогодняя елка и теперь бесполезно шумел решеткой. Тряс дверью, пытался обломком чего-то странного вскрыть замок. Но все было бесполезно.

Едва ли не прижимаясь к стене, мы ползли вдоль нее. Осторожно шли, стараясь, чтобы никто до нас добраться не мог. Странный Генри, обитавший в клетке, напоминал облезшего старого пса. Личина висела лохмотьям. Незнакомец был среднего возраста, с уже заметной проплешиной на голове. Я только диву давалась, что такого было в этом мире. Одними маджестиками тут дело не обошлось. Неужели есть что-то еще? Какая-то магия? Зелья? Вдруг что-то подобное в тех пузырьках, что мы нашли с Морган?

Ответом на мой вопрос послужили странные зрачки незнакомца. Они напоминали змеиные, а веко было не горизонтальным, а… двойным что ли. Как у рептилии!

Да, это еще один ребенок кровосмесительных экспериментов. Наверное, есть какой-то маджестик, обладающий подобным свойством. Я ведь не всех маджестиков изучила, не всех знаю.

- Куда нам? - Энн крутила головой и была готова проклинать такого мимикрирующего подлеца.

- Куда угодно, лишь бы быстрее! - Генри взмолился, обливаясь потом. - Я больше так не могу.

Я молчала, упрямо всех ведя к окну с решеткой. У меня остались еще бутыльки с кислотой, поэтому решила убрать все перекладины. Это заняло какое-то время.

- Это все напрасно! Вам не уйти!

Поддельный Генри едва ли слюной не исходил, протягивая к нам руки. Так хотелось дать чем-то тяжелым по этим самым рукам и не только им. Можно и по котелку. От души! У меня даже глаз дергаться начал от плохо сдерживаемых эмоций.

У-у-у!

- Мы вас найдем. Всех найдем! Вы будете с-с-страдать!

Первыми нервы сдали у Энн. Она осторожно прислонила Генри к стене и, пока тот не очнулся и не завалился на бок, подняла с пола какой-то камень и прицельно его кинула в орущую жабу, по ошибке называемую человеком. Попала почти между глаз. Легкий треск был заглушен грязными ругательствами.

- Еще раз рот откроешь… - Энн сжала кулак и погрозила им, намекая, что рту и другим частям тела достанется.

- Что они с вами делали? - я, сжав зубы, ломала прутья, смягченные кислотой. - Допрашивали? Или… - сглотнув ком, побоялась посмотреть на друзей. - Или…

- Допрашивали. Зря только время тратили, - Энн поспешила подставить плечо Генри. - То, что они хотели узнать… Ни я, ни Генри - мы не знали этого.

- Что они спрашивали? Про маджестиков? Да? Про Уголька, про поместье…

- Они спрашивали про тебя, - Энн мягко перебила меня. - Про твою семью, про то, откуда ты. Про твой мир.

Я замерла. Опустила руки и зажмурилась, чувствуя сильный укол совести. Из-за меня пострадали мои друзья, пострадали они ни за что. Я настолько захватилась новой жизнью, что даже никому из них не рассказывала про свой мир. Даже Эндрю, хотя он спрашивал.

Как же все это… гадко!

Уронив последний прут на пол, я пыталась понять, как нам с Энн поднять раненого Генри и просунуть его в узкое окошко. Если с размером еще можно было что-то сделать и представить, то с ранами…

- Энн, ты полезешь первой! - я решительно отчеканила, для остроты момента еще и рукой воздух рубанула.

- Я? Почему я?

- Потому что я сильнее тебя. Не спорь! Ты выберешься на улицу, потом ухватишь Генри за руки. Я буду снизу его держать и помогать. Потом поможешь мне. Только быстро, быстро! Морган нас ждать вечность не будет… - кашлянув, буркнула себе под нос: - Да и города настолько не хватит.

Сказать было легче, чем сделать. Немного уставшая Энн тратила драгоценные секунды на трудный путь к свободе. Я уже не знала, как держать тяжелого Генри и как помогать девушке. Наконец, Энн смогла за что-то ухватиться и перестала болтать ногами в воздухе.

Еще несколько секунд мы потратили на затишье. Только когда Энн убедилась, что рядом никого нет, я стала подтягивать отяжелевшего и ватного Генри к спасительному выходу. Труднее всего оказалось найти точку опору. Раненые ноги плохо слушались, и Генри ни на что не мог опереться. Мне приходилось подставлять плечи и руки, толкать его мешком на улицу. Энн же вцепилась упрямым бульдогом в его руки и тянула на себя.

Мы пыхтели и сопели, кряхтели, но молчали. Когда все получилось, я даже присвистнула от облегчения. Закатала юбку и подала Энн остатки своих пожитков, затем ухватилась за руки девушки, как тут мнимый Генри голос подал:

- Беги! Можешь бежать… Но мы все равно вас всех найдем. Всю твою семью! Будь уверена!

Я обернулась, посмотрела в склизкие влажные глаза и передернулась. Спрашивать и уточнять времени не было. Нам нужно найти Морган и убраться отсюда подальше.

А этому мнимому Генри я была благодарна: болтун - находка для шпиона!

Город напоминал арену цирка, не хватало пляшущих сферических коней в вакууме. Морган постаралась на славу! Алмаз присоединился к своей хозяйке и теперь творил нечто.

Пришлось делать приличный круг по соседней улице, чтобы выйти к разбушевавшейся Морган. Та колдовала со странными то ли петардами, то ли ракетами, чтобы продолжать пугать несчастных жителей. Алмаз же парил высоко над зданиями, помогая своими искрами и порывами ветра, которые рождались от каждого взмаха крыльев. Это я знала, что в небе дракон, остальным не было и дела до какой-то размытой тени.

Главной проблемой было то, что у Морган было много поклонников на хвосте, которых никак нельзя было стряхнуть. Они банными листьями прилипли к несчастной женщине и пытались сделать ей какую-то бяку.

- И что нам теперь делать? - Энн осторожно выглянула из-за угла и тихо проговорила. Разобрать ее слова в гуле и шуме было сложно. - Как мы ее поймаем?

- Не знаю, - я фыркнула и удобнее перехватила Генри, который только и делал, что держался за нас и хранил глубокомысленное молчание. - Она говорила, что встретимся мы возле тех ворот, через которые зашли, но… Тут столько стражи, что мы точно попадемся на глаза. Морган говорила, что тут никого не будет… Что-то пошло явно не так!

- Все пошло не так очень давно.

Генри решил прервать молчание. Сипло кашлянув, он поморщился, обернулся по сторонам и начал говорить о том, что меня так волновало.

- Хелен, они спрашивали нас о твоей семье.

- Но моя семья не здесь, вы же это знаете. Я вообще сюда угодила из другого мира! Так про какую семью может идти речь?

- О твоем деде.

Тут у меня в горле все пересохло. Нет, я подозревала, что кто-то мог выжить, но… Разве мой дед не ушел в мой же новый мир вместе с моими родителями и остальными? Я думала, что это так. Теперь же оказывается, что мой дед тут.

Вернулся? Но зачем?

- Наверное, это мой дед вызвал меня в этот мир.

- Думаешь?

