Екатерина Звонарь-Елисеева Долг платежом красен <empty-line/>

Глава 1

Алёна вздрогнула и подняла голову. Боже, она заснула прямо за своим столом! Прислушалась. Может это ей померещилось? Слабый огонек надежды был уничтожен оглушительным грохотом во входную дверь, криками и гадкой руганью. Все внутри заледенело, ужас сковал ее мышцы, паника отключила мозг, и воля оказалась полностью парализована на несколько секунд. Как бы морально она не готовилась, знала – этот день наступит, и за ней придут. Вот и свершилось!

Очередной удар в двери заставил задрожать все стены их квартирки.

Девушка резко дернулась, отчего упал стул. Алёна затравленно осмотрелась и начала бестолково метаться по своей комнате. Взгляд наткнулся на комод. Кинувшись к нему, она, упираясь ногами в пол, с трудом забаррикадировала им дверь. Смешно, конечно. И бесполезно. Но утопающий и за соломинку хватается.

Что делать теперь?

Ощутила горечь во рту, когда входная дверь поддалась. Послышался звук вялой борьбы и хриплый крик полупьяного отца, указующего на дверь ее комнаты. Апатия в самый неподходящий момент напала на Алёну, и память услужливо вернула ее тот день, когда их нормальная жизнь закончилась.

Папаша проигрался в казино в пух и прах. Брат Влад, пытаясь погасить долги, занялся боями. Алёна продала из дома все сколь-нибудь стоящее, устроилась на две работы, бросив учебу в универе. Она уставала так, что бывало, не помнила свое имя. Влад поначалу вполне успешно пополнял их копилку, участвуя в нескольких боях за ночь. Выдыхался так же сильно, как и сестра. Приходил весь в синяках и кровоподтеках, но не сдавался. Однако во время последнего боя ему досталось так, что он загремел в больницу с тяжелейшими травмами. Что-то подсказывало Алёне – его умышленно бросали из боя в бой без передышки, чтобы он не смог заработать те деньги, которые ему платить не хотели. За успех и мастерство он и был наказан. Его отметелили так, что врачи были вынуждены ввести его в медикаментозную кому, потому что средств на дорогущее лечение и реабилитацию не было.

Когда молодчики, направленные стрясти с них долг, явились в очередной раз, отец, едва ворочавший языком от водки, пытался хорохориться, обещая отыграться, если ему позволят. Чтобы прочистить мозги, огромный бандит двинул ему под дых, и весь пьяный угар вмиг улетучился. Его предупредили, чтобы на следующий день он был трезв и готов дать ответ, каким образом погасит долг. Или пусть готовится заплатить своей головой. Как и обещали, крепкие ребята вернулись. Отец три раза на камеру смартфона ответил на вопрос, как он собирался погасить долг – пусть, мол, дочь отработает. И даже бровью не повел, когда до его сведения довели единственно верный способ отработки – дочь станет шлюхой. Махнув рукой, он дал понять, что собственная шкура ему дороже. А ее саму, присутствующую при том жутком разговоре, предупредили, чтобы не рыпалась в сторону и не думала о побеге, иначе всё может стать в разы хуже. Но разве могло быть хуже той перспективы, что им уже пообещали?..

Топот ног в коридоре вернул Алёну в реальность. Скорости, с которой завертелись картинки ее не радужного будущего, можно было позавидовать. Она станет продажной девкой. Будет ублажать всех, на кого ей укажут. Невесело искривив губы, Алёна злобно оскалилась. Долго же кредиторам отца придется возвращать свои денежки. Своим телом эти – о, ужас! – четырнадцать с половиной миллионов она будет отрабатывать до скончания века. Девушка сжала ладони, и ногти впились в кожу до крови. Слезы бессилия покатились по щекам, стало невыносимо холодно, словно мороз пробрался ей под кожу. Надо же – она повторяет судьбу Лады…

Лада!

И словно солнечный зайчик забегал по комнате, когда девушка пыталась вспомнить, куда сунула телефон, который троюродная сестра зачем-то прислала ей вместе с зарядкой и письмом. Там говорилось, чтобы телефон всегда был активен. Рванувшись к комоду, Алёна дернула на себя нижний ящик и вскрикнула от удара в дверь. Схватив заветный аппарат, девушка отскочила в дальний угол.

– Закрыто, твою мать! – зычный грубый голос, казалось, прогудел над самым ухом.

– Ломай!

Дрожа всем телом Алёна развернула телефон к себе экраном и ругнулась. Черт! Одно деление батареи исчезло на глазах, а ободок уровня заряда начал непрерывно мигать. Хватит ли? Должно хватить! Непослушными скрюченными пальцами она нажала вызов единственного абонента в книге контактов.

Гудок...

Удар в дверь...

Бешеный удар сердца о ребра…

– Открой, девочка. Хуже будет, – кто-то за дверным полотном пытался ее успокоить.

Алёна готова была в окно выскочить, да только высоко. Закусив губу, она почувствовала привкус крови.

Еще гудок…

Еще удар…

– Алёна? – на другом конце послышался сонный и удивленный голос.

– Лада, помоги! – истерично закричала Алёна.

Снова грохот. Жалобно затрещала дверь под напором, дернулся комод. Страх разлился по телу девушки, заставляя зубы отбивать жуткую дробь.

– Открой, сучка, по-хорошему! – взревел мужчина.

– Что там у тебя? – тон голоса изменился, и Лада заговорила четко и властно: – Коротко и быстро.

– Отец… проигрался в казино…

– Открывай! – в щель показалась огромная ручища.

– Ай! – взвизгнула девушка.

– Говори! – рявкнула Лада.

– Брат в коме… мне… я иду в уплату долга. Помоги!

– Название казино.

– «Эльдорадо», – успела выдохнуть Алёна прежде, чем ее заграждения пали и в комнате сразу стало тесно. Два амбала рванули к ней. Один натренированным движением скрутил ее руку, и от боли пальцы сами собой расслабились. Телефон упал на пол.

– Лада-аа! – закричала что было сил Алёна, и захлебнулась слезами, когда нога в дорогом тяжелом ботинке безжалостно раздавила старенький аппарат.

– Сучка! – взвесился второй. – Кому успела позвонить?!

– Полицию вызвала, – проблеяла Алёна, не веря ни своему дрожащему голосу, ни тому, что ей поверят.

– Легавым? – недоверчиво изогнув широкую светлую бровь, ухмыльнулся второй. – Это маловероятно, лапа. Мы позаботились о том, чтобы в твоем грязном районе никто не появился раньше положенного времени.

Первый приблизил к ней свое лицо и потянул носом воздух рядом.

– М-м, пахнешь обалденно, красава. Будешь послушной и умной девочкой, отработаешь быстро, – осклабился он на миг и тут же взвыл.

От обиды на весь мир, от безысходности Алёна в бессильной ярости вцепилась ногтями в щеку мужчины. Крепкая оплеуха догнала ее в ту же секунду и погасила сознание. Да здравствует милосердная темнота…

Глава 2

Баграт Нубарович Булатов, носивший в узких кругах прозвище «Булат», довольно пошевелил широкими плечами, вытянул вперед руки и, сцепив их в замок, хрустнул пальцами. День сегодня у него выдался насыщенным и удачным – дела, легальные и не очень – шли на «ура», и ничто в четко налаженном механизме не давало сбоев. Лучший отель города был битком набит богатыми гостями, сеть ресторанов приносила огромные прибыли, а в казино кипела своя особенная азартная жизнь. Отличное настроение зашкаливало, и вечер обещал быть приятным. И в не менее приятной компании.

Баграт уже побеседовал с четырьмя своими особенно крупно проигравшимися должниками, хотя таковых имелось пятеро. Двое уже отписали ему свое имущество и готовились брать кредиты. Один упертый мужичок грозился судом, но когда его подержали пару дней в подвале, нашли его родню и продемонстрировали, что с ними может статься, образумился и выставил на продажу родительский дом, обещая отдать все до копейки. Баграт улыбнулся – он умел ждать. И пусть только посмеет сделать один неверный шаг, его найдут, и никто уже не поможет. Четвертый кадр вступился за своего упрямого непутевого братца, обещая отработать. Благо мозги у него хорошо соображали, а толковый спец по сетям и компьютерам никогда не помешает. На десерт Булат оставил беседу с милой привлекательной девочкой, которую в уплату долга отправил собственный папаша. Если крошка сообразит, как себя вести, быстро погасит долг.

Колючие мурашки предвкушения побежали по коже Баграта, и даже брюки стали тесными от возбуждения, стоило рассмотреть девушку. Огромные голубые глаза, чуть вьющиеся длинные рыжеватые волосы, вздернутый носик, миловидное личико и стройная фигурка заставили кровь Баграта забурлить. Давно у него было таких вот свежих стеснительных цыпочек. Правда, Павел – его помощник – рассказывал, что девчонка на протяжении двух суток, которые находилась здесь, постоянно твердила, что за ней придут и ей помогут. Да и отправленные за ней парни что-то болтали о том, что она успела кому-то позвонить, прежде чем они уничтожили допотопный телефон и не сообразили достать сим-карту. Если честно Баграт, воспринял слова девушки, как истерику и полное бессилие перед ситуацией. Самообман. Кому бы она ни позвонила, спасения нет.

Девчонка обнимала себя руками, глазами, полными страха осматривалась, словно искала помощи у стен. На нее посмотреть – так скажи он ей хоть слово, она сорвется с места и побежит. Да некуда только.

– Как зовут тебя? – спросил он, стараясь говорить спокойно.

– Алёна, – непослушными губами ответила она.

– Иди ко мне, – Баграт поманил ее пальцем.

Девушка отрицательно качнула головой и сжалась. Баграт вздохнул и вышел из-за стола. Сунув руки в карманы брюк, он обошел ее по кругу несколько раз. Осторожно обхватил ее запястье пальцами и легонько потянул за собой. За столом остановился у своего офисного кресла и развернулся.

Алёна дрожала, глаза ее припухли. Баграт нахмурился – след от оплеухи портил милое личико. Отбить бы Димону лапу за то, что изуродовал такую прелесть. Баграт пригладил шелковистые волосы девушки, мягко коснулся костяшками пальцев ее щеки и принялся ласкать нижнюю пухлую губку, наблюдая при этом за выражением ее лица. В глазах Алёны отразился реальный страх, и Баграт снова нахмурился. Зажатой она ему не нужна. Но он умел обращаться с женщинами. Когда его большой палец попытался толкнуться в ее теплый ротик, Алёна сжала губы в упрямую линию, всхлипнула и дернулась назад. Однако вторая рука Баграта крепко держала ее за талию.

– Тише, милая. Не бойся меня, – вкрадчиво сказал он, заглядывая в два огромных озера ее глаз.

– Пожалуйста, – жалобно пропищала она, – позвольте дождаться разрешения моей проблемы. За мной придут, мне помогут.

Он покачал головой – святая простота и наивность.

– Не питай иллюзий, дорогая. Кто придет, кто поможет? Отец, расплатившийся тобой за свою глупость. Брат, лежащий в коме?

Алёна потрясенно уставилась на Баграта.

– Вы и об этом знаете? – едва слышно проронила она.

– Никто не в силах помочь тебе. Да и кто в здравом уме сунется сюда, а? У кого имеется в наличии требуемая сумма? – Баграт знал, что ровный тон его голоса с вкрадчивыми нотками оказывал нужное воздействие, убеждая бедняжку, что нет у нее иного выхода, как довериться ему одному. Но она удивила.

– Мне помогут, – упрямо пробормотала Алёна, живя верой в Ладу. Появится, как волшебница из ниоткуда, взмахнет палочкой и весь кошмар закончится. Образы, конечно, те еще, но Алёне ничего другого не оставалось. Потеряет веру – сломается в два щелчка. А она уже была на грани.

Баграт прищурил темные глаза и уселся в свое кресло. Потянул девушку к себе и устроил между своих коленей, лишая возможности вырваться. С видимым удовольствием пустил свои ладони в путешествие по телу Алёны, которая упорно пыталась сбросить его руки, чем вызывала только хищную улыбку. Забавная.

– Пустите! Руки уберите! Как вы смеете? – возмущенно восклицала она.

– Будешь меня слушать, – ухмыльнулся Баграт, удивляясь своему терпению, – тебе помогу я, Алёнка. И больше никто, – он ухватил ее за плечо, развел ноги и резко дернул девчонку вниз, принуждая опуститься на колени.

Голубые глазищи ошарашенно распахнулись, стоило ему коснуться рукой пряжки ремня. Алые пятна поползли по щекам и шее девушки, когда смысл происходящего дошел до нее.

– Нет! – срывающимся голосом жалобно взмолилась она.

– Если сделать так, что я останусь доволен, я спишу тебе десятую долю долга. Ну? – он выжидающе выгнул черную бровь. Сейчас поломается и возьмется за дело, был уверен Баграт.

– Вы – чудовище! – непослушные слезы покатились из глаз.

Алёна рванулась назад и зашипела, ударившись спиной о стол.

Баграт угрожающе покачал головой.

– Фатальная ошибка оскорблять того, от кого полностью зависит твое будущее и даже жизнь, девочка.

– Мне помогут! Помогут, – едва не взвыла Алёна, до крови закусив губу.

Ладонь Баграта обхватила затылок девушки, и он с силой притянул ее ближе.

– Тебе лучше не сердить меня, лапушка. Я ведь могу быть очень жестоким. Ты ведь не хочешь узнать меня другим? Ну же, хватит лелеять пустые надежды. Не упрямься, – совершенно серьезно прошептал он ей в ушко.

– Нет, никогда!

Первые, с трудом сдерживаемые, ростки гнева изорвали его терпение и благодушное расположение в клочья. Поиграв желваками, Баграт зажал рукой волосы девушки, запрокидывая ее голову и глядя прямо в глаза грозно сказал:

– Тогда ты станешь здесь самой низкооплачиваемой шлюхой, и тебя будут пользовать группами столько раз в сутки, сколько я велю. Ты поняла? Не слышу, – сквозь зубы процедил он и потянул ее волосы назад, причиняя страдание.

Алёна сглотнула, глядя в непроницаемые глаза такого цвета, что зрачков почти не было видно. Тьма его глаз, казалось, отражала черноту его души. Боль заставила ее подчиниться, и Алёна прошелестела:

– Да, я поняла.

Мужчина добил ее жестокими словами, поставившими крест на светлом и радужном будущем. Если в ее теперешнем положении оно у нее вообще было?

– Надеюсь, – Баграт издевательски приподнял бровь и добавил, чеканя каждое слово: – Но не обольщайся. Ты пренебрегла моим советом и шансом, который я дал тебе, а значит, твой долг будет здесь расти в геометрической прогрессии. А потому, ты останешься мне должна до скончания века. И для начала, я собью с тебя спесь. Научу покорности и тому, как доставить удовольствие клиентам.

Глаза девушки испуганно расширились, из уголков покатились молчаливые слезы. Баграт не успел больше ничего сказать и толком не насладился страхом, что расползался от девчонки подобно ядовитым духа́м, как дверь кабинета распахнулась.

Баграт нахмурился – как всегда без стука мог вламываться к нему только Самир. Какой дьявол его принес именно сейчас?!

– Я занят! – рявкнул он.

– Булат, тут к тебе баба какая-то фирменная рвется, – растерянно выдал он.

Глава 5

Честное слово, он хотел протереть глаза, но неимоверным усилием воли удержал себя в руках. Перед ним предстала его мечта, которой он коснулся так ненадолго. Его внутренний трепет. Его слабость. А Баграт ненавидел быть слабым. Сжав челюсть, он вернул разбежавшиеся, словно тараканы, мысли в кучу, и позволил желвакам погулять по лицу.

Темные глаза пристально осмотрели, казалось, каждую деталь во внешности этой новой Лады. Теперь здесь стояла уверенная в себе молодая женщина. И внутреннего света в ней не убавилось ни на грамм. Ее образ никогда не отпускал его, немного тускнел, когда рутина нелегкой жизни брала в оборот. Как ни странно, в самые черные и отчаянные времена, Баграту ставилось легче, стоило вспомнить Ладу.

Он вернулся из мира размышлений, почувствовав, как рядом сконфуженно сжалась Алёна, и даже свободно перевела дыхание, когда рука Баграта безвольно упала с ее бедра.

– Добрый вечер, господин Булатов, – натянуто улыбнулась Лада и без приглашения опустилась в кресло перед столом. – Я – Угранёва Лада. Жать руки друг другу не станем, а перейдем сразу к делу. Сколько вам должна Алёна Морозова?

Ого! Оладушка отрастила – или наточила? – зубки. Баграт сначала обалдел в конец, но после овладел собой, вернув прежнюю уверенность. На мгновение нахмурился, понимая, что Лада назвала не свою девичью фамилию. Почему какая-то Угранёва? Она же – Лада Николаева. Значит, вышла замуж. Красная мутная пелена на доли секунды упала на его зрение. Какой-то мужик тоже касался его мечты?! Твою ж… Как только он начинал думать о Ладе, его вновь засасывало в воронку из сумасшедших желаний и чувств. Обретя себя в который раз за столь короткий промежуток времени, Баграт вальяжно развалился в кресле и широко ухмыльнулся.

– А какое вам до нее дело? Кто она…вам? – спросил он.

Ничто не дрогнуло в ее лице, когда она отвечала.

– Моя семья.

Алёна прижала руки к груди и захлюпала носом. А Баграт, желая вывести Ладу из этого ее состояния равновесия, опять уложил руку на талию девчонки. Яркие губы Лады превратились в узкую полоску.

– Ответь же, солнышко, – ласково предложил Баграт, сверля темным взглядом лицо Лады.

– Четырнадцать с половиной миллионов, – заикаясь, ответила Алёна.

– Хм, – раздумчиво приподняла брови Лада и будто смаковала цифру, – почти сто девяносто пять тысяч баксов, значит? Проценты?

Баграт покачал головой. Не нравилась ему эта жесткая деловая стерва, которую включила Лада. Не к лицу ей это. Где-то в самой глубине души слабо шевельнулось чувство вины – наверное, к тому, что перед ним вместо солнечной девушки, предстала мрачная и на первый взгляд бездушная особа, он тоже отчасти приложил руку. Лада же с напускным равнодушием делала вид, что произошедшее между ними в годы юности, ее нисколько не волновало. Глухая необъяснимая боль сжала сердце Баграта. Она не могла его забыть!

– Стоп-стоп-стоп! – Баграт сложил руки в наигранном умоляющем жесте. – Тебе не кажется, что ты забегаешь вперед, Лада? Может, я не деньгами долг с Алёнки забрать хочу. Да и, – он окинул ее высокомерным взором, – вряд ли потянешь такую сумму. А, может… сама хочешь ее место занять? – хмыкнул Булатов, едва сумев сдержать порыв, чтобы не облизнуться.

Лицо Лады осталось непроницаемым.

– Сумму, Баграт, назови сумму, – она хищно оскалилась. – Зачем ломать девчонку? Или ты уже… спец по ломке чужих судеб?

Давид нахмурился и сжал губы в узкую линию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – эти двое знали друг о друге нечто такое, о чём простым смертным знать не нужно. Странно, что Булатов никогда не упоминал о ней. Пора брать на карандаш эту дамочку, чтобы не случилось проблем в будущем. Зная Баграта и ощущая, как накалилась атмосфера в его просторном кабинете, жарко стало даже ему, Давиду, побывавшему не в одной передряге вместе с Булатом.

Баграт покосился на своих ребят и встретился с бархатными глазами Лады. От раздражения снова заиграл желваками. Ужалила-таки, змеюка! Она вскрыла толстую ледяную броню его сердца, выпустив оттуда призраков прошлого, опалив его воспоминаниями. Какого дьявола он должен терпеть ее выходки? Думает, явилась сюда вся такая чужая – и до боли родная – и может ставить ему условия? Нет, условия будет ставить он.

Баграт думал недолго и озвучил сумму набежавших процентов. Да еще с преувеличением, только ради того, что прочитать выражение лица Лады. Усмехнулся, когда Алёна задохнулась. А что ж она несмышлёная думала, что казино проценты прощает и списывает на свои убытки? Хотел девчонке сюрприз сделать, да не получилось.

Скрыв свое восхищение выдержкой Лады, он пожелал урезонить ее. Особенно после того, как уголок ее губ пополз вверх, будто ничего смертельного он не сообщил, и задача вполне выполнима. Трансформация Лады заинтересовала его. Вот только сумеет ли выстоять против него?

– Мне нужны сутки, – коротко сказала она.

Теперь уже Баграт не сумел удержать хищного оскала, обнажив белоснежные зубы. Посмотрим, что такое Лада через семь лет.

– Время вышло.

Когда Лада снова заговорила, в тоне ее голоса он узнал свою собственную манеру увещевать спокойно, мягко, ласково, с нажимом на прагматичность и выгодные условия, если того требовали обстоятельства.

– Не упрямься, Баграт. Она ведь тебе когда еще отработает? А я предлагаю живые деньги уже завтра. Можешь даже проценты удвоить. Чего уж там? – она непринужденно пожала плечами: – За предстоящие сутки ожидания можешь даже утроить.

Самир подавился глотком воды, Давид же вновь свел брови на переносице, образовав глубокую вертикальную складку на лбу. Лада его явно насторожила, потому что в окружении Баграта таких дамочек не плавало. Еще бы! Это же Лада.

Булатову ужасно хотелось насолить этой жуткой непробиваемой стерве, довести ее до белого каления, играя судьбой Алёнки, кем бы она ей не приходилась. Желание сломить новую Ладу свербело где-то в подкорке. Однако… Внезапно он понял, что Алена его уже ни черта не заводит. Долгожданное предвкушение обрело привкус горечи. Рука Баграта оставила в покое талию девчонки. Взгляд темных глаз пронзал лицо Лады. Она всколыхнула в нем то, от чего он давно старался закрыться, разбудила то, что он пытался подавить в себе всеми силами. Едва заметно сморщившись, Баграт подтолкнул Алёну к новоявленной родственнице. Та аж всхлипнула от облегчения, рванулась к Ладе и встала за спинкой кресла.

Баграт поставил локти на столешницу, спрятал кулак одной руки в ладонь второй, и положил на собранные таким образом руки подбородок. Выпустив на волю торжествующую улыбку, милосердно сказал:

– За ожидание мне нужен бонус.

– Какой? – Лада слегка склонила голову набок.

– А вот завтра и узнаешь, – он откинулся на спинку кресла. – Жду к восьми вечера здесь со всеми моими деньгами.

– Отлично, – сказала Лада, вставая, сбросила пальто и укутала в него Алёну. – До встречи.

Ему только осталось проводить взглядом до двери аппетитную фигуру той, о которой грезил с самой первой встречи. Лада уже успела вытолкать Алёну за порог, как ее догнало предупреждение Баграта:

– Только имей в виду, Лада, надумаешь кинуть меня и свинтить, из-под земли достану.

Она оглянулась и, словно ни капли не испугавшись, негромко сказала:

– Я знаю.

Глава 6

Пока шли по коридорам казино, едва не ставшего для Алёны темницей на неопределенный срок, Лада молчала. Некая неведомая сила гнала ее прочь.

– Головой не верти, – только и велела троюродная сестра, с трудом разжав челюсть.

Алёна кивнула и проглотила миллион вопросов. Вышли на улицу. Лада, уверенно лавируя на открытой парковке между самыми разнообразными автомобилями, вела ее вперед, пока не остановилась у большого белоснежного внедорожника. Алёна изумленно вытаращилась, глядя, как Лада достала из кармана пальто, все еще согревающего ее, ключи, сняла машину с сигнализации и открыла ей дверцу. Девушка с трудом влезла на сиденье, застегнула ремень безопасности и уткнула нос в воротник пальто, пока сестра обходила машину и забиралась на водительское сиденье.

– Как ты? – только и спросила Лада, заводя двигатель.

– Не понимаю еще, – пролепетала та, неожиданно ощутив, как ее начинает бить мелкая дрожь.

– Тебя не трогали? – она пристально посмотрела в глаза Алёны.

Та покраснела как вареный рак, догадавшись, к чему клонит троюродная сестра, и отчаянно замотала головой.

– Нет.

– Точно?

– Да, – выдохнула девушка и откинула голову на подголовник кресла.

Из уголка глаза выкатилась скупая слезинка, и сразу же застучали зубы. До Алены, наконец, дошло, чего она сегодня избежала – первой в ее жизни близости с мужчиной. Нежеланной близости. Этот Баграт Булатов обещал ей ужасные вещи. Алёна обняла себя руками. Страшные люди! И неужели всё осталось позади?!

Лада покосилась на девушку и достала бутылочку с водой. Отвинтив крышку, протянула сестре. Та жадно прижалась губами к горлышку и осушила почти половину. Посмотрела на Ладу и поежилась. Ей почему-то почудилось, что сестра сумела вздохнуть полной грудью только сейчас, находясь в машине, вдали от Булатова. На память пришла давняя и неприятная история, которая покорежила судьбу Лады и сгубила жизнь ее матери. Может этот Баграт Булатов сыграл там не последнюю роль? От их обоюдных взглядов у Алёны мурашки бежали по телу, и каждый волосок вставал дыбом, будто наэлектризованный.

– Я позвоню, и мы поедем, – сообщила Лада, достала смартфон, нашла в списке контактов нужный, нажала вызов и приложила аппарат к уху. Алёне оставалось только слушать. – Саша, привет. Готовь документы на «Рубин».

Слушая своего собеседника, Лада хмурилась, и по выражению ее лица, Алёна пришла к выводу, что тот сказал ей нечто неприятное. Лада иногда кивала, поджимала губы и повторяла, нет, мол, она не свихнулась.

– Я знаю, что мы теряем от продажи, – резко буркнула Лада в трубку. – Другого выхода я пока не вижу. Деньги? Деньги нужны были вчера. Да, так срочно. Спасибо, жду звонка завтра с утра.

Алёна притихла, не узнавая сестру – она говорила четко и быстро. А по краткому содержанию разговора поняла – Ладе пришлось пойти на какую-то невыгодную сделку, чтобы достать деньги на выплату даже не своего долга.

– Лада, что ты наделала? – только и пролепетала Алёна.

– Ничего такого, о чём тебе следовало бы тревожиться, мелкая. Домой? – спросила Лада.

Отреагировав на детское обращение, лицо Алёны всего на мгновение озарилось улыбкой, которая моментально увяла, стоило представить себе перекошенное от дешевого вина лицо отца. Девушку передернуло от отвращения. Она быстро замотала головой, чем вызвала понимающую и совсем невеселую, кривую усмешку сестры. Алёна сгорбилась.

Лада же плавно утопила педаль газа в пол, и автомобиль мягко тронулся с места.

– Тогда ко мне. Поживешь со мной в номере по соседству.

– А ты где остановилась?

– Хм, не бойся, не в «Авроре» его любимой, – одна бровь Лады высоко задралась – то ли от презрения, то ли от страха, то ли она сама не могла объяснить чего.

– А что?!

– Отель «Аврора» ему принадлежит.

– Кому? – все еще не совсем понимая сестру, спрашивала Алёна.

– Баграту Булатову.

– Ой! А это…вещи мои?

– Сейчас к вам заедем. А по дороге ты всё расскажешь в подробностях.

Сил у Алёны хватило только кивнуть. И она поведала сестре всё то, что навалилось на них с братом. Про страх, отчаяние, бессонные ночи, тяжелый труд и опасные бои. И самое страшное – отцовское безразличие.

– Почему не позвонила раньше? – Лада с укором глянула на Алёну, и задумчиво добавила, не дождавшись ответа: – Надо бы Владика навестить. Узнать, чем можно помочь.

– Нет! Ничем ему уже не поможешь…Так говорят. Да и ты итак…, – Алёна начала заикаться, чувствуя, как обжигающие слезы подкатили к глазам, а в горле встал противный ком.

– Молчи. Хочешь, чтобы брат остался инвалидом или овощем до конца своих дней?

Алёна отчаянно мотнула головой, все-таки не удержав горячих слез и истошных рыданий. Кажется, к ней пришла истерика. Или она так отходит от шока.

– Ну-ну, все уже прошло. Мы еще поставим Влада на ноги, и все у вас будет отлично, – увещевала Лада и снова предложила ей воду.

Подъехали к подъезду стандартной многоэтажки. Лада чувствовала, что сестра смущается и не очень хочет вести ее в квартиру. Но что она там могла увидеть такого необычного, кроме неудачливого ее хозяина. Еще и пьяного вполне возможно. Так нечего тут стесняться, она и сама прошла через такое – жгучий стыд за родителя, не сумевшего защитить свою семью.

Прихожую освещала тусклая лампочка в люстре, из кухни доносились два мужских голоса.

– Эй, кто там? – хриплый голос Алёнкиного папаши казался простуженным.

– Я, папа, Алена, – она с трудом продрала горло, и юркнула в свою комнату.

Лада прислонилась плечом к стене и принялась ждать, пока сестра собирает вещи.

– Алёна?!

Грохот, похожий на падение стула, и неразборчивое бормотание явили миру самого хозяина – с отекшим помятым лицом, в спущенных спортивных штанах и замусоленной майке. Алёна с небольшой спортивной сумкой застыла на пороге и покраснела до кончиков ушей. Взглядом мутных глаз дядя Леша обвел девушек и с долей удивления узнал в гостье дальнюю родственницу.

– А-а, – протянул он, – шлюшка местного розлива объявилась?

– Папа, что ты такое го…, – начала было бормотать Алёна.

– А ты? Туда же, да? Сколько уже за двое суток успела зеленых срубить? С отцом не поделишься?

– Папочка! – взмолилась Алёна, тщетно взывая к рассудку родителя.

– Вижу хорошо вам, шлюхам, платят, – почесал он подбородок и, глядя на Ладу, мерзко осклабился.

Ноздри той затрепетали. Рука чесалась залепить ему оплеуху, да какой с пьяного спрос? Сейчас за него говорило спиртное.

– Смотрю, алкашей в районе прибавилось, – с тенью брезгливости скривила она губы.

– Дерзишь, мне, девка?! – он сжал руки в кулаки. – Мне, который…

– Тебе, дядь Леш, который дочь свою продал и горя не знает. Или…уж не его ли ты водочкой заливаешь?

– Что-о?! – взревел мужчина, и глаза его налились кровью. – Пошла вон!

– Да я-то пойду. А вот ты с кем останешься, дядя Лёша?

– Еще учить меня вздумала?!

– Алёна, на выход, – скомандовала Лада и освободила сестре проход.

Та молнией прошмыгнула вперед, увернувшись от руки отца. Пискнула только от страха. Лада едва вышла на площадку, как дверь с грохотом закрылась, ударив ее в спину. Алёна виновато посмотрела на сестру, но на губах той лежала горькая улыбка, а тоска тенью накрыла ее лицо.

– Вот такая наша с тобой доля, – рассеянно проронила Лада.

Глава 7

Как и обещала, Лада сняла сестре номер, правда не рядом, а через четыре двери напротив. Когда Алёна устроилась, приняла душ и пришла к Ладе, там уже был сервирован стол. Легкий ужин заставил Алёну осознать, насколько она была голодна. Под внимательным и добродушным взглядом троюродной сестры, девушка с аппетитом поглощала рыбу на гриле с овощами, салат, а после набросилась на блюдо с пирожными, наплевав на риск испортить фигуру. Запивая сладости ароматным чаем, находясь в спокойной уютной атмосфере рядом с Ладой, Алёна, давно не чувствуя себя в подобной безопасности, будто отогрелась душой.

После того, как служащие отеля убрали со стола, девушки как-то незаметно расположились на широкой кровати. Вспомнили далекое детство, в котором виделись не так часто, как хотелось. Но всё равно были дружны, хотя между ними существовала разница в возрасте и разные интересы во времена юности. Когда с Ладой случилось то, что случилось, отец Алёны запретил ей общаться с сестрой, отправив дочь в глухомань к своим тогда живым еще родителям, только бы ограничить общение с той, которая замарала себя. Тогда так считали многие, но не Алёна. Она была уверена, что не всё так просто, банально и мерзко, как представляли окружающие, не знавшие подробностей. Алёна умудрялась звонить Ладе, чтобы выразить слова поддержки, несмотря на некоторую замкнутость троюродной сестры, стоило спросить, что же произошло на самом деле. Лада молчала о случившемся, но всегда была благодарна Алёне.

Утром, открыв глаза, Алёна обнаружила себя спящей на кровати в номере Лады. Наверное, за разговорами и от бешеного напряжения вчерашнего дня они заснули вместе. Девушка села на кровати и запустила руку в копну рыжих волос. Спустя пару минут, из ванной вышла Лада, уже полностью одетая в синие джинсы и светлый свитер с невысокой стойкой воротника. Она сунула ноги в кроссовки и улыбнулась Алёне.

– Пора вставать, мелкая. Приводи себя в порядок, пойдем позавтракаем и навестим Владика.

Алёна резко вздохнула и начала медленно вставать. Кажется, она догадывалась, для чего Лада собралась в больницу.

– Лада, пожалуйста, ничего не нужно. Ты итак уже…

– Хватит! – резко оборвала ее Лада, превратившись в незнакомку. – Вы – моя семья. И если я могу помочь вам, если я уверена в том, что моих ресурсов окажется достаточно, я сделаю это. И запомни, вы ничего мне не должны.

– Прости, – Алёна понуро опустила голову.

– Эй, – позвала ее Лада, – не вешать нос! У нас еще много дел, и вся жизнь впереди.

От слов Лады стало светлее на душе. Алёна подскочила к ней, чмокнула в щеку и помчалась в свой номер наводить марафет.

После завтрака они приехали в местную больничку. Сердце Алёны сжималось всякий раз, стоило увидеть брата, с иголками в венах, обмотанного трубками и датчиками. Ей до сих пор не верилось в то, как веселый, остроумный, неунывающий и сильный парень, мог превратиться в неподвижное немое полено. Рядом со специальной медицинской кроватью стояло несколько аппаратов и приборов, контролирующих его пульс, дыхание и давление; характерный писк наполнял палату.

Лада медленно подошла к Владу, положила ладонь на его руку и поздоровалась, легко и непринужденно, словно парень спит и вот-вот должен был проснуться.

– Привет, здоровяк! Что ж ты залежался так, Владик?

Алёна подошла к нему с другой стороны и поцеловала впалую щеку. Горячая непрошеная слезинка упала на подушку рядом с его головой.

– Видишь, братик, к нам Лада приехала, – тихо сообщила девушка.

Гнетущая тишина разбавлялась звуками работающих аппаратов.

– Пошли-ка к врачу, – неожиданно резко сказала Лада. Сжала запястье Влада, погладила по рыжеватым коротким волосам и пробормотала: – Держись, брат.

Чем больше говорил заведующий отделением, табличка на кабинете коего гласила: «Левакин Евгений Петрович», тем больше хмурилась Лада и тем мрачнее становилось выражение ее лица. Ей явно не нравилось то, что она слышала. Следующее заявление врача проморозило Алёну до костей и перед глазами всё поплыло.

– Не хочу вас обнадеживать, милые дамы, но у, как там его, – доктор опустил глаза к истории болезни, – Морозова шансов практически нет. Он может до конца жизни остаться овощем. При определенных обстоятельствах, я бы посоветовал вам отключить его от аппаратов. Жаль парня, он был…

– Он еще есть, – резко сказала Лада. – И он жив.

– Это ненадолго. Все ваши потуги бесполезны, – с видом знатока сообщил Левакин, ровно и невозмутимо.

– Это у вас потуги играть во всезнайку, – прищурилась Лада. – Пока есть хоть один шанс помочь нашему брату, никто мне в этом не помешает.

Видимо, обидевшись на столь нелицеприятное замечание Лады, Евгений Петрович сморщился и довольно жестко высказался.

– Парня уже ничто не спасет. Послушайте моего мнения, как профессионала. Нет, конечно, вы можете выбросить на ветер миллионы, и при этом…

– Достаточно, уважаемый Евгений Петрович. Я учту ваше профессиональное мнение, но… Все же хочу узнать и альтернативную точку зрения, – сказала Лада, как отрезала.

Алёна сидела, скромно сложив руки на коленях, и не смела произнести и слова.

– Что? – встрепенулся Левакин.

– А сделайте, пожалуйста, копию истории его травмы с подробным описанием применяемой терапии. И возможно уже завтра вам придется готовить Владислава Морозова к транспортировке.

– О! – хохотнул он, потянув вперёд руки, сцепленные в замке. – Это только по запросу, милочка.

– Будет вам запрос, – просто кивнула Лада и набрала чей-то номер. – Доброе утро, Олег Маркович. У меня к вам просьба огромная. Мой троюродный брат получил тяжелые травмы и нас убеждают, что ему конец пришел. Как нам поступить, чтобы еще и вы посмотрели его историю? – Лада внимательно слушала и кивала. Затем добавила: – Нет, говорят только по запросу. Сделаете? Тогда я сброшу вам контакты больницы. Спасибо, Олег Маркович.

Левакин нахмурился. Казалось, слышали все, как работали шестеренки его мыслительного процесса. Олег Маркович, Олег Маркович… Неожиданно его прошибло холодным по́том.

– Подождите, Лада Александровна, уж не известный ли это на всю страну нейрохирург Муравин Олег Маркович?

– Он самый, – едва заметно ухмыльнулась Лада. – Буквально в течение часа вам придет запрос. Прошу в течение дня отправить скан истории по указанному в нем адресу. И не исключено что уже завтра к 16.00 здесь будет спецтранспорт. Справитесь?

– Д-да, – промямлил тот, теребя в руках шариковую авторучку.

– Я надеюсь, – снисходительно улыбнувшись, сказала Лада и поднялась. – Всего доброго.

– И вам…, – растерянно пожелал Левакин и уткнулся носом в монитор своего ноутбука.

Девушки покинули кабинет заведующего отделением и снова зашли в палату к Владу. Алёна не удержалась и зарыдала, упав на колени перед кроватью брата и уткнувшись в его некогда сильную руку. Шок и напряжение снова дали о себе знать.

– Влад, вернись, ты нужен мне, – всхлипнула она.

Лада погладила Алёну по голове, поправила простыню, которой был укрыт парень и сказала:

– Он нужен нам всем. И он вернется, Алёна. Теперь мы должны только держаться друг друга и верить. И не смей терять присутствия духа, ясно? Влад должен знать и чувствовать, что мы рядом и не бросили его.

Алёна подняла на троюродную сестру зареванное лицо, шмыгнула носом и удивленно покосилась на предложенный бумажный носовой платок. Ей осталось молча офигевать, насколько быстро менялась Лада. От неприятной пробивной стервы до мягкой отзывчивой девушки. От жесткой грубоватой особы, которую могли в ней разглядеть посторонние, до солнечной теплой сестры, которую знали ее родные.

– Спасибо, – пробубнила Алёна, сморкаясь в платок и поднимаясь на ноги. Она еще раз чмокнула брата в щеку и уверила его: – Все будет хорошо, Владик. Мы еще побегаем с тобой по пляжу Бали.

Лада приподняла черную бровь и улыбнулась. Представив себе веселые игры на нагретом солнцем песке, прогулки босиком по набегающей волне и коктейли по вечерам в шезлонгах, напряжение немного отпустило ее. Ненадолго, правда. Впереди еще тяжелый – Лада была в этом уверена – разговор с Багратом.

Как только они вновь очутились в машине и ехали по направлению к отелю, Алёна замычала слова благодарности за поддержку и свое спасение. Лада криво усмехнулась, и Алёна поняла, что не всё так просто. И не совсем еще окончилось. Сам собой с ее губ слетел вопрос:

– Лада, можно я спрошу?

– Валяй.

– Откуда ты знаешь этого пугающего человека из казино?

– Баграта? – переспросила она и сжала губы в узкую линию, однако не задержалась с ответом: – Когда-то были знакомы.

– Как думаешь, что он попросит в качестве бонуса? – Алёна хотела спросить совсем о другом, да отважилась озвучить то, что озвучила.

– Попросит?! Три раза «ха». Потребует, Алёнка, потребует! Да и кто же его знает? – Лада дернула плечом, пытаясь отогнать нарастающее ощущение дискомфорта. Назойливые воспоминания копошились в голове, медленно погружая ее в состояние, когда не она решала свою судьбу, и где былой тягучий страх перед Багратом смешивался с волнующим чувством ненормальной для данной ситуации эйфории.

Ладе казалось, что стоит она у края пропасти, готовая сделать всего шаг и упасть. В бездну. И падать в нее со стремительной скоростью, где не сработают уже никакие тормоза.

Глава 8

Баграт не мог дождаться назначенного времени с самого утра. Сбросить напряжение не помог ни спорт, ни даже проверенная девочка, обслуживающая Булата по одному щелчку пальцев. После тренировки в спортзале Диана вошла к нему в душевую кабину в одних кружевных трусиках. Он, по своему обыкновению грубо смял ее губы, вцепившись в волосы. Потом развернул спиной к себе. Диана послушно прогнулась в пояснице, а он, сам не понимая чего хочет, шлепнул ее по ягодице и рыкнул в ухо, чтоб встала на колени. Она повернулась, облизала пухлые губы и охотно упала вниз. Пока Диана работала ртом, Баграт с досадой чувствовал, как весь запал его испаряется. Вместо прежнего удовольствия пришло какое-то кривое. Ничто не сумело отвлечь его от мыслей о Ладе.

Вчерашняя встреча, казалось, обнулила его жизнь…

Всю ночь перед глазами двоилась Лада: то перед ним появлялась милая и застенчивая девушка из его прошлого, то ее образ в клочья рвала деловая и упорная дамочка. И вся беда заключалась в том, что он хотел и ту, и другую. Нервы искрили, будоража все его тело, возбуждение било в крови горячим фонтаном и предвкушение поселилось на губах. В который раз за день брюки его оказались малы, стоило подумать о... Баграт в ярости смахнул со стола бокал с виски и, сжав и разжав несколько раз кулаки, обреченно покачал головой – его дурман вернулся, пробрался в его кровь и прочно разместился в подкорке. А зависимость от бабы при той жизни, какую он вел – это гиблое дело. И Баграт видел один-единственный выход из сложившейся ситуации – он должен был узнать, какова степень этой самой зависимости и какие ему могут потребоваться лекарства.

– Баграт Нубарович, белый Инфинити въехал на парковку, – доложил охранник, выдергивая его из омута захлестнувших эмоций. – Она приехала.

– Булат? – Давид поднялся во весь рост и скрестил руки на груди.

Он отвлекся от созерцания панорамного окна, за которым оживали огни ночного города. Баграт глянул на часы – без десяти минут восемь. Криво хмыкнул – пунктуальная.

– Я в порядке, Давид.

– Сомневаюсь, приятель. Ты, мать твою, еще никогда так не плыл от одной только встречи с простой бабой, – зловеще пробасил Караев. – Кто она?

– Потом, всё потом. Дай самому…

– Разобраться?.. – ухмыльнулся Давид. – Надеюсь, завтра работать будет твоя голова, а не…, – он красноречиво опустил взгляд черных глаз в область паха.

– Отвали! – беззлобно огрызнулся Баграт. – Свободен.

Давид повел широкими плечами и, ступая словно хищник, приблизился к двери и распахнул ее. На пороге уже стояла Лада Угранёва с тонким ноутбуком подмышкой. Она настороженно покосилась на Давида, приподняла один уголок губ и вплыла в помещение.

– Добрый вечер, – ровно поздоровалась она, освобождая дорогу Давиду.

Он пристально рассматривал ее пару минут, словно мечтал вскрыть ей мозг, затем поправил пиджак и широко улыбнулся:

– И вам, – а после вышел прочь.

Баграт поставил локти на стол и сплел пальцы рук. Молча сверлил Ладу взглядом, понимая, насколько Давид оказался близок в своих оценках. Впрочем, как всегда. Даже серый брючный костюм со строгой блузкой темно-кораллового цвета, в который сегодня облачилась Лада, не скрывали, а наоборот подчеркнули покатые бедра и округлую грудь. Волосы, собранные в высокий хвост, теперь одной волной лежали на ее плече. Выглядела она настолько аппетитно, что Баграт опасался, как бы не начать капать слюной.

– Привет, Лада. Присаживайся.

Она кивнула и уселась в кресло. Положила ноут на стол.

– Итак? – выжидающе выгнула она бровь.

Баграт ухмыльнулся, откинулся на спинку кресла. Потом начертал на блокнотном листе номер счета.

– Вот сюда переводи.

Девушка открыла крышку ноутбука, пальцы ее быстро запорхали по клавиатуре.

– Проверяй.

Булатов вызвал Павла, спустя секунду материализовавшегося в кабинете. Помощник показал ему экран планшета, и он расплылся в удовлетворенной улыбке. Не произнося ни слова, глазел на Ладу, заставляя ее нервничать. И это, судя по вздёрнувшей бровке, ему удалось. Ей стало неуютно, потому что она принялась ерзать в кресле и вскоре напомнила о своем существовании.

– Баграт, ты забыл? Мне нужно подтверждение. Бумага о том, что долг Морозовой Алёны погашен. Или что там у тебя есть.

– Кофейку давай попьем, пока всё оформят, раз ты слову не веришь, – с нотками издёвки в голосе сказал Баграт, сделав едва заметный жест Павлу.

Лада пожала плечами. Помощник Баграта понятливо кивнул и быстро удалился. Также быстро в кабинет вошла высокая пышногрудая девушка с подносом в руках. Пронзая Ладу, как ей показалось ревнивым, и одновременно заинтересованным взором, она поставила на стол чашки с кофе и вышла, прижав поднос к себе.

Лада пила кофе медленно, смакуя каждый глоток, и избегала прямого взгляда Баграта. Ее глаза лениво осматривали каждую деталь кабинета. Особенно ее заинтересовал тонкий ажурный рисунок обоев на стенах. Булат хранил на губах таинственную усмешку и продолжал откровенно пялиться на нее. Удовлетворенно улыбался, стоило нежному румянцу расцвести на щеках Лады, когда взгляды их пересекались. Через минуту-другую в кабинет вернулся Павел и вручил Баграту тонкую пластиковую папочку.

Едва за ним закрылась дверь, Булатов протянул папку Ладе, но потом словно передумал.

– Отдам тебе только после того, как получу свой бонус, Лада.

– И каков он? – она даже слегка поддалась вперед, словно желая избавиться от ощущения неизвестности.

Баграт кивнул – девушка нервничала: она сначала прикусила нижнюю губу, потом попыталась сбросить свою нервозность, поднеся чашку ко рту.

– Ты, Лада. Ты останешься со мной на ночь, – плотоядно оскалился он, с нескрываемым торжеством наблюдая, как она поперхнулась глотком ароматного крепкого кофе.

Брови ее изумленно поползли вверх, а резкий выдох сопровождался сиплым смешком.

– Ну, Баграт, ты и…

– Полегче, Оладушка, – протянул он.

– Никакая я тебе не оладушка, Баграт! – Лада сжала зубы и с чувством поставила чашку на блюдце. Руки чесались от желания запустить ею в Булатова.

– Решение только за тобой, Лада, – он положил папку на край стола, откуда она грозила исчезнуть в выдвижном ящике.

Ноздри Лады задрожали, и она на секунду зажмурилась, стараясь выровнять свое сбившееся дыхание. Он мог диктовать условия, оставив ей иллюзию выбора. И уже заранее знал ее ответ, словно считав ее состояние из воздуха, но нуждался в вербальном подтверждении. А тогда… тогда она была не в силах изменить ход событий.

После недолгих раздумий, дрогнувшим голосом она спросила:

– И претензий не будет?

– Нет, если только Морозовы снова не влезут в долги, – улыбнулся Баграт, чувствуя, как каждый волосок на теле встал дыбом от горячего возбуждения.

– Хорошо. По рукам, – услышал он уверенный ответ.

Булатов встал, заполняя собой всё пространство. Ладе показалось, словно невидимые объятия – а скорее тиски – опять сжали ее стальными кольцами. Баграт обошел стол, приблизился к ней вплотную. Сильные теплые пальцы обхватили ее за шею сзади и вынудили запрокинуть голову. Ей стоило особого труда не рвануться назад. Лада сглотнула, когда он наклонился и, приблизив свое лицо к ней, зашептал прямо в губы:

– И ты, не сопротивляясь, примешь меня в себя? Даже не верится, Лада.

Она собрала свою волю в кулак и, не желая вестись на его провокацию, жестко спросила:

– Где и когда?

– Погуляй, Ладушка, с часок по казино. Может тебе повезет, и ты отобьешь все, что мне выплатила. Я улажу пару дел, и мы поедем ко мне. И я узнаю, – Баграт с наслаждением втянул ее запах, скользнул языком в раковину ее ушка и снова зашептал: – осталась ли ты такой же медовой, как и тогда.

Жар наполнил каждую клеточку тела Лады, прямо как в то время, про которое вспомнил Баграт. Она же пыталась уничтожить в себе память о нем. Как видно, безрезультатно. Странная дрожь заставила ее разомлеть, от особых бархатных ноток в голосе Баграта, от взгляда, ласкающего ее кожу, низ живота внезапно потяжелел, отозвавшись болезненной судорогой промеж ног. Перед глазами все поплыло.

Лада сбросила морок и непримиримо дернула головой, избавляясь от захвата. Она должна быть сильной!

– Это уже не твое дело, Баграт, – огрызнулась девушка, скрестив руки на груди.

Ответом ей послужил тихий смех и всего одно слово, произнесенное уверенно и вкрадчиво, слово – обещание:

– Посмотрим.

Глава 9

Лада вышагивала от одного угла широкого крыльца университета до другого и сдерживала ругательства. Забыла что ли Анька, о чем они договаривались? Подруга должна была подойти к универу и ждать окончания занятий. Аня опаздывала на пятнадцать минут, и Лада не могла до нее дозвониться. Хоть бы никуда не вляпалась!

Девушка глянула по сторонам. На дворе стояли последние числа марта, но зима все еще не сдавала свои позиции – снег почти сошел, кое-где выделяясь грязными островками под деревьями; по утрам еще чувствовался морозец. Лада сбежала по ступенькам и направилась на автобусную остановку. И снова набрала номер подруги. Долгие гудки.

Лада сунула смартфон в карман; внутренности начинала стягивать тревога.

Не успела девушка сделать и пары шагов, как показавшаяся из-за поворота темная иномарка перерезала ей путь. Лада попятилась назад и, не сдержавшись, покрутила пальцем у виска.

– Идиот! – с чувством буркнула она.

Иномарка остановилась аккурат около нее, открылась задняя дверь, и из салона послышался веселый и непринужденный голос… Ани. Лада застыла и вытаращилась на подругу.

– Привет, Ладка! Запрыгивай, нас подвезут.

– Кто подвезет? – девушка от удивления и любопытства чуть нагнулась и вытянула шею в надежде рассмотреть водителя.

– Я, допустим, – как по заказу и словно в медленной съёмке этот самый водитель, коего жаждала увидеть Лада, перекинул руку на спинку пассажирского кресла рядом и повернул корпус.

Лада сглотнула. Знакомый низкий и приятный, с вкрадчивыми нотками, голос заставил каждый волосок на теле девушки встать дыбом и послать по коже какую-то сладкую дрожь, задевающую скрытые струны души. Как и тогда. Баграт. Взрослый парень, а скорее – мужчина, встретившийся им на пути зимой и пригласивший их на кофе. Лада почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Стало ужасно жарко. Девушка выпрямилась так, будто кол проглотила.

После той встречи она кое-как сумела отвлечь свои мысли от Баграта, к коему те неустанно возвращались. Ей хватило краткого мига, чтобы ощутить невероятную энергетику этого человека и то безусловное влияние, какое она оказывала на окружающих. Он словно окутал ее собой. Желая забыть Баграта, Лада запретила себе думать о нем, и приказала сосредоточиться на учебе. И постепенно ее отпустило. И вот опять! Незнакомое ощущение поползло по ее позвоночнику от одного только голоса Баграта, рождая странные желания во всем теле.

– Я не поеду, – с трудом преодолевая свои страхи и свой необъяснимый трепет перед ним, сказала Лада.

– Боишься? – тихий смех вызвал в ней приступ панической атаки, от которой захотелось бежать, не разбирая дороги.

– А нужно? – даже не сообразила, как с губ слетели дерзкие слова.

Баграт хмыкнул, как показалось Ладе, удовлетворенно. Как будто именно такой реакции от нее и ждал. Она уже хотела было развернуться, да возмущённый вопль подруги помешал ей.

– Лада! Ты чего? Баграт же обещал нам всего лишь кофе. Представляешь, я с ним совершенно случайно столкнулась. Давай уже, хватит ломаться, запрыгивай ко мне. Мы просто посидим в кофейне. Баграт любезно согласился подвезти нас в торговый центр. Потом каждый из нас по делам разойдется. Не трусь, подруга, я же с тобой! – хохотнула Аня.

– В этом-то и беда…, – промычала Лада.

– Так ты едешь или нет? – нетерпеливо спросил Баграт, не скрывая насмешки.

Лада готова была отказаться, и даже сделала шаг в сторону, да Аня мёртвой хваткой вцепилась в ее запястье и втянула в салон, пахнущий кожей. Девушка судорожно выдохнула и вынужденно захлопнула дверцу.

– Она едет, – уверенно заявила Аня, обнимая сжавшуюся в комок подругу.

Всю дорогу до кофейни, располагавшейся в районе, где жили люди совсем не их с Аней круга, богатые и высокомерные, Лада упорно рассматривала мелькавшие за окном автомобиля обрывки пейзажа и не принимала никакого участия в разговоре. Если приходилось отвечать на вопросы, у нее выходили однотипные и односложные ответы. Девушка чувствовала себя неуютно, и виной тому был настораживающий ее Баграт.

В кофейне он выбрал столик у окна с открывающимся видом на парк, застывший еще в зимнем сне, но сегодня согретый ласковым солнцем. На полукруглый диванчик девушек усадил напротив себя, причем сел ближе к Ладе. Жестом пригласил их ознакомиться с меню. Аня не теряла времени, а Лада прежде, чем начать листать его нервно потерла ладонями о брюки. Пока определялись с выбором, Баграт положил руку вдоль спинки дивана. Лада напряженно повела плечом.

– Как поживаете, девушки? Учитесь, наверное? – вежливо спросил он.

– Да, – закивала головой словоохотливая Анна. – Я на – финансиста, Лада – на ландшафтного дизайнера.

– Учеба трудно дается?

– Мне – да, Ладе – нет.

– А Лада умеет говорить? – спросил Баграт, изогнув черную бровь.

Аня неопределенно усмехнулась. Лада поджала губы – эти двое развлекались за ее счет, а она мечтала сбежать, чувствуя, как темные глаза Баграта сверлят не столько ее лицо, сколько душу. Вроде с другими сверстниками она общалась нормально, не жалась, не тушевалась, свободно шутила и отвечала на любые подколки. С этим же Багратом всё было иначе. Анька, вон вообще ни капли дискомфорта не испытывала. Что с ней, Ладой, такое?! Она словно тонула в этом мужчине, пыталась глотнуть воздуха и только получала порцию его аромата, чтобы вновь начать дрожать всем телом.

– Лада умеет говорить, – она заставила себя побороть свою робость и посмотреть в лицо Баграту. И оно как будто смягчилось. То ли теплая улыбка сыграла свою роль, то ли просто потому, что Ладу отпустило напряжение. В темных глазах, смотревших на нее с отблесками какого-то дикого огня, Лада не сумела различить зрачков, зато увидела одобрение. Еще бы! Ему вероятно только боевые девушки и нравились. Жаль – она не такая. Жаль?! Лада закашлялась, поражаясь самой себе. Нет, нисколько не жаль, даже наоборот. Интуиция Лады просто кричала о том, что таким, как она, лучше держаться подальше от таких, как Баграт.

– А я готова сделать заказ, – изрекла Аня, захлопнув меню.

– Я тоже, – отозвалась Лада.

Всего один жест – и рядом с ними материализовалась официантка. Каждый из них озвучил свой заказ. Аня выбрала по паре пирожных трех разных видов и чашку капучино, Лада – кусочек торта с множеством белых тонких коржей и воздушным кремом, обычный черный кофе. Баграт мысленно улыбнулся, и велел принести ему двойной эспрессо.

– Знаю, что многие девушки работают в свободное от учебы время, – как бы, между прочим, заметил Баграт.

– И мы не исключение, – хохотнула Аня. – Я подрабатываю в кофейне, только не такой роскошной.

Баграт перевел внимательный взгляд на Ладу и приподнял бровь. Девушка откинула косу на спину и посмотрела ему в глаза, однако долго подобной схватки не выдержала, и на ее щеках вспыхнул легкий румянец.

– Я в питомнике декоративных растений помогаю, – ответила она, устремив взгляд куда-то в окно.

– Так это ведь далеко? – поразился Баграт.

– Общественный транспорт вроде никто еще не отменял, – Лада приподняла один уголок своих губ.

Баграт сощурился и глотнул кофе.

– Я ей давно говорила, чтоб сменила работу и прекратила таскаться в такую даль, – посетовала Аня.

– Зато мне работа нравится, и я не хожу туда, как на каторгу, – отозвалась Лада, не отрывая глаз от видимой только ею точки на улице.

– А тебе? – спросил вежливо Баграт у Анны.

– Уровень заработной платы не всегда соответствует объему выполняемой работы, – фыркнула Аня. – Так, копейки на личные нужды, чтобы родителей не дергать, да время убить.

– Ну и познакомиться с кем-нибудь, – вставила Лада, скрывая мягкую улыбку.

– Вот именно! Не то, что ты! Закопаешься между своими любимыми кустами – не найти, – беззлобно огрызнулась Аня.

– Я не теряюсь, чтобы меня искать, – дернула девушка бровью.

– До чего же ты упертая, Ладка! Не переубедить никогда, – упрекнула Аня подругу.

– Так ты и не надрывайся, Анютка, – хохотнула Лада, немного расслабившись, словно вернулась в свою тарелку. Напряжение окончательно спало, и она даже почувствовала изумительный вкус десерта, который до этого едва ковырнула вилкой.

– Ну, нет, не угадала! Пропадешь ведь, – не отступала Анна, поглощая свои пирожные с космической скоростью. Потом глянула на часы и цокнула языком.

Баграт без лишних слов понял, что девушкам пора. И покачал головой, когда Лада потянулась к своему рюкзаку за кошельком. Он перехватил ее руку и сжал пальчики, едва сумев скрыть, как сомлел от одного прикосновения к этой девушке. Что ж за наваждение такое?!

– Я угощаю, забыла? – изогнул он брови.

– Простите, – Лада настороженно покосилась на него, затем на его сильную ладонь, в которой утонула ее рука и попробовала мягко освободить свои пальцы. Безуспешно. Баграт улыбался и не отпускал. У Лады возникло стойкое ощущение, как энергетика этого мужчины, укутывала ее в одеяло – плотное, теплое, подавляющее волю. Он смотрел на нее, и словно невидимая ласка касалась ее кожи. Лада внутренне съежилась.

– Давайте, девушки, на «ты», – он мазнул взглядом по Анне и усмехнулся. – А то я себя стариком чувствую.

– Без проблем, – закивала Аня, запивая последний кусочек пирожного глотком напитка.

– Хорошо, – едва слышно проронила Лада, вжав голову в плечи.

Баграт поджал губы. Несмотря на то, что он уважал силу духа и способность отстоять свое мнение, робость Лады невероятно заводила его. Правда, девушка в его присутствии мечтала слиться с окружающими предметами, но когда ей удавалось расслабляться, она вызывала в нем живой, еще больший интерес. Готовые на всё девицы ему изрядно надоели, хотя и в них была своя прелесть. Рядом с собой он сумел вытерпеть только Нику.

Лада вновь попыталась освободить свои пальцы, в ее глазах он увидел молчаливый укор, испуг, но девушка переборола себя:

– Баграт…мне еще моя рука нужна, – прошипела она, пока подруга закопошилась, что-то ища в своей сумке.

– Определенно, – хмыкнул он и, сжалившись над ней, выпустил ее пальчики. – Поедем?

– Да, – Анна резко встала, – нам пора.

Он отвез их в назначенное место, и умотал по своим делам. Идя по коридорам торгово-развлекательного комплекса, Лада погрузилась в анализ своих чувств и мыслей, вызванных встречей с этим Багратом.

– О, я так наелась! – радостно выдохнула Аня, поглаживая свой, наверняка, тугой живот.

– Еще бы, – отвлеклась Лада. – Так ты не сумеешь себе платье правильно выбрать.

– Сумею! А вот ты ожила, подруга, стоило Баграту свалить. Что с тобой?

– Я его боюсь, – вырвалось у Лады.

– Почему? – удивилась Анна.

– Смотрит так, что, кажется, будто душу забирает, – Лада зажмурилась. Неужели сказала это вслух?

– Ну и впечатлительная ты, Ладка, – отмахнулась подруга.

– Нет, у него взгляд какого-то опасного зверя.

Аня сверкнула улыбкой и легонько толкнула Ладу. А потом нараспев произнесла:

– Зверя дикого и голодного…до твоего тела, – хохотнула Аня.

– Ты что такое болтаешь?! – возмутилась Лада.

– Какая же ты у меня еще скромница, – пожурила она подругу. – Нужно срочно исправлять!

– Мне и так неплохо, – пробурчала Лада.

Глава 10

Сказать, что она не готовилась к встрече, стоило узнать, в чьей власти оказалась Алёна, – ничего не сказать. Морально, конечно, готовилась. Пыталась. Да без толку: сердце ее плакало навзрыд. Введя в строку поисковика запрос и увидев цветущего холеного и, как всегда, неотразимого, владельца казино «Эльдорадо», как память – та еще тварь! – с маниакальным удовольствием окунула ее в прошлое, возвращая в те дни, когда всё могло сложиться по-другому. Хотя… Честно? Она ни разу не пожалела о том, что случилось то, случилось. Скорбела лишь о матери.

Вглядываясь в немного суровые черты лица Баграта на мониторе, Лада пыталась вызвать в себе какие-либо негативные чувства. Но вместо них, словно наяву, ощутила только тепло его рук и жаркий шепот. Тогда Баграт наполнил ее своим ядом и своей нежностью, как ни странно. Вместо горечи, она познала вкус сладкой страсти. В тот, казалось бы, черный день, она потеряла ощущение беды, и обрела ощущение счастья. Своими жадными поцелуями он запечатал ее сердце для чувств к другим мужчинам. Надел на нее ошейник. Лишь осознавая свою сердечную несвободу, она заставляла себя ненавидеть Баграта. Или это ее гордость ненавидела его за поражение? И почему он именно сейчас очутился на пути, ворвавшись в ее с таким трудом устоявшуюся жизнь? Одной той ночью он привязал ее душу к себе. Покрытое слоем пепла сердце, снова ожило, чтоб его! Наполнилось все тем же трепетом, от которого в те давние времена становились ватными ее ноги. Наваждение и проклятие в одном флаконе!

Она прошла мимо входа в казино, завернув в ресторан с баром и сценой, с которой приятная женщина пела под сопровождение музыкантов. Лада уселась на высокий барный стул, заказала бокал апельсиново-мангового сока, поставила один локоть на стойку и уперла подбородок в ладонь. Невидящим взором уставилась в пространство. Сердце тревожно бухало в груди. И щемило так, что Лада не один раз порывалась закинуть под язык таблетку валидола, думая, что ее хватит приступ.

Лада чувствовала, как весь боевой настрой медленно угас. Внутренняя дрожь нарастала. И так было всегда, когда рядом был Баграт. Она будто вернулась в годы своей беззаботной юности. Ощущая силу Булатова, возросшую многократно, ростки страха вновь проклюнулись внутри нее. Глаза Баграта, насквозь прожигающие ее душу, сказали ей о том, чего он хотел. И через годы ничего не изменилось. Она даже послать его не могла в нынешней ситуации, потому что сейчас ради Алёнки ей придется наступить себе на горло.

Лада тяжело вздохнула, посмотрела на свои наручные часы и сделала пару глотков сока. Время тянулось ужасно медленно, как будто умышленно накручивая ее, заставляя ее нервы искрить от напряжения. И…предвкушения?! Чертов Баграт!

Девушка до боли закусила губу, приводя свои растрепанные мысли в порядок и приказывая себе собраться.

Он нашел ее за барной стойкой и нахмурился. Если она мечтала накачать себя алкоголем, чтобы ничего не чувствовать, она жестоко ошибалась. Он запихнет ее свою квартиру, заставит протрезветь и тогда… тогда она останется у него на столько, насколько ему захочется. От возбуждения мурашки побежали по коже.

Неслышно ступая, он приблизился к Ладе. И также неслышно подсел к ней так близко, что ощущал ее дыхание. Лада вздрогнула и повернула голову. Баграт резко и слегка разочарованно выдохнул. Дьявол! На него взирали совершенно ясные все те же бархатные очи с вполне осмысленным взором. Баграт скосил глаза в ее бокал и недовольно протянул:

– Всего лишь сок?

– А ты что ожидал увидеть? Ром, коньяк, водку? – Лада умудрилась удивленно изломать черную бровку.

– Всё сразу, – огрызнулся он.

Уголок ее губ пополз вверх. Кажется, она вполне сумела прочесть все его неприличные мысли и желания, уже заранее правильно предположив какое наказание он ей придумал, если окажется, что она напилась. Но сказала лишь вялое и ничего не значащее:

– А-а…

– Ты готова порадовать меня бонусом? – он склонился к ее плечу, потянул носом воздух.

– Я готова закрыть перед тобой этот долг! – слишком эмоционально вырвалось у нее.

– Только бизнес? – приподнял он свою бровь.

– Только он, – кивнула она.

– Тогда поехали, Ладушка, – он прочитал в ее глазах желание покончить с этим делом, как с неприятной повинностью. Она была уверена, что он способен на насилие. Это, конечно, да. Но не с ней. Чутье, никогда не подводившее его, сейчас просто вопило о том, что с Ладой нельзя быть зверем, каким его знали люди, пересчитать коих можно было на пальцах одной руки. И пусть Лада забыла ту их ночь – или делала вид, что забыла – эту он не позволит ей забыть никогда.

– Адрес, – бросила она и присосалась к своему бокалу.

Он удивленно округлил глаза, а она предвосхитила язвительную реплику, готовую сорваться с его языка.

– Чего-то боишься, Баграт? Ты ж говорил – из-под земли сумеешь достать.

Баграт прищурился. Ничего, у него целая ночь впереди, чтобы разобраться с этой мегерой и вырвать из ее плена его солнечную девочку! Ладу, принадлежавшую только ему одному. Ярким светлым мотыльком в закрытой темнице его души вспыхнула единственная мысль – пора возвращать Ладу в его жизнь. Ведь хотел же он этого раньше. Просто не получилось.

Мысленно представил себе физиономию Давида, узнай он о желаниях друга, и едва не закашлялся. М-да, ничто и никто не в силах пробить броню Караева. Но ему и не довелось познать ощущения непреодолимой ломки находиться рядом с одной женщиной, видеть ее улыбку, касаться ее кожи, смотреть в глаза болотистого цвета… Блять! Его опять понесло. Лада – мерзавка такая! – палец о палец не ударила, а он уже кипит.

Пока он ехал на одну из своих квартир, не терял из виду белый автомобиль Лады. Всё ожидал от нее какого-нибудь фортеля, но девушка упорно следовала за ним. Уж что делалось в ее душе, Баграт и представить не мог, зато чувствовал ее единственное желание – разделаться с этим делом как можно скорее. А в нем самом всё бурлило. Нетерпение гнало его вперед. Быстрее хотелось содрать с тела Лады одежду. Быстрее хотелось подчинить ее себе. Быстрее хотелось прижаться к ее губам, чтобы испытать настоящий дурман.

Медленно въехали на подземную парковку, молча ехали в лифте. Булатов не отрывал взгляда от лица Лады, замечая при этом, как бурно вздымалась ее грудь. Держалась она вполне прилично, учитывая на что согласилась. Когда вошли в его квартиру, и он щелкнул замком, Лада вздрогнула. Баграт положил руки ей на плечи и встал очень близко. Девушка слегка повернула голову, и он жадно втянул ноздрями ее запах. Она была невероятно напряжена, и это витало в воздухе. Баграт помог ей снять пальто. Лада не сопротивлялась.

Он прошел в гостиную и на ходу предложил:

– Бокал вина?

– Можно, – хрипло ответила Лада и слегка прочистила горло.

Баграт довольно улыбнулся, смакуя некую растерянность девушки. Пока откупоривал бутылку и разливал рубиновую жидкость по бокалам, Лада медленно прошлась по комнате и застыла у камина. Булатов также неспешно приблизился к ней и протянул бокал. Девушка приняла его и почти синхронно с Багратом сделала всего пару глотков.

Он снова улыбнулся, поставил бокалы на полку над камином. А затем его рука скользнула ей на шею сзади и слегка притянула к себе. Лада судорожно вздохнула, но заставила себя не дернуться назад. Она открыто смотрела в глаза Баграта, не обращая внимания на то, как жарко вспыхнули ее щеки. Он читал ее, как и тогда. Чувствовал, как стерва уступает место той его теплой и настоящей Ладе, которая смущалась всякий раз, стоило ему намекнуть о своем интересе. Той Ладе, которая взволновала его сердце и растревожила душу. Баграт был уверен, что именно жестокие обстоятельства перерубили осторожные зарождающиеся чувства между ними, оставив глубокие раны. У него так точно. Эти же обстоятельства припаяли их друг другу, пусть даже пути их и разошлись. Баграт стиснул челюсть – никогда не любил вспоминать об этом, считая слабостью свою тягу к этой девушке.

– Ну и что же ты умеешь, сладкая? – решил поиграть Баграт.

– Про умения разговора не было, – шумно выдохнув, выдала она.

Булат усмехнулся. Не поспоришь.

– Значит, инициатива в моих руках? Отлично. Тебе придется довериться мне.

– Тебе доверять, Булатов, последнее дело, – слетели с ее губ неосторожные слова.

Баграт покачал головой. Большим пальцем руки очертил контур ее верхней губы, провел по нижней.

– Обидно, медовая моя. В таком случае, будешь подчиняться, – приблизил свое лицо к ее лицу и, сохраняя зрительный контакт, добавил: – Раздевайся.

Лада поджала губы, зажав тем самым между ними его палец. Обнажаться перед Багратом это, как вывернуть наизнанку душу. Но всего одна такая его простая и одновременно чувственная ласка заставила дрожь пробежаться по телу от макушки до самых кончиков пальцев ног. Тогда в их первую и единственную ночь, Баграт забрал то, что ему не принадлежало. А сейчас она не могла отделаться от навязчивого, тягучего словно мед, желания отдать ему всё, что он попросит. Или потребует…

Девушка вздохнула и сделала шаг назад. Мужчина с интересом следил за ней. Она сбросила свои ботинки на высокой шпильке и сразу стала ниже, едва доставая ему до плеча. Потом порывисто распахнула пиджак и избавилась от него. И при этом каким-то непостижимым образом она нашла в себе силы смотреть Булатову прямо в глаза. Чувствовала, как начинает плавиться от его пронизывающего взгляда. Лада потянулась к волосам…

На миг зашумело в ушах. Нечто странное и дикое завибрировало в груди, и оно желало спрятать Ладу ото всех и обладать ею единолично. Баграт сглотнул, ощущая, как по венам побежал ток, приподнимая каждый волосок на его теле. Ширинка стала неимоверно тесной. В один прыжок он покрыл расстояние между ними. Не церемонясь, дернул Ладу на себя. Ее стройное упругое тело толкнулось в его корпус, и тут же сильная рука Баграта обвила ее талию. Вторая рука распустила чудесные волосы девушки, утонув в шелковистой гриве. Он накрутил на палец один крупный локон и вдохнул запах. Всё! Его крышу нужно заново собирать по частям. Он поплыл.

Если в его первоначальные планы входило продавить Ладу, заставить подчиниться его воле, теперь вся его уверенность дала трещину. Ему хотелось дарить ей нежность, чувствовать и знать, что она тоже на грани. Но дерзкая мегера заставила притихшего хищника снова поднять голову и оскалиться в ответ.

– Не тяни, Баграт, – проронила она, упираясь ладонями в его грудь.