Генри снова поморщился. Мимо нас целой толпой пробежали сначала взбудораженные и перепуганные горожане, затем следом за ними ринулись хранители порядка, устало отдуваясь на ходу. Бегать и трясти животами, усами и тяжелым обмундированием - та еще задача. Так что мы их пропустили и двинулись к узкому проулку, заставленному бочками.

- Если пойдем этим путем, то… - Генри снова закашлялся. - То выйдем к тем самым воротам. Это тихая улочка, которая идет рука об руку с главной улицей.

- Отличное познание!

- На самом деле нет. Просто многие города строятся схожим образом.

Такое знание нам сильно пригодилось. Генри напоминал подбитого кузнечика, пришлось играть в сильных и независимых женщин. Энн стискивала зубы и с невероятной заботой в глазах смотрела на Генри. У меня сердце екнуло, когда я посмотрела на этих влюбленных голубков. Эндрю… Где он? Что с ним? Смогу ли я его спасти? Смогу ли я ему помочь?

Мы прошли мимо булочной, у меня от такого соседства сработал вьетнамский флешбэк: голод, недоеденная булка и урчащий живот. Хотелось бы чего-то вкусного и сытного, но тут из этого рациона нам могли отсыпать только знатных люлей и вовсе не кебаб.

- Почему они спрашивали про мою семью? Что им нужно от меня и моей семьи?

- Что-то. Честно, я не знаю. Они… Они боятся, что твой дед создал что-то опасное. Опасное для Инспекции.

- Компромат? Вытянул грязное белье?

Мы с Генри вели неспешную беседу, устало отдуваясь. Энн же лишь внимательно нас слушала, ловя чуть сморщенным носом запах свежей выпечки. Девушка не вклинивалась в разговор, она просто слушала и на ус мотала.

- Нет, шантаж их не волновал. Их интересовало то, что твой дед создал.

- Хм… - я задумалась. - Забавно!

Мы встали возле какой-то водосточной трубы. Я с силой прислонила Генри к стене и поменялась местами с Энн. Мы передохнули полминутки и пошли дальше, потому что до ворот оставалось не так много сокрушительных метров.

- Почему забавно?

- Что? - я осоловело похлопала глазами и посмотрела на Генри. - Забавно?

- Да, почему забавно?

- Мы нашли ящик со странными бутыльками с зельем. И это забавно. Мы думали, что старик Мэйс сделал и оставил их, но… Что, если мой дед работал с Мэйсом? Вдруг именно мой дедушка оставил эти бутыльки?

- И что в них?

- Не знаю, - пожала плечами. - Мы с Морган еще не пробовали их. В смысле зелье. Ну и не пробовали зелье на ком-то. Непонятно, что там и как это работает.

- Что же дальше? Испытания? - Генри поддержал разговор.

- Нет. Лоридж. Там все началось, там все и закончится. Спасем Эндрю, разберемся с зельем.

Ворота нас встретили непривычной пустотой, как и Алмаз, положивший голову на них. Умный дракон дожидался нас лишь для одного: забрать отсюда подальше. Морган решила бежать сама, дав нам шанс уйти втроем. Я не сомневалась, что мы ее встретим поэтому с радостью отдалась в лапы Алмазу.

Морган и впрямь умело скрывалась из города. Устроив грандиозный шухер и поставив весь город на дыбы, она бросила коня и кинулась в лес.

Через полчаса Морган присоединилась к нам.

Теперь оставалось всего несколько проблем.

Лоридж. О, сколько чудного в этом слове! Никогда бы не подумала, что от одного названия города меня будет пробирать до дрожи. И никогда в жизни я не хотела оказаться в каком-то месте так сильно, как в Лоридже.

Городок был средним по размеру, я бы так сказала. Узкие улицы, высокие светлые дома, построенные из того же камня, что и поместье Мэйса. Это стало первой загвоздкой - здесь все на одно лицо! Как искать что-то из этого самого необычного камня, если все как под копирку? Все равно что искать иголку в стогу сена.

Но хуже всего было то, что здесь кишмя кишели люди Инспекции. Нельзя было плюнуть, чтобы не попасть в какого-нибудь агента.

На мое беспокойство Морган ответила слабой улыбкой: мол, не переживай, и не с таким справлялись. Тут ее заразного оптимизма я не разделяла, даже Энн с Генри поддались тоскливой осенней меланхолии.

Мы выбрали небольшой дом в километрах двух от города. Наше убежище примыкало к невысокому наросту скальника, укрытому густым лесом - отличное место, чтобы спрятать стайку троглодитов, точнее, драконов и не только их. Мы обустроили приличное место, а Алмаз выступил натуральным прикрытием, позволив приютиться молодняку под его крылом.

- Это самое тихое место, в котором я была!

Энн пронзительно чихнула и помахала рукой перед носом, отгоняя пыль. Дом выглядел заброшенным, но по соседству никого не было, что нас устраивало. Вопреки всем домыслам Морган не стала обустраиваться на каком-либо этаже, а принялась искать вход в подвал. Увы, нам предстояло жить в холоде, относительном правда. Предупреждая все вопросы, Морган подняла руку:

- Увидят свет в окне - и мы пропали! А тут никто не увидит. Нам нельзя продолжать, пока с нами эта хромоножка! - женщина недовольно посмотрела на меня.

- Будто Генри в чем-то виноват… - я пробурчала в ответ и помогла Энн уложить Генри на подмощенные одеяла на низком столе. - Он же не специально!

- Вышло как вышло! Что теперь делать, - Энн тихонько вздохнула. - Мы можем его подлечить.

- Не можем. Будем работать чисто женской командой, - Морган закатала рукава и стала обустраивать рабочее медицинское место. - Такие раны за один день не заживут, а нескольких недель у нас нет. Конечно, если вы хотите, чтобы Эндрю…

Тут меня снова до дрожи пробрало. Я не знаю, что с этим отчаянным и незадачливым археологом, но он уже явно успел раз десять пожалеть, что я свалилась ему на голову.

Даже мне уже хотелось ему сочувствовать и сочувствовать. А еще сильнее хотелось вытянуть его из этой передряги, вернуть в поместье и заняться питомником!

- Так… Да. Чуть света прибавь!

Морган привычно командовала. Пока я была в прострации, Энн уже успела настроить лампу, похожей на керосиновую, нагреть воды. Меня хватило только на минимальную уборку и устройства лежбища.

В подвале не было так уж темно. Солнечный свет каким-то чудом пробивался через дощатый пол, служивший нам теперь потолком. Натаскала одеял, нашла даже одежду. Складывалось впечатление, что люди, жившие тут, уехали совсем недавно. Может, Морган и это знала? Прощупывала обстановку?

Обернувшись, вздрогнула от ужаса и омерзения. Ноги Генри и вправду выглядели печально. Впопыхах, в этом безумии не было времени, чтобы тщательно обработать раны Генри, теперь же приходилось разворачивать натуральный военно-полевый госпиталь.

- Я, конечно, не врач, но мне кажется, что его левая нога в относительном порядке, а вот правая… - я сглотнула и посмотрела на Морган. - Только не говори, что это перелом?

- Это перелом, - женщина сухо кивнула.

- Ну и где мы тут гипс найдем? Я даже не знаю, как кости правильно вправлять…

- Ничего сложного.

Энн только и успела, что прикрыть рот Генри, когда Морган чем-то хрустнула и принялась туго бинтовать правую ногу парня, сооружая подобие лангетки. Я очнулась и стала помогать женщине. Энн гладила Генри, целовала его в лоб и поддерживала во всех смыслах. В четыре руки мы довольно быстро привели Генри в нормальный вид. Складывая инструменты, я случайно задела острый нож, напоминавший скальпель и ойкнула, когда кровь стала капать на пол.

- Погоди, сейчас…

Энн схватила какой-то пузырек и щедро плеснула мне на руку.

- А-а-а!

Наверное, мой крик перебудил весь Лоридж. Пританцовывая, я махала рукая, наблюдая за тем, как моя кровь пузырилась. Морган схватила грязную тряпку и стала стирать с моей ладони темную жидкость.

- Энн, йод твою медь! Ты что делаешь?

- Я… - девушка растерянно посмотрела на меня. - Я думала, что это вода, - Энн поднесла пузырек к свету. - Ой, это тот пузырек, что вы нашли.

Забыв о жжении и боли, я проморгалась, замотала порезанную ладонь в тряпку и подошла к девушке. Та вытаращилась на меня, не зная что еще сказать. Угрожающе подняв палец, я не дала Морган и слова вставить. Вместо этого выхватила пузырек из рук Энн и под общий испуганный крик плеснула содержимое на рану Генри на ноге. Генри начал было кричать, будто его десяток разбойников режет, но потом замолчал, понимая, как глупо выглядит.

- Морган, вот оно! Это и вправду оружие! - я довольно потрясала пузырьком. - Понимаешь? Так мы их всех одолеем. Понимаешь?

Морган не понимала, как и Энн. А я же пританцовывала, прижимая к груди пузырек. Теперь удача на нашей стороне, теперь Инспекции не выкрутиться.

Один в поле не воин. Но нас четверо, точнее, трое. А еще есть драконы, которых пора вводить в арсенал.

Мне снился дом. Все выглядело слишком реальным и хорошим, чтобы быть правдой. Я понимала, что это лишь приятное наваждение дремы, а не правда, но противостоять этому оказалось невозможно.

Я вернулась в родительскую квартиру. Папа привычно гремел инструментами на балконе, как всегда ковырялся в своем велосипеде. Я прямо чувствовал этот железистый запах металла, чуть странный аромат масла и смазки, которыми папа всегда был перепачкан. Следы он обычно стирал большой мягкой тряпкой, сделанную из обрывков старой майки.

Мама шумела что-то тихо напевала и готовила на кухне. Наш рыжий кот Василий по кличке Лизоблюд бродил в коридоре и встречал меня своим утробным урчанием. Я же привычно выполняла знакомые действия на автомате. Я пришла с лекций, готовая есть, пить и спать. Тело двигалось, а мои мозги крутились и соображали другое.

Мисс Хелен Смит, очнитесь, это все сон, ущипни себя…

Странный скрипучий голос из комнаты, из моей, между прочим, донесся гулким эхом. Но этот голос слышала только я. Мама все напевала, папа чистил и смазывал цепь и шуршал газетой, Васька, получив кусок мяса, довольно улегся в расплывчатом квадрате солнечного луча на полу, индифферентно относясь ко всему окружающему миру. Мои ноги сами собой направились в комнату, ватное послушное тело не сопротивлялось.

Я шла по коридору, открывала знакомую дверь. Словно перед моими глазами кто-то старательно прокручивал фильм, снятый на старую пленку с оттенком сепии. Яркие краски ослепили. Щурясь, я недоверчиво смотрела на немного сутулую фигуру, сидевшую в моем кресле за компьютерным столом.

- Ты…

- О, Лена!

Седовласый мужчина, немного сутулый и сухой, как ветка старого дерева, соединил кончики пальцев, а локтями уперся в ручки стула на колесиках. Покачивая головой, незнакомец щурился и с заметным ехидством разглядывал мое лицо. Я же в ответ таращила глаза и, открыв рот, собиралась с мыслями в этом странном диком сне.

Последнее, что я помнила, так это то, как Морган выдавала всем порцию ужина в виде вареного мяса и овощей, а еще чего-то, сильно напоминающего компот из сухофруктов. Генри отдыхал, Энн перекладывала вещи, а я все думала про Эндрю и то, что с ним сделали, делают или могут сделать. От этого становилось просто дурно.

Так что было непривычно от того, что меня обозвали не мисс, не мисс Смит, не Хелен, а Леной! Леной…

- Эм… Дедушка?

- Признала родную кровь… - старик ухмыльнулся. - Вот уж не думал, что окажусь в этом мире таким способом. Но, да, я твой дед.

- Это все кровь?

Я выпалила первое, что пришло на ум. Так оно и было. Если в мясе и овощах не было галлюциногенов, а компот сварили не из придурковатого кактуса, то был только один вариант - кровь и то, что в ней было. Сомневаюсь, что дедушка себе что-нибудь не переливал и не экспериментировал.

- Кровь? - дедушка переспросил и нахмурил кустистые брови. - Какая кровь?

- Ну, моя. Кто меня такой сделал? Разве не ты? Прости, что не на “вы”, мама воспитала меня в духе другого времени.

- Хм…

Мой дедушка встал со стула и медленно ко мне подошел. Было видно, что он гораздо выше меня, даже несмотря на сутулость, темно-зеленый костюм будто вне времени. Седые волосы аккуратно подстрижены и зализаны назад, выбритые щеки и подбородок поражали сухостью и морщинистостью кожи, а вот небольшие усы могли похвастаться завитыми кончиками.

- Да, ты права. Все дело в крови. Уж прости, что все так вышло, никак не думал, что ты окажешься в родном мире вот так. Если честно, я уже и не надеялся увидеть твою мать… Про внуков и вовсе не думал. Все пошло не по плану, но сделанного не воротишь.

- Это все в моей голове? Какое-нибудь психическое расстройство?

- Нет, никаких расстройств. Ты оказалась очень близко ко мне, и мы смогли поговорить вот так. Времени у нас не то, чтобы много, но оно есть. Ищите молодого человека? Эндрю Гибсона?

- Да, мы вернулись за ним.

- Это правильно. Но неправильно то, что все обернулось подобным образом. Молодой человек такого явно не заслужил…

- Не заслужил? Что это значит?!

- Это значит только одно, что Эндрю Гибсон не заслужил быть жертвой чужих семейных дел…

Тут у меня ноги подкосились. Я едва добрела до своей кровати и села на нее в полнейшей прострации. Смысл сказанного дедушкой дошел до меня сразу, только я понимать этого не хотела.

- Семейных… дел?

- Ты уже ведь встречалась со своей кузиной?

- Та змеиноглазая, которая меня чем-то тяжелым по голове огрела, а потом в клетке заперла?! Это моя двоюродная сестра?

- Да, кузина.

Какая прелесть! Это не просто геноцид маджестиков и борьба со вселенским злом и несправедливостью, а обыкновенные семейные разборки? Вроде тех, что устраивают на кухне, когда бьют посуду, кидаются предметами и прочим? Только масштабнее и круче?

- Прости меня, Лена. Я правда хотел обезопасить своих детей и внуков, но все вышло из-под контроля. Теперь я могу только наблюдать и пытаться чем-то помочь тебе.

- Помочь? Это чем же? Лишить меня сна?