Он приподнял брови, отпустил ее и отошел назад. Медленно принялся раздеваться, освобождая свое безупречное тело, от которого млели все бабы. Глаза Лады вспыхнули, но не похотью или вожделением, а скорее любопытством. Приподняв один уголок своих таких манящих губ, она – сознательно или нет – начала дразнить его. Дублируя его движения, она неторопливо расстегивала пуговички на блузке, будто надеялась делать это до самого утра. Но нет, полы блузки распахнулись, и взору Баграта предстала всё та же аккуратная грудь, упрятанная в ажурные чашечки лифчика. Когда руки Лады опустились на пояс брюк, Баграт низко зарычал и рванулся к ней. Обхватил одной рукой ее затылок, второй обхватил ее запястье и направил ее руку к своему паху, где каменный стояк грозил свести его с ума.

Познакомившись с силой его желания, она не сумела сдержать изумленный возглас, который был погашен жадным безумным поцелуем. Язык Баграта бесцеремонно ворвался в ее рот, исследуя нёбо, лаская ее язык, возбуждая. Губы его, словно наделенные безоговорочной властью абсолютного господина, терзали губы Лады, прикусывали их до легкой боли, а язык тут же зализывал горящую точку укуса. Он словно восстанавливал свое исключительное право владеть Ладой, ее телом, ее мыслями и ее душой. А потому безошибочно, почти кожей почувствовал тот момент, когда Лада в его руках ослабла, и из ее горла вырвался рваный стон.

Глава 11

В тысячный раз он приказывал себе выбросить из головы посторонние мысли, пока находился у местного криминального авторитета, а по совместительству его босса. Фамилия его была Снежный, и очень подходила ему, потому как цвет его волос был белым, словно только что выпавший снег. Но все звали его Шрам из-за тонкого длинного шрама, бравшего свое начало на лбу, криво рассекавшего бровь и раскроившего щеку напополам.

– Кури, – разрешил Шрам.

И Баграт закурил, надеясь на дым – может он вытравит из мыслей ту девчонку? Тысячу раз он спрашивал себя, зачем ему эта несмышленая девочка, словно она уже принадлежала ему? А этого, надо признать, ему хотелось до адской пелены перед глазами. Аж зубы сводило, так хотелось увидеть ее глаза, услышать ее голос. Смять эти ее губы… Баграт тряхнул головой и затянулся сигаретным дымом. Выпустил его через ноздри.

– Зачем звал? – только и спросил у Шрама.

– Есть у меня один старый приятель. Я как-то давно помог ему с баблом – он дело свое открывал. И в крыше нуждался. Сейчас вон гребет деньжата лопатой, а с давним другом делиться не желает, – начал издалека Снежный.

Баграт прищурился. Нутром чувствовал, куда ведет Шрам, но промолчал, приглашая его продолжить.

– Долг-то он с процентами мне отдал без проблем, но… Но развернувшись так широко, мог бы и вспомнить, кому обязан таким успехом. Если бы не я, его бы дохлую тушу до сих пор искали, – Шрам внимательно изучал выражение лица сидящего напротив него Баграта.

– За крышу исправно платил? – последовал короткий вопрос.

– Само собой, – прозвучал такой же короткий ответ. – Как думаешь, прав мой старый и почти бывший приятель?

– Это не мое дело, – отозвался бесстрастно Баграт.

– Правильно, не твое.

– Так к чему ты ведешь?

– Надо бы бизнес его к рукам прибрать, а самого успокоить, – улыбнулся Шрам, но лед в его голубых глазах отразил истинные эмоции.

Булатов без ошибки считал их – алчность, жестокость и беспощадность. А еще жажду крови.

– Ты меня на мокруху подписать хочешь? – Баграт приподнял бровь.

– Все ребята признают, что у тебя талант, мальчик. Ни одного промаха, если нужно долги выбить. Всё грамотно, чисто и тихо. Все довольны и целы, – Шрам поставил локти на столешницу и, уперев пальцы ладоней друг в друга, несколько раз ими подпружинил. Холодный взгляд его бездушных глаз застыл на лице Баграта.

– По-другому не умею, – пожал плечами Баграт и твердо сказал. – Но на убийство не пойду.

– Хм, – протянул Шрам, – тебе же не в первой, Баграт.

– Именно поэтому – нет.

– Я заплачу. Хорошо заплачу, Баграт. И особый статус в наших кругах тебе обеспечу, мальчик.

– Нет, – непоколебимо мотнул он головой.

– Подумай, Баграт. Я знаю, ты можешь, сделать всё чисто. Сам в накладе не останешься, и мне поможешь от конкурента избавиться, – сказал и замолчал.

Баграт ухмыльнулся. Так бы сразу, а то друг детства, в песочнице вместе за́мок строили. Но он оставил при себе ехидные замечания.

– Нет, Шрам. По обычным делам – зови, не вопрос. Но не мокруха, – он сузил темные глаза, делая очередную затяжку.

– Посмотрим, мальчик, – Шрам покровительственно усмехнулся. – Всё меняется. И люди тоже иногда. Их обстоятельства заставляют. И ты придешь ко мне, а я подожду. Свободен.

Булатов поджал губы и, зажав сигарету между зубами, вышел. Настроение было ни к черту. Сев за руль своей темной машины, он откинул голову на подголовник и докурил сигарету. Шрам умел ждать. О его терпении легенды ходили в их кругах, но когда наступало время, он брал всё, что давали, а особенно то, в чём ему отказывали.

В словах босса все еще проскользнул намек на долг самого Баграта, но он считал, что полностью расплатился по счетам. Года четыре назад, когда Булатов еще только начинал работать на Шрама, случилось самое страшное, что могло случиться в его жизни. Трое отморозков напали на его сестру, долго насиловали ее и издевались. Когда натешились, ранним утром выкинули прямо под окнами университета, в котором училась Марина. Ее тогда кто-то из технического персонала обнаружил, вызвали скорую. Сестра прямо в реанимации умерла. Свет померк для Баграта, мир обагрился кровью. Дело замяли богатенькие папы, перевернув ситуацию так, что Марина подрабатывала в эскорте, была наркоманкой упоротой. Баграт разуверился в законе и в тех, кто должен был его блюсти. Он нашел тех мажоров и сам свершил свой суд. Расправился сначала с первыми двумя, да так, что никто не догадался кто. И все было бы отлично, если бы не третий ублюдок. Сорвался он на нём, стоило подонку показать запись, где эти мрази издевались над его сестрой. Кулаков тогда Баграт не жалел. За убийство, совершенное с особой жестокостью, ему светил немалый срок. Вдобавок прокурор за уши притянул дело тех первых двоих, пытаясь инкриминировать Булатову тройное убийство, хотя прямой доказухи по первым двум эпизодам у него не имелось. Шрам, узнав как суть да дело были, отмазал его. Тогда Баграт еще раз убедился в одной истине – закон существует для тех, кто может за него хорошо заплатить.

Баграт ненавидел это ощущение навязанного ему вечного долга. Как ненавидел и самого Шрама. Да только обратного билета в обычную жизнь у него не было.

Жаль, Ника его на курорт улетела под солнцем понежиться. А то бы сейчас, как обычно, Баграт спускал пар вместе с ней. Но сейчас хотелось к дьяволу вискаря нажраться. Отстрелив пальцами окурок в окно, Баграт помчал в клуб.

Биты музыки отбивали свой ритм не только в зале, но и в голове Баграта. Он сидел, развалившись на диванах в окружении двух своих дружков и трех шлюшек, одна из которых елозила у него на коленях, чем почему-то несказанно раздражала.

– Ну, чё, Булат, чего Шрам звал? – проорал Денис.

– Тебе лучше не знать, – рыкнул он.

– Расслабься, брат. Мы недавно такое дельце провернули, Шрам доволен остался. Не поскупился, – заметил Алекс, выплеснул в рот алкоголь и принялся тискать девицу рядом.

– Пойдем, зайчик, в VIP, – увещевала Баграта симпатичная шалава, ловко орудуя пальчиками в расстегнутом вороте его рубашки.

Булатов поперхнулся. Зайчик? Серьезно?

– Слезь! – рявкнул он девахе.

Та обиженно надула губки и сползла с его коленей.

Баграт качнул головой. Расслабиться никак не получалось. Его взгляд с тоской заскользил по залу, барной стойке, танцующим в стороне людям. А потом вновь вернулся к бару. Предательские мурашки поползли по коже Булатова.

На высоком стуле сидела девушка с волной волос на одном плече и переливающейся искрами заколкой у уха. Он бы не обратил на девчонку внимания, если бы она то и дело не обтягивала подол своего платья, пытаясь спрятать свои колени. По поведению она напомнила ему эту Ладу, которая никак не выходила из его мыслей. И когда к ней подсела другая девушка в вызывающем платье, он узнал в ней Анну. Затряслись поджилки, забухало в груди сердце, и возбуждение заискрило в нервных окончаниях. Неужели рядом она? Лада здесь?..

Глава 13

Наблюдать, как она танцевала с каким-то лохматым парнем – настоящая пытка. Всё горело внутри Баграта, бунтовало от горячей ярости. И причин ей он найти был не в силах. Этот сопляк постоянно и бесцеремонно лапал девчонку, опуская руку ниже талии, оглаживал ее поясницу, пытаясь сжать ягодицу. Лада всё время одёргивала его, пока, наконец, не оттолкнула от себя и не вернулась к барной стойке. Баграт несколько раз приходил в себя, замечая, как сжимал кулаки до хруста в суставах, а в памяти – провал. Будто сознание его засасывало в черную вязкую тьму, и сквозь красную пелену гнева ловил себя на мысли догнать этого мудака и размазать его рожу в кровь уже только за то, что дотрагивался до Лады. Булатов глухо зарычал – с такими темпами он и свихнуться может! Почему он так реагирует на других мужиков рядом с этой девочкой?! Каким-то шестым чувством Булат считал из пространства желание девушки сбежать отсюда, и ему вдруг стало жизненно важно и необходимо коснуться Лады. Проклятие! Что же с ним происходило?!

Баграт поднялся и медленно прошел к стойке. И едва только встал за девушкой, как спина ее неестественно выпрямилась. Лада словно почувствовала его присутствие. Странно. Чтобы отступать ей было некуда, положил одну руку на столешницу, а вторую на спинку барного стула, на котором сидела девушка. С каким-то маниакальным удовольствием втянул ноздрями аромат Лады, на секунду зажмурился и после заиграл желваками. Так и увязнуть в ней недолго. Может, просто трахнуть разок, и всё в нем придет в норму? Какие-то черные мысли вступили в ожесточённую схватку с мыслями и желаниями иного рода. Внутренняя чуйка подсказывала – с Ладой так нельзя, что никогда не простит себе, если начнет ломать ее. Чёртово наваждение!

– Ну, здравствуй, Лада, – шепнул он ей на ухо, пошевелив прядку волос за ним.

Лада вздрогнула. И снова это уже до боли знакомое ощущение и твердое знание – он здесь! Очутившись в оковах мощной энергетики Баграта, Ладе в один миг пришлось проглотить все свои желания и мечты о покое. Тот, о котором он не могла заставить себя не думать, каким-то образом находился рядом. Она с трудом повернула голову на звук его волнующего шепота и утонула в темно-карих, почти черных, пылающих глазах.

– Вы?

– Ты, – поправил он ее.

– П-привет, – язык плохо слушался Ладу, вмиг высохнув во рту. Стало ужасно жарко и душно. Бежать! И чем быстрее, тем лучше. – Я это…уже…

– Уходишь? – он сузил глаза; взгляд его, став пронизывающим, осмотрел ее с ног до головы, задержался на миг в районе груди и остановился на лице. – А со мной потанцевать?

– Но…

– Иначе не отпущу, – усмехнулся Баграт.

Лада сглотнула и, стараясь не выдать своего состояния, граничащего с легким обмороком, отодвинула от себя бокал. Захотела сползти со стула, однако Баграт словно был повсюду. Его немного резкий терпкий запах, его голос, его руки захватили ее в надёжный плен, но к своему вящему удивлению девушка поняла, что страх постепенно тает, уступая место внутреннему трепету. В темных глазах Баграта она увидела одобрение, и ей понравилось это ощущение.

Ди-джей как будто был с Багратом заодно, включив медленную песенку.

– Идем, – едва слышно проронила девушка, и бровь мужчины выгнулась вверх.

– Уверена, что не съем тебя?

– Нет, не уверена, – просто ответила она, чем вызвала у него широкую ухмылку.

В толпе танцующих парочек, Баграт прижал ее к себе, да так, что она совсем потерялась в своих ощущениях. По позвоночнику забегали взволнованные мурашки, зажигая нервные окончания, пуская ток по венам. Незнакомые ощущения, но совсем не противные, как в случае со Славиком, наполнили каждую клеточку Лады томлением. Почему прикосновения Славки вызывали в ней отвращение, а крепкие руки Баграта на талии и спине – нет? Жар расползался по телу там, где он касался ее. Испугавшись себя, она рванулась назад, да только стальное кольцо рук удержало на месте.

Лада не слышала музыку, скорее чувствовала ее ритм. А еще неповторимый запах Баграта, тепло его сильного тела. Его близость волновала, туманила ее разум. Мужчина, прижимающий ее к себе, уверенно вел в танце, и она ни разу – удивительно просто! – не наступила ему на ноги. Рядом с ним было спокойно. Хотелось просто положить голову на широкую грудь и легонько водить ладонью в области сердца. И кажется Баграт, словно зверь, почуял ее состояние. Какой-то мягкий звук поднялся к его горлу, и Лада очнулась. Снова дернулась, но услышала над ухом смеющийся бархатный голос:

– Что ж ты дерганая такая? Это просто танец. Я ведь не принуждаю тебя к сексу. Или ты об этом думаешь, м-м?

Лада покраснела, наверное, до кончиков ушей и уперла ладони в каменную грудь. То есть вот так, да? Думает, что она поплыла и на всё готова?! Ну, поплыла, и что? И в животе вон даже щекотно стало от стайки бабочек, словно едва касающихся ее кожи своими трепещущими крылышками. Непрошеные слезы обожгли глаза, но девушка до боли закусила губу, приказывая взять себя в руки. Его слова вернули ее в действительность. Кто она и кто он? Очнись уже, Лада! Тонкие цепкие щупальца прежнего страха снова опутали ее волю. От собственной неспособности противостоять магии этого человека в ней родился бунт.

– Что ты…

– Шучу, – усмехнулся он.

Тугой узел скрутился внутри Лады, сбивая дыхание, разгоняя пульс. До конца танца она вообще не знала, как дышать, и не понимала, как жива осталась. Этот Баграт как-то странно влиял на нее. Вызывал в ней совсем запретные фантазии, от которых самой становилось стыдно. Интересно, а захотел бы он поцеловать ее?..

Лада зло одёрнула себя и мысленно надавала затрещин. Себе – за слабость и трусость, Баграту – за волнение и полную дестабилизацию ее психики. Стало неуютно и захотелось домой. Спрятаться в кокон из пледа и никого не видеть. Анька права – она зажатая до ужаса. Но ничего не могла с собой поделать, особенно когда рядом находился Баграт.

Музыка стихла, и он повел ее к стойке.

– Спасибо, – выдохнула она, глядя в смеющиеся глаза и пряча свои.

– Мне было приятно танцевать с тобой, Лада, – сказал прямо на ухо, слегка захватывая губами мочку, заставляя волну возбуждающих мурашек подняться к самой макушке, ухнуть камнем вниз и обосноваться в низу живота непривычной тянущей тяжестью. – Пока, медовая.

Передернула плечом и повернула голову – Баграта и след простыл. Что ни говори, а с взрослыми мужчинами она общаться не умела. Перекрикивая музыку, она заказала новый бокал коктейля и глухо фыркнула, глядя как мелкая дрожь разбирает ее руки. Не задумываясь, опрокинула содержимое бокала себе в рот, слезла со стула, обтянула платье и поплелась в туалет. На ходу вызвала такси. С нее хватит! Домой, к книжкам о кустах.

В зеркальном отражении на нее взирала бледная девчонка с полудиким затравленным взглядом и дрожащими губами. Только сейчас она поняла, насколько была испугана. Натянутые нервы заставляли кружиться голову от напряжения. Шумело в ушах, и сердце грохотало о ребра, грозя выломать их к чертям. Кажется, сердечный приступ ей обеспечен.

– Лада! Ты меня поражаешь! – Аня впорхнула в помещение. – Вы так классно с Багратом смотрелись вместе! Он не говорил, какими судьбами здесь? Хотя, о чем это я? Это мы тут – птицы залетные, а клубы, подобные этому, для таких, как Баграт – дом родной.

Она что-то еще восторженно щебетала, но, не услышав от подруги ответов на вопросы, обеспокоенно покосилась на Ладу. Перехватив одну из ее рук, внимательно присмотрелась.

– Господи, Лада! У тебя руки ледяные. Кто тебя напугал?!

– Никто, Аннушка, не волнуйся. Я домой поеду.

Подруга недоверчиво заглянула ей в глаза.

– Я провожу тебя.

– Не нужно, всё в порядке. Наверное, коктейль не пошел, – слабо улыбнулась Лада. – Голова немного болит. Я уже машину вызвала.

– Я с тобой.

– Нет, Ань, серьезно. Я как доберусь, позвоню тебе. Развлекайся, – Лада обняла подругу и застыла, когда та спросила:

– Тебя Баграт этот не обидел случайно?

– Нет, что ты! О, – облегченно перевела она дыхание, чувствуя вибрацию смартфона, – вероятно, такси уже в пути. Я пойду.

– Если ты не перезвонишь мне через час, я вызову полицию, – заявила Аня.

– Хорошо, обещаю, – Лада плеснула водой в лицо, обтерла салфеткой щеки, и вместе с Аней они вышли.

Прежде чем, подруга повернула в зал, она еще раз осмотрела Ладу и качнула головой. Лада сумела улыбнуться и подтолкнула Аню вперед.

– Пока, Анюта. Иди и отдохни за нас двоих. Потом расскажешь, как там твой таинственный Ромка.

– Смотри у меня, – та шутливо погрозила ей пальцем.

На улице свежий ветерок остудил лицо Лады. Она нервно прохаживалась туда-сюда, ожидая такси. У нее немного отлегло от сердца, и можно уверенно сказать, что напряжение ее отпустило. Она даже написала маме, что уже едет домой. Ура!

– Аня сказала, ты себя плохо чувствуешь. Или, – Баграт немного помедлил и вкрадчиво добавил: – ты сбежать решила?

Глава 14

Лада подавила панический кашель. Она вновь очутилась в окружении бешеной энергетики, сердце учащенно заколотилось в груди. Так, Лада, дыши. Баграт такой же человек, как и ты. Просто слушай вопросы и отвечай на них.

– Нет, с чего вы… то есть ты, взял? – она развернулась.

Баграт выбросил сигарету в урну. Он, оказывается, стоял тут уже некоторое время. Она же, погруженная в себя, ничего дальше собственного носа не замечала. Мужчина медленно приблизился, встал совсем рядом. Немного грудной, бархатный с нотками смеха голос и прожигающий насквозь взгляд обожгли щеки девушки немилосердным жаром.

– Тебя легко читать, девочка.

– Меня не нужно читать, – с резковатыми недовольными нотками в голосе поспешила ответить она. Боже, что это с ней? Неужели алкоголь храбрости придал? Надолго ли?

– Я провожу тебя, – и это уже не предложение, как у Ани, а констатация факта. Твердо, уверено, жестко.

– Не нужно, вон мое такси, – она указала рукой в сторону подъезжающей машины и даже сделала шаг в том направлении.

– Отпустим, – равнодушно констатировал Баграт, вцепившись в ее запястье мёртвой хваткой. Подождал, пока остановится автомобиль и опустится оконное стекло, после чего непринужденно сказал: – Извини, брат, со своей девушкой поссорился. Вот, сбежать пыталась. Держи за ложный вызов, – с этими словами несколько купюр исчезли в пальцах таксиста.

– Нет, что ты себе позволяешь?! – неожиданно вскипела Лада и попыталась вырвать руку, да только железная хватка сделалась сильнее. Лада дернулась назад и потрясено пискнула, оказавшись полностью прижатой к мощному гибкому корпусу мужчины.

Горячая волна накатила на девушку, расплескавшись внутри настоящем удовольствием. Баграт притягивал ее к себе магнитом, погружал ее душу в омут своих бездонных глаз. Она и не предполагала, насколько может оказаться приятным ощущать тяжесть его ладоней на своей талии и спине. Да и вообще голова пошла кругом от того, как собственное тело отреагировало на столь волнующую близость. И неожиданно ее ошпарило – он назвал ее своей девушкой. Почему-то ослабели ноги.

Он же смотрел на нее как-то зло, с угрозой во взгляде.

– Я сказал – провожу, – сквозь зубы процедил он и потащил за собой к своей темной иномарке.

– Баграт, пожалуйста, ничего не нужно, честно. У меня все в порядке, спасибо, – она пыталась говорить ровно и спокойно, заглядывая в лицо мужчины. Но от быстрой ходьбы дыхание стало таким же частым, как и цокот ее каблучков по асфальту.

Убедительной быть не получилось. Баграт открыл перед ней дверцу, встал за спиной, отсекая пусть к отступлению, и велел:

– Садись!

Лада выдохнула, едва не клацнув челюстью от подобного произвола. Что за проклятие?! Плечи ее обреченно опустились, но она послушно уселась в кресло. Нарочито медленно, привязалась ремнем безопасности, чем вызвала хищную улыбку на губах Баграта. Зябко поежилась. Определённо, ничего хорошего она ей не сулила.

Не знал, на кого злился больше – на себя или на Ладу. Тут еще подружка ее наехала с претензиями, мол, чего это он с ней такое сделал, что она чуть живая? Если бы он сделал то, что хотел, то, о чем красноречиво говорил болезненный стояк в штанах, она бы действительно едва жива была. Баграт негромко хмыкнул. Первое время, конечно, потом бы в себя пришла и привыкла. Что за хрень?! Он уже мечтает о том, чтобы…? Баграт мотнул головой, понимая, что язык не поворачивался эту мысль даже вслух повторить. Да вот беда, после танца, в течение которого прижимал к себе ее упругое тело, после того, как вдохнул ее аромат, ему действительно хотелось уложить ее на лопатки, устроиться между ног и целовать ее губы. И обязательно вместе утром проснуться. Мля, куда его понесло?! Совсем сбрендил.

Курил на улице, делая глубокие затяжки, затем увидел, как на парковку вышла Лада. Она металась из стороны в сторону, потом кому-то нацарапала сообщение и застыла. Слишком быстро домой собралась. Видать, от него желала удрать. Хм, такого еще не бывало, чтобы бабы от него бегали. Обычно, всё с точностью до наоборот. А может, играет, чтобы привлечь к себе внимание? Не похоже. Уж очень натурально она смущалась.

Из-за поворота показалась машина такси, а Баграт уже принял решение. Вот и окликнул ее, наблюдая, как она сжалась комок. Грудь ее начала бурно вздыматься, словно она приказывала себе успокоиться. Однако. Готов был поклясться, что слышал, как скрипнули ее зубы, стоило ему приказать ей сесть в его машину.

– Куда едем?

Лада четко назвала адрес и, скрестив руки на груди, отвернулась в окно. Просто возмутительно, когда тобой повелевают, будто ты рабыня бесправная! Напряжение, смешанное с гневом, бурлило внутри Лады, пока машина Баграта быстро мчала по ночному городу. Но этот мужчина и здесь считал ее состояние, потому что бросал в ее сторону заинтересованные взгляды и явно призывал к словесной дуэли. Черта с два она ввяжется с ним в перепалку, потому что, безусловно, проиграет.

Он остановил недалеко от дверей подъезда и развернул корпус к девушке. Она же, стремительно освободившись от ремня безопасности, чирикнула «Спасибо, Баграт!» и выпорхнула из салона. Он ухмыльнулся – так легко от него не отделается. Сегодня, сейчас он сделает то, что позволит ему понять, как действовать дальше. Быстро вышел из авто и нагнал девушку. Она удивленно покосилась на него.

– Я уже дома, спасибо, что подвез.

– А я до двери провожу, – зловеще отозвался Баграт, сжимая руки в кулаки, сдерживая себя, чтобы не схватить ее, не перекинуть через плечо и не затащить в какой-нибудь глухой угол. Что-то необъяснимое творилось с ним, пожар гулял по крови, и нетерпение отбивалось бешеным пульсом в висках.

Лада пожала плечами. Сопротивляться себе дороже, а так может быстрее отстанет и забудет о ней. Прижала чип к домофону и юркнула внутрь. И тут же охнула, оказавшись резко развернутой на сто восемьдесят градусов и прижатой спиной к стене. Баграт с потемневшим лицом нависал над ней подобно скале. Девушке стало не по себе.

– Баграт?

Он молчал, сверля взглядом ее лицо. Потом глаза его остановились на ее губах, и Лада неосознанно облизала их языком, почувствовав, как они стали вмиг сухими. Ноздри мужчины затрепетали, одна его рука скользнула ей на талию.

– Что ты делаешь? Пусти!

– Ну что ж ты пугливая у меня такая? – ласково улыбнулся он. – Неужели боишься?

– Нет! – сумела она вытолкнуть непослушным языком, понимая, что должна что-то делать. Хотя всё нутро её кричало: «Да, боюсь до ужаса!». А после судорожного выдоха ей вообще почудилось, что воздух из ее лёгких куда-то испарился. Руки Лады вступили в ожесточенное сражение с широкой горячей ладонью мужчины, что легла ей на грудь. – Баграт! Не надо, пожалуйста!

– Чего не надо, сладкая? – изумлённый полу-стон сорвался с губ девушки, когда осторожная ласка в виде круговых поглаживаний вокруг соска прожигала кожу даже через ткань платья.

– Баграт…, – взмолилась Лада, не понимая, что происходит с ее телом. Сосок под умелыми пальцами Баграта сжался и болезненно заныл, кожа покрылась предательскими пупырышками, дыхание участилось и, кажется, рот наполнился вязкой слюной. Прикосновения мужчины – не грубые, изучающие – наполнили ее удовольствием и желанием поддаться вперед. Воздух вокруг накалился, насытился настоящим возбуждением, веявшим от Баграта. – Зачем?

Рука его, не отрываясь, плавно заскользила выше, пальцы пробежали по ключице, обхватили шею сзади. С резким звуком Баграт притянул девчонку к себе. Самому бы до истины докопаться. Хотел – и всё! Просто не мог контролировать себя.

– А ты как думаешь?

– Пожалуйста, отпусти, – залепетала она.

Он цокнул языком, вжав ее в себя, лишив возможности даже пошевельнуться, и припал к ее оказавшимся не совсем умелым устам. Лада попыталась оттолкнуть его, да только двигать скалы было ей не под силу. Неожиданно тепло Баграта, окутавшее ее, согрело и немного расслабило. Ей оставалось только подчиниться, принять его ласку – не противную, не эгоистичную, но властную. Напористую. Разве могли те мокрые поцелуи того же Славки сравниться с жаждой и какой-то едва сдерживаемой яростью Баграта? Он подчинял ее себе медленно и умело, мягко касался ее губ своими твердыми губами, скользил языком по ее зубам. Ладони его невесомо гладили ей спину, успокаивая, приручая ее страх.

Окунувшись в новые яркие ощущения, Лада услышала свое чистое желание прижаться к крепкому мужскому торсу, вдохнуть незабываемый аромат и, не задумываясь, с тихим стоном обняла его за шею. И даже твердый огромный бугор, вжавшийся ей в живот, почему-то не насторожил ее. Баграт каким-то звериным чутьем уловил момент, когда она потеряла контроль, а лепестки ее губ дрогнули. Язык мужчины ворвался в ее рот, обласкал нёбо и сплелся в страстном танце с ее языком. Губы Лады жадно сминались его губами, но не причиняли боли. Перед глазами всё поплыло, заволокло туманом, небывалые ощущения поселились в ее теле, и слабость от них сделала свое дело – ноги ее едва не подкосились. Воркующее рычание вырвалось из груди Баграта, когда он теснее прижал ее к себе, не позволяя упасть.

Кажись, он нашел вид своей персональной наркоты, состав которой был придуман только до него одного. И крепко подсел на него. Словно рыба, глубоко заглотившая наживку, и если дернешь крючок – всё нутро выворотит до крови. Лада. Так теперь называлась эта наркота – запах ее волос и кожи, голос, глаза, тепло ее тела и чертовски пьянящие медовые губы. Хмельные, дурманящие. Одуреть, как его расплющило.

Мелодичная трель смартфона продиралась через забытье, с которым не могла совладать Лада, но настойчивость звонившего изорвала в клочья момент. Баграт оторвался от ее губ, достал аппарат и посмотрел на экран. Нахмурился и принял вызов. Слушал говорившего не перебивая, потом едва слышно ругнулся и нажал отбой. Осторожно выпустил Ладу из своих рук, подушечками пальцев провел по чуть распухшим губам, но глаза его наполнились жестким блеском. Голос звучал глухо и угрожающе:

– Что б ни с кем больше по клубам не смела обжиматься и танцевать. Поняла?

– Но…, – Лада с трудом сообразила, о чем вообще речь.

– Не слышу, – едва ли не сквозь зубы процедил Баграт, впиваясь пальцами в ее подбородок, вынуждая посмотреть в глаза.

– Да, я тебя поняла, – только и сумела хрипло промямлить она.

Баграт пару бесконечно долгих мгновений сверлил взглядом ее лицо. Поджав губы, вышел. А Лада сползла по стенке на пол. Не сметь танцевать и…обжиматься?! Да ноги ее больше не будет ни в одном клубе! Почему-то захотелось убежать из города. Может, ей перевестись в другой универ, и тогда контроль хоть немного к ней вернется? Контроль? Кого она обманывала, дура? Она ни фига не владела ситуацией с того самого момента, как познакомилась с этим Багратом. А что до перевода, а вернее ее малодушных мыслей о побеге, так себе спасение.

Глава 15

Лада понятия не имела, насколько хватит ее выдержки. С каждым сантиметром обнажающегося тела Баграта, ей ничего не оставалось, как только признать свою слабость и беззащитность перед его мощью – всего одним движением руки он мог бы ее сломать ей шею, а стоило ему шевельнуть широкой бровью с определенным намеком – и воля порывалась объявить отпуск. И всё же Лада пристально до неприличия осматривала его мощное гибкое тело, покрытое узором прокачанных мышц, впитывая силу хищника в себя. На коже в самом центре плечевого сустава правой руки красовалось тату в виде странного знака, охваченного языками багрово-черного огня, жадно устремившегося прямо к шее и опоясавшего бицепс. Лада горько усмехнулась про себя – она падет перед Багратом Булатовым. Без вариантов. Даже несмотря на ту роль, которую он сыграл в ее жизни уже после той злополучной ночи несколько лет назад, ненависти к нему не было. Именно этого она не могла простить ни ему, ни себе.

Стоило Баграту очутиться рядом и познакомить ее той силой, что распирала его брюки, Лада сглотнула и даже вскрикнуть не успела, как его язык толкнулся в ее рот. Жадно, немного грубо, демонстрируя настораживающий голод одержимого чем-то человека. Или кем-то. Баграт властвовал над ее губами в свое удовольствие, разрешая ей только глотнуть воздуха. Оторвался от нее лишь для того, чтобы расстегнуть застежку бюстгальтера и резко сдернуть бретели с ее плеч.

Лада не сумела подавить первоначальный порыв прикрыться, но после опомнилась, чем и вызвала его фирменную улыбку – мол, моя и точка. И никуда не денешься.

– Правильно, Ладушка. Сегодня ты мне принадлежишь, а, значит, никакого стеснения. Раздень меня до конца, – велел он понизившимся до хрипотцы голосом.

Лада на секунду поджала губы, но послушно, хоть и дрожащими пальцами, расслабила пряжку ремня, достала пуговицу из петли и осторожно потянула собачку на молнии брюк. Присела на корточки и стянула вниз пояс брюк и резинку боксеров. Спустив одежду к полу, нервно дернулась вверх, не став ждать, пока мужчина переступит через нее. И замерла, почувствовав мужские руки на своем теле, всегда остро реагировавшем на его прикосновения.

Баграт с едва сдерживаемым рычанием запустил свои ладони под ткань трусиков Лады и сжал упругие ягодицы. Быстро избавил девушку и от этой, по его мнению, ненужной детали комплекта нижнего белья. Сделал шаг назад и долго рассматривал безупречное тело Лады, поглощая ее женственную красоту и округлые формы. Усмехался, замечая, как она очаровательно, словно девственница, краснела, когда ее взор натыкался на его восставший почти до пупка член. Тело ее начала бить мелкая дрожь, кожа покрылась возбужденными мурашками.

Недолго думая, он, глядя Ладе прямо в глаза, провел языком по двум своим пальцам и молниеносно запустил их между ног девушки. Она вздрогнула от неожиданности, вцепилась в его плечи и непроизвольно расставила ноги шире. Подушечки его пальцев осторожно накрыли ее клитор, массировали и растирали его, добиваясь ответа. Пальцы Баграта увлажнились, и он довольно рыкнул, реагируя на отзывчивость Лады. А ее судорожный вздох и резкий стон заставили кровь в венах забурлить подобно кипящей лаве. Баграт впился в губы девушки, властно сминая их своими. Потом порочно провел по нижней губе Лады языком и втянул ее в свой рот. Наблюдая бурю эмоций на лице девушки, он понял, как его снова затягивает в омут, имя которому Лада. И он готов был окунуться в него с головой. Губы и язык Баграта невесомым узором покрывали кожу Лады на шее, плече, прикусывали подбородок и опять захватывали в плен ее рот, наслаждаясь тем, как она подчинялась, отдавалась ему без тени сомнения. Булатов хрипло выдохнул, чувствуя, как начинает давать трещину его хваленый самоконтроль, стоило Ладе обхватить его шею рукой и прижаться к нему своим горячим телом.

Опасаясь сорваться, Баграт резко развернул Ладу к себе спиной, подтолкнул к стене, на которую и уложил ее ладони.

– Посмей только дернуться, – рыкнул он, запуская кончик языка прямо в раковину ушка Лады. В каждом его слове, каждой его интонации простреливало агрессивное, с трудом сдерживаемое желание.

И, кажется, его Ладушка это поняла, потому как покосилась на него из-за плеча и сглотнула. А он пустил свои руки в путешествие по ее телу. Пробрался рукой под волосы, на затылок, слегка натянул их, выворачивая голову Лады к своему лицу. За послушание наградил обжигающим властным поцелуем, сорвав с губ очередной стон. Горячие ладони погладили ее шею, плечи и спину, пальцы пробежались по позвоночнику, вызывая мелкую дрожь, и впились в бедра, притягивая их к себе, подстраивая тело Лады под изгибы собственного тела. Одной рукой Булат накрыл ее грудь, поглаживая нежный холмик, сжимая в ладони, лаская и оттягивая набухший сосок; другой рукой скользнул вниз.

Пытка. Баграт устроил ей настоящую пытку. Собравшиеся в горле стоны, прожигали его до основания. Он исследовал ее, изучал ее реакцию, и, как ни странно, чувствовал все желания наперед. Когда его чуткие пальцы, пробежавшись по животу и опустившись на лобок, вновь коснулись самого заветного и словно пробудившегося места, Лада закусила губу, пытаясь восстановить участившееся дыхание. Губы Баграта обожгли кожу на плече, поднялись к основанию шеи, прикусили мочку уха. Кровь ее вскипела, пуская электрические импульсы по нервным окончаниям, стягивая тугую пружину внизу мучительно занывшего живота. Воркующее рычание над ухом заставило вспыхнуть ее щеки – Баграт все понимал. Резкий стон сорвался с губ Лады, когда палец мужчины, поиграв с бугорком страсти, осторожно проник внутрь ее лона и начал двигаться, дразня ее внутренние стеночки. Легкие толчки становились все более резкими и напористыми, и дыхание Баграта потяжелело. Равно как и дыхание Лады стало рваным и частым, стоило мужчине ввести второй палец внутрь и чуть-чуть растянуть влажные складочки, и снова начать проталкиваться в шелковистую глубину. Стенки ее лона начали пульсировать, откликаясь на ласку, судорожно сжимая его пальцы.

– Бля-ять, Лада, ты теперь вся моя! – опаляя ее щеку, зарычал Булатов.

Ответом ему послужил протяжный стон; Лада прогнулась. Нет, не так! Он хотел видеть ее лицо, ловить каждую эмоцию, целовать ее грудь, до одури хотел погрузиться внутрь Лады. Его пальцы покинули горячее лоно девушки, вызвав недовольный возмущенный звук. Мужчина торжествующе улыбнулся, и развернул ее к себе передом. С интересом наблюдал как на разрумянившемся лице Лады плескались, сменяя друг друга, бурные эмоции. Баграт улыбнулся девушке, медленно приблизил к ней свое лицо и со всей жадностью овладел ее губами. Прижал к стене с той лишь целью, чтобы подхватить Ладу по ягодицы. Она понятливо обхватила ногами его талию, а руками – шею. Умудрилась запустить пальцы в его черные волосы и начала легонько поглаживать кожу.

Лада закрыла глаза, искренне наслаждаясь безумным поцелуем, который мгновенно поглощал воздух из ее легких. Кажется, ей было всё равно. Важен был только Баграт, потому что именно он оказался единственным источником, помогавшим ей дышать. Лада прижалась к мужской груди и потерлась об нее острыми сосками, и это стало спусковым рычагом.

Баграт попятился, пока не устроился на диване. Резко вдохнул, опуская лицо к груди Лады, наполняя легкие ее крышесносным ароматом. Обхватил губами один сморщившийся сосок, захватил его зубами и слегка оттянул. И тут же зализал горящее место, вобрал в горячий ненасытный рот возбуждённую вершинку полностью. Лада надсадно задышала и выгнулась, открывая Баграту свою шею, впадинку между ключицами, приподнимая манящие полушария. Дорожка жарких влажных поцелуев, прокладываемая твердыми мужскими губами от груди Лады, к плечу поднялась вверх. И снова дурманящий безумный поцелуй Баграта подчинил себе не только ее губы, но, кажется, и волю. Опутал сладким трепетом каждую клеточку ее тела, вызывая в нём предательскую дрожь. Разбудил в ней дремлющие фантазии, умело распалил самые тайные и темные желания и заставил изнывать от невыносимой потребности почувствовать его в себе.

– Баграт, пожалуйста, – взмолилась Лада, желая прекратить эту пытку.

Но он был безжалостен, окончательно намереваясь выбить почву у нее из-под ног.

– Придется постараться, милая, – он направил свою руку на шею Лады, запустил пальцы в шелк ее волос, обхватил затылок и слегка потянул назад, призывая ее посмотреть ему в глаза и увидеть ее истинные эмоции.

Глава 16

Уголок губ Лады дрогнул, будто она только и ждала этих слов. Булатов понял – Лада отнюдь не растерялась. Всего на мгновение в ее глазах с расплывшимися по всей радужке зрачками вспыхнула готовность подчиняться. Пальчики Лады скользнули на его напряженный орган, сначала нежно, а потом сильнее сжали его, провели вверх, затем вниз по всей длине; вернувшись к налившейся головке, подушечки пальцев Лады невесомо запорхали по ней. Сквозь сжатые зубы Баграта просочился стон, и рука, державшая в плену волосы девушки, ослабла. И тут же горячие губы Лады коснулись его губ, сладкий язык скользнул в рот, дразня и распаляя. Лада слегка приподнялась на коленях, и ловко направила в себя его член.

Баграт, прохрипев нечто, похожее на приглушенное ругательство, впился ладонями в разведенные бедра Лады и, с трудом контролируя себя, резко насадил на себя. Девушка вскрикнула и вцепилась руками в его плечи. Он слегка качнул ее бедра, давая возможность привыкнуть к своим размерам и ощущениям. Его ладони огладили ее упругие ягодицы, сильные пальцы смяли их и чуть развели в стороны. Но едва Баграт начал подсказывать ей ритм, как Лада взяла инициативу в свои руки. Ноздри девушки трепетали, нижняя губа была зажата между зубками. Она двигалась именно так, как нравилось Баграту, выгибалась, без стеснения демонстрируя ему свою грудь. И он поддался на провокацию, обеими руками сжал ее груди, поиграл с сосками, заставляя Ладу дышать и без того часто. Одну свою руку направил ей между ног, где его беспощадные пальцы начали массировать самую чувствительную точку, срывая с припухших губ девушки рваные полу-стоны.

Глядя Баграту прямо в глаза, Лада ускорила темп, плотно обхватывая его плоть внутренними мышцами горячего пульсировавшего лона, постепенно возводя к самым вершинам удовольствия. У Баграта начало мутиться перед глазами. И судя по всему, сейчас только Лада контролировала весь процесс, меняя угол и глубину проникновения. Черт! Сегодня ОНА ему принадлежит, а не он ей! Злобно зашипев, Булатов впился пальцами в ее бедра, останавливая соблазнительную наездницу. В ее глазах вспыхнуло удивление, и, не дав ей времени на размышления, резко перевернул на спину, уложив ее вдоль сидения дивана, подминая под себя, как и мечтал. Нехотя вышел из трепещущего лона, погладил внутреннюю поверхность бедра. Лада что-то прошептала, провела узкими горячими ладошками по его плечам, потянулась к его губам, выгнулась.

Баграт торжествующе улыбнулся, склонился к ее груди, провел языком вокруг ореолы одного соска, прикусил зубами другой, засосал в свой жадный рот вместе с ареолой.

– Баграт…, – просипела Лада, гладя его широкую спину, скользя пальцами по пояснице и ягодицам, заставляя его самого терять контроль.

Он подхватил одну ее ногу под колено и задрал ее себе на плечо. Глаза Лады распахнулись, как только Баграт одним резким толчком глубоко вогнал свой член в ее лоно. Ногти девушки впились в кожу на его лопатках, наверняка оставляя там кровавые царапины. Стон, слетевший с губ Лады, тут же был заглушен властными жесткими губами. Она обхватила руками шею мужчины, тяжело задышала и приподняла свои бедра, бесстыдно приглашая его в себя, подхватывая бешеный ритм. И черт всех дери, Булатов воспользовался ее приглашением в свое полное удовольствие. Каждый сильный его толчок сопровождался стонами Лады, ласкающими его слух, каждое прикосновение заставляло ее извиваться под ним. А он, наращивая темп, погружался в нее и, выбивая крики из груди, наслаждался каждым моментом. И как только влажные стенки ее лона зажали в свои тиски его член, и сама она не выгнулась дугой, содрогаясь мелкой дрожью, Баграт ощутил приближение собственного оргазма. Толкнувшись в нее еще несколько раз, он резко вышел и прижался к животу девушки, оставляя следы своего удовольствия на ее бархатистой коже. Приподнялся на локтях и всмотрелся в лицо Лады. Ноздри его жадно затрепетали, вбирая в легкие ее обалденный запах, теперь усилившийся в разы, впитывая свет, который искрился в ее потрясающих глазах, наслаждаясь неподдельными искренними эмоциями, отражавшимися на ее лице. Сам того не заметил, как тепло улыбнулся ей и очень чувственно и нежно коснулся ее губ. Не встретив сопротивления, проник языком в ее рот, и поцелуй остановил время.

Булатов не собирался щадить ее – это Ладе стало ясно, едва только схлынули первые волны наслаждения, и он, подхватив ее на руки, потащил в свою спальню. Лада не стала мучить себя сомнениями и моралью, просто отдалась в руки Баграта, каким-то внутренним чутьем понимая, что он не будет жесток с ней. За эту ночь он брал ее столько раз, сколько хотел, лишь меняя позы и презервативы. Он утолял свой, будто годами накопленный, неистребимый голод и поил ее своей сумасшедшей обжигающей страстью, прекрасно чувствуя каждый ее порыв и предвосхищая любое желание.

Баграт… В эту ночь она полностью окунулась в него, ощущая на своей пылающей коже его губы и руки. Его горячее тело. Срывая с ее распухших губ стоны и свое имя, он рвал в клочья ее дыхание, смешивал сладкую боль и острое наслаждение, доводил до таких оргазмов, которых она никогда в жизни не испытывала. Каждый из них – яркие вспышки перед глазами, дрожь тела, пронзенного судорогой удовольствия и чувство невесомости после в сильных объятиях Баграта. А еще безумное полудикое желание… снова наполнить им себя до краев.

Где-то под самое утро, когда тело ее уже не различало усталости и бодрости, ладони Булатова снова требовательно сжали ее грудь, губы оставили ожог на плече, поднялись к шее. Руки мужчины поднырнули ей под живот, слегка приподнимая попу, умелые пальцы прижались к клитору, растирая его и добиваясь появления влаги на нежных складочках между ног. Лада застонала, сжала пальцами простыни и потеряла бдительность, пропустив тот момент, когда не раздалось характерного шуршания упаковки очередной резинки.

Очутившись сзади, Баграт медленно вошел в ее лоно, наполняя собой до отказа, и быстро вышел. Надавил ладонью между лопаток девушки и резко вошел на всю длину. Лада сладостно вскрикнула – каждое его прикосновение – жар на коже, каждое движение внутри – ток по венам. Лада с радостью подчинилась воле Баграта, слушая себя и получая максимум наслаждения, когда Баграт менял плавные движения на быстрые и жесткие толчки, опять доводя ее до алых пятен перед глазами, до дрожи в каждой клеточке тела и умопомрачительных спазмов в месте, где тела сливались в одно целое.

Лада предчувствовала момент, когда и Баграт получит свою долю удовольствия и слегка растерялась, когда он вышел из нее, быстро встал и перевернул к себе лицом. Обхватил ладонью ее затылок и приблизил к себе. Лада подавила испуганный вскрик и подняла на него умоляющие глаза, вмиг осознав, что он задумал. Она мотнула головой, упираясь ладонями в крепкие бедра мужчины. Но Баграт был беспощаден, в его глазах тлели угли какого-то темного пламени, черты лица заострились, став до неузнаваемости суровыми.

– Нет…, – пролепетала было она и поздно поняла, как совершила роковую ошибку.

Он остался глух к мольбе, когда пальцы подцепили ее подбородок.

– Открой ротик, Ладушка, – прохрипел Баграт, надавливая на ее вспыхнувшие щеки.

Едва она успела сделать вдох, как возбуждённая подрагивающая головка толкнулась в ее рот. Лада на секунду зажмурилась, понимая безуспешность своих попыток сопротивления, а потому приказала себе успокоиться и дышать. А Баграт силой какого-то внушения не позволил ей больше отвести взгляд, затягивая в омут своих черных дьявольских глаз ее душу. Поддавшись некому порочному влечению, пальцами одной руки Лада обхватила его ствол у самого основания, тем самым облегчая себе задачу. Ее язык бесстыдно обвел бархатистую головку, надавил на крошечное отверстие, и горячая струя ударила в горло. И тут же девушка услышала протяжный низкий стон, слетевший с напряженно сжатых губ Баграта. Проглотив вязкую жидкость, она с долей досады осознала, что почувствовала не отвращение, как всегда думала о таком виде секса, а жаркую пульсацию между ног – тело предало ее и, получив требуемую разрядку, жадно поглощало наслаждение. Чувство полной удовлетворенности от того, что и Булатов остался доволен, мягким клубочком свернулось к груди.

Баграт освободил ее рот, рассеянно провел большим пальцем по ее нижней губе и погладил по волосам. А потом превратился в себя самого, растянув губы в хищной улыбке. Встал с кровати и отошел на пару шагов назад, глухо проронил:

– Теперь точно в расчете, медовая.

Гнев совершенно нежданно поднялся к горлу Лады удушающей волной, заставляя слезы навернуться на глаза. Реальность навалилась на нее тяжелым прессом. Гад какой! Она подскочила на ноги, подлетела к Баграту и залепила ему оглушительную пощечину:

– Как ты посмел?!

Потом отшатнулась, прижав руку к груди и сознавая, что натворила. Затравленно глянула на вмиг растерявшегося Баграта, лихорадочно собрала свои вещи и скрылась за дверью ванной.

Баграт стоял посреди команды и, потирая горящую щеку, проронил:

– Какой была неискушенной девочкой, такой и осталась. Но это поправимо, – весело хмыкнул он.

К своему удивлению, не обнаружил, чтобы в нем всколыхнулась хоть капля злости или раздражения. При прочих обстоятельствах, он бы уже яростно бушевал, жаждая самой жестокой мести. Баграт натянул брюки, уселся в кресло, уложил локти на подлокотники и, сцепив пальцы рук, принялся ждать Ладу.

В ванной, плохо соображая, девушка крутанула вентиль с холодной водой. Набрала жидкость в ладони и плеснула в лицо, желая успокоить свои взбесившиеся мысли и чувства. Во рту почему-то было также горячо, как и между ног. Лада присосалась губами к крану, быстро глотая воду. А перед глазами стояла картина вздыбившегося члена Баграта прямо перед ее лицом. Щеки вспыхнули лютым огнем.

Лада разогнулась и с трудом натянула на себя белье и одежду. Проклятие! Тысячу раз проклятие. Баграт – ее яд. Похоже долги перед ним – норма ее жизни. Но сегодня ночью она их все закрыла, а значит, может быть свободна как ветер.

В спальню Лада вернулась, делая неверные шаги на слабых ногах. Взгляда Баграта она избегала, хотя знала – его глаза неотступно следят за ней. Очень реалистичное ощущение, словно по ней танк проехал, не отпускало. Еще стоя перед зеркалом в ванной, и осматривая себя, Лада сокрушенно качала головой – синяки от пальцев, засосы на шее, груди, один укус на…ягодице! Между ног саднило, но… всё было супер! И от того Лада прикусила себе щеку, в попытке прогнать то ощущение счастья, которое вздумало зашевелиться в ее сердце. Забыть Баграта, как и вырвать его из своих мыслей, не получится. Его запах все еще стоял в ее ноздрях и, живя в ней своей жизнью, разбередил старые раны. Кажется, ее душа снова попала в плен к Булатову. Или… Или она до сих пор лелеет напрасные надежды на свободу, потому что ее душа никогда на нее не выбиралась.

Лада непокорно тряхнула головой, надела пальто, подняла воротник, и зябко поёжившись, запахнулась. Сунула руки в карманы, и недолго думая одним движением активировала диктофон на смартфоне. Она должна трезво смотреть на вещи и помнить для чего здесь. Чем больше доказательств, что она ничего Булатову не должна, тем лучше.

– Бумаги, Баграт, – прохрипела она.

Он, будучи уже одетым в свободные домашние брюки, усмехнулся. Поднялся, достал папку и передал Ладе. Она схватила документы, пробежала глазами содержимое и спросила:

– Итак, мы в расчете?

– Как я и сказал сладкая. Ни ты, ни твои Морозовы ничего не должны ни мне, ни казино «Эльдорадо».

– Отлично. Прощай, Баграт, – она развернулась в сторону двери.

Ее обогнал Булатов, не торопясь достал ключи и открыл дверь.

Лада метнулась наружу, но у лифта ее остановил голос мужчины.

– Лада? – когда она обернулась, он понимающе хмыкнул: – Пусть эта запись согревает тебя.

– Не волнуйся, согреет, – она нервно дернула плечом. Вот паразит! Рентгеновским зрением что ли обладает?!

– Лада? – он снова завладел ее вниманием: – А если твои родственники снова мне задолжают, ты…

– Даже не мечтай – ни о том, что ты сказал, ни о том, что подумал, – буркнула она, сжимая руку в кулак.

Баграт улыбнулся. По коже Лады побежала дрожь – будь оно проклято! – предвкушения и возбуждения. Булатов же смотрелся не иначе, как дьявол-искуситель.

– Лада, а твой муж знает, с кем и как ты время проводишь?

Всю веселость и легкость Баграта вмиг сдуло, стоило ему заметить, как скользнувшая по лицу Лады тень, исказила его от внутренней боли. Баграт нахмурился.

– Я – вдова, – просипела она и юркнула в открывшиеся двери лифта.

Глава 17

Алёна смахнула непрошеную слезинку и улыбнулась, почувствовав, как Лада сжала ее запястье.

– Не переживай, Алёнушка. Влад в надежных руках, – уверила ее сестра.

Девушка кивнула, подошла к брату и поцеловала его во впавшую бледную щеку. Он так похудел за время болезни. Сердце Алёны тоскливо сжалось.

– Пожалуйста, выздоравливай. Ты нам очень нужен, Владик, – прошептала она ему на ухо.

За Владом, как Лада и обещала, прибыл спецтранспорт, и они, стоя у машины, провожали парня в дорогую клинику, в которую его определил ее знакомый нейрохирург Муравин Олег Маркович. На крыльце, недовольно хмурясь, торчал доктор Левакин. Лада усмехнулась, предвкушая хорошую выволочку этому самозванцу от вышестоящего руководства – Олег, едва заглянув в историю Владика, гарантировал Левакину неприятности. Муравин неприлично и приглушенно выругался, когда они общались с ним по видеосвязи, сказав, что этот бездарь Левакин упустил непростительно много времени, каждый день отнимая у парня шанс подняться на ноги.

Дверцы машины захлопнулись, и она тронулась с места, включив мигалку.

– Спасибо, Лада, – выдохнула Алёна и прижалась к сестре.

Та обняла ее и гладила по спине.

Алёна закусила щеку, сдерживая всхлип, стоило подумать о Ладе, и чем она пожертвовала ради их семьи. Когда она вернулась в отель утром, Алёна по одному виду поняла – сестра провела бессонную ночь. Алёна сглотнула, вполне понимая, какой бонус потребовал от Лады Баграт Булатов. Щеки девушки вспыхнули. На глупый вопрос, как всё прошло, Лада улыбнулась и положила ей на колени папку. Бумаги, сложенные в нее, подтверждали полное закрытие долгов перед проклятым казино. Вот только оценит ли это их с Владом папашка?! Алёна поежилась и начала бормотать слова извинения, когда Лада подцепила ее подбородок, призывая посмотреть в глаза.

– Я ни о чем не жалею, Алёнушка. И ты не жалей. Все закончилось. А ты не оглядывайся назад, и смело иди вперед, – с нотками грусти сказала тогда Лада и отправилась в ванную.

– Куда поедем, сестренка? – спросила Лада, разжимая руки.

– Хочу перекусить где-нибудь в тихом месте.

– Показывай. Я тут уже давно не была, много чего поменялось, – Лада звякнула ключами и открыла дверь своего автомобиля.

Они заехали в небольшое уютное кафе, заказали себе любимые блюда, кофе и мороженое.

– Лада, можно нескромный вопрос? – спросила Алёна.

– Валяй, – Лада откинулась на спинку стула и посмотрела в лицо сестры.

– Насколько ты богата? – сказала и смущенно умолкла.

– Скажем так – я вполне обеспечена и могу позволить себе многое.

– А… откуда всё это?

– Бизнес. Ты, может, слышала что-нибудь о сети цветочных магазинов «Про цветы»?

Алёна кивнула, припоминая слова подружек из универа о том, что эта фирма занимается еще и оформлением банкетов и торжественных мероприятий. Работники этой фирмы котировались, как высококвалифицированные специалисты, и труды их очень хорошо оплачивались. Но… не хочет ли Лада сказать, что…

– Ты там работаешь? – спросила Алёна.

– Можно и так сказать. Это моя сеть.

Алёна поперхнулась, и, заметив лукавые смешинки в глазах сестры, непроизвольно заулыбалась сама.

– Жаль, в нашем городке ее нет.

– И скорее всего не будет, – коротко отозвалась Лада. – У вас тут своих таких хватает. Поговорим о тебе. Где ты будешь жить, когда я уеду? Домой тебе возвратиться не позволю. Все эти пьянки… Собутыльники твоего отца, они… Прямо мне ответь, кто-нибудь лапы к тебе тянул?

Алёна покраснела. Внимательный пристальный взгляд Лады заставил ее нервно затеребить пальцами салфетку. Откуда она знает?

– Было один раз, но Владик тогда отбил тому мужику всю охоту. И он больше домой к нам не приходил, – чуть слышно ответила Алёна.

– Я куплю тебе квартиру, – уверенно сказала Лада.

– Ой, нет! Лада, не нужно, – протестующе воскликнула Алёна. – Я поеду в общежитие при университете.

– Хорошо, – Лада на секунду прищурилась, вызывая у Алёны ощущение, словно сестра нечто задумала.

– А как мы будем знать о состоянии Владика?

– Я оставлю тебе контакты, будешь сама узнавать. А еще, когда захочешь, можешь беспрепятственно навещать его. Только позвони мне, и я радостью встречу тебя. Погостишь у меня, – улыбнулась Лада.

– О! – выдохнула Алёна. – Спасибо тебе, ты так много для нас сделала.

– Хватит благодарить. Для этого семья и нужна, Алёнушка. А сейчас, приятного аппетита. Я еще пару деньков побуду здесь, помогу тебе устроиться в общаге. Погуляем, когда у тебя будет свободное между занятиями время. Город мне покажешь.

Алёна радостно кивнула и расправила напряженные плечи. Впервые за это время свободно вздохнула полной грудью, не опасаясь за свою жизнь и за состояние брата.

Лада сделала глоток кофе и даже не поморщилась. Специально заказала без сахара в глупой надежде, что горечь напитка перебьет вкус губ Булатова, что аромат напитка вытравит мужской запах, ставший для Лады самым желанным в мире. Подавив горестный стон, она опустила глаза в тарелку и нахмурилась.

Вновь погрузилась в свои переживания. Хоть бы какая обида на Баграта шевельнулась внутри, зараза! Так нет же. Приятное томление в теле и бардак в мыслях царили внутри нее. Про сердце вообще речи нет – оно опять надрывалось, полное любви к этому человеку. Он подарил ей так мало, и так много, сам того не зная…

Лада поджала губы. Так вскоре и до раздвоения личности недалеко. Слава небесам, она скоро покинет этот город, и всё в ее жизни вернётся на круги своя. Ей снова придется задавить камнями чувства в своем сердце, запечатать свои желания и надежды. Ведь у нее в этой жизни есть еще дела, и раскисать она не имеет права.

Давид докладывал в своей обычной манере – сухие короткие факты. Слушая доклад Давида, Баграт пристально рассматривал янтарную жидкость в своем стакане. И думал о Ладе. Он про мужа тогда наугад спросил, а тут – вдова. В Баграте снова всколыхнулась лютая ненависть к тому, пусть и погибшему, человеку и ко всем мужикам в мире, которые могли трогать Ладу. Его Ладу. Всем мертвым, с которыми она спала – повезло, живым, если они были, нет. Он уничтожит каждого кто, посмеет при нем тронуть ее. Внутри снова клокотал вулкан. Остро захотелось снова увидеть Ладу, сжать ее в своих руках, чтобы больше никогда не отпускать. Эта ночь перевернула его сознание, только пробудила необузданное желание обладать этой солнечной женщиной. Проклятие! Не думал, что встретив ее снова, его мозги и самообладание так размажет.

– Там у нее родственник имеется – двоюродный дед Савелий Трофимов. Известный в тех краях меценат и инвестор. Лада владеет цветочным бизнесом. Торговая сеть «Про цветы» успешно развивается в больших и маленьких городах. В этой сфере зарекомендовали себя одними из лучших. Самые известные ландшафтные дизайнеры страны с удовольствием работают с Угранёвой Ладой. От инвесторов отбоя нет. Чтобы погасить долг Морозовых умудрилась за сутки продать небольшой ювелирный магазин «Рубин». Пробуют, кстати, всерьез заняться выращиванием искусственных драгоценных камней. Сегодня днем отправила спецтранспортом Владислава Морозова в дорогую клинику известного нейрохирурга Муравина на обследование и лечение. Находится с ним в дружеских отношениях. В собственности дом за городом.

– Хм, времени зря не теряет, – Баграт оторвал глаза от стакана.

– Поселилась в «Империи».

– У конкурентов, значит? – черная бровь взлетела вверх. – Совпадение?

– Нет, – Караев отрицательно качнул головой. – Думаю, прежде чем сунутся сюда, она пробила, кто хозяин казино. А узнав тебя, решила лишний раз не светиться перед тобой.

– Что с личной жизнью? – Баграт стиснул челюсть, опасаясь услышать о наличии у Лады постоянного мужика и опасаясь не сорваться в глухую черную бездну, когда мысленно повторил слова Давида о том, что Лада находится в дружеских отношениях с каким-то там мужиком.

– Про семью вообще какая-то хрень. Информация закрыта таким образом, что складывается впечатление, будто она проходит по программе защиты свидетелей. Ничего пока не пойму. Мутная твоя Лада какая-то. Вроде как есть в базах, а вроде и нет. А в некоторых сферах жизни так и невидимка словно. Всё нужно на месте узнавать. Отправлю парочку парней в тот городок, пусть разнюхают, что да как.

– А муж ее погибший? – хрипло спросил Баграт.

Давид неприязненно цыкнул, но ответил:

– Подполковник полиции Дмитрий Угранёв. Следак был классный, надо признать. Военный в прошлом. Такие вещи нарывал про наших, что многие поговаривали, будто он мысли слышит. Находил такое, о чем сами боссы уже тысячу раз забыли. Никакие деньги не помогали им откупиться. Мороз по шкуре бежит просто.

– Угранёв, Угранёв. Фамилия у него до боли знакомая, – Баграт перекатывал фамилию на языке, а потом медленно глотнул виски, обжигая горло и желая выжечь все черное, что было в его жизни. Тогда, давно, только Лада стала для него единственным светлым лучиком, помогавшим ориентироваться в пути.

Булатов взглянул на друга. Он очень хорошо знал Караева, потому что лицо того стало темнее грозовой тучи. Значит, скажет нечто еще такое, от чего волосы зашевелятся во всех местах, в том числе и неприличных.

– Не тяни, Давид. Говори то, чего нет в твоих бумажках этих, – он покосился на раскрытую перед ним папку, которую лениво листал в то время, как говорил Давид. – Выкладывай давай то, что язык тебе жжет, – пророкотал Баграт.

Караев ухмыльнулся – криво. Недобро. Черти зашевелились в душе Баграта.

– В общем, это мы по приказу Шрама три года назад ее мужа казнили.

Баграт изумленно выгнул брови. Твою…дивизию…мать!

– Вот именно, – хмыкнул Давид.

– Я что это вслух сказал?! – глаза Баграта округлились. – Значит, того самого Угранёва, следака, который жизни нам в свое время за Уралом не давал и упорно рыл под каждого из больших боссов?

– Да.

Стакан в пальцах Баграта жалобно хрустнул и осколками опал на столешницу. А Булат уже выплеснул остатки спиртного из бутылки себе в рот. Лада узнает – не простит. Желваки ходуном заплясали на лице Баграта. Он сделает всё, чтобы она до поры до времени ничего не узнала. Булат потер подбородок и закурил. Странно, что Лада по-прежнему нужна ему как воздух. Словно своим возвращением, она перекрыла ему весь кислород и управляла его сердцем.

– Что с тобой, Булат? Ты на этой бабе двинулся совсем! – прорычал Караев.

– Да, ты даже не представляешь себе как, – просипел Баграт.

– Прекращай! Хочешь, аккуратно выпровожу ее из города?

Смоляные брови Булатова сошлись на переносице:

– Только пальцем посмей ее тронуть!

– Чтоб меня так крутило от бабы?! – презрительно фыркнул Караев. – Не дождетесь!

– Не зарекайся, – глухо отозвался Баграт.

Глава 18

Вероника нетерпеливо ерзала в кресле, чем отчего-то вызывала у Баграта приступы раздражения. Она то и дело бросала на него призывные взгляды, облизывала свои губы и иногда укладывала свою ладонь на его бедро. Но Булатов только хмурился, не ощущая бывалого прежде возбуждения. При другом раскладе голова Ники уже бы давно находилась над его пахом, однако сейчас ничего в нем не всколыхнулось. Да что с ним такое?! Будто кто порчу навёл, хоть он в эту мистическую чушь и не верил. На секунду Баграт зажмурился. Поджал губы, прекрасно понимая, кто виноват в том, что он уже не чувствовал прежнего вкуса жизни, ставшей в один миг пресной и унылой. Всё дело было в Ладе и том поцелуе в полутемном подъезде. Сладком поцелуе, лишившем его покоя. Взорвавшем его мозг. Отнявшем способность замечать других девочек. Вон, к Нике своей тоже охладел совсем. Раньше заводился с полуоборота, стоило Нике коснуться его, теперь словно импотентом стал. Проклятие! Уж лучше бы никогда не знать ему вкуса губ и тепла тела Лады!

– На черта мы попёрлись в этот питомник, если всё можно было доставить службой, которая у вас на участке работает? – спросил Баграт.

– Мама просила проверить всё по списку, – недовольно отозвалась Вероника.

По тону голоса он понял, что и сама она не очень-то обрадовалась поручению матери, насмотревшейся телешоу. Возомнив себя великим ландшафтным дизайнером, она затеяла перепланировку на своей придомовой территории.

– А ты-то разберешься? Что в этом понимаешь-то? – усмехнулся Баграт.

– У меня есть скрин ее списка и фотки всех растений, что она заказала. Справлюсь, – отмахнулась девушка.

– Сигарету мне прикури.

Ника быстро выполнила его просьбу и прежде чем оставить сигарету у Баграта, поцеловала его в губы.

– Я за рулем! – резко сказал Баграт, делая затяжку.

– Раньше тебя это не останавливало, – дернула плечом девушка. – Странный ты стал в последнее время.

– Не лезь, итак тошно, – пробурчал он.

До питомника, раскинувшегося на нескольких гектарах далеко за городом, доехали в молчании. Ника, сложив руки под грудью, обиженно сопела некоторое время, потом полезла в свой смартфон. Баграт не спешил заводить разговор. Когда подъехали к административному зданию, Ника схватила планшет и выпорхнула из машины. Булатов даже не успел закурить вторую сигарету, как Ника вернулась.

– Чего так быстро?

– У них там прием товара какой-то. Сказали ехать вон туда, – девушка указала в сторону другого корпуса с высокой крышей, к которому была пристроена оранжерея со сверкающим на солнце то ли стеклянным, то ли поликарбонатным куполом.

– А что там?

– Нас встретят. Подождать придётся не более пяти минут.

Быстро оказались в указанном месте, и выбрались из машины. Баграт примостил пятую точку на капот, Ника встала вплотную к нему прямо между его коленей. Пока ждали неизвестного помощника, Вероника снова начала морочить Баграту голову со своим отъездом за границу.

– Поехали со мной, Багратик. Я буду учиться, ты найдешь себе дело по душе. Хочешь, вообще ничего не делай – папиных денег хватит, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Он рассеянно гладил ее спину и думал. Сорваться к чертям из этого города это хорошо, да только кто же его отпустит? Кто цепь оборвет, на которой он прочно сидит? Можно, конечно, попробовать, да только иждивенцем быть он не привык. Да и Шрам его быстро найдет.

– Я бы и рад, но дела, – неприязненно дернул плечом Баграт.

– Просто не хочешь, – поджала губы Ника. – Я такое не каждому предлагаю.

Черные брови Баграта взлетели вверх, и он ухмыльнулся.

– Ну так и предложи кому другому.

– Ты просто меня не любишь, – надулась девушка.

– Мы ничего друг другу не обещали. Помнишь?

– Думала, передумаешь, – беззаботно улыбнулась Ника.

Баграт обхватил руками ее лицо и всмотрелся в глаза. Искал там хоть искру искренности, а нашел только избалованную девицу. Ей уже наскучило в родном городе, и пятая точка искала приключений. Одним из таких был сам Баграт. Но у них все было предельно четко в отношениях – никаких обязательств.

– Вероника Игоревна?

Предательские мурашки поползли по коже Баграта от звуков этого голоса, что преследовал его ночами. Все тело вмиг задеревенело. Он выглянул из-за плеча Ники, и стиснул челюсть.

Перед ними в яркой спецовке стояла его личная наркота. Девушка приподняла козырек бейсболки и улыбнулась. Но стоило ей встретиться взглядом с Булатовым, как улыбка ее на мгновение померкла. Лада растерялась всего на секунду, взяла себя в руки, явно чувствуя себя в своей тарелке, а главное – в полной безопасности. Ноздри Баграта хищно задрожали.

– Да, – отозвалась Ника, разворачиваясь и вежливо улыбаясь.

– Меня зовут Лада. Эльвира Рудольфовна предупредила о вашем приезде, и сегодня я помогу вам с заказом вашей мамы. Он готов к отправке, – девушка опустила глаза к своему планшету и добавила: – Всё в соответствии с условиями договора. Пойдемте, я вас провожу, и вы всё проверите.

– Привет, Лада. Это Баграт, мой близкий знакомый, – представила их Ника, пожимая руку девушки.

Лада протянула свою ладонь Баграту и снова улыбнулась – открыто, искренне, тепло. А у Баграта все мышцы до ломоты свело, так хотелось эту девчонку снова вжать в свое тело. А еще лучше под себя подмять, избавить от всей одежды и…

– Здравствуйте, Баграт.

– Как дела? – вернувшись в жестокую помрачневшую реальность, сумел непринужденно поинтересоваться у Лады Баграт, гипнотизируя ее взглядом.

Ника глянула на Булатова, затем на Ладу, понимающе хмыкнула и, приподняв светлую бровку, спросила:

– Знакомы?

Баграт захватил руку Лады в плен и с чувством сжал ее пальцы, девушка же нашла самое невинное и правдивое объяснение:

– Мы с подругой зимой заболтались и неосторожно наскочили на Баграта.

Ника, кажется, удовлетворилась ответом и устремилась вперед. Баграт же проглотил слюну и отогнал морок. Почувствовав, как Лада дергала свою руку, пытаясь ее освободить из крепкого захвата, широко и многообещающе улыбнулся.

– Вы помните, Баграт, что мне мои руки еще нужны, – с неприсущей ей смелостью напомнила ему Лада.

Он дернул девушку к себе и, перейдя на вкрадчивый полушепот, у самых ее губ неожиданно для себя самого спросил:

– Ты когда работу заканчиваешь?

Лада удивленно отступила назад и опешила.

– А вам зачем? – осторожно поинтересовалась она.

Баграт прищурился и не ответил, отпуская пальцы девушки. Она быстро развернулась и нагнала Нику.

– Узнаешь, – проронил он, доставая очередную сигарету и прикуривая ее. Снова все самообладание к чертям драным.

Пока девушки сверяли свои списки с той растительностью, что была выставлена на отдельной площадке, Баграт стоял в сторонке и курил. Он не особенно вникал в названия растений, стоящих здесь, зато пожирал Ладу глазами, понимая, что даже объёмная спецовка была ей к лицу. Пусть в этой одежке имелся только намек на высокую грудь и округлые бедра, уж он-то отлично помнил все изгибы стройной фигурки. Задорный смех девушек отвлек Баграта от созерцания одной из них. Они что-то весело обсуждали. Лада, откинув выглядывающую из-под перемычки бейсболки толстую косу за спину, махала рукой то влево, то вправо, видимо рассказывая Нике, где тут что находилось. Та даже проявила некоторую заинтересованность и понятливо кивала.

Когда подъехал грузовик, Ника с облегчением выдохнула.

– Наконец-то! Баграт, мы подождем, пока загрузят всю эту флору, и поедем.

Он рассеянно кивнул. Бригада грузчиков быстро и споро расставляла кадки с зеленой, фиолетовой, желтой и другой растительностью в кузов, грузила ящики с рассадой с уже набухшими бутонами цветов и весело перекидывалась шутками между собой. Как-то сам собой взгляд Баграта остановился на нескольких крепких парнях, которые обращались к Ладе, подмигивали ей. А один из них то трогал кончик ее носа, то касался подбородка. Лада шутливо отмахивалась от него, но, по мнению Булатова, выглядела не слишком рассерженной. На глаза Баграта упала мутная пелена, пульс застучал в висках, отбивая болезненную барабанную дробь. Мышцы во всем теле вздулись так, словно он готовился напасть. И, если честно, голыми руками свернуть шею тому козлу, что посмел даже смотреть на Ладу. Баграт судорожно втянул ноздрями воздух, набирая полный объем легких и призывая себя успокоиться. Чертовщина!

– Багратик, что с тобой? – голос Ники вырвал его из вязкой пропасти, в которую падало его сознание.

– Всё хорошо, не волнуйся, – Баграт сумел выдавить улыбку, понимая, что снова едва не спалился.

– Уверен? Ой, Баграт, а можно я за руль? – спросила девушка.

– Валяй, – согласился он и почти оглох от счастливого визга Ники, бросившейся ему на шею.

– Спасибо, спасибо, милый!

Краем глаза он заметил, как лицо Лады просветлело, словно она за него возрадовалась. Но он прекрасно понимал – она, прежде всего за себя порадовалась, считая, раз он не свободен, значит она неприкасаемая. Да счас! Если он возжелает – а он желает так, что брюки иногда тесными становятся, стоит подумать о ней – будет она стонать в его руках от диких поцелуев и жарких ласк. Дьявол! Опять его повело. Вот девка проклятая! Распалила его, и даже капли тех усилий не приложила, которые прикладывали другие девчонки за толику его внимания. Всё игнор ее долбаный и робость эта ее, что заводила невероятно.

Ника врубила радио и, подпевая какому-то модному молодежному певцу с тонким писклявым голосом, вела машину, следуя за грузовиком с заказом ее матери. Баграт, насупив брови, был сам не свой. Все планы на вечер рухнули в одночасье, стоило только увидеть эту девчонку.

Глава 19

После долгого дня, наполненного тревогами и небывалым объемом работы в питомнике, Лада наскоро приняла душ в служебном корпусе, быстро высушилась и оделась. Глянула на часы. На автобус уже не успела, следующий рейс через час. Ну и ладно. Набрала номер такси, и пока ожидала, взяла в автомате стакан кофе и вышла на улицу, медленно шагая к парковке. Определенно сегодняшний день ей понравился. Даже встреча с этим пугающим ее Багратом принесла только облегчение. Он, оказывается, встречался с потрясающе красивой девушкой Вероникой, дочерью одной из самых желанных клиентов питомника. Вот и славно!

– Закончила? – рядом раздался голос Андрюхи.

Лада на миг состроила кислую мину. Сегодня Андрей опять подкатывал к ней со своими намеками, не понимая, что в нем она видела только товарища. И не раз ему об этом говорила. Андрей отступал, и снова брался за свое. Его назойливость уже порядком начинала раздражать девушку.

– Да. А ты?

– Я тоже. Домой?

– Да. Такси вот жду, – Лада чуть ускорила шаг, выходя на широкую подъездную аллею.

Лада покрутила головой, заметив чью-то темную машину. Пожала плечами, предполагая, что кто-то из работников задержался на работе. Жадно глотнула кофе из стакана и осмотрелась. Авто Андрея стояло недалеко, бросаясь в глаза ярким пятном.

– Хочешь, я подвезу? – с долей надежды в голосе спросил парень.

– Не нужно.

– А пошли сегодня в клуб, – предложил Андрей.

– Никаких клубов, – отрицательно качнула головой Лада и напряглась, почувствовав, как он стал прямо позади нее.

– Тогда погуляем по городу. Еще не совсем поздно. Ну, же Лада, давай, – он уже почти дышал ей в шею.

Лада пригнулась и сделала шаг в сторону.

– Спасибо, Андрюха. Не пойду, – твердо сказала она.

Какой-то неприятный смешок заставил ее поежиться.

– Красивая ты девка, Лада, но дикая. И глупая. Цену себе набиваешь, что ли?

– Пока, Андрей, – девушка закусила губу. Стало неуютно и немного страшно стоять тут вдвоем с парнем.

– А может тебе девочки нравятся? – скабрезно ухмыльнулся Андрей.

– Иди ты знаешь куда?!

– Ну и дура! – фыркнул парень, обходя ее и быстро направляясь к своей машине. Уселся за руль, просигналил ей клаксоном, нарочно близко проехал у ее ног и укатил в сторону города.

– Свалил, слава Богу! – вырвалось облегченное у Лады, она допила кофе и шагнула в сторону урны.

Выбросив бумажный стаканчик, выпрямилась, поправила лямку рюкзака и развернулась. И тут же попятилась. Наткнувшись на урну, едва не грохнулась наземь. Сильная и цепкая рука…Баграта обхватила ее талию и прижала к мужскому телу, полыхающему настоящим жаром. Густой приятный аромат пробрался в ноздри Лады, вынуждая сердце зайтись в паническом приступе волнения.

– Что ты тут делаешь?! – выдохнула она, едва сумев восстановить учащенное дыхание и пытаясь отпихнуть мужчину от себя.

– Тебя жду, – глаза его казались черными, и пляшущие в них дьявольские блики заставляли нервную дрожь бежать по телу девушки.

– З-зачем? – чуть слышно пролепетала она.

– Смартфон свой давай, – глухо приказал он.

– Чего? – тупо переспросила она и взвизгнула, когда ладонь Баграта, опустившись ей на ягодицу, нашла искомый предмет в заднем кармане джинсов. – Что ты себе позволяешь?! Отдай.

– Пароль?

– Нет, – она с неимоверным трудом отлепилась от груди Баграта, но тут же ее запястье оказалось зафиксировано пальцами мужчины, и после резкого рывка она уже была прижата к нему спиной. – Пусти-ии, – тихонько взвыла она.

Как назло зазвонил ее смартфон, и Лада не сдержала раздосадованного шипения. Баграт обжег ее щеку горячим дыханием и принял вызов.

– Добрый вечер. Заказ отменяется. Да с условиями списания средств за ложный вызов знакомы. Подтверждаем.

От будничного голоса и подобного произвола все внутри Лады взбунтовалось. Какого черта он тут командует ей?! Да еще и деньги с ее счета списывает! Совсем уже козел обна…Но не успела она возмутиться в свое удовольствие, как Баграт сунул ее смартфон себе в карман, развернул к себе лицом и улыбнулся. Лада подавилась своим возмущением. Этот нахал издевался над ней!

– Что тебе от меня нужно? – обессиленно выдохнула она.

– Как ни странно – ты, – сказал он и повел ее к своей машине, крепко обнимая за талию, и мягко направляя в нужную сторону. Внимания на все ее трепыхания и попытки вырваться он обратил ровно столько, сколько обратил бы на ползающего у своих ног муравья слон.

Надо признать – у него едва не хрустнули зубы, стоило увидеть, как тот сопляк заигрывает с Ладой, зовет ее в клуб или погулять. Он и сам каждый раз искал ее в том клубе, но мелькала лишь ее подружка Анна с одним и тем же парнем. Вела она себя прилично и достойно, чем и заслужила молчаливое уважение Баграта. Не раз он порывался спросить у Анны, где Лада, и сразу же останавливал себя.

А когда этот мутный парень – уже практически инвалид – приткнул свой нос к шее Лады, все нутро его закипело от жуткого желания удавить мудака на месте. Или превратить его рыло в кровавое месиво. Баграт снова обнаружил, как от ярости сжались кулаки. Злоба схлынула сразу после того, как машина парня скрылась из виду, и Лада осталась одна. Баграт, словно хищный зверь, следил за Ладой, и не мог объяснить сам себе, какого дьявола он тут делает. Его как магнитом тянуло к этой девчонке. Ничего не мог с собой поделать. А обнимать ее, вдыхать ее тонкий приятный аромат – кайф нереальный. Дразнить ее, так и вообще удовольствие какое-то ненормальное.

– Но у тебя есть девушка! – взвилась Лада и шлепнула по наглой лапище, по-хозяйски расположившейся уже на ее пояснице. Этот жест почему-то вызвал у Лады ощущение полной принадлежности этому типу.

– Секс без обязательств, – коротко хмыкнул он, останавливаясь у двери пассажирского сиденья. – Как ты относишься к такому типу отношений, а?

Лада закашлялась, покраснела как вареный рак и на мгновение прекратила свою возню.

– Отрицательно! – агрессивно выкрикнула она, упираясь ладонями в его грудь. – Отпусти.

– Очень жаль, – грустно вздохнул он, силой приземляя ее в кресло и пристегивая ремень безопасности. – И только рыпнись в сторону, себе сделаешь хуже, – предупредил он тут же.

– Конечно, он же – повелитель вселенной, – пробубнила Лада, скрещивая руки на груди.

Баграт весело усмехнулся, обхватил ладонью ее шею и, наслаждаясь страхом, перемешанным с возбуждением, что вспыхнули в глазах девушки, приблизил к ней свое лицо. Она сглотнула и даже слегка приоткрыла от изумления свои губы. Он же порочно провел кончиком своего языка по нижней девичьей губке, едва слышно зарычал, и резко отпустил ошеломленную Ладу. Выпрямился и хлопнул дверцей, затем оперся ладонью о капот и, легко перемахнув через него, уже стоял у водительской двери. Усевшись за руль, он повернул корпус. Лада вжалась в свою дверь, растерянно моргая и касаясь своих губ кончиками пальцев. Баграт приподнял один уголок рта, пошарил рукой на заднем сиденье и вручил девушке большую аккуратную охапку огромных садовых ромашек. А сам внимательно наблюдал за ее реакцией. Щеки Лады очаровательно вспыхнули румянцем.

Удовольствие растеклось по ее телу теплой рекой. Первоначальный гнев за своеволие Баграта вмиг улетучился, уступая место тягучему желанию вновь ощутить его губы на своих собственных, опять испить его вкус; кажется, ее воля поплыла. Ромашки. Ее любимые цветы. Интересно, он пальцем в небо попал или знал? И где их только откопал?!

– Спасибо, Баграт, – выдохнула она, и искренняя улыбка озарила ее лицо.

– Поехали, погуляем. Расскажешь мне о себе.

Лада неопределенно хмыкнула и даже хохотнула.

– Я тебе до дома уже всё расскажу о своей скучной жизни, так что прогулка сама собой отпадет, – она сунула нос в букет, пряча лукавую улыбку.

– Даже так? – правдоподобно удивился Баграт. Почему-то в обществе с этой девчонкой ему становилось легко и уютно. Отступал мрак его жизни, и сам он, кажется, возвращался в те времена, когда тоска не сушила его душу, надежды на светлое будущее были неукротимы, а мечты казались осуществимыми.

– А ты думал!

– Значит, просто погуляем. В это время в ботаническом саду сирень цветет.

– Я знаю. У них множество сортов там, – голос Лады стал сиплым от волнения. Сирень. Она обожала аромат сирени. Это что, вечер сюрпризов что ли? Или какой-нибудь коварный план склонить ее к чему-нибудь эдакому?

– Ну, так идем или нет? – он вырулил на шоссе и набрал скорость. Бросил на нее испытующий взгляд.

– Так у меня есть выбор?! – пораженно открыла она рот. – Тогда я…

– Нет, детка, выбора у тебя нет, – опередил Баграт, пряча самодовольную усмешку и от души наслаждаясь смущением Лады. – Мы идем. Успеем как раз до закрытия.

Лада поджала губы. Прищурившись, она вперила подозрительный взор в лицо Баграту и сверлила его до тех пор, пока он высоко вздернув черную бровь, не посмотрел на нее. Судя по выражению лица, он прекрасно понимал, что она хотела сказать.

– Думаешь, зачем МНЕ вся эта возня?

– Именно так и думаю. Зачем ТЕБЕ вся эта возня со мной?

Ого! Баграт явственно услышал в голосе девушки какую-то нелюбовь к самой себе. Тут налицо самооценка ниже плинтуса. Да уверенности и той – кот наплакал.

– Не могу отказать себе в прогулке с красивой и приятной мне девушкой, – ответил он и подавил смешок, заметив, как вытянулось личико Лады.

– Ты, наверное, меня с кем-то перепутал, – проронила она. – Красивая и приятная девушка приезжала сегодня с тобой утром.

– Хм, ты так думаешь?

– Уверена.

– Я постараюсь изменить твое мнение, – пообещал он ей.

– Думаешь, я хочу этого?

– Уверен.

– Тебя не переспорить, – опустила плечи Лада.

– А ты не спорь. Прими, все как данность. Глядишь и удовольствие можешь получить.

– Э-э, – зависла Лада, прогоняя странные фантазии из своей головы. – Мы, наверное, о разном думаем.

– Посмотрим.

В саду гуляли довольно долго. Как бы Лада ни боялась Баграта, в этот вечер в его присутствии она расслабилась. Под прицелом его хитро сощуренных глаз она с воодушевлением рассказывала о том или ином сорте цветущей сирени, активно махала руками и улыбалась, явно очутившись в своей тарелке. Вдыхала полной грудью свежий воздух, Лада наслаждалась временем, когда сумерки еще не пали на землю, но и дневной уже свет готовился обратиться в вечерний мрак. Завершение этого дня нравилось ей все больше и больше. И она не знала, в чем было дело: в его ли низком бархатистом голосе, ласкающем слух, или в сильной руке, обнимавшей ее за плечи. Она смущалась только тогда, когда лицо его оказывалось очень близко к ее лицу, и когда Баграт рассказывал о своих родных с особым теплом, она ощущала его дыхание на своей шее или щеке; тогда волнение накатывало на нее жаркой волной. Близость этого мужчины и напрягала ее, и одновременно вызывала незнакомые эмоции и желания. С ужасом она поняла, чего хотела больше всего – повторения того поцелуя. И Баграт остро учуял это ее ненормальное желание. Или нормальное?

Он подвез ее к самому подъезду, когда кромешная тьма окутала землю и зажигающиеся фонари облили мягким светом улицы. Прогулка удалась на славу. После ботанического сада они еще долго гуляли по городскому парку, посидели в кафе на берегу реки. Говорили о том, о сем. Она немного рассказала о своей семье, опустив запивающего отца – он был позором мамы и ее собственным. Поведала ему о своих несмелых планах на будущее, и сама того не заметила, как практически разинув рот внимала каждому слову этого мужчины, что взволновал ее сердце с самого первого взгляда, с самого первого слова.

Лада, прокручивая сегодняшний вечер в памяти, стряхнула наваждение, ожидая пока Баграт откроет ей дверь машины. Вложив свою ладонь в его руку, она выбралась наружу, достала рюкзак, прижала к себе многострадальный букет. Дверца захлопнулась и Лада поблагодарила Баграта за чудесный вечер. Но едва он выпустил ее руку из своей, как девушка оказалась прижата спиной к машине. Из ослабевших пальцев выскользнула лямка рюкзака, букет остался зажатым между двумя горячими телами. Мужская сильная ладонь обхватила затылок девушки, предотвращая всяческие попытки отстраниться.

Опытные губы Баграта творили с ней волшебство, и Лада тихонько постанывала, стоило ему опуститься на шею, откинуть ее голову, слегка прикусить кожу между ключицами и вновь жадно впиться в ее губы.

– Мля, ты меня с ума свела, Лада. Откуда только взялась такая? – выдохнул он гортанно, когда всего на миг оторвался от ее истерзанных губ и снова захватил их в плен.

Его язык дерзко ворвался в ее рот, встретился с ее языком, приглашая станцевать безумный танец страсти. Ладе оставалось только обвить руками его шею и отдаться на волю его губ, ласкающих ее рот, и рук, самовольно пробравшихся под майку и гладящих ее спину, опускающихся на ягодицы, за пояс брюк, под ткань ее белья. Ощущая его горячие ладони на себе, она предпринимала жалкие попытки сопротивляться, но они на корню подавлялись новыми поцелуями и новыми ласками.

Каким образом она очутилась потом у дверей своей квартиры, Лада смутно помнила. В ушах до сих пор звучал хриплый шепот Баграта, губы ее слегка покалывало, в одной руке был зажат букет, а рюкзак лежал у самых ног. Если так и дальше пойдет, если подобные провалы в памяти повторятся, она очень быстро окажется на самом дне пропасти – прямо в постели Баграта, в его крепких объятиях и умелых руках. Даже сейчас ноги с трудом держали девушку, по коже бегали предательские мурашки возбуждения, казалось, будто сердце поднялось прямо в голову и там, создавая дикий шум, делало свою работу. Боже, ну почему именно Баграт – этот мужчина, которого и парнем-то уже не назовешь? За что ей только посланы такие испытания?! И почему больше никто, кроме Баграта, не сумел вызвать в ней эмоций, подобных урагану?!

Глава 20

Лада оставила Алёну в общежитии, проследив, чтобы та хорошо устроилась. А сама вернулась в отель. Шагая от парковки до крыльца, она издалека услышала громкие крики и болезненно сморщилась. Только не это!

– Я знаю, что моя дочь живет здесь! Пропустите! Лада! Лада! – голос подвыпившего отца заставлял окружающих оглядываться, а охрана у входа была готова избавиться от дебошира, всё еще продолжая проявлять чудеса терпения и вежливости.

Неприятный холодок побежал по позвоночнику. Давно Лада не ощущала себя так некомфортно. Стало стыдно за отца. За себя.

Отец – помятый и неопрятный – стоял у ступеньки и, задрав голову вверх, во всю глотку горланил ее имя.

– Лада! Выходи!

– Вам лучше уйти, – настоятельно рекомендовал ему швейцар.

– Ладу позовите! Мне сказали, что она здесь остановилась. Вот паршивка! В город заявилась, а к отцу и носа не показала. Лада-а! Отец умирает от боли, а она…

– Знаю я, от чего ты умираешь! – зло проворчала Лада, не сдержавшись. – И пахнет тут явно не болью.

Отец оглянулся, ошарашенно вытаращился на девушку. Когда момент узнавания миновал, он оценивающе прошелся по ней взглядом и раскрыл ей свои объятия.

– Ладушка моя! – он словно и слышал ее слов.

– Простите за неудобства, – пробормотала Лада служащим отеля, подхватила отца под локоть и повела к машине. Швейцар понимающе кивнул, охрана проводила ее сочувствующими взорами.

– Ого! Ого-го! – Александр Николаев припал к белому внедорожнику и словно женщину оглаживал ладонями кузов. – Сколько стоит такая красавица?

– Тебе знать ни к чему. Садись, я отвезу тебя домой, – коротко сказала Лада, сердито хлопнув дверью.

Попав в родную квартиру, Ладе стало не по себе – никак не думала, что когда-нибудь увидит дом своего детства в таком ужасном запущенном состоянии. Тут, наверное, со времен ее отъезда никто не убирал, окно в ее комнате разбито и заставлено деревянным листом, вся мебель в масляных пятнах, дверцы шкафов раскрыты, некоторые перекошены, выдвижные ящики наполовину вытянуты, мойка полная грязной посуды. Лада тряхнула головой. От отвращения. И от глухой тоски.

– Ты у мамы давно был? – глухо спросила она.

Отец полез в холодильник, почесал затылок и достал полупустую бутылку какого-то темного пойла.

– За встречу, – плеснул в две мутные рюмки, и, не дожидаясь Ладу, опрокинул свою.

– Я сегодня собиралась маму навестить. Поехали со мной, – предложила Лада.

Отец недовольно сморщился, поднял рюмку, которую наливал для Лады. Девушка отрицательно качнула головой, и папа без зазрения совести влил в себя содержимое и этой емкости.

– Что там делать? Да и некогда мне.

– И чем же таким ты занят? – Лада чувствовала, как начинает закипать гнев.

– Делами.

– А когда был у нее? – Молчание отца сказало само за себя, и Лада едва не задохнулась от возмущения: – То есть ты ни разу после похорон не был на кладбище?!

Отец вперил свой потяжелевший взгляд в дочь. Лицо его покраснело от прилившей злобы.

– Мне было плохо. Я умирал от горя. И позора, который ты навлекла на меня. Ты знаешь, как подвела меня! А потом бросила своего отца одного. А теперь, зарабатывая кучу денег, – многозначительно намекнул он, расплываясь в отвратительной ухмылке, – тем самым, ты забыла о своем бедном папе. Не помогаешь, хотя могла бы! Я ведь отец твой, Лада.

– Что-то поздновато ты вспомнил об этом, папа. Когда мне нужна была поддержка близкого и родного человека, я услышала только упреки, – Лада скрестила руки под грудью.

– Ты виновата в этом только сама, – буркнул отец.

– Сама так сама, – устало проронила девушка, понимая, что его не переубедить.

– Лада, мне деньги нужны, – безапелляционно потребовал папа. – Ты обязана помочь мне.

– То есть те переводы, что я посылала тебе все эти годы, для тебя не помощь? – бровь Лады выгнулась и высоко задралась вверх.

– Этого хватало только, чтобы заплатить квартиру. Нынче жизнь – дорогая штука. Я знаю, ты можешь помочь.

– Не думала, что оплата коммунальных услуг нашей квартиры обходится, как содержание особняка в элитном поселке в столице. Но единственное, что я могу, так это гарантированно кинуть тебя в больничку, чтобы тебя от алкоголизма вылечили раз и навсегда! Вот это я могу легко организовать.

– Я – не алкоголик! – яростно взревел отец.

Лада окинула его взором, полным неподдельного сострадания и одновременно отвращения, сделала неопределенный жест рукой в сторону бардака и заметила:

– Оно и видно, папа. Ты запустил квартиру и опустился сам. Я бы могла помочь тебе, если бы захотел принять мою помощь.

– Убирайся, маленькая дрянь! – вспылил отец, грохнув кулаками по столу. – Я не болен и не нуждаюсь в твоих нравоучениях.

Недопитая бутылка слегка подпрыгнула и опрокинулась. Но едва несколько капель темной жидкости пролились на непокрытый грязный стол, отец схватил бутылку за горлышко и прижал к себе, как самую большую драгоценность в мире.

Лада покачала головой.

– Я пришлю клининговую службу, – коротко сказала она и вышла, тихо притворив за собой обшарпанную дверь.

В носу свербело от сдерживаемых всхлипов, в груди саднило от тупой ноющей боли. Лада с трудом подавила желание упасть на ступени в подъезде и расплакаться. Папа деградировал все больше и больше, не хотел признавать, что ему нужна помощь. Но не такая, какой он ее себе представлял.

Лада заехала в один и цветочных павильонов, купила огромный букет маминых любимых цветов – чайных роз и поехала на кладбище. Поменяла во встроенной вазе у памятника букет и замерла перед застывшим в мраморе лицом мамы. Высохшие губы зашевелились с отчаянной мольбой:

– Прости, мамочка, что редко навещала тебя все это время. Прости, родная, я не могла остаться здесь. И вернуться боялась.

Лада сглотнула противный ком и смахнула навернувшиеся слезы. Да, она боялась вернуться в родной городок, словно кто цепями держал. И не смела лелеять надежду, что сумеет здесь жить снова, как ни в чем ни бывало. Но при этом, едва встав на ноги рядом с дедом Савой, она наняла службу, которая исправно содержала могилу матери в идеальном порядке. В дни памяти Лада неизменно приезжала навестить маму, чтобы поговорить с ней, посещала церковь, заказывая поминальную панихиду.

После разговора с отцом Лада пребывала в шоке, осознав, что он ни разу у мамы и не был. Как такое возможно?! Поведение отца не укладывалось в голове, но причина была очевидна – прогрессирующая болезнь. Постояв еще некоторое время, Лада коснулась ладонью памятника и, понуро опустив плечи, пошла к машине. Вырулила на трассу и направилась в город.

Посмотрев на часы, подумала о том, что у Алёны еще не закончились занятия в универе. Поставив авто на сигнализацию, направилась было к крыльцу отеля, когда знакомый голос окликнул ее.

– Лада?

Она обернулась, не веря своим глазам.

– Ершова?! Юлька! Какими ты тут судьбами? – Лада бросилась к подруге, с чувством обнимая ее.

Молодая женщина со светло-русыми волосами и васильковыми глазами улыбнулась, и немного сморщилась, ощутив тяжесть давившей повязки, что стягивала ее раненое плечо.

– По делам, Угранёва. А теперь пусти! – шутливо взвыла она.

– Прости, Юля. Как же ты после травмы?

– Терпимо. Я тут брожу, размышляя над своим делом, смотрю, вроде как твоя машина, а потом и ты сама выпорхнула из нее. Повезло мне! Ну, приглашай, – заговорщицки улыбнулась женщина, кивнув в сторону отеля.

– Ой, что это я? – Лада потянула подругу к дверям, когда из них на всей скорости вылетел Давид Караев, толкнув Юлю в травмированное плечо.

Юля сморщилась и зашипела ругательства:

– Глаза вы, что ли свои дома оставили?!

Ладе возмущенно взвилась:

– Куда напролом?

Черные глаза Караева заставили Ладу внутренне сжаться и немного дернуться назад. Потом задержались на Ершовой и, окинув ее внимательным взглядом, прищурились. Не к добру, подумалось Ладе.

– Прошу прощения, дамы, – процедил он, резко повернулся и направился к группе высоких мужчин.

– Юля, а пошли в парке за отелем погуляем. Мне что-то не по себе, – проронила Лада, растирая ладонями свои плечи. Караев посмотрел так, что ее проморозило до самых костей.

Ершова оправила форму и проследила пронизывающим взглядом за мужчиной, от коего отшатнулась Лада.

– Веди, – коротко сказала она, кивнув головой.

Неприятные настораживающие мурашки побежали по позвоночнику, стоило увидеть, как эта Лада, от которой по необъяснимым причинам тащился Булат, премиленько болтала с высокой и стройной бабой в полицейской униформе с отличительными знаками майора на погонах. Встретившись, однако, глазами с открытым и прямым взором небесно-васильковых ярких глаз, внутри Давида скрутился подозрительно незнакомый узел. Стряхнув наваждение, он быстро отдал распоряжения своим парням, а сам решил проследить за Ладой и этой ее подружкой из полиции. Неспроста, ой, неспроста, она здесь объявилась.

Давид ощущал всю серьезность ситуации, поэтому быстро набрал Булату короткое сообщение: «Твоя Угранёва с погонами дружбу водит. Уж, не по твою ли душу тут целая майорша нарисовалась?». Ответ, продублировавший намерение Караева послушать, о чем будут говорить эти девушки, пришел незамедлительно. Он быстро сориентировался, куда они направились и, скрываясь за высокой густой изгородью из цветущих кустарников, медленно следовал вперед. И внимательно прислушивался к разговору, запоминая каждое слово. И сам того не заметил, как неосознанно начал выделять голос майора, чувствуя, как странно млеет в груди сердце от этих бархатистых, временами хрипловатых, интонаций.

– У меня ощущение, будто кто-то следит за нами, – недовольно повела плечом Юля.

Лада оглянулась – никого.

– Тебе показалось. С чего ты взяла?

– Профессиональное, – усмехнулась Ершова, достала тонкую сигарету и прикурила.

– Так для чего ты здесь?

– Прикинь, у нас, еще не все архивы оцифрованы! Поэтому я приехала сюда в бумагах копаться, и вынуждена вдыхать ни с чем несравнимый запах пыльных дел. Оказывается, он и здесь успел наследить.

– То есть как? – всплеснула руками Лада.

– Вот так. Но я все равно посажу ублюдка!

– Ты же после ранения, Юль, – встревоженно посмотрела на подругу Лада. – Может не стоит сейчас? Ты навредишь себе.

– Плевать! – резко ответила Ершова. – Этот гад столько детей загубил – сука! Лада, ты не представляешь – мальчики, девочки. От одиннадцати до пятнадцати лет. У двоих выживших, считай, психика до конца жизни сломана, и придется им бесконечно по врачам ходить. Тварь! – Юля сделала глубокую затяжку, потом снова заговорила: – Он не просто убивал, Лада. Он издевался, насиловал, сажал на цепь, оставляя им воду и еду на полу, как собакам, закрывал в клетках размером два на два метра. Криминалисты нашли останки младенца. Одна из жертв родила от него, а он задавил ребенка прямо у нее на глазах. Кайфует, мразь.

Лада поежилась.

– Как можно от такого кайфовать?

– Так по крайне мере, судебный психиатр говорит. Это диагноз, подруга.

Они замолчали. Потом Юля неожиданно спросила:

– А кто тот мужик, что налетел на нас у отеля?

– Это… товарищ Булатова. Давид, кажется, Караев. Я когда его вижу, всё во мне вопит от страха.

– Еще бы не вопило! – хмыкнула Юля. – Профессиональный убийца, как-никак.

Давид за своим укрытием насторожился. Откуда, интересно, у майора такие сведения? А то, что эта женщина с лицом ангела, курит, ему вообще не понравилось. Надо бы отучить дамочку от вредной привычки. Твою мать! Какого хрена ему есть дело до того, курит майорша или нет, гробит свое здоровье или нет?! Давид скрипнул зубами.

– С чего ты взяла это?

– Я таких, знаешь, сколько повидала? Почти все бывшие военные, специальные войска особого назначения. Служили в горячих точках. Может, сейчас и крамолу скажу, но наша система не идеальна, как ни крути. Впрочем, как и во всем мире. Так что неудивительно, что столкнувшись с ее истинным лицом, они в ней разочаровались. И пошли на вольные хлеба – кто в частную охрану, кто…хм, в бандиты, – заключила Юля.

– Так-таки и бандиты?

– А ты думала! Твой Баграт – не бандит разве? – приподняла брови Юля.

Лада рассеянно провела ладонью по волосам:

– Мой Баграт…

– Да, дела, – протянула Юля. – Твои очи так не сверкали очень давно, Ладка. Ожила? – хохотнула она.

– Ершова! – возмущенно вспыхнула Лада, уперев руки в бока. – Прекрати! И хватит обо мне. Ты куда после дела? Говорила, вроде последнее оно у тебя.

– Пойду в кофейню какую-нибудь работать, – весело отозвалась Юля.

– Ты – и бариста? – скептически скривилась Лада.

– Ладно, – махнула рукой Ершова, сохраняя самое невозмутимое выражение на лице, но при этом глаза ее лукаво сверкали. – Тогда пойду рядовым юристом.

– Почти стихи, – отозвалась негромко Лада.

– Поехали, кофейку попьем, а то у меня времени мало. Сутки только на все про все выделили, – посетовала Юля.

– Конечно, подруга. Не стану тебя задерживать. Я и сама послезавтра уезжаю. Алёнка устроилась, Владик в хороших руках. Мне здесь больше делать нечего. Но в любом случае, больше с сестренкой я не потеряюсь.

– И со мной связи не теряй, дорогая.

Лада осторожно обняла подругу, и они направились к ее автомобилю.

Уже ближе к вечеру, когда Лада поужинала вместе с Алёной и подвезла ее к общежитию, дисплей смартфона отобразил фото человека, которого Лада всегда была рада слышать и видеть. Она провела пальцем по экрану, принимая вызов.

– Привет, солнышко, – раздался в ухо густой глубокий бас.

– Здравствуй, Тэйдж.

– Как твои дела?

– Когда ты позвонил, совсем хорошо стало.

– Я в городе по делам, и случайно тебя увидел. Завтра вечером улетаю на Сейшелы, потом домой в Канаду. Пообедаешь со мной? Проводишь старого друга?

– Хорошо, – с улыбкой подумала о том, что слишком много встреч случилось у нее за такой короткий промежуток времени, и все в родном городке.

– Тогда я заказываю столик в ресторане отеля «Аврора».

Радость Лады скисла. «Аврора». Отель Баграта. Что за наказание, блин?!

Глава 21

Едва Лада выпорхнула из дверей отеля, как ласковые руки Тэйджа Ирвинга сжали ее ладони. Девушка тепло улыбнулась мужчине, окинув взглядом его подтянутую фигуру в дорогом черном пальто. Тэйдж слегка склонил набок свою посеребрённую сединой голову и растянул губы в широкой улыбке, от которой у Лады всегда становилось на душе светло.

– Тэй, как я рада видеть тебя.

– И я, солнышко, – голубые с коричневыми крапинками глаза весело и озорно сверкнули.

– Какими судьбами? – Лада положила ладонь на локоть хорошего друга и последовала за ним к его респектабельному авто.

– В питомник ездил – пришла пора договора обновить. Однажды один хороший человечек подсказал, где можно приобрести саженцы и всякую другую растительность, чтобы дело мое в гору шло. Спасибо, Лада.

– Да ну что ты! – вспыхнула она, усаживаясь в кресло и пристегивая ремень безопасности. Хотя внешне она была спокойна, волнение подступало к ней с каждым вздохом. Немая отчаянная мольба взмывала ввысь – только бы в «Авроре» они не наткнулись на Булатова! Мысли о Баграте заполонили ее голову, а сам он украл ее сон, и напрочь отбил желание есть. Всего за одну ночь он подверг ее психику шоковой терапии, и теперь восстанавливать душевное равновесие придется долго. Ничего, заверила себя Лада, она справится, потому у нее имелся прекрасный стимул жить дальше и не увязнуть в прошлом по самое не хочу.

– Думаешь, я не знаю, почему ты не разворачиваешься в родном городе, хитрая лиса? – спросил Тэйдж, выруливая на дорогу.

– Представь себе, нет! – она округлила глаза в неподдельном удивлении. – Что могло бы стать причиной?

– МОИ торговые точки, Лада, – усмехнулся он.

– Я здесь совершенно ни при чем, Тэйдж.

– Да? Хорошо, пусть будет по-твоему. А тебя что привело в родные места?

– Экстренные дела.

– Всё получилось?

– Да, спасибо, всё хорошо, – кивнула Лада, погружаясь в омут своих беспокойных мыслей. Хорошо. Это не то слово, чтобы описать то, что она ощущала в руках Баграта, то, что испытывала, чувствуя его в себе. До сих пор возбуждение бегало по ее телу, а по позвоночнику будто крохотные искры сновали.

– Это замечательно, – пробормотал Тэй, умолкая.

Остаток пути они обменивались новостями и приветами от общих знакомых, и, в общем, вели непринужденную беседу. При входе в роскошный ресторан Лада, настороженно осмотревшись, шепнула Тэйджу:

– А можно столик где-нибудь в укромном местечке. Не хочу светиться лишний раз.

– Почему? Нет, милая, я хочу, чтобы перед отъездом меня увидели в обществе самой красивой здесь молодой женщины. И, кроме того, у меня к тебе серьезный разговор, – с этими словами он провел ее в вип-зону и усадил за стол.

Ладе оставалось кивнуть и внутренне сжаться. И приготовиться услышать то, что Тэй не один раз говорил ей, и каждый раз слышал один и тот же ответ. Она знала, что Тэйдж с самой первой встречи неровно дышал к ней, проявляя свою симпатию. Он же ей нравился как друг, она уважала его как надежного честного партнера и старшего товарища. И видела в нем она скорее доброго дядюшку, нежели свою пару. И никогда не лгала ему, честно признаваясь, что нет у нее тех чувств, на которые мог бы рассчитывать мужчина.

Пока Тэйдж заказывал блюда, Лада нервно оглядывалась и теребила пальцами салфетку. Напряжение ее нарастало, и неконтролируемый страх был тому причиной. По коже бежал неприятный холодок, заставляя тело мелко дрожать, словно… Проклятие! Это давнее, почти забытое ощущение, когда она оказывалась под куполом тяжелой энергетики Баграта, снова навалилось на нее всем своим весом. Дернув плечом, она еще раз оглянулась и облегченно перевела дыхание – никого.

– Кого ты там всё выглядываешь? – заинтересованно спросил Тэйдж, отрывая глаза от меню.

– Никого, не бери в голову, – Лада медленно втянула воздух на полный объем легких и призвала себя к порядку. Искренне улыбнулась другу. – Как дети, Тэй?

– Отлично. Сын перебрался в большой город и купил новый дом. Дочь позвонила с радостной вестью – они с мужем, наконец-то, станут родителями.

– Слава Богу! – Лада сложила ладони в молитвенном жесте. – Я так за них переживала. И теперь у тебя появится еще один долгожданный внучок.

– Или внучка, – усмехнулся Тэйдж.

– Или двое, – хохотнула Лада. – У вас же в семье тоже близнецы были.

Тэйдж внимательно посмотрел на нее, и она опустила глаза. От следующего вопроса на короткое время отвлек официант, принесший их заказ.

– Видишь, Лада, как ты много обо мне знаешь, – проронил мужчина, беря нож и вилку.

Лада намек поняла, но промолчала, последовав его примеру, и они принялись поглощать вкуснейшую еду. Мысли Лады сами собой вернулись к хозяину этого ресторана при отеле. Надо признать, безупречное обслуживание и высочайшее качество кухни держались здесь Багратом на достойном уровне.

– Что нового расскажешь, Тэй? – спросила девушка, пытаясь отвлечься.

– Полетели со мной в отпуск, Лада, – неожиданно предложил мужчина, став вмиг серьезным.

Лада поперхнулась и потянулась за бокалом с водой. Откашлявшись, она прямо посмотрела в глаза мужчины:

– У меня дела, Тэй. К сожалению не могу. И это неудобно.

Неловкое молчание, повисшее на пару секунд, снова прервал Тэйдж. Говорил он твердо и уверенно, и, накрыв ладонью ее ладонь, мягко поглаживал большим пальцем ее кожу.

– Лада, я снова нарушу данное тебе когда-то слово.

– Не нужно, – хрипло попросила Лада, пытаясь отнять руку, но мужчина крепко прижимал ее ладонь к столу.

– Я знаю, что стар для тебя, Лада. Ты молодая и красивая женщина, умная и успешная, и я глубоко уважаю тебя, ценю и… люблю, Лада. Ты знаешь об этом. Пока ты была замужем, я молчал о своих чувствах, не смея рассчитывать на нечто большее, чем… В-общем, выходи за меня замуж. Что скажешь, солнышко?

Лада уже готова была опустить голову, но неожиданно вздрогнула. Обоняние уловило едва различимый, но такой знакомый, желанный и будоражащий аромат Булатова. Она на секунду зажмурилась и поджала губы. Галлюцинации у нее что ли?! Подчинившись какому-то странному чутью, словно древнему зову, она резко повернула голову вправо и сглотнула. На секунду показалось, что она грохнется в обморок, такими тисками сжала ее взбесившаяся энергетика Булатова.

Он стоял совсем недалеко в такой же зоне для важных гостей и явно всё слышал. Особенно предложение Тэйджа. Лада подавила трусливый порыв вырвать руку у Тэя и перевела взгляд на спутницу Булатова. Пышногрудая высокая блондинка уже сидела на стуле и, надув алые губы, сосредоточенно листала меню. Какое-то неприятное чувство заскреблось где-то в области груди Лады. А Баграт… Желваки яростно танцевали на его почерневшем лице, брови сошлись на переносице, глаза превратились в две прожигающие насквозь черные дыры, на шее вздулись вены. Еще секунда и казалось, что Баграт сорвется с места прямо на них и начнет крушить всё и всех.

– Тэй, – позвала ставшим вмиг писклявым голосом Лада, прерывая свой зрительный контакт с Булатовым. Ей остро захотелось забиться в какую-нибудь глухую и глубокую дыру и чтобы ее там никто не нашел. Особенно Баграт Булатов. – Пойдем, прогуляемся. Мне что-то нехорошо.

– С удовольствием, Лада. И ты ответишь мне на мое предложение.

Зашумело в ушах. Кровавая пелена пала на его глаза. Ярость, взорвавшись внутри горячим вулканом, стремительно пыталась найти себе выход. И чтобы впасть в такое состояние, ему хватило лишь увидеть, как какой-то престарелый холеный мужик с благородной проседью в волосах держит Ладу за руку, предлагает выйти за него замуж и называет ее «солнышком». Сучка! Только из-под него вылезла и уже к другому прилепилась?! Адски начало ломать все мышцы. За грудиной ядовитым цветком распускалось дикое желание рвануть Ладу за волосы на себя, разодрать в клочья одежду, отыметь так жестко, чтобы она раз и навсегда зарубила на своем прелестном носике, кому отныне принадлежит и чтобы мысли о других особях мужского пола больше не посещали ее головушку. Навечно на цепь ее посадить и оставить при себе! А этому хмырю…

Как в замедленной сьемке Баграт подошел к их столику, стоило Ладе и этому ее мужику встать. Девчонку и каплей внимания не удостоил. Ничего, пусть потерпит пока, будет ей вскоре его внимания вдоволь. Криво хмыкнув, Баграт оскалился и обратил свой взгляд на ее спутника. Сжав кулак, он со всей силой впечатал его в живот соперника, тот захрипел и согнулся пополам, но встретил колено Баграта. Жалости в нем не было, и даже вид хлынувшей крови не остановил его…

– Баграт! Булатов!

Из другой реальности, где он жестоко расправлялся с хахалем Лады, его вырвал голос Караева.

– Что с тобой?

Баграт обнаружил себя всё еще стоящим в зале своего ресторана. Тяжело дыша, он сжимал и разжимал кулаки, все мышцы крутило судорогой и тело била лютая дрожь. Твою ж мать! Как его перемкнуло-то. Глянув за плечо Давида, Баграт скрипнул зубами – столик, за которым сидела Лада, был пуст.

– Проследите за ней…за ними, – прохрипел он Караеву, дернув головой. – И его пробейте.

– Хорошо, хоть не прибить, – невесело хмыкнул Давид, понимая друга без лишних слов и делая знак одному из своих парней.

– Смешно, – Булатов уселся на стул и раздражённо начал теребить меню.

Перед глазами все еще крутилась картинка, где этот старикан гладил ладошку Лады и звал ее замуж. Эту картинку сменяла другая – та, в которой Лада страстно отдавалась ему, Баграту, отзываясь на каждую горячую ласку. Вот же стерва двуличная!

Булатов уже размечтался прийти в свой ресторан и насладиться отдыхом в компании Снежаны, с которой до этого они объездили чуть ли каждый самый элитный бутик в поисках новой шубки для нее. Девушка подобрала себе парочку роскошных вещиц по вкусу и он, расплатившись, довольный собой, как-то легко принял ее слова о том, что она по уши влюбилась в другого мужчину и уезжает с ним в Лондон. Баграт пожал плечами – их отношения действительно исчерпали себя. Да и после ночи с Ладой он никого рядом с собой не видел. Все также до одури хотел только ее. И тут – удар под самый дых, в самое чертовски саднящее место. Нутро его скрутилось от прострелившей жуткой боли, когда на глаза попался этот высокий и подтянутый импозантный мужчина в возрасте и державший за руку…Ладу. Его Ладу! Чертова девка! И чертово наваждение!

– Баграт, я сегодня морепродукты буду! До ужаса хочу чего-нибудь солененького, – хихикнула Снежана.

– А ты часом не того…, – равнодушно отозвался Баграт.

– Того, Багратик, того, – весело прыснула девушка.

Лицо его вытянулось на мгновение, черная бровь вопросительно задралась вверх.

– Уже успела от другого мужика залететь?

– Прости. Мы ведь не клялись друг другу в верности и вечной любви, помнишь? Решили разойтись мирно, если что, – пожала плечами Снежана.

– Помню, Снежа. Желаю счастья, – а сам уткнулся в свой смартфон, ожидая какой-либо информации.

– Спасибо. Давай же пообедаем, и каждый пойдет своим путем.

На удивление слова Снежаны подействовали на него умиротворяюще. Он сумел прийти в себя и с удовольствием проглотил свой стейк с овощами на гриле. Затем подвез девушку к ней домой, и они распрощались. Навсегда. Когда сел за руль, ему позвонил Давид.

– Слушаю.

– Ничего особенного, Булат. Отправили груз флоры по цветочным точкам, потом гуляли по парку. Даже не поцеловались, обнялись только. Этот Тэйдж Ирвинг – канадец. Владеет одной из лучших сетей цветочных магазинов в нашем и нескольких других городах. Партнер твоей Лады по бизнесу, в разводе, двое взрослых детей, двое внуков. Сегодня уехал в Питер, вечером улетает из страны.

– Она где? – процедил сквозь зубы Баграт, представив, как чужие лапы обнимают Ладу, как глядят ее по спине, как…

– Отвезла сестру в общагу, сейчас сидит на набережной у реки.

– Привези ее ко мне в офис в центре, – глухо приказал Баграт.

– Так она и поехала! – фыркнул Караев.

– Ты умеешь уговаривать.

Глава 22

Тэйдж терпеливо ждал, потом ухватил Ладу за руку и остановил, разворачивая к себе лицом.

– Тэй, – Лада не сомневалась ни секунды. Она не хотела причинять ему еще больше боли, чем он испытывал. И ничего нового сказать не могла. – Я не выйду за тебя замуж. Это будет нечестно по отношению к тебе. Ты так много для меня сделал, что я не имею права, приняв твое предложение, платить тебе равнодушием. Прости меня, Тэйдж. Я не раз говорила тебе, что для меня ты – друг. Самый настоящий, самый близкий и надежный. И если понадобится, я первая приду тебе на помощь, но…

Умудренный жизнью мужчина внимательно всмотрелся в ее лицо, читая каждую ее эмоцию. После чего непринужденно улыбнулся и кивнул головой.

– Я услышал тебя, солнышко, – ласково потрепал он ее щеку. – Больше ни слова от меня о предложениях подобного формата не будет. Прости, что донимал тебя. Останемся друзьями. Думаю, так будет лучше, – он крепко прижал ее к себе и погладил спину.

Лада шмыгнула носом, забормотав слова благодарности. Тэйдж тепло попрощался с ней, велев не терять его из виду и уехал. Проводив друга, Лада отправилась за Алёной. Доставив сестру в общежитие, она приехала к реке. Усевшись на скамейку и заложив ногу на ногу, Лада любовалась мирно плещущейся широкой лентой реки, что текла меж берегов, изредка обрамленных начинающими по-осеннему пестреть кронами деревьев. Вдыхая полной грудью свежий влажный воздух, она наслаждалась своим уединением. Ей редко удавалось посидеть вот так, не о чем не думая, и просто поглощать звуки и краски природы, напитывая умиротворением свою душу.

Сегодня она просто гнала от себя все посторонние мысли, потому что завтра ее уже не будет в этом городе. Напоследок она все же сделала сестре подарок, купив для нее скромную однокомнатную квартирку с отличным ремонтом в хорошем тихом районе. Ключи и документы решила вручить ей утром. Лада улыбнулась в пространство и сделала очередной глубокий вдох. А потом низкий с нотками угрозы голос Давида Караева заморозил внутри нее всё, что можно было заморозить.

– Тебя Баграт хочет видеть.

Лада медленно повернула голову, встретилась с черными глазами Давида и умудрилась не отвести свои. Наградив товарища Булатова убийственным взглядом, прищурилась и криво усмехнулась:

– Не слишком ли раздутая хотелка у твоего Баграта?

– Сама у него и спросишь, – мрачно цыкнул Давид.

– Я никуда не поеду, – качнула она отрицательно головой. – И вы не посмеете меня принудить.

– Ты ведь знаешь, что этот город под Багратом находится? Ему здесь всё разрешено, всё дозволено, – вкрадчиво говорил Давид. – Никто и рта не раскроет, не опасаясь последствий в свой адрес. Понимаешь о чем я?

Лада непримиримо приподняла подбородок и скрестила руки на груди.

– Не думайте, что…

– И твоя подружка с майорскими погонами ничего нам не сделает. Ты ведь не хочешь, чтобы с Юлей что-нибудь в дороге случилось, правда?

Ноздри Лады задрожали. Уже и про Ершову узнали. Вот же…бандиты!

– Куда ехать? – недружелюбно рявкнула она.

Давид не скрывал торжествующую улыбку, но физиономия его осталась такой же мрачной.

– Сначала к отелю, где остановилась. Оставишь свою машину и со мной поедешь.

– Чего? – возмущенно задохнулась девушка.

– Подъем! – сухо приказал Караев.

– Командиров нынче развелось, ступить некуда, – едва слышно пробубнила Лада, поднимаясь. И что там этому Баграту снова от нее понадобилось?!

Он ожидал ее в большом, со вкусом обставленном кабинете с удобной добротной мебелью и панорамными окнами. Как только Давид чуть ли не втолкнул ее внутрь, дверь за ним закрылась с обратной стороны. Хозяин кабинета оторвал взгляд от огромного монитора, и, остановив его на девушке, сощурился. Несколько мучительно долгих минут он молчал, прожигая ее глазами, затем встал и подошел к мягкому уголку. Сделав пригласительный жест, сам уселся в кресло.

Лада прошла к дивану и села в самый дальний его угол, подальше от Булатова. Сложив руки под грудью, она вопросительно уставилась на мужчину, не желая подыгрывать ему. Некоторое время в кабинете царила полнейшая тишина.

– Кто был тот муд…мужчина, с которым ты обедала? – нарушил он затянувшееся молчание, поражаясь детскому упрямству Лады.

– А ты с какой целью интересуешься? – сузила она глаза.

– Просто интересно, – растянул он губы в хищной улыбке.

– Партнер мой, допустим. И что? – Лада была намерена защищаться, чувствуя, как поднимается волна раздражения и негодования. Только Булатов мог вот так вторгаться в ее жизнь, решать за нее, приказывать, что ей делать и вырывать из привычной зоны комфорта.

– По сексу? – приподнял он одну бровь.

Это просто возмутительно! Ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – Баграт уже выяснил о Тэе все подробности, но зачем-то выведывал их у нее. Или же просто ее реакцию хотел увидеть?

– Послушай, Баграт, – Лада даже осмелилась повернуться вполоборота и вызывающе вздернуть подбородок, – я ведь не спрашиваю, кем тебе приходится та блондинка в ресторане? А знаешь почему? Потому что это не мое дело. Я тебе ничего не должна, равно как и отчитываться про своих сексуальных партнеров не обязана. Я ясно выражаюсь?

– Более чем, – хмыкнул Булатов. – Только вот ты кое-что забыла, сладкая.

– Что же? – ее брови недоуменно взметнулись вверх.

– Ты забыла, что всегда принадлежала и принадлежишь только мне. Имей в виду, что любой мужик, которого ты допустишь к себе в постель – не жилец, – с совершенно будничным выражением на лице сообщил ей Баграт.

– А тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь, Булатов? – Лада уперла руки в бока, и грудь ее начала бурно вздыматься от частого дыхания. – И с каких это пор, я тебе принадлежу?!

Баграт покосился на ее бюст и сквозь зубы процедил:

– С того самого утра, когда я наскочил на тебя с подругой, и ты упала в снег.

Лада на миг замерла, а после сокрушенно покачала головой, запахивая на груди пиджак.

– Это в прошлом, Баграт. Каждый из нас уже давно идет своим путем.

Где-то он уже это сегодня слышал. Только вот почему именно сейчас он наотрез отказывался идти своим путем один? Опасные мысли. Но! Ему до боли во всем теле нужно было чувствовать Ладу рядом. Да и искушение помучить ее немного, вывести на эмоции, оказалось велико и непреодолимо.

– Заметь, наши пути снова сошлись вместе, – улыбнулся он.

– Ненадолго и уже разошлись. Это всё? Я могу вернуться в отель? А то мне уезжать завтра.

Ага, это она так считала, подумал Булатов. Отпустить ее, чтобы снова потерять, он не мог. Ни за что.

– Хм…, – неопределённо промычал он, окинув ее масляным взглядом, – тогда, сладкая моя Оладушка, может ты мне минет организуешь? Так скажем, на прощание. Ты же скоро замужней дамой станешь, да? – Он с сожалением качнул головой. – Шалости на стороне для такой правильной девочки, как ты, теперь будут недоступны.

Лада подскочила, словно ошпаренная и едва не задела низкий журнальный стол с прозрачной столешницей. Гневно раздув ноздри, девушка сжала кулачки.

– Ми…минет?! – мысли отказывались трансформироваться в слова. Он что себе думал? Что она по первому его зову прыгнет к нему в постель и станет обслуживать его?! – Ты совсем оборзел?! И моя личная жизнь – не твое дело, Булатов!

– Ошибаешься, милая. Всё, что каким-либо образом касается тебя, касается и меня. Уясни это, наконец.

– Да с каких это пор?! – вскипела по началу Лада, а после, поджав губы в узкую упрямую линию, о чем-то задумалась. Затем брови ее разгладились, словно ее посетила какая-то гениальная идея. Девушка бросила многозначительный взор в область его паха, улыбнулась, и лицо ее просветлело: – А впрочем, Баграт, я… согласна.

От неожиданности он кашлянул и, чувствуя некий подвох, подозрительно прищурился. Что-то слишком быстро и как-то легко она согласилась.

– Умница моя, – пожурил он ее. Медленно встал, положил руки на ремень своих брюк и начал бряцать пряжкой. – Иди ко мне.

– Не торопись, милый, – она вытянула вперед руку, останавливая его. – Я организую тебе ми.. ээ, то, что ты там хочешь, только произойдет это на моей территории, – а сама готова была со стыда сгореть, так покраснели щеки и уши.

– Что? – непонимающе вытаращился он.

– Если не боишься, конечно. Пусть меня отвезут обратно в отель. Сам через часок приезжай. Мне надо... ээ-м, подготовиться. И морально настроиться. Надеюсь, это ты мне позволишь? Согласен?

Он снисходительно улыбнулся. Нет, он не боялся. Даже не боялся, что она попробует смыться. Всё равно бы у нее не получилось. А если бы он застукал ее за попыткой бегства, наказание не заставило бы себя ждать. Баграт усмехнулся ходу своих мыслей – своеобразное наказание, надо сказать. А потому великодушно кивнул, продолжая следить за ней пристальным взглядом. И сразу же после отъезда Лады, в предвкушении начал нетерпеливо мерять шагами свой кабинет. Неужели он снова сожмет Ладу в своих руках? И неужели ее губы снова коснутся его?

Шестьдесят минут, отведенные Ладой, таяли ужасно медленно. Баграт, уже заведенный до предела, даже ослабил свой галстук, потом и вовсе содрал, не зная куда себя применить в этот час. Чертыхнулся, обругав себя за слабость самыми нелицеприятными словами и… не сдержался. Заранее приехал к отелю конкурента, наплевав на то, что его здесь могут увидеть. Заглушив двигатель, остался ждать в машине.

Когда вошел в роскошный, но не способный дать фору его «Авроре», номер «Империала», Лада уже радушно встречала его. Баграт реально был поражен покладистостью Лады и ее странному настрою. Но, окинув ее выразительным взглядом, раздул ноздри. Распущенные волосы девушки источали обалденный аромат, парочка пуговок на блузке расстегнута, открывая лишь ложбинку меж грудей и скрывая от его жадного взора объект его вожделения, зауженные стильные брючки, словно вторая кожа, облегали округлые бедра. Баграт потянул руки к Ладе, но она увернулась.

– Пойдем, – мягко сказала она, ухватив за запястье своими горячими пальцами, и повела его вглубь комнаты.

Лада остановилась у дивана и развернулась к мужчине лицом. Откинула за спину волнистую гриву волос и лучезарно улыбнулась. Всё внутри Баграта взыграло нестерпимым жарким желанием. К дьяволу минет! Он хотел Ладу, хотел ее всю, без этой дурацкой одежды. Нестерпимо, до жуткой ломоты в мышцах, жаждал безоговорочно обладать этой девушкой.

– Лада…, – голос его стал хриплым, когда он попытался обнять ее.

– Потерпи чуть-чуть, Баграт, – Лада расстегнула пуговицы на его рубашке и прошлась ладонями по шее, по мышцам могучей груди, скользнула по кубикам пресса к животу, провокационно зацепила ремень брюк, протиснула пальцы за резинку боксеров.

Баграт сжал зубы, чувствуя, как низ живота налился болезненной тяжестью.

Даже не заметил, как Лада уже усадила его на диван. Развела в сторону бедра, устраиваясь прямо над возвышающимся бугром в штанах Булатова. Положив руки на спинку дивана, Лада нависла над Багратом, вынуждая его запрокинуть голову назад. Лицо ее было совсем близко, порывы ее теплого дыхания смешивались с его горячим, возбужденным. Не успел он обхватить руками ее талию, как Лада прижалась губами к его губам. Сквозь дурман поцелуя щелчок пальцами показался каким-то чужеродным звуком, но вот когда Булат услышал, как открылась дверь, насторожился. Лада оторвалась от его губ, погладила по щеке и… Резво соскочив на ноги, обошла диван и уселась на спинку прямо рядом с головой Баграта. Он же нахмурился, непонимающе разглядывая появившуюся в номере незнакомку.

Яркая натуральная блондинка с безупречными чертами лица, пухлыми губами, роскошной шевелюрой волос и шикарной фигурой, казалось, только ждала сигнала. Пока шла к дивану, бедра ее соблазнительно покачивались.

– Что, твою мать, тут проис…

– Чшш, – улыбнулась Лада, запуская пальцы в его смоляные волосы и оттягивая голову назад.

Глядя ему прямо в глаза, она оскалилась и склонилась к его губам. В глазах Лады полыхало какое-то дикое пламя. А незнакомка меж тем уже опустилась на колени, удобно устраиваясь между его ног; умелые быстрые пальцы уже ослабили ремень, расстегнули ширинку и проникли в его боксеры. Баграт на миг растерялся, пытаясь остановить опытные руки эскортницы, но напрасно – его член уже жил своей жизнью, ни хрена не подчиняясь воле своего хозяина. Девка-то, оказавшись не из дешёвых уличных шлюх, одетая с иголочки, ухоженная и полная достоинства, знала свое дело, уже ловко приспуская его одежду и освобождая вздыбившийся орган. Ступор снова накрыл Баграта, стоило сладким губам Лады жадно впиться в его губы с какой-то отчаянной тоской, язык ворвался в его рот, охотно исследуя нёбо, скользя по зубам, сплетаясь с его языком. Когда Лада отстранилась, бешенство ослепило Баграта, стоило ему просечь, какую задумку собиралась реализовать девчонка.

– Я тебя убью, чёртова ведьма! – прорычал ей в лицо, схватив в ответ затылок Лады. – Ты мне солгала, Лада!

– Не смей обвинять меня во лжи, Булатов! Ты ведь ни слова не говорил об исполнителе сего действа, правда? Я, как ты и просил, организовала. Чем недоволен? Просто прими мой дар и наслаждайся, милый, – опять обжигающий поцелуй Лады задурманил его разум, и рука его была ненавязчиво, почти незаметно сброшена с шеи девушки.

Баграт застонал, отдавая свои губы во власть губам Лады, а свой член – на забаву дивной красотке, профессионально работающей ртом, языком и пальцами. И он не мог определить, что же заводило его больше: опытные ласки эскортницы или нежные поглаживания мягких горячих ладошек Лады его груди. А может и то, и другое? Баграт не сразу понял, как Лада ушла, потому что волны наслаждения напрочь отключили его мозг. А после захрипел от ярости, от какого-то извращенного удовольствия и желания жестоко отомстить Ладе. Потом, всё потом. Потому что теперь его ладонь уже лежала на затылке блондинки, пальцы судорожно сжимали ее волосы. Баграт сглотнул и, представляя Ладу между своих коленей, откинул голову на спинку дивана.

Глава 23

– Что с тобой, Булат? – спросил Давид. – Почему в зал к гостям не спускаешься? Там игра серьезная идет.

– Не охота, – неподвижный взгляд Баграта так и не оторвался от потолка.

Раньше игра заводила его, азарт регулярно подпитывался адреналином. Однако, после случившегося этим вечером в номере «Империала», он пребывал в легкой прострации. Казалось, всего одна навязчивая мысль жила в нем, одновременно просверлив дыру и в мозгу, и в сердце: привязать Ладу к себе, подчинить ее, чертовку, своей воле. Надо признать, Лада удивила его, но сюрприз был двояким.

В своем городе он знал всех высокооплачиваемых эскортниц, так откуда Лада выписала ту шаловливую и опытную девушку? Наверное, из соседнего города, тем более времени на это у нее было – завались. И скажите на милость, откуда Лада, его солнечная девочка, набралась этой пошлости? И как вообще подобная идея взбрела в голову Лады?! Неужто, он сам виноват? Как бы там ни было, Лада сумела организовать невероятный кайф его телу, но вот взбудораженное нутро горело и бунтовало от подобного коварства. Всё в Баграте жаждало сатисфакции. И тем слаще и вкуснее будет его месть, когда Ладе ничего иного не останется, кроме как согревать его постель и услаждать его глаз. Но каким же образом ввести ее в свою жизнь? Как? Шантажом, как он это умел? Булатов дернул бровями, отметая метод, который может породить только ненависть. А от Лады ему ненависть не нужна. Нужна сама Лада, та, что страстно отдавалась ему, открывалась, летела навстречу, будто… любила его.

– Баграт, ты помнишь, что через пару дней мы должны выполнить кое-какой заказ? Или совсем не в состоянии о делах думать из-за Угранёвой своей?

– Помню, Давид. Всё идет по плану – я перепроверил.

– Хвала небу, ты в себе! – Давид оперся ладонями о столешницу. – А то я уже подумал грешным делом, что…

– Меня на хрен так еще никогда в жизни не имели, Давид! – трудное признание сорвалось с губ, и тяжелый взгляд Булатова остановился на верном друге.

– Не понял?! – опешил тот.

– Одна известная тебе баба поимела мой мозг и всего меня вывернула наизнанку, а вторая, которой заплатила первая, поимела мой член.

– Еще раз? – мотнул головой Караев. – Не ты поимел кого-то, а тебя поимели?

– А в итоге, Давид, – горько хмыкнул Булатов, – поимела меня одна и та же баба. И ведь не грязную подстилку нашла, а высокопрофессиональную девку из эскорта. Отвалила ей небось, по самое не хочу. Раздавлю, сучку коварную! На цепь посажу! При мне останется, и будет повторять каждый день то, что сегодня вытворяла не она, – ослепляющая вспышка гнева заставила кулаки Баграта с грохотом опуститься на стол. Не простит ей этого никогда!

– Знатно тебя расплющило! – потер подбородок Давид. – Затейница, однако, твоя Угранёва.

Булатов запустил пятерню в волосы. Столько лет он держал свои эмоции в узде, и вот теперь поплыл. Эта девчонка сорвала со всех якорей его самообладание и отправила его в свободное плавание. Раньше он воспринимал как нечто нормальное свое потребительское отношение к женщинам – брал всё, что они охотно предлагали. Сейчас это понятие нормальности развеялось как дым. Теперь, как и много лет назад, он остро нуждался в ком-нибудь настолько близком и дорогом, которому мог бы доверить всё. И только в Ладе он видел такого человека. С ней он чувствовал себя живым, настоящим, тем, кем мечтал быть когда-то очень давно. Баграт злобно оскалился – снова эти опасные мысли! Да и плевать! Что было в его жизни, кроме вязкой мглы? Что ж, он снова попробует приручить Ладу. И придумает, как оставить ее при себе и ввести в свой особый мир, чтобы она разгоняла сумрак в его душе.

– Где она? – зарычал Баграт.

Давид хмыкнул, без лишних слов понимая, о ком речь. Оставалось только другу посочувствовать.

– Переехала в отель в том районе, где располагается общага сестры. А ты знаешь, что Лада твоя квартирку ей купила?

– На здоровье, – глухо отозвался Баграт.

– А ты знал, что у нее, кроме мужа, и, судя по всему тебя, никого не было? – выдал очередную порцию с трудом раздобытой инфы Давид и приподнял бровь, наблюдая, как вытянулось лицо друга, как он вмиг приосанился и даже ожил на глазах.

– И больше не будет, уверяю! – твердо заявил Булат и улыбнулся одной посетившей его голову идее. Затейница эта, Ладушка его медовая, очень скоро утолит жажду его мести.

В дверь номера уверенно постучали. Лада глянула на часы. Семь тридцать утра. С Алёнкой договорилась встретиться позже – у нее пары начинались в одиннадцать. Кто бы это мог быть?

– Иду, – Лада отбросила чуть влажные волосы за спину и, на ходу натягивая майку и застегивая пуговицу на джинсах, босиком прошлепала к двери.

Потянула на себя ручку и едва не взвыла от досады. Баграт. Что на это раз?! Резко толкнула дверь от себя, пытаясь помешать ему войти внутрь. Ха! Бороться с Булатовым равносильно смехотворным потугам сдвинуть скалы с места. И себе дороже – обязательно проиграешь.

– Это невежливо, Ладушка, – усмехнулся Баграт, закрывая за собой дверь и щелкая замком. – Доброе утро.

– Что тебе опять от меня нужно? – простонала она, делая пару шагов назад, чтобы находиться на расстоянии от этого хищника. От Баграта веяло чем-то опасным, чем-то таким, что предугадать было невозможно и заставляло первобытный ужас шевелиться где-то в самом центре сердца.

– Ты поедешь со мной на пару дней.

Она прищурилась и провела большим пальцем по своей нижней губе. Но глянув на Баграта, забыла, как дышать, зачарованно таращась на его дернувшийся кадык, стоило ему сглотнуть. Мужчина молниеносно выбросил вперед руку, крепко схватил ее плечо и потянул на себя. Лада даже не успела качественно взвизгнуть и оказать должного сопротивления, очутившись в стальных оковах его рук. Тепло его ладоней, пробравшихся под майку и по-хозяйски гладивших кожу, опалило.

– Что ты куришь, если тебе всё время кажется, будто я – твоя вещь? – голос Лады стал немного сиплым, и от волнения ее бросило в жар. Все старания сбросить наглые лапы были обречены на провал с самого начала. И, кажется, ее возня забавляла Булатова. Если не сказать больше – распаляла.

– Мне нужна компания красивой женщины на одном деловом мероприятии, – он проигнорировал ее выпад, приближая к ней свое лицо, растягивая губы в плотоядной улыбке.

– Ты ведь раньше как-то справлялся без меня, – фыркнула она и, стараясь оттолкнуть мужчину, отклонилась назад, лишь бы только расстояние между ними не сокращалось. – Что изменилось сейчас?

– Ты поедешь, – сказал он таким тоном, что у Лады мурашки побежали по коже. Он не предлагал – он констатировал факт.

– Вообще-то, у меня планы. Я – занятой человек. И своя жизнь, Булатов. Какого дьявола ты ею распоряжаешься и помыкаешь мною?! – вскипела она, дернувшись в сторону.

Натолкнулась спиной на стену, и с губ просочились досадливые ругательства. Рванулась было в бок, как рука мужчины стала для нее препятствием, когда оперлась о стену рядом с ее шеей. От его близости перехватывало дыхание. Совсем, как в былые времена.

– Теперь все свои планы ты координируешь со мной. Считай меня своим планом на долгую перспективу, Ладушка. Считай, что я присвоил тебя себе, – самодовольно сообщил он, костяшками пальцев поглаживая ее подбородок.

– А треснуть ты не боишься, Булатов?! – огрызнулась она, резко отбрасывая его руку.

– Нет, – он завелся не на шутку, чувствуя тепло тела Лады, ощущая ее дыхание и аромат ее волос. Она выглядела так притягательно в этой форме одежды, босая, с горящими щеками, возмущенно надутыми губами и бесподобно сверкающими упрямством глазами. Непреодолимая сила влекла к Ладе, да так, что уже и брюки стали тесными. Он не сдержится. Не сегодня.

– Нет, Баграт, я никуда не поеду. Особенно с тобой. Тем более, я здесь итак задержалась, – упрямо качнула она головой.

Булатов нахмурился. Он всегда получает то, что захочет, и это закон. И Лада не исключение, как бы не артачилась.

– Это не обсуждается, Лада. Ты поедешь. А чтобы ты не выкинула какой-нибудь фортель, твоя сестричка вполне может погостить у меня в доме. В компании серьёзных и не очень добрых парней, – уточнил он с нескрываемой угрозой в голосе.

Каков наглец! Самоуверенный козел, который думает, что весь мир подчиняется только ему! Такого Лада стерпеть просто не могла и попыталась пнуть его коленом в пах, но он был начеку – легко угадал ее маневр, нивелировав удар. И одновременно изловчился просунуть свое колено между ее ног, а пальцами одной руки крепко впиться в ее ягодицы, тем самым вжимая в свое тело.

Назойливое обжигающее желание овладеть Ладой прямо здесь и сейчас прошибло Баграта до самых костей. По нервным окончаниям бродили приятные импульсы. Наверное, тяга к Ладе никогда не ослабеет.

– Осторожно, – агрессивно прошипел он ей в ухо, – могу расценить это как приглашение к действию.

– Пошел ты, Баграт! – она замахнулась для пощечины, но ее запястье было безжалостно скручено пальцами свободной руки мужчины и заведено ей за спину. Лада потеряла всяческую подвижность и погасила стон досады. – Отпусти!

– Ни за что! – оскалился он точно так же, как сделала это Лада вчера перед тем, как отдать его растерзание опытной элитной эскортнице.

– Какой же ты мудак, Баграт Нубарович! Всегда им был, судя по всему!

– Советую придержать свой язычок, Ладушка, иначе я знаю отменный способ закрыть твой чудесный ротик. Можем повторить, если понравилось. А теперь к делу! – надсадно выдохнув, Баграт призвал всё свое самообладание и ослабил хватку. Отпустив ее руки, Булатов слегка отстранился от нее. Окинув ее раздевающим взглядом, насмешливо приподнял бровь и добавил: – Могу даже заплатить тебе за услуги. Сколько ты хочешь, Лада? Сколько сто́ишь?

Лада зажмурилась от всколыхнувшегося в ней возбуждения – перед глазами опять появилась картинка их с Багратом последней ночи, и этот его способ в самых ярких красках заиграл в воображении, пробуждая дремлющие порочные фантазии. Сладко заныли соски, и будоражащее кровь пламя разлилось внизу живота. Она с трудом проглотила ком в горле, ненавидя слабость своего тела и чувствуя нарастающую панику. Но последние слова Баграта бросили ее в пучину неконтролируемой злости. Он предлагал ей продать себя?! Чтобы сохранить временно помутившийся разум, Лада впилась ногтями в свои ладони, сжимая кулаки. Однако боль нисколько отрезвила ее.

– Никогда! Никогда это не повторится, Баграт! И ни разу мне это не понравилось, понял?! – задохнулась от ярости Лада, обрушив свою ладонь на щеку Булатова; хлесткий удар и – звонкая пощечина, казалось, принесла ей кратковременное облегчение.

– Я предупреждал, – угрожающе прорычал Баграт, вмиг очутившись совсем рядом.

Глава 24

Лада вздрогнула от неожиданности, а потом и вовсе завопила от бессилия и страха, стянувшего все внутренности. Баграт бесцеремонно развернул ее к себе спиной и без сожаления толкнул вперед, прижимая к стене. Чтобы не шмякнуться об нее лицом, Лада только и успела перед собой ладони выставить. Безжалостные руки мужчины расправились с ее майкой, изодрав ту в клочья, и остатки воздуха были сожжены ее легкими моментально, стоило жестоким губам впиться ей куда-то в основание шеи.

– Провокация удалась, Лада, – сквозь зубы прошипел Булатов. – Или ты именно этого и добивалась, а?

– Да пошел ты, Баграт! Отвали! – отбиваясь, взревела Лада, пуская в ход локти. – Пусти немедленно! Ты не имеешь права! – взвизгнула она, ощущая грубую тяжелую ладонь, обхватившую ее затылок. Чуть запутавшиеся в ее волосах мужские пальцы, слегка натянули их, задирая ей подбородок.

Баграт, не обращая внимания на ее беспомощное трепыхание, уже умудрился расстегнуть ей джинсы, спустить их вместе с трусиками с ягодиц. И каким-то образом заблокировал ее ноги: Лада даже двинуться не могла.

– Ты сама предоставила мне право делать то, что я хочу, Лада. Я тебя предупреждал, ты осталась глуха к моим словам. Получай заслуженное наказание! Может, поступки научат тебя покорности, – многообещающе пояснил Баграт, на миг ослепнув от злости, перемешанной с буйным желанием. Какие-то неуправляемые первобытные и хищные инстинкты требовали сделать всё, чтобы Лада дрогнула. Всё, чтобы признала в нем своего самца. Всё, чтобы отдалась ему всецело, без остатка.

Сердце девушки бешено заколотилось о ребра, и кровь прилила к щекам, опалив кожу ярым огнем.

– Баграт, черт тебя дери, отпусти! Я больше не буду, – взмолилась Лада.

– Поздно, Лада, поздно. Как ты хочешь, чтобы я тебя наказал? Может вот так? – он, мягко посмеиваясь, пробрался ладонью под чашечку лифчика, мстительно сжал упругий холмик груди, слегка оттянул сосок.

Сквозь плотно сжатые зубы Лады просочился с трудом сдерживаемый стон. Она была в ловушке, которую умело расставил Баграт, и соблазн вновь испытать непередаваемые ощущения в руках Булатова сковал ее волю.

– Нет! Ничего не хочу! – выдохнула она, уже не чувствуя в себе былой уверенности.

– Лжешь, – шепнули ей в ухо, раздув за ним прядь волос. – А, может, ты хочешь вот так?

Опаляющий сильный шлепок тяжелой ладони по одной из ягодиц, привел Ладу в состояние дикого возбуждения и одновременно наполнил гневом: она ненавидела себя за слабость перед Багратом, который, казалось, знал ее всю. Судорожный вдох и – Лада застыла, ощущая, как огромный бугор уперся прямо между половинками ее задницы, грозя ворваться в лоно прямо сейчас.