- Нет, я расскажу тебе, как остановить твою сестру и других, кто против маджестиков. Я расскажу тебе, как с помощью этого зелья закончить то, что начал я несколько столетий назад.

Я тебя породил, я тебя и убью? Так что ли?

Угораздило же меня!

Я разглядывала бутыльки с зельем, вспоминая сон и словоохотливого дедушку. То, что он мне рассказал, на голову натянуть нельзя. Проще было сову на глобус натянуть, чем упорядочить весь тот поток информации, что на меня опрокинулся. И я не знала, как все объяснить Морган, Энни и Генри.

Им нельзя идти вместе со мной. Я должна все сделать сама.

Мой дед заварил такую кашу, которую и лопатой для снега не разгрести. От этой мысли на меня накатывала меланхолия: что делать и как быть? Все не так уж просто.

Это настоящие войны клонов, гибридов и крови. И я точно не случайно оказалась в этом мире, хотя дедушка и кривил душой. Я - недостающий паззл, который был нужен всем.

Во мне текла странная и необычная кровь, она делала меня уникальной, наделяя главным даром, к которому так стремилась Инспекция. Я могла находить общий язык почти с каждым маджестиком, при этом магические существа принимали меня за свою. Я и правда была своей, потому что во мне была частичка почти каждого маджестика. Все маджестики были мне братьями и сестрами. Даже Уголька я могла назвать своим младшим братом, потому что крови драконов во мне было намного больше, чем другой.

Вот почему ко мне прилетел саквояж с драконьим яйцом: моя кровь сильнее всех живущих в этом мире. Дедушка, правда, был исключением, но с драконами родства он не вел. А вот моя кузина… Та оторва с каким-то желтым горбатым драконом вела родство, только кровь у нее взяла много плохого, сделав ее уязвимой ко многим вещам. Этим мой ушлый дед и воспользовался, который устал от кровной междоусобицы, длившейся не одно столетие.

- Дедушка… Ну ты и даешь! Что ты наделал? Как мне с этим разбираться?

Я сжала бутылек, посмотрела на темное стекло и тоскливо улыбнулась.

Морган хочет навести тотальный порядок, но его можно достигнуть только одним способом: растворить зелье деда в воде и в напитках, что люди Инспекции его выпили. На некоторое время они потеряют сознание, но кровь больше не будет иметь волшебных свойств, а значит, я получу доступ к маджестикам и выведу их на свободу. А дальше будет дело техники. Потеряв свои способности, они потеряют и возможность мешать нам. А разъяренному дракону лучше на зуб не попадаться, можно стать шашлыком, на крайний случай, бифштексом или отбивной - не очень приятная перспектива.

- Ты когда встала?

Морган, взъерошивая короткие волосы, хмуро разглядывала меня, говоря низким шепотом, чтобы не перебудить Энн и Генри.

- Давно. Дедушка спать помешал… - я вздохнула и посмотрела на женщину исподлобья. - Выбора нет, Морган. Я должна идти одна.

- Вот уж нет! Ты что, решила закончить свою жизнь самым глупым способом?

- Нет, что ты! Вот уж нет, на это у меня плана не было. Просто… Всем нам там делать нечего. Дедушка обо всем позаботился. Он хотел как лучше, а получилось как всегда. Но это меня даже не удивляет, - снова вздохнула и показала Морган пузырек. - Если растворить это зелье в воде или любых напитках, то те, кто это выпьют, потеряют все силы, которые появились у них от маджестиков. Дедушка знал, что к хорошему это не приведет, поэтому задумался. Нас только не хотел лишать шанса на жизнь, чтобы не вернулась болезнь, поэтому и перенес всех в другой мир.

- Вот как?

Морган придвинула стул ко мне и села рядом. Она ожесточенно потерла лицо, выдохнула и посмотрела мне прямо в глаза, будто там что-то можно было узнать или прочесть. Хотя все не так.

- Да. Но нас не должны видеть… Ума не приложу, как отравить все? Да так, чтобы все все выпили.

- Хм… Есть идея, но нужно будет очень постараться, чтобы все получилось.

- Да? И как же?

- Все любят подарки. А хорошая сторона этого зелья в том, что никто и не поймет, что с этим не так? Я права?

- Права…

- Тогда придется разделиться. Энн останется с Генри, я поищу выпивку, да позабористей, покрепче, а ты… Ты у нас, Хелен, станешь шпионом и приглянешь за резиденцией Инспекции.

- Думаешь, мы ее так легко найдем?

- Насколько я помню, а если еще немножко задуматься и припомнить слова Генри, то было построено два одинаковых здания, верно?

- Да, верно, - я кивнула и изумленно посмотрела на Морган. - Я как-то забыла об этом. А стоило бы и задуматься. Тогда я легко найду то здание. Только как мне спрятаться среди всех этих жителей? Опять роль нищенки?

- Нет, такое тут не пройдет. Но я тебе помогу, - Морган заговорщицки улыбнулась. - Все просто, Хелен, я столько лет их всех водила за нос…

Улыбнувшись, вновь сдержанно кивнула. Я как-то и забыла, что Морган у нас почти натуральный Штирлиц, мастер шпионажа и маскировки.

- Мы справимся, Морган?

- А у нас есть выбор? Будем делать все просто и быстро. Разузнай с утра про их резиденцию, а я прикуплю выпивки. А потом… - Морган ко мне склонилась, жарко шепча, - потом мы разыграем меня.

- Тебя?! Ты… ты про что?

- Ну, Эндрю мы должны вытащить. Пришла пора сорвать маски и рассказать всю правду. Думаю, что мы с Эндрю окажемся в одном месте. А там… там разберемся.

- Уверена?

- Если твой дед такой умный, то… - Морган выхватила у меня из руки теплый бутылек, посмотрела на него и так загадочно улыбнулась, что до мурашек пробрало. - То ты нас вытащишь, так же, Хелен?

- Одна?

- Зачем одна? Зря, что ли, дед тебе такую кровь передал. Думай, Хелен, думай, как будешь вычищать это змеиное логово, пока я буду вытаскивать твоего любимого, - заметив мое лицо, Морган едва сдержала смех. - Перестань, это и так видно. Уверена, что он также тебя любит.

Моими пунцовыми ушами можно был весь подвал осветить.

Тяжелее всего было уговорить Энн и Генри не высовываться. Если последний чисто физически не мог увязаться за нами, то Энн явно была пропитана духом партизанщины и во снах мечтала не о свадьбе с Генри, а о том, как бы погероичнее погибнуть на амбразуре. Пришлось пойти на крайние меры.

- Я не буду тут сидеть! - Энн шипела как разгоряченная сковорода, на которую по ошибке налили воды. - Не собираюсь!

- А ты не будешь… - невозмутимо ответила, разглядывая вещи, которые мне выдала Морган. - Ты будешь на подхвате. Знаешь, что это такое?

- Нет, - Энн немного успокоилась и внимательно посмотрела на меня. - Я кого-то буду ловить?

- Не совсем. Ты будешь отвечать за наших подопечных, в том числе за драконов, и, если нам с Морган будет совсем туго… - наткнувшись на недоумение в глазах девушки, торопливо поправилась, - плохо, совсем плохо, то ты придешь к нам на выручку.

- Они же меня слушаться не будут!