– Булатов, не смей!

– Посмею, Лада. И ты этого хочешь.

В месте, где сильная рука крепко фиксировала ее затылок, родилось знакомое пламя, расползаясь по венам будоражащим нервы ожиданием, рассыпаясь в крови болезненно-сладкими колючими иголочками. Всё тело ее наполнилось томлением, и во рту стало сухо.

– Пусти…, – захрипела Лада, и ее очередная попытка вырваться провалилась. Страх, переплетенный с проклятым желанием, захватили ее в свой оборот, закрутив невероятный коктейль из эмоций, отравляя своим ядом сознание, обостряя восприятие, парализуя волю, подавляя любые мысли сопротивляться. Она снова падала в бездну, и чтобы не увязнуть там, ей ничего другого не оставалось, как сменить тактику. Но дрожащий голос выдал ее с головой: – Пожалуйста, Баграт, я…

– Или лучше вот так. Смотри, Ладушка, и чувствуй.

От его голоса по коже пронеслась толпа возбужденных мурашек. Низ живота прострелило острым желанием. А Баграт методично продолжал свою пытку, направляя горячую ладонь ей на живот, запуская ее между сведенных бедер, стремясь прямо в заветное чувствительное местечко. Все пара умелых ласковых движений вокруг клитора, несколько дразнящих касаний, и пальцы Баграта тут же увлажнились от соков, которыми уже истекало лоно Лады.

– Думаю, твое тело только что сказало мне «да», – самодовольно прорычал он ей. – Ты вся дрожишь от страсти. Как тебе такой расклад?

– Пожалуйста, не нужно, – высохший вмиг язык не желал слушаться Ладу. Она уже не различала грань между своими стремлениями и его. Казалось, знала, чего хотел Баграт, словно сам горел от страсти.

– А ты уверена, что хочешь именно этого, а не того, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, без лишних прелюдий, а? – зашептал ей в ухо, прикусывая затем мочку, обманчиво нежно массирую кожу на затылке.

– Баграт, нет, – взмолилась Лада, дрожа от внутреннего трепета. Некое древнее сверхъестественное чувство ей подсказало – Булатов сделает то, что озвучил. И она – о, ужас! – была совсем не против. Между ног всё отозвалось предательской готовностью принять в себя не только его пальцы, но и член. Каким-то мистическим, своим почти звериным чутьем, Баграт безошибочно считал все ее мысли и порывы из накалившегося пространства, и смаковал ее эмоции. Потянув носом воздух у ее виска, осторожно протолкнул один палец в ее лоно.

От поражения Лада внутренне сжалась и глухо застонала, охотно вбирая в себя уже два мужских пальца, оказавшихся на удивление чуткими, но, тем не менее, требовательными и настойчивыми. Сопротивляться не было сил. Существовал только Баграт и волнительное предвкушение; бедра ее поддались навстречу мужской руке. Лада закусила губу, чувствуя, как все клеточки ее тела снова наполняются непередаваемым удовольствием от каждого движения внутри, как скручивается невидимая тугая пружина внизу живота и растет тяжелое напряжение. И Лада знала – только Баграт сумеет дать ее телу необходимую разрядку. Стало трудно дышать, а мужские пальцы то ускорялись, то замедлялись. Тело девушки задрожало, и мокрые стенки лона начали жадно сокращаться, обхватывая пальцы Булатова. Не дав ей расслабиться, Булатов покинул подрагивающее лоно, чтобы обхватить ладонями талию. Разгоряченный каменный член с силой ворвался внутрь, чтобы продолжить беспощадную пытку.

– А-ах! – гортанно запела Лада. – О, Боже! Багра-ат, – руки ее уперлись в стену; девушка чуть прогнулась в спине и приподняла ягодицы, позволяя мужчине на стремительной скорости с необузданной страстью врезаться в нее, растягивая ее естество, наполняя его обжигающим, подчиняющим ощущением полной принадлежности этому человеку.

– Да, детка, я здесь, – полный торжества, чуть хриплый, голос Баграта загудел над ухом.

Движения его были резкими и быстрыми, временами жесткими, но это этого наслаждение только обострилось. Забыв о стеснении, Лада громко стонала, переходя на хриплые крики, явно услаждая слух Булатова, который рвано дышал ей в шею, опаляя кожу поцелуями, больше похожими на укусы. Бешеный ритм Баграта возносил ее куда-то высоко, окутывая коварным удовольствием, так похожим на наркотик. Хотелось еще, больше, сильнее, глубже. Довольный рык раздался в самое ухо, и Баграт ненадолго замедлился, продолжая плавно входить в нее, обвивая одной рукой ее талию, а другой нажимая на трепещущий низ живота. Словно в бреду Лада едва слышно взмолилась о пощаде, и мужчина опять ускорился, скользнув рукой между ног и слегка надавливая на ее клитор, растирая его, оголяя и без того искрящие нервы. Новая волна оргазма накатила на Ладу, и в глазах заплясали разноцветные пятна. Мелкая дрожь побежала по ее телу, и после нескольких толчков Баграт вышел из нее, вжимая налитую головку в ее бедро. Как сквозь туман Лада ощутила побежавшую по коже дорожку горячей вязкой жидкости.

Не дав ей и секунды опомнится, Булатов развернул ее дрожащую к себе и обхватил за плечи. Ни капли жалости не отразилось на его лице, только темные глаза прищурились, блуждая по ее лицу.

– Запомни этот момент, Лада.

Он понимал, что сорвался. Желал только одного – стереть из ее памяти других мужиков, наказать за непокорность, за проступок, совершенный ею накануне вечером. С трудом сдерживался, чтобы не отыметь ее так, чтобы из ее чудесных глаз искры сыпались, чтобы голос ее от крика пропал. И будто восстанавливался в своих правах на Ладу, яростно вбиваясь в ее жаркое лоно, целуя и прикусывая кожу на шее и плечах, оставляя свои метки. А когда она послушно прогнулась, впуская его в себя до самого основания, тормоза вообще к чертям слетели. В ушах стояли ее стоны и характерные шлепки их покрывшихся испариной тел, когда он пробивал ее чередой сильных толчков. Подводя их обоих к самому наивысшему пику, дыхание его стало тяжелым. Все существо Лады пронзила судорога наслаждения, и Булатов, остро почувствовав это, будто они были единым организмом, резко выдохнул; каждый волосок на теле Булатова встал дыбом. Баграту жутко хотелось оставить свои следы не только на ее коже, но еще и внутри ее пульсирующего лона. Но прекрасно понимал, что это непозволительная для него роскошь. Он всегда, в каком бы запале не находился, был осторожен. И как бы ему не хотелось продолжить, пришлось покинуть сладкое и отзывчивое тело Лады, изливаясь на ее бедро.

Быстро натянув свою одежду, он повернул Ладу к себе.

– Лада, на меня сейчас посмотри, – потребовал он.

– Я тебя ненавижу, – обессиленно просипела Лада, опуская ресницы и пряча глаза. Она вынуждена признать свое поражение, ибо чувствовала совсем противоположное тому, что только что сказала.

Баграт приподнял пальцами ее подбородок.

– Никогда не лги мне, девочка. Я все еще очень хорошо читаю тебя. И знаю, чего на самом деле ты хочешь, – прошептал он, пронизывая темным взглядом ее растерянное личико, вглядываясь в ее глаза с расплывшимися по всей радужке зрачками.

А потом его ладонь скользнула ей на затылок, фиксируя голову, и Баграт, приблизив свои губы к ее губам, впился в них жадным ненасытным поцелуем. К его неописуемой радости, она ответила, поддавшись внезапному порыву еще неостывшей страсти. Лада так обняла его шею и прижалась к нему горячим телом, что Баграт глухо зарычал. Протолкнул язык ей в рот, сплетаясь с ее обезумевшим языком. Всерьез думал, если они не остановятся, он просто-напросто проглотит медовые губы Лады. Никто не знал, чего ему стоило оторваться от нее и не продолжить безумный марафон, перенеся его на кровать, но он сделал шаг назад и принял устойчивую позу, широко расставив ногами и скрестив руки на груди. И едва заметно улыбнулся – иллюзия свободы девушке обеспечена.

Лада, спешно поправив свою одежду, рванулась назад. Уперлась спиной в стену и, ища опору, тяжело вздохнула. Думала, что ослабевшие ноги не удержат ее. Казалось, отпусти обезумевшие чувства на волю – и ее затрясет как в лихорадке. Неосознанно прикрывая грудь лохмотьями, в которые превратилась ее дорогая маечка, Лада неистово кусала уже успевшие чуть припухнуть губы. Энергетика Булатова не отпускала ее, не позволяла сделать глоток воздуха, все еще вынуждая ощущать его власть. Его безграничную власть над собой. Шепот Баграта снова вызвал у нее некий горячечный бред. Каждая клеточка ее тела была пропитана этим мужчиной, каждый фибр ее души стремился к нему. Она с трудом сдерживалась, чтобы не прильнуть к груди Баграта, ища тепла и нежности, но такому видимо сбыться в принципе не суждено.

И снова ее бросило в жестокий жар. Он уничтожил ее той – их первой – ночью, а второй возродил. Он тогда сделал ее сильнее, а сейчас просто подрубил ей корни. Кажется, в этот момент долгожданная ненависть решила зашевелиться в ее сердце. Или это вовсе не ненависть, а обида и досада за свою слабость перед ним, за полное бессилие? Ни черта с этим Булатовым не разобрать в своих чувствах. Одно ясно – он безоговорочный обладатель ее тела, превосходно разбирающийся в его потребностях и плюющий на желания самой хозяйки. Даже сейчас, стоило вспомнить, что и как тут только что всё произошло, между ног начинало сладко ныть. Лада приказала себе успокоиться и, закрыв глаза, мелкими порциями начала жадно глотать воздух ртом.

– Итак, что скажешь, Лада? Мне сто́ит Алёнку потревожить?

Мягкие нотки в голосе Баграта только усугубляли ее состояние. На миг показалось, как перед глазами всё поплыло, и чтобы озноб не начал трясти ее окончательно, она потерла ладонями свои плечи.

– Ты думаешь, что всё про меня знаешь, да? – вопросом на вопрос ответила Лада, не узнавая свой охрипший, кажется, сорванный голос. – Думаешь, изучил все мои слабые места? Пусть так, Баграт, но…, – она замялась, а потом отбросила остатки майки и сложила руки под грудью, закрытой кружевом бюстгальтера, гордо вздёрнула подбородок. Она понимала, что выхода у нее нет, как не было и смысла бороться с Булатовым. Всё равно поражение ей обеспечено, пока она находилась на подконтрольных ему территориях. Но стоит ей выбраться на свободу, и она вернется к своей обычной жизни. Сумеет отсечь всё, что может пошатнуть ее. – Я поеду с тобой, Баграт. Но у меня условия есть.

Брови его чуть приподнялись от удивления. Лада смогла принять правильное решение, но всё равно пусть не надеется, что вырвалась из его постели. Он с трудом заставлял себя смотреть ей в лицо, а не таращится на грудь, которую она решила вот так провокационно продемонстрировать ему. Вроде и в белье, но все равно хочется сдвинуть чашечки лифчика, сжать в ладонях нежные полушария, вобрать в свой рот сосок вместе со всей ареолой. Жалел, что пребывая в мстительном порыве, не уделил ее груди должного внимания. Вязкая слюна собралась во рту. Дьявол! Лада послана ему за все его прегрешения, вот только не ясно – в качестве искупления или испытания.

– Называй условия свои?

– Ни ты, ни твои люди не трогаете мою сестру. И она дома останется. Дайте девочке жить, ей итак досталось.

– Хорошо, мы просто присмотрим за ней, – согласно кивнул головой Баграт. – Еще условия?

– Я должна быть на связи.

Странное условие, подумал Баграт.

– Не вопрос. Мы ведь не в глухомань направляемся. Еще?

– Поскольку ни я, ни моя сестра тебе ничего должны, ты держишь свои похабные мысли, желания и лапы при себе. Я не желаю повторения… сегодняшнего инцидента, – она вызывающе посмотрела ему в глаза. – Поэтому я требую отдельный номер.

Всего один шаг и Баграт снова оказался рядом. Его цепкий взгляд видел ее насквозь, а ладонь уже тяжело оперлась о стену рядом с ее головой, темные глаза вспыхнули опасным огнем, губы растянулись в хищной усмешке:

– А ты слушайся взрослых, и наказания не последует.

– Так себе совет, – неприязненно пожала она плечом, снова ощутив себя не в своей тарелке. И даже хуже – в клетке.

Он кивнул, наблюдая, как его низкий смех, заставил кожу Лады покрыться предательскими пупырышками. Приподняв один уголок губ, он отстранился и отошел на пару шагов:

– Кроме того, Ладушка, ты слишком много о себе воображаешь. Думаешь, все от тебя без ума. Это далеко не так, – заявил он, понимая, насколько трудно далась ему эта ложь. Надо иметь мужество признаться себе – он был без ума от Лады, жаждал ею обладать и каждое утро просыпаться рядом с ней, вдыхать аромат ее кожи и видеть, как сверкают ее глаза, а губы улыбаются только ему.

– Вот и отлично, Баграт, – лицо ее на миг просветлело.

Лада мысленно вздохнула – тяжко и невесело. Почему Баграт всегда бесцеремонно вторгался в ее жизнь?

Глава 25

Ранним утром Лада, не желая провоцировать Баграта своим опозданием, уже стояла на крыльце гостиницы и, прижимая к себе сумку с минимальным комплектом вещей и ноутбуком, зябко куталась в пальто. В назначенное время три темных огромных внедорожника, сделав круг почета по подъездной алее, подкатили к крыльцу и остановились прямо напротив нее. Булатов вышел из среднего автомобиля, окинул Ладу горящим взглядом, поздоровался, помог ей забраться внутрь и сам сел рядом. Сделав знак водителю, вытянул руку вдоль спинки сидения, прямо ей за шею. Машина тронулась, и Лада, почувствовав легкое, почти невесомое касание его пальцев к своей коже под толстой косой, подавила порыв отсесть, так ее будоражила близость этого мужчины. Но потом подумала – зачем позволять ему веселиться за ее счет? Сделала несколько вдохов-выдохов и попыталась расслабиться, представив себе, что едет всего лишь на деловое мероприятие. И к удивлению у нее получилось.

– Итак, как далеко мы направляемся? – поинтересовалась Лада.

– В пригород северной столицы. Город Великогорск.

– Но это же далеко, Баграт!

Он улыбнулся одним уголком губ:

– Я знаю. Мы сейчас на аэродром, там мой личный самолет.

– Широко живешь, – хмыкнула неопределенно Лада и зажала свои ладони между коленями.

– Всё в рамках закона, – отозвался он.

– Так-таки и в рамках? – вырвалось у нее.

– Знаешь, Лада, поговорку: «Меньше знаешь – лучше спишь»? – повернул к ней свое лицо Баграт и приподнял бровь.

– Я поняла, молчу, – не сумела она сдержать улыбки.

– Или ты уже свою майоршу на меня натравила? – в упор посмотрел он на нее.

– Всё-то ты знаешь, Булатов, но уверяю тебя, не до конца. Нет, моя подруга была мимоходом здесь по своим делам. Расслабься уже.

– Не могу, Лада, – поддался он к ней на миг и жарко зашептал, – когда ты рядом.

– Баграт, прекрати! – она легонько упёрла одну ладонь в грудь Баграта, а потом неожиданно весело усмехнулась и повторила его жест, задрав черную бровь: – А мы ведь легко можем ликвидировать источник твоего напряжения, да? Я сейчас выйду, тихонько вызову такси и поеду по своим делам.

– Нет, Лада, не прокатит. Я же сказал – ты нужна мне, а дальше – время покажет.

– Всё кристально прозрачно и обнадёживает, – хмыкнула она, а потом затрезвонил ее смартфон. – Извини, Баграт. Саша, привет. Да у меня всё хорошо. А у вас там как дела? Понятно. Ты звонил Михалычу? Он уверил меня, что с доставкой стройматериалов на новую площадку накладок не будет, и они всё завершат в оговоренные договором сроки. Ну, ты у меня умный парень, проконтролируй там их, – улыбнулась сама себе.

И пока слушала подробный отчет своего помощника, кивала головой, вставляла то слово, то реплику, задорно хохотала на шутки, почувствовала, как напряглась за ее шеей рука Баграта, и тело его задеревенело. От самого мужчины повеяло самой настоящей опасностью, сделавшей воздух в салоне накаленным, вязким. К щекам Лады прилила кровь, и в груди взволнованно затрепыхалось сердце. Она заставляла себя внимательно слушать Сашу, но неизменно отвлекалась на Баграта, косясь на него и интуитивно чувствуя, что ему не нравится этот ее разговор. Словно… словно он поймал ее на измене. Тьфу, ты, бред какой!

– Да, Саша, спасибо, обязательно передам. Мое дело? Да, мое экстренное дело завершилось вполне…г-мм, успешно, – Лада снова бросила мимолетный взгляд на Булатова и сглотнула, натолкнувшись на немигающий взгляд, направленный прямо на нее. Темно-карие глаза полыхали диким пламенем, и желваки отчаянно плясали на лице. Во рту у нее вмиг пересохло. Чего это с ним? – Саш, я тут буду занята день-два, звонки будут отвлекать. Освобожусь, наберу тебя. Всё, пока. И удачи.

Она отключила звонок и сунула аппарат в карман пальто. Неожиданно ее шея оказалась мягко захвачена в изгиб локтя сильной руки Булатова. Зловещий шепот на ухо заставил ее вовсе застыть, и нервы натянулись до предела.

– И кто у нас этот Саша?

– Мой помощник. Заместитель, – уточнила она почему-то ставшим сиплым голосом.

Совсем неожиданно Баграт притянул ее к своей широкой груди, потерся носом о ее щеку, чем вообще вывел из равновесия, захватил пальцами ее подбородок и повернул лицом к себе, а потом едва слышно выдохнул прямо в губы:

– С трудом могу сдержать себя, когда ты с другими мужиками говоришь, – и глухо прорычав нечто неразборчивое, добавил: – Реально крышу сносит.

– Это не есть хорошо, Баграт, – только и выдала она, ошарашенно насупив брови.

Он ткнулся своим лбом в ее лоб, скрипнул зубами, явно злясь на себя, потому что пальцы руки, обнимавшей ее шею, сжались в кулак. Баграт выпустил Ладу из своих рук и отстранился; минута его слабости миновала. До самого аэродрома он хранил угрюмое молчание, которое девушка не смела нарушить. Пусть лучше он будет нелюдимым и жестоким, такого легче всего осудить и возненавидеть, чем тот Баграт, который показался ей настоящим, чувствующим.

Все также, не произнеся ни слова, он подал ей руку, когда она выбиралась из машины. На мгновение Лада зажмурилась от слепящего глаза солнца и восхищенно выдохнула, разглядывая белоснежный бизнес-джет на взлетной полосе; вдоль всего фюзеляжа тянулись две полосы, – одна огненно-красная, другая темно-синяя – завивающиеся в самом хвосте в дивные кольца. До того, как разрешить им ступить на борт, Давид Караев со своими людьми еще раз тщательно осмотрел салон от кабины пилотов до самого хвоста, и только потом дал добро.

Внутреннее убранство привело Ладу в легкий ступор – ведь она никогда не летала на подобных самолетах. При входе обнаружилась мини-кухня, оборудованная по последнему слову техники. Лада медленно вошла в салон, мягкие серо-бежевые тона внутренней отделки которого придавали строгости и одновременно располагали отдохнуть. Здесь друг напротив друга располагались две пары широких комфортабельных кожаных кресел с квадратным столом между ними. Напротив стоял длинный уютный диван с подушками, за ним еще несколько парных и одинарных групп таких же удобных кресел; на одной из панелей красовалась большая плазма. Затаив дыхание и боясь прикасаться ко всему, Лада ступала вперед, жадно разглядывая салон. Другой отсек представлял собой небольшую переговорную с добротным светлым столом и расставленными вокруг креслами, которые тут же заняли ребята из охраны Булатова. Приятная ненавязчивая музыка лилась из динамиков, создавая ощущение полного присутствия, а четкие экраны плазмы отображали какие-то подводные виды. Девушка почувствовала чей-то пристальный взгляд и обернулась. В проеме стоял Баграт и как-то странно на нее смотрел, потом поговорил с пилотом, что-то шепнул стюарду и уселся в кресло. Достал тонкий ноутбук и открыл его.

– Присаживайся, где удобно, – пригласил он.

– Да тут везде удобно, – с придыханием отозвалась она.

– У меня на коленях тоже? – густая смоляная бровь насмешливо изогнулась.

– Да иди ты! – махнула она рукой и заняла кресло напротив.

Баграт усмехнулся.

– Сейчас в воздух поднимемся, и нам подадут завтрак.

– Но…

– До самого мероприятия маковой росинки перехватить не удастся, – пояснил он.

– Ага. И что же это за мероприятие? – Лада поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и уперла в них свой подбородок. – Очередное сборище криминальных авторитетов?

Он весело хмыкнул. Более точно и не скажешь. Сейчас такие сходки называют деловыми мероприятиями. Но ответил он несколько иначе.

– Презентации товаров и современных разработок в самых разных направлениях, встречи инвесторов, меценатов, налаживание связей, заключение контрактов. А потом всё это плавно перетечет в неофициальную часть, и вечер закончится приятно.

– Ну да, ну да, – закивала головой Лада. Так она и поверила. – И под личиной каждого такого мецената в прошлом бандит?

– Почти каждого, Лада, – согласился он.

– М-да, и зачем мне всё это? – спросила она скорее у себя, чем у кого бы то ни было.

– Ничего не бойся, я с тобой, – Баграт оставил ноутбук на сидение соседнего кресла.

Как по мановению волшебной палочки рядом появился стюард, быстро и ловко накрыл на стол. Расставив блюда и открыв крышки, моментально удалился. Заманчивые ароматы поплыли по салону, и рот Лады наполнился слюной. Ворчливо заурчало в животе, и она покраснела, прижимая к нему ладони.

– Проголодалась, моя девочка? – прошептал у самого ее виска Баграт уже стоявший на ногах. Спустив с ее плеч пальто, он махнул рукой в сторону. – Вон там туалет.

Лада обрадовалась, как дитя малое. Сорвалась с места, быстро вымыла руки и уселась за стол. Медленно и с истинным наслаждением поглощала завтрак, не обращая внимания на веселый взгляд темных глаз Баграта. И уже когда подали ароматный кофе с хрустящей сдобой, Лада позволила себе выдохнуть. Не торопясь потягивала кофе и жевала круассан, и нисколько не стеснялась своего аппетита. Что бы ни думал Булатов относительно ее поведения – а выражение его лица и глаза говорили о том, что сейчас он думал именно о ней – она была на редкость довольна сегодняшним утром. Щурила глаза и, наполненная странной негой, едва ли не урчала от удовольствия. Насторожилась лишь тогда, когда Баграт потер мизинцем свою бровь.

– Кстати, по поводу отдельного номера, Лада, – начал было он.

Она даже дыхание затаила. Неужели обманул?

– Баграт, ты же обещал…

– Дело в том, что твое пребывание в отдельном номере несколько не соответствует твоему статусу на этом мероприятии.

– А каков мой статус? Что ты еще задумал, Булатов? – непонимающе нахмурилась Лада.

– Ты будешь там в статусе моей…

– Твоей глупой телки? – перебила она его и насмешливо приподняла бровь.

Баграт недовольно поджал губы.

– Глупых телок мне хватает вот так, – он провел пальцем по своему горлу, – а ты, Лада, будь собой.

– Пусть я покажусь тебе эгоисткой, но не опасно ли мне находится там в собственном образе?

– Нет, твоя безопасность в приоритете, потому что ты будешь там в качестве моей спутницы. Самой близкой и именно спутницы, а не телки, которую я просто трах…, – он осекся, заметив как вытянулось лицо Лады и продолжил, напитывая свой голос стальным приказом: – Поэтому у нас с тобой будут общие апартаменты, а у тебя, в частности, отдельная смежная комната со всеми удобствами.

– И здесь обдурил, – сокрушенно покачала головой девушка. – Ладно, что с тобой поделаешь? Стиль одежды?

– О, – вырвалось у него – такая уравновешенная и спокойная, рассудительная Лада ему тоже импонировала. – Там, Ладушка, для подобных мероприятий целый комплекс выстроен. Отель, ресторан при нем, зал для презентаций и торжеств, бассейн, выставочные павильоны. Сегодня состоится нечто вроде знакомства всех участников, небольшой фуршет, предварительные презентации, чтобы заинтриговать, ну и вечер с танцами. Все танцы с тобой, Лада, мои, – лукаво прищурился Баграт, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Танцы?! – брови Лады взметнулись вверх да там и грозили остаться. – Баграт, что ж ты не предупредил, мне же соответствующий гардероб понадобится.

– Об этом не волнуйся. Как прилетим, отправишься в центр города и купишь всё, что потребуется. Тем более второй день – день представления продукта и заключение договоров.

– Допустим. А что будут делать во второй день ваши спутницы?

– Отдыхать. Плескаться в бассейне, потягивать коктейли, гулять по парку.

Лада подозрительно прищурилась:

– Это ведь всё прикрытие, да?

Баграт не изменился в лице, не выдал своих эмоций. Слишком быстро Лада просекла суть дела. Впрочем, это и не удивительно – ведь она была замужем за ментом. И, безусловно, понимала, как важно в таких случаях держать язык за зубами, если дорога жизнь.

– Верно, Лада. Настоящие дела будут вершиться ночью.

– Повсюду криминал, – вздохнула она. – А что представляешь ты?

– Сферу услуг и развлечений – это раз. Финансирование спорта и средств реабилитации для инвалидов – это два.

– Ты и средства реабилитации? – скептически сморщилась Лада.

– Да-да. А как ты думала? Если хочешь, чтобы тебя не трогали, нужно быть добрым и щедрым. Очень щедрым, Лада, – на миг он замолчал, словно раздумывал, стоит ли ее посвящать еще во что-то. – Знаешь, была у меня мысль одна – предложить Алёнке твоей помощь в лечении брата.

– И тем ее долг увеличить? – в лоб спросила Лада.

– Ты меня совсем монстром считаешь? Нет, был бы обмен, Лада.

– А тут я нарисовалась, и весь кайф тебе обломила, да? – она хотела пошутить, да хищное выражение на лице Баграта вмиг смахнуло всю ее веселость. Не к добру, когда он вот так на нее смотрел. Будто обещал воплотить в жизнь все ее потаенные желания.

– Наоборот, милая. Всё не так, как ты себе представляешь, – ухмыльнулся он, загадочно сверкнув глазами.

Глава 26

Баграт сдержал слово, и по прилету сразу отправил Ладу в центр города в сопровождении пары крепких услужливых, но неразговорчивых ребят. Они дежурили у входа в каждый бутик, будь то секция с нижним бельем или обувью и сразу забирали у нее пакеты с покупками. Лада внутренне собралась – она не любила шопинг, но понимала, что это неотъемлемая часть современной жизни человека. Закупилась по максимуму быстро, и когда в первом магазине предъявила свою карту на оплату, девушка-консультант удивленно выгнула брови:

– Все уже оплачено.

Лада мысленно застонала – могла бы и сама догадаться. Не забивая голову посторонними мыслями, она вернулась в отель. Посмотрела на часы и принялась готовиться к официальной части. Когда Булатов предупредительно стукнул о косяк при входе в ее комнату, Лада была одета.

Восхищенный взгляд темных глаз Баграта принес девушке несказанное удовлетворение, и даже щеки ее вспыхнули от жаркого волнительного удовольствия. В надежде прогнать наваждение, она пошевелила плечами и бросила взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что всё в порядке. И хотя ее наряд идеально сидел по фигуре, ни во что особенное она не облачалась: элегантное деловое платье светло-серого цвета с юбкой-карандашом длиной до середины колена, с трёхчетвертным рукавом и манжетами с отворотами, дорожкой черных жемчужин-пуговиц от ворота до талии и черным тонким ремешком. Высокий воротник прикрывал всё то безобразие на ее плечах и частично шее, что натворил Булатов пару дней назад в порыве своей дикой страсти. Боже! Лада прижала ладонь к горящей щеке – до сих пор вспомнить стыдно. Дополняли образ классические черные лодочки на устойчивом каблучке и черный клатч. Свои волосы Лада уложила в аккуратную прическу, забрав по прядке у висков и соорудив из остальной массы замысловатый объемный пучок.

Под высокой крышей огромного по площади выставочного центра с размахом расположились просторные павильоны яркими вывесками, привлекающие к себе внимание. И пока Лада послушно ходила рядом Багратом, немного подустала. Обычное деловое мероприятие, на котором каждый выкладывался на полную, рекламируя все прелести своего продукта, и расписывая преимущества сотрудничества с производителем данного товара или поставщиком услуг.

Булатов и правда оказался весьма щедрым и добродетельным спонсором – в павильоне с его именем были представлены самые последние разработки и уже прошедшие испытания диагностические приборы для проведения исследований, высокотехнологичные точнейшие медицинские аппараты, оборудование для проведения сложнейших операций на самых жизненно важных органах человеческого организма. Лада только едва слышно вздыхала, таращась на дорогостоящие частично роботизированные медицинские устройства. Во второй секции был развернут широкий ассортимент спортивного инвентаря, снарядов и средств реабилитации для людей, потерявших способность к самостоятельному передвижению. Особое внимание было уделено детям, что несказанно порадовало Ладу. Неужели Булатов отнюдь не пропащий человек, увязнувший в криминале с головой? Ведь не стал бы он тогда инвестировать такие сумасшедшие деньги в производство товаров, необходимых простым смертным людям? И, наверное, удивление, так явственное читавшееся на ее лице, вызывало у Баграта тихий мягкий смех, от которого мурашки пробирали Ладу до самых костей, и какое-то странное томление наполняло ее мышцы.

Баграт водил ее от одного павильона к другому, и пока она внимательно слушала консультантов, разглядывала опытные и внедренные образцы того или иного продукта, он давал ей короткие пояснения. И когда они то и дело сталкивались с другими посетителями выставки, Баграт здоровался и разговаривал почти с каждым. И большинство этих мужчин, с виду серьезных бизнесменов, спокойных и уравновешенных на первый взгляд, показались Ладе опасными. Как она и предполагала, нынешние бизнесмены и меценаты по принуждению, в прошлом отъявленные бандиты, научившиеся держать лицо перед обществом. Однако ни их напускная вежливость, ни то, как бы достойно или чинно они ни держались, не обманули Ладу, потому что было в их глазах нечто такое, от чего стыла в жилах кровь. И словно чувствуя ее состояние, Баграт каждый раз обнимал ее за плечи, окутывая невидимым покрывалом защищенности. Ладе особого труда стоило сдерживать дрожь, проходящую по ее телу всякий раз, когда она готова зарыдать, так ей хотелось забрать с собой это ощущение его твёрдой руки на своей спине или этот взгляд, полный поддержки и тепла. Всё внутри нее переворачивалось от осознания какой-то безысходности – очень скоро Баграт снова исчезнет из ее жизни.

Лада глубоко вздохнула и расправила плечи, глотнула воды, чтобы заглушить проснувшийся от нервной нагрузки голод. Бросив мимолётный взгляд на Баграта, она едва ли не икнула. Он, судя по всему, заметил, с какой тоской и страданием она провожала глазами подносы с закусками, но стойко держалась и не подавала виду.

– Может, перекусишь вон там? – он указал ей в сторону, где были накрыты столы.

– А ты?

– К сожалению, пока без меня, милая.

– Тогда я подожду, когда у тебя выдастся свободная минутка, – уверенно заявила она.

– Какая ненавязчивая забота, правда, Баграт? Мелочь, а приятно, – раздался за их спинами низкий мужской баритон.

Лада заметила, как Булатов сначала напрягся, а затем непроизвольно расслабился. Придерживая ее за талию, он вместе в ней повернулся к обладателю приятного голоса.

– Очень, Салах Амирович, – улыбнулся непринужденно Баграт. – Здравствуйте.

– Приветствую. Представишь меня своей очаровательной спутнице?

– Непременно. Лада, это мой давний знакомый и деловой партнер Арсанов Салах Амирович. Салах, это Лада Угранёва. И она – полноправный член моей семьи, – ответил Булатов, понимая, что сказал чистую правду. Иначе нельзя, потому что лгать Салаху – это значит пытаться обмануть рентген. Да и играть с одним из сильнейших мира сего смысла не имело: в кругах, которым принадлежала другая часть жизни Баграта, Салаха Арсанова все знали под кличкой «Север».

Лада едва не подавилась воздухом от слов Булатова. Что значит – она полноправный член его семьи?! Лада даже открыла рот, чтобы поспорить, опровергнуть их, но когда Баграт притянул ее к себе и опустил ладонь ей на поясницу, как делал это в прежние времена, она поняла, что не стоит проявлять свой характер перед его друзьями, иначе она рискует пошатнуть его авторитет. Ну, Баграт, ну хрен самоуверенный, кто его за язык-то дергал?! Пусть только они останутся наедине, она выскажет ему, что подобные заявления никогда не говорят в пустоту, что они ко многому обязывают как сказавшего, так и того, в адрес кого они были сказаны.

– Очень приятно, Лада, – Салах протянул ей руку.

– Мне тоже, – ровно ответила Лада, протягивая свою в ответ. А под выразительным взглядом Булатова, вспыхнула, словно прочитала, что всё делала правильно и не дергалась. Знал бы, чего ей этого стоило! Знал бы, как ей хотелось вцепиться в его самодовольную физиономию! Но переведя взгляд на товарища Баграта, она забыла обо всех своих фантазиях, в которых со смаком пинала Булатова в самые болезненные места. Ладе вдруг показалось, будто этот Салах видит ее насквозь. Даже то, о чем ни одна живая душа в родном городке не догадывалась. Лада начала немного нервничать.

– Как поживает господин Снежный? – как бы невзначай поинтересовался Арсанов.

– Жив-здоров, – бесцветным голосом отозвался Баграт.

– Не надоело на него работать? – прямо спросил Арсанов.

– Есть немного, – не стал юлить Баграт, зная, что за такое признание у него никто не спросит, потому всем, и Шраму в том числе, было прекрасно известно, как он к нему относился.

– Так идем ко мне. Мне надежные ребята всегда нужны. Я, в отличие от Шра…от Снежного, – тут же исправился Салах, – ценю таких и горой на их защиту встаю, если что.

Надо признать, предложение Арсанова шокировало Баграта, но виду он не показал. Намек был настолько прозрачный, что сомнений не оставалось – Салах понимал, о чем говорил. Внутри зашевелилось подозрение – зачем Северу он, Баграт? Или он знает о нем то, что не каждому можно знать? Как бы там ни было, если Шрам всегда стремился показать свое превосходство Баграту, демонстрируя власть, пытаясь вызывать страх, который он ошибочно принимал за уважение, Север никогда не бросал слов на ветер. Каждое его предложение было обдумано и продумано, как и был просчитан до мелочей каждый возможный шаг. Шрам мечтал продавить Булатова и психовал, когда ему это не удавалось – Баграт оставался независимым и честным. Всегда выполнял возложенные на него обязанности с особым тщанием и ответственностью, не представляя ни малейшего повода усомниться в нем и не давая ни одного шанса придраться к его работе. От того Шрам и тихо ненавидел Булата, скрепя зубами от бессилия. У Салаха, как показалось Баграту, имелись какие-то свои скрытые мотивы переманить его на свою сторону.

– Я могу подумать? – спросил Баграт.

Салах приподнял седую, но четко очерченную, бровь и кивнул:

– Я не тороплю, Баграт. Еще увидимся.

– Вечером – обязательно.

– Надеюсь, твоя спутница подарит старику один танец? – Салах чуть склонил набок свою голову, изучая выражение лица Лады.

Уловив едва заметный кивок Булатова, Лада открыто улыбнулась:

– С удовольствием, Салах Амирович.

Арсанов проследил за Булатовым, весело усмехнулся каким-то своим мыслям и оставил их одних. Лада выдохнула, чувствуя, словно все это время ее тело было зажато в корсет, мешая нормально дышать. Этот Салах умел держать в напряжении своего собеседника, причем ни словом, ни взглядом не выказав и намека на угрозу. Такой же подавляющей энергетикой обладал никто иной, как сам Баграт. Лада поежилась.

– Мы можем выйти на воздух? – хрипло попросила она.

Баграт подхватил ее за локоть и повел по пологой лестнице на второй этаж, где они вышли на открытую широкую террасу.

– Так лучше? – поинтересовался он, вглядываясь в ее лицо.

Лада повернулась к нему и уперла руки в бока.

– Лучше мне станет, когда ты объяснишь, зачем представил меня членом своей семьи? Это что такое, Баграт? – вспылила она. – Ты понимаешь, чем это чревато для меня? Если бы ты сказал всем, что я – шлюха, так и ладно. Какой со шлюхи спрос перед теми людьми, что расхаживают здесь с видом добропорядочных граждан? – он молчал, а Лада всё больше раздражалась. – Или ты умышленно сделал всё так, чтобы оставить меня при себе не только в качестве личной шлюхи? Для них – член семьи, для тебя – подстилка бесправная, да?

Ноздри Баграта гневно задрожали, и он недобро цыкнул.

– Я сказал то, что сказал. И от своих слов не отступлюсь. А ты прими всё, как есть.

– А мое мнение уже не в счет?

Вместо ответа руки Булатова скользнули ей на талию и прижали к мужскому торсу, кутая в крепкие объятия. Лада уперла ладони ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его.

– В данном конкретном случае – решение всецело остается за мной, Лада, – тоном, тихим и ровным, не терпящим никаких возражений, ответил Баграт.

– Булатов, ты… ты!.. – вскипела было она, однако заметив потемневшее лицо мужчины, осеклась и пробурчала: – Отпусти, мы же в людном месте.

Отпрянула, глядя, как приближается его лицо. Губы Булатова очутились в опасной близости от ее губ, и тут же бесцеремонно захватили их в сладостный плен на удивление нежного и ласкового поцелуя. И когда она уже опьянела от запаха Баграта и его тепла, он отстранился.

– Прими, это, Ладушка, так будет лучше. И пойдем, перекусим по-быстрому. Нам еще много какие павильоны посетить нужно и на презентации побывать. А то, – глаза его неожиданно вспыхнули откровенным весельем, – если не накормлю тебя, боюсь, ты проглотишь меня и не заметишь.

– Иди ты знаешь куда?! – вне себя прошипела Лада, ткнув локтем ему под ребра. Почему ему так легко удавалось выбить почву у нее из-под ног?

– Знаю, – ухмыльнулся Булатов, ухватил ее запястье и потянул за собой, игнорируя ее возмущенное пыхтение и бормотание.

И знакомство с участниками грандиозной выставки продолжилось.

Глава 27

Под вечер Баграт зашел за Ладой в тот момент, когда она, сунув ступни в туфли на высокой шпильке, встала в полный рост. Оценивающий взгляд прошелся по всей ее фигуре, которую облегало совершенно глухое спереди платье из струящейся ткани глубокого зеленого цвета. Легкое разочарование на миг отразилось на его лице.

– Я думал, будет что-то более открытое, – недовольно заворчал Булатов, пряча глаза с разгоревшимся в них голодным огнем.

Лада вздернула бровь и немного неприязненно повела плечом, а потом грациозно и плавно повернулась к нему спиной, демонстрируя обнаженные лопатки, под которыми золотистая цепочка удерживала края ткани, и такую же обнаженную талию. А когда переступила с ноги на ногу, в длинном разрезе замелькали стройные ножки.

– Так достаточно открыто, Баграт? – насмешливо уточнила она, поправляя волну темных волос на плече; с другой стороны головы они были высоко забраны у виска и зафиксированы переливающейся, словно невесомая перламутровая дымка, заколкой.

Булатов тяжело сглотнул и сжал челюсть.

– Ты – провокатор, Ладушка, – процедил он. – Так и хочешь, чтобы я…

– Поверь, ровным счетом ничего не хочу! – она повернулась к нему, сунула смартфон в клатч и сделала шаг навстречу. – Я итак с трудом замаскировала на шее следы, оставленные мне одной совершенно дикой личностью.

– А-а, – понимающе проворковал Баграт, явно довольный собой, и в глазах его заплясали бесенята. – Это, должно быть, про меня, – и протянул к ней руку. Не обращая внимания на жалкие попытки Лады оттолкнуть его, обнял и притянул к себе, запустив ладонь на спину, чуть поглаживая бархатистую кожу. Пальцами второй руки приподнял подбородок девушки и мягко коснулся ее губ своими губами. Подавляя ростки сопротивления, слегка прикусил нижнюю губу Лады, скользнул языком внутрь, обласкал ее нёбо и встретился с ее ничуть не оробевшим язычком. Захотелось наплевать на вечер, но Баграт сдержался. Со страдальческим стоном оторвался от Лады, поправил кое-что восставшее в штанах, перехватил ее ладонь, взлетевшую с одной лишь целью – дать ему пощечину и повел за собой.

– Пообещай мне, Булатов, – выравнивая чуть охрипший голос, обратилась к нему девушка.

– Слушаю.

– Никогда больше так не делать!

– Что именно? – развернувшись, мужчина приподнял брови.

– Хватит уже целовать меня, Баграт! – выдала она, и щеки ее загорелись предательским смущением.

– Посмотрим на твое поведение, – пространно отозвался он.

– В отличие от тебя, Баграт, у меня поведение безупречное! – с апломбом заявила она.

Он неопределённо хмыкнул, оставляя на сердце Лады тревожный осадок. Но домыслить, что бы всё это значило, у Лады не получилось. Всего через пару минут они вошли в большой зал, облитый мягким светом настенных и потолочных светильников и наполненный приятной мелодичной музыкой. Участники выставки и ее гости располагались за столами, между которыми сновали быстрые официанты. Лада с интересом рассматривала импозантных серьезных мужчин, затянутых в дорогие костюмы и элегантных нарядных женщин и девушек, что их сопровождали. Когда Баграт останавливался рядом с той или иной группой своих знакомых, в большинстве своем оказывавшихся его деловыми партнерами, и те с нескрываемым интересом рассматривали Ладу, она чувствовала его заметную нервозность. А потому на протяжении всего того времени, что длилась неофициальная и приятная часть мероприятия, Булатов не отпускал Ладу от себя ни на шаг, лишь только позволив ей, как она и обещала, станцевать с Салахом. И подобно коршуну следил за танцем, словно готовился уличить и ее и Арсанова в чем-то запретном.

Сначала Лада выглядела несколько зажатой, немного хмурила брови, однако стоило Салаху заговорить, и настороженность на лице Лады сменилась увлеченностью. Девушка внимательно слушала Арсанова, иногда кивала головой или улыбалась – открыто и искренне. Север же не позволял себе ничего лишнего, изредка бросая взгляды в сторону Баграта, и читая его как раскрытую книгу. Неужели видел, как жестоко его ела эта проклятая ревность?!

По завершении танца, Салах провел Ладу к Баграту, передав ему ладонь девушки со словами:

– Возвращаю в целости и сохранности.

– Благодарю вас, Салах Амирович, – чуть склонила голову Лада, а затем взяла у Баграта, встречавшего ее, бокал с шампанским.

– Буль счастлива, девочка, – по-отечески тепло пожелал мужчина – А ты, Булатов, береги ее, – строго напутствовал он и ушел.

– Всенепременно, – кивнул тот, сощурив глаза и не совсем понимая, о чем они там таком беседовали. Однако совет Салаха как нельзя кстати отображал его внутреннее состояние – он и сам желал оберегать Ладу. Особенно от всех этих похотливых взглядов присутствующих здесь кобелей. Баграт на миг стиснул челюсть и взял себя в руки, стоило проанализировать поведение Лады, которую он как-то по-особенному всегда ощущал. Его несказанно порадовало, что она проявила абсолютно нулевой интерес к кому бы то ни было.

Лада сделала пару глоточков игристого напитка и поставила бокал на стол. Попыталась вернуть себе свою руку, но от улыбки Баграта – ласковой, какой-то трепетной и предназначенную только для нее – всё внутри нее задрожало от волнения.

– Что? – непонимающе округлила она глаза.

– Пойдем со мной потанцуем, – к радости Баграта Лада не воспротивилась, позволила ему обнять себя и прижать ближе, чем позволяли приличия.

Мелодичная музыка разливалась по залу, поднимая из-за столов множество пар, призывая их двигаться в свой такт. Лада же остро мечтала положить голову на грудь Булатова и отдаться тем прекрасным ощущениям, которым наполнила ее близость мужчины. Боже, что-то она совсем распустилась. Из размышлений ее вывел неожиданный вопрос.

– Как жила, Ладушка? – Баграт приблизил свои губы к ее щеке и приглушенно говорил ей в ухо.

– Можно мы помолчим, Баграт? – с тайной надеждой попросила она. Пронзившая ее боль, едва не вынудила ее сжаться в комок. Лада поджала губы, твердо уверенная в том, что не станет выворачивать душу перед Булатовым. Зачем уж теперь делать вид, будто кому-то из них есть дело до другого? Лучше оставить всё так, как есть.

– Колючая стала, – грустно констатировал он.

– Ты ведь не знал, какой я была, – отозвалась она, и резкие нотки прорвались в интонациях ее голоса.

Широкая улыбка осветила лицо Булатова:

– Я, Ладушка, вплоть до твоего исчезновения знал о тебе всё.

Недоверчивый взор болотистых, бархатных глаз исподлобья вперился в его лицо. Черные брови Баграта снисходительно приподнялись, и у Лады возникло впечатление, что она, словно дитё неразумное иногда не видит и не понимает очевидных вещей.

– Знаю, – продолжил он, расценив ее молчание, как приглашение, – что ты обожаешь крупные садовые ромашки и сирень, про которую так увлеченно рассказывала мне когда-то давно. Ненавидишь запах черемухи. Знаю, какой твой любимый цвет – цвет морской волны. Знаю, что ты любишь торты только с белыми коржами, и не пьешь молоко. Знаю, сколько складочек образовывается на твоем лбе, когда думаешь или морщишься, – подушечкой пальца он легонько провел по одной из ее бровей.

Лада вспыхнула до самых ушей, судорожно глотая воздух. Слова Баграта проникали в запретные территории ее души, закрытой ото всех на тяжелый амбарный замок. Если правда то, о чем сейчас говорил Баграт, то… Лада сглотнула и уперла ладони в его плечи.

– Пожалуйста, Баграт, замолчи, – едва сдерживая слезы, забормотала девушка и закусила в остервенении губу.

Но Булатов продолжал, прижимая ее к себе, ломая внутреннее сопротивление. Жаркий шепот над ухом сладким ядом полился в ее сердце, взывая к запрятанной в самой его глубине любви.

– Знаю, Лада, что смотреть ты любишь романтические фильмы, а читать – детективы и приключения. Знаю, когда у тебя день рождения. Знаю, как грустила, стоило отцу запить. Знаю, как вы с матерью надрывались, стараясь покрыть его долги. Мужчина, Лада, должен стоять на страже своей семьи, хранить ее покой и заботится о ней, а не вынуждать свою жену и свою дочь горбатиться на нескольких работах до потери сознания.

– Не нужно больше ничего говорить, – взмолилась Лада, – пожалуйста.

Он растревожил, разбередил ее раны. Как мог знать о ней посторонний человек такое, чего и отец-то родной запомнить был не в состоянии. Папа каждый божий год путал даты рождения ее и мамин. Никогда не спросил, каким образом достались деньги, необходимые для погашения долгов. Принимал всё как данность. И продолжал жить, ни в чем себе не отказывая.

Руки Баграта крепче обвились вокруг ее талии:

– Почему ты не дождалась меня тогда, Лада?

Она опустила глаза и, чуть дыша, пролепетала:

– Я не могла… Да и бессмысленно было ждать.

– Глупая, – шепнули ей в ухо на последнем музыкальном аккорде.

Остаток вечера Лада провела, как на иголках, боясь каждого очередного слова Баграта. Периодически она вываливалась из реальности, начиная переживать прошлое снова и снова. Потом натыкалась на темный взор Булатова и одергивала себя. Успокаивала тем, что ей нужно потерпеть еще денек-другой, и она вернется в свой мир. Забудет Баграта, снова запечатает свое сердце. Она сможет. Она должна.

Кое-как упорядочив свои мысли и чувства, Лада перестала отвлекаться и уделила Булатову и двумя его компаньонам, что сидели со своими дамами вместе с ними за столом, должное внимание. Обратившись в кроткую лань, она сдержанно улыбалась, вежливо отвечала на вопросы и ничем не выказывала своего острого желания спрятаться в комнате от чужих мужских взглядов, будто ощупывающих ее с ног до головы, и косых острых женских взоров. Стоило кому-либо из мужчин обратиться к ней, как за ее спиной каменела рука Баграта, а его взор прожигал ее лицо слева. Даже, казалось, что щека горела огнем. Лада покосилась на него, а потом заметила, как ее почти в упор рассматривает одна из спутниц партеров Булатова. Кажется, ее звали Доминика.

– Лада, а как ты проводишь свое свободное время? – спросила она у нее. – Тоже благотворительностью страдаешь, как Милана? – голосом полным яда добавила она.

– Я вовсе не страдаю, Доминика. Я делаю добро, и мне так спокойнее, – огрызнулась та. – Это ты у нас от тоски каждый месяц ремонты затеваешь. Или от скуки с одного курорта на другой скачешь, – не удержалась от ответной колкости девушка. – Ты хоть помнишь, где и как твой дом выглядит?

Спутник Доминики закатил глаза, подтверждая слова Миланы. А Лада из-под ресниц посмотрела на двух ярких, со вкусом одетых девушек. Доминика – потрясающая синеглазая блондинка с такими, однако пухлыми губами, что в их естественной природе приходилось сомневаться. Милана – жгучая брюнетка, с тонкими руками и точеными чертами лица. Такие одинаковые и такие разные. Они в равной степени ненавидели друг друга, соревнуясь между собой своими, как им казалось, достижениями. Лада незаметно вздохнула, и стерла с губ улыбку костяшками пальцев. Каждому здесь отведена своя роль, и ей придется подыграть Баграту, ничего не поделаешь. Раз он представил ее членом своей семьи, знать, и вести себя нужно соответствующим образом.

Доминика уже ощерилась, чтобы ответить «подруге», но Лада опередила ее, предчувствуя, что дамочкам стало неинтересно слушать мужские разговоры о делах, в которых они ничего не понимали.

– Мне с Багратом повезло, – она откинулась на спинку стула, разрешая мужчине обнять ее плечи. – Он поощряет одно мое маленькое хобби, за что я ему безмерно благодарна. Так что в итоге никому из нас скучать не приходится, девочки.

– Какое же? – презрительно выгнула брови Милана.

– Я занимаюсь цветами.

– Пфф, цветами! Еще одна блаженная, – выплюнула Доминика.

– Что, Булат, серьезно? – подался вперед один из его товарищей. – Помогает не слышать бесконечное нытье?

– Ладушка никогда не ноет, она делом занимается. И, скажу вам, ей чертовски везет в этом. Я только рад, что ее маленькая головка полна самых невероятных и прибыльных идей, – с этими словами он коснулся губами ее щеки.

– Повезло, – раздалось завистливое откуда-то сбоку.

Доминика и Милана переглянулись, одновременно фыркнули, выражая друг дружке свою полную неприязнь, и каждая осталась при своем мнении. Но Ладе до них не было никакого дела. Все ее чувства обострились – тепло тела Баграта, его проникновенный голос сделали свое дело, и Лада начала волноваться, наполнившись непозволительными для нее чувствами по отношению к тому, по чью правую руку она сегодня сидела.

Дальше разговор ушел в другое русло – мужчины увлеченно обсуждали детали своих общих дел, Доминика, недовольно поджав губы, рассматривала свой маникюр, Милана полностью погрузилась в свой смартфон. Лада же, блуждая рассеянным взглядом по банкетному залу, в мыслях непроизвольно вернулась к своему любимому бизнесу, в уме перечисляя и отмечая пунктики, которые выполнила ее команда, а какие им еще предстояло преодолеть. Лада подавила горестный стон – скорее бы домой! А здесь всё для нее чужое. Эти колючие взгляды и фальшивые улыбки, таящие в себе реальную угрозу, заставляли нервную дрожь бежать по позвоночнику. Как ни странно, только ладони Булатова, по-хозяйски лежащие на ее пояснице или поглаживающие ее спину, приносили умиротворение и ощущение полной защищённости.

По окончании вечера, Баграт провел ее до их номера, внимательно посмотрел ей в глаза и, развернув, слегка подтолкнул внутрь. Ладонь его легла на обнаженную спину девушки, погладила кожу вдоль позвоночника, вызвав толпу будоражащих мурашек на коже. Сильная рука обвила талию Лады и прижала к гибкому корпусу. Прикусывая мочку ее уха, Баграт хрипло прошептал:

– Хочу с тобой остаться, Лада, но дела зовут.

– Баграт, ты же обещал, что не тронешь меня, помнишь? – смущенно кашлянув, пробубнила Лада. Какой ужас, она и сама, кажется была не против, чтобы он остался.

Волнующий смех заставил ее насторожиться.

– Помнится, я говорил, что не все от тебя без ума, однако, не сказал, что вхожу в их число. Я как хотел тебя, Лада, так и хочу сейчас. Не желаешь, узнать насколько?

– Нет! – затрепыхалась она, вырываясь из его крепких объятий и поворачиваясь к нему лицом.

– Ну-ну, – хохотнул он. – Приду, проверим.

Дверь за ним закрылась, но Лада, прижав руки к груди, почему-то начала пятиться. Ей уже не вырваться… Такая мысль грызла ее нутро, заставляя слезы наворачиваться на глаза. Ведь Булатов не отступиться, а она… Она не имела права увязнуть в нем снова, потому что вне границ власти Баграта, у нее была настоящая и важная жизнь.

В своей комнате Лада избавилась от одежды, приняла душ, и перед тем как лечь спать, щелкнула замком. Не стоит провоцировать Баграта. Она сделает вид, что устала, заглушая то предвкушение, что родилось после его слов, унимая то пламя, что разыгралось в ее крови. Но стоило сомкнуть глаза, как сознание ее уплыло в другой мир, позволяя напряженному телу и натянутым нервам расслабиться.

Глава 28

Баграт не мог усидеть за столом переговоров, с трудом заставляя себя сосредоточиться. То, что происходило сейчас, уже носило второстепенный характер, самое важное дело он уже сделал. Осталось дождаться подтверждения выполнения задачи, и результат не должен заставить себя ждать.

Вместо всей этой болтовни, ему жутко хотелось к Ладе, обнять ее, почувствовать ее аромат, услышать ее дыхание. Стоило только подумать о ней, как от возбуждения сводило зубы и немилосердно распирало брюки. Ему бы, конечно, стоило поговорить с Ладушкой, объяснить ей, кем она всегда была в его судьбе. Равно как и поведать, что уже через пару дней ей придется оставить свой прежний образ жизни, чтобы остаться рядом с ним навсегда.

Войдя в номер, ослабил галстук. Прошел к двери смежной комнаты и удивленно хмыкнул, обнаружив ее запертой. Если девчонка думала, что преграда в виде хлипкой двери остановит его, она жестоко заблуждалась. Он найдет иной способ быть с ней сегодня рядом. Наскоро сходив в душ, Баграт вышел на огромную террасу-балкон и вошел в комнату с другой стороны – дверь, ведшую на балкон, Лада закрыть-то забыла.

Медленно приблизившись к кровати, на которой калачиком свернулась Лада – женщина всей, как только недавно осознал, жизни, – Баграт не посмел нарушить ее сон. Она крепко спала, обняв соседнюю подушку. Он присел на край кровати и некоторое время рассматривал ее безмятежное лицо, потом погладил щеку, провел пальцем по брови и губам. А после не удержался – обошел кровать и забрался к Ладе прямо под одеяло, обнял за талию и, притянув ее спину к своей груди, носом уткнулся прямо в шею. Наполнил свои легкие запахом Лады и закрыл глаза, наслаждаясь ее близостью. Лада что-то сонно пробормотала и положила свои ладони поверх его руки. И Булатов сам того не заметил, как крепко уснул.

Спал он так, как никогда в жизни еще не спал – спокойно и даже здорово. И всё потому, что в его объятиях уютно устроилась Лада Угранёва, как он когда-то и мечтал. Открыв глаза ранним утром, Баграт боялся снова сорваться, но позволил себе лишь погладить пальцем ее щеки и брови, легкие касания к которым заставили девушку нахмуриться. А потом она, расслабив мышцы лица, прильнула щекой к груди Баграта и, теснее прижавшись к нему, обняла его торс. Баграт прижался губами к ее виску, пытаясь не думать обо всех выступающих и прижимающихся к его и без того распаленному телу частях тела Лады. Вот же наваждение проклятое!

Лада сонно пошевелилась и слегка запрокинула голову, поднимая свое лицо к Баграту и открывая шею. Он же большим пальцем надавил на нижнюю губу девушки, поддавшись искушению. Чуть склонился и, властно раздвигая ее губы языком, впился в ее рот. Почувствовав ответный порыв, углубил поцелуй, обхватив ладонью затылок Лады, и отпустил другую ладонь в упоительное путешествие по ее спине, пояснице, ягодицам. Услышав страдальческий стон, отстранился и взглянул в опьяневшие глаза девушки. Она непроизвольно пробежала розовым язычком по своим губам, после чего нахмурилась и поджала их. Ее узкая ладошка уперлась в мужскую грудь.

– Как, интересно, ты очутился в моей комнате? И что ты делаешь в моей постели? – она покраснела. Ведь была уверена, что отвечает на поцелуй Баграта в своем и только в своем сне. Ан-нет! Вот он, рядом, во плоти, жаркий и настоящий собственной персоной, сжимает ее в своих руках, целует. Да так упоительно, что низ ее живота заныл от горячей волны возбуждения, накатившей на нее.

– Всего лишь сплю, Лада, – улыбнулся он, радуясь ее искреннему смущению. – Расслабься.

– Пока ты самым наглым образом лапаешь меня и целуешь без моего на то разрешения, это в некотором смысле невозможно, – пробурчала она.

– Ты была не против. Так, может быть, – он коварно выгнул бровь и проказливо пробежался пальцами вдоль позвоночника, запуская их под ткань трусиков, – чем поинтереснее займемся, м-м?

– Нет же! – слишком эмоциональное восклицание вырвалось у нее.

– Ладно, лгунья моя, – пожурил он, прижимая ее голову к своей груди, – спи, еще рано, Ладушка.

– Как ты все же здесь очутился? – послышалось настороженное бормотание.

– Через балкон, – усмехнулся он.

– Через балкон, – повторила она и смиренно выдохнула.

Силой Баграта она все равно не выпихнет, только позабавит его. И она снова прижала щеку к его груди, и, слушая немного учащенный стук сильного сердца, расслабилась. И кажется даже начала погружаться в сон, когда дрёму разорвало характерное кряканье сирены кареты скорой помощи.

Лада встрепенулась.

– Что там?

– Лежи, я посмотрю, – Баграт поднялся и вышел на террасу.

Лада не подчинилась, встала и следом прошлепала к двери. Прислонившись к косяку, наблюдала, как мужчина оперся локтями о перила и внимательно смотрел вниз.

– Баграт? – взволнованно спросила она.

– Сейчас всё узнаем. Чего всполошилась? – он сходил в свою комнату и вернулся со смартфоном в руке. – Давид? Что там внизу творится? Разбудили весь отель, наверное, – а потом некоторое время слушал и хмурился. Отключившись, повернулся к Ладе.

Она уже стояла около него и расширившимися глазами смотрела, как в карету скорой задвигают носилки с лежащим на них человеком. Рядом суетилась растрепанная девушка и что-то жалобно вскрикивала. Когда кто-то из медиков сжал ее плечо и что-то приглушенно ей сообщил, она взвыла, закусив кулачок. И без сомнений влезла в машину скорой. Ожил смартфон Баграта. Он всего минуту слушал, что ему говорили, затем отключился и сжал кулак.

– Бывает и такое, – как-то отстраненно произнес он.

– Баграт, что произошло? – Лада коснулась его сжатой в кулак ладони и покосилась на удаляющуюся машину, с цифрами экстренного номера по бокам кабины.

Он заиграл желваками и хищно раздул ноздри. Дело сделано. Но для всех версия будет одной-единственной, неопровержимой.

– Егор Туранский, – задумчиво протянул Булатов, – я знал его немного. Конечно, в своем возрасте, он мог бы быть и поосторожнее с подобными забавами, – пространно отозвался Баграт.

– А если без загадок?

– Кажется, на радостях он и его девушка решили отметить выгодную сделку. Устроили себе праздник – алкоголь там, виагра, ролевые игры. И по всему выходит, переусердствовали. В общем, у него приступ во время секса случился. Девушка тут же вызвала медиков, те бригаду скорой. Такие нагрузки – в его-то возрасте. Увы, ничего уже сделать никто не сумел. Жаль, мужика.

– Кошмар, – Лада отпрянула и вернулась в комнату.

Баграт последовал за ней. Когда она поежилась и потерла ладонями свои плечи, он просто обнял ее.

– Ложись, Лада.

– Я после такого уже не усну.

– А ты постарайся, – он подхватил ее на руки и под возмущенный писк бережно уложил в постель. Сам лег рядом, прижимая к своей груди ее спину. – Я согрею тебя.

– Угу, известно как ты…, – она осеклась, не желая развивать свою мысль. Услышав приглушенный понимающий смех, подхватила за запястье руку мужчины и подложила себе под ухо. Глубоко вздохнула и закрыла глаза. К своему удивлению, укутанная в объятия Баграта, вдыхая его пряный и едва терпкий мужской запах, расслабилась и погрузилась в сон. Как же хорошо с ним рядом! Жарко, надежно, безопасно. Кажется, вмиг улетучились все ее тревоги, и только эта мысль пульсировала в голове.

Подождав, пока дыхание Лады стало ровным и медленным, Баграт убедился, что она крепко уснула. Грудное рычание вырвалось из его горла, когда он, не сумев сдержать себя, поцеловал обнаженное плечико, погладил ладонью плоский живот. Резко выдохнул и зажмурился, пытаясь унять свое взбунтовавшееся нутро. Осторожно высвободился, улыбнулся своим диким неприличным фантазиям, встал и отправился к себе. Впереди предстояли еще несколько завершающих мероприятие часов. Переговоры, договора, сделки, партнеры. Поиск спонсоров и тех, кто в них нуждался. Всё, как обычно.

Время пролетело быстро. Баграт справился даже раньше, чем планировал, а значит, у них с Ладой останется еще время побыть вместе, чего ему хотелось до адской пелены перед глазами. Желание било в крови горячим ключом. Поднимаясь в лифте, набрал Давида.

– Лада где?

– Не выходила никуда, – услышал ворчливый голос Караева. – Как встала и узнала, что тебя не будет часа три, позавтракала на террасе, полистала какой-то журнал и вернулась в комнату. Сейчас у нее там телевизор работает.

– Отлично!

Стараясь не шуметь, Баграт вошел в номер. Скинул пиджак и застыл, услышав из смежной комнаты звонкие детские голоса. Тряхнул головой, думая, что Лада смотрит какое-нибудь шоу, но…внутреннее чутье просто вопило об обратном. Странный восторг и небывалое прежде напряжение скрутили Баграта. Бесшумно ступая, он подошел ближе, приоткрыл дверь и затаился.

Лада ходила по комнате, укладывая вещи и разговаривая с экраном. Внимательный взгляд Булатова нашел на тумбе открытый ноутбук и провод, подведенный к телевизору. Видео-звонок, переведенный на огромный экран позволял Баграту рассмотреть то, от чего сердце его зашлось в диком ритме. Двое ребятишек весело щебетали и называли Ладу – его Ладу! – мамочкой. Тут же завибрировал в кармане брюк смартфон. Всё также, не создавая шума, Булатов опустил на экран глаза. Всплывшее сообщение Караева гласило: «У твоей Лады есть дети – разнополая двойня. И только слепой не поймет, что это твои дети, Булат. Мои поздравления, папаша!». Баграт едва слышно цокнул языком – весьма ценная информация, да чуть запоздала в пути. Потому что глядя на детей, Баграт словно в свое двойное отражение посмотрелся.

Черноволосые мальчик и девочка с выразительными темными глазищами, стараясь опередить друг друга, взахлеб рассказывали Ладе о своих приключениях с дедом Савой, а Баграт не мог налюбоваться. Родные, до боли знакомые яркие черты лица, присущие его семье. Если у девочки было что-то от Лады, то мальчишка – вылитый Баграт. Глядя на детей, Баграт видел и свою сестру, и отца и деда. А потом неприятное ощущение заскреблось внутри Булатова, стоило вспомнить слова ненавистного Шрама: «Ты, Булат, сколько хочешь, можешь иметь баб, но не детей!». Это он внушил ему как-то ненавязчиво, убеждая, что при том образе жизни, который он ведет, дети – это слабость. Почему же тогда, рассматривая двойню, он чувствовал в себе силу?! И желание оградить, защитить, укрыть, помочь. От размышлений его оторвали звонкие голоса детишек и довольный, воркующий голос Лады, который заставил каждый волосок на его теле встать дыбом.

– Мамочка, а когда ты уже вернешься? – спросила девочка, теребя в пальчиках кончик косички.

– Скоро, котятки мои, скоро. Вы там деда слушаетесь?

– Да, – заверил ее мальчик, скрестив руки на груди. – А мы за грибами ходили, мама!

– Много набрали? Какие уже грибочки знаете? – Лада остановилась посреди комнаты.

– Много! Боровики, под…подсин…, – запнулась девочка, – ну те с оранжевыми шляпками, что под осинками растут.

– Подосиновики, – подсказала Лада.

– Да! Вот сколько набрали, смотри, – девчушка от восторга раскинула свои руки. – Как разложили на стол, так весь в грибах был!

– Мама! Мы и гадюку видели! – с чувством поведал мальчик.

– Ой, гадость! – взвизгнула девочка, прижимаясь к брату, который покровительственно обнял сестрёнку.

– Осторожно там. Дед вам говорил ведь, как опасны гадюки.

– Он увел нас быстро-быстро. Тася испугалась, я – нет, – гордо выпятив грудь, сказал мальчик.

– А ты помог сестричке, Марк? – серьезно спросила Лада.

– Да, мамочка, я…, – мальчик замолчал, уставившись Ладе за плечо, да и девочка широко распахнула глаза, с интересом глядя в ту же сторону.

Баграт с трудом протолкнул ком, вставший в горле. Две пары темных, таких же, как у него, глаз обожгли его душу и сердце. И только сейчас до его взбудораженного разума дошел смысл слов Давида: «Мои поздравления, папаша!». Это что же получается, он – папа? Отец. Он – отец двух чудесных ангелочков, родила которых ему Лада! Шок никак не желал отпускать Булатова.

– И что же ты, солнышко? – продолжила Лада.

– Мамочка, там дядя красивый, – таинственно зашептала Тася.

– К-какой еще дядя? – непонимающе вытаращилась Лада.

– Высокий и сильный, – восторженно протянул Марк, подтверждая слова сестры.

Лада передернула плечами от нехорошего предчувствия, стянувшего ее внутренности так, что даже дыхание сбилось. Между лопатками горела дыра, автором которой мог быть не кто иной, как Баграт. Лада медленно развернулась и начала хватать ртом воздух. Точно! Булатов, опираясь плечом об угол, стоял и хищно улыбался. Спохватившись, она рванулась в сторону, стремясь загородить собой экран.

– Я перезвоню. Деду – привет, – скороговоркой пробормотала Лада, щелкая кнопку на пульте и закрывая крышку своего ноутбука.

Баграт молчал, пронизывая Ладу своими темными глазами, в которых расплескалось какое-то странное незнакомое пламя. Воздух в комнате накалился, стал вязким, почти осязаемым. Голос Лады, хриплый и взволнованный, нарушил повисшую тишину:

– Как ты сюда попал?

– Дверь была открыта, – честно сказал он.

– Не может быть…, – и умолкла, вспоминая, что действительно забыла щелкнуть замком, спеша пообщаться с детьми. Она так соскучилась по своим котяткам, что сил находиться в разлуке просто уже не было. Да и если честно, никогда с ними не расставалась на такой длительный период.

Дрожащими пальцами Лада нервно затеребила ворот своей рубашки, и принялась лихорадочно соображать, что же такое правдоподобное можно придумать. Хотя, что тут придумаешь?.. От волнения грудь ее начала бурно вздыматься, а участившее сердцебиение, казалось, спровоцировало какие-то ударные волны разойтись по ее телу.

Баграт же полностью вошел в комнату, заполняя собой вмиг ставшее крохотным пространство. Теперь уже он, скрестил руки на широкой груди точно так же, как это сделал до него Марк.

– Ты не купила таблетку, Ладушка, – констатировал он, и память унесла его в то время, когда он впервые и по-настоящему жадно коснулся своей мечты, своей навязчивой идеи. Лады Николаевой.

Глава 29

Пока Денис крепил на штативе видеокамеру, Баграт поставил стул на небольшом расстоянии и сделал Алексу знак пальцами. Тот нырнул в притемненную нишу, вывел оттуда заплаканную и растрепанную женщину с завязанными глазами и ртом. Баграт осторожно усадил женщину, крепко привязал ее запястья к спинке стула, а лодыжки – к его ножкам. Женщина вздрогнула, когда ее глаза и рот освободили. Но стоило заговорить Баграту, тело ее начала бить мелкая дрожь, потому что низкий глухой голос, полный угрозы, мог кого угодно заставить дрожать от страха.

– Итак, Галина, сейчас нам предстоит записать небольшое обращение к твоему мужу.

– Кто вы? – она завертела головой, пытаясь разглядеть своих похитителей, но увидела лишь квадратное помещение, стены которого были выкрашены в желтую краску, местами облезшую и вздувшуюся. Боковым зрением увидела стоящего у двери невысокого, крепкого мужчину, одетого во все черное; на голове его была надета балаклава, позволяющая видеть только глаза. Такой же мужчина, только гораздо выше и шире в плечах стоял рядом, положив крепкую ладонь в перчатке ей на плечо. Третий стоял напротив у видеокамеры. – Что вам нужно?!.., – и тут же умолкла, когда ладонь накрыла ее рот. Вспыхнул свет, ударив ей прямо в глаза, и она зажмурилась.

– Если тебе нравится кляп во рту, я – не против, – пожал плечами мужчина, стоявший рядом.

– Нет! Пожалуйста, не нужно, – она смиренно склонила голову.

– Когда я дам знак, ты скажешь своему мужу то, что узнала два дня назад в клинике. И если он любит тебя и реально ждет радостную новость, он быстро сделает то, что нам нужно, – увещевал Баграт ровным, ничего не выражающим голосом.

– Вас найдут, сволочи! – безрассудно крикнула было она, стараясь подавить отчаяние, и вынуждено подавилась своими гневными словами, потому что говорить через толстую полоску ткани, которую бандит умело запихал ей в рот, стало как-то неудобно.

– Я предупреждал. Но не радуйся раньше времени, Галчонок, я обойдусь и без тебя, – уверил ее Баграт.

Женщина что-то невнятно замычала и испуганно шарахнулась, грозя свалиться со стула, увидев, как человек с морозящим до костей равнодушием достал откуда-то из-за пояса нож с внушительной рукоятью и широким острым лезвием, причем успел удержать пленницу на месте. Кивнув своему товарищу, он встал за спиной несчастной. На камере, куда ее вынудили смотреть, загорелся красный огонек. Мужчина снова заговорил, обращаясь к объективу:

– Как вы уже должно быть поняли, господин Жарков, ваша жена Галина у нас. И это видео станет для вас доказательством того, что сообщение, отправленное вам накануне – не блеф, не пустые угрозы, и не шутка. Вам надлежит в течение тридцати шести часов перевести оговоренную в сообщении сумму, поделив ее на две части, на указанные счета. На этот раз – полиция вам не поможет. И чтобы решение расстаться с такой суммой денег не было для вас столь болезненным, вы должны знать, что скоро станете отцом. Скрин документа из клиники у вас на смартфоне. Если вы попытаетесь отследить нас, если обратитесь в полицию, в наказание получите своего Галчонка по частям, – для убедительности Баграт провел кончиком лезвия у самой шеи перепуганной женщины, а потом ткнул ножом в сторону камеры и добавил: – А затем мы придем за вами, ибо за всё в этой жизни нужно платить. Время пошло.

Денис выключил камеру, Алекс освободил пленницу и потащил ее за собой. Последнее, что она услышала от третьего бандита, были нехарактерные слова с долей заботы:

– Осторожно там с ней. Все-таки будущая мать.

Когда Баграт был уже у Шрама и сидя на кожаном диване, напряженно смотрел в экран ноута, и на автомате переключал то одно окно, то второе, мыслями улетал к Ладе. Девчонка уже второй раз отказалась пойти с ним в клуб, мотивируя тем, что у нее заболела мать. Скрепя зубами, он признавал, что здоровье родного человека превыше какого-то там свидания. Однако на интуитивном уровне чувствовал, что Лада боится оставаться с ним наедине, потому и соглашалась пока на встречи в людных местах, будь то парк или кафе. Она как пугливая лань дергалась, стоило ему притянуть ее к себе поближе, опустить ладонь на поясницу, а когда он крепко обнимал ее, прижимая к своей груди ее спину и покрывал мелкими поцелуями нежную шею, девушка вообще застывала и даже забывала, как дышать. Ну, ничего он наберется терпения, чтобы приручить ее, и она обязательно привыкнет к его прикосновениям и поцелуям. А то у него иногда складывалось ощущение, будто Лада – девственница. Правда, верилось с трудом, чтобы такая красавица еще ни разу не была с мужчиной. Но стоило представить как кто-то другой, а не он, сминает ее губы поцелуем, сжимает ее упругую грудь, касается ее тела, перед глазами вставала красная пелена, и Баграт готов был обратить всех вокруг в пепел.

Его самого немного пугала эта одержимость девчонкой, но и отказаться от нее он был не в силах. А потому пообещал себе – если выгорит сегодняшнее дельце – а у него не было ни капли сомнений – он, прежде чем снова пригласить Ладу вместе провести время, прощупает почву, и уже никакие отговорки ей не помогут. Пусть даже силой впихнет ее в платье и потащит в клуб. Проклятие! Совсем свихнулся на глазах, губах ее этих медовых, аромате неземном. И девчонка, судя по всему, даже не подозревала, какую имеет над ним власть.

– Ну, что там, Булат? – полный нетерпения голос Шрама вырвал Баграта из мира грез, заставив обратить свой взор на экран. – Время подходит. Пусть только не среагирует, мудак, получит свою бабу со вскрытым брюхом…

По губам Баграта расплылась довольная улыбка – сначала один счет пополнился круглой цифрой с несколькими нулями, затем – второй.

– Мы стали богаче, – коротко отозвался Баграт.

– Покажи! – Шрам в предвкушении облизнул губы.

Булатов поднялся и подошел к массивному столу, за которым восседал Шрам. Баграт поставил компьютер на столешницу и повернул к своему боссу. Тот от радости потер руки.

– Ну так что, отправляю дамочку домой? – спросил Булатов.

– Ох, жалко отдавать курочку, несущую золотые яйца.

– Не наглей, Шрам. Пообещал – делай, если твои условия выполнены, – жестко высказался Баграт.

– Учить меня вздумал? Ладно, прощаю дерзость твою по молодости твоей. Ты хорошо поработал, Булат. Как обычно, впрочем. Что ли сам дьявол тебе ворожит?! Свободен, – махнул Шрам рукой, вероятно думая, что выглядит как царь.

В глазах же Баграта смотрелся он жалко, как мелкий, мелочный и жадный царек, который рано или поздно схватит пулю в лоб, если продолжит нарушать свое слово и вести свои дела грязно.

Доставив женщину домой в целости и сохранности, правда без сознания для ее же пользы, и, убедившись, что за ними нет хвоста, Баграт с чувством полного удовлетворения мог сказать, что дело сделано. Осталось пару дней никуда не высовываться, а потом вплотную заняться Ладой Николаевой – его наваждением, заполонившим все его мысли. Девчонка даже к нему во сны умудрилась пробраться. И с этим надо было что-нибудь делать.

Лада через силу притащилась домой, отработав очередную смену в кафе. Согласившись остаться до самого закрытия, только чтобы подработать, к концу рабочего вечера она едва ноги переставляла, перед глазами всё почему-то плыло, немного ныла спина. Лада невольно усмехнулась, глотая горечь – сегодня она опробовала новую профессию, опустившись с уровня официантки до мойщицы посуды. Но сегодня ей было плевать, потому она мечтала только забраться под теплый душ и в кровать.

Когда подошла к подъезду, не сразу обратила внимание на стоявшую карету скорой помощи. Подумала, что к престарелой соседке из квартиры этажом ниже, и прошла мимо. Но едва ступила за порог, ее бросило в холодный пот – бригада экстренной медицинской помощи находилась в их квартире. Неслышно ступая, прошла вперед, заметила помятого отца на кухне, и рванулась в зал, где на диване лежала мама, а над ней склонившись, колдовал фельдшер. Лада судорожно сглотнула и прижала руки к груди. Неужели опять?

– Мамочка, что? – спросила она.

В покрасневших глазах матери снова ожил виноватый огонек, и она будто просила прощения у дочери за непутевого отца. Предательские слезы задрожали на ресницах Лады, и она в который раз возненавидела свое имя. Еще бабушка рассказывала ей, как мама долго выбирала имя своей долгожданной любимой дочурке. И словно желая оградить свою семью от неурядиц и бед, выбрала именно такое имя, которое непременно должно было стать гарантом счастья и радости. А теперь, какая же она Лада, если дома ни фига не ладится?! Скандал за скандалом, ссора за ссорой. И постоянные упреки. Мама из кожи вон лезла, чтобы в доме всё было и всего хватало, тепла, ласки и уюта, но отец ни черта не ценил ее старания, отрицая предложения матери лечь в клинику или же разойтись по-хорошему, и не мучать друг друга. Тогда, дойдя до определенной черты, она пригрозила разводом через суд, если отец не бросит игру и алкоголь, к которым пристрастился за последние полтора года. Отец же пригрозил ей самоубийством и тем, что обвинит в своей смерти свою жену и дочь. Мама побледнела, схватилась за сердце, Лада принесла ей таблетку, и всё вроде обошлось. С тех пор в доме воцарилась напряженная атмосфера, мама жила своей жизнью, помогая дочери встать на ноги, отец продолжал играть и пить.

– Твой отец снова было в этом проклятом казино! И снова проигрался, – упавшим голосом сообщила мама.

– Когда уже управу на его владельцев найдут?! – пробормотал фельдшер и снова обратился к своей пациентке. – Вам, Людмила Леонидовна, сейчас волнения противопоказаны. Нужен покой, а если так и дальше пойдет – я буду вынужден вас госпитализировать.

Лада тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Маме реально нужна передышка. Вот только сумеет ли она отдохнуть дома? Впрочем, отцу послезавтра на сутки идти на работу, а значит, эти два дня он будет приходить в себя, больше капли алкоголя в рот не возьмет. Да и после тяжелой смены папа обычно долго восстанавливался. Видимо, мама поняла ход мыслей дочери и слабо улыбнулась, сжав ее пальцы.

– Ничего, маленькая моя, прорвемся.

– Обязательно. Но для этого тебе нужен покой.

– Мы снова возьмем кредит, – прошептала мама.

– Да, – горько протянула Лада. – Мы и его осилим.

«Привыкать что ли?» – тоскливо пронесло в ее мыслях. Девушка покачала головой и поцеловала маму в щеку.

– Отдыхай, родная, – прикрыв ее пледом, Лада прошла на кухню.

Отец всё также сидел за столом и как ни в чем ни бывало таращился в телевизор. Лада щелкнула пультом и встала перед папашей.

– А теперь – давай на чистоту. Сколько ты проиграл и когда отдавать?

Мутный взгляд переместился на лицо Лады, и губы дрогнули в улыбке.

– Ерунда, Ладка, ерунда. Какие-то семьсот восемьдесят тысяч, – беззаботно пожал плечами отец. – Я разберусь.

Лада внутренне содрогнулась от названной суммы, однако нашла в себе силы не заскрипеть в сторону отца зубами от злости.

– Да? Так же, как в прошлый раз? – насмешливо поинтересовалась Лада. – Когда нам дверь выбили и грозили маме ухо отрезать, если ты не расплатишься.

Брови отца сошлись на переносице. Папа всегда недовольно сопел, стоило напомнить ему о его неудачах. Желая отвлечь дочку от неприятного разговора, он спросил:

– Как там, кстати, мама?

– Уже лучше, – скривилась девушка.

– Эх, Лада, зря вы с матерью такого невысокого мнения обо мне! Вот получу я зарплату, и клянусь, отыграюсь! – глаза Александра Николаева вспыхнули лихорадочным блеском.

Лада оперлась ладонями о стол и не выдержала:

– Хватит, папа! Очнись уже. Ты болен.

– Что?! Поучать меня вздумала? Вся в мать, – папа так тяжело вздохнул, будто понимал, как это, когда не знаешь, где выход найти и от отчаяния хочется выть. Но нет, ему было тяжело совсем по другому поводу. Он горевал, что ни его жена, ни дочь не верят в его удачу, а даже наоборот своим пессимизмом отгоняют ее, и у него никогда не получается выиграть приличную сумму, чтобы утереть им нос.

– Папа! Разве ты не понимаешь, что увяз в игре. Увяз в бутылке. Тебе квалифицированная помощь нужна. Ты слышишь, что только что сказал? Ты думаешь не о том, чтобы долг свой погасить, а о том, чтобы снова играть!

– Умолкни, мелочь сопливая! – рявкнул отец. – Я работаю. Пашу на вас с матерью как вол! И имею право отдохнуть, как хочу, поняла? А ну брысь отсюда!

Лада обреченно опустила плечи. Сходила в душ и, переодевшись, пошла в зал, чтобы посидеть рядом с мамой. Та выразила желание перейти в их с отцом спальню и попросила Ладу остаться с ней. Лада только и рада была.

Думала, что усталость поможет ей быстро уснуть, но взбудораженные нервы не желали успокаиваться. И пока сознание ее не провалилось в тяжелое забытье, перед мысленным взором упорно вставал Баграт. Лада проглотила ком, вставший в горле. Ей было хорошо рядом с ним, комфортно, хотя иногда дикий огонь в его глазах пугал ее. Она уже немного привыкла к нему, к тому, что он оказывал ей знаки внимания, и не давил на нее, как остальные парни. Напрягало, правда, что порой решал за нее, выбирая то или иное место для встреч, несколько раз приглашал в клуб. Лада наотрез отказывалась. Ну не лежала у нее душа к такому времяпрепровождению! Баграт щурился, резко притягивал ее к себе, целовал так страстно, и даже зло, что внутри Лады рождались совершенно противоречивые чувства и желания: от знакомого желания убежать до ощущения полной принадлежности Баграту, от страха до острой потребности подчиниться ему.

Она видела, как другие девушки смотрели на Баграта, и выражением глаз и мимикой обещая ему такое, о чем Ладе даже подумать было стыдно. Но он почему-то упрямо продолжал искать с ней встреч. Сравнивая себя с этими холеными ослепительно красивыми девицами, Лада невольно ежилась. И вновь задавалась вопросом, зачем она Баграту? Ведь они такие разные: он – уверенный в себе мужчина, привлекательный, сильный, и явно при деньгах, порой властный настолько, что даже от мысли перечить ему волоски на теле вставали дыбом, она же – робкий серый мышонок, невзрачная и зажатая, сторонящаяся веселья, и если уж быть честной до конца, опасающаяся парней и мужчин. Наверное, поэтому отношений у нее не получалось, будто от каждого ожидала подвоха или удара. Домашние неурядицы и неблагополучный отец сделали свое дело.

Подруга Аня не раз пыталась растормошить ее, это, кажется, удалось только Баграту. И тут же ее разум тревожили настораживающие молоточки непонимания, и Лада продолжала терзать себя домыслами, что ничего путного из их с Багратом отношений не получится, что он, скорее всего, просто хочет поиграть с ней. Все это точило ее изо дня в день, заставляя тупую боль ворочаться в сердце, пугая то незнакомое теплое чувство, так недавно проснувшееся в нем. Она боялась своей любви к Баграту, как и боялась обжечься. Ощущая себя полной дурой, Лада глотала горький ком, образовывающийся в горле, когда ей становилось противно от собственной трусости и нерешительности. Но преодолеть, сломить эту преграду в себе было превыше ее сил.

Лада сердито перевернулась на другой бок и поджала губы, лихорадочно соображая, как бы это сказать Баграту, чтобы он перестал тратить на нее свое время.

Глава 30

Баграт нервно барабанил пальцами по рулю и ругался про себя – нервничать его заставляла только Лада. Никак не мог справиться со своими эмоциями, они горячим вулканом бурлили в нем, как только начинал думать об этой девушке. Непозволительно много думать. И даже, дьявол всех подери, задумываться о совместном будущем. Резко выдохнул, стараясь привести в порядок хотя бы мысли. Вышел из машины и закурил.

Когда увидел Ладу, выходящую из ворот питомника, работать в коем стала на несколько часов больше, Баграт нахмурился. Девчонка выглядела замученной и уставшей. Она медленно брела к остановке, понуро опустив голову и держа в руках стакан с кофе. Лада остановилась, равно как остановился и ее взгляд, устремленный куда-то в одну точку. Булатов сузил глаза, пальцами отстрелил сигарету и злобно цыкнул. Вот вытряс бы всю гнилую душонку из папашки ее этого! Мало того, что довел свою жену до предынфарктного состояния, обеспечив ей десятидневный больничный, так еще и Ладу совсем заездил. Баграт, наведя справки о семье Николаевых, пришел в неописуемую ярость от поведения ее главы. Александр работал на местном заводе, пользовался хорошей репутацией, пока не стал играть и пить. Уже получил несколько предупреждений и находился под угрозой вылета. Однако каким-то непостижимым образом к каждой очередной смене приходил в чувство, отрабатывал ее, и всё начиналось сначала. Играл, потом пил, заливая спиртным свой проигрыш, а две женщины в доме расплачивались по его счетам. Вот и сейчас, Лада помимо работы в кафе, взяла дополнительные часы в питомнике, умудряясь как-то находить время на учебу. Мама ее опять взяла кредит в банке, и они опять покрыв долг непутевого главы семейства, едва концы с концами сводили.

Лада за всё то время, что отказывалась от встреч с ним, осунулась. Баграт недовольно боднул головой воздух и потер подбородок. Определенно, девушке нужен отдых. Идея вспыхнула в мужчине жарким огоньком, приятно согревая душу. Что ж, он поможет Ладушке немного расслабиться. Баграт быстро поравнялся с девушкой.

– Привет. Что, прячешься от меня? – напрямую спросил он.

Лада вздрогнула и медленно повернула голову в его сторону.

– А? Здравствуй, Баграт. Что ты тут делаешь?

– Соскучился, – усмехнулся он.

– Прости, у меня небольшие трудности дома, поэтому я не могла…

– Понятно, не напрягайся. А вообще, могла бы сразу сказать, я бы понял. Допивай кофе и поехали.

– Куда? – встрепенулась она.

– Не важно, – он развернулся и умышленно зацепил ее руку, в которой она сжимала стаканчик с нетронутым кофе.

Недовольное шипение доставило Баграту небывалую радость. Покосившись на девушку, он не сумел сдержать улыбки, удовлетворившись результатами своей работы. Темная жидкость безобразным пятном расползлась по белоснежной рубашке Лады, пиджаку светло-фисташкового цвета, несколько пятен попали на брюки.

– Черт! – выругалась девушка, закусив губу и зло скомкав несчастный стакан. – Что за невезуха?! Мне еще документы клиентам отвезти нужно. Как же я…

Баграт прищурился.

– Поехали ко мне. Приведешь себя в порядок, а я пока сгоняю по твоим делам.

– Ой, нет! Что ты?! – замахала она руками. – Разве я могу отягощать тебя…

– Можешь, потому что я этого хочу, – перебил он ее, подождав, пока девушка разместится на сиденье и пристегнется. Быстро обошел автомобиль и, нырнув внутрь, завел его; взревел двигатель и авто плавно тронулось с места.

– Баграт, может я лучше домой, а ты…

– Лада! – в голосе Булатова сквозили и недовольство, и удивление, и злость. – Что за детский сад?! Такое впечатление, что ты видишь во мне какого-то озабоченного сексуального маньяка. Я помощь предлагаю, а не на сексуальную оргию тебя приглашаю.– Щеки девушки залились яркой краской смущения, и он добавил, выгнув бровь: – Но если ты хочешь именно этого, можем устроить. Я только – за.

– Да иди ты! – буркнула она, скрестив руки на испачканной груди. – Никогда не поймешь, шутить ты или правду говоришь!

– А одновременно и того, и другого разве не может быть?

– Допустим, – выдавила она, понимая, как начинает волноваться, и причин этому найти не может. – Чему тогда я должна верить, а чему нет?

– А это, милая, уж сама решай, – хмыкнул весело он.

– Ха! – только и вырвалось у нее.

Справившись со своими чувствами, Лада поразмыслила и пришла к выводу, что действительно ведет себя, как подросток. Чего такого, если она воспользуется любезностью Баграта? Хоть посмотрит, как он живет. Ее уже давно мучало любопытство, но каждый раз, когда он приглашал ее к себе домой на кофе, она отказывалась, не решаясь выползти из своей привычной зоны комфорта.

Жил Баграт в самом обычном спальном районе, разве что более ухоженном, чем те, к которым привыкла Лада. Правда, въезд на подземную парковку под домом тщательно охранялся, равно как и вся территория района находилась под системой видео-наблюдения. Квартира Булатова располагалась на шестом этаже, была просторной, выдержанной в холодных серебристо-белых тонах, с минимальным содержанием мебели, малое количество которой компенсировалось ее комфортабельностью и функциональностью.

– Так, давай свои документы и адреса.

Лада достала из рюкзака три папки с наклеенными на них бумажными стикерами, где были указаны адреса. Баграт как-то странно хмыкнул и спросил, прищурив глаза:

– Как ты собиралась это всё отвезти? Это же в разных концах города.

Девушка пожала плечами:

– Метро, автобус.

– Ноги, на крайний случай, да? – невесело улыбнулся он.

– Бывает и такое. Движение – это жизнь, Баграт! – очень жизнеутверждающе провозгласила Лада.

– Ага, особенно когда ты от усталости этими ногами можешь вообще в принципе двигать, – едко отозвался он, заметив, как щеки девушки окрасил легкий румянец. А потом он обхватил пальцами ее запястье и повел в ванную комнату, отделанную черно-белым кафелем. Подвел девушку к навороченной стиральной машине и сушильному барабану, удобно расположившимися за перегородкой в нише. Провел краткий курс обращения с техникой, указал на полку с моющими средствами и развернулся, сложив руки под широкой грудью. – Пока я буду изображать из себя курьера, приводи в порядок свои вещи и, – он окинул ее с ног до головы пронзительным взором и добавил: – себя. Осваивайся, я поехал.

Лада, казалось, забыла, как дышать. Но услышав щелчок замка, заметно расслабилась. Не теряя времени, сняла с себя одежду, запихнула ее в машинку и, выполнив все рекомендации Баграта, запустила цикл быстрой стирки. Косо поглядывала за просторную душевую кабину, долго не решаясь, стоит ли самой освежиться. В питомнике так замоталась, и торопилась выполнить дотемна поручение своей начальницы, что даже пожалела пятнадцати минут принять душ на работе.

Невольно повела плечом, да и плюнула на все условности. Не сидеть же вечность обнаженной в ванной! Лада вошла в кабину, включила воду и встала под горячие живительные струи. Обернулась в поисках мыла, но взор наткнулся только на душевые принадлежности хозяина квартиры. Шумно вздохнув, Лада выдавила на ладонь гель, нанесла на кожу, плечи и живот, и взбила белоснежную пену. По ванной разлился приятный немного резковатый аромат с какими-то хвойными и цитрусовыми нотками. С волосами проделала ту же процедуру, не жалея шампуня. Когда выключила воду, оказалось, что машина уже справилась с поставленной задачей, оставалось бросить одежду в сушку. Лада вылезла из кабинки, соорудила из полотенца тюрбан на голове, и растерянно застыла. На вешалке висел огромный банный халат. Уголок губ Лады пополз вверх, и она уверенно запахнулась в огромный мужской халат, подвязав его поясом на талии. Положив все предметы своего гардероба в сушку, запустила цикл, и только тогда осмелилась выйти и осмотреться.

Баграта всё еще не было, и девушка несмело прошлепала по полу на кухню. Темный гарнитур, ничего лишнего на столешнице, идеальный порядок. В гостиной два дивана, расставленных друг напротив друга, между ними стильный журнальный стол, на стене – большой телевизор с плоским экраном. Массивный стеллаж, наполненный книгами разного формата. Пробежав кончиками пальцев по красивым обложкам, у Лады в голове сразу возник вопрос – кто же такой Баграт Булатов? Чем зарабатывает на жизнь? Бизнесмен? Вполне, возможно.

Оторвавшись от созерцания литературы, Лада заметила другую дверь. Щеки ее вспыхнули, когда, толкнув ее, она очутилась на пороге спальни, оформленной на этот раз в бледно-бежевых тонах смешанных с теми же серебристыми. У Баграта наблюдалась какая-то тяга к серым оттенкам. Ну, да ладно, не ее это дело, а дело вкуса каждого. Закрыв дверь, она вернулась в гостиную.

Лада сняла полотенце с головы и принялась сушить волосы, рассеянно скользя взглядом по панорамным окнам, за которыми обнаружилась широкая лоджия. Лада легко нашла дверь на балкон, и без стеснения вышла на воздух. Восхищенно цокнула языком, заметив цветущий гибискус в кадке справа, восторженно прихлопнула в ладошки, глядя на лимонное дерево с желтеющими плодами слева. Глубоко вдохнула, положила локти на перила и прикрыла глаза – хорошо здесь. Несколько минут отжимала пушистым полотенцем влажные волосы и любовалась открывшимся видом блестящей в лучах вечернего солнца реки, широкая лента которой мелькала среди буйно заросших растительностью берегов.

Лада вот так и стояла бы тут, вдыхая свежий, наполненный ароматами цветов воздух, пока ее слух не уловил звук провернувшегося ключа в замке. Девушка охнула и вернулась в комнату, встала наискосок от входной двери. А спустя секунды, весь проем заняла массивная фигура Баграта. Он странно повел носом и прожег душу Лады до основания своим потемневшим взглядом. А потом брови ее улетели вверх, стоило заметить, как мужчина расставил на диване три коробки. Лада на цыпочках приблизилась и восторженно с примесью страха выдохнула – на все трех коробках красовались логотипы известных брендов. К этому даже прикоснуться боязно, потому что стоило нереально дорого. Интересно, для кого все это?..

– Вижу, ты не стеснялась. Вот и правильно. Собирайся, – глухо сказал Баграт.

– Куда? – насторожилась Лада. – Мне бы домой…

– Тебе бы, милая, отдохнуть. И я берусь организовать тебе отдых.

– Но…

– Это тебе, – он кивнул в сторону покупок. – Платье, обувь и эмм… нижнее белье.

– Зачем? – Лада прижала руки к груди, мечтая стать невидимой.

– Одевайся, Лада, и не трать времени зря. У нас насыщенная программа, – отозвался он, возбужденно втягивая в себя воздух. Лада пахла его гелем, его шампунем, и ощущалась Багратом как неотъемлемая часть его жизни, часть его самого. И завершающим штрихом стало бы, если бы девушка пахла его страстью. Булатов прогнал порочные фантазии, ругая на чем свет стоит свое воспаленное воображение.

– Понимаешь, я…, – замямлила Лада, – мне…

– Позвони родителям, предупреди, что гулять идешь. Всё как обычно. Ничего криминального, – он сделал шаг вперед. – Мы едем в одно очень крутое место.

Тень догадки мелькнула в мыслях Лады, и она, округлив глаза и пялясь на покупки, лежащие на диване, взмолилась:

– Только не в клуб!

Баграт улыбнулся:

– Не трусь, Ладушка, я буду с тобой.

– Пожалуйста, Баграт, – беспомощно залепетала она. – Я не знаю, как… Можно я не пойду?

Он сделал еще шаг ей навстречу, и девушка попятилась.

– Я могу помочь тебе переодеться, – вздернув бровь, сказал Баграт со скучающим видом. Хотя внутри него ликовало – Лада отреагировала на его слова очаровательной вспышкой гнева.

– Ты! Ты невыносимый шантажист! Ума не приложу, зачем тебе всё это?! – возмущенно фыркнула она.

– А соблазнить тебя хочу, – сообщил он ей в лоб, мало заботясь о том, какой эффект произведут на нее его слова.

Сердце Лады взволнованно забухало в груди, заставляя щеки пылать от смущения. Тело вмиг ослабело, и задрожали ноги. Лада часто задышала, почти хватая ртом воздух. Разлетевшиеся в панике мысли отказывались выстраиваться в ровный ряд.

– Что? – только и сумела пискнуть она, почувствовав, как спина ее уперлась в угол. Конечно, нечто подобное она подозревала, и, как оказалось, была не готова услышать об этом вот так прямо.

Баграт встал вплотную, отрезая ей возможные пути к бегству. Положил обе ладони по разным сторонам ее головы, и слегка наклонился. Обдувая горячим дыханием ее щеку, проникновенно заговорил:

– Ты ведь не думала, что я с тобой только на чаепития ходить буду? Или держась за ручки, мы будем бесконечно гулять по паркам, наблюдая закаты, м-м? Я тебя хочу, Лада, в прямом смысле этого слова, и не скрываю этого. Просто, понимаю, что ты еще не готова перейти на такой уровень отношений.

Всё внутри нее задрожало – от страха, перемешанного с густым возбуждением. Знакомая тяжесть поселилась в низу живота. Лада кожей ощущала желание Баграта, а его бархатистый голос наполнил томлением каждую клеточку ее тела, даже грудь заныла и… соски сморщились. Лада думала, что краснеть ей уже больше некуда. Как же жестоко она ошибалась! Лада с трудом вынырнула из сладкого дурмана, заполонившего ее разум, упрямо цепляясь за одну мысль. Баграт не стал юлить и прямо сказал, чего от нее хочет. И это заслуживает уважения. И значит пришла пора сказать ему то, о чем думала она и то, что не давало ей покоя.

– Не готова, это точно, – пробубнила она. – И вряд ли когда-нибудь буду. Но спасибо тебе.

Он не на шутку удивился и отстранился. Подцепил пальцами ее подбородок и взглянул в блестящие глаза.

– За что?

– За прямоту и откровенность. Так что, будет справедливо, если я тоже буду откровенной. Я думаю, что мы… Я уверена, что тебе не понравится со мной. И… чтобы всё не зашло очень далеко, нам надо прекратить встречаться! Вот, – выпалила она на одном дыхании и замерла в ожидании реакции.

Баграт аж присвистнул. Ничего себе поворот! Он тут приглашает девушку на свидание, а она твердит, что им пора прекратить встречи. А потом черная мысль змеей прокралась в его сердце, оставляя ядовитый след. Неужели? Почему же он не проверил сразу?

– У тебя есть парень? – он моргнул, прогоняя мглу, грозящую заволочь его глаза.

– Что?! Нет! – Лада уперлась ладошками в его грудь. – С чего ты взял?

Он незаметно перевел дыхание, скрывая свое облегчение. Осторожно обхватил ее шею сзади и, оторвав прилипшую девушку от стены, притянул к себе. Ей даже пришлось привстать. А Баграт зашептал в ей ушко:

– Тогда не вижу причин, которые помешали бы нам приятно провести время вместе.

– Понимаешь, я все еще думаю, что не…, – она замялась, не решаясь озвучить свои мысли, – не пара тебе. И я не смогу дать тебе то, к чему ты привык.

– А к чему я, по-твоему, привык? – он втянул ноздрями аромат Лады, почти его собственный.

– Ну…это.., – совсем растерялась девушка. – К искушенным женщинам, опытным. А у меня опыта мало, – она сникла, понимая, как сейчас должно быть жалко выглядит. Но коварный шепот Баграта, его горячее дыхание и слова, таившие в себе обещание, заставили ее и вовсе рвануться назад. Но рука мужчины держала крепко.

– Опыт, Ладушка, дело наживное.

Она подняла на него глаза и вцепилась в его плечи. Дьявольский огонь плясал в темных глазах Баграта, заставляя предательскую дрожь побежать по коже. А потом его твердые губы впились в ее рот, неистово лаская ее губы, прикусывая их и порочно проводя по ним языком, чувственно раздвигая их и проникая внутрь. И почему ей казалось, что Баграт…любя ее губы, овладевал ею самой? В голову полезли совсем иные картинки, в которых сплетались воедино не безумные языки, а обнаженные тела. Чтобы унять пульсацию между ног, где всё стало горячо и влажно, Ладе даже пришлось сжать бедра.

Резко выдохнув, мужчина отстранился и, развернув девушку спиной к себе, подтолкнул в сторону ванной.

– Собирайся, – хрипло не своим голосом, велел он, – если конечно не хочешь, чтобы я…

– Я буду готова через двадцать минут, – просипела Лада, хватая коробки и мчась к заветной двери, щелкнув замком которой почувствовал себя в относительной безопасности.

Глава 31

Булатов хранил загадочное молчание, не сообщая ей, куда они едут. Лада уже вся на нервы сошла, представляя шумный клуб с незнакомыми людьми вокруг, слепящим светом софитов, морем алкоголя и других подозрительных веществ. Каково же было ее изумление, когда машина въехала в ухоженный парк, облитый множеством фонарей, и, шурша колесами по гравийной дорожке, подкатила к широкому крыльцу самого дорогого ресторана в городе. И, несмотря на то, что носило это заведение скромное название «У озера», попасть в это место, такие как Лада, могли только в самых смелых мечтах. Она бы сюда даже официанткой не устроилась, такой тщательный был конкурс при наборе персонала. Пока, вложив свои пальцы в горячую ладонь Баграта, Лада выбиралась из машины, на ее лице, вероятно, так отчетливо читался и восторг, и радость, и внутреннее напряжение, и невозможность поверить в реальность происходящего с ней, что сопровождающий ее мужчина внимательно смотрел на нее и мягко улыбался, чем помогал ей справиться со своими эмоциями.

Баграт слегка прищурился, наблюдая за реакцией девушки. Перед отъездом она долго не решалась выйти из ванной и когда с его губ готова была сорваться угроза взломать дверь, та распахнулась, и перед ним предстало прекрасное видение. Лада, облаченная в севшее идеально по ее фигуре платье цвета индиго с широким поясом, отделанным ажурной переливающейся золотом вышивкой, с гладкой блестящей волной темных волос, и обутая в бежевые туфли на высокой шпильке, вызвала в нем приступ дикого возбуждения и неподдельного восхищения. Девушка расправила плечи и несмело глянула на него, а потом смущенно вспыхнула, когда он уверенно и искренне сказал:

– Ты потрясающе выглядишь, Лада.

– Спасибо, Баграт. Ты тоже, – и она не лукавила, потому что пока она ковырялась в ванной, он уже успел переодеться в темный костюм с белоснежной рубашкой.

Булатов провел девушку к заранее заказанному столику, который с некоторых пор был закреплен за ним. Отличался он своим выгодным расположением у панорамных окон, откуда открывался потрясающий вид и на само озеро, и на фонтаны рядом. В наступающих сумерках вода в многоуровневых сложных фонтанах уже переливалась разными цветами радуги от направленных в них лазерных лучей. А впереди предстояло еще целое лазерное шоу. Баграт почему-то был уверен, что Лада никогда подобного не видела, а потому ее реакция очень его интересовала.

Он слегка улыбнулся, когда девушка, раскрыв и полистав меню, в растерянности застыла. Разнообразие блюд явно Ладу впечатлило.

– Позволишь мне заказать? – он накрыл своей ладонью ее ладонь.

Девушка вскинула на него глаза, и благодарно улыбнулась.

– Было бы очень замечательно.

– Как ты относишься к морским гадам?

– Признаюсь, всегда хотелось попробовать, как их готовят в ресторане такого уровня, – щеки ее окрасил легкий румянец.

Баграт кивнул, и когда к ним подошел официант, он озвучил заказ. А потом с интересом наблюдал, как осторожно, а временами с опаской, Лада пробует новые экзотические для нее блюда. При этом на лице ее легко читались неподдельные эмоции – настоящий восторг, перемешанный с удовольствием. Ее бокал с белым вином пустел крайне медленно, но этого хватило, чтобы понять, что девушка чуть захмелела.

По залу полилась романтическая музыка, располагающая к танцам, и многие пары потянулись на танцпол.

– Потанцуем? – спросил Баграт, уж внутренне приготовившись услышать отказ.

Глаза Лады пристально впились в его лицо, а губы на миг поджались. А затем раздалось долгожданное:

– Да.

Под неспешный ритм танца, Баграт одной рукой крепко прижимал к себе Ладу, чувствуя, как личное пространство исчезло, а второй держал ее пальчики. Он тонул в ее обалденном аромате, и задыхался от желания, одновременно опасаясь спугнуть ее. Девушка доверчиво прижималась щекой к его груди, а он не знал о чем с ней поговорить, потому что просто держать ее в своих объятиях стало самым приятным и важным в его жизни. Оставалось дело за малым – сделать ее частью этой самой жизни, чтобы видеть ее каждый день, дышать ею, зацеловывать сладкие губы и засыпать рядом с ней. И снова это яркое видение такого желанного и вероятного будущего взбудоражило Баграта, и он твердо решил, что сегодня Лада останется у него. Ну, не в силах он опустить ее.

Музыка прекратилась гораздо быстрее, чем хотелось бы Ладе. Ей нравились новые ощущения, которые дарил Баграт. Они пьянили, волновали кровь, но не страшили. И вновь где-то в самом центре сердца шевельнулось желание прижаться к широкой груди Булатова, обнять так, чтобы стать единым целым, закрыть глаза и просто насладиться его близостью. Баграт галантно провел ее к их столику и придвинул стул, когда она уселась.

– Понравились блюда? – поинтересовался он и чуть прищурил темные глаза.

– О, да! – искренне восхитилась она. – Никогда не думала, что смогу съесть столько блюд! Все потрясающе вкусные, просто какой-то экстаз для языка и вкусовых рецепторов.

– А чему предпочтение отдашь?

– Морские гребешки и креветки, определенно, станут моим предпочтением. Спасибо, что вытащил меня сюда, Баграт.

– Обращайся, милая. Сейчас будет еще десерт и сюрприз.

– Какой сюрприз? – две четко очерченные линии бровей изумленно взлетели вверх.

– Тогда это уже не будет сюрпризом, верно?

Взглянув на принесенный сектор высокого торта с тонкими белыми коржами и нежным кремом, как любила Лада, она наткнулась на взгляд Баграта. Неужели запомнил? Тепло приятной волной накрыло ее, заставив вспыхнуть от удовольствия щеки. С аппетитом расправившись с тортом и запивая его ароматным кофе, Лада размышляла о сюрпризе. Что мог еще задумать Баграт, если глаза его хитро поблескивали? А потом как по сигналу посетители ресторана потянулись наружу.

– Куда это…они? – с запинкой спросила девушка.

Баграт ослепительно ей улыбнулся, встал и, обхватив ее запястье, потянул за собой.

– Сейчас шоу начнется, – коротко пояснил он.

– Шоу?

– Танцующие фонтаны. Идем скорее.

Переваривая информацию, Лада даже не заметила, как они очутились на улице, прошли на специально оборудованную площадку перед озером. А затем… Лада не сумела удержать в узде свои эмоции, и с губ ее сорвался восторженный писк. В глазах уже пестрело от развернувшегося грандиозного и невиданного доселе представления. В разноцветных лучах лазеров, из тонких и толстых нитей которого ткалась сказочная паутина, взмывающая то в ночное небо, то падающая на гладь озера, и бурлящие над ней фонтаны, казалось, действительно танцевали. Они то опадали, то поднимались ввысь, то разбегались веером, то закручивались в спирали. И всё это сопровождалось музыкальными композициями, подходившими по динамике каждой части представления – от медленных до энергичных. Лада только что в ладоши не хлопала, стиснув их, и только чуть пританцовывала на месте, глазея на невероятное зрелище. Перед самым финишем темное небо вспыхнуло цветными причудливыми фигурами, сменяющимися одна за другой, а фонтаны продолжали свою лихую пляску.

– О, Боже! – воскликнула Лада. – Это просто невероятно, Баграт!

А уж следующего ее действия он никак предвидеть не мог – девушка резко развернулась и порывисто поддалась прямо к нему, обхватывая руками шею, и сквозь довольный радостный смех поцеловала его в щеку. Руки Баграта непроизвольно обняли Ладу и вжали в мощный торс, от бурлящих в ней чувств аромат ее стал насыщенней, от него просто сносило крышу. Внутри Булатова закипело возбуждение, и неуемное желание сделало тяжелым низ живота. Улучив момент, когда она снова нацелится поцеловать его в щеку, Баграт повернул голову и самым коварным образом накрыл ее губы своими, жадно целуя, властно прикусывая и безжалостно всасывая в свой рот. Лада только рвано задышала, неосознанно подчинившись какому-то чутью и запустив пальцы в его волосы. Баграт чувствовал – еще несколько секунд и он совсем поплывет, наплевав на все приличия. Просто затащит ее в туалет и… Оторвавшись от таких сладких манящих губ, Булатов недовольно рыкнул ей прямо в лицо:

– Доиграешься, маленькая провокаторша…

Щеки ее вспыхнули не меньше, чем ушки, и Лада забубнила:

– Прости и… Я… у меня и в мыслях не было, Баграт. Пусти.

– Куда же я тебя теперь отпущу?

– Домой, – просипела она, пряча от него свои глаза.

– Ко мне? – черная бровь насмешливо изогнулась.

Лада рванулась назад, на мужские руки удержали ее. Темные глаза, в которых плясали опасные блики, гипнотизировали ее, лишали воли, настойчиво убеждали и обещали что-то новое и волшебное. Не иначе, морок. Лада дернула плечом, сбрасывая наваждение.

– Ты что? Нет! – смущенно выдохнула она, чувствуя, как жаркая волна накрывает ее с головой, даря знакомое ощущение нехватки воздуха, вернуть который мог только Баграт и его губы. Не замечая ничего, девушка опустила взгляд прямо на объект своих мыслей и завороженно зависла. Губы Баграта начали шевелиться, но Лада не сразу осознала, что совсем не слышит его слов, а слышит только свой бешеный пульс.

– Тогда в каких облаках ты витаешь? – он, словно хищник чуть склонил голову набок, наблюдая за выражением ее лица, считывая каждую эмоцию, ловя каждый вздох.

Ладе даже почудилось, что он знает, о чем она думала.

– Прости.

– Поехали домой, – Баграт цепко ухватил ее пальцы, лишая любой возможности вырвать их из сильной ладони.

Паника всего на мгновение скрутила Ладу. Домой? К нему, что ли? В воображении сразу заиграли чувственные картинки, заставившие вспыхнуть румянцем щеки. Девушка приказала себе успокоиться и несколько раз часто продышалась. Стало немного легче. В конце концов, подумалось ей, рано или поздно это должно было случиться. Так почему бы не с Багратом, рождавшим в ней бурные яркие ощущение, губы которого возносили ее куда-то в небеса, и в чьих объятиях ей становилось горячо и уютно одновременно? Он – опытный мужчина, а ей остается надеяться, что он сумеет проявиться к ней чуточку терпения и ласки. Не то, что эти эгоистичные зарвавшиеся парни вроде Славки! Они считали себя всезнающими, но при этом своим неконтролируемым напором вызывали отторжение, а грубыми лапами причиняли боль. Лада мысленно настраивалась на то, что может произойти, но все равно не могла унять волнение и дрожь в руках и коленях. И если бы не сильная рука Булатова, покоящаяся на ее пояснице, она наверняка бы подвернула ногу.

Они вышли на ночной ставший прохладным воздух, и Лада зябко потерла ладонями свои плечи. И тут же утонула в неповторимом аромате Баграта, накинувшем на них свой пиджак. Она тут же укуталась в него, ощущая, как отравляющий ее душу страх постепенно таял. Да, она должна быть честной с собой – она постоянно думала о Баграте и хотела, чтобы ее первый раз был именно с ним. С этим пугающим поначалу ее мужчиной, так и оставшимся для нее тайной. Она знала только одно – с ним ей комфортно, и нет ощущения той безнадеги, что царила дома. Лада прогнала гнетущие мысли и вновь подумала о Булатове. Внутри сразу стало растекаться некое солнечное тепло.

Баграту оставалось только усмехаться про себя, видя внутреннюю борьбу Лады с самой собой. Он мог поклясться, что она взвешивала все «за» и «против», пытаясь заглянуть в свое ближайшее будущее. И, кажется, смирившись, она приняла тот факт, что он отвезет ее домой к себе и даже приготовилась подчиняться. Конечно, в своих самых откровенных и горячих фантазиях он уже бесконечное количество раз подчинял ее себе, подминая под себя, но… В ее глазах неожиданно вспыхнуло такое доверие, что Баграту стало не по себе. Лада захотела довериться именно ему. Захотела быть с ним добровольно, а не по принуждению. Что-то незнакомое и настораживающее затрепетало в его груди, защекотало по нервам, ускоряя бег крови по венам, разнося какое-то сладостное упоение от осознания того, что Лада так неожиданно отважилась переступить через свой страх, доверив Баграту себя. Дурман завладел Булатовым.

Перед тем как помочь ей сесть в машину, Баграт не удержался и позволил себе снова сжать в тесных объятиях девушку, обхватить одной ладонью ее затылок и впиться поцелуем в ее губы. Лада едва слышно застонала и прижалась к нему всем своим телом, пробуждая жаркий огонь желания. Очевидно, она почувствовала его силу, стоило твердому бугру упереться ей в живот; Лада чуть отпрянула. Баграт не стал ее удерживать, помог сесть в машину и захлопнул дверь. Глухо ругнулся сквозь зубы, поправляя кое-что в брюках, обошел авто, уселся за руль и застыл.

– Баграт? У тебя всё хорошо?

Он медленно повернул голову к Ладе, увидел ее открытый прямой взгляд и тревогу на лице.

– Да, – резче, чем хотелось, ответил он, заводя двигатель. Машина тронулась с места. А затем мягко спросил: – Как вечер? Впечатлениями поделишься?

– У меня нет слов, Баграт, – восторженно заговорила Лада. – Не представляешь, как я тебе благодарна. Всё было просто потрясающе! И ресторан, попасть в который даже в самом волшебном сне не получится, и изысканные блюда, попробовать которые всегда хотелось, и сюрприз грандиозной зрелищности, и…, – она осеклась и слегка замялась.

– И? – бросил на нее вопросительный взгляд.

– И сопровождающий меня мужчина, – тоже, – чуть слышно призналась Лада, закусив губу.

Баграт улыбнулся девушке, но совсем не так, как если бы торжествовал или праздновал свою победу над ней. Его улыбка была искренней и доброй, радостной и – Лада смела надеяться – немного счастливой. Ладонь Баграта поймала ее пальцы и с чувством сжала их. Девушка не стала вырывать их, только удобно устроилась в кресле, откинув голову на подголовник. Всего на секунду прикрыла глаза, стараясь воспроизвести в памяти прекрасный вечер, чтобы сохранить его навсегда. И ее, если честно, нисколько не заботило то, что произойдет потом. Важным было здесь и сейчас. Ее рука в руке Баграта казалась ей самым естественным и правильным, что могло случиться в ее жизни. Лада сама того не заметила, как сознание ее уплыло в мир грез.

Вся решимость Баграта отвезти сегодня Ладу к себе испарилась, стоило посмотреть на спящую девушку. Сваленная усталостью, морем впечатлений и всего-то половиной бокала вина, она задремала. И что-то внутри Булатова не позволило ему потревожить ее сон. Мужчина повернул в сторону ее района, припарковался поодаль подъезда и долго не решался разбудить ее. Только смотрел, как Лада забавно спрятала нос в его пиджак и тихонько сопела. Булатов включил в салоне свет и прижал ладонь к щеке девушки.

– Лада, – он приблизил к ней свое лицо. Ресницы ее затрепетали, и она открыла глаза. – Приехали, Ладушка.

Она сонно потерла нос, что-то пробормотала и улыбнулась ему так, что сердце Булатова учащенно забухало в груди. Лада выпрямилась и осмотрелась, и, узнав в свете фонарей свой двор, удивленно, даже немного разочарованно выдохнула. Но всё же наградила Баграта благодарным взглядом.

– Спасибо тебе, Баграт. За всё.

Руки его обвились вокруг ее талии и притянули в крепкие объятия. Губы, сначала коснувшиеся ее губ с нежной лаской, стали гораздо требовательнее. Лада подчинилась, приоткрыв рот и впуская настойчивый язык Баграта. От удовольствия всё тело Лады начало покалывать, по коже побежали возбужденные мурашки, туманя разум. Лада обняла крепкую шею Булатова и чуть откинула голову назад, подчиняясь мягкому напору его губ, опустившихся на подбородок. Баграт чуть прикусил там кожу, даря ей острую ласку. А после ненасытные твёрдые губы мужчины прижались в бившейся на шее жилке, спустились ниже, покрывая мелким узором жарких дурманящих поцелуев ее кожу, ямочку между ключицами. Лада только тихонько вздохнула, выпуская из себя стон, когда чуткие пальцы Булатова нежно поглаживали обнаженные участки кожи в вырезе ее платья, ныряли в ложбинку между грудей, пробуждая в девушке неведомые доселе желания, запретные и такие влекущие. Сопротивляться им было невозможно. Голова Лады шла кругом, а руки Баграта были повсюду: на шее, спине, талии, животе и…груди. Они гладили и сжимали, срывая с губ Лады приглушенные стоны. Однако стоило широкой горячей ладони Булатова скользнуть на внутреннюю поверхность ее бедра, как девушка резко выдохнула и распахнула глаза. Сведя колени, она протестующе воскликнула:

– Баграт, не нужно… не так… не здесь…, – забормотала она, заикаясь и упираясь ладошками в мужскую грудь.

– Не в силах оторваться от тебя, Лада, – гортанно зашептал Баграт у самых ее губ, обхватывая руками ее лицо и глядя прямо в глаза. – Что ты со мной сделала? – большой палец нежно поглаживал ее припухшие от поцелуев губы. – Ты ведь понимаешь, что того твоего «спасибо» мне мало.

Скрыв первоначальный шок, Лада закусила губу, а затем глаза ее лукаво сверкнули, и черная бровь приподнялась вверх:

– То есть ты все-таки рассчитываешь на оргию?

Бархатистый смех Баграта вызвал дрожь в теле Лады, спровоцировав обжигающую волну, накрывшую ее с головой и распалившую огонь в низу живота, который странным образом потяжелел.

– Именно. И не на одну, Ладушка. В другой раз я тебя не пощажу, и не домой привезу, а в свое логово, моя маленькая неискушенная девочка.

– Всё еще уверен, что это хорошая идея? – устремив взор куда-то за его плечо, промямлила Лада.

– Я всё еще уверен, что хочу тебя, – Баграт безжалостно схватил ее ладонь и прижал к своей возвышающейся ширинке. Лада охнула и залилась жестокой краской, пытаясь неуверенно отдернуть свою руку. – Убедилась? – шепнул ей прямо на ухо Булатов.

– Боже, Баграт! – только и сумела выдавить она, и, кажется, облегченно вздохнула, когда он освободил ее из плена своих рук.

Он быстро выбрался из авто и помог ей. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, Баграт повел ее прямо к подъезду. Приблизившись, сердце Лады сжалось в нехорошем предчувствии – от дверей уже отъезжала карета скорой помощи.

Засидевшиеся до глубокой ночи на скамейке всезнающие бабушки, заметив ее, неодобрительно заворчали:

– Гуляешь, девка? Скорая-то опять у вас была, – сказала одна.

– Иди к матери, наверное, опять отец твой учудил что, – предположила другая.

Глава 32

Лада попыталась вырвать свою руку у Баграта, но попытка не увенчалась успехом. Тогда она резко развернулась и взмолилась:

– Уезжай, Баграт, пожалуйста.

Выражение его лица окаменело, ни один мускул не дернулся на лице:

– Я с тобой пойду.

– Нет! Прошу, – Лада сникла, видя безрезультативность своих усилий убедить его. Неужели дома ее ждет пьяный отец? Или того хуже – мама с подбитым глазом? И всему этому свидетелем станет Баграт? Какое унижение…

– Пошли, – твердо сказал он и потащил за собой.

С замиранием сердца Лада приблизилась к двери квартиры, и пока она старалась открыть замок руки ее сильно дрожали. Из кухни доносились голоса. Лада прошла вперед, Баграт неотступно следовал за ней. Она же каким-то непостижимым образом, наверное, на уровне инстинктов, ощущала его незримую поддержку.

Мама сидела на угловом диване, бледная, с запавшими глазами, и дорожками слез на щеках, отец стоял на пороге балкона и курил.

– Мама, что происходит? – с трудом вытолкнула из себя слова Лада. – Почему у нас скорая была?

– Это конец, Лада, – хрипло выдохнула мама, потирая область сердца.

Отец закашлялся и вернулся в кухню. Одного взгляда хватило, чтобы понять – папа пьян. Он подозрительно прищурился, окидывая глазами дочь и ее сопровождающего, и спросил:

– Кто это?

– Баграт Булатов – мой хороший друг. Баграт – это мой папа Александр Тимофеевич и мама Людмила Леонидовна, – только и нашлась Лада, язык которой не повернулся назвать своим парнем. Баграт криво усмехнулся и кивнул в знак приветствия. – Так что у вас стряслось?

– У твоей матери, как обычно, случилась истерика на пустом месте, – безразлично отозвался отец.

– На пустом месте, Саша? – обреченно переспросила мама.

– Подумаешь! Ну, проиграл немножко в казино! Я отыграюсь.

– Не расскажешь дочери, где ты деньги взял, чтобы сыграть, нет? Как ты мог заложить ее золотую цепочку и серьги, которые я подарила ей на память? Как, Саша? Я берегла эти вещи как память о бабушке. А ты?

Лада затравленно оглянулась на Баграта и сглотнула. Да, семейные дрязги стали достоянием постороннего человека, вот только выражение его лица обескуражило девушку. Он воспринял ситуацию так, как если бы в беду попали члены его семьи. Так по крайне мере показалось Ладе

– Ничего, – сморщился отец, – обойдется твоя Лада. Вон с каким ухажером явилась. Он ей таких побрякушек накупит, что...

Баграт недобро прищурился, явно услышав в словах отца Лады двойной подтекст.

– Я не собирался покупать вашу дочь ради…

– А жаль, глядишь и в деньгах бы стеснены не были…

– Саша! – воскликнула мама. – Что ты такое говоришь?!

Лада отпрянула, толкнувшись прямо в грудь Баграта. Он бережно обнял ее плечи, но вот на лице его ходуном заплясали желваки. Ноздри гневно дрожали, когда Баграт низким, полным скрытой угрозы, голосом сказал:

– Надо бы поговорить с вами, Александр. Выйдем на площадку:

– Не-а, никуда я с тобой не пойду. Ты на бандита похож, – хмыкнул тот.

– Папа! – слезы обожгли веки и сами собой потекли по щекам. Девушка сжала кулаки. Невыносимо было чувствовать безразличие отца одновременно с заботой Баграта. Подобная дисгармония больно била по натянутым нервам, обжигала стыдом за родителя, разочарованием и глубокой обидой на него.

И снова кривая усмешка расплылась по губам Баграта.

– Я, по крайне мере, никогда не опустился бы до того, как повыгоднее продать свою дочь, – зло выговорил Баграт.

– А вот я бы подумал, сколько можно с тебя стрясти, если надумаешь под юбку к Ладке залезть, – прогорланил отец.

Лицо Лады покраснело как маков цвет. Услышать такое от родного отца?! Она зажмурилась, сдерживая снова набежавшие слезы.

– Саша! – голос матери стал непривычно высоким. – Прекрати!

Лада, услышав, как скрипнули зубы Булатова, почувствовала приближение надвигающейся грозы. Лицо его потемнело, глаза превратились в яростно суженые щелки. Лада накрыла ладонью сжатый кулак и потянула Баграта в прихожую. А там, глядя в ставшие почти черными глаза, взмолилась:

– Пожалуйста, Баграт. Он же пьян.

– Не переживай, девочка, я себя контролирую, и еще не дошел до той точки, когда готов…, – он осекся, понимая, что едва не сказал «бить рожу», но понимал, что готов именно к этому. Отцу Лады требовались приличная взбучка и вправление съехавших набекрень мозгов.

– Тебе стоит уйти…, – Лада не успела смахнуть очередную слезинку, зато горячие пальцы Булатова сделали это вместо нее.

Девушка накрыла своей ладонью его руку и будто попыталась спрятать свое лицо от стыда и унижения. Баграт прекрасно считал ее состояние – ей было не по себе, было больно и обидно, она чувствовала себя униженной.

– Сколько на этот раз, Саш? – севшим голосом спросила Людмила Леонидовна.

Баграт подвел Ладу к кухне и встал в дверях. Мама девушки уже стояла на ногах, прислонившись спиной к стене.

– Там семизначная цифра, Люда, – осклабился отец и выплеснул в себя очередную порцию водки.

– Папа, это растяжимое значение. Сколько?

– Восемь миллионов с четвертью.

– Боже! – выдохнула мама и медленно поползла по стенке, схватившись за сердце. И упала, если бы сильные руки Баграта не подхватили ее.

– Мамочка! – взвизгнула Лада.

– Таблетки там, – ослабевшей рукой махнула мама в сторону столика у дивана, куда бережно уложил ее Булатов. – Спасибо, Баграт.

Лада быстро выщелкнула таблетку и дала матери. Та положила ее под язык и, откинувшись на подушку, затихла. Девушка молчала, поглаживая руку мамы, а Булат стоял, опираясь о косяк. Переваривая какие-то свои тяжелые думы, он сокрушённо покачивал головой. На душе было мерзко, и вся эйфория от вечера, проведенного с Ладой, постепенно поглощалась вязкой тьмой реальной жизни.

– Лада, я могу помочь, – уверенно заговорил Баграт, шагнув вперед.

– Ладка, соглашайся, даже не думай! – на радостях завопил отец. – Взрослая уже, сама понимаешь, как расплатиться…, – продолжал философствовать он, даже не среагировав на то, что его жене стало плохо.

– Господи, когда же он прекратит позорить свою дочь? – сдавленно прошептала Людмила Леонидовна.

В глазах у девушки на миг стало темно. Она не хотела верить в то, что сейчас сказал ее отец. Не хотела, но его голос крутился в голове и крутился, высверливая горящую обидой и злостью дыру в сердце. И это ее родной отец?! И Баграт слышал каждое слово. Что же он теперь подумает о ней, о ее родителях? Лада мечтала стать невидимкой, забиться в глухой угол и ничего не чувствовать. Внутренне сжалась от пробежавшей под кожей волны лютого холода. Почему самый родной человек проявляет к ней такое равнодушие, а посторонний – считает своим долгом помочь?

– Мама, – с трудом выталкивая онемевшим языком слова, сказала девушка, – тебя можно оставить ненадолго? Мне нужно проводить…

– Да, родная, меня уже немного отпустило.

Лада, до крови прокусив губу, уцепилась за запястье Булатова и потащила его на площадку. В глазах стояли слезы, но девушка приподняла подбородок и прямо посмотрела в лицо Булатова. Он осторожно обхватил ее плечи пальцами и притянул к себе.

– Не слушай своего отца, Лада. Просто согласись, – увещевал он ее.

– Нет, Баграт, – упрямо мотнула она головой. – Спасибо тебе.

– Лада, я помогу, – твердо сказал он, видя, как протест вспыхнул в ее глазах.

– Не нужно, уходи, пожалуйста. Я… мы сами. Прости, Баграт.

Он отпустил ее плечи, но опёрся ладонью с одной стороны ее лица, а пальцами второй сжал ее подбородок.

– Ты не виновата в ошибках своего отца.

– Да расплачиваться нам с мамой придется, – ресницы ее вздрогнули, и голос охрип.

– Лада, ты слышишь меня? Прошу, не упрямься.

– Благодарю за всё-за всё. Нам не нужно больше встречаться. Прости, Баграт, я потратила твое время, – Лада в свою очередь положила ладонь на ее щеку.

Баграт прищурился, а потом навис над девушкой массивной скалой.

– Это мне решать, Лада. О времени и о встречах. Но сейчас я оставлю вас, ты должна быть рядом с матерью. И хорошенько подумай над моими словами. Я в силах помочь вам. Помочь тебе, Лада. Если что-то нужно, звони и не стесняйся. Поняла меня? – молчание девушки затянулось. Баграт нахмурился: – Не слышу?

– Я поняла, – чуть слышно пробормотала она.

Баграт резво сбежал по лестнице вниз, а Лада вернулась в квартиру, обреченно опустив плечи.

Лада не позвонила и о помощи не попросила. Она игнорировала все его звонки, избегала встреч, чем приводила Баграта в состояние близкое к бешенству. Упрямая девчонка! Но это не мешало ему быть в курсе всех ее дел. Александр Николаев, как ни в чем, ни бывало, продолжал жить прежней жизнью, наивно полагая, что если за долгом не пришли сразу, значит, простили. Но Баграт уже знал, кому проигрался Николаев, и внутри всё сдавило от мерзкого предчувствия. Шрам любит должников. И умеет возвращать свои долги. Или обменивать на полезное для себя. Или просто забирать то, что приглянулось, ничуть не заботясь о дальнейшей судьбе должника и его семьи. Отца Лады поставили на счетчик и пока просто наблюдали. Но настанет момент, когда долг придется возвращать.

Баграт не один раз порывался сходить к Шраму и выкупить долг Николаева, но понимал – у того могут возникнуть вопросы. С чего бы друг Булат впрягался за малознакомого человека, просадившего такие деньги? Тогда ему не избежать объяснений и оправданий. Ему пришлось бы отвечать за Ладу, как за… Баграт болезненно потер грудь в области сердца. Пришлось бы отвечать за Ладу как СВОЮ женщину. Пришлось бы светить ее перед тем миром, который Баграт ненавидел. Зачем давать Шраму рычаг манипулировать им? От раздумий голова просто раскалывалась. Баграт не выносил быть зависимым от кого бы то ни было, но и не мог забыть о бедах Лады. Сознание его раздвоилось.

Как он выяснил, Людмила Леонидовна решилась продать родительский дом, чтобы покрыть хоть часть, и начала уже было заниматься оформлением, но вновь загремела в больницу. Лада же словно потемнела, разрываясь между походами к матери, работой и учебой. Она, стоило ей завидеть машину Баграта или его самого резко разворачивалась и убегала. А вернее – трусливо сбегала. Булатов от напряжения начинал курить больше, чем обычно. Проклятая зависимость! И дело было не в сигаретах, а в одной упертой глупой девчонке. Ну почему, хоть бы кто ответил на вопрос, ему есть дело до всех ее проблем?! Он мог, а главное, хотел помочь ей, но Лада отвергала его помощь своим игнором.

Терпение Баграта треснуло, когда он решил, что пришла пора поговорить серьезно. Для этого он подкараулил ее под вечер одного из дней, когда она было более-менее свободна. У Лады сегодня в питомнике был выходной, как и в кафе. Только пары в универе. Сумерки еще не опустились на землю, и Баграт выбрал такое место, из которого Лада вряд ли смогла бы убежать – длинный переход между дворами.

Но каково же было его… удивление?! Нет, это было сравнимо с ударом под дых, стоило ему увидеть, как Лада возвращалась в сопровождении какого-то светловолосого сопляка. Он ужом крутился около нее, девушка же, вжав голову в плечи, хмурила брови. Что-то больно проткнуло сердце Булатова, и помутилось в глазах. Ярость поднялась из самых недр его существа, пробуждая что-то темное и опасное. Ну не мог он видеть рядом с этой девчонкой других мужиков. Гребаная ревность! Никогда бы не подумал, что его так станет крутить от одной мысли, как кто-то другой касается Лады. Тот парень нагло ухватил ее за руку, а зубы Баграта едва не раскрошились, так сильно он стиснул свою челюсть. Девушка же вырвала свою ладонь и что-то строго выговорила парню. Тот шутливо поиграл бровями, Лада отскочила от него в сторону, а после взгляд ее остановился на нем, на Баграте. Явный испуг читался на ее лице, и Булатов понимал отчего.

– Здравствуй, Баграт, – хрипло пробормотала Лада, вжимаясь спиной в стену перехода. Глаза ее лихорадочно заметались, ища пути отступления.

Тяжелый взгляд Булата метнулся к парню, поначалу застывшему, а потом заметившего незнакомого мужчину.

– Ты кто такой? – недружелюбно спросил блондин.

– Лада, нам поговорить нужно, – рыкнул Баграт, прожигая глазами парня.

– Не нужно, Баграт, – чуть слышно проронила девушка.

– Проблемы, Лада? – парень выступил вперед, сжимая кулаки. – Он тебя достает?

– Всё в порядке, Дима, иди домой, – качнула головой девушка.

– Я ваши планы нарушил? – недобро оскалился Баграт.

Ладе бы среагировать вовремя, однако рванувшись было вперед, она поняла – опоздала. Еще и Дима за языком своим не следит, идиот! Угораздило его увязаться следом за ней.

– Да, мужик, отвали. Лада со мной… С*ка! – завопил Дима и схватился за разбитый нос, из которого хлынула кровь, так и не сумев уловить миг, когда кулак Булатова съездил ему по лицу. Лада вскрикнула, прижав ладонь к своим губам. Парень, ослепнув на миг, неловко ринулся было на мужчину, но встал как вкопанный, услышав глухой низкий голос, похожий на рычание разъяренного зверя.

– Тебе, – рассвирепев не на шутку, ткнул в него пальцем Баграт, – лучше оставаться там, где стоишь, иначе ляжешь. – А потом перевёл потяжелевший взгляд на побледневшую Ладу и сквозь зубы прорычал: – А ты…

– Мужик, успокойся. Ты что творишь? – стиснул челюсть Дима.

– Ты, что мать твою, сопляк, совсем оглох?! – взревел Булатов, одним движением достав из-за пояса брюк пистолет и направив дуло в сторону ошалевшего парня. – Жить хочешь – вали!

Глаза Лады непроизвольно расширились от страха. Оружие? У Баграта? Чувствуя надвигающуюся бурю, она взмолилась:

– Баграт, прекрати, пожалуйста. Дима, уходи, прошу.

Ворча под нос ругательства, Дима развернулся и поплелся подальше от злополучного для него места. Против лома, как известно…

Булатов спрятал пистолет и в мгновении ока очутился рядом с Ладой.

– Со мной пойдешь! – рявкнул он и, обхватив пальцами ее шею, потянул за собой. Уловив, словно хищник, ее протест и желание сопротивляться, только рыкнул: – Пошли, иначе хуже будет.

– Баграт, что ты делаешь? – выдохнула Лада, чуть упираясь, однако горячая ладонь, прикосновение от которой жгло кожу как раскаленный ошейник, не давала ей шансов. – Пусти…

Булатов остановился только у самого выхода, вдавил ладонь в плечо девушки, разворачивая ее к себе и прижимая к стене. Лицо его стало страшным, вместо глаз – две черные бездонные дыры.

– Он уже трахает тебя, этот Дима?

– Что?! – Лада возмущенно выпустила воздух из легких. – Да как ты смеешь?! – раздражение поднялось до самого горла, встав там противным комом. Но преодолев дикий первобытный страх, Лада просипела: – Даже если и да, твое какое дело, Баграт?

Ноздри его гневно раздулись. И у Лады сложилось безошибочное впечатление, что Булатов учуял ее страх и даже какое-то время наслаждался им. Глаза, превратившиеся в щелки, прожигали душу Лады насквозь.

– Боишься меня?

– Нет, – клацнув зубами, проронила девушка.

– Твоя интуиция сейчас вопит о том, что пора бежать от меня. И правильно вопит. Ведь я и по-плохому могу, девочка.

– Я знаю, – выдохнула девушка.

– Тогда для тебя очевидно, что я просто возьму то, что хочу… Отвечай, спала с ним или нет?

Неожиданно Лада коснулась подушечками пальцев его щеки:

– Уймись, Баграт. Кто я для тебя, чтобы задавать мне подобные вопросы?

Вопрос Лады вывернул его нутро наизнанку, покромсал на куски всё самообладание, пробрался в самое сердце, цепляя за живое и показывая единственно верный ответ. Кулак сжался инстинктивно и с силой врезался в стену рядом с ухом девушки. Лада вздрогнула.

– Скоро узнаешь! – прошипел он.

– Баграт, прошу, забудь меня, – забормотала она и умолкла, стоило руке мужчины железной хваткой обхватить ее запястье.

– Тебе домой пора. Я провожу, – отрезал он и бесцеремонно, не слушая ее слабых возражений, потащил через парк, прямо к дому.

У двери ее квартиры снова зажал в угол, долго рассматривал ее лицо, при этом не произнес ни слова, чем вызвал вначале недоумение, а когда потребовал, чтобы она посмотрела ему в глаза, щеки ее вспыхнули. И Лада знала к чему такое требование – увидеть, правду она говорит или ложь. Лада приготовилась отвечать на вопросы.

– Как мама?

– Ее положили в больницу. Слишком много жалоб и вызовов скорой. Она уже прошла обследование, – девушка замолчала.

– И? – нетерпеливо приподнял бровь Баграт.

– Порок в сердце обнаружили какой-то сочетанный, – промямлила она. – Постоянный стресс и напряжение усугубили состояние, и всё вылезло наружу. Маме требуется лечение и покой.

– Что с долгом? Люди, которым проигрался твой отец – безжалостны, и церемониться не станут. Пока не поздно, Лада, советую погасить долг. И я снова предлагаю помощь, – он прищурился.

– Нет, – качнула головой девушка, поспешив объясниться, говоря только часть правды: – Мы с мамой уже почти всё решили, – усилием воли заставила себя не скиснуть, а смотреть Баграту прямо в глаза. Сама же внутри была похожа на тугой узел отчаяния. Когда мама предложила позвонить дальнему родственнику, отец устроил истерику. Вскочил на подоконник и рванул настежь окно, грозя выкинуться наружу. Мол, не желал позориться перед родней. Тогда мама, ничего ему не сказав, начала заниматься продажей родительского домика, и на консультации у нотариуса ей сделалось совсем плохо. Оттуда ее госпитализировали. Так Лада и жила, словно на пороховой бочке, не зная, что еще отчебучит отец. Тут еще Баграт! Его низкий голос вырвал Ладу из раздумий.

– Решили? – подозрительно уточнил он, неприятно растягивая слова. – Ну-ну. И чтобы я тебя больше ни с кем из посторонних мужиков не видел! Я тебя уже предупреждал, помнится.

Лада чуть насупилась.

– Для чего весь этот цирк, Баграт? И это всего лишь сокурсник.

– Да? Но смотрел он на тебя совсем не как сокурсник невинный, – оскалился мужчина.

Лада устало потерла переносицу. Ей только ревности Булатова не хватало для полного счастья! Коварную мысль, что зародила в ней искры надежды, она подавила на корню. Ну, не верила она, что какое-то особое отношение к ней, к Ладе, или трепетное чувство могли вызвать в таком мужчине как Булатов ревность. Это в нем говорили лишь чувство собственности и желание уложить ее на спину. Но всё равно внутри всё дрожало – от страха, от ликования, от необъяснимой радости, от тревоги. Гремучая смесь из ее эмоций лишала возможности трезво смотреть на вещи и видеть очевидное. Лада теряла внутреннее равновесие.

– Я могу идти? – не своим голосом спросила девушка.

Он еще несколько показавшихся Ладе бесконечными минут смотрел в ее глаза, пытаясь проникнуть в самую душу, будоража ее и без того взволнованное сердце, грохотавшее в груди и отбивающееся сильным пульсом в висках. После чего Булатов коротко кивнул:

– Иди. И помни всё, что я тебе сказал.

Очутившись с обратной стороны двери, Лада сползла по стенке на пол. Подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Какая-то ее часть отчаянно стремилась к Баграту, желая принять его помощь, переложить на его широкие плечи свои заботы, но другая с не меньшим отчаянием сопротивлялась – прими она деньги, сразу же станет обязанной ему. Вот только кому? Наличие у Булатова оружия пугало и добавляло нервозности. Оружие носили только бандиты и представители закона. Но на полицейского Булатов был не похож.

Господи, что же ей делать? Всё навалилось в один миг. Тихие всхлипы раздались в маленькой прихожей.

Глава 33

Несколько следующих дней отец ходил мрачнее грозовой тучи. На каждый вопрос Лады о том, погасил ли он долг, отвечал, что взял подработку, да еще хорошие друзья одолжили некую сумму и ему мало осталось. А затем резко взрывался и, срываясь на крик, горланил, чтобы дочь не лезла не в свое дело, раз отказалась от помощи своего дружка. Лада болезненно морщилась и спешила уйти из квартиры. Радовало только то, что мама постепенно шла на поправку. Навещая ее каждый день, а иногда и по два раза, Лада взахлеб рассказывала о своих успехах в универе или питомнике и ни слова не говорила о том, что из дома стали пропадать ценные вещи и техника. Куда они ушли было итак ясно, но зачем травмировать мать. Ей итак было несладко.

В один из дней, после того, как Лада пришла из больницы и поведала отцу о состоянии мамы, тот пробурчал себе под нос нечто нечленораздельное и угрюмо насупился. Потом ему кто-то позвонил и он вышел на балкон. Разговор, судя по громким крикам и проклятиям, вышел напряженным, хотя оказался недолгим. Выскочив из балкона, опрокинул в себя рюмку водки и нервно заметался по квартире, что-то возбужденно бормотал вперемешку с ругательствами и глухими угрозами. Лада устало покачала головой и вернулась в комнату, где раскладывала по полкам шкафа выглаженное белье.

Когда раздался звонок в дверь, папа затаился на кухне, не торопясь идти навстречу гостю. Трель звонка и последовавший за ней грохот заставили неприятный узел скрутиться внутри Лады. Дернув плечом, она пошла открывать дверь. Глянула в глазок и, обомлев, отпрянула. Всю площадку занимали несколько плотных мужчин, одетых в темное. Дурное предчувствие обильно зацвело в груди девушки. Стало как-то зябко и сбилось дыхание.

Попятившись, Лада медленно повернулась к отцу и, продрав горло, спросила:

– Папа, ты долг отдал?

– Заглохни, дура! Сделай вид, что тебя нет здесь. И никого нет, – зло шикнул он.

– Николаев! Все сроки вышли! Нам известно, что дома ты и твоя дочурка. Открой, иначе хуже будет.

Лада поверила угрозе, сказанной грубым холодным тоном. Что бы они с отцом сейчас ни сделали, главное, не усугубить положение. Но что-то подсказывало ей, что всё бесполезно. И она потянулась к замку. Едва раздался щелчок, как дверь распахнулась. Лада отошла и прижалась к стене спиной, наблюдая, как небольшое помещение прихожей становится тесным от вошедших мужчин. А потом взгляд ее застыл и сердце болезненно бухнулось куда-то вниз, когда последним вошел…Баграт.

Мысли лихорадочно заметались в голове девушки. Что тут делает Баграт? Некий скрытый механизм каким-то образом сработал в мозгу – и она без труда сопоставила: оружие в уверенной руке, каменное выражение на лице, возможность покупать дорогие вещи и привычка всех подчинять себе одним взглядом. Ох, не зря она боялась его до дрожи во всем теле на первых порах знакомства, не зря! Баграт никакой не бизнесмен. Баграт, как правильно заметил ее отец, бандит…

Булатов старался игнорировать недоумение в глазах девушки, но в душе неприятно царапалось чувство вины. Он захлопнул дверь и щелкнул замком.

– Отец где? – глухо пророкотал Баграт.

Язык Лады прилип к нёбу, даже сглотнуть слюну не получилось, так ей стало страшно. И жутко. Тяжелые ужасные картинки своего вероятного будущего заворочались в голове, сковывая каждую мышцу.