- Будут, еще как будут. Я Угольку наставления дала, а еще… Так курица, которую по недоразумению все фениксом величают, только тебя к себе и подпускала. Если что, ты ее выпускай, пусть она всех из Инспекции с ума сводит.

Это вполне устроило Энн. Настолько вполне, что она перестала мучать меня вопросами, отошла к взволнованному Генри. Только узкие брови свела к переносице, изредка окидывая меня осуждающим взглядом.

Я же поняла намеки Морган и теперь осуждала свою фигуру, которая без строгой поддержки кринолинов, корсетов и прочей тряхомудии тут же превратилась в нечто худое, несуразное. Может, дело было и в пережитом, может, в отсутствии нормального питания, но мужская одежда пришлась мне впору как никогда.

Оставив Энн и Генри в любовном одиночестве, мы разошлись с Морган у ближайшего пролеска. Она, напоминающая натурального, пусть и худосочного мужчину, надвинула на глаза подобие котелка и похрамывающей походкой направилась в одном ей известном направлении. Мне же достались город и поместье, которое стоило найти.

Лоридж и правда очень напомнил мне поместье Мэйса. Город просто дышал чистотой, светом и приятной мягкостью нежного серого цвета. Вспоминая первое заседание у Инспекции и мои потуги выдать себя за ту, кем я не являлась, то в том городе дышалось трудно, будто я склонилась к заведенному автомобилю и вдыхала все те бензиновые пары. Но мысль, что здесь самое логово Инспекции, отравляла все похлеще любых нефтепродуктов.

Ловко цепляясь взглядом за торговые вывески, за витрины магазинов и за стройные фигуры жителей. Я понимала, почему мой дед выбрал этот город. Я бы сама с большим удовольствием осталась здесь, а с еще большим удовольствием организовала бы совершенно новый гигантский питомник. Здесь бы понравилось не только драконам, но и многим другим маджестикам.

Найти поместье оказалось не очень сложно. Ноги буквально вывели меня к нему, будто я уже здесь была. Хотя, наверное, все дело было в том, что я проходила пару раз мимо этого здания, не замечая его. Только когда сознательность включила, ухватилась за знакомые фасады, окна и лепнину.

Здание было чуть дальше центра, рядом с большим зеленым парком, главной жемчужиной был пруд. Наблюдая за лебедями, я стояла спиной к клону поместья Мэйса и вылавливала взглядом всех тех, кто туда заходил. А таких людей нашлось много.

Когда живот скрутило от голода, а лебеди были готовы принять меня в свою семью, я услышала бой часов городской ратуши. Молча, про себя, считала удары. Убедившись, что их ровно двенадцать, направилась к тому месту, на котором мы с Морган разделились.

Мы решили встретиться именно так. Захватили пару бутыльков, которых явно бы хватило, отправили бы сладкий алкогольный презент куда следует и принялись бы за дальнейшее развитие ситуации.

Осеннее солнце припекало хорошо. Старый, испачканный маслом кепи, казавшийся сдувшимся воздушным шариком на моей голове, хорошо прятал длинные волосы под собой и мое лицо в придачу. Только в старом пиджаке и тяжелых ботинках, да еще в шерстяных штанах оказалось очень жарко.

Наша первая встреча в полдень должна была состояться возле небольшого фонтана. Я, спрятавшись в тени какого-то раскидистого дерева, безучастно наблюдала за тем, как местные детишки вытаскивали монетки и брызгались в нижнем ярусе красивого фонтана, на вершине которого красовался шар, обтекаемый водой.

Время шло, солнце уже уползало с линии зенита, а вот Морган я не наблюдала. Я прогулялась по площади, изучила местные проулки, нашла свободную скамейку и села на нее, да так, чтобы было видно часы на башенке ратуши. Минутная стрелка неумолимо ползла вперед, но Морган все так и не было.

Напряжение нарастало. Скоро уже был бы час дня, а Морган так и не пришла! Нет, конечно, мы договаривались, что встретимся тогда позже, но меня будто какая-то неведомая сила не отпускала с этой скамейки и не позволяла опустить взгляд с циферблата часов.

Рядом зашуршало платье, рядом со мной на скамейку села женщина. Сладковатый приятный аромат парфюма защекотал мой нос. Я отвела взгляд, хотела уже уйти, как вдруг чья-то узкая ладонь легла на мое плечо.

- Поверила рассказам деда?

Меня будто по лицу ударили. Я медленно обернулась, но наткнулась на взгляд знакомых глаз. Те самые, почти птичьи, хищные.

Женщина улыбнулась и тихо проворковала в тон к своему задиристому взгляду:

- Ты очень наивная, Хелен. Или мне стоит называть тебя Лена?

Голова болела жутко. Перед глазами все плыло, я просто не понимала, где я нахожусь и что со мной происходит. Последнее, что я помнила, так это лицо своей драгоценной сестры, которая спала и видела, как бы уложить меня в могилу. А я как та неваляшка, раскачиваюсь, да ее сшибаю.

Когда перед глазами перестали плясать яркие мушки, в ушах стих звон, я смогла лучше рассмотреть то место, в котором оказалась. Зрение быстро восстанавливалось, скоро вместо непонятных темных пятен я стала видеть очертания кабинета. Старый камин, резные деревянные панели стен и большой длинный стол, за которым я и сидела. С одним маленьким уточнением - меня к стулу привязали. Чуть поодаль я заметила Морган и, о, чудо, Эндрю. Оба были без сознания и также могли красоваться веревками на своем теле. Эндрю я была безмерно рада! Вот он, живой! Почти здоровый!

- Эндрю… - я тихо позвала мужчину, заерзав на стуле. - Эндрю! Эндрю Гибсон! Доктор Эндрю Гибсон!

- Он тебя не слышит…

Я дернулась и стала крутить головой, желая найти источник этого отвратительного голоса. Этого отвратительного, елейного, вкрадчивого и до боли знакомого голоса!

Женщина зажгла свечи, подвинула небольшой канделябр на столе ближе ко мне и села рядом на свободный стул.

- Ах ты…

- Но! Не трать наше время на бесполезные и пустые споры. Хватит кошке забавляться с мышкой… Лучше скажи, ты нашла оружие деда?

Сделав вид, что я натуральный валенок из овечьей шерсти, сдержала улыбку и изобразила такое удивление, что брови мои поползли к линии роста волос на лбу, подвигая оную ближе к макушке. Нет, ну, правда! Какое оружие? Да еще деда?

- Он мне про него говорил, но когда понял, что я не собираюсь уничтожать его дело, а наоборот, желаю ему процветания, он от меня отрекся. Я так и не нашла это жалкого старикашку, который, тихо угасая, наблюдает за всем.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Понимаешь, Лена, понимаешь. Наш дед знает много чего интересного, все эти тайны… Я уверена, что когда он прознает про то, что его оружие попало мне в руки, он выйдет из тени. Тебе повезло! Ты росла в мире, где тебя не унижали и не оскорбляли, что ты не такая.

- Ты серьезно? - я перебила женщину ядовитым смешком и снова запрокинула голову. - Это не от мира зависит, а от людей. Мне не нужно иметь птичьи или драконьи глаза, чтобы стать не такой и оказаться объектом насмешек. Если ты все это затеяла только ради самоутверждения, то могу сказать: ты набитая дура!