– Здесь он, Булат, – осклабился один из мужчин, указывая головой на кухню.

– Ну, пошли, Ладушка, обсудим всё, – Баграт осторожно ухватил ее за запястье и потянул за собой.

– Не трогай меня, – просипела она, пытаясь вырвать руку. – Ты – с ними! Ты – бандит.

– Как тогда справедливо и подметил твой отец, – невесело хмыкнул он и, приподняв черную бровь, слегка подтолкнул девушку на кухню.

Мутная пелена упала на глаза Лады, но даже сквозь нее она видела размытый силуэт скорчившегося на кухонном диванчике отца, и ставших рядом трех мужчин. Баграт же встал прямо в проходе, лишая возможности кого бы то ни было вырваться. А Ладе ужасно хотелось бежать. Бежать, плакать и кричать.

– Что скажешь, Александр Николаев? – нарушил затянувшееся молчание один из бандитов. – Пришла пора долг возвращать.

– Папа?! – вырвалось удивленное у Лады. – Ты же говорил, что…

– Нечем ему платить, девочка, – хохотнул другой. – Тобой разве что.

Лада дернулась в сторону, однако горячая ладонь Баграта держала крепко.

– Папа? Скажи что-нибудь? Не молчи, – сорвался голос девушки.

– Нет ничего у меня, – пробубнил отец.

– Кто бы сомневался, – отозвался третий.

– Вы – сволочи! Только и горазды из людей все соки тянуть! – взорвался отец. – Я полицию вызвал! Сейчас вам мало не покажется. Вас всех засадят!

Но ожидаемого эффекта слова отца ни на кого не произвели. Только вызвали взрыв хохота. Серьезным остался разве что Баграт, лицо коего на миг потемнело, превратившись в неподвижную маску.

– Ты вымолил отсрочку и гениально профукал ее. Ты угрожал Шраму, сунулся к ментам со своей малявой. Да только не учел, что у такого человека, как наш босс, везде свои люди имеются. Теперь слушай свой приговор, Николаев, – чужим ледяным голосом заговорил он. – Шрам не терпит наглости, а потому ты будешь наказан…

– Подождите, – взмолилась Лада. – Дайте нам еще время. Мы дом продадим…

– Поздно, – последовал жестокий ответ. – Забирайте его, – кивнул Баграт.

– Эх, Булат, повезло тебе, – кто-то с сожалением бросил на Ладу сальный взгляд.

– Такой кайф всем нам обломал, – похабно облизнулся третий.

Парни подхватили Николаева под руки и подняли на неуверенные ноги. Он только сейчас, кажется, ожил, не совсем понимая, что происходит.

– Что вы задумали? – он пытался сопротивляться, но весь его пыл угас, стоило дулу пистолета ткнуться ему в бок. – Лада, не бойся, я всё решу.

– Не думаю, – качнув головой, насмешливо сказал Булатов. – Тебе время решить дали достаточно, ты шансом не воспользовался. Поэтому всё решили за тебя. А Лада… Лада здесь останется. Со мной.

– Что?! Зачем? – заорал отец, которого уже выволокли в коридор и тащили к двери.

– Как зачем? – загоготал один из конвоиров. – Долг отдавать.

– Подонки! – завыл отец. – Оставьте девочку в покое! Люди, помогите! Убивают…

Голос его оборвался и смазался на фоне глухого звука, похожего на удар.

– Заткнись, иначе все зубы тут оставишь, – рявкнул кто-то.

Лада прижала руку к груди и застыла. Долг отдавать. Долг отдавать. Два слова долбились в ее мозгу, рассыпая по телу обжигающие колючие иглы. Страх мерзкими щупальцами пробрался под кожу, пульс барабанил так, что в висках всё отозвалось болью.

– Что будет с моим отцом? – прошептала Лада.

– Денек-другой уму-разуму поучится, – отозвался Булатов.

– Только не бейте его, – проронила бессильно она. – Пожалуйста…

– Не думай об этом, Лада, – Баграт, все также крепко сжимая руку девушки, вышел в коридор, и закрыл на замок дверь.

– Это жестоко, – выдохнула она.

– Шрам не спускает своим должникам ни таких долгов, ни тем более такого поведения. И да, плата может оказаться непомерно высокой и жестокой, – и уверенно повел ее в спальню.

Втолкнул внутрь и прикрыл дверь. Лада развернулась и обхватила себя руками. Расширившимися от ужаса глазами смотрела, как Баграт снимает куртку, расстегивает рубашку и небрежно оставляет вещи на стуле. Краска прилила к щекам девушки, когда она поняла, что ужас испарился, оставив лишь интерес и какое-то странное томление в теле. Лада завороженно глазела на крепкий плечевой пояс, мощную грудь, четко очерченные кубики пресса, сильные накачанные руки. Дыхание Лады спёрло, стоило пальцам Баграта загреметь пряжкой ремня. Она попятилась и отчаянно замотала головой – до нее дошло, что долг Булатов с нее возьмет прямо сейчас. И главное – как. Не может всё так случиться! Не должно! Это сон, какой-то жуткий сон.

Лада кинулась было в сторону. Баграт перегородил ей путь. Девушка устремилась напролом, но очутилась в стальных объятиях. Подняла глаза к лицу Булатова и не увидела там пощады. Но и откровенной похоти там не было. Только жгучее желание, дикий огонь, полыхавший в глазах, словно гипнотизировал ее волю, и отблески…нежности. Но не попытаться отстоять себя она не могла. Уперев ладони в каменную грудь, она отчаянно заговорила:

– Пожалуйста, Баграт, не нужно так. Прошу, позволь отработать, только не таким способом…

– Цена назначена, сладкая моя. Ничего вспять не повернуть, – качнул он головой.

– Прошу, – залепетала она, – ведь если бы у тебя… если с твоей сестрой, будь она у тебя…

Губы Баграта превратились в узкую линию, и брови грозно сошлись на переносице.

– Наш мир жесток, Лада. По-другому нельзя. Раздевайся сама или я помогу.

Лада упрямо вздернула подбородок. Высвободила руку и замахнулась для удара, но была не достаточно быстра. Баграт перехватил грозящую оцарапать щеку ладонь и жестко завел ей за спину. Ноздри мужчины гневно задрожали.

– Я добровольно не дамся, – захрипела она.

– Дашься, Лада. Но знай, так надо. Так будет лучше. Для тебя, – с горечью проронил он.

Девушка не ответила, зато снова попыталась вырваться. Забилась в его руках, как раненая птичка. Ее глаза все еще молили о помощи и пощаде, но Баграт твердо знал, что не может иначе. Как бы ни хотел. И проклинал ее ненужную гордость. Согласись она на его помощь, и всё могло бы быть иначе. Всего на миг в ее чудесных очах вспыхнуло разочарование, ранившее его в самое сердце. Будет лучше, если Лада ничего не узнает. Это для ее же блага. Потому что перед внутренним взором вновь встала картина, когда отца Лады привезли к Шраму, и Булатов понял, что уже ничего изменить нельзя, что судьба его решена. Тогда Александр вел себя дерзко и агрессивно, угрожал прокуратурой и полицией. Баграт, глядя как менялся в лице Шрам, понимал, что ждет отца Лады и ее саму. Как сейчас в ушах звучал голос Шрама, как только Николаева выпроводили за пределы казино:

– Ушлёпка этого, Николаева, наказать надо. Не на тех попёр, сучонок. Борзым стал. Видели? Грозит мне. Та-ак, – мерзко протянул он, опрокинув себе в глотку остатки виски из стакана, – дочь у него, кажись, смазливая имеется. Единственная. Хочу, чтобы на его глазах с ней порезвились, раз сам не вкуривает, с кем связался. Хоть во все дыры одновременно ее пользовать можете.

Парни радостно загалдели, а Баграт сник. Представив эту солнечную девочку в окружении отморозков с извращенной фантазией, сующих в нее свои члены, что-то снова дрогнуло в нем и помутилось в глазах. На секунду зажмурился; в памяти отчетливо всплыла сестренка. И тогда Баграт принял единственно верное для себя решение, оставшись наедине со Шрамом…

– Лучше для меня? – в дрожащем голосе девушки сквозили и презрение, и изумление и что-то еще такое неуловимое, отчего внутренности Баграта стягивало узлом. – Может лучше признай, что ты всё-таки пришел взять силой то, что не получил добровольно? И случай представился самый, что ни на есть удачный, да? Ты всё знал обо мне и ждал удобного момента.

Баграт глубоко спрятал эмоции, понимая, что Лада умышленно старается сделать ему больно и тем самым вызвать в нем сожаление. Или гнев.

– Я пришел взять свое, Лада, – притянув ее к себе, прорычал он ей прямо в губы. – Это моя ночь. Наша ночь, Ладушка.

– Нет! – пискнула девушка, дернувшись назад. Безрезультатно.

Сильные руки держали ее крепко. Да и лицо Баграта приближалось. Она начала отстраняться, чтобы избежать поцелуя, ибо знала – стоит губам мужчины прижаться к ее собственным, она пропала. Ладонь Булатова скользнула ей на затылок, фиксируя и не позволяя шевельнуться. Не успела она что-либо придумать, как горячие твердые губы впились в ее, властно раздвинули их, освобождая путь языку. И Лада поплыла. Она хотела ненавидеть Баграта, хотела, чтобы он применил насилие, тем самым подарил бы ей повод для этой ненависти, но нет. Его губы творили волшебство, умело ласкали ее рот, опускались на подбородок и шею. Свободной рукой мужчина пробрался под майку, нежно гладя спину, опускаясь на поясницу, запуская пальцы за резинку домашних брюк и трусиков. Его ладонь сжала ей ягодицу, и какое-то незнакомое ощущение тугой пружиной свернулось внизу живота. От его прикосновений дрожь бежала по коже Лады, и дыхание потяжелело. Девушка с трудом удерживалась, чтобы в ответ не обнять Баграта, не прижаться к его телу своим, раствориться в нем, расплавиться. Жар от его кожи опалял и ее. А Баграт всё целовал ее, затягивая разум сладостным дурманом

Лада даже не сразу поняла, как оказалась без майки и лежащей на спине на кровати. Не дав ей возможности прийти в себя, Булатов навис над ней, шепча у самых губ:

– Не бойся, меня, Лада.

– Остановись, – слабо взмолилась она.

– Глупая, – пожурил он, прикусив кожу под ключицей и заставляя ее выгнуться от удовольствия. – Я ведь только тебя хочу. Тебя одну, – едва слышно сорвалось с его губ.

Умелые пальцы проникли под чашечки лифчика, освобождая упругую грудь, лаская нежные полушария. Когда соски ее заострились, Баграт удовлетворено улыбнулся и приник к одному из них ртом, жадно всасывая внутрь. Лада часто задышала, позволив Баграту избавить себя от бюстгальтера. Щеки вспыхнули, и кожа по всему телу загорелась огнем. Бешено стучало сердце. И каждая ее новая попытка воспротивиться происходящему подавлялась невероятной энергетикой Булатова, жарким прикосновением к груди, ласковым поцелуем к губам. В сознании Лады никак не наступало просветление от мучавшего ее вопроса – если Баграт мог взять с нее долг силой, то к чему все эти игры? Зачем он пробуждал в ней эту жажду, которую только сам и мог утолить?

Теплая ладонь мужчины осторожно легла на живот и, поглаживая кожу, опустилась ниже, пробралась под ткань одежды и скользнула прямо между ног. Лада широко распахнула глаза и попыталась сжать бедра, но Баграт успокоил ее нежным поцелуем. Опытные мужские пальцы обласкали нежные складочки плоти и начали массировать некую точку, которая в один миг стала центром всего ее существа; от него по всему телу волнами расползались волны неизведанного доселе удовольствия. Стон сорвался с распухших губ Лады, и она бесстыдно выгнулась, чуть разводя колени в сторону. Сквозь сладкий туман Лада почувствовала, как стало неожиданно прохладно, но сумела только судорожно сжать пальцами простыню, оставшись полностью обнаженной. А потом ей стало жарко, ощутив на себе тяжесть горячего гибкого и мощного тела Баграта. Что-то большое и горячее прижалось прямо между ног, и Лада вздрогнула, испугавшись его напора.

– Чш-ш, – шепнул он и порочно коснулся ее губ кончиком своего языка, провел по нижней. Опустил свою темноволосую голову к груди и обдул один из ее сосков и тут же захватил его в плен своего рта.

Баграт понимал, что терпение его дает трещину, но не хотел напугать девушку еще больше. Придавив ее своим телом, он широко развел в сторону ее бедра. Бесконечными ласками, которые к собственному удивлению ему понравилось дарить Ладе, он добился требуемой влаги и того, как жадно начало пульсировать лоно девушки. Взор ее затуманился и рассеянно скользил по его лицу. Слегка приподнявшись на локтях, он подвел одну руку под лопатки Лады, и толкнулся внутрь. Мозг прострелила одна-единственная на грани паники мысль: узкая. Чертовски узкая, тесная, горячая! Он, конечно, знал, да Лада и сама говорила, что у нее мало опыта, но чтобы девственница?! Чистая невинная девочка, с таким трудом начавшая доверять ему – всё это Лада! Лада, которую он подозревал в связи с другим. Лада, которая не хотела быть ему обязанной. Лада, которая робко отвечала на его поцелуи. Лада, которая нравилась ему до ломоты во всем теле. Баграт позволил себе усомниться в правильности своих действий всего лишь на один краткий миг, представив, как испортили бы и сломали эту солнечную девочку озабоченные кобели Шрама. Если отступить сейчас, последствия могут быть необратимы, и девушка попадет в самый крутой замес. А потому он решительно устремился вперед, в тесную влажную глубину, разрушая преграду невинности.

Лада вскрикнула и вонзила ноготки в его плечи. Вся сжалась, замерла и по щеке ее покатилась слеза. Он тут же собрал губами соленую влагу, накрыл рот поцелуем и сам застыл, позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям. Сам не понял, как удивленно и довольно зашептал в ушко:

– Что ж ты такая сладкая, вся мне досталась, Ладушка?... Всё у нас с тобой еще будет хорошо…

– Никогда уже хорошо не будет, – хрипло выдохнула она, желая сжать бедра, но это было невозможно.

Она ожидала большей боли, но она была пусть и резкой, но кратковременной… Действия Баграта были осторожными, прикосновения ласковыми и нежными, они отвлекали, умело растворяя боль между ног, даря вместо нее чудесные и совсем не неприятные ощущения. Но всё равно где-то под толщей невероятных эмоций, скреблась обида. Не таким должен был быть ее первый раз. Лада зажмурилась от стыда – не за долги отца! Пусть она хотела близости именно с Багратом, но ни при таких же обстоятельствах! Несмотря на ситуацию, он не сумел вызвать в ней отвращений к себе. Он знал, что и как делать, знал, как заставить слабое тело слушаться своих рук и губ. Знал, как заставить ее хотеть всего того, что он мог сотворить с ней. Нет, подарить ей… чувственное наслаждение вместо насилия. Он умело управлял ее эмоциями и желаниями, лишив ее возможности ненавидеть его. Как она докатилась до того, что хочет человека, бандитом пришедшего в ее дом?!

– Не сжимайся, Лада. Впусти меня, иначе будет больно.

– Пусть, – упрямо сказала она, глядя в темные, горящие мистическим гипнотизирующим пламенем, глаза Баграта.

– Ты хочешь ненавидеть меня? – проницательно подметил он, и грустно улыбнулся. – Нет, Ладушка, так не пойдет, моя медовая девочка. Ты запомнишь меня не таким, – протянул он, осыпая нежными поцелуями ее шею, опускаясь ниже, тревожа вершинки на груди, срывая с губ рваные стоны и слыша участившееся дыхание. Свободной ладонью гладил ее бедро, кончиками пальцев играл с одним из ее сосков. И вновь целовал. То страстно, то нежно, властно захватывая в плен ее губы, проталкивая язык внутрь ее рта, забавляясь с ее языком. Он терпеливо отвлекал ее от дискомфортных ощущений до тех пор, пока Лада не расслабилась и не поддалась ему навстречу.

Она горела. Таяла. Плавилась. Там, где их тела стали едины, всё напряженно пульсировало, требуя разрядки, высвобождения. И Баграт знал, как дать ей эту свободу. Сначала он двигался медленно, а затем стал наполнять ее собой сильнее и глубже, разливая в ее крови свой дикий огонь, обращая все ее здравые мысли и моральные принципы в жалкие клочки и обрывки сознания. И ничто уже не имело никакого значения. Оставался только он, его прикосновения, его поцелуи, жаркие ласки и движения внутри нее. А еще ее стоны, от которых чуть охрип голос. Щеки Лады пылали – она никогда не думала, что вопреки ужасной ситуации сможет так бесстыдно открыться перед Багратом, наслаждаясь близостью с ним, выгибаться навстречу его рукам и его толчкам. И хотеть его и просить не останавливаться. Дыхание их смешалось, стало одним на двоих, как слились воедино и их тела. И ничего более правильного быть в ее жизни не могло. Потому что, когда Баграт касался ее, все струны души отзывались, они пели и трепетали от восторга. И каждая клеточка ее тела млела от неги. И когда тело ее прострелила сладкая судорога наслаждения и перед глазами взорвались красочные букеты искр, она услышала приглушенное мягкое рычание над своим ухом. Мужчина неожиданно покинул ее тело, а потом что-то теплое и вязкое брызнуло ей на живот.

Баграт прижался горячим лбом к ее лбу, мягко коснулся губами кончика ее носа, и посмотрел прямо в глаза. Тепло улыбнулся и выдохнул. А потом Лада даже пискнуть не успела, как ее перевернули на бок, притянули к широкой груди и согрели в объятиях. Сознание ее тут же уплыло в иной мир. Туда, где по-прежнему внутри у нее расплескалось горячее чувство…любви?! И где по-прежнему тело ее ныло от удовольствия и между ног всё пульсировало от нежных ласк ее личного бандита…

Глава 34

Спине было жарко, и первой мыслью Лады почему-то стало то, что потеряй она этот жар, заледенеет не только ее тело, но и сердце. Она глубоко вздохнула и прислушалась к себе – ощущение, сравнимое с чувством полного счастья, трепетало в груди несмелым глупым мотыльком. Но разве так может быть, когда?... Девушка, окончательно проснувшись, распахнула глаза, на которые тут же навернулись непрошеные слезы. Она вспомнила всё до последней минутки. И опять глухая обида закопошилась внутри. Но самым болезненным оказалось осознание того, что обиды по отношению к Баграту нет и в помине. Скорее к себе самой, к своей неспособности противостоять влиянию Булатова и его бешеной энергетике.

Чуть шевельнувшись, Лада поняла, что не сумеет сделать и движения, потому что находилась в надежных крепких объятиях. Они с Багратом всё так и лежали обнаженными. Краска стыда прилила к щекам девушки, стоило ярким воспоминаниям о страсти, с которой она познакомилась этой ночью, затопить ее голову. Почему же Булатов взяв, что требовалось, просто не ушел и не оставил ее в покое. Зачем лежит тут и обнимает ее? Она попыталась снять с себя сильную руку, однако мужчина за спиной только сильнее вдавил свою ладонь в ее живот. Над ухом зазвучал чуть хрипловатый низкий голос, наполненный бархатными ласкающими слух, нотками:

– Проснулась? Как себя чувствуешь?

– Отвратительно, – солгала она. – Отпусти меня и уходи. Ты получил то, за чем приходил.

– Не старайся, Лада, – усмехнулся Баграт, – у тебя не получится вывести меня на эмоции. Только нужно было прямо сказать, что ты никогда прежде с мужчиной не была.

– Можно подумать, тебя бы это остановило! – фыркнула девушка, вцепившись в запястье Баграта и стараясь убрать его руку.

– Нет, не остановило бы. Но знай – мне понравилось то, что произошло между нами. Понравилось и тебе.

– Нет! – слишком быстро воскликнула она. – Ты…

– Сейчас тебе нужно в ванную, – перебив ее, сказал он, поднимаясь.

Лада затаилась. И уже потянула простыню, чтобы укрыться с головой, но Булатов сдернул ее и осторожно обхватил плечи девушки.

– Нет! Пусти! Оставь меня в покое! – взвилась она, стараясь не смотреть ему в глаза и вырваться.

Баграт криво ухмыльнулся и рванул Ладу на себя. Не обращая внимания на ее брыкание, подталкивал в сторону ванной. Мысленно примечая, как от избытка чувств Лада, похоже, совсем упустила из виду, что голая, равно как и он. Ничего, сейчас она остынет и снова очаровательно засмущается.

– Отвали, Баграт! Убирайся! Что еще тебе нужно?! – она очень хотела выглядеть грубой, но понимала всю бесполезность своих жалких потуг. Мужчину не трогали ее вопли. – Ай! Что ты творишь?!

Булатов словно строптивую кобылицу запихал Ладу в душевую кабину, и сам встал рядом. Включил воду, настраивая температуру. А после пригвоздил ее к стене своим взглядом.

– А теперь поговорим начистоту, Лада.

– Зачем? – простонала обреченно она и вспыхнула. До нее дошло, что Баграт раз за разом глазами буквально ощупывает ее. Крылья его носа возбужденно раздувались. Да и взгляд снова потемнел. Лада вспыхнула и прикрыла одной рукой грудь, а другую опустила на низ живота. – Ты… Ты же бандит! И методы твои…

Желваки заходили по лицу мужчины, но он лишь прищурился:

– Я что, Ладушка, был груб с тобой? Жесток? Отвечай.

Она закусила губу, представив на миг, что несколькими часами раньше свой первый опыт она могла получить сразу с несколькими беспощадными похотливыми мужиками. О том, как они обращались с женщинами и к чему принуждали, или того хуже брали силой, ходили самые ужасные слухи. Баграт же на удивление оказался чутким и терпеливым.

– Нет, – забубнила она. – Но всё равно это нечестно.

Он невесело усмехнулся.

– Наш мир утопает в нечестности, Лада. Смирись. А теперь приведи себя в порядок. Особенно там, – он многозначительно стрельнул глазами на низ ее живота.

Лада покраснела еще гуще. Закусив губу, она почувствовала, как заострились на груди соски от одного только дикого горящего взгляда Баграта. Проклятое наваждение!

– Ты что ли тут останешься? – просипела она простуженно. – Уходи…

– И не подумаю. Сейчас ты ответишь мне на вопросы честно и правдиво, иначе я сам займусь тобой. Поняла?

Она долго мялась, а потом сдавленно прохрипела:

– Отвернись.

Бровь Булатова вопросительно поползла вверх, мол, чего стесняться после того, что между ними произошло, но он все же выполнил ее просьбу.

Лада осторожно приблизилась, и, стараясь не касаться пышущего жаром тела Баграта, встала под лейку душа. Нервы ее натянулись от одной только мысли, в какой опасной близости находился от нее этот мужчина. Однако она не стала рисковать вызвать на себя его гнев. Да и проверять, каким образом он займется ею, желания не было. Выдавив на ладони гель, она намылила тело. А потом, затаив дыхание, скользнула рукой между ног. Сильного дискомфорта не было. Словно увидев, что она сделала, раздался серьезный голос Булатова:

– Кровь?

Лада опустила глаза вниз к стоку воды, однако струи даже не порозовели.

– Нет, – ответила она.

– Боль? – коротко допрашивала ее мужская широкая спина.

Лада зажмурилась. Будто на приеме у врача. Но отвечать нужно.

– Чуть-чуть саднит, когда касаюсь, – сквозь зубы сказала она и быстро смыла себя остатки пены.

– Отлично. Ты всё?

– Да… А что? – не успела она закончить, как Баграт развернулся к ней лицом. Лада ошарашенно выдохнула: – Что ты задумал?

– Всего лишь душ принять, – хмыкнул он, глядя, как Лада чуть ли не в угол забилась. Хотела отвернуться, но пространство не позволило. Игнорируя косые взгляды на себя, особенно когда глаза ее непроизвольно опускались ниже пояса, он уверенными движениями нанес на себя гель для душа, взбил пену и спросил, едва не подавившись смехом: – Спинку мне не потрешь?

– Иди ты! – огрызнулась она, чувствуя, как отступает напряжение и рождаются эмоции и желания иного рода. Живот ее прострелило странной острой, но такой необъяснимо чувственной судорогой, что захотелось свести плотнее ноги. Что, к чертям, с ней происходит?

Когда моцион был завершен, Булатов вышел, накинул на свои бедра с выразительно вздыбившимся органом полотенце и раскрыл перед Ладой другое – огромное и пушистое. Щеки девушки полыхнули лютым огнем.

– Иди ты… ко мне, – хохотнул Баграт.

– Тебе разве не пора? – не узнала свой сиплый голос Лада.

– Нет, – он двинулся вперед, чтобы укутать непослушную упрямую девицу в полотенце.

Она вяло сопротивлялась, отказываясь разгадывать мотивы поведения Булатова. Но его забота загадочным образом оказалась для нее неожиданно приятной. Чувства ее все еще пребывали в раздрае. Уйдя в себя, Лада не заметила, как Баграт молниеносно подхватил ее на руки и, перекинув через плечо, понес в спальню. Лада протестующе завопила.

– Что ты делаешь?! – возмутилась она, шлепнув мужчину по пояснице.

Он же поставил ее на ноги, содрал с нее влажное полотенце и подтолкнул в сторону кровати. Глядя, как девушка непокорно поджала губы, он ослепил ее откровенной улыбкой и, прежде чем паника овладела ею, примирительно сказал:

– Тебе нужно отдохнуть, Лада. Я посторожу твой сон, – он подмигнул ей.

Она застыла в немом ступоре. Тогда Баграт снова поднял ее на руки и вместе с ней улегся на кровать. Накрыв их простыней, он притянул к своей груди ее напряженную спину. Обхватил руками как цепями, чтобы она не исчезла. Опять мечтал погрузиться в ее влажное тугое лоно, ощущать дрожащие от наслаждения стеночки своим членом, слышать стоны и вскрики, ласкать ее аккуратную округлую грудь, дразнить вершинки пока они не сморщатся, не затвердеют. И снова до одури хотел целовать губы Лады, пить их медовый нектар, тонуть в обалденном аромате, но… Опасался испугать ее еще больше, вызвать неприязнь и отвращение, а потому позволил себе пока остаться на ночь рядом с ней, обнять и уснуть, уткнувшись носом в ее шею. И только диву давался, насколько тонко он чувствовал Ладу.

Девушка хотела было взбунтоваться и пихнуть его локтем в бок, но ощущая теплое дыхание Баграта где-то в районе затылка и шеи, силу его рук и жар тела, Лада сама того не заметила, как расслабилась, погрузившись в умиротворяющее чувство надёжности и защищенности. И только где-то на краю сознания крошечным беспокойным колокольчиком билась мысль о неправильности всего происходящего. Лада прикрыла глаза, пообещав себе подумать об этом завтра. Сейчас ее ужасно морило в сон.

…Ранним утром из какого-то вязкого сна ее вырвала тяжелая настойчивая ладонь, пробравшаяся между ног и опять растревожившая всё ее естество. Лада шумно вздохнула и свела бедра, пытаясь унять разгорающуюся пульсацию. Слишком осязаемый и реалистичный сон ей снится. И вновь в нем Баграт… Стоп! Воспоминания ошпарили ее лавиной стыда, придавили своим грузом. Лада размечталась, что всё еще спит, но обжигающий поцелуй в плечо сказал сам за себя. Девушка распахнула глаза, в мгновение прочувствовала все намерения Баграта. Он вновь желал овладеть ее телом, а она уже готова была отдать душу. Впрочем, кажется, ее душой Баграт владел с самой первой их встречи.

– Пожалуйста, – взмолилась она, – не трогай меня больше, Баграт. Прошу…

Хриплый шепот в ушко пошевелил волосы:

– Прости, Ладушка, не могу. Слишком сладко получать с тебя долг.

Получать долг! Жестокие слова тонким острым ножом на миг пронзили сознание, ударили наотмашь, возвращая ей клочки себя. Он всего лишь получает с нее долг! И всё. Булатов, будучи бандитом, привык брать всё, что заблагорассудится. И сметал на своем пути все препятствия.

– Ненавижу! – тихонько взвыла она, пытаясь остановить ласковые пальцы. Сжала зубы, презирая себя: бедра ее уже подрагивали, и между ними разгорался настоящий пожар. Всё нутро скрутилось в томительном ожидании и сладостном предвкушении.

– Тихо, малыш, – убаюкивающие бархатные нотки в голосе мужчины заставили все до единого мелкие волоски встать дыбом, – твое тело говорит об обратном.

– Отпусти меня, Баграт, пожалуйста, – вновь предприняла она очередную попытку убедить его.

– Нет, Лада, не отпущу, – прозвучали приговором слова, сказанные чуть более жестко.

И продолжил свою невыносимую пытку, вынуждая подчиняться. Заставляя чувствовать от этого ненормальную радость. Он овладевал ею безоговорочно, и ей нравилось принадлежать ему целиком и полностью. И она забывала, какой ценой ему себя отдает.

Баграт отбросил ее волосы, освобождая шею, коснулся губами нежной кожи, проделал цепочку поцелуев вдоль плеча. Лада всё еще боролась, пытаясь вывернуться, отбросить его руку. Баграт, издав звук, похожий на недовольное рычание, просунул свое колено между ее ног, прижимая одну из них так, что девушка оказалась лишена возможности двигаться. Одновременно впился поцелуем в чувствительное место на шее, одной рукой обхватил грудь, нежно лаская ореолу соска, кончиками пальцев чуть оттягивая его и снова гладя, пальцы же второй руки творили волшебство между ее ног, массируя клитор. Тело девушки прошибло новым приливом возбуждения, ток мгновенно распространился по крови, будоража нервные окончания. Лада судорожно зажала простыню в кулак и тихо застонала, ненавидя слабую плоть. И себя за эту слабость, но поделать ничего не могла. Слишком хорошо ей было. Острое назойливое желание опять ощутить вкус губ Баграта на своих, властную силу его ладоней на своем теле просто ломало все моральные устои Лады. Ей стало плевать на всё и всех. Ей нужен был только Баграт.

– Баграт… что ты делаешь? – с трудом сохраняя разум, пролепетала она, бесстыдно подчиняясь порыву и чуть прогибаясь в спине.

Булатову, казалось, только этого и нужно было, потому что его рука вжалась в живот девушки, подстраивая ее тело под изгибы своего.

– Кажется, учусь тебя любить, – глухо, едва слышно и неосторожно проронил мужчина, тяжело дыша.

Лада не расслышала, и снова утонула в лавине поцелуев. Губы Булатова обожгли лопатку, снова приникли к шее, посылая иголочки колючего удовольствия по коже. Низ живота Лады словно вздрогнул, наливаясь тяжестью. И ладонь Баграта это почувствовала. Другая осторожно сминала то одно полушарие ее груди, то второе. А затем его пальцы вновь вернулись к ее уже трепещущему жаждущему лону, к чувствительному бугорку. Лада постанывала, забывшись, полностью погрузившись в чувственное наслаждение, когда осторожное, но уверенное проникновение каменного и напряженного члена отозвалось вспышкой легкой боли, которая уступила место расползающемуся по телу удовольствию, будто отравляющему ее изнутри. Лада вскрикнула, прикусив зубами кулачок. Обида, что всё так несправедливо, прорывалась в ней желанием орать о своей боли, но Лада с досадой понимала и никак не могла с этим смириться – тело, затмив боль душевную физическим наслаждением, бесстыдно предало ее, желая вновь испытать незабываемые моменты близости с Багратом. От глубоких размеренных толчков перед глазами заплясали круги. Баграт то ускорялся, то замедлял темп. Лада тихонько стонала, прогибаясь в спине, неприлично приподнимая ягодицы, желая усилить это восхитительное ощущение трения внутри нее. Плоть Баграта распирала ее лоно, всё внутри пульсировало, сжимаясь от мелких спазмов.

Но внезапно чувство наполнения исчезло, оставляя пустоту, и Лада чуть ли не захныкала. Так же неожиданно Баграт перевернул ее на спину, очутившись между широко разведенными коленями девушки. Впился в губы жадным поцелуем, овладевая не только ими, но и ее сердцем. Булатов был на грани: черты лица заострились его, глаза потемнели и лишали воли к сопротивлению. Лада не успевала остывать, как губы и язык Баграта обжигали ей кожу на шее, прикусывали ямочку между ключицами, забавлялись с грудью, вбирая в жадный рот то один сосок, то другой. Девушка тяжело дышала, волосы разметались по подушке, глаза лихорадочно сверкали. С распухших губ срывались стоны и вскрики. А потом Баграт сделал такое, отчего Лада стыдливо зажмурилась. Его черноволосая голова начала опускаться ниже, губы покрывали тело невидимым рисунком жарких поцелуев, язык скользнул в пупок. Беспощадный рот приник к самому заветному месту. Лада дернулась, ладонь Булатова легла на живот, удерживая девушку. Слегка всасывая ртом набухшую влажную плоть там, прямо между ног, Баграт довел Ладу до исступления. Его неутомимый язык вытворял нечто невероятное и чудесное. Лада часто задышала, бедра ее задрожали, и когда один спазм удовольствия за другим прострелили ее тело, она не сдержала крик. Тогда закончилось одно безумие и началось другое. Баграт навис над Ладой, хрипло шепнул прямо в губы.

– На меня посмотри.

Как только глаза их встретились, Баграт вошел на всю длину. Лада выгнулась навстречу, требуя высвобождения из той клетки, в которую ее запихал Булатов. Движения его стали резче и сильнее, девушка отчаянно зашептала его имя, не сдерживая больше вскриков, что подстегивали мужчину. Он поил ее своей страстью, и она пила. Жадно, неистово, не узнавая себя. Одновременно ненавидя за слабость перед ним и необъяснимый трепет, и за дикое стремление подчиняться Баграту, его силе, его желанию.

Ведомая неким древним инстинктом, девушка обхватила одной рукой шею Булатова, оплела ногами его талию и прижалась своим животом к его телу, летя навстречу каждому толчку, дарившему ей наслаждение. Поддавшись какому-то мстительному бессильному порыву, Лада поцеловала Баграта в шею, прикусила мочку уха. Протяжный рык завибрировал, казалось, в каждой клеточке ее пылающего тела. Возникло впечатление, что она подписала себе приговор. Наверное. Потому что Баграта уже ничего не сдерживало, и он вбивался в нее резко и глубоко, ни секунды не щадя ее. Сладкие судороги оргазма накатывали одна за другой, и Лада уплыла в неведомый мир. Однако остро ощутила, как Баграт, пробив ее покрытое испариной тело чередой толчков, замер; горячая струя обожгла ее лоно внутри. Девушка громко застонала, и Баграт заглушил звук ее страсти своими губами. И снова едва различимо шепнул:

– Чудесная моя…

Баграт сглотнул, чувствуя небывалое умиротворение. Лада к его удивлению и безграничной радости оказалась такой сладкой, медовой, страстной и трепетной. Она отзывалась на каждое его прикосновение и боролась с собой. Ненавидя и себя, и вероятно его. Ее дурманящий аромат вгрызся в мозг, проник под кожу. Теперь Лада пахла им и его страстью. Когда он готов был кончить ей на живот, она повела себя неожиданно агрессивно и возбуждающе, наградив сумасшедшей острой лаской, от которой все якоря выдержки Булатова сорвало к дьяволу. Девчонка затерла все здравые мысли и располосовала все его самообладание на лоскутки. Зарычав, он с удвоенной силой толкнулся вглубь жаркого лона до самого отказа. Последовавшие за этим быстрые и резкие движения сорвали с губ Лады восторженные стоны, и глаза ее чуть закатились, по щекам разлился яркий румянец. И когда стеночки ее лона зажали в свои тиски его член, Баграт припал к ее губам. И впервые не контролировал себя, излившись до конца.

Тяжело дышали они оба. Баграт еще никогда не испытывал такого удовольствия – чистого, не замутненного похотью или желанием просто трахнуть женщину. Он дарил Ладе ласки, и сам сгорал от наслаждения. Сейчас между ними не было преград. Лада открылась ему, позволила вести себя этим путем, доверилась. Они оба почти забыли про обстоятельства, приблизившие эту ночь, бросившие их в пучину безумия. Поцеловав губы Лады, Баграт погладил большим пальцем шелковистую щеку и освободил девушку от веса своего тела. Сгреб ее в охапку и, прижав к своей груди, дал ей некоторое время. А после подцепил пальцами ее подбородок, призывая посмотреть в глаза. Невесело улыбнулся и с нотками горечи в голосе сказал:

– Ты невероятная, Ладушка, но мне пора. Да и тебе отдохнуть не помешает. Одевайся, проводишь меня до двери.

Он быстро встал и размеренно облачился в свою одежду. Положил рядом с Ладой ее майку и штаны. В глазах девушки плескалось недоумение. Она никак не могла прийти в себя. Баграт качнул головой, понимая, что должен быть жестким. Хотя всё внутри него выло от негодования и протеста. Вкус ее кожи остался на губах, от аромата сносило крышу, да и кончики пальцев покалывало так, словно они до сих пор касались желанного тела. Баграт всё еще хотел ее. В нем родилось сумасшедшее стремление уберечь Ладу, спрятать, защитить. И как-то само собой пришло определенное знание – Лада его женщина и никто не в силах изменить этого. А значит, его прямая обязанность взять за нее ответственность. Вот выполнит, что должно, и тогда девушка будет только рядом с ним.

И прежде чем Лада задала несвоевременный пока вопрос, Баграт сказал:

– Запомни, ваша семья ничего никому не должна.

Взор Лады вмиг остекленел, губы поджались, превратившись в узкую линию. Девушка села и, потянувшись к майке дрожащими руками, прижала ее к груди.

– Не должна…, – рассеянно проронила она и немного заторможено принялась натягивать майку на себя. Не поднимая глаз, надела брюки. И застыла, словно не знала, что ей делать дальше. В теле жило удовольствие, током разносимое по венам, в сердце разлилась горечь, а разум… Разум беспощадно напомнил, как низко она пала, позволяя себе чувствовать то, что чувствовала по отношению к Булатову.

– Лада, мне пора. Я уеду ненадолго, а тебе нужно купить таблетки. Срочно! – с нажимом сказал он.

– К-какие таблетки?.., – непонимающе переспросила она, чувствуя, как мороз ползет по позвоночнику. В лице Булатова она уже не видела и следа былой нежности, только холодный расчет.

– Те самые, Лада. Которые принимают в течение суток после близости, чтобы последствий избежать. У тебя мало времени. Пошли.

Баграт пересек прихожую, открыл входную дверь и обернулся. Лада медленно брела за ним, чуть придерживаясь рукой за стену. Плечи девушки поникли, и блеск в глазах потух.

– Дверь за мной закрой! Про таблетки не забудь! И…, – он умолк на миг, – я найду тебя. Тогда мы поговорим обо всём. Слышишь меня?

От его слов девушка вздрогнула. Найдет? Поговорят? По губам Лады поползла кривая неживая улыбка. Хотелось бы спросить – зачем?! Прокричать так, чтобы Баграт оглох. Зачем он будет искать ее после всего, что произошло? О чем собрался говорить? Чтобы растоптать ее окончательно, уничтожить то немалое, что осталось? Она итак ненавидела себя. За свою слабость. За свои желания. За то, что в ее душе и капли ненависти не шевельнулось к нему, к Булатову. От этого унижение еще больнее кусало ее гордость. Или те клочки, в которые та обратилась.

Зло хлопнув дверью, Лада щелкнула замком. Минуту постояла посреди прихожей, туго соображая, что делать… Душ, нужно срочно принять душ. Чтобы смыть с себя неповторимый запах Баграт, содрать с кожи ощущения от его рук, вытравить из памяти умопомрачительную ночь.

Когда входила в душевую кабину, на нее вновь накатила знакомая волна жара – Баграт и здесь своей аурой наследил. А потом ее начала бить озноб. Включив горячую воду, Лада сползла по стенке вниз и даже не сразу поняла, что плачет. Но даже об этом думать сил не было. Прижав колени к груди, Лада позволила своему отчаянию сковать ее.

Глава 35

Лада наскоро вытерлась и вышла из ванной. В голове пульсировало одно – таблетки. Их она решила купить в больничной аптеке перед тем, как навестит маму. А потом пойдет на пары. «У тебя мало времени», – звучали набатом слова Булатова. Он опасался последствий, но при этом собирался ее найти. Зачем, черт возьми?!

– Ну…, – зазвучал прямо из кухни хриплый голос отца, – сколько мужиков тебя сегодня отымело, дочь? Этот бандит не мог не пригласить на вечеринку своих дружков, – ненависть и презрение так и сочились в каждом слове.

Лада вздрогнула, резко втянула в легкие воздух и медленно повернулась. Ее словно ведром ледяных помоев окатили и в живот пнули. Но заглушив шевельнувшуюся обиду и боль, она всё же искренне обрадовалась своему непутевому родителю. Жив!

Отец, чуть помятый и сгорбившийся, сидел за столом, положив на него локти. Но судя по тому взгляду, которым он наградил Ладу, она выглядела не лучше. И хотя чувства ее были потрепаны, а тело… тело помнило всё, Лада не ощущала ни капли сожаления или стыда. Она сглотнула, вновь окунаясь в жаркую незабываемую ночь. Господи, какая же она тряпка! Девка, лишенная каких-либо моральных принципов.

Однако выражение лица папы – хмурое и злое – не сулило ей ничего хорошего. Лада, вытянувшись на миг как по струнке, встрепенулась и шагнула вперед.

– Папа! У тебя всё хорошо?

– Стой там, грязная потаскуха! – рыкнул он.

Лада застыла. Прижав ладонь к полыхнувшей щеке, поняла, что по ней уже бегут слезы.

– Что?! – голос ее сорвался.

– Ты слышала. За что мне такое наказание?! – с совершенно серьезным видом посетовал отец. – Жена – истеричка, дочь – шалава.

Слезы ее мгновенно высохли, когда Лада подавилась воздухом. И возмущением. И горячей обидой. Это мама-то истеричка?! Мама, которая мягкими уговорами пыталась вернуть семье ее главу?! Мама, которая, не смотря на всеобщее осуждение, старалась помочь ему? И это она, его дочь, шалава?!

– Чего?! – неожиданно вскипела девушка. – Не ты ли всему виной? – просипела она. – Не из-за тебя ли всё…это?

– Ты еще отца смеешь в чем-то обвинять? Я для вас, дур, старался, – Александр Николаев поднялся, тяжело опираясь о столешницу. Пошатнулся, и Лада поняла, что он пьян.

– Иди, проспись, – резко сказала Лада. – И…мы больше ничего не должны казино.

Отец обхватил руками голову, пропустив слова дочери мимо ушей.

– Что будет с твоей матерью, когда она узнает…

– А вот маме, – твердо прервала его Лада, – не следует говорить ничего лишнего. Подробности ей знать ни к чему. Важен только тот факт, что ты погасил долг. Способ уже значения не имеет. Папа, ты меня слышишь?

Но он не слышал и продолжал возмущенно бормотать:

– Что будет со мной? Ты опозорила меня. Свою семью.

– Я опозорила?! – захлебнулась девушка внезапной злобой. – Каким это образом?

– Ты знаешь, сколько людей видели, как меня тащили к машине эти бугаи? И никто не шевельнулся, когда я просил о помощи, когда пытался сказать, что тебя ждет. А хмыри эти с удовольствием горланили и распинались, как ты после Булата этого по рукам пойдешь, много денег заработаешь, потому что задница у тебя классная. Фу… Никто не дернулся, чтоб провалились все в ад. Трусы! Все боятся… А ты слышала, с каким смаком уже сегодня утром тебя обсуждают? Мусолят, как именно ты оплатила долги? Кто-то вообще уверен, мол, ни в каком питомнике ты не работала, а на жизнь своим телом зарабатывала! Мерзость какая…

– Папа, но это неправда! – воскликнула Лада.

– Всё чертовски складно и убедительно у них выходит. Всё сходится, – отец сам себе кивал головой, соглашаясь с какими-то собственными умозаключениями.

Лада так и осела, не веря своим ушам. Отец поверил грязным сплетням? Но ведь сам же знает, как дело было. И неужели весь дом уже в курсе? Глядя на папу, Лада не могла протолкнуть противный ком, вставший в горле. Судя по состоянию отца, от него самого пойдут самые пикантные подробности. Напившись до беспамятства, он выложит всё своим собутыльникам. Боже…

С трудом придя в себя, девушка юркнула в свою комнату. Не видя перед собой ничего, она переоделась, побросала в рюкзак всё необходимое для учебы и, натянув лямку на плечо, выскочила из квартиры.

В больницу шла самыми глухими, скрытыми от глаз, тропками и закоулками. Боялась, что встретившись с кем-нибудь из района, не будет знать, куда деться от липкого стыда, будто… Будто все эти гадкие предложения могли быть правдой. На свою горькую удачу, Лада быстро и без неприятных приключений добежала до больничного городка. Войдя в здание, сразу повернула к аптечному киоску. Чуть запинаясь и краснея, объяснила фармацевту, что ей нужно. Стоящая за Ладой бабка в очках с толстой оправой что-то недовольно заворчала о современной молодежи, потерявшей всяческий стыд, а аптекарша понятливо улыбнулась и сунула ей упаковку. Расплатившись, Лада направилась к лифту.

На нужном этаже шагала по светлому чистому коридору, пахнущему лекарствами и дезинфицирующими средствами, прямо к палате, где лежала мама. Девушка уже несколько раз повторила про себя придуманную накануне версию произошедшего и настроилась обрадовать маму. Как вдруг дверь палаты резко распахнулась и оттуда с дикими воплями о помощи выскочила…тетя Фаина – соседка Николаевых по площадке. Недобрая женщина. Она никогда не нравилась Ладе. Было в ней нечто настораживающее и отталкивающее.

– Помогите! Скорее! Умирает…, – тетка Фая заметила Ладу, побледнела, и крик ее обратился в хрип.

Сердце Лады сжалось в дурном предчувствии. Девушка толкнула дверь и решительно вошла в палату. На кровати лежала белая как мел мама, держась за сердце и надсадно дышала.

– Мамочка! – взвизгнула Лада, рванувшись к ней, схватила за другую, уже слабеющую, руку. Глаза матери, полные боли и невысказанного страха неподвижно уставились в потолок. На губах начала пузыриться пена. Лада заорала, не щадя своего горла: – Кто-нибудь, помогите! Сюда!

Всего миг спустя в палате уже орудовала бригада реаниматологов. Они оттеснили Ладу и быстро доставали какие-то приспособления и устройства, цепляли датчики маме на запястья, щиколотки и область сердца, подключали какие-то приборы и переговаривались между собой. Что говорил один, второй выполнял без промедления.

Через пелену тумана, странно выжигающего зрение, Лада наблюдала за манипуляциями медиков, и понимала, что сама почти не дышит. Бригада работала долго, методично и слаженно, пытаясь реанимировать обмякшую мать, но ничего у них не выходило, потому что портативный кардиограф каждый раз отображал на ленте прямую линию вместо таких желанных для Лады зигзагов. Девушка, вжавшись в угол, тихонько выла и заливалась горючими слезами. Прижав обе руки к своей груди, она не верила. Не хотела верить. Но медики, сухо контактировавшие свершившийся факт, необратимо возвращали ее в суровую реальность, отчего болезненно сжималось сердце.

– Время?

– Десять тридцать четыре. Фиксируйте.

Взметнулось что-то белое, кто-то сжал плечо Лады, и сочувствующий голос рядом произнес:

– Примите соболезнования. Мы сделали всё, что могли. Очень жаль, но организм вашей мамы не справился, и она вышла на отек легких. Крепитесь.

– Нет! – Лады услышала дикий вой, и едва сообразила, что это ее собственный. – Мамочка! Мама, не бросай меня! – она кинулась к матери, срывая простыню, целуя впавшие щеки, обнимая за шею и хватаясь за безвольные леденеющие руки. Но кто-то силой отодрал ее от неподвижного тела и отодвинул в сторону.

– Пойдемте, ее подготовят. А вам расскажут, что и как делать дальше.

Перед глазами помутилось, тошнотворный комок подступил к горлу, а слезы душили так, что сводило челюсть. В коридоре Лада обхватила себя руками и замерла.

– Отмучилась, Люда, – бездушно прокомментировала тетка Фаина.

Остекленевший взгляд Лады остановился на женщине, и она едва разлепив губы, зло спросила:

– Что вы ей сказали?

Соседка прищурилась и смекнула, что лучшая защита – нападение.

– Правду.

– Какую? – прошипела Лада.

– Что дочь ее – шалава бесстыжая! – презрительно выплюнула тетка. – Теперь все знают, чем ты зарабатывала. А то строила из себя святошу…

– За что?.. – только и простонала Лада, вконец захлебываясь слезами.

Тетка Фаина осеклась и, вжав голову в плечи, поспешила ретироваться, оставив рухнувшую на пол девушку в коридоре…

В кабинете заведующего отделением Ладу напоили успокоительным, потому что в беспамятстве она пыталась уйти, чтобы найти мать. Когда подействовало средство, перед ней поставили чашку с горячим чаем. Врач сжал ее ладонь и несколько раз повторил ей, что она должна сейчас сделать в первую очередь. А после настоятельно рекомендовал начать звонить родственникам. Лада благодарно кивнула и вышла на крыльцо. Поежилась, словно от зимнего ветра, хотя на улице стояла теплая погода.

Отцу девушка с первого и даже с третьего раза дозвониться не сумела, набрала подругу Аню. Та, услышав о беде, ужаснулась и тут же заверила, что всё уладит в универе и скоро приедет к ней. Затем перезвонил папа. Дрожащим спотыкающимся голосом Лада сообщила отцу о происшедшем. Папа что-то пьяно забурчал в трубку и скинул звонок. Пожевав губу, Лада позвонила на место работы мамы и тем родственникам, которых знала лично.

…Как сквозь сон прошли подготовка скорбных дел и сами похороны. Немногочисленные родные, приехавшие попрощаться, коллеги по работе мамы – и отца тоже – не оставили Ладу в беде. Рядом с ней неизменно находилась Аня. И если бы ни ее крепкая и уверенная рука, девушка не знала, как пережила бы всё это.

Мало того, что пустота поселилась в груди, так еще и отец, осознанно или нет, загонял туда колья каждым своим словом. На похоронах он пребывал в подвыпившем состоянии и постоянно что-то бубнил то о бандитах, то о Ладе, то долгах и позоре. И так по кругу. Набравшись еще сильнее на поминальном обеде, отец увеличил громкость своих слов, разбавляя их ругательствами и проклятиями. Иногда его остекленевший взгляд останавливался на дочери, и с губ готовы были сорваться обвинения. Предчувствуя скандал, товарищи отца мягко осаживали его, успокаивали и отвлекали. Папа умолкал, пряча покрасневшее лицо в ладонях. А среди собравшихся за столом людей Лада уже слышала неприятные для себя шепотки, потому как слова отца возымели свое действие – слыша их, каждый сделал свой собственный вывод.

Спустя время по району поползли слухи. Лада даже не сразу могла сообразить, о чем разговор, когда ее спрашивали, сколько стоит провести с ней час. Когда наступало понимание, злилась, огрызалась, отвоевывая свою честь. Да напрасно. Бабушки у подъездов начали бросать на нее косые осуждающие взгляды, от женщин постарше в спину летели гадкие замечания, от знакомых и не совсем парней – презрительные комментарии и похабные предложения. Если по началу Лада не в силах была сдержать слез от обиды и как-то пыталась доказать свою правоту, затем поняла – правда никому не интересна. Они были сыты своей и продолжали вещать ее, плодя слухи со стопроцентной уверенностью в своей непогрешимости.

Дома, как оказалось, покоя ей не было. И места тоже. Отец, находясь в самом скверном расположении духа, часто вызывал Ладу на ссору, бросался обвинениями, делал какие-то мерзкие намеки и интересовался, как ей живется, торгуя своим телом? Нравится ли такой вид деятельности? Много ли денег за ночь сшибает? И не пора ли с отцом делиться доходом? Лада глотала жгучие слезы и пыталась справиться со своим горем. Часто навещала могилу матери, говорила с ней, рассказывала о своей жизни, в тайне надеясь, что душа ее знает, как всё было на самом деле.

Пребывая в полукоматозном состоянии, Лада чувствовала, что отчаяние начинает поедать ее изнутри. Ей не хотелось ни есть, ни спать. Ничто не радовало в жизни: ни любимая работа в питомнике, ни учеба. На сердце будто камень улегся. Лада закрылась ото всех, не желая ни с кем делить свою боль, которая особенно остро ощущалась, стоило подумать о Баграте. Лада глушила в себе эмоции и загоняла воспоминания о нем в самый дальний угол своей израненной души. Однако в груди тлело и трепетало хрупкими крылышками глупого мотылька запретное чувство. Чувство любви к бандиту, укравшему ее у себя самой.

В один из дней Аня, не желая слышать отговорок Лады, не приняла очередной отказ, подхватила ее под руку после окончания пар и потащила к берегу реки. Девушки долго гуляли, и каждая хранила молчание. Лада была благодарна Ане за это молчание, потому что оно говорило красноречивее любых слов. Однако когда Анна привела Ладу в кафе и, выбрав укромное место, они уселись, подруга как-то тяжко вздохнула. Внутри Лады закопошилось напряжение. И настороженность. Анна определенно порывалась что-то ей сказать, но тянула. Только буравила пронизывающим взглядом унылое побледневшее лицо Лады, без аппетита ковырявшейся в тарелке и избегавшей смотреть в глаза.

– Лада! – позвала Аня. – Что с тобой? Ты совсем замороженная стала, но так нельзя, крошка. Я понимаю, горе…, – Аня смахнула неожиданно набежавшую слезу и продолжила: – От тебя одни глаза остались, да и те потухли. Отчаяние – плохой советчик.

– Ты… ты слышала, что обо мне говорят? – едва слышно проронила Лада и затаила дыхание.

Аня сжала кулак и прищурилась.

– Слышала, но я ни одному слову не верю, подруга! Это всё грязные слухи!

– Там всё так извратили, Аннушка, так извратили…, – она подняла вымученный взгляд.

– Тебе не в чем передо мной оправдываться. Я знаю, какая ты, Лада. Знай и ты – я на твоей стороне, – девушка сделала глоток сока и добавила: – Еще я слышала, как некоторые повадились бросаться в тебя оскорблениями! А при мне рты свои поганые открывать опасаются. Вот же мрази двуличные!

– Спасибо, что веришь мне.

Аня помолчала чуть-чуть, изучая выражение лица Лады.

– С Багратом виделась?

Неожиданный вопрос выбил из Лады весь воздух. Она вздрогнула и втянула голову в плечи.

– Нет, – просипела она.

– Он что, обидел тебя? – в голосе Анны зазвучала сталь. Сложилось впечатление, что Лада готова была сорваться с места и убежать.

– Нет, – Лада с трудом разлепила губы и мотнула головой. Всё внутри нее сжалось в тугой комок, пульсирующий болью. Баграт-то как раз нисколько ее и не обидел. Обидел своими словами папа, задел до глубины души, унизил, как только мог. В бараний рог скрутили обстоятельства, рычагом которым послужила его проклятая зависимость. Но как рассказать подруге о том, что случилось? О том, что Баграт – бандит, а она, втрескавшись в него по уши, запуталась и не видела никакого просвета в своей жизни.

– Тогда я сказать тебе должна кое-что, – и заметив, как Лада вся обратилась во внимание, продолжила: – мы с семьей уезжаем из страны. Насовсем, Лада.

Она начала моргать, в надежде прогнать темноту, что застилала ей свет. Лада сморщилась, представив, как останется наедине с людьми, презирающими ее, останется одна в этом враждебном мире. И не выдержала. Слова вперемешку со слезами хлынули из нее бурным запинающимся потоком. Аня, охнув от изумления, была вынуждена пересесть к Ладе и обнять ее. Прижав голову к своему плечу, она тем самым чуть приглушила ее голос, но при этом слышала всё, что рассказывала ей подруга.

– Так вот что произошло на самом деле, – протянула Анна. – А то я так и ходила в непонятках. Ты изменилась за одну ночь, словно как по щелчку пальца. Но я не решалась спрашивать – у тебя тогда забот было выше крыши.

Девушка замолчала. Что-то долго и трудно обдумывала, подавая шмыгающей и хлюпающей носом Ладе бумажные платки и поднося к губам стакан с водой.

– А теперь, Лада, слушай меня! Что случилось – не исправить. Прими это как данность и двигайся дальше. Пусть это станет точкой отсчета для тебя, так называемой отправной точкой в новую жизнь, – на удивленный взор подруги продолжила: – да-да, крошка. Сейчас тебе нужно привыкать к новым условиям. Сможешь, забудь. Плюй на все эти пересуды и не смей вешать нос! Потому что нужно жить дальше, Лада.

– Как? – проскрипела та.

– Стиснув зубы. Помни, что ты еще есть. И я у тебя, – Аня попыталась улыбнуться, чтобы приободрить Ладу. – Я буду с тобой на связи.

Лада благодарно обняла верную подругу и зашептала ей слова признательности. Затем отстранилась и растерянно спросила:

– Я одного, Аня, не пойму. За что тетя Фаина так с мамой? Она ведь ей никогда и слова грубого не сказала.

– Шутишь ты что ли?! Все знают, что она завидовала твоей маме.

– Чему? – неподдельно удивилась Лада.

Аня хмыкнула и согласно кивнула.

– Да, в последнее время той жуткой ситуации, в которой вы с мамой очутились с легкой руки твоего горе-родителя, особо и не позавидуешь.

– Тогда…

– Тетка Фая завидовала тому, что несмотря ни на что, вы с мамой царапаетесь, стремитесь выбраться из болота, куда вас всё глубже загонял отец. И у вас, заметь, получалось, а у нее нет. Обе ее дочери – неудачницы. Несмотря на прививаемые им теткой Фаиной строгие правила, коих она старательно придерживалась всю жизнь, они всё равно оказались на самом дне. Одна в пятнадцать залетела неизвестно от кого, и когда мать выгнала ее, выбросила дите на мусорку. Да и сбежала от позора и заслуженного наказания. Вторая, как известно, на трассе подрабатывает. Так что нет радости в жизни тети Фаи. Вот она и срывает свое зло на других и плюется желчью. Думаешь, только вам гадости делала? – Аня горестно качнула головой, крепче обняла подругу и умолкла.

– Кошмар какой-то, – проронила Лада, не уставая мысленно благодарить небеса за такую подругу как ее Аннушка. Подругу, которую она вот-вот потеряет.

– Чего скисла? – словно прочитав ее мысли, спросила Аня.

– Когда вы уезжаете?

– Послезавтра, – вздохнула Аня, попросила счет и расплатилась.

Девушки вышли из кафе и медленно пошли по знакомым с самого детства улочкам, вспоминая дни своей дружбы, глупые ссоры и радость от примирения. Слезы текли по щекам обеих.

– Я приду тебя проводить, – в горле Лады скреблась горечь. – Спасибо, что веришь мне, что поддерживала весь этот ужасный для меня период. Спасибо, что остаешься моей подругой.

– И я рада, что у меня такая подруга, как ты, Лада. Не тужи, крошка, всё образуется. Должно образоваться.

На перроне Лада, державшаяся на протяжении этих дней до отъезда Анны, снова раскисла. Она то и дело шмыгала носом и старалась улыбнуться, однако улыбка выходила натянутой и вымученной. Мысли о неясном будущем и трудном настоящем не давали ей покоя. После той ночи прошло чуть больше двух недель, Баграт исчез, оставив после себя восхитительные и одновременно отравленные воспоминания, которые каждую ночь приходили к девушке, испытывая на прочность ее тело и дух. Она ждала Булатова и не ждала. Хотела видеть его и нет. И каждый раз напоминала себе, что она дура набитая и хватит рассчитывать на кого-либо, кроме себя. Никому она не нужна. Даже отцу собственному, превратившемуся в озлобленного человека – пьющего и бросающегося оскорблениями. С работы его попёрли, но он и в этом увидел вину дочери.

Так она и жила в своем собственном аду. Глотая слезы от пошлых намеков знакомых парней, которых она не узнавала, задыхаясь от презрения местных женщин, с которыми всегда тепло общалась. Но больнее всего Ладу били слова папы, он изводил ее и травил каждый день. Настроил против нее недалеких родственников, отчего они стали общаться с ней крайне редко, да и то очень холодно. С троюродной сестренкой Алёнкой Морозовой Лада всегда дружила, теперь же родители запретили ей общаться с Ладой. Груз обреченности лежал на ее плечах, и если бы не Анна и не ее поддержка и задорный настрой, коим она щедро делилась с подругой, Лада бы точно свихнулась. И вот судьба решила и эту опору выбить из-под ног. Внутри настойчиво царапалось желание убежать. Страх остаться одной в окружении шакалов вызывал дрожь в коленях.

Видя метания подруги, Аня крепко обняла ее и, отстранившись, горячо заговорила:

– Никому не позволяй оскорблять себя, Лада! Ты знаешь правду и это главное. Остальным все равно рот не заткнешь. Они уверены, что правы. И чем больше ты будешь пытаться убедить их в обратном, в том, что ты ничего предосудительного не совершила, тем агрессивнее станут окружающие тебя люди.

– Просто обидно до слез, Ань…

– Знаю, крошка. Тебе останется или научиться давать отпор или… свалить из этого города. Но последний вариант хорош, если имеется подушка безопасности. Такой подушкой мог для тебя стать Баграт, несмотря на то, что он бандит.

– Что ты такое говоришь?! – вспыхнула Лада.

– Ты ему реально нравилась, Ладка. И если этого до сих пор не поняла, ты слепой котенок. Но…, – Аня закусила губу, будто раздумывала, говорить ли дальше. Вновь вздохнула и всё же продолжила: – Он не вернулся и, уж прости, скорее всего, не вернется.

Лада приказала себе подобраться и прогнала наступавшее ей на пятки отчаяние. В словах Анны присутствовала львиная доля истины.

– Зачем бы ему возвращаться за мной, – забубнила она.

– Ну… в их среде полагается за свои слова отвечать, – хмыкнула Аня.

– Ты криминальных фильмов насмотрелась что ли? – слабо улыбнулась Лада.

– Аня! – раздалось из открывшегося окна вагона. – Пора.

– Да, мамуль, иду! – девушка махнула рукой своим и посмотрела на Ладу. Сжала ее плечи и чуть встряхнула: – Ладно, подруга, держи хвост пистолетом! Связь через соцсети. Не вздумай исчезать, поняла?

Лада кивнула и от всего сердца пожелала:

– Удачи, Анька!

Аня сжала Ладу в крепких объятиях и оглушительно чмокнула ее в щеку.

– И тебе, крошка. Пока!

Глава 36

– Нагулялась, девка продажная?

И опять это ощущение, будто кто-то тупым ножом пилит ее нутро, кромсает на куски сердце. Лада одернула себя – не кто-то безликий, а отец. Родной отец. Сегодня осознание этого почему-то разбудило злость. Девушка сузила глаза и упрямо поджала губы. Хватит бояться! Ей не в чем себя упрекнуть. Разве что… в своих смятенных чувствах по отношению к Баграту. Она непримиримо мотнула головой.

– Я провожала подругу, – коротко отчеканила она и прошла на кухню. Достала стакан, открыла холодильник и налила себе сок. Сделала пару глотков.

– Такую же шалаву, как и сама? – ехидно уточнил отец, и противная ухмылочка искривила его рот. А сам папа напомнил ей тех амбалов, что приходили тогда с Булатовым и облизывались на нее.

– Я не шалава, и тебе это известно, лучше, чем кому бы то ни было, папа! – твердо сказала девушка, вздернув подбородок.

Пьяные покрасневшие глаза Александра Николаева замерли на ее лице. Она сокрушенно качнула головой, подметив потрепанный внешний вид родителя. Будто считав отразившуюся в глазах дочери жалость, отец рассвирепел. Ударил обоими кулаками о столешницу, и если бы Лада не удержала стакан, сок расплескался бы по всему столу.

– Не смей жалеть меня, дешевка! Шлюха! – взревел он. – Легла под шестерку этого Шрама, мать в могилу свела и в ус не дуешь. Это ты во всем виновата! – он вытянул руку с выпрямленным в обличающем жесте пальцем.

Зрение Лады на миг утратило свою резкость и четкость. Мало ей было всеобщего презрения и пренебрежения, от которых она иногда задыхалась, так еще приходилось терпеть пьяные выходки папаши и его упреки. И вот вам нате – такая жестокая откровенная ложь! Обвинение в том, что мама ушла из жизни по ее вине, ударило в самый дых! Такого Лада стерпеть не могла.

– Я виновата?! – взорвалась она. – Не твои ли долги мы с мамой гасили из месяца в месяц?! Не от твоих ли выходок у мамы здоровье пошатнулось?! Не ты ли меня под этого бандита сам и подсунул? Или не помнишь ничего? Пропил мозги все! Я твой долг погасила, и теперь я же – продажная шлюха?! Ты забыл, папочка, кому жизнью своей обязан. Сгноил бы нас этот Шрам, и ни одна живая душа не нашла бы.

– Заткнись! Умолкни! Ты знаешь, каково мне?! Меня задолбало отвечать на мерзкие вопросы, сколько мужиков пользует тебя! И какова цена всему этому непотребству? И не против ли ты групповухи? Мол, берешь за нее дороже. Отвратительно просто знать, всё это моя дочь. Да никто же в районе не здоровается со мной из-за тебя. Все свысока смотрят, словно я – грязь под их ногами, – зашипел отец с ненавистью.

Это ему-то задолбалось?! Лада захлебнулась обидой. Родной отец не в состоянии постоять за дочку, принимая версию за версией, веря в одну ложь за другой. Хотя прекрасно знает, как все было на самом деле. Он просто оставил ее один на один с людьми, которые не знали истины и руки опустил, не желая бороться. Опасался замараться, отстаивая ее честное имя. И ни разу не поинтересовался, каково же тогда ей, если некому встать на ее защиту?! Она слушала отравляющий шепот каждый Божий день, игнорировала похабные намеки, мерзкие замечания, пошлые шуточки и прочую гадость. И каких душевных сил ей это стоило, никто не знает. Лада чувствовала себя измотанной, выдохшейся и разбитой. Недели этой травли не прошли даром.

– Ты сам профукал уважение к себе своими запоями и вечными долгами, отец, – зло выплюнула Лада. – А мне нечего стыдится. Разве что кроме…тебя. Единственного родного человека, на которого я хотела надеяться и могла положиться, но как видно не судьба. Нет больше того папы, которого я помнила с детства.

Отец на секунду отшатнулся, будто получил сильный удар. Но затем разъярился еще больше. Брови его грозно сошлись на переносице, уязвленная гордость пробудила неуправляемое бешенство. Сузив глаза, отец заорал:

– Ты виновата, дрянь!

Слова отца уже давно калёным железом отпечатались в ее мозгу, растравили боль в сердце.

– Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть!

Лада не стала перечить родителю, пьяный гнев коего знала, как свои пять пальцев, и быстро собралась, побросав в рюкзак документы и всё самое необходимое.

А может и к лучшему, если она съедет из этого проклятого города? Вот только куда?

Понуро опустив голову, девушка брела в сторону железнодорожного вокзала вдоль кутающихся в теплые сумерки улиц. Медленно зажигались фонари, летний ветерок шептался с листьями деревьев.

– Эй, Николаева!

Лада оглянулась и внутренне сжалась, ожидая удара. В последнее время от знакомых района, в котором она жила, ничего кроме гадостей ждать не приходилось. Будто человечность улетучилась, уступив место жестоким издёвкам.

– Что нужно? – глухо бросила она троим парням, что стояли у скамейки, расположившейся под кроной большого дуба, и курили.

– А если не секрет, сколько с тобой час стоит, Николаева? – спрашивал Митя, парень из параллельного класса.

– Может скидку по старой дружбе за минет? – со скабрезной ухмылкой поинтересовался Антон, ее давнишний сосед по парте в школе.

– Не жмись, Николаева, цену назови. Пятьсот рублей? – заглядывая ей в лицо, улыбался Вовка из соседнего подъезда.

– Говорят, она только зеленые берет, – предположил Антон. – Тридцатку хватит?

– А у тебя она есть? – злобно сверкнув глазами, вздернула подбородок Лада.

– Что?! Ах ты, подстилка дешёвая! – взвился Антон, попытавшись ухватить ее локоть.

– Оставьте меня в покое! – Лада увернулась.

Нарастив скорость, она перешла на другую сторону улицы, юркнула за угол дома и на всякий случай глянула через плечо. Ее никто не преследовал. Парней отвлек темный автомобиль, подкативший прямо к ним, и они весело что-то обсуждая и махая руками в ее сторону, уселись в салон.

Мерзкие пересуды! И не менее мерзкий осадок в душе. От незаслуженного оскорбления слезы обиды навернулись на глаза, повиснув на ресницах. Подумать только, совсем казалось недавно, эти парни, будучи кто одноклассником, кто соседом, общались с ней в совершенно ином ключе. Они гуляли по вечерам веселыми шумными компаниями, ездили на озеро и вместе отдыхали, играли в волейбол и пели песни у костра. И вот наступило проклятое время, когда они были бы не против купить ее. Как быстро забылась дружба. И никто ничего не знал и не понимал. Да и не пытался особенно разобраться. Они приняли ту правду, которая показалась им наиболее интересной, продолжая мусолить то, о чем понятия не имели.

Девушка поджала губы и вошла в здание вокзала. И только здесь осознала, как запыхалась. Похоже, она бежала. Да только убежишь ли от себя? Приближаясь к кассам, растерянно застыла на месте – она совершенно не знала, куда ей податься. Тоскливые мысли тут же заполонили ее мозг. Поднявшись на второй этаж, она юркнула в один светлых залов ожидания, выбрала самый глухой, закрытый по возможности от посторонних глаз, уголок и обессиленно упала в первое попавшееся свободное кресло. Поставила локти на колени и обхватила голову руками; маленькие непослушные капельки начали срываться с ресниц, разбиваясь о плиточный пол. Плакала беззвучно, как привыкла это делать в последнее время, хотя хотелось орать во все горло так, чтобы голос пропал. Куда податься? Кому она нужна? «Порченная». Так назвала ее одна из тех бабулек, что судачили по вечерам на скамейках двора.

Сколько так она просидела не знала. Лямки рюкзака давили на плечи непосильной тяжестью, будто собрала туда весь мир. В висках боль отбивала чечетку. Лада шмыгнула носом и облизала пересохшие губы. И с ненавистью хмыкнула, разглядывая две лужицы у своих ног. Презирая свои слезы, спросила себя – когда это она стала ни на что не способной плаксивой слабачкой? Сделав парочку вдохов-выдохов, Лада достала бутылку воды из рюкзака и сделала несколько глотков. И ощутила, как мороз побежал по коже от осенившей ее догадки, стоило глазам остановиться на рекламном баннере. Какая-то туристическая компания приглашала гостей насладиться красотами сибирского края, обещая здоровый отдых на свежем воздухе, натуральные продукты и качественный сервис.

Дед Сава! Как же она забыла о двоюродном деде, общаться с коим ей запрещал ее непутевый папашка. Утверждал, что старик, мол, совсем из ума выжил после трагедии с его семьей и начал раздавать свои сбережения направо и налево и во всякие благотворительные фонды. Лада мысленно фыркнула. Уж конечно, кто как ни ее отец – ни на что не способный человек – мог себе позволить говорить такие вещи о том, кто всего добился сам? Не имея в кармане лишних денег, он завидовал Савелию и осуждал все его поступки.

Лада нырнула рукой на дно рюкзака, куда упрятала клочок бумаги с адресом дедушки Савелия и шмыгнула носом. Пробежав глазами запись на бумажке, она спрятала ее обратно и уже знала, куда поедет. Вымученная улыбка всего на мгновение тронула ее губы.

Больше никто и ничто не держало ее в родном городе. Разве что кроме могилы дорогой и рано ушедшей мамочки…

Пленников – мужчину и женщину – грубо вытащили из автомобиля. Бесцеремонно поставили на колени обоих. С глаз мужчины сорвали черную повязку и достали кляп, женщина осталась слепой и безмолвной. Мужчина кашлянул и медленно обвел взглядом густой лес, вырытую рядом яму, услышал, как тревожно перекликались птицы на ветках. Затем его голубые глаза остановились на одном из похитителей.