От удара или оплеухи меня уберегло то, что женщина реально могла не рассчитать силу и погубить единственную ниточку.

- Они, - женщина кивнула в сторону Эндрю и Морган, - тут только для одного: я буду их мучить и пытать на твоих глазах, пока ты не скажешь, что это за оружие и для чего оно.

- Это тебе не поможет…

Я устало прикрыла глаза и даже икнула от страха. Вот чего я точно не хотела, так это того, чтобы Эндрю или Морган начали разбирать по запчастям. Особенно на моих глазах и по моей вине. Но и отдать все этой гадине - не вариант. Я смотрела детективы и мафиозные фильмы. Если ты выполняешь чье-то требование, шансов на выживание такая честность не прибавляет.

- Почему же?

- Потому что… - я лихорадочно напрягала мозги, чтобы изобразить испуганную дурочку и выдать что-то удобоваримое. - Потому что это не то оружие… Оно… Оно не против тебя. Оно для меня!

Продолжая играть роль, я всхлипнула и изобразила жуткий испуг, даже для достоверности задрожала и выдавила слезы. Образ обиженной сиротки у меня тоже удавался хорошо:

- Оно… Оно делает меня сильнее.

Сделав большие глаза, напустила еще страха и посмотрела с таким ужасом, что эта гадина купилась. Женщина улыбнулась, облизнулась, хитро сузила глаза и проявила самый настоящий и неподдельный интерес.

- Сильнее? Так вот, что он сделал… - женщина расплылась в мечтательной улыбке, но тут же опомнилась, с сильным подозрением рассматривая меня. - Что же, это легко проверить. Да?

- Да, - я кивнула, смаргивая слезы. - В моей сумке были два бутылька. Это то самое оружие. Его нужно либо выпить, либо втереть в кожу. Только… Только если втирать, эффект будет слабым. Лучше выпить, Мисса. Да? Тебя же зовут Мисса?

- Знаешь мое имя? Все меня так и зовут, а ты не заслужила мое имя называть! Кто ты такая? Никто! - женщина вскочила со стула и вцепилась в мои плечи. Тяжело дыша, она всматривалась в мое лицо, изредка срываясь на раздраженное шипение. - Никто! Это я отправила тебе саквояж, потому что знала, что только ты и сможешь его получить! Та, в которой течет кровь нашего деда. Это я тебя сюда перенесла. Я тебя подталкивала в нужном направлении. Я давала наводки и зацепки твоим тупоголовым друзьям, которые жить не могут в таком мире без чьей-то поддержки. Разве это он сделал тебя наследницей? - Мисса ткнула пальцем в Эндрю. - Нет, это все сделала я. Думаешь, Инспекция и Загонщики не знали, что она - дочь Мэйса? - теперь женщина ткнула в Морган. - Да от нее за милю драконом пахнет! Мы все всегда знали, но закрывали глаза, потому что это было нам на руку. Все ради большой цели: нам нужно это оружие! Иначе все мы окажемся в большой опасности… А сейчас… Сейчас мы проверим твои слова. Барнс! - Мисса ударила кулаком по столу с такой силой, что канделябр подпрыгнул и зазвенел.

О, да. Самый лучший Загонщик Инспекции, Роберт Барнс. Знакомое лицо. Лучше бы его не видеть вовек!

Двери в кабинет открылись молниеносно. Мужчина, как всегда собранный и аккуратный, тихо, почти бесшумно зашел внутрь и прикрыл за собой двери. Показывая свою военную выправку, он поджал губы и тихо переспросил:

- Да, Мисса?

- Ты выследил оставшихся?

- Да.

- Тогда пригласим всех в гости, - женщина рассмеялась. - Пора заканчивать этот спектакль!

Спектакль. Как хорошо сказано!

Пока Мисса и мистер Роберт Барнс что-то тихо обсуждали, я старательно соскребала остатки мозгов в своей голове, складывала все аккуратной кучкой и напрягала последние мысли.

Уголек!

Пронзительная боль в висках стиснула голову настоящим обручем. Мне стоило больших сил не подать виду, что сейчас я испытываю сильную боль. Но я сдержалась.

Уголек, черт бы тебя на вилы поднял! Я тебя зову! отзовись, Уголек!

Мягкое проникновение в сознание можно было сравнить с тем самым приятным чувством, когда кошка приходит на колени, начинает топтаться и мурчать. Уголек с такой радостью встретил меня, что боль мигом схлынула и теперь мне пришлось сдерживаться от широкой улыбки.

Дракон сбивал меня с толку своим испугом и переживанием, я потратила много драгоценного времени, чтобы успокоить это внезапно ласковое и суматошное существо, умиляющее меня до невозможности.

Разговаривать с драконом в своей голове - то еще удовольствие. Я твердила, как Попка-дурак, объясняя и вдалбливая Угольку одну понятную мысль: скоро за ними придут и нужно бежать.

Я обращалась к дракону с призывом, добраться до Энн и увести ее и Генри как можно дальше. И ни в коем случае не бросаться мне на выручку! Я вдалбливала и вдалбливала одну мысль: если не сбежать, то это все пребольно ударить по нам троим. И не нужно нас спасать!

Уголек вроде бы все понял. Вроде бы. Я не могла долго прощаться, мне пришлось оттолкнуть несчастного дракона, с которым, возможно, общалась в последний раз.

Медленно моргая, я тяжело дышала, как после долгого марафона и присматривалась к Миссе и Загонщику. Те вдруг увлеклись каким-то вопросом и решили выйти за дверь, чтобы не нагружать наши уши. Едва они покинули нас, как тут же оживилась Морган. На ее щеке красовался хороший синяк, но в глазах горел огонь праведной мести. Сердито отдуваясь, она попыталась ослабить путы. Когда поняла, что все это бесполезно, посмотрела на меня. Я покачала головой, намекая на то, что разговоры будут лишними.

Эндрю застонал, но глаз не открыл.

Я пыталась придумать, как же нам сбежать. Ведь если Мисса заставит выпить меня этой зелье дедушки или, не дай бог, еще кого-то, то все сразу встанет на свои места. Я и не надеялась, что Мисса сама пригубит зелье. Ни за что!

- Они все знали? - Морган зашептала, устало моргая. Ей было еще плохо, как мне несколько минут назад. - Да?

- Да. С самого начала. Они охотились за тем же, что и ты. Поэтому прикормили тебя и следили.

- Проклятье! - Морган стала бормотать жуткие ругательства под нос, ожесточенно покусывая губы.

- Морган… Мне… Мне кое-что нужно.

Женщина встрепенулась и удивленно на меня посмотрела. Мне и правда было кое-что нужно от Морган, кое-что конкретное. Я такого еще не делала, но не было времени для изучения теории. Либо сейчас, либо никогда.

- Я… Я хочу связаться с Алмазом. Он уже мудрый дракон. Правда, не знаю, как это работает, но хочу попробовать.

- С Алмазом?

- Да.

- Я зову его Альмом. Это мое обращение к нему. Попробуй. Никто его так, кроме меня, никогда не называл. Зови его так.

- Альм? Хорошо…

Нас прервал хлопок дверью. Хозяева этого особняка, как и ситуации, вернулись, чтобы требовать свое. Роберт выглядел спокойным, чего нельзя было сказать о Миссе. Та буквально дрожала от ярости. Сшибая мебель на своем пути, она кинулась ко мне, чтобы схватить за грудки и тряхнуть.