– Я заплачу больше…, – мужчина не успел договорить и тихо застонал, проглатывая боль от удара, когда один из парней всадил кулак ему в живот. Сбоку испуганно пискнула жена.

Сплюнув темную кровь, мужчина посмотрел Баграту прямо в глаза. Булатов не дрогнул – он не опасался, что увидят его лицо и узнают, потому что сегодня свидетелей не останется. Антон Баев – тот самый давний товарищ Шрама – был готов умереть. Баграт был готов убить. Таковой оказалась плата за то, что Лада не достанется толпе озабоченных отморозков. Едва Булат озвучил тогда свою просьбу, Шрам как-то странно посмотрел на него, не сумев от удивления удержать брови на месте. Хмыкнув, достал из сейфа бумажный конверт и выложил на стол фото. Затем широко улыбнулся, перечеркнул фото и пододвинул его Баграту. И в воздухе повисла неоформленная в слова довольная и ехидная мысль – мол, говорил же, настанет время и ты сам ко мне придешь и на всё согласишься. Шрам не сумел скрыть своего торжества, вызвать в Булатове приступ гадливости.

– Я знаю, от кого привет, парень, – бесстрашно расправив плечи, насколько ему позволяли связанные руки, сказал Баев. А потом, покосившись на молодую женщину с завязанными глазами, перевел открытый взгляд на Булатова. – Жену мою пощадите. Она в положении.

Баграт видел это и без него – у женщины выступал живот, хотя срок был небольшой. Булатова чуть не передернуло, в голову полезли опасные мысли. Предательские мысли. Но он быстро вернул их в правильное русло. Ведь если он отступит сейчас, Шрам найдет его. Да и фиг с этим, но… Шрам потом бы обязательно добрался и до Лады. И устроил ей семь кругов ада на земле, и заставил бы его, Баграта, наблюдать за этим. Или, что еще хуже, участвовать в этом самому. Уж как сломить волю человека Шрам знал отлично. Он ломал и крепких мужиков, и слабых женщин. Ему было плевать кто перед ним. Особо непокорных превращал в эдаких ручных собачонок, зомби, подсаженных на наркоту. А те за очередную дозу готовы были на всё… Спустя время их находили в какой-нибудь канаве, и причина гибели как единственно очевидная значилась просто – передозировка.

Булат даже представлять себе не хотел подобную участь Лады. Ему самому становилось жутко до дрожи, а что говорить о слабой наивной девочке? Его девочке. Под ледяным панцирем, в который Булатов временно заковал свое сердце, запульсировало нечто теплое и приятное. Ему нравилось думать о Ладе, как о своей девочке. Только забота о ней заставляла его сейчас делать то, что будет черным пятном, тяжелым камнем лежать на его душе. Но ни капли сожаления не отразилось на лице Булатова.

Рука его не вздрогнула, когда он поднял пистолет. Мужчина криво и как-то зло усмехнулся:

– Никак, да? В этом весь Шрам… Все в строю, все на коротком поводке…

Четыре выстрела, два из которых были контрольными в голову мужчины и женщины, разорвали привычную песнь леса. Где-то недалеко испуганно вспорхнула стайка птиц. Природа ненадолго умолкла, оплакивая три загубленные души. И одна из них была душой не рожденного, ни в чем неповинного ребенка.

Булатов сжал зубы. Он выполнил свою часть сделки. Однако понимал, что Лада будучи одна всё еще не находилась в безопасности. Он станет гарантом ее спокойствия. Вернется, и всё расставит по своим местам. Жаль, столько времени упущено на подготовку этого проклятого дела. Баграт долго не мог подобраться к Баеву – надо признать его служба охраны не зря ела свой хлеб, и ребят из нее не так-то легко оказалось провести. Булат следил за Баевым, изучая режим работы и образ жизни. Времени было катастрофически мало, однако Баграт тщательно обдумал каждый свой шаг, продумал ходы для отступления, просчитал всё до мелочей, не желая оставлять следов. Труды его не прошли даром, и вот он уже убил. Снова отнял жизнь…

Подчистив за собой, Булатов с ребятами поехали назад.

По возвращении, Шрам пристально таращился на Баграта, выискивая любую эмоцию, которая ему бы не понравилась, которая могла бы сказать ему о сожалении или жалости. Но натолкнувшись на деревянное лицо Булатова и его ледяной черный взгляд, Снежный на миг недовольно скривил рот, затем щедро плеснул себе в стакан виски и, наконец, скупо похвалил Булата.

– Помни, ты теперь в моих должниках…, – не преминул напомнить Шрам.

– Мы в расчете, – огрызнулся Баграт.

Шрам улыбнулся еще шире и умолк, вдыхая дым сигары. Это его молчание насторожило Булатова – Снежный ни словом больше не обмолвился о том, какое было дело Булатову до Николаева. И какой у него интерес к его дочери, если он за них впрягся.

Баграт недобро цыкнул, всем своим видом показывая, мол, интерес был только один: просто трахнуть девку и всё. Лгать было жизненно необходимо. Освободившись, помчался к Ладе, сходя с ума от желания увидеть ее, прижать к себе. По дороге набрал номер ее телефона и, услышав «Абонент вне зоны действия сети», нахмурился. Снова набрал и получил всё тот же результат. Нутро прострелило нехорошим предчувствием. Утопив педаль газа в пол, Баграт выжимал из автомобиля всё возможное, пролетая на красный свет и срезая расстояние по проулкам. Затормозив у подъезда, выбрался из машины и быстро зашагал к подъезду. Проходя мимо скамейки, на которой расселись бабушки, краем уха услышал неприятное ворчание. Одна из бабулек недовольно буркнула, мотнув в его сторону головой:

– Зря, милок, приехал. Нету шалавы твоей тут… Другую поищи.

Нервно дернув плечом, Баграт рванул на себя дверь. Взлетел на этаж и встал перед квартирой. Жал на звонок так, словно от этого зависела его дальнейшая жизнь, но в груди уже растекалась странная стужа. Никто долго не открывал, и Баграт начал остервенело молотить кулаком в дверное полотно, пока до его слуха не донеслись приглушенные ругательства. Голос Александра Николаева он узнал без труда. Дверь распахнулась и сам хозяин квартиры явил себя пред очи Булатова. Тот сморщился – отец Лады опух от пьянства, от него разило перегаром, глаза покраснели, одежда превратилась в замызганное тряпье. И судя по выражению лица, сегодня видимо у него был привет с большого бодуна, и требовалась опохмелка. Всем своим видом отец Лады вызывал в Булате отвращение.

– Ладу позови, – велел Баграт, заходя внутрь.

Николаев не сразу понял суть вопроса, а потом прищурился.

– Нету…шлюхи твоей.

Баграт сжал и разжал кулаки, пытаясь справиться с бурей эмоций, захвативших его. Какого дьявола тут творится, если он уже второй раз подряд слышит, как Ладу – его Ладу! – назвали шлюхой. Вырвать бы язык им всем вместе взятым!

– Повтори, – грозно нахмурился Булатов.

– Сбежала Лада твоя. Грязных, распутных и таких продажных девок честные люди не терпят в своем обществе. Шлюшка малолетняя, – просипел Николаев и тут же зашелся в тяжелом кашле, когда кулак Баграта собрал на груди майку в жменю и с силой припечатал к стене.

– Какая Лада тебе шлюха? – в груди заклокотало злобное рычание.

– Самая обычная. Я вырастил шлюху, которую пользуют все, кому не лень. Ты, помнится, тоже к этому руку приложил, – вещал Николаев. – Из-за нее мать в могиле лежит.

Бешенство на миг лишило Баграта зрения. От ядовитых слов внутри закипел гнев, кислотой прожигая всё нутро Булатова. Он готов был пришибить горе-родителя на месте за подобные словечки, но понимал, что должен разобраться в ситуации на холодную голову. Иначе разнесет к херам здесь всё. Дернув папашку Лады на себя, а затем, затолкав его на кухню, сам встал в дверях.

– Рассказывай всё. С того самого дня, как ты вернулся от Шрама. Подробности приветствуются. И если я узнаю, что ты мне солгал, из-под земли достану.

Сверкнули покрасневшие воспаленные белки глаз Николаева, но он не стал упрямиться. Начал медленно, доводя Баграта до белого каления, рассказывать, как себя вела Лада, что делала и как всё произошло. Пьяный монолог был не слишком информативен, но дал Булатову направление.

Баграт сжал кулаки, уперся ими в столешницу и навис над Николаевым. Шоком стал срок отсутствия девушки и полное ничегонеделание ее отца.

– Ты хоть понимаешь, что твоя дочь может лежать где-нибудь в канаве и уже не дышать? А ты тут гордишься тем, что выгнал ее из дому.

– Да что ты понимаешь? Я не мог больше терпеть все эти гадости...

Баграт смерил его презрительным взглядом.

– У тебя кишка тонка оказалась за дитя свое родное вступиться, утешить его. Или водочка дороже?

– Ты еще учить меня станешь, щенок! Ладка получила то, что заслужила. Не желаю про подстилку бандитскую гово…, – и захрипел от боли, не сумев закончить свою мысль полностью.

Баграт, раздув от ярости ноздри, схватил Николаева за волосы и приложил его лицом об стол.

– Заглохни, гнида трусливая! – взревел он, словно раненый зверь. – Пошевели мозгами, куда могла уйти твоя дочь? Родственники какие есть?

Николаев схватился за кровоточащий нос. И, кажется, протрезвел на секунду.

– Да откуда я знаю?! Все родственники отреклись от нее. И правильно.

– Уж не с твоей ли подачи? – криво усмехнулся Баграт, сверля недобрым взглядом лицо Николаева.

– Да тебе-то что за дело до шлюшки этой скрытной? – очень натурально изумился он. – Даже с отцом не делилась заработком. Думается мне, могла она и долги вам тогда отдать, да предпочла ноги раздвинуть перед тобой и….

Булат не поверил ушам своим. Отец Лады изрекал такие вещи, от которых у него волосы шевелились на голове. Как у такого мудака могло появиться такое солнце как Лада? Чем он заслужил такую светлую дочку? Не желая более слушать этот бред, Баграт рывком подтянул к себе Николаева и напоследок прошипел глядя прямо в глаза:

– Что б ты знал, я у Лады твоей первым был. Первым, понял? Так что думай, прежде чем что-то вот так уверенно утверждать. Если есть, конечно, еще чем думать, – презрительно выплюнул он.

Недоуменный взгляд Николаева с трудом сфокусировался на лице Булатова.

– Но…

– Еще раз услышу, как ты ее шлюхой назовешь, разобью морду так, что тебя долго никто узнать не сможешь. Понял? Не слышу, – Баграт отпустил Николаева, гася в себе желание вытереть после него руки.

– Понял я, понял. Отпусти и свали уже с глаз моих, – взмолился отец Лады и заметно задрожавшей рукой потянулся за стоящей на столе бутылкой с каким-то темным пойлом. А потом с его губ сорвался несчастный стон, когда Баграт прищурился и, перехватив пузырь, безжалостно вылил его содержимое в раковину.

Покинув квартиру, он уже знал, что делать. Первым делом узнал подробности всего случившегося за время своего отсутствия. Неутешительный вывод о том, что матери Лады помогли уйти из жизни злыми лживыми словами только растравил боль в сердце Баграта. Грязные слухи о ней, мерзкие предположения, насмешки, травля и самые нелепые версии того, что произошло в тот вечер, когда они пришли наказать Николаева за долги и дерзость. Самого же папашку этого хотелось хорошенько об стенку приложить, потому что не уберег свое дитя, побоялся встать на ее защиту, поверил сплетням, и временами сам плодил их. Ярость ослепила Баграта. Мог бы завыть на луну, завыл бы, но в груди жило только рычание, смешанное с тоской и лютой болью. А перед внутренним взором вставал волк, у которого на загривке дыбом поднялась шерсть. Раненый волк, чья волчица исчезла.

Поиски, которые Баграт не оставляя почти год, не дали ничего путного, и отчаяние прожигало в сердце дыру. Лада засветилась только на камерах вокзала того дня, когда уехала. Потом ее засекли в столице, а уж оттуда отследить ее маршрут не удалось. Глупая девчонка! Почему не дождалась его? Он сумел бы оградить ее злой молвы, кривотолков, заткнув рот всем, кто посмел бы оскорбить ее словом, выколол бы глаза тем, кто отважился бросить на нее хоть один косой взгляд.

За год бесплодных поисков Булатов стал агрессивнее, непримиримее. Даже его ресурсов не хватило, чтобы найти девушку. А привлекать кого-то еще означало стать чьим-то должником, заложником. С него и Шрама хватило по горло. Потому что тот, видя метания Булата, пользовался его яростью без зазрения совести, несколько раз принуждая к физической расправе над своими недругами. Но чем больше Баграт старался выковырять из себя боль от утраты, погружаясь в работу, тем труднее становилось дышать без Лады. Тяжесть булыжником осела в груди, где от тревоги в диком ритме заходилось сердце, раздирая грудную клетку.

А затем Баграт словно прозрел, осознав одну простую истину – Шрам просчитал его слабость. И Булат возненавидел себя за зависимость от Лады. Резко прекратив поиски, он лишил тем сам Шрама власти над собой. Снежный еще некоторое время пристально наблюдал за ним, а Баграт превратился в бездушного человека, которого изнутри точили демоны, и тьма внутри быстро разрасталась. Какое-то время Баграт с особой осторожностью через третьих лиц продолжал искать, лелея несбыточные надежды, но след Лады простыл, оставив ему воспоминания о светлом лучике, который мог обратиться в солнце его жизни.

Постепенно черные тучи заволокли небо над Булатовым. И он полностью окунулся в ту жизнь, о которой не мечтал, которой не просил и не хотел… Жизнь, в которой не было бы места Ладе.

Постоянные мысли о девушке и неудачи в поисках сделались его навязчивой идеей, его слабостью, а потому впоследствии Баграт запретил себе думать о ней. Но, несмотря на множество других женщин, мелькавших в жизни, чувство к Ладе Николаевой зудело, царапалось внутри, точило его сердце, но он каждый раз загонял его в бездну своего молчаливого отчаяния. Когда признался сам себе, что без Лады ощущал себя неполноценным куском плоти, лишенным души, стало легче принять свою новую реальность. Он научился жить без Лады, убедив себя в том, что она не сумела бы выжить в суровых условиях того мира, который взял Баграта в оборот. Криминальное болото засосало его по самые уши.

Единственное, что он сделал тогда правильно, так это быстро пресек все расползшиеся по городку гадкие слухи о Ладе, четко дав понять тем, кто еще слово о ней вякнет, пожалеет. Но от этого ему самому легче не стало…

Глава 37

Вопрос-утверждение Баграта заставил Ладу внутренне вздрогнуть. И с ее губ едва не сорвалось: «Мне тогда было как-то не до того». Она вспомнила, как долго и упорно добиралась до деда Савы. Дедушка несказанно ей обрадовался, радушно принял, выслушал и крепко прижал к груди. Успокоил и даже ни единым словом не укорил. Посоветовал не тратить на недалеких завистливых людей свои слезы и не рвать свое сердце. Постараться забыть Баграта, если получится. Затем она поняла, что беременна. Дедушка, обнаруживший ее отчаянно ревущей над двумя тестами разных фирм, не рассердился, а ласково улыбнулся. Погладил ее по голове, прижал к себе и уверил, что они воспитают ребенка и дадут ему всё самое лучшее. Окружив ее заботой, он запретил ей даже мысли об аборте. А когда на УЗИ выяснилось, что у нее будет двойня, устроил настоящий праздник. Такого участия и теплого отношения к себе Лада давно не знала и, доверившись мудрости деда, окунулась в другую жизнь. С его помощью доучилась по своей любимой специальности в местном университете, побывала на курсах по обучению управлением бизнеса и решилась отрыть свое дело. На радость Ладе и дедушке подрастали малыши. Дед Сава будто вторую молодость обрел. Некогда потеряв собственную семью, к нему вернулась другая. Так и жили они до тех пор, пока Лада не встретила своего будущего мужа – талантливого и честного следователя Дмитрия Угранёва.

Малышне тогда исполнилось по три года, и Лада наконец поддалась, приняв предложения Димы. Чувствуя к нему симпатию и благодарность за искреннюю заботу о ней и детях, Ладе все равно было почему-то стыдно. Наверное, от того, что Дима, как ни старался, не сумел воскресить ее больное сердце. Поэтому Лада и мучилась, чувствуя себя виноватой. Она жила с камнем на сердце, и камнем этим был никто иной, как Баграт Булатов. Ее чувства жили и полыхали внутри, распирали и одновременно давили на нее. Он обжег ее душу, обуглил сердце. Вытравил из него всех, кроме себя самого, лишив шансов родиться чувству к другому мужчине навсегда. Она осталась покалеченной, и только дети были ее отрадой. Да любимое дело. И крепкая семья во главе с дедушкой Савой.

С Димой они прожили недолго. Он влез в дела какого-то криминального авторитета, слишком крутого и опасного, собрав на него такую базу доказательств, что не хватило бы и нескольких жизней все сроки эти отсидеть. Диму пытались подкупить, угрожали, но он к удивлению Лады остался верен себе и своим принципам. И к ее ужасу был готов погибнуть. Предполагал, что его казнят, и от этих слов по коже Лады бежала дрожь, вызывая приступы жуткого страха. А полтора года назад она стала вдовой.

Вспомнив Диму, Лада нахмурилась.

– Итак? – выжидающе приподнял бровь Баграт.

Лада скрестила руки на груди и упрямо вздернула подбородок.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду.

– Правду? – протянула Лада. – Правда, Баграт, в том, что их отец погиб.

– Не отец, Ладушка, отчим, – поправил он ее, сделав шаг вперед. – А их настоящий отец…

– Ты им – никто! – вспылила Лада, чем вызвала понимающую и не менее обворожительную улыбку Баграта. – Это мои дети и точка.

Он невесело хмыкнул, но в его глазах вспыхнуло нечто незнакомое для Лады.

– Это и мои дети, Ладушка. Здесь даже тест ДНК не нужен. Черты, присущие ребятишкам, это черты моего рода, Лада. Не спутать, – твердо и уверенно заявил он, снова приблизившись.

Лада же начала отступать. Его слова заставили даже крошечные волоски на теле встать дыбом. Он знал, и ничто в мире не было способно переубедить его. И самая искусная ложь, в которой она совсем не искусна, не поможет. Ей на миг стало страшно – что если Булатов попробует отнять у нее детей. Или вынудит ее быть с ним рядом, шантажируя детьми? Лада мотнула головой, отгоняя дурные мысли. Нет, таким как Булатов дети не нужны. Они даже опасны для них. Такие люди ненавидят любую зависимость.

– Ну, – начала было Лада и закашлялась, не узнав свой сиплый голос, – и что тебе сейчас нужно?

Черные брови чуть дрогнули, а губы растянулись в хищной плотоядной улыбке:

– В данный момент, мне нужна ты, Лада.

– Что?! – ошарашенно переспросила она. – Нет! Убирайся!

Он пошевелил плечами, подумал секунду и вышел из ее комнаты. Лада перевела дыхание, но его тут же сперло, когда Булатов щелкнул замком входной двери их номера и вернулся, на ходу снимая запонки. Глаза Лады расширились, и она, прочитав все намерения Баграта, отчаянно забормотала:

– Ты же… слово дал. Не усложняй всё, Баграт. Я выполнила твою просьбу, отпусти меня.

Он качнул головой:

– Нет, Лада. Теперь я тебя никуда не отпущу. Раздевайся, моя медовая девочка.

– Пожалуйста, не мучай меня, – прошептала она, отступая, пока спина не уперлась в стену.

Баграт подошел вплотную, поднял руки и начал медленно расстегивать пуговицы на ее рубашке.

– Что ты делаешь?! – негодующе воскликнула она, пытаясь сбросить его ладони.

Но вот они проникли под ткань, опалили кожу на спине, скользнули на грудь. И снова обвили талию, притягивая девушку к мужскому корпусу. Пламя, вспыхнувшее в крови, начало распространяться по венам, разжигая нестерпимое желание.

– Хочу тебя, Ладушка, до безумия. Думал о тебе всё утро, – прохрипел он ей прямо в лицо. Обхватил одной ладонью ее затылок, не позволяя отстраниться. Прижался губами к ее трепещущим устам, властно раздвинул их и ворвался языком в теплый рот.

Признание, пусть и не любви и верности, всё равно заставило вспыхнуть яркой краской ее щеки. Видит Бог, она боролась. Но, похоже, обожженные нервы реагировали только на этого мужчину, выкаленное сердце вновь ожило. Рядом с Багратом Лада вернулась к жизни, как справедливо заметила некогда ее подруга Юля Ершова. А потом он поцеловал. Сражаясь с самой собой, Лада выпустила на свободу стон, полный тоски и любви, страсти и нетерпения, жажды подчинения и бунта. Булатову только этого и нужно было. Покорность и сопротивление Лады всегда его заводили.

Он резко ухватился за ворот ее рубашки и рванул полы в стороны. Оставшиеся застегнутыми пуговицы посыпались на пол. Губы Баграта уже целовали ей шею, прикусывали мочку уха, а вездесущие руки пробрались за пояс брюк. Лада обвила руками крепкую шею, прижимаясь к мощной груди, скользнула пальцами одной руки в немного жесткие волосы, целуя в ответ жарко и безумно.

Теплый аромат Лады, наполненный возбуждением, преследовавший его все эти годы, ворвался в его ноздри. Она нужна была ему как воздух. Рядом с ней он мог дышать полной грудью. И разве раньше он дышал? Горячее тело девушки прижалось к его телу, а дальше… Дальше все тормоза сорвало.

Лада удивлялась Баграту. Его неторопливая ласка не соответствовала его нетерпению. Он сумел обуздать свои дикие чувства, потому что предчувствовал все ее желания, изучая каждую ее эмоцию. Незнакомая, но такая пронзительная, нежность и знакомая обжигающая страсть смешались сегодня в один бурный поток. Баграт умело контролировал ее удовольствие, управлял им и направлял его. Лада раскрывалась перед ним, подобно нежному бутону, который радовался первым теплым лучам солнца. Сегодня не было принуждения. Сегодня между ними двоими доверия родилось намного больше, чем за все время их знакомства. Неутомимый, ненасытный Баграт возносил ее к вершинам наслаждения снова и снова, и Ладе показалось, что они занимались любовью…

Проснулась она, почувствовав какое-то движение Баграта. Тело всё еще горело от его безумных горячих ласк, млело от сладкой неги. Стоило вспомнить, что и сколько тут творилось, соски возбужденно заныли, как потяжелел в одну секунду и низ живота. Приоткрыв один глаз, Лада обнаружила Баграта, сидящим и что-то листающим в смартфоне. Ее смартфоне. И на лице мужчины поселилось такое выражение, дать четкое определение которому Лада не сумела.

– И что мы там высматриваем? – с улыбкой в хриплом голосе, поинтересовалась она.

Он перевел на нее зачарованный взор, и у Лады стало сухо во рту. В темных глазах плескалось нечто таинственное и трепетное. Сердце Лады защемило от нежности, отразившейся в них, счастья и радости. Баграт моргнул, а потом лукаво улыбнулся и пригласил к себе на колени. Лада потянулась и перебралась к нему. Положила голову на плечо и увидела, что Баграт листает фото ее детей. Их детей.

– Ты загнал нас в тупик, – сорвалось с ее распухших губ.

– Ошибаешься, – спокойно сказал он, крепко прижимая ее к себе. – Я может как раз выход и нашел.

Его странные слова почему-то оказались для Лады непонятны.

– Баграт, я…

– Расскажи мне о них, Лада. Всё расскажи, – взволнованно попросил Булатов, рассматривая то одну фотку на экране, то другую, то третью. – Как назвала-то? – и тут же вспомнил и исправился: – Тася и Марк.

Лада долго молчала, испытывая терпение мужчины. Затем покосилась на изображение детишек, тяжело вздохнула и ответила:

– Да. Марк и Таисия.

– Говори, – нетерпеливо заворчал Булатов. – Говори же!

Девушка сокрушенно покачала головой. Она определенно не узнавала этого человека. Из жесткого, самоуверенного мудака, которому было наплевать на ее желания и мнение каких-то пару дней назад, он превратился в странного субъекта с блестящими глазами, развесившего уши, чтобы послушать истории из жизни двух ребятишек, о существовании коих он узнал не далее, как до обеда сего дня.

Баграт насупил густые брови. Девчонка не думала подчиняться. И чтобы простимулировать ее, он потерся носом о ее щеку, проказливо прикусил кожу за ухом. По телу Лады побежала дрожь, и она закусила губу, заглушая рвавшийся из нее стон удовольствия. Баграт зажмурился – что-что, а стимулировать он умел. Лада намек поняла, слегка ткнула локтем ему в бок и не забирая свой гаджет из его рук, начала листать фото, комментируя каждое из них. Вот они на пикнике на природе, вот на берегу озера, вот у подножия невысокой пологой горы, вот резвятся на море, вот катаются на пони. На некоторых снимках с детьми находился высокий и жилистый мужчина в возрасте, и Баграт понял, что это и есть дедушка Савелий. На всех снимках и Лада, и дети выглядели счастливыми. Затем рядом с ними появился Дмитрий Угранёв. Он по-хозяйски обнимал Ладу, целовал Марка и Тасю, а в душе Баграта кипела лава. Никто не имел права на Ладу, кроме него самого.

Когда-то давно он желал приблизить ее, сделать частью своей жизни, статье ей опорой. Не получилось. Сейчас он не упустит ее. Не отпустит. Тем более теперь, когда он – глава настоящей семьи. Отец. Впитывая каждое слово Лады о детях, лицо Булатова медленно мрачнело. Он осознал совершенную им ошибку, засветив Ладу на этом мероприятии. Но кто же знал, как всё обернется?! Ткнувшись носом ей в шею и оставив на коже пылающий поцелуй, Баграт негромко, с долей сожаления пробормотал ей на ухо:

– Зря я вытащил тебя сюда. Теперь некоторые из них могут заинтересоваться тобой. Узнал Давид о детях, узнают и они. Мои слабые места будут известны всем.

– Я не хочу, чтобы мы были твоими слабыми местами. Отпусти меня, Булатов. Там, где я сейчас живу, никто ничего не знает о моем прошлом. Никто не знает, что в нем был ты. Если я исчезну из твоей жизни, обо мне быстро забудут. Вот увидишь, – Лада забрала свой смартфон и прижала его к груди.

– Я не забуду, милая, – многозначительно дернул бровями Баграт. – Но ты ничего не бойся, Лада, я с тобой. С вами.

Она отрицательно мотнула головой и упрямо выпятила подбородок:

– Нет, Баграт. Я сама по себе.

Смуглые руки, обнимающие ее, напряглись так, что стало видно как вздулись мышцы и вены.

– Не спорь, Лада. Я всё решу. Вы переберетесь ко мне и…

– Стоянка, Булатов! – возмущенно возразила девушка. – Никуда я перебираться не собираюсь. И ты не имеешь права приказать мне.

Он сжал губы в узкую линию. Ладно, пусть пока она думает, что переупрямила его. Не успел сказать ей и слова, как затренькал его смартфон. Трубка недовольно забурчала голосом Караева, мол, хватит там рассусоливать, а пора в дорогу. Дела сами себя не сделают, и нужно домой возвращаться. Баграт тяжело вздохнул.

– Пора, Лада. Собирайся.

Он выпустил ее из своих объятий, наградив жадным поцелуем и провокационным поглаживанием внутренней поверхности ее бедра, отчего Ладе стало невыносимо жарко, и под кожей разошлись волны возбуждения. Вот же противный Булатов! А он даже не стеснялся своей наготы, представ перед ее горящим взором во всем своем великолепии. Лада опустила глаза и с трудом сползла с кровати, отправившись на поиски своей одежды, а затем в душ.

К взлетной полосе ехали в полном молчании. Булатов думал какие-то свои трудные думы, будто валуны ворочал. Ладе даже захотелось поежиться, да большая горячая ладонь мужчины, крепко сжимала ее пальцы, не отпуская ни на минуту. Девушка чувствовала напряжение Баграта, и сама начинала нервничать. В голову полезли разные пугающие мысли. Булатов вполне может воспользоваться своей властью и связями, чтобы принудить ее к тому, чего она не хотела.

В самолете Лада, сжавшись в комок, села на диван и зажала руки между своими коленями, уперев неподвижный взгляд в пол. Баграт прошел в переговорную, вполголоса раздавая указания своим парням. А Лада погружалась в себя. Домой! Ей нужно срочно вернуться домой. К детям. К дедушке. К своему бизнесу. И даже думать не хотелось что станет, если Булатов…

– Чего пригорюнилась? – голос Баграта вывел Ладу из оцепенения. А потом его обладатель плюхнулся рядом, обнял ее за плечи и притянул к себе.

Лада судорожно втянула в себя воздух и тяжело и резко выдохнула.

– Задумалась просто, – прошелестела она.

– Теперь думать буду я, Ладушка. И все проблемы, если возникнут, тоже буду решать я. Наберись терпения, – Баграт подцепил пальцами ее подбородок и подвернул лицом к себе. Внимательно всматриваясь в ее глаза, пытался прочесть, о чем же она задумалась. Грустно улыбнулся. Он прекрасно понимать, чего она боялась. Всё отражалось в любимых, полных тревоги, глазах.

– Что ты намерен делать? – спросила она.

Поджав губы, Баграт нехотя ответил:

– Улажу важные дела. От их исхода будут зависеть мои дальнейшие шаги.

– Опасные дела? – чуть слышно вырвалось у Лады.

Баграт коснулся кончиками пальцев линии ее бровей, большой палец погладил нижнюю губу девушки.

– Зачем тебе знать? Я скажу, когда нужно будет переживать.

– Это все из-за меня, да? Из-за детей?

Сохранив лицо, Булатов склонился вперед и у самых губ прошептал:

– Не думай об этом.

Лада отстраненно кивнула и замолчала. Внутри поселилось прочное ощущение грядущих жизненных перемен. Вот только к чему приведут они – к счастью ли, к беде ли?

Уже после приземления, где на асфальтированной площадке их ждало три машины, Баграт усадил Ладу в одну из них. А сам о чем-то разговаривал с Давидом. Караев хмурился, поджимал губы и кивал. Потом что-то спросил у Булатова и, получив утвердительный ответ, протянул руку другу. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Давид сел в первый внедорожник, и их маленькая колонна двинулась в сторону города.

Баграт вошел с Ладой в гостиницу, помог ей поднять в номер сумку. Долго не раздумывая, обнял девушку и прижал к стене, пылко поцеловал и зашептал у самых губ:

– Я попросить тебя хочу, Ладушка, – заметив ее внимание, он продолжил: – Останься со мной на несколько дней…

– Но…, – начала было она.

– Не заставляй меня принуждать тебя. Я не хочу этого. Просто останься по доброй воле, по своему желанию. Ты нужна мне, Лада.

Он всё говорил, шептал, поглаживал ее щеки, мягко касался губами ее виска. Голос мужчины, чуть с хрипотцой вызвал томление во всем теле Лады, низ живота наполнился трепещущими бабочками и сладко заныл. Что же это с ней происходит?! От одного присутствия Баграта она плыла и с трудом сохраняла рассудок. И совершенно искренняя просьба Булатова поразила ее. Лада уже была готова на всё.

Потянувшись к нему, она обняла его за шею и прижалась к широкой груди. Может и правда им нужно время обдумать сложившуюся ситуацию?

– Я останусь, Баграт, – хриплый, но уверенный ответ, сорвался с губ Лады.

Он, кажется, ждал его вечность и не удержался, чтобы облегченно не перевести дыхание. Зато начал отчаянно целовать ее губы, впитывая ее аромат, поглощая вкус. Принимая тепло, которым она щедро делилась. Сам же плавился от наплыва собственных чувств, задыхаясь от неудержимой радости и необъяснимого счастья. Лада рядом с ним, больше ничего ему не нужно! Стоп, поправка – еще детки их должны быть рядом!

Лада, сама того не зная, вернула его к жизни, указав путь, по которому нужно ему идти. Что стало бы с ним, не узнай он о детях? Наверное, сама судьба несла его тогда в их номер. Щелкнув замком, Баграт остался здесь. Ему нужно было утолить этот лютый голод по Ладе, эту нестерпимую жажду. Впрочем, девушка и сама была не против. Он услышал зов ее сердца, и сжал в объятиях так, что боялся, не захрустели бы ее косточки от его напора…

Глава 38

Юля Ершова нажала кнопку отбоя только после того, как услышала веселый голосок Ани, сказавший ей «Пока-пока! Как-нибудь встретимся». И улыбнулась. Со своей подругой Анной ее познакомила Лада. Они сдружились, но в силу занятости всех трех встречались нечасто. Зато каждые их посиделки всегда сопровождались теплыми приятными воспоминаниями, добрыми разговорами, шутками и смехом. Порой девушки даже не замечали, как пролетала ночь. Юля вздохнула с мыслями о Ладе – надо будет позвонить ей и передать привет от Аньки.

Находясь еще в кабине лифта, Юля расстегнула пуговицы пальто. Достала ключи и быстро открыла дверь своей квартиры. Поочерёдно щелкнула замком и выключателем в прихожей. Сбросила сапоги и облегченно протяжно застонала. Какой все-таки кайф скинуть эти сапоги на высоких, пусть и удобных каблуках! Сняла пиджак и содрала с себя белоснежную водолазку, оставшись в бюстгальтере. Вынув из сумки толстую папку с делом, прошлепала в гостиную и замерла на секунду от какого-то нехорошего предчувствия. Что-то было не так. Нахмурилась, раздумывая, стоит ли рвануться к сумке, где лежала кобура с табельным оружием или уже не успеет. Когда вспыхнул свет торшера, болезненно сморщилась – не успела. А после и вовсе резко впустила в легкие воздух и расширившимся глазами наблюдала, как на ее любимом диване, вальяжно развалившись, восседал…Давид Караев!

Каждый крохотный волосок на теле встал дыбом, жар удушающей волной накатил на Юлю. Всего миг мысли ее стали похожи на стаю хаотично мечущихся птичек. Отчего-то волнение стянуло ее внутренности. И что это с ней? Прищурившись, Юля зло размышляла, как в ее квартире очутился Давид Караев – правая рука Баграта Булатова?! Очень интересно.

– Какого черта?.., – захлебнулась было она возмущением, но сообразила, что стоит перед ним с почти голым верхом. Инстинктивно прижала папку к себе, прикрывая грудь. – Что вы здесь делаете?

Давид откровенно ухмыльнулся. Ему ужасно понравился стон майорши, когда она сбросила свою обувь. Очень хотелось, чтобы она вот также стонала под ним самим. Хотелось, чтобы ее красивое тело выгибалось навстречу его рукам и губам. Порочные фантазии уже заполонили голову Давида, и в районе ширинке стало некомфортно. Избавиться от наваждения, которым с недавних пор для него стала майор Юлия Ершова, никак не удавалось. На ум тут же пришел Булат со своей непреодолимой тягой к Ладе. М-да, похоже Давида тоже начало плющить всего лишь от одной женщины. Другие уже превратились для него в обезличенную серую массу. Караев не верил сам себе. Чтобы его с одного раза в свой синий омут утащили глаза…ментовки?! Однако такого с ним еще не случалось.

Давид встал, смахнул несуществующие пылинки с брюк и окинул максимально пренебрежительным взглядом девушку, желая вызвать ее на столкновение. Ему нужны были ее эмоции. Правда, два отвратительных шрама от пулевых отверстий – один в районе левой ключицы, второй в боку – заставили его нахмуриться.

– Прикройся, – бросил он, приподняв бровь и явно противореча сам себе. Смотреть на чуть растерянную полуобнаженную Юлю ему нравилось. Но она, огрызнувшись, порадовала его.

Подобной наглости Юлия не стерпела.

– Это моя территория, если что. Как хочу, так и хожу, понял? Вот что ты тут забыл, а? – и мысленно прокляла Караева, разбившего вдребезги ее влажную мечту – прийти домой, запаковаться в уютный костюм и, укутавшись в плед, потягивать горячий чай и просматривать дело. Через два дня у нее предстояло важное мероприятие – первое слушание по делу того маньяка, за которым она так долго гонялась. Его наконец-то изловили. Доказательств – хоть отбавляй, и даже влиятельный папашка оказался бессилен.

– Еще бы, не понял, – Давид намеренно проигнорировал ее последний вопрос. – В таком случае, подожду, пока ты совсем оголишься, – хищно оскалился он, встав перед ней и скрестив руки на широкой груди.

– Чего?! Да как ты…, – Юля в бешенстве скрипнула зубами, попыталась унять поднявшуюся злость. Сумев обуздать свои возмущенные чувства, она на корню задавила острое желание съездить толстой папкой по ухмыляющейся физиономии Караева. Но под пристальным пронизывающим до самой глубины души взглядом ее щеки отчего-то вспыхнули. – Покиньте помещение немедленно!

– И не подумаю.

Она насупилась.

– Что тогда надо?

– Дельце к тебе, майор, имеется.

– Какое? У вас свистнули ваше дорогущее авто?

Всего на мгновение уголок его четко очерченных губ дернулся вверх. А затем на лицо легла бесстрастная маска. Юля поежилась и отступила.

– Отдай мне подонка, папку по чьему делу ты так любовно прижимаешь к своей груди, – неожиданно выдал Караев, при этом совершенно бесцеремонно подцепил пальцами папку, оттянул и заглянул за нее. Расплылся в самодовольной улыбке – увиденное ему явно пришлось по душе.

– Не поняла, – опешила еще больше Юля, и едва не кинулась на него с кулаками, когда сообразила, на что он таращится с видом кота, нализавшегося сливок.

А потом чуткие мужские пальцы осторожно пробежали по шраму под ключицей, и не успела девушка отстраниться, как они уже сжимали ее плечо, притягивая к сильному телу. Черные глаза Караева, казалось, проникали в самое сердце, пленяя, гипнотизируя. Попытка Юли вырваться была обречена на провал.

– Отдай мне Паровского.

– Чего?! – поперхнулась она, округлив от удивления глаза. – З-зачем?

– Эта мразь не заслуживает легкой смерти, майор.

– Ты-то откуда про Паровского знаешь?

О! Давид много чего узнал об этом куске дерьма. И многое узнал о самой Юлии Владимировне Ершовой. За ангельской внешностью прятался волевой непримиримый борец с преступностью. Она отличалась честностью, неподкупностью, своей объективностью и справедливостью. На ее счету почти не было нераскрытых преступлений. Имела не одну правительственную награду. А недавно в перестрелке, когда отдел Ершовой брал криминального авторитета, она потеряла двоих напарников. Бандит уже знал, что ему светит и яростно отбивался, не щадя никого. Тогда пострадали и гражданские, и полицейские. Один ее напарник погиб на месте, второй, будучи женихом Юли, заслонил от смертельного выстрела. Ей тогда тоже досталось – два тяжелых огнестрела, и она два месяца провалялась в госпитале. После длительной реабилитации собиралась подать рапорт об увольнении, но перед этим ей поручили дело маньяка, истязавшего подростков. Когда Давид ознакомился с материалами, красная пелена упала на зрение.

Тварь же, за которой охотилась Ершова, не имела права дышать одним воздухом с теми родителями, чьих детей он уничтожил. Этот гаденыш Паровский не имел права на жизнь. Даже у видавшего множество смертей Караева волосы шевелились на голове от зверств, что вытворял Паровский с подростками. Некоторых он истязал годами, оставаясь полностью безнаказанным, потому как отец всякий раз отмазывал его, стоило полиции выйти на след. Караев презрительно фыркнул. Папенькин сынок. Зажравшийся мажор, уверовавший в свою вседозволенность и неприкасаемость. Маньяк, считавший себя неуловимым.

Ершова же со своими ребятами потрудилась на славу, добыв множество улик и доказательств. Оставшиеся в живых жертвы стали опасными для ублюдка свидетелями. Их старательно запугивали, но Ершова обеспечила им надёжную защиту. Она знала свое дело – все было зафиксировано, дело увеличивалось в объемах, вскрывались новые ужасающие факты. Адвокаты Паровского предприняли попытку выставить эту сволочь невменяемым, однако результаты нескольких экспертиз, проведенных специалистами из авторитетных и независимых клиник стали приговором. Когда осознание того, что суду быть, настигло отморозка, Паровский-старший с утроенным рвением взялся за дело. В душе Давида зашевелилась знакомая безнадежность и гнетущее ощущение – он был готов, что собранные командой Ершовой доказательства не станут гарантом того, что маньяк получит по заслугам. Как стало известно Караеву, отец этого выродка уже уладил вопрос его казни. Вместо вышки маньяку светило всего лишь пожизненное. А там камера с телевизором, холодильник, девочки по вызову. Чуть ли не санаторий.

Давид понял, что должен покарать эту мразь сам. А значит, эта ментовка просто обязана отдать Паровского-младшего ему. Когда же всё закончится, Юля Ершова, по задумке Давида, должна прийти к нему и отдаться ему вся целиком – душой и телом. Так хотел Давид. И уж он постарается, чтобы она больше никогда не коснулась оружия, и не участвовала ни в каких перестрелках.

– Отдай его мне. Я накажу его, как он того заслуживает.

Юля прищурилась, словно прочитала его мысли.

– Только по закону, Караев. Я сумею наказать его законным путем.

Давид горько усмехнулся:

– Не жди, вышка ему не светит.

– Откуда у тебя такая информация?

– Тебе лучше не знать и не спрашивать, а верить. Мне. Обещаю, приговор будет самый суровый. Такой, какой ни один продажный суд на планете не вынесет.

Юля без лишних слов понимала, каким образом собрался наказать Паровского Караев. Где-то в глубине души она хотела, чтобы тот гад испытал хоть малую толику тех страданий и издевательств, которым он подверг своих жертв. Но неумолимый законник упрямо гнул свою линию – сделать всё в соответствии с законом, как и всегда. Внутри Юлии в подобных делах боролись два человека. И Давид Караев умело разбудил ее сомнения, прямо искушение вызвал. Особенно, если верить словам о том, что заслуженного возмездия Паровский не получит. Блин, а с чего это она должна верить словам этого бандита?!

Юля стряхнула странный морок.

– Я сказала, всё будет по закону, – уверенно заявила она.

– Сколько ты хочешь, чтобы сдать его мне? – Давид сузил опасно сверкнувшие глаза.

Ершова дернула бровью, а потом сделала резкий выпад. И вскрикнула, когда Караев, разгадав маневр, крутанул ее и прижал спиной к своему торсу так, что у Юли дух вышибло. Папка полетела на пол. А проникновенный, бархатный голос зазвучал прямо в ухо.

– Отдай мне его, Юля. Так будет лучше.

– Лучше кому? Тебе? Чтобы ты потешил свое самолюбие? – яростно прошипела она, пихая локтем его каменное тело. В отместку горячие пальцы вжались в кожу прямо под грудью.

– Самолюбие тут ни при чем. Твоя беда в том, что ты прекрасно об этом знаешь сама.

– Вон! – Юля все искала слабое место Давида, да он только тихо посмеивался. Наконец, она извернулась и очутилась лицом к лицу с Караевым. Попыталась провести болевой прием, выбросив руку и надавливая на особую точку за ухом. Давид сжал челюсть, но перехватил ее запястье и дернул на себя. Теперь их тела разделяло только кружево ее лифчика и костюм бандита. Совсем не к месту, Юля ощутила прилив желания, в низу живота скрутилась тугая пружина. Этот Давид Караев разбудил в ней нечто такое животное и темное, что Юля с трудом могла что-либо соображать. Она лишь бестолково пялилась на его губы.

– Ух, какая горячая! – проворковал на ухо Давид, уже предвкушая новую встречу.

– Караев, отвали! Я всё тебе сказала. Если не уяснил, не моя проблема, – она поджала губу, заметив, как вспыхнули глаза Давида. По коже побежала предательская дрожь, когда мужчина буквально облизнулся, пожирая ее голодным диким взглядом.

– Ты еще придешь, ко мне, уверяю. Мы встретимся на моей территории, ангелочек, – он втянул воздух у самой ее шеи, коснулся твердыми губами бившейся там жилки. А затем резко выпустил из захвата.

Юля отскочила от него как от чумного.

– Ты! Да как ты смеешь?

– Удачи, ангелок. Если не хочешь по-хорошему отдать мне Паровского, тогда…

– Тогда что? – вызывающе перебила она.

Он недобро улыбнулся.

– Тогда будет по-моему.

Когда он ушел, Юля ощутила, как в квартире даже дышать стало легче. Словно Давид забрал с собой тяжелую, напрочь связавшую ее, энергетику. Чертовщина!

Ершова задумчиво почесала затылок, метнулась в прихожую и закрылась на все замки. Слова Караева не давали ей покоя, но она призвала себя к порядку. Собрала выпавшие из папки листы, оделась и, усевшись в кресло, принялась за чтение. Долго не могла сосредоточиться, строчки расплывались перед глазами, мысли неумолимо возвращались к Давиду. До сих пор под кожей бродили электрические импульсы, заставляя щеки Юлии гореть пунцовым цветом.

Чертов Караев! Юля сердито отодвинула папку, наскоро сходила в душ, меняя температуру от горячей до ледяной, лишь бы избавиться от наваждения. Вернувшись в комнату с чашкой успокоительного травяного чая, уселась на диван, подогнула под себя колени и наконец-то вникла в смысл содержимого папки.

Предварительное слушание началось в назначенное время. В силу резонансного характера, процесс должен был быть открытым. Когда слушание завершилось, Юля стояла на крыльце здания суда и говорила с прокурором. Она осталась довольна итогами предварительного слушания. Вокруг толпились репортеры, охрана. Люди толкались вокруг на должном расстоянии. Спустя несколько минут к крыльцу подкатил автозак, и Паровского, скованного по рукам и ногам, вывели; народ яро взвыл. Он насылал проклятия на маньяка, несшего себя гордо и презрительно осматривающего окружающих. Будто знал всё наперед и был уверен в своей непогрешимости, в том, что суд его оправдает. Или уже оправдал. Юля досадливо поморщилась, вспоминая слова Караева.

Не успел Паровский сделать и пары шагов по ступеням, как раздалось два глухих хлопка. Кто-то истошно завопил, тыча пальцами перед собой. А Юля до боли прикусила щеку, чтобы ни звук не просочился. Раздались ругательства, команды полицейских оцепить территорию, закрякали сирены скорой. Да только поздно. Паровский осел на ступенях – в области его сердца расцвело алое пятно, в самом центре лба запрокинувшейся головы зияло отверстие от еще одной точно выпущенной пули.

Юля задрала голову, чтобы понять, откуда могли быть произведены выстрелы. Слишком быстро. И четко. Будто кто-то готовился к этому, не став ждать приговора. И сделал это тот, кто владел ситуацией. Юля сказала бы даже тот, кто частично управлял ею. Конечно, несчастные родители загубленных детишек хотели справедливости и не верили судьям, потому что многие из них были продажными. А у Паровского-старшего денег было очень много. Однако никто из пострадавших семей не мог позволить себе наемного убийцу.

Прибывшая группа криминалистов начала работу, полицейские разогнали зевак и прессу. А Юля шла за тремя оперативниками, направившимися в сторону одной из пятиэтажек, самой подходящей для выбора диспозиции снайпера, и докуривала сигарету. Ей беспрепятственно разрешили находиться на крыше, откуда по предположениям был сделан выстрел. Криминалисты негромко переговаривались между собой, парни из отдела бродили туда-сюда, ища гильзы. И бурчали ругательства, когда ничего не находили. Юлия, подавляя приступы легкой брезгливости, осматривала чердак с несколькими узкими окнами, с кучами хлама и тряпья. Очень было похоже на облюбованное бомжами место. И запах стоял характерный.

Парни долго и придирчиво исследовали место предполагаемого преступления, зафиксировали на фотоаппарат помещение со всех ракурсов, помусолили убийство маньяка и, собрав свои вещи, покинули чердак. Юля выходила последней. Бросила обреченный взгляд через спину, опустила голову и вздохнула. А потом ее глаза зацепились за кирпичную кладку, выступающую из стены широким бортиком. На нем одиноко лежала белоснежная фигурка маленького ангела. Юлия рассеянно усмехнулась. Откуда он здесь? Ангелок, ангелочек… И внезапно, со скоростью молнии, ее ослепила догадка, влив в каждую клеточку тела порцию ярости, неверия, возмущения, и даже какой-то детской обиды от чувства собственного бессилия перед обстоятельствами.

Караев! Сукин сын!

Нервно стиснув ладони, Юля быстро покинула чердак. Вышла из дома, потянулась еще за одной сигаретой. Сделав две глубокие затяжки, злобно фыркнула, затушила сигарету и выбросила ее в урну. Закинула в рот мятный леденец и замерла посреди улицы, не зная, куда идти. Подняв воротник, поежилась. Караев свершил свое правосудие. Так, как он его понимал и чувствовал. Внезапно Юля почувствовала, будто камень упал с души. Но правильно ли это? Закон в стране еще никто не отменял. Как, впрочем, и следование его нормам. И пусть отдельные его вершители и представители погрязли в коррупции, в данном деле всё могло получиться законным путем. А решению и поступку Караева противилась та часть Юлии, которая привыкла во всем следовать букве закона.

Несколько дней Юля интересовалась ходом расследования, слушала и читала истерику в прессе. Адвокаты Паровского выдвигали самые невероятные версии заговора. А криминалисты не обнаружили ничего существенного, что могло бы указать направление поиска. Ершова убеждала себя – пока что не нашли. Но внутреннее чутье вопило – уже никто ничего не найдет. Чтобы не свихнуться от атаковавших ее противоречивых эмоций, Юля в свою очередь по своим каналам нащупала след Караева. Он всё еще находился в городе, не скрывался. На момент выстрела у здания суда у него имелось алиби – его видели на каком-то важном мероприятии известных бизнесменов города. Он ездил по своим делам, на одну ночь завис в клубе, на другую поехал в квартиру с какой-то девицей.

Желание размозжить ему голову свербело где-то внутри нестерпимым зудом. Могла бы – кинула за решетку сию секунду, но с доказательствами у нее был жирный ноль. Одни догадки, да и то ее собственные. Домыслы, одним словом. Просто она знала – это он. Каратель гребаный! Измучившись желанием поговорить с ним, объяснить свою позицию, убедить в своей правоте и в ошибочности его суждений, она отправилась в гостиницу, где он разместился.

Долго бродила по улице напротив крыльца, не решаясь войти. Ей тут же вспомнились его насмешливые слова о том, что она сама к нему придут. И ведь пришла же. Вот ведь мудак! И если она сунется к нему, не скроет своего превосходства. Плюнув, Юля перешла дорогу и смело вошла в вестибюль, ослепивший ее светом и роскошью. На стойке регистрации предъявила свое удостоверение и ей без лишних слов назвали номеру люкса.

Стукнув в дверь, она сердито сунула кулаки в карманы пальто. Караев распахнул дверь, и Юля вспыхнула. Он предстал перед ней в черных брюках и…всё. Мощный торс, четкие кубики пресса, руки увитые жгутами мускулов и замысловатая татуировка, вившаяся откуда-то из-под левой подмышки и жадно облепившая всю грудную мышцу с этой же стороны, заставили ее сглотнуть. Разозлившись на саму себя, она без разрешения вошла – нет, почти вломилась – в номер.

Понимающая ухмылка расцвела на губах Караева и сказала Юлии о главном. От осознания собственной беспомощности ее проморозило. Давид, казалось, ее визита только и ждал. Захлопнув дверь, неслышно следовал за ней. Ершова резко развернулась и, тыкая пальцем в каменную грудь, сходу пошла в наскок:

– Это ведь ты!

– Что? – невинно поведя бровью, спросил он.

– Ты его грохнул, мститель народный! – сжав кулаки, с чувством рявкнула она.

Не успела ничего сообразить, как оказалась прижатой к мужскому телу. И уныло подумала про себя, что совсем форму потеряла. Реакция нулевая. Приемчики, по которым у нее, как говорится, всегда были «пятерки», с Караевым почему-то не срабатывали. Позор! Её, одну из лучших на занятиях по близкому контактному бою, какой-то бандит просчитывал на раз. И нет ей оправдания даже, если этот Караев некогда был бойцом какой-нибудь элитной спецгруппы. Надо бы снова начать тренировки посещать, кисло подумала Юля.

Ее размышления прервала совершенно бесстыжая лапища Давида, шарившая по ее карманам, а заодно и телу.

– Ты совсем охренел? – взревела она, упершись ладонями в его грудь.

– Ты меня пишешь, ангелочек? – улыбнулся он, сверкнув белозубой улыбкой. Достал ее смартфон и проверил, нет ли активных приложений. Убедившись в относительной безопасности, сунул его обратно.

– Чего?

– А вдруг я разоткровенничаюсь, а ты мои же слова мне потом и предъявишь?

– Отвали, Караев! – совсем вышла из себя Юля. В присутствии этого мужчины ей никак не удавалось быть здравомыслящей. – Отпусти!

– Не хочу.

Юле оставалось только пар из ушей выпускать. Где ее хваленая выдержка? И что значит это его «не хочу»?

– Ты его убил. Зачем? – только и проронила она, купаясь в темных глазах, заблестевших каким-то мягким теплым светом.

– Ты ведь мне не дала устроить ему аналогичный ад на земле, – пожал он плечами.

Хитер, надо признать. Прямо ни слова не сказал. Юля снова попыталась выбраться, старательно пытаясь избавиться от обволакивающего ощущения уюта в объятиях Давида. Она вцепилась в его крепкие плечи, рискуя оставить на коже следы ногтей.

– Ты… Ты понимаешь, что он мог и должен был сесть в тюрьму. По закону, – упрямо вздернула подбородок Юля.

– По закону? – черная густая бровь издевательски задралась вверх. – По закону, его бы конечно осудили, но не вздернули. Но и это стало бы для него слишком легким искуплением. Ему уже подготовили отдельный номер на зоне.

– Откуда такая информация? – взъерепенилась Юля.

– Не важно. А теперь тебе нужно встать на место тех отцов и матерей, чьи дети уже никогда не вернуться домой. Встать на их место и прочувствовать, какое им наступило облегчение, – кольцо рук Караева сжалось.

Он прав! Чертовски прав. И чертовски силен. На сейчас Юли стало наплевать на Паровского, потому что она явственно почувствовала, как ей в живот уперся огромный бугор, и все приличные мысли вмиг испарились.

– Но это не дает тебе права вершить самосуд, – только и выдавила она.

Давид склонил голову чуть набок, наблюдая за ней, словно кот за мышкой. Без труда прочитав все ее эмоции, усмехнулся:

– Ты ведь сама уже давно не веришь в систему, ангелочек. Сама всё прекрасно понимаешь, да?

– На черта я вообще сюда припёрлась?! – едва не взвыла Юля, начав активно брыкаться и отпихивать Давида. Как назло на ум ни один прием не приходил. – Отпусти, мне домой пора.

Сильные пальцы крепко вцепились в ее подбородок, фиксируя непокорную голову. А потом Юля вовсе ее потеряла, потому что ее губы были смяты жадным поцелуем Караева. Его твердые горячие губы безжалостно терзали ее рот, порочный язык уже ворвался внутрь и вовсю властвовал над ее языком. Юлю бросило сначала в дрожь, затем в лютый жар. Кулачки ее начали отбивать дробь на плечах, а после и совсем ослабели. Руки обвили шею Давида, и Юля всем телом прижалась к нему, наслаждаясь долгим глубоким поцелуем, где нежность граничила с едва сдерживаемым голодом. Юля пребывала в смятенных и растрепанных чувствах. И сквозь плотный туман чувственного удовольствия, даримого Давидом, пробивался внутренний голос, напомнив о себе гаденькими вопросиками: «И что ты, Юля, собралась делать дальше? Переспать с отпетым бандитом и убийцей? И Стаса уже забыла?». Очнувшись от сладостного дурмана, Ершова чуть прикусила нижнюю губу Караева. Тот зашипел и отстранился. Но из стальных оков своих медвежьих объятий ее не выпустил.

– Чертова ментовка! Ангелочек, – прорычал ей прямо в губы.

– Немедленно. Отпусти. Меня, – преодолев себя, потребовала Юля.

Давид даже не пошевелился. Только нагло оскалился:

– Предлагаю направить свой пыл в более приятное русло, Юля. Перенесем нашу схватку в горизонтальное положение. Обещаю, будет интересно и жарко. Можешь даже отомстить мне, как подсказывает тебе твое воображение. У тебя богатое воображение, мой ангельский майор?

– Что-о?! – запыхтела она как горячий самовар. – Да с какой стати я… с чего ты взял, будто я…

– Хочешь, – коварным проникновенным шепотом отозвался Давид. – Хочешь, Юля, только давишь в себе свои эмоции и настоящие желания. Тебе полицейский китель мешает. Хочешь, помогу снять? – иронично выгнулась черная бровь.

– Убирайся! – гаркнула она.

Хитрый блеск в глазах Давида подсказал ей, что она что-то не то брякнула.

– Если учесть, что ты в моем номере, – задумчиво рассматривая ее пунцовое лицо, произнес Давид, – то...

Юля дернулась назад, дыхание участилось так, что грудь начала бурно вздыматься.

– Сию секунду отпусти меня… и больше никогда не смей повторить подобное со мной. Понял? Или я…на тебя всех собак натравлю…, – задыхаясь, бормотала Юлия.

– Рискни, майор. Только помни, в лапы ко мне попадешь, спуску не дам.

Он резко разжал руки. Юля попятилась назад.

– Я уж постараюсь не попадать к тебе в лапы, – пролепетала она.

– Хотя, – он потер подбородок, – чтобы быть до конца честным, должен предупредить тебя. Готовься, майор, и про покой забудь. Не будет его у тебя сейчас.

Отступая, Юля сглотнула вязкую слюну. Обещание и угроза Караева смешались в гремучую смесь, рождая в ней предвкушение, наполняя каждую клеточку томлением. Впервые в жизни она хотела убежать и спрятаться. От этого прожигающего взора, от твердых губ и крепких рук. Юля одернула себя. Дура, кого обмануть хотела? Она от себя бежать хотела, от родившейся в ней бури эмоций и ощущений, а не от Давида и всего того, что обещали ей его глаза. По телу тягучей отравой растекалось неудовлетворенное желание.

Ей срочно требуется отпуск. Срочно нужно собрать чемодан и свалить на какие-нибудь юга! Да хоть к черту на рога, лишь бы подальше от…Давида этого. А то у нее мозги совсем поплыли, а Караев напрочь, словно по щелчку пальца затер всё о таком дорогом сердцу Юли Стасе. А это не к добру. Давид же, кажется, видел ее насквозь, считывал ее мысли, чуял потайные желания, как хищный опасный зверь. Проклятие!

Порывисто дернув ручку, Юля выскочила в коридор и припустила к лифту.

Глава 39

Алёна без умолка трещала о своих успехах в университете, о подружках, о шопинге, устроенном для нее Ладой. Восторгалась квартирой, подаренной ей, рассказывая об устроенной уже перестановке. И через предложение неустанно благодарила троюродную сестру. Глаза девушки счастливо блестели, когда она заговаривала о брате. Лада едва заметно усмехнулась – да, дела у Владика шли неплохо. Тяжелая операция прошла успешно, дальше – дело времени.

У Лады затренькал смартфон. Опустив взгляд на экран, она сглотнула и приняла вызов.

– Лада, где ты? – требовательно спросил Баграт, и голос его был полон недовольными и одновременно тревожными нотками.

– В кафе с Алёнкой сидим. «Белый журавль». Я нужна?

– Ты всегда нужна, – тепло отозвался мужчина. – Закругляйся, я за тобой заеду.

– Я на машине, забыл? Хочу Алёну подвезти.

В трубке раздалось какое-то сопение и возня.

– Ладно, я сам подъеду.

Баграт отключился, а Лада задумчиво свела брови. За четыре дня, проведенные с ним по его просьбе, она единожды побывала в его казино. Там ее отец и отец Алёны потеряли всё – и себя, и деньги, и семью. Это место угнетало Ладу, навевая неприятные воспоминания. А потому больше времени она проводила с Алёной, если та была свободна. И ни по кому она так не скучала, как по детишкам и дедушке. Мысли про всё остальное Булатов напрочь выдворил из ее головы, оставив там себя самого. Ночами ее не щадил, доводя до исступления. Каждый сантиметр ее тела не успевал остывать под натиском рук и губ Баграта, и Лада отдавалась ему снова и снова, потому что он – смела надеяться она – любил ее: неистово и жадно, страстно и нежно. После близости крепко прижимал к себе, пеленая в объятия, будто боялся ее исчезновения.

Но стоило ей намекнуть о своем возвращении, он становился темнее тучи. Хмурился, говорил, мол, время еще не пришло, и будет гораздо разумнее и безопаснее, пока она побудет рядом. Лада гасила в себе возмущение и совершенно не понимала Баграта. Ведь рано или поздно, она должна будет уехать. И уедет. И Булатов не остановит ее. Разве только под замок посадит. Подобная перспектива Ладу как-то не вдохновляла.

– Алён, я тебя подкину.

– Ага, – девушка радостно закивала. – Мне еще доклад готовить.

Расплатившись по счету, девушки вышли на улицу. У машины их уже ожидал Булатов, подпирая ее плечом. Без лишних слов Лада бросила ключи Баграту, тот налету поймал их и сел на водительское сиденье. Алёна, заметив, кто приехал, сначала стушевалась и едва не споткнулась, усаживаясь сзади. На протяжении всей дороги она, сжавшись в комок, боялась лишний раз вздохнуть. А когда наткнулась на темный взгляд Булатова в зеркале заднего вида, закусила губу, окунувшись в неприятные воспоминания.

– Я тебя испугал тогда, Алёна, да? – неожиданный вопрос Баграта удивил Ладу.

– Да…Нет…, – девушка запнулась и низко опустила голову. Нервно стиснула ладони.

– Извини, – глухо сказал мужчина.

– Постараемся забыть, – чуть слышно пробормотала Алёна.

– Как твои дела? – стараясь быть дружелюбным, спросил Баграт.

– Н-ничего, вроде, – промямлила она и вспыхнула так, что от ее щек можно было спички поджигать.

Лада покосилась на Булатова и приподняла бровь. Баграт словно прочел ее мысли и недовольно пробурчал:

– Я что похож на коварного соблазнителя или пожирателя невинных девиц?

Лада хмыкнула и спрятала улыбку в ладонь:

– Даже не представляешь как.

– Я тебе это припомню, – пообещал он.

Баграт притормозил у подъезда дома, где обитала Алёна. Девушка обняла сестру и, чмокнув ее в щеку, выпорхнула из машины. Лада еще раз помахала ей рукой, подождала, пока за ней захлопнется тяжелая дверь, и поерзала, удобнее усаживаясь в кресле. Вопросительно глянула на Баграта, не торопившегося ехать.

– Что? – в упор спросила она.

Булатов изучал Ладу темным внимательным взором, и когда в нем вспыхнула знакомое пламя, низ живота ее обдало жаром, а предвкушение разлилось по всему телу. Мужчина осторожно обхватил ладонью шею Лады и притянул ее себе. Жгучим поцелуем впечатался в ее губы. С трудом оторвался и, тяжело дыша, пробормотал себе под нос:

– Совсем с ума меня свела…, – вывернул руль и направил машину в район, где жил.

Лада чуть покраснела от подобного порывистого признания. Да, Булатов умело заморочил ей мозги. Одновременно она совсем не имела понятия, как ввести в жизнь Таси и Марка настоящего отца, чтобы не травмировать их. Когда она общалась с ними по видео-связи, познакомила их, назвав Булатова своим хорошим другом. К своему удивлению обнаружила, что и Баграт и дети общались легко и непринужденно. У Баграта нашелся подход и к сыну, и к дочери, он сумел заинтересовать Марка и Тасю своими историями. Затем, бесцеремонно усаживая Ладу себе на колени, взахлеб делился впечатлениями о детях. И глаза его при этом так счастливо сверкали, и лицо приобретало такое выражение, что у Лады щемило сердце.

На подземной стоянке Булатов вопреки возражениям ребят отпустил охрану, и вместе с Ладой они на лифте поднялись на этаж. Входя в прихожую, Лада вдохнула ставший родным воздух жилища Баграта.

– Я заказал морепродукты, Ладушка, – сообщил он, обнимая ее со спины и укладывая свой подбородок ей на плечо.

– Баграт, тебе не кажется, что нам пора поговорить о серьезных вещах? – спросила Лада и затаила дыхание.

Тело Булатова вмиг стало напряженным, однако он никак не выразил своего недовольства.

– Потерпи еще немного, милая, – попросил он. – Не всё так просто.

– Ты ведь знаешь, я не сумею до конца принять твой мир, Баграт, – честно призналась она.

– Знаю, Лада. Поэтому я ищу такое решение, которое позволило бы обойтись малой кровью.

Лада, почувствовав себя несколько неуютно, укуталась в объятия Баграта, словно хотела найти защиту. Обманчивое ощущение, если учитывать образ его жизни. Тем более, везде и всюду их сопровождали машины охраны. Лада высвободилась и сбросила обувь.

– Пойду переоденусь, – сказала она.

– Желательно в мою рубашку, – коварно зашептал Баграт, перехватив ее талию и сжав ладонью ягодицу.

Лада шлепнула его по нахальной лапе и юркнула в спальню. Переодеваясь, она услышала звонок в дверь. Наверное, доставка, подумала она. Не успел Баграт щелкнуть замком, как в прихожей началась какая-то возня, похожая на потасовку, послышались удары, стоны и громкие ругательства. Какое-то особое чувство предупредило Ладу об опасности. Девушка насторожилась и метнулась к двери, чуть приоткрыв ее. В щелку увидела, как два амбала скрутили Баграта и ткнули лицом в пол. И через него обездвиженного в квартиру вошел человек в светлом пальто со шрамом во все лицо и белыми волосами. Мерзкие щупальца ужаса вцепились в сердце Лады. Когда Баграта дернули на ноги, Лада едва слышно ахнула – из носа текла кровь, бровь разбита. Страх за Баграта и поднявшаяся паника едва не парализовали волю девушки. Что делать?

– Кто в квартире еще есть? – спросил незнакомый человек.

– Никого, – прохрипел Баграт.

Лада, лихорадочно соображая, прильнула к двери, взгляд заметался по комнате. Ее найдут, чтобы там ни говорил Булатов. Его сломают, используя при этом ее. Взгляд наткнулся на смартфон, брошенный на кровать. Полиция? Нет.

– Лгать не хорошо, Булат, – зазвучал вкрадчивый голос, от которого противные мурашки поползли по позвоночнику Лады. – Обыскать!

Схватив аппарат, Лада рванулась к двери и крутанула защелку. Из списка контактов она выбрала один единственный. Слыша шаги в коридоре, Лада нажала кнопку вызова.

– Угранёва? Лада? – раздалось удивленное в трубке.

– Да, это я, – зашептала было она, но голос сорвался на высокий писк. – Давид Муратович…

– Говори, я слушаю, – коротко отозвался Караев.

– Давид, помоги! В квартиру Баграта ворвались какие-то люди! – быстро и глухо заговорила Лада. И вскрикнула, стоило кому-то толкнуть дверь с обратной стороны.

– Закрыто, босс!

– Ломайте!

– Давид…

– Охрана где? – рявкнул Караев, явно расслышав грохот.

– Баграт отпустил их и…

– Идиот самонадеянный! – зарычал в трубку Караев.

– Проклятие! – чуть взвыла Лада, когда дверь под напором начала поддаваться.

– Я уже еду.

Дрожащими руками Лада успела очистить историю звонков. Сильный толчок – и Лада отлетела на пару шагов. Верзила, похожий на шкаф, ворвался в спальню. За секунду оценил обстановку и грубо вырвал смартфон из ее пальцев. Только глянул на экран и грозно нахмурился. Лада не успела и моргнуть, как мужчина замахнулся. Оплеуха, прилетевшая прямо в скулу, заставила ее зашипеть. В глазах потемнело, а казалось, будто искры посыпались. Во рту обозначился привкус крови. Лада глотнула ртом воздух и вцепилась в предплечье мужика:

– Отпусти!

Крупный мужик больно вывернул ей руку и зарычал прямо в лицо.

– Кому, сучка, позвонила?

– Спецназ вызвала, – сумела фыркнуть она.

Мужчина грязно выругался и потащил ее в гостиную.

– Смотри, Шрам, кого я нашел, – пропел он, толкая Ладу вперед.

Седой мужчина пробежался по ее фигуре сальным взглядом, и Лада ощутила себя грязной. Обвела глазами гостиную и болезненно сморщилась. Баграт с припухшим глазом и сочащейся по подбородку кровью, сидел на стуле перед каким-то незнакомым ей человеком. Сидел прямо и смотрел в лицо, искаженное шрамом, прямо и открыто.

Ярость ослепила его в мгновение ока, стоило головорезу Шрама грубо толкнуть Ладу, на щеке которой расцвело красное пятно от удара и на губе красовалась ранка. Как только девушку подвели ближе, Булат, недобро оскалившись, рванулся к сопровождающему Лады. Никто не сумел среагировать, атака его была молниеносной, а амбал, ударивший Ладу теперь плевался своими зубами.

– Не сметь и пальцем ее трогать, мразь! – заревел он.

Человек со шрамом цыкнул и досадливо дернул головой. А на Баграта уже навалились трое. Они методично избивали его кулаками, снаряженными кастетами.

– Прекратите! – закричала Лада, не помня себя от ужаса. – Что вы творите?! Баграт!

Приблизиться к нему ей не позволили, зато незнакомец с белыми волосами кивнул. Баграта усадили на колени и заставили держать руки за головой. И хотя лицо его было в крови, он не показывал своих истинных эмоций. Сердце ее сжалось.

– Баграт, – одними губами зашевелила Лада, заломив в отчаянии руки. Ее совершенно не интересовало, кто эти люди, она лишь знала – они опасны и они угрожают Баграту.

Он же приподнял один уголок окровавленного рта и прохрипел:

– Всё будет хорошо.

– Сомневаюсь, – покачал головой незнакомец.

– Гнида ты, Шрам, – Баграт презрительно сплюнул кровь в сторону седого. – Всегда видел твое гнилое нутро насквозь.

По одному жесту Шрама, один из бандитов всадил кулак в живот Булатова. Тот согнулся пополам, и тяжело дыша снова выпрямился. В его темных глазах плескалось такое пренебрежение и превосходство, что Шрам сорвался на крик:

– Ты сдал меня Северу?!

– Зачем мне это?

– Ты давно уже к Салаху клонишься, – с ненавистью зашипел он. – Он тебе работу предлагал? Отвечай!

– Предлагал. И не один раз, – хмыкнул Баграт.

– Да как ты вообще посмел говорить с ним?! Знаешь ведь, он мой конкурент!

– Что-то все твои друзья странным образом превращаются в твоих конкурентов.

– Заткнись! – взревел Шрам. – Завали свой рот! Ты мне ответишь за предательство, Булат!

– Я тебя не никому не сдавал, Шрам. Хотел бы, давно слил тебя кому надо, – криво усмехнулся Баграт.

– Да-а, – протянул Шрам, и метнул взгляд на Ладу. – А это у нас кто? Хм, знакомое личико у цыпы.

– Не думаю, – равнодушно пожал плечами Булатов.

По губам Шрама расползлась отвратительная ухмылка.

– Ее видели с тобой в Великогорске. Однако, кажется, я видел ее раньше.

– Когда кажется, креститься нужно, – Баграт одним жестом приказал Ладе молчать при любом раскладе.

– Поговори мне еще, – выплюнул Шрам.

– Что за предъявы, Шрам? Я дело сделал, и ничего тебе не должен, – прищурился Баграт.

– Теперь ты будешь мне должен до конца дней своих за предательство. Или телка твоя мне достанется. Уж больно аппетитная, – облизнулся Шрам и подошел к Ладе.

Погладил ее по щеке. Лада резко сбросила его руку. Ноздри Шрама возбужденно затрепетали, и он подхватил пальцами ее подбородок, задирая ей голову. Девушка прямо посмотрела в холодные бездушные глаза, за что и была наказана. Шрам намотал ее волосы на кулак и рывком оттянул назад, причиняя боль. На глазах выступили слезы, но Лада моргнула, смахивая предательскую влагу.