- Ты сказала мне не правду!

- Я тебе все рассказала! У тебя мои вещи!

- Роберт предупредил меня, что это зелье не может действовать так, как ты описала! Говори правду! - Мисса замахнулась для пощечины, но Роберт перехватил ее ладонь. - Отпусти!

- Это делается не так. Где ее вещи?

Слушая все вполуха, я тихо говорила про себя: Альм, Альм! Я звала дракона, не надеясь ни на что. Честно. Шанс, что такая махина услышит меня и прислушается - один процент из ста, если не меньше.

Альм, прошу! Твоя подруга, Морган, она в беде. Нам очень нужна твоя помощь! Альм!

Роберт что-то рассказывал, вкрадчиво, но я не слушала. Просто смотрела в глаза, а про себя твердила и твердила: Альм, Альм, Альм!

От напряжения у меня в висках застучало, а носом неожиданно пошла кровь. Роберт даже отшатнулся, увидев такую картину. Но он не мог понять, в чем причина. Мисса что-то кричала, а я перед своими глазами видела небо.

Альм меня услышал!

Я успела попросить только одно, прежде чем Мисса своими холодными руками обхватила мои виски, стиснула их и принялась меня грубо выбрасывать из сознания дракона. Но я уже и сама поняла, что это опасно.

- Хорошая попытка…

Дальше все пошло и вовсе не по плану. Пока я пыталась докричаться до Алмаза и отвлекала все внимание Миссы и Роберта на себя, произошло несколько удивительных вещей.

Во-первых, в себя пришел Эндрю. Увиденное ему не понравилось, потому что желваки его можно было рассмотреть за несколько метров. А уж глазами он чего Загонщику и Миссе желал - отдельная история.

Во-вторых, Морган оказалась не так плоха. У нее оказался туз в рукаве, почти буквально. Он смогла вытащить что-то из манжеты рубашки и принялась пилить или уж резать веревки. Выходило достаточно успешно.

В-третьих… Третье событие оказалось и вовсе неожиданным. Я с удивлением смотрела, как отъехала вбок деревянная панель на одной из стен рядом с камином, как оттуда вышел мужчина. Я его уже знала. При виде его меня захлестнули странные ощущения, дикая смесь радости, восторга и гнева.

Дедушка!

- Мелисса, остановись. Ты хотела, чтобы я пришел - и я это сделал. Оставь Лену в покое.

Эффект слов дедушки произвел эффект разорвавшейся бомбы. Мисса не поверила ни своим ушам, ни своим глазам, когда увидела дедушку перед собой. Роберт обошел мой стул и встал за спиной, цепко ухватив длинными пальцами мои плечи. Я только поморщилась, наблюдая за дедушкой. Краем глаза смотрела, как Эндрю покрывается красными пятнами гнева, мысленно перебирая способы расправы над лучшим Загонщиком Инспекции.

Морган все еще пилила веревки, превратившись в Шуру Балаганова, который только вкусил вкус золота и блестящей жизни.

- Дедушка…

- Оставь ее в покое. Я все тебе расскажу и покажу, только отпусти Лену. Ты совершаешь очень большую ошибку… Неужели ты забыла, что мы все - одна семья? Она же твоя сестра!

- Она мне не сестра! - Мисса вдруг успокоилась и очень холодно парировала. - И ты мне не дед. Ты меня бросил!

- Я никогда тебя не бросал. Я всегда наблюдал за тобой, оберегал…

- Ты позволил сделать это со мной! - Мисса обвела ладонью свое лицо. - Ты! Я такая по твоей вине! И ты ни разу мне не помог. Ты хотел меня убить! Вот для чего ты сделал это!

В руках Миссы показался знакомый бутылек. Буквально щелчком пальцев откупорив его, она сделала шаг назад и поднесла горлышко стеклянного пузырька к моим губам.

- Что, если эту дрянь выпьет сначала она? Что будет тогда?

Я мысленно со всеми попрощалась.

Жуткий грохот прервал долгожданную семейную ссору. Все вокруг буквально заходило ходуном. Стол уехал к окну. Мисса едва удержалась на ногах, потому что ее поддержал Роберт. Эндрю и Морган повалились навзничь. Дедушка же лишь успел прижаться к стене, недоуменно тараща глаза и хватая ртом воздух.

Грохот усиливался. Стены рушились на глазах. В прямом смысле этого слова.

Струя огня пронеслась под потолком с невероятным гулом. В комнату через разлом в стене, истерично вопя, внеслась Искра. Она верещала и поливала все вокруг огнем. Очередной удар выбил каменную крошку. В черной дыре показалась оскаленная пасть, а затем раздался голос, которому я была рада и не рада одновременно.

- Вот они, Алмаз, жги!

Морган наконец справилась с веревками. Вскочив на ноги, она с криком проехалась по поверхности стола и прыгнула на меня, валя меня на пол. Прикрыв меня собой, она закрыла нас от огня. Роберт и Мисса бросились врассыпную.

Грохот сапогов вокруг напоминал грохот гороха об стену. Сюда неслась вся молодая и зверская кровь Инспекции. Скоро подоспеют и одурманенные маджестики. С диким ревом, ошеломляя всех, Эндрю бросился на Роберта с кулаками. Глухой удар сделал лицо лучшего Загонщика слишком бестолковым. Дедушка, воспользовавшись заминкой, решил скрыться тем же путем, что и пришел. Мисса в сердцах бросила на пол пузырек и кинулась за ним.

- Давай же, давай! - Морган пыхтела и снимала с меня веревки. От женщины шел пар. - Сейчас.

- Разберись с ними! Побереги Эндрю и остальных!

Я взяла бутылек, в котором чудом осталась еще половина, и кинулась следом. перед глазам все скакало и плясало. Едва не закидывая язык на плечо, я бежала по черному коридору, уворачиваясь от острых выступов, от липких комьев паутины, свисающей с потолка. Об освещении, конечно, тут никто не думал. Если дедушка знал, куда бежать, Мисса - обладала рентгеновским зрением, не иначе, или функцией ночного видения, а мне вот пришлось довольствоваться вытянутыми вперед руками.

Заблудилась я не сразу. Я слышала, как кричали дедушка и Мисса, как моя сестра вопила о том, что она сделает все, чтобы захватить не только этот мир, но и другие миры. И я, мои навыки и умения, помогут.

Вот уж дудки! Я на такое не подписывалась.

- Господи, я точно заблудилась… Что же делать? Хоть бы одна порядочная свинья помогла мне…

Свиньей решил прикинуться Уголек. От вторжения в мое сознание, я пошатнулась. Отчаянно моргая несколько секунд, привыкала к тому, что теперь все было таким четким. Слух тоже обострился. Теперь мне не составило труда найти сестру и дедушку.

Дедушка лежал на спине, держась за руки Миссы, которая натуральным образом душила его. У меня ничего тяжелого не оказалось, поэтому я просто с криком накинулась на сестру, сшибая ее с дедушки.

Мы сцепились адским клубком. Стискивая пузырек, я рассерженно пыхтела, уворачиваясь от ловкой хватки Миссы, съевшей собаку на этом деле. Иногда мы менялись местами: я лежала на полу, а Мисса - сверху, потом наоборот.