На лице Шрама появилось узнавание, и он посмотрел сначала на Баграта, затем вернул сальный взгляд на Ладу. Довольно усмехнулся, услышав его глухое рычание и заметив вздувшиеся мышцы. Еще секунда и он бы разорвал его в клочья, да мордовороты Шрама были начеку. Стояли по обе стороны от Булата, уложив свои ладони ему на плечи.

– А девочка расцвела, – довольно промурлыкал Шрам.

Лада неприязненно дернула бровями.

– Вы меня с кем-то перепутали…

– Это ведь та самая Лада, за которую ты несколько лет назад просил, да, Булат? Красивая. Как же я проглядел-то тебя? – вслух размышлял Снежный.

Лада перевела недоуменный взор на Баграта, тот дернул головой. О чем это он? Что значит «просил»? Шрам приблизил к ней свое лицо и рассмеялся:

– Оо-о! Девушка до сих пор не в курсе, на что ты ради нее подписался?

– Что…что вы имеете в виду? – сдавленно просипела Лада.

– В тот день, когда нужно было стрясти с твоего папаши долги, я отправил к вам своих людей, позволив им делать с тобой всё, что заблагорассудится на глазах родителя твоего непутевого, – ухмыляясь, начал Шрам.

Лада рванулась назад, словно вернулась в тот страшный вечер.

– Что?

– Я Булата давно на заказные убийства подписывал, он сопротивлялся. И тут заявляет мне, что он согласен на дело, если я… позволю ему одному отца твоего наказать. Он будет знать, каким образом его накажут, но радовать ты станешь одного Булата. Вот парни взвыли от досады, – мерзко хохотнул Шрам. – А они знаешь, какие затейники у меня были. Извращенцы безжалостные. Возбуждающиеся от вида крови.

Лада мотнула головой, отгоняя видения прошлого. Понимание обрушилось на нее душной лавиной, чувство вины острыми когтями заскреблось в груди. Булатов согласился убить человека ради того, чтобы ее не попользовали сразу несколько мужиков. Если бы не Баграт могло случиться так, что свой первый сексуальный опыт она бы получила с ними. Грязно, жестоко, извращенно. Ее сопротивление было бы подавлено, а крики только бы возбуждали. Кровь отхлынула от ее лица. Где-то на границе сознания прочно осело знание – ее бы пустили по кругу, и не явно не один раз. А она навсегда бы почувствовала отвращение к мужчинам. Отцу было пофиг, и только Баграт оградил ее от унижений и боли. Ведь тогда бы она имела право ненавидеть весь род мужской, а Баграт… К нему стремились все мысли и чувства еще до всего случившегося. Он же был внимателен к ней и нежен тогда. Осторожен и ласков. Воспоминания той ночи каленым железом отпечатались в ее душе. И по всему выходит, Баграт так или иначе помог ей. И она была безмерно благодарна ему, и одними лишь губами прошептала заветное «Спасибо». Тонкую ниточку, связывающую их сердца, едва не разорвал голос Шрама.

– Итак, Булат, твое решение. Ты мой вечный раб, или бабенка твоя подстилкой станет моей.

– Предательства не было, Шрам, – уверенно и твердо осадил его аппетиты Баграт. – А иначе доказуху гони.

Шрам нервно и беззвучно зашевелил губами. Злясь на Булата, он сделал всего один знак – и в ход снова пошли кулаки. Баграт захрипел. Парни рывком подняли его.

Ладу передернуло от жестокости и равнодушия. Мысли ее неожиданно прояснились, страх уступил место решимости. Она не могла снова подвергнуть Баграта такому выбору: или она, или он. Поэтому думала Лада недолго. Решение пришло к ней моментально, особенно, когда она увидела на окровавленном лице любимого упрямое выражение, сказавшее ей, что он пойдет ради нее хоть в огонь.

– Меняю нашу с Багратом свободу на кое-что стоящее, – выкрикнула она громко и отчетливо.

Челюсть Шрама едва не отвалилась от удивления. Он встал совсем в плотную и чуть склонился к ее лицу.

– Что у тебя может быть, кроме аппетитной задницы и чудесного ротика, заглатывающего мой член, а? – рычание Баграта вызвало смех у Шрама.

Лада, не дрогнув, открыто встретила взгляд этого бандита.

– Что вы знаете о человеке, по имени Комлев? – выпалила она.

В гостиной на миг воцарилась мертвая тишина. Лада поняла, что попала в точку, ибо об этом человеке здесь слышали все. Отчетливо скрипнули зубы Шрама. Брови Баграта изумленно взметнулись вверх. Мол, ты-то откуда в курсе подобных дел?

– Что о нем можешь знать ты? – нервно облизав губы, спросил он.

– В вашей среде он известен под кличкой Ком, я и знаю, что он комом стоит у вас в горле. А у меня…имеется очень важный пакет документов, сплошь напичканный доказательствами. Комлев Захар Иванович замешан в незаконных операциях по торговле и сбыту оружием, и все свои делишки обделывает в обход компаньона Снежного Роберта Борисовича. Снежный или Шрам – это ведь вы, – отчеканила она на одном дыхании.

– Смотри, какая наблюдательная, – хмыкнул тот. – Я слушаю.

– По закону Кому вышка светит. Даже не пожизненное. По вашим понятиям…, – Лада запнулась, – даже знать не хочу, что вы ему уготовили.

– И? – Шрам заинтересованно приподнял брови.

– И я отдам вам этот пакет в обмен за нашу с Багратом свободу, – сказала она.

Шрам отпустил ее и сделал знак своим людям. Они ослабили хватку. Миг – и Лада уже сидела на коленях рядом с Булатовым, бережно промачивая платком кровь с разбитой брови. Шрам хранил молчание, расхаживая по комнате.

– Зачем? – только и шепнул Баграт Ладе, обхватив ладонями ее лицо и глядя в любимые глаза. – Ты ведь понимаешь, что это не решит проблему.

– Зато даст время найти выход, – пробормотала она.

– Беги, Ладушка. Спасай себя.

– Я ни за что тебя не оставлю!

– Упрямая, – пожурил ее Баграт чуть приблизив к ней лицо.

– Хватит сюсюкать, а то меня сейчас вырвет, – рявкнул Шрам, останавливаясь перед ними. – Неси свой пакет.

– Он не здесь. Мне нужно уехать на пару-тройку дней, – сипло сообщила Лада, игнорируя руку Баграта, опустившуюся на ее талию и слегка сжавшуюся на ней. Он будто предупреждал ее.

– Хорошо, договорились! – неожиданно легко согласился Шрам, прищурившись и в упор глядя на Ладу и Булата. – Привезешь пакет, и вы свободны. У тебя ровно сорок восемь часов, иначе Баграта увидишь в разобранном виде.

– Что? Но я…

– Думала, отпущу вас обоих? Нет, пока ты съездишь за документами, Булат у меня погостит. Прощайтесь, – резко сказал Шрам и щелкнул пальцами.

Головорезы снова попытались заломить Баграту руки, но он наградил каждого из них уничтожающим взглядом и расправил широкие плечи со словами:

– Сам пойду.

Лада уцепилась за его шею и зашептала:

– Осторожно. Только не провоцируй их, пожалуйста. Ты нужен мне, – и едва слышно добавила: – Нам…

Он мягко снял ее руки и нежно поцеловал:

– Береги себя, Ладушка.

– Вперед! – толкнули его в спину.

– Пожалуйста, только не бейте его, прошу! – взмолилась она.

– Женщины! – презрительно фыркнул Шрам. И как только Баграт с сопровождающими его верзилами скрылся из виду, Шрам рванул ее на себя. Впился железными пальцами в шею и негромко заговорил. – А не боишься ли ты, девочка, что я кину тебя? Булата твоего в расход, а тебя себе?

Лада сумела выпрямиться и сбросить его руку. Всего мгновение позволила отблескам борьбы и сомнений отразиться на лице. В памяти всплыли заученные некогда слова погибшего мужа: «Всегда помни о страховке!». В данный момент Шраму необязательно знать, что у нее эта самая страховка и имеется. Вздернув подбородок, она отважно посмотрела в его холодные глаза:

– Мы заключили сделку. А в вашем мире нарушение условий сурово карается.

– Что ты знаешь, глупая девка, про мой мир? – с ненавистью прошипел Шрам.

– Больше, чем вы думаете, и больше, чем мне бы хотелось. Но и сталкиваться с ним снова я не имею особого желания, господин Снежный, – едва сдержалась, чтобы от нервного напряжения не закусить губу.

– Хм, мудро, – Шрам замычал что-то себе под нос. – Тогда встретимся здесь, – и передал ей визитку.

А спустя минуту она осталась одна. Обхватив голову, опустилась на пол. Тело начала бить дрожь, даже зубы застучали. В ушах бешено грохотал пульс. И когда чья-то ладонь коснулась ее плеча, Лада заорала от страха.

Глава 40

– Тихо, это я, Семен, – один из охранников, склонившись, стоял рядом. – Вы целы?

– Где Булат? Какого лешего тут произошло? – растерянно озирался по сторонам второй охранник Юрий.

– Вот и мне интересно, – низкое, полное ярости, рычание Давида Караева заставило парней вытянуться по струнке, а Ладу испытать настоящее желание превратиться в невидимку.

– Давид Муратович…, – в один голос залепетали охранники.

– Будете говорить, когда я прикажу, – бесцветным, ничего не выражающим, но много обещающим, голосом сказал Давид и подошел к Ладе. На удивление бережно он обхватил пальцами ее за плечи, помог встать. Осмотрел ее лицо и нахмурился. – Аптечку! – скомандовал он.

Семен сорвался с места и исчез в ванной. Спустя секунду вернулся с пластиковым контейнером, на ходу открывая крышку. Давид нашел антисептик и мазь от ушибов. Быстро и грамотно обработал рану на губе Лады и припухлость от удара.

– С-спасибо, – клацая зубами, сказала она.

– А с вас, придурков, спрошу особо, – Караев грозно нахмурился. – Хорошо, Лада сообразила меня набрать, а то бы вы ни сном, ни духом.

– А толку? – обреченно опустила плечи Лада. – И Давид, Баграт их реально отпустил, они возражали, – сипло добавила она в попытке заступиться за охрану.

– Плохо возражали, – недобро зыркнул он на парней. – Вы же знаете Булата. Он себя бессмертным считает. Ладно он, а на мой приказ вам начхать что ли?

– Давид…

– Что мешало вам согласиться с Багратом для отвода глаз, а самим на посту остаться? Незваные гости тогда бы не сунулись сюда. Видать давно следили, – задумчиво произнес он. – А теперь убирайтесь, и ждите меня внизу, – рявкнул он.

Охранники ретировались за секунду. Караев сел напротив Лады и, заложив ногу на ногу, внимательно посмотрел на нее. Держалась она, надо отметить, молодцом. Не истерила, не причитала. Волновалась, но старалась не давать своим эмоциям завладеть собой.

– Рассказывай, всё до мелочей.

Лада сглотнула, подняла глаза и немного сбивчиво поведала ему обо всем, что случилось за сегодняшний день с самого утра до этого злополучного момента. Почувствовав, как пересохло во рту, она собралась уже было подняться, однако Давид опередил ее. Сходил на кухню и принес бутылку прохладной воды. Утолив жажду, Лада посмотрела на Давида и передала ему визитку.

– Здесь он будет меня ждать. У меня мало времени. Я должна ехать.

– Со мной поедешь. А лучше полетишь. Собирайся.

– В смысле полетишь? – выпучила глаза Лада. – Нет, Давид. Я поеду на своей. Если у меня есть соглядатаи, они должны видеть, что уехала на своей машине.

– Тут не поспоришь, – чуть приподнял он брови. – Хотя если они у тебя есть, они все равно будут знать, что я вернулся и уже в курсе дел.

– Пусть так. Но не стоит гнать самолет, чтобы…

– У нас будет время подготовиться, – недовольно поджав губы, сказал Давид.

– Вот именно! – Лада встала. – Тогда Шрам будет готов к радикальным мерам, зная, что ты тоже подготовился. Не стоит лишний раз провоцировать этого человека.

– Наивная ты, Лада, – задумчиво свел брови Караев. – Но всё же в твоих словах рациональное зерно присутствует. Шрам может заподозрить западню, и Булату не поздоровится. Хорошо, убедила. Но я с тобой поеду. И это не обсуждается.

Лада даже набрала в легкие воздух, дабы возразить, однако заигравшие на лице Давида желваки отбили такое желание. Потерев плечи ладонями, она юркнула в спальню, быстро собрала небольшую сумку, и спустя пять минут они катили по шоссе.

Пока ехали, Давид изредка косился на Ладу, а думал про майоршу. Юлия Ершова пробралась к нему под кожу, сама того не сознавая, она распаляла в нем дикое желание и живой интерес. Он сам не знал, почему его так влечет к ней. Просто каким-то особым чутьем понимал – это его женщина. Хотя сама Ершова еще об этом не знала. Давид на себе ощутил, что такое ломка, когда рядом нет желанной женщины. Той, о совместном будущем с которой задумываешься не один раз. Той, которую он видел матерью своей детей. Караев сморщился. И видел-то ее всего ничего – по пальцам одной руки пересчитать можно. Обнимал правда крепко, к себе прижимал, с трудом руки разжал тогда. И ума не мог приложить, как всё так молниеносно могло завертеться?! Почему его сердце тронула ментовка? Почему всё внутри него тянулось к Юлии? Давид со злом цыкнул – во его повело, дьявол всех раздери! Так, прочь розовый туман, пора делом заняться.

– А скажи-ка мне, Лада, откуда у тебя такие сведения о Коме? – спросил он.

Лада сложила руки под грудью, как-то тягостно вздохнула и ответила:

– У моего Димы…то есть у мужа моего погибшего в сейфе хранится дело Комлева. Он перед самой своей гибелью завещал мне всегда помнить об этом, потому что мне может это пригодится. Словно в воду глядел.

Давид прищурился.

– Ты ведь понимаешь, что Шрам может своего слова не сдержать?

– Ему даже ваши законы не…

– Не закон, – хмыкнул криво Караев. – Булат его давно просек. А Шрам ядовитой слюной исходит, потому что у него на Баграта рычагов давления нету. Хотел через тебя видимо действовать и тут – облом.

– Да, Шрам ваш этот – субъект интересный, – немного нервно хохотнула Лада.

– Что смешного?

– На Шрама этого тоже досье имеется. Господи, как подумаю обо всём этом…, – пробормотала она. – Этот ваш ужасный мир… Некоторые как пауки в банке готовы друг друга сожрать, а другие за этим только наблюдают, глядя как исчезает один конкурент за другим.

– Откуда ты такая взялась? – Давид посмотрел на Ладу, и она увидела, как в черных глазах заплясали озорные огоньки.

– Э… не поняла.

– Забудь.

Они ехали почти без остановок, если не считать те короткие мгновения, когда нужно было заправиться и облегчить естественные потребности организма. Лада порывалась сменить Караева за рулем, но тот приподнимал бровь и вдавливал педаль газа в пол. Ее белый Инфинити мчался вперед по направлению к большому провинциальному городу недалеко от столицы. Мчался по пустынной ночной трассе. Мчался, врываясь в стену проливного дождя.

– Давид, а как вы с Багратом познакомились? – сорвался с губ Лады вопрос.

Караев молчал недолго, но заговорил неохотно.

– Скажем так, мы выполняли одно очень важное задание, о сути которого знать не желательно.

– Простым смертным, ты имеешь в виду? – задумчиво протянула она.

– Что-то типа того. Булат тогда мне жизнь спас. А спустя время – я ему.

Лада сложила руки на груди и вздохнула.

– Хорошо, когда можешь на кого-то положиться в жизни. Или есть, кому твой тыл прикрыть.

– Чего загрустила? Ты ж вроде тоже брошена не была.

– Да-а. Когда-то Баграт встал на мою защиту, будучи чужим человеком, а отец…отец на дно бутылки глядел. Как оказалось, Баграт был мне ближе, чем родной отец. Потом дальний родственник взял меня под свое крыло и можно сказать вытащил из пучины отчаяния, – горько вырвалось у Лады.

– Ты о своем дедушке Саве говоришь? – улыбнулся Караев.

Лада повернула голову, но не выглядела удивленной.

– Всё про меня Баграту доложил?

– Как видно, нет. Ты полна сюрпризов, – ответствовал Давид.

При въезде в город, утром смартфон Лады издал мелодичную трель. Она достала аппарат из кармана и расплылась в счастливой улыбке. Караев покосился на экран, где высветились два детских личика. Лада приняла видео-звонок.

– Мама! Мамочка! – наперебой загалдели ребятишки. – Мы тебя не разбудили?

– Ну что вы, котятки, мои. Как ваши дела? Как успехи? Соскучилась по вас ужасно.

– Мамочка, когда ты вернешься? – серьезно спросил Марк.

– Я еще одно важное дело не сделала. Потерпите, малыши.

– Приезжай скорей! – заговорила Тася.

Краем глаза Давид наблюдал за радостными лицами детишек, слушал их беззаботное щебетание, когда они рассказывали свои новости, и ласковое воркование Лады. Видел всё это, и сердце его странно замирало в груди. Представил на месте Лады совсем другую женщину, и почувствовал, как сбилось дыхание. Господи, как же он хотел чего-то подобного! Просто жаждал, чтобы вот так его ждала любимая женщина, чтобы дом был полон детских голосков и смеха. Чтобы не было ни крови, не запаха пороха, ни боли. Ни жизни в постоянном напряжении. Чтобы каждое утро белокурая синеглазая женщина в его рубашке, негромко мурлыча песенку, передавала ему чашку дымящегося кофе… Вот же ментовка коварная! Въелась прямо в подкорку, плодя одно сладкое марево за другим, наводя морок, выворачивая нутро наизнанку. Давид тряхнул головой. Слишком много времени он уделял мыслям о Юлии Ершовой, так ничтожно мало пообщавшись с ней. Но видать и этого хватило, чтобы он захотел видеть рядом только ее одну.

Как только Лада поговорила с детьми, Давид набрал одного из парней, работавших на него. И под ее немного изумленным взором коротко сообщил адрес проживания Лады Угранёвой и отдал четкий приказ охранять двойню и деда Саву.

– Благодарю, Давид, но нужно ли это было? Они ведь далеко…

– Щупальца у нашего мира, Лада, длинные и цепкие. Ни от чего нельзя быть застрахованным, можно только подготовиться.

Лада кивнула. Машина остановилась у крыльца внушительного здания банка.

– Там ячейка с документами, – пояснила она и выскочила на улицу, запахивая пальто.

– Стоять! – рявкнул Караев, быстро вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и в мгновении ока очутился рядом.

Лада качнула головой и шагнула вперед. Давид шел чуть поодаль, зорко следя за окружающими людьми и пространством. И не выглядел так, будто всю ночь вел машину. Ничто не выдавало его усталости. Всё также сосредоточен и готов отразить нападение.

Перед выездом, они зарулили в небольшое кафе и перекусили. На предложение Лады сменить его за рулем, Давид прищурился.

– Тебе нужна ясная голова, – терпеливо пояснила Лада. – Передохни хоть пару часов.

– Добро. Дай сначала дело почитаю, – и взял толстую папку, которую протянула ему Лада.

Листал и диву давался. Почему же погибший муж Лады не пустил это в ход, почему спрятал это в надежном сейфе? Если и дело на Шрама такое объемное, то такому следаку, как Угранёв – просто браво! Если бы все вот так выполняли свой долг, не было бы бардака. Захлопнув папку и бросив ее на заднее сиденье, Караев сложил руки под грудью и откинул голову на подголовник.

– Ровно через три часа разбудишь меня.

– Но…

– Я что сказал? Не слышу ответа.

Лада хмыкнула. Прямо как Баграт. В ультимативной форме, приказным тоном, словно перед ними желторотик какой-нибудь.

– Слушаюсь, генерал, – и козырнула, шутливо отдавая честь.

Караев укоризненно покачал головой, скрывая, как дернулся вверх уголок губ, а затем закрыл глаза и удобно устроился в кресле. По истечении условленного времени, Лада осторожно положила ладонь на плечо Давида. Он быстро открыл глаза, словно и не спал глубоким сном.

– На встречу со Шрамом я с тобой пойду, – безапелляционно заявил он.

Лада с сомнением посмотрела ему в глаза, но не стала возражать, потому что поняла – с Давидом она будет увереннее в себе.

В город вернулись заблаговременно. Успели освежиться и в назначенный час явились по указанному адресу – огромный пригородный особняк, обнесенный высоким забором, встретил их многочисленной охраной. Прежде чем впустить гостей на территорию, Караева тщательно обыскали, равно как и Ладу. Когда их обоих проводили в просторную и роскошную от мебели до отделки стен гостиную, Шрам удивленно присвистнул и даже привстал с дивана. Охранники, завидев шефа службы безопасности Баграта, уже были настороже. Приосанившись, они находились в полной боевой готовности, иногда проверяя оружие, чем и вызывали у Давида презрительную ухмылку. Да, нередко он замечал, что они с Булатом напрягали Шрама и его людей.

– Давид?! Ты откуда?

– Я как в том банальном анекдоте – раньше из командировки вернулся, – ответил Давид. Кто-то из людей Снежного загоготал в голос, но ни одни мускул не дрогнул на лице Караева, когда он продолжил: – Только ситуация немного другая. Прихожу, а босса моего нет, женщина его в растрёпанных чувствах. Что за дела, Шрам?

Тот окинул Ладу масляным взором и сглотнул, отчего кадык его дернулся.

– Что-то не вижу, чтобы она на переживания изошла. Крепкая девочка. Вон и договориться со мной у нее получилось, – Шрам уселся обратно на диван, жестом пригласил сесть и их.

Лада только переводила глаза с Давида на Шрама, ощущая, будто мерзкие липкие букашки поползли по ее коже от взгляда бандита. Наверное, если бы не Караев, она бы раньше времени растеряла свою решимость.

– Кстати, о договоренностях, – кашлянула она. – Где Баграт?

– Ишь ты – сразу в наскок пошла, – восхитился Шрам. Лениво щелкнул пальцами, и один из людей вышел из гостиной.

– Такие дела лучше делать быстро, а не тянуть, – сказала Лада.

– И то правда, – Шрам похлопал ладонью рядом с собой. – Ну, покажи, что у тебя имеется и стоит ли оно вашей с Булатом свободы.

– Стоит, уверяю тебя, – зычно вклинился в разговор Давид.

– Сначала Баграта увижу, – насупилась она.

– Упрямая, – с какими-то приторно-сладкими нотками констатировал Шрам.

А через минуту в гостиную вошел Баграт. Лада на миг позволила тревоге отразиться на лице. Булатов выглядел уставшим, с заросшим темной щетиной лицом, на котором появились новые ссадины. Но все равно это никак не повлияло на оставшиеся расправленными плечи Баграта, прямую спину и твердую и уверенную походку.

Булат выхватил глазами Ладу, и незаметно перевел дыхание, обнаружив рядом с ней Давида. Девушка прижимала к груди толстую папку, и с какой-то брезгливостью следила за Шрамом. Баграт бросил взор на Снежного и сжал зубы. Мороз пробежал по коже Булатова, стоило увидеть, КАК Шрам пялился на Ладу. Облизывал похотливым взглядом, не утруждаясь скрыть свои извращённые фантазии. Шрам положил глаз на его Ладу. Вон чуть ли слюной не исходит, так его потрясывает. Однако она, надо отдать ей должное, держалась ровно и с достоинством.

– Ну вот и Баграт твой долгожданный. Показывай, чего у тебя там, – уже более грубо потребовал Снежный.

Лада смело шагнула вперед и протянула папку Шраму. Он попытался коснуться ее ладоней своими пальцами, но она успела спрятать их. Шрам на несколько минут погрузился в изучение содержимого папки, полностью забыв о присутствующих. Баграт обменялся многозначительным взглядом с Давидом. Тот незаметно кивнул.

– О! – почти пропел Шрам, оторвав взгляд от листов, испещренных строчками. – Эта весьма ценные сведения, – довольным котом добавил он.

Затем поднялся и вплотную подошел к Ладе. Баграт едва удержался, чтобы не рвануть ему наперерез. Сейчас провокация опасна. Кровожадно раздув ноздри, Шрам прищурился и спросил у девушки:

– Ты ведь понимаешь, что отдаешь мне на милость живого человека, милая? Не жаль его?

Лада пождала губы, считала предупреждение по лицу Баграта и ответила:

– У меня уважительные причины. Форс-мажор, если угодно.

– Это правда, – Шрам дотронулся до щеки Лады.

– Шрам! – зарычал Баграт, понимая, что ходит по острию. Еще секунда и он устроит тут кровавую сечу. – Руки от нее убрал!

– Тихо, Булат, тихо, – успокоил он его и опустил руку. – Не трону ее. Ну, а где у меня гарантии, что ты не сделала копию?

Лада ожидала чего-то подобного.

– Я не дура, чтобы играть в игру, правила в которой не я устанавливаю. Копии нет, – четко ответила она, глядя прямо в глаза Шраму. Хотя все поджилки у нее тряслись. Она молила небеса о милости и помощи.

Шрам сверлил Ладу долгим пристальным взглядом, она стойко выдержала его. Снежный кивнул и нехотя буркнул:

– Свободны.

Баграт в мгновении ока очутился рядом с Ладой, заслоняя ее от Шрама. Но он отчетливо услышал скрытую угрозу в голосе своего – Баграт был в этом уверен – уже бывшего босса. Он сказал «свободны», но не добавил «пока». За столько лет Булат, научившись считывать все тайные стремления и желания Шрама, уже ничему не удивлялся: ни его жадности, ни подлости, ни жажды владеть всеми и вся любой ценой. И то, как он на первый взгляд легко отпустил их, настораживало, заставляя нутро просто вопить об опасности. Шрам задумал нечто скверное, и целью его была Лада.

Особняк покинули быстро. И также быстро домчали до квартиры Баграта. В течение всей дороги, он выслушал от Давида всё, что только мог о своих умственных способностях, особенно жестко Караев проехался по его самонадеянности. Он костерил его, на чем свет стоит. Баграт только болезненно морщился и пару раз хватался за бок. Лада хранила молчание, хотя ужасно хотела прижаться к нему, обнять, исцелить и избавить от боли.

По возвращении домой Баграт сразу же отправился в душ. За это время приехал врач. Он осмотрел Булатова, наложил повязки, дал лекарства, посоветовал несколько дней покоя и уехал. Караев пригвоздил друга недобрым взглядом, отдал короткие инструкции на экстренный случай и ушел.

Лада подсела к Баграту. Она поглаживала кончиками пальцев его лицо с ссадинами, осторожно трогала синяки на боках, спине и животе и молча глотала слезы. Она ненавидела мир Булатова всеми фибрами души. Этот мир жесток, не прощает ошибок и причиняет страдания. И отбирает тех, кто дорог.

Баграт посмотрел на Ладу, крепко обнял ее и, прижав к себе, зашептал в ухо:

– Эй, ну ты чего, Ладушка? Я жив.

Она вывернулась, обхватила ладоням его лицо и, вглядываясь в его глаза, сипло проронила:

– Ты в ярме, Баграт. Я очень хочу помочь тебе его скинуть, но не знаю как.

Он вздохнул. Это она точно определила – он в ярме.

– Я пытался вырваться, Лада. Не один раз, поверь. Но те люди, особые поручения которых я выполняю, никогда не отпустят меня. По началу я пытался откупиться, затем пробовал выкупить свое дело, переведя его в легальную плоскость. Но Шрам не дает, – вырвалось признание у Булатова.

– Он чем-то держит тебя?

– Сейчас меня не только он держит, Ладушка, – горько усмехнулся он. – А теперь слушай меня. Ты должна уехать. Немедленно.

– Что? Почему? А ты?..

– Ты уедешь, Лада, но пока не домой. Так нужно. Шрам смотрит на тебя, как маньяк озабоченный, поэтому ты в опасности. Я не могу, не имею права потерять тебя. Особенно, когда мою жизнь снова озарил тёплый ласковый лучик, когда у меня появился крохотный шанс.

– Но… а как же Алёна? Можно я хоть попрощаюсь с ней? – растерянно залепетала она, хватая ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. В голове наступил полный хаос.

– Не свети ее лишний раз, – строго выговорил Баграт. – Мои люди охраняют ее.

– Боже…, – выдохнула она как-то обреченно. Как же вырваться из этого проклятущего мира?

– И, – теперь уже он крепко обнял ее и прижал к себе. Нежно коснулся губами ее губ и прошептал: – спасибо тебе, Ладушка. Спасибо, моя солнечная девочка. Ты выиграла нам немного времени.

Лада обняла Баграта за шею и сдержала слезы, грозившие побежать по щекам. Ощущение полной безысходности настигало ее с сумасшедшей скоростью, и отчаяние грозило затопить с головой. Он снова почувствовал ее состояние. Погладил по спине и заговорил на ухо:

– Ничего не бойся, Лада. Всё идет так, как должно.

Она немного отстранилась и непонимающе уставилась на него.

– То есть?

– Что бы ни случилось, не паникуй. Будь спокойна. Я не дам в обиду ни тебя, ни наших малышей, – он, держа в ладонях ее лицо, поглаживал большими пальцами щеки и внимательно смотрел в глаза. – Просто будь готова ко всему.

– Ко всему невозможно подготовиться, Баграт, – проворчала она. – Ты говоришь, а мне уже страшно.

– Думай о будущем, Лада.

Она подозрительно прищурилась и на секунду поджала губы.

– Баграт, что ты задумал?

– Я задумал нашу свободу, Лада.

Она покачала головой, явно не одобряя неизвестную ей задумку. Выражение лица Булатова пугало ее. Схватив его за майку, Лада отчаянно вскрикнула:

– Булатов! Не смей делать глупостей. Я запрещаю. Ты нужен мне живым. Ты нужен нам, – хрипло добавила она, спрятав лицо у него на груди.

– Правда? – проникновенно спросил он. – Тогда надежда есть. Пойдем, нам нужно отдохнуть. Завтра рано уезжаем.

Утром Лада проснулась в полном одиночестве и зябко поежилась. Привела себя в порядок и отправилась на кухню сделать кофе. Там ее ждали парни из охраны Семен и Юрий.

– Доброе утро, ребята.

– Доброе, – синхронно поздоровались они.

– Где Баграт?

– У него неотложное дело нарисовалось, и он уехал. Велел сопроводить вас к машине, и будет ожидать вас на взлетной площадке. Как можно скорее.

– Сколько у меня есть времени? – чуть приподняла брови Лада и прочитала по лицам охранников, что его у нее минимум.

Она кивнула и сходила за своей сумкой. Юрий помог ей надеть пальто. Она немного удивилась, пожала плечами, и уже через пять минут они вышли из квартиры. Сели в лифт. Зазвонил смартфон Лады, и, сняв трубку, она услышала веселый голос Юли Ершовой.

– Привет, Лада. Как там твои дела?

– Нормально. А твои?

– Мои? По-разному, – как-то нехотя пробурчала Юля. – Я звоню привет тебе от Аньки передать. У нее всё хорошо, говорит пора нам встретиться как-нибудь.

– Это да. Я рада за нее.

Кабина лифта остановилась, а Лада продолжала приглушенно болтать с Юлей. Но как только двери разъехались в стороны, первым из лифта вышел Юрий. Не успел он скрыться за поворотом, как послышался крик и ругательства. Семен мгновенно достал пистолет и встал прямо перед Ладой. Но поднять руку не успел – в проеме показался человек в черном и на ходу спустил курок своего пистолета. Грянул выстрел, и Семен осел на пол.

Лада расширившимися от ужаса глазами, словно в замедленной съемке смотрела, как бледнеет парень и не слышала, что говорила в трубку Юля. Потом не выдержала и закричала, выронив смартфон из ослабевших рук. Он упал на грудь охранника.

– Семен! – рванулась было к нему, но не успела.

– Заглохни, сучка, и не делай резких движений, если жизнь дорога, – грубо приказал незнакомец.

Лада вжалась в стену лифта и от страха забыла, как дышать, а под ребра ей больно ткнулось дуло пистолета.

Глава 41

Булатов на корню давил в себе нарастающую тревогу и противно зудящую панику. Страх, что не успеет, что потеряет Ладу навсегда крутил его, опутывая сердце своими щупальцами. Однако сейчас ему как нельзя требовалась ясность мышления, собранность и спокойствие, иначе всё будет зря. Поддастся эмоциям, зашкаливающим так, что болезненные искры били по нервам, и не сумеет спасти Ладу – свою солнечную девочку. Не сумеет достать им обоим билет в свободное будущее. Причем, Баграт смел надеяться, совместное. До одури хотелось лично познакомиться с детишками, прижать к себе сына и дочку, но внутри отчего-то поселился благоговейный трепет. А вдруг не примут? Слава Богу, Давид сообразил поставить охрану у далеких, но таких дорогих Баграту малышей и главы всего их семейства – Савелия Трофимова.

Мотнув головой, Булатов вернулся к плану. Чуть скривился, проклиная Шрама. Подонок нанес удар быстрее, чем рассчитывал Баграт. Маленькая провокация, устроенная для Снежного, сделала свое дело, и он заглотил наживку. Он, увидев в Ладе слабину Булата, уже не отступится. Баграт это прекрасно понимал. Шрам всеми силами постарается сломить его, подмять под себя, как мечтал об этом давно. Баграт презрительно фыркнул – Шрам так до конца и не понял, с кем дело имел. За Ладу Баграт порвал бы любого на кровавые куски, а потому знал, что задуманное может выйти ему боком. Знал, что самосуд без веских оснований недопустим и за него ему вполне возможно снимут голову с плеч. Не посмотрят на былые «заслуги», и вполне могут пустить в расход. Но сейчас Баграт был в своём праве действовать по своему усмотрению, дабы спасти Ладу и встать на защиту своей семьи. А уж если не свезёт – он готов понести любую кару, потому что на кону жизнь любимой женщины, матери его детей. Лада… Она удивила, попытавшись откупиться от Шрама столь ценной для него информацией, и надеялась на честность. Честность в мире Баграта ценилась далеко не всеми. Зато силу уважали все. Вот ее-то Шрам и познает на своей гнилой подлой шкуре.

Давид Караев безоговорочно и, даже, как почудилось Баграту, охотно взялся за подготовку операции по штурму логова Шрама. Стиснув зубы, Булатов вернул внимание Давиду, который десятый раз повторял, кто, что и как должен делать, где должен находиться, проговаривая это своей группе захвата. Парни, облаченные в бронежилеты, проверяли снаряжение и оружие и впитывали каждое слово своего грозного начальника. Когда основной инструктаж был закончен и оставались детали, парни разошлись по просторному заброшенному ангару, где была оборудована база Булатова.

Давид и Баграт стояли у двух столов – на одном была разложена подробная карта строения, схемы коммуникаций и системы жизнеобеспечения, на втором – два ящика с открытыми крышками, внутри которых лежали армейские ножи, пистолеты и несколько автоматов. Мужчины просматривали выкопировки заброшенного здания в промышленной зоне снова и снова, чтобы не упустить из виду ни одну мелочь, и тихо переговаривались между собой, когда до слуха долетел звук подъезжающей машины. Давид негромко свистнул, парни в полной боевой готовности вмиг встали на позиции.

– Мы разве кого-то еще ждем? – спросил Караев.

– Нет, – нахмурился Баграт и достал пистолет из кобуры.

Едва скрипнула дверь в огромных воротах, одновременно несколько дул нацелились на нее.

– Спокойно, ребята, я с миром, – раздался чуть хрипловатый женский голос, а у Давида мороз по коже пошел. Какого дьявола?!

В ангар вошла миловидная светловолосая женщина, одетая в черные облегающие брюки, черный свитер и куртку, обутая в ботинки на толстой подошве. Женщина вытянула руки и несколько раз повернулась вокруг своей оси, демонстрируя, что безоружна.

– Где ваше начальство? – весело спросила Юлия Ершова, не подумав испугаться.

Скрыв отразившееся на лицах мимолетное недоумение, бойцы опустили оружие. Кто-то из парней качнул дулом в сторону столов. Юля двинулась вперед, игнорируя выразительный взгляд Караева.

– Привет, парни. Я так понимаю, вовремя приехала, – просто сказала она.

– Ты что тут забыла?! – сквозь зубы зарычал Давид, пожирая глазами, превратившимися в черные дыры, майора Ершову.

– Вообще, помочь хочу. Лада мне всё же лучшая подруга, – отозвалась серьезно Юлия, со знанием дела рассматривая оружие в ящиках. Взяла короткоствольный глок и поиграла им в руках, и удачно увернулась от злого шлепка по своей ладони лапищей Караева.

Баграт приподнял бровь, наблюдая за изменившимся в лице Давидом. Едва не подавился, заметив реакцию друга, готового испепелить на месте незваную гостью.

– Сию секунду вернись домой! – грозно сдвинул брови Давид, с трудом выталкивая слова; всё в нем клокотало от ярости.

Юля даже плечом не повела, чуть склонившись над чертежами.

– Я Баграт, – напомнил о себе Булатов.

– Юлия Ершова, – отозвалась она.

– Как вы нас нашли? И откуда знаете, что Лада в беде? – снова спросил Булат.

– Найти вас действительно сложно. Лада со мной по телефону разговаривала, когда на нее напали. Отследить ее симку было легче легкого, – охотно отвечала женщина.

– Я сказал, вернись домой, женщина! – гневно раздув ноздри, рявкнул Давид.

– Своими бойцами будешь командовать, Караев, но не мной, – отмахнулась она.

Баграт потер подбородок. Вот так да! Значит, верного друга это болото тоже засосало. Вернее не болото, а синее-синее небо. Юля вызвала в нем немое уважение, ведь ни одна женщина до сих пор не могла осмелиться, чтобы вот так открыто выказывать Караеву свое неповиновение. А у того аж зубы заскрипели. Вены на шее Давида вздулись, и руки сжались в кулаки. Он сделал шаг прямо к Ершовой.

– Твою мать! – взревел он. – Я тебе что сказал? Свали отсюда, майор.

– Выдохни, Давид. Там моя подруга. А лишняя пара глаз и ствол вам не помешает, – несгибаемо сказала она.

– Помешать не помешает, – Баграт задумчиво потер подбородок, – но вы – женщина.

– Да, женщина, – согласилась Юля. – А еще я – офицер полиции. Может три года службы в спецотряде быстрого реагирования вам ни о чем и не говорят, но навыки владения холодным и огнестрельным оружием, тактика ведения ближнего боя всё еще при мне, – криво хмыкнула и пробурчала в сторону Давида: – Ладно, каюсь, с тобой что-то мозги вышибло совсем, и я приемы самообороны подзабыла. Но все равно я еще одна боевая единица.

Заметив на лице Булатова промелькнувшее согласие, Давид недовольно заиграл желваками. Издав низкий, полный бешенства, рык, молнией рванулся к Ершовой. Схватил ее запястье и, отведя руку сторону, нырнул головой ей подмышку. Взгромоздил девушку себе на плечо и потащил к машине. Ребята с интересом наблюдали за своим боссом из укрытий, явно наслаждаясь зрелищем.

– Караев! Руки убери, а не то сломаю! – взвизгнула Юля, но не растерялась как тогда. Наоборот, собрала свою волю в кулак, отодвинув на последний план всколыхнувшиеся эмоции и ощущения, что вызывала непосредственная близость Давида. Сейчас она не имела права ошибиться и облажаться. Речь шла о жизни Лады, и она сделает все от нее зависящее, чтобы помочь вызволить подругу из беды. И в этот раз Давид не сумеет сбить ее с толку или инициативу перехватить.

Юля чуть извернулась и нажала на особую точку у основания уха. Караев глухо застонал, едва не припав на одно колено. Злобно шлепнул девушку по ягодице, она в свою очередь произвела хитрый прием, высвобождаясь из захвата. Секунда и Давид под одобрительный свист ребят из его команды уже лежал на спине. Юля уселась ему на грудь и гаркнула:

– Я сказала – еду с вами!

Баграт хмыкнул своим мыслям. Близкий контактный бой – определенно конек майорши. Но Давида он еще никогда таким не видел. На лице друга тревога сменялась полным неприятием возникшей ситуации.

– Я прошу, поезжай домой, – приглушенно рыкнул Караев. – По-хорошему прошу, майор. Ты станешь обузой! – попытался вразумить ее Давид.

– Нет, я обузой ни для кого не стану, будь уверен, – упрямо вздернула она голову. И еще до того, как Давид провел толчок, чтобы сбросить ее или того хуже под себя подмять, она подскочила и встала на ноги, приняв упорную позу и воинственно сложив руки на груди.

Давид очутился на ногах в мгновении ока. Сделал шаг, встав вплотную к Ершовой. Пронизывая ее черным бездонным взглядом, грозно свел брови на переносице и рявкнул:

– Бля*ь, Юля! Бабам не место на войне! – едва сумел убрать звук голоса, чтобы не зареветь зверем на упертую девку.

– А где их место по-твоему? – выгнув светлую бровку, поинтересовалась она.

– Твоя прямая обязанность – дома сидеть, ждать мужа с работы и рожать детей, – вырвалось у него.

– Уж не от тебя ли? – насмешливо спросила она, приподняв уголок губ.

– Зря ты это сказала, майор, – покачал головой Караев. – Я запомню.

– Расслабься, Давид, – тихо хохотнула она, разворачиваясь и направляясь к столу. Уже через плечо не очень уверенно проронила: – Ты не в моем вкусе.

Он сжал и разжал кулаки, глаза его опасно прищурились. Давид нагнал ее и ухватил рукой за шею сзади, притягивая к себе. И так, чтобы слышала только она, сказал:

– Смелая, смотрю, стала, да? А не так давно дрожала в моих руках…

– Заглохни, Караев. Это никому не интересно, – непримиримо прошипела она, безуспешно пытаясь сбросить его пальцы. Место, где они касались кожи, горело огнем.

Когда они подошли к Баграту, Давид все же отпустил ее. Нехотя, с сожалением, с трудом, будто уже предчувствуя ломку во всем теле от потери невероятного ощущения, возникшего при соприкосновении с кожей Юлии.

– На вашем месте, Юлия, я бы не дразнил его, – посоветовал Булатов, покосившись на углубившегося в чертежи Давида. – Схватит, уже не отпустит, майор.

Юля недоверчиво покосилась сначала на Баграта, затем на Караева. Булатов отошел к большому черному внедорожнику с тонированными стеклами, а Давид снова оказался рядом.

– Не отпущу, – подтвердил он. – Что мое, уже со мной навсегда и останется.

– Меня это не касается, – буркнула она, и аж присела, услышав прямо над ухом густой коварный баритон.

– Не будь так уверена, Юля.

– Ладно, замяли эту тему. Вернемся к нашим баранам. Мне нужен броник, оружие и переговорное устройство.

Давид криво хмыкнул. Отошел в сторону, и к удивлению Юли принес бронежилет. Помогая ей его надевать, громко и недовольно сопел. Разве что пар из ушей не валил. Застегнув молнию, Давид зло подергал там, потянул здесь, желая вызвать у Юли дискомфорт. Она неотрывно таращилась на волевое сосредоточенное лицо, стараясь считать его эмоции. Качнув головой, отбросила всю безуспешность своих попыток, закрепила на ухе наушник с микрофоном, повесила на шею бинокль и сунула в кобуру предложенный Давидом пистолет.

– Так, Ершова, твоя позиция вот здесь, – указав пальцем в точку на карте. – Ты наблюдаешь, никуда не лезешь. Если можешь прикрыть стрельбой, отлично. Но как только видишь, что мы в жо…, что нас догоняет гипотетический конец, – передал ей пульт с кнопками, – жмешь вот сюда. И бежишь. Поняла? Не слышу! – сквозь зубы рявкнул он. Видя невообразимую решимость на лице Юли, ее упрямо выставленный подбородок, понял, что спорить бесполезно. Уж лучше пусть она будет рядом, под его зорким присмотром, нежели станет заниматься самодеятельностью. У него итак дрожь по телу пробежала, стоило увидеть ее здесь. Чуть язык свой не проглотил от вспыхнувшего не к месту желания и едва не подавился гневом, сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее хорошенько. Мало ему геморроя с самонадеянностью Баграта, отважившегося провернуть то, что надумал, так еще Ершова! С ума сойти можно, как его корежит от ментовки этой! Ни одна баба его мозги так знатно не выворачивала. Вот закончится заваруха эта, и Юля узнает, где ее место. И уж точно невдалеке от него, Давида. – А теперь повтори, – потребовал он.

Юля усмехнулась, четко повторила Караеву вмененные ей только что обязанности. Он прищурился. Она же без задней мысли сказала:

– Сделайте так, чтобы этот конец вас не догнал. А то у меня еще как бы планы на будущее. Слетать там в жаркие места и…

Караев положил ей на плечи ладони и рывком притянул к себе.

– Я тебе сам покажу все жаркие места.

– Как-то двусмысленно звучит, не находишь? – слегка зависла она, дергая плечом.

Давид широко и весело ухмыльнулся и опустил руки.

– Звучит как обещание, ангелочек, – и исхитрился незаметно, но любовно так, огладить ее ягодицу.

– Совсем охамел что ли?! – зашипела она возмущенно.

– Теперь стимул вернуться у меня что надо. Вернуться, – а это он уже прошептал на ухо, шевеля выбившиеся пряди светлых волос, – и отшлёпать тебя по твоей шикарной непослушной заднице.

– Извращенец! – шикнула она, ткнув ему кулаком под ребра.

– Марш в машину! – ровно приказал Караев, глянув на часы. – Мы выдвигаемся.

Через три минуты ангар опустел.

Темную повязку грубо сорвали с головы, и свет больно ударил по глазам. Лада на мгновение зажмурилась, а затем медленно стала поворачивать голову, чтобы осмотреться. И едва не застонала от тупой боли, сжавшей виски. Скула, по которой ее ударили, ныла немилосердно. Ее намеревались запихать в багажник, она начала сопротивляться и попыталась вырваться. В итоге – ее все равно кинули в багажное отделение, нацепив на глаза непроницаемую повязку. Машина куда-то долго ехала, иногда ее заносило на поворотах от скорости, а потом она подскакивала на ухабах, стоило колесам попасть в ямы. Спустя некоторое время ее выволокли из багажника и потащили в неизвестность.

Теперь же сидеть с руками, закованными сзади в металл наручников, было неудобно, жесткая спинка металлического стула впивалась в тело. Лада не успела толком ничего рассмотреть, заметила лишь, что находится в каком-то большом помещении, похожем на заброшенную мастерскую или склад. Тусклое освещение под серым потолком, свет, скудно струившийся из окон, расположенных высоко в стене, несколько дверей, выкрашенных в черный цвет, груда ящиков, какое-то серое, заросшее грязью, оборудование вызывали уныние.

Беспокойство напомнило о себе, как только за спиной послышались шаги. На плечи легли тяжелые ладони, Лада вздрогнула и напряглась. Над ухом раздался смеющийся голос Шрама:

– Пришла в себя?

– Что вам нужно? – спросила она резко.

Шрам обошел вокруг нее. Щелкнул пальцами – рядом быстро возник человек в темно-сером одеянии и, безмолвно поставив стул напротив, скрылся. Шрам удобно уселся, заложил ногу на ногу и закурил сигару.

– Даже не знаю, – прищурил он глаза и выпустил дым, – мне Баграт был нужен, его верность, лояльность и безоговорочная покорность. Тебя вот увидел – и тоже хочу. Вас обоих хочу.

– Много хочешь, – фыркнула она презрительно.

– Ты так думаешь? Нет, дорогуша, я Булата посажу на такую толстую цепь, что не сорвется до конца дней своих, – с довольным видом осклабился он. – А ты моей личной, на всё готовой ради Баграта, подстилкой станешь. И Булат видеть это будет, и чтобы сохранить твою никчемную жизнь, станет выслуживаться передо мной. Так и будете вы изо дня в день спасать друг друга от смерти, – расхохотался он своей выдумке, казавшейся ему столь забавной. – Так ведь? Я правильно угадал? – поинтересовался он, не скрывая торжества.

– Мечтай! – ухмыльнулась она.

Вмиг благодушное выражение слетело с лица Шрама. Он нахмурился и заиграл желваками. Потом пододвинул стул ближе. Жесткая ладонь, неприятно натягивая ей кожу, прошлась по шее, ключице, опустилась к груди.

– Отдай мне Баграта, Лада! Он ведь поиграет с тобой и всё. Не будь камнем на его шее, – увещевал он. – Отпусти его.

– Вы никогда не получите Баграта, – процедила она, удивляясь своей смелости. – И камнем на его шее являетесь вы! И уже очень давно. Вы утащили его на дно.

– Это он тебе сказал? – глаза Шрама удивленно расширились.

– Баграт не такой человек, чтобы взваливать свои проблемы на женские плечи.

– Хм…, – неопределенно замычал Шрам. Омерзительная ухмылка скривила его тонкие губы: – Тогда…отдайся мне ты, и я отпущу его.

Брови Лады взлетели вверх. Она ослышалась? Нет, судя по гадкому выражению на его физиономии. Этот мудак задумал недоброе. Каким образом ей удалось понять, что конкретно, она сама пока не разобралась. Шрам захотел выставить ее предательницей, чтобы Баграт отказался от нее и разорвал связь с нормальным миром окончательно, пополнив ряды таких вот подонков, как этот. Он мечтал лишить Баграта малейшего шанса на нормальную жизнь.

Лада даже не скрывала своего презрения:

– Вам веры нет. Любая сделка с вами – заведомый проигрыш. Неудача. Ведь вы понятия не имеете, что означает держать свое слово. Но Баграт найдет вас.

– На то и расчет! – зло констатировал Шрам. – Он сам придет за тобой. И тогда посмотрим, чья возьмет.

– Придет обязательно, – согласно закивала она головой. – Достанет вас в любой дыре. Вам нигде не спрятаться от его гнева.

Шрам всегда гордился своим умением хорошо владеть собой, но чувствовал, что сейчас не совсем владеет ситуацией, и этому ему не нравилось. Эта девчонка несла в себе опасность для него. Она настораживала Шрама, только он не до конца понимал, почему. Что-то было в ней такое… Объяснить сложно. Досаждая мужчине, под глазом дернулся нерв. Шрам недовольно поджал губы. Положил курящуюся тонкой струйкой дыма сигару на подлокотник своего стула и, неожиданно улыбнувшись, спросил:

– Ты ведь хорошая девочка, да?

Лада сузила глаза, не понимая, куда ведет этот человек. А он поддался вперед, завел свои руки ей за спину и принялся возиться с наручниками. Пока снимал их, его липкий язык скользнул по ее щеке. Лада содрогнулась от омерзения и, опасаясь, дабы ее не вырвало, отшатнулась в сторону. Шрам отстранился и снова сел. Затянулся сигарой.

Растянутые мышцы рук назойливо заныли, стоило Ладе свести их перед собой и стиснуть ладони. Она едва заметно сморщилась. Но не успела растереть затекшие запястья, как Шрам рванул одно из них на себя. И наслаждаясь мимолетным испугом в ее расширившихся глазах, достал изо рта сигару, выдохнул едкий дым ей в лицо, и с нескрываемым наслаждением притушил тлеющий кончик о тыльную сторону ладони девушки.

Всего несколько секунд, а внутри Лады расцвела жгучая боль. Девушка вскрикнула, схватила ртом глоток воздуха и одновременно сжала поврежденную руку в дрожащий кулак. Упрямо стиснув челюсть, больше не издала ни звука и прикрыла веки, удерживая предательские слезы. Обожженная кожа ныла, пронизывая, казалось бы, всю руку до плеча.

– Решай – ты или он? – издевательски спросил Шрам.

Ноздри Лады раздулись. Странно, но она почему-то не чувствовала страха.

– Я и он. И без тебя, кусок дерьма!

– Ты! – взревел было он, но затем быстро справился с взрывом эмоций. И уже более спокойно добавил: – В таком случае, Лада, я по полной оторвусь на тебе до прихода Баграта. Посмотрим, будешь ли ты ему нужна после того, как тебя попользуют во все отверстия.

Схватил ее за волосы и резко дернул назад, выворачивая ей шею. Впился мокрыми противными губами в ее губы и мгновение спустя зашипел. Быстро оторвался от нее и облизал прокушенную до крови губу.

– И рассчитываешь после этого целым остаться? – презрительно плюнула она его же кровью ему в лицо. И тут же голова Лады дернулась от сильного наотмашь нанесенного удара, и казалось, искры посыпались из глаз.

– Сучка поганая! Да что ты знаешь?! – заорал он. – Ничего мне твой Баграт не сделает! Ни-че-го! Усекла? Смотри, чтобы ему самому уцелеть. Если сунется сюда и вздумает ткнуть в меня оружием, ответит по нашим законам. Поняла?

Лада не успела никак отреагировать на его слова, потому что внезапно в помещение заскочил взъерошенный бандит, принеся за собой звуки выстрелов, крики, дикие вопли и ругательства.

– Что там еще за возня?! – бешено вращая глазами, рявкнул Шрам.

– Нападение! Стреляют без разбора, босс. Валят всех жестко и безжалостно, – в панике крикнул тот.

Такого поворота событий никто здесь, видимо, не ожидал. На лице забежавшего мужчины отразилась растерянность и…страх?

– Вот за тобой и пришли, как ты и ждал, – рассеянно проронила Лада. Баграт. Она чувствовала – это он. И пришел он вершить свой суд, чтобы затем казнить тех, кого считал недостойными жизни.

В памяти Лады почему-то всплыл разговор с погибшим мужем. Угранёв тогда был взвинчен и говорил коротко и рвано…

…Дима скрывал от нее свои дрожащие руки.

– Что с тобой? – она коснулась его плеча.

– Видел я Баграта твоего, – буркнул он недовольно.

Лада нахмурилась. В сердце снова зашевелилось знакомое щемящее чувство, которое никак не хотело изгоняться. Прочно засело, глубоко.

– Зачем ты опять? – закусила она губу и отошла на шаг назад, потеряв желание позаботиться о муже. – Баграт – мое прошлое, Дима. Хватит казнить меня. Я тебе не раз говорила, что ни о чем не жалею, – вздернула она подбородок.

– Да ты знаешь хоть, кто такой твой Баграт?! – сжав кулаки, спросил Дима и потянулся к бутылке с виски.

– Да, – тихо проронила она, – я знаю, кто он. Бандит.

– Мягко сказано, моя дорогая, – скривился презрительно Дима. – Он твое сердце в пустыню превратил, а ты его все равно любишь!

Лада удивленно вытаращилась на мужа. Да, она любила. И когда выходила замуж, была предельно честной с Угранёвым. К чему сейчас эти упрёки? Или Дима решил вывалить на нее всё, что в душе накопилось? И при этом запить свой негатив, а пил Дима крайне редко. Даже на семейных праздниках – пара глотков была для него нормой.

– Да что с тобой такое?!

– Твой Баграт – палач, – выплюнул он, и лицо его исказилось от му́ки. – Уничтожает людей по указке и приказу. Бездушно, ни капли милосердия. Интересно, а если дети попадутся, тоже ликвидирует? И ведь следов и свидетелей никогда не оставляет. Чисто работает, гад. Ну и как? По-прежнему любишь его?

Лада отшатнулась. Палач? Глухое неверие, отрицание заклокотали в груди протестом. Да, Баграт – бандит, работает на известного криминального авторитета, но чтобы людей убивать? Лада мотнула головой, прогоняя ужасные картинки, уже нарисованные ее воображением. С трудом протолкнула противный ком горечи, вставший в горле, и прикрыла глаза. Слезы обжигали веки, сердце гулко заколотилось в груди.

– Тебе-то откуда это известно? Ведь сам говорил, что свидетелей нет, – сипло сказала она.

– Есть, – зло ответил Дима.

– И кто же? – спросила, а ответа слышать не хотела.

– Я, представь себе. Я под прикрытием работал не так давно. На местного авторитета Севера. Так он вскользь оговорился, что Булат у них в почете. И никому Север так не доверяет, как Баграту, хотя он не в его команде. Но хочу сказать тебе, что в том мире нарушение их гласных и негласных законов карается жестоко. Они нетерпимы, когда кто-то не слушается, сопротивляется или перечит воле сильнейших. И никто не может быть в фаворе вечно, Лада. Везение твоего Баграта тоже не бесконечно. Как же я ненавижу его! – Дима до хруста сжал кулак и ударил им по столешнице. Замолчал ненадолго и обреченно продолжил: – Тогда дело, в котором я участвовал, было в приоритете. Важно было взять Севера живым, да сбежал он. Как выяснилось, у нас в отделе крыса завелась. Она и стукнула. Я еще помнишь, в больничке пролежал недолго – едва из передряги той вырвался живым.

– О Боже, – выдохнула обессиленно Лада. Таким она никогда еще Угранёва не видела. Знала, что не прогибаемый, честный и гордый. Но его коротило сразу, стоило им поднять тему Булатова и ее отношения к нему. Дима реально ненавидел Баграта, толи за то, что бандит, толи за то, что Лада до сих пор хранила в своем сердце к нему сильное чувство. А может за все вместе. Временами Ладе казалось, что Дима и ее заодно ненавидит. И в душе желает смерти если не ей, то Баграту точно. В такие периоды Угранёв замыкался в себе, долго ходил угрюмый, и тогда у Лады возникало острое желание развестись, чтобы не мучать его…

Осознав роль Баграта в этом криминальном мире, Лада почему-то успокоилась. Она была уверена, что это Баграт пришел за ней. И он не пощадит эту пародию на человека – Шрама. Судьба над ней явно потешалась. Это же надо было так случиться, чтобы Баграт, будучи отцом ее детей, оказался палачом ее погибшего мужа. Первое время она чувствовала даже горечь во рту от осознания этих двух истин, и этот факт выедал дыру в ее душе, но затем боль постепенно притупилась. Лада смирилась – ведь ничего уже не исправить.

А сейчас Баграт крушит это место, стараясь спасти ее. И доказательством тому послужило нечто, разбившее окно и влетевшее в помещение. От крутящегося предмета начал расползаться дым. Шрам среагировал моментально. Бешено заревев грязные ругательства и оглушив при этом Ладу, он накинул петлю ей на шею, дернул на себя и потащил в ту часть склада, где дымовая шашка не доставала.

Лада ухватилась руками за горло. Воздуха стало катастрофически не хватать. Она попыталась оттянуть веревку, но ей удалось только протолкнуть под нее палец. Перед глазами на миг всё потемнело.

Шрам надежно прикрываясь девушкой, внимательно смотрел то на одну дверь, то на другую. Нервно пританцовывая на месте, закричал:

– Эй, Булат, слышишь меня? Я ей сейчас голову сверну! Отзови своих псов. Ты же знаешь, то, что ты творишь – вне закона. Тебя на куски порвут, мальчик.

– За эту женщину – я хоть в пропасть шагну…

– Твою мать! – взревел от неожиданности Шрам, услышав ровный голос Баграта прямо за своей спиной. И мог поклясться, что еще секунда – и его сердце ухнулось бы прямо в пятки.

– Отпусти девушку или я выпущу твои кишки прямо сейчас.

И в ту же секунду Шрам почувствовал, как острие чувствительно ткнулось куда-то под ребра слева. Откуда здесь взялся Баграт?! Дьявол ему помогает что ли?

– Но прежде я уд…, – острая проникающая боль огнем отозвалась в боку, и Шрам непроизвольно разжал руки.

Чуть всхлипнув, Лада отскочила, сдирая с себя петлю и с ужасом отбрасывая ее подальше. А у Баграта перед глазами кровавое марево задрожало. Следы от ударов на лице, разбитая губа, характерный ожог на тыльной стороне ладони, красный след от удавки. Внутри взорвался вулкан ярости и ненависти, Баграт словно всю свою жизнь прокрутил заново. Поломанные мечты, сгубленные надежды, ненормальное, полное крови и смертей, существование. И ни роскошные дома, ни крутые тачки, ни обученные на всё готовые шлюшки ни в коей мере не компенсировали адской тоски, крутящей все внутренности. Всё, что он имел сейчас – иллюзия власти над кем-либо. Ладно, он сам по уши в этом дерьме увяз, но Лада! И ни одна тварь на этом мире не имеет права поднимать руку на его солнечную девочку, на мать его детей, на лучик света в непроглядной тьме. Никогда он не позволит загасить этот лучик, пусть даже сам на плаху ляжет. Никто больше не помешает ей жить.

Большой хищной и быстрой кошкой вскочил прямо перед Шрамом, загораживая собой Ладу и оттесняя ее назад. Вложив в кулак всю накопленную силу, перемешанную с яростью, с размаху въехал в рожу подонка. Тот сразу же закашлял, давясь кровавой пеной, сплевывая ее на грязный пол. Не успел поднять недоуменный, полный удивления взгляд, как под дых снова безжалостно врезался кулак, за ним колено. Град ударов посыпался в лицо Шрама, подбородок, живот. Баграт уже не чувствовал своих кулаков, в нем жило одно желание – уничтожить эту мразь.

Перед глазами Снежного задрожали белые пятна, разрывая изображение на лоскутки. От адской боли все внутри превратилось в сплошную агонию. Воздух со свистом покидал легкие Шрама, превращая дыхание в хрип. Едва очухался, как сильный толчок с грохотом впечатал его в стену, а потом зазубренное лезвие армейского ножа воткнулось в плоть прямо под левой ключицей, вырвав из горла дикий вопль.

Подняв голову, Шрам затуманенным взором нашел Баграта. И увидел настоящего бешеного зверя, готового убить – безжалостно, расчётливо, холодно. Шрам понимал – ничто не дрогнет в Булате, ибо тот уже целился в него из пистолета. Черная точка дула завораживающе манила, притягивая к себе взгляд Шрама. Выставив вперед ладонь, Шрам сумел криво ухмыльнуться и сплюнуть кровь.

– Глупо так подставляться из-за какой-то шлюхи, парень, – прохрипел Снежный.

– Это тебя шлюхи окружают, Шрам. А эта женщина – часть меня самого. За нее я ответ перед кем угодно готов держать. Да только ты этого не увидишь, – раздался характерный звук, при котором оружие снимают с предохранителя.

Шрам расширил глаза от ужаса и неверия. То есть Булатову плевать на все их законы?! Вот так просто он готов ради этой никчемной девки отказаться от всего, переступить его, своего босса?! Шрам даже вздох задержал, вытянувшись подобно струне и ожидая своего конца, который ему обещал дикий и мрачный взгляд Баграта.

– Булат! Остановись!

– Север…, – одновременно выдохнули Баграт и Шрам.

Первый болезненно сморщился, а на лице второго поселилось облегчение…

Глава 42

Голос Салаха Арсанова острым лезвием резанул по уху, а Баграту почудилось, что вскрыл его грудную клетку и вспорол сердце. Однако Баграт руку не опустил, только отодвинул Ладу подальше. И поднял голову, встречаясь взглядом с глазами Салаха. Тот спокойно стоял, чуть опираясь на свою трость, позади него – двое охранников с оружием наперевес.

– Как вы узнали? – спросил Баграт.

– Такие вещи, сынок, мимо меня не проходят. Сведение личных счетов без веских оснований – недопустимо, Булат, – цыкнул Север. А после, окинув внимательным взглядом выглядывающую из-за спины Баграта Ладу, его самого и едва не спустившего сопли Шрама, добавил: – Тем более к этой мрази счеты у многих имеются. А он грамотно пользовался законами нашего мира, надежно прикрываясь твоей широкой грудью.

Неприятная догадка пронзила ошалевший было от радости мозг Шрама. После последних слов Салаха, подозрение ядовитой змеей проникло в самое сердце, загоняя под кожу лютый ужас и страх.

– Уж не ты ли, Север, заказал меня ему? – Шрам с ненавистью боднул головой в сторону Булата.

Салах мучительно долго раздумывал, глядя то на Баграта, то на Шрама. Будто делал выбор. А потом, сохраняя деревянное выражение на лице, невозмутимо сказал:

– Ты, Шрам, сам себя заказал, когда покусился на члена семьи Булата.

– Что? – глухо переспросил Шрам. – Да она же просто…

– Ведь именно членом своей семьи Баграт представлял Ладу нам на известном тебе мероприятии в Высокогорке, – продолжал размышлять Салах. – А семья, как тебе должно быть известно, Шрам, свята и незыблема. Особенно, если в семье есть дети.

– Дети? К-какие еще дети? – Шрам так и осел, забывая про боль, про торчащий из тела нож.

Шрам перевел глаза на эту девку. Она выглядела не менее обескураженной, лицо Булата оказалось нечитаемым. Темным, правда, как грозовая туча. Салах же расплылся в жестокой беспощадной улыбке, от которой холодом сковало все мышцы Шрама. Он не понимал. Все было так, будто он что-то упустил. Какую-то важную деталь. Деталь, связанную с этой девкой, в которую Баграт будто клещами вцепился. Догадка была на поверхности и ускользала от Шрама. Разъярившись, он рванулся было в сторону Баграта. Краем глаза заметил легкий кивок Арсанова, и то, как Булатов нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел.

За спиной вскрикнула Лада и вцепилась в одежду Баграта скрюченными пальцами, слегка царапая кожу. Спрятала лицо от страшной картины.

А Шрам уже бездыханной тушей свалился на пол, во лбу зияла дыра, сочащаяся тонкой струйкой крови.

– Вот и всё, – Баграт обессиленно опустил руку, а второй обнял дрожащую Ладу и прижал к своему боку.

– Не совсем, мальчик, – Салах приподнял брови.

Баграт покорно кивнул, засунул ствол себе за ремень, обхватил обеими ладонями лицо Лады и всмотрелся в полные тревоги любимые глаза. Мягко поцеловал ее губы и отстранился.

– Баграт? – жалобно пропищала Лада, цепляясь за его предплечья и отчаянно мотая головой. Посмотрела на Арсанова и залепетала: – Салах…Амирович… Но как же?

– Крепись, девочка. Сейчас решится ваша судьба, – сказал Север. – Проводите девушку к Давиду.

– Иди, – подтолкнул ее к охранникам Баграт.

Лада напоследок сжала его пальцы и, чуть ссутулившись, медленно побрела на выход. От слабости и волнения за Баграта не чувствовала ног. Переживания тугим жгутом перекрыли способность нормально дышать и думать, оставив только привкус неясного будущего и возможной страшной участи любимого человека. Он снова подставился из-за нее. И определенно снова чем-то пожертвовал. Озноб побежал по ее позвоночнику, страх расползался щупальцами по всему телу. А если Арсанов решит, что Булатов слишком многое себе позволил, не испросив разрешения на устранение Шрама? Что тогда? Лада сжала зубы, стараясь отогнать дурные мысли.

Покинув помещение, осмотрелась. Прилегающая территория походила на место кровавой мясорубки: повсюду неподвижно лежали изрешечённые пулями тела наемников Шрама. Лада поежилась и обняла себя руками. Перевела взгляд перед собой. Буквально в нескольких шагах от нее были припаркованы темные внедорожники. Рядом с одним из них у открытой двери стоял Караев и …Юля? Челюсть Лады готова была отвалиться от поразившей ее картины. Ершова-то что тут делает?! И почему это Давид держит подругу за руку, с какой-то неприсущей ему нежностью перебирая своими пальцами ее пальцы? Лада подошла ближе и стала свидетельницей их разговора. Давид хмурился, внешне напоминая грозовую мрачную тучу, Юля же сверкала немного виноватой улыбкой. Ладе показалось или Ершова смущалась?! Брови Лады взлетели вверх.

Давид с трудом себя сдерживал. Но Слава Богу, Юля была цела и во время операции не лезла со своими советами. Четко выполняла его приказы, и надо признать пару раз выручила кого-то из парней своевременным выстрелом, пока те перезаряжали оружие. А когда на подходе их команду начали теснить явившиеся на подкрепление шрамовские бандиты, взяла огонь на себя, отвлекая их внимание. Даже такая малая передышка много значила. Но для Давида это не имело никакого значения. В смысле того, что бабам не место на войне, как он уже говорил Ершовой. Он мало чего боялся в этом мире, а вот потерять ощущение ее теплых пальцев в своих ладонях – да. Жутко хотел схватить ее в охапку и увезти куда-нибудь далеко, чтобы разъяснить ей ее новое положение. Только вот с майором полиции такие методы не прокатят. Упрется, и станет еще хуже.

– Да ты чего, Караев, надулся, в самом деле? – лицо Юли озарилось очаровательной улыбкой. – Всё же нормально. Обошлось.

Давид сузил черные глаза и сглотнул.

– Я велел тебе не высовываться лишний раз, – пробурчал он, не желая выпускать ее руку из плена своей.

– Я и не высовывалась, – непринужденно пожала она плечами. – Малость помогла.

– Тебя пора научить нескольким непреложным правилам. Мужчина говорит, женщина слушает и выполняет, – и чуть притянул ее к себе за запястье.

– Это какая-то дискриминация, Давид, – хмыкнула она, очень старательно вырывая руку, но пока безуспешно. – Курить хочу.

– И вот еще что, ангелочек. Никаких сигарет!

– Почему? – искренне удивилась она, все-таки высвободила одну руку, расстегнула броник и полезла в карман своей куртки. – Прикуришь, а?

Давид перехватил ее пальцы с пачкой сигарет и сжал свою ладонь в кулак, сминая коробочку. Затем забрал ее и сунул себе в карман.

– Нет, прикуривать не стану. А скажу вот что, – и склонился к ее уху, жарко зашептав: – Твои губы и сигареты совсем не гармонируют друг с другом. А вот мои губы и пальцы на твоих губах – то что надо, Ершова. Самое оно! И не только на твоих губах…

– Нет, ты точно озабоченный, – попыталась отшутиться она. Заслышав предупреждающее деликатное покашливание, покосилась в сторону звука, и щеки ее опалило румянцем. Блин, неужели Лада видела все эти ее телячьи нежности?!

– Привет, ребята, – махнула рукой Лада.

Юля кинулась обнимать подругу. Осмотрела лицо и нахмурилась. Отступила назад и наткнулась на Караева. Не успела среагировать, как оказалась в кольце его рук.

– Давид, грабли убрал! – зарычала она.

– А то что, арестуешь меня? – заворковал прямо в ухо. Получив чувствительный тычок под ребра острым локотком, лишь рассмеялся.

– Караев, успокой свои гормоны! – шикнула она.

Лада усмехнулась. Кажется, здесь кто-то кому-то нравится, и она ощутила себя немного лишней.

– Давид? – обратилась она к нему, заметила, как Юля благодарно стрельнула в нее глазами и как Караев, увидев это, заиграл желваками. Все же завладев его вниманием, спросила: – А что с…Семеном? Он закрыл меня собой и…

– Жив. На нем бронежилет был. Юру немного помяли, он уже в больничке.

Она облегченно перевела дыхание.

– Давид, а что с Багратом будет? – спросила и боялась услышать вместо ответа приговор.

Давид задумчиво потер подбородок и вздохнул.

– Север хоть и жесткий мужик, зато справедливый. Они с Булатом найдут общий язык. Верь в своего Баграта.

– Я веры в него и не теряла. Боюсь его потерять, – проронила она.

Караев внимательно посмотрел на Юлю, потом на Ладу, а после за ее спину, и лицо его просветлело. Лада порывисто оглянулась. Из ворот склада вышли Салах, следом за ним Баграт. Целый и невредимый. Жив!

Баграт стоял, расправив плечи. Смотрел Салаху прямо в глаза, но не вызывающе, а открыто, полностью уверенный в своей правоте. Арсанов усмехнулся и качнул головой. Ему всегда нравился Булатов, преданный, продуманный, порядочный и честный. Несмотря на то, что его непосредственным боссом была такая мразь как Снежный, Баграт никогда никаких делишек за его спиной и для своей выгоды не проворачивал, подчиняясь какому-то своему личному кодексу. Таких людей Салах уважал. А вот Шрам… Шрам многих в их среде уже допек, однако особо предъявить ему было нечего, тем более он исправно отстегивал свою долю.

– Расскажи-ка мне, сынок, почему в миру бродят слухи, будто это я тебе Шрама заказал? – хитро прищурился он.

Брови Булатова слегка дрогнули, но внутренности