Проблеск разума ошеломил меня. Я стала делать вид, что хочу выпить зелье.

- Я… Я не дам тебе! Мы будем править этим миром, мы вырастим новое поколение и покорим другие миры… Ты… Ты не помешаешь!

- Ага! Я тебя слушать не буду, - пыхтела и делала губы трубочкой, пытаясь сделать глоток. - Я тебя просто остановлю тебя!

- Ни за что!

Мисса взревела и с нечеловеческой силой отбросила меня в сторону, перехватив бутылек. Победно сверкая глазами, она загнанно дышала, переводя взгляд с меня на дедушку.

- Победа будет за мной. Как и правда!

Одним махом Мисса опустошила пузырек. Нечеловеческий вопль разнесся по тайным ходам. Крича и визжа, Мисса каталась по полу, хватаясь за горло. Не дыша, я с испугом наблюдала за своей горе-сестрой, параллельно подползая к дедушке. Тот был совсем плох.

Мисса затихла с одним толчком. Просто успокоилась и лежала на полу.

Я же помогла дедушке сесть и тихо спросила:

- Что с ней? Она умерла?

- Нет, что ты. Просто без сознания… Но сил своих она лишилась.

- Пойдем отсюда!

- Нет, Лена, - дедушка ласково похлопал меня по щеке. - Ты уйдешь, а мы… Я заберу Мелиссу, она не всегда была такой. Теперь, когда она стала человеком, зла она больше не причинит. Силы свои она не вернет. Мы уйдем как можно дальше. Может быть, мы когда-нибудь увидимся с тобой. А ты иди, ты знаешь что делать. Я… Я буду помогать тебе все выполнить правильно. Ты лучше меня, ты сможешь закончить то, что я не смог.

Я сжала ладонь дедушки и отрывисто кивнула.

- Послушай… Если ты пойдешь все время влево, то выйдешь к клеткам. Отпусти их всех и… и сожги это место, которое когда-то было моим домом.

Дважды меня уговаривать не надо было. Я поцеловала дедушку в лоб, печально посмотрела на сестру и побежала, выбирая нужный путь. Я набрала хорошую скорость, только не учла одного: торможение и способ открытия тайной панели. Впрочем, чего мелочиться? Я просто снесла ее с петель, вылетев пулей в место, которое уже очень хорошо знала.

Подвал с клетками.

Кашляя и стряхивая с себя паутину, оглядывалась по сторонам. На мое счастье никого рядом не было. Как и решеток на окнах, чему я обрадовалась. Схватив лом, я кинулась сбивать замки и цепи с решеток.

- Бегите, летите! Вы свободны! Больше…

Удар по спине был неожиданным. Один из Загонщиков, не найдя ничего лучше, просто швырнул в меня ведром. Потирая ушибленное место, прикрывалась ломом. Но двери клеток уже начали открываться. Тут уже никакое оружие не могло помочь мужчине, хотя он схватился за короткий меч. Волна разномастных маджестиков подмяла его под себя, превращая его в настоящую отбивную.

Засмеявшись, я кинулась открывать клетки дальше. Я била окна, срывала замки и освобождала всех. Всех!

Никто не должен сидеть в клетке.

Когда в подземелье не осталось никого, я подвинула одну из скамеек, встала на нее и ужом выползла на свободу.

Поместье уже горело. Те, кто не мог убежать, кричали и пытались бороться. Маджестики радужным ручьем растекались во все стороны. А посреди этого безобразия гордо возвышался Алмаз, на спине которого сидела Энн и Генри, а в руках девушка держала вполне довольную собой Искру. Впервые я была благодарна этой истеричной курице.

- Лена!

Эндрю увидел меня первым. Расталкивая всех, кинулся мне навстречу. Я опомниться не успела, как он стиснул меня в объятиях и очень нежно поцеловал. Гладя меня по голове, шептал:

- Наконец-то! Наконец-то…

Я вцепилась в плечи Эндрю, глупо плача от радости.

- Нет, нет, Эндрю. Не наконец-то!

Он отстранился от меня, чтобы сияющим взглядом посмотреть на меня.

- Нет?

- Нет, это только начало.

Летний воздух бодрил. Свежесть утра не могла не радовать. Прогуливаясь мимо нового вольера, я обеспокоенно проверяла надежность заграждений: не хватало, чтобы детеныш этого грифона вырвался и не принялся опять опустошать ближайшие поля.

- Рановато ты вышла… - Эндрю, пряча в карман жилета свои часы, ласково мне улыбнулся.

- Не могу я! Ведь знаю, что если не проконтролирую, то точно что-нибудь пойдет не так.

- Тебе нужно научиться доверять людям.

- Я доверяю тебе, Генри, Энн, Морган. Но эти новенькие даже не видят разницы между хрустальным и гребенчатым драконом! Вчера вон кто-то корм перепутал. Морган пришлось весь вечер бедного детеныша отпаивать настойкой полыни.

На это Эндрю улыбнулся еще шире и прицокнул языком.

- Что? - уперев руки в бока, уставилась на своего мужа. - Что не так?

- Ничего… Хотел тебе кое-что сказать, но теперь думаю - стоит ли?

Тут уж во мне проснулось любопытство. Сунув руки в карманы брюк, я буквально подпорхнула к Эндрю. Прижавшись щекой к его плечу, проворковала:

- Да? Что же ты хотел мне сказать? Ну?

- Ну-ну! Как ты там говоришь? Баранки гну? - Эндрю ущипнул меня. - Предположение Морган подтвердилось. Мы нашли несколько кладок яиц драконов. Там так холодно, что есть надежда…

- Да? Правда? - я даже подскочила на месте. - Мы должны туда отправиться немедленно!

Прошедший год был очень насыщенным и трудным. Обезглавив Инспекцию и изрядно ее проредив, мы принялись методично отсекать остальные части этой мерзкой гидры. Теперь поместье Мэйса превратилось в настоящий питомник. Мы выхаживали детенышей, лечили больных существ и… отпускали их. Ведь этот мир - мир маджестиков и людей. И этот мир нуждался в гармонии.

- А что Энн и Генри? - Эндрю удивленно воскликнул, когда я схватила его за руку и потянула в сторону поместья.

- Ничего. Дома посидят. Энн рожать скоро. Должен же кто-то тут за всем присматривать. Морган ведь вновь на разведку собралась…

Уголек терпеливо ждал нас, наслаждаясь тенью навеса. Мы так и не нашли пока его сородичей и он решил, что вместе с нами - лучше. Я не теряла надежды, что мы найдем ему самку.

- И куда? Ты что? Без подготовки и вещей?

- Все самое необходимое есть в сумках. Мы только одним глазком… И у меня тоже для тебя есть сюрприз.

Говорить что-либо дальше я не стала, просто побежала к Угольку. Эндрю побежал следом, довольно хихикая.

Пусть, пусть…

Скоро он хихикать перестанет, когда узнает, что я хочу его познакомить со своей мамой.

Конечно, Мисса не была права, но я не могла отделаться от мысли, что есть другие миры. И, раз Уголек в силах это сделать, то мы, когда-нибудь, наберемся решимости посмотреть на них.

Я верю, что все было не просто так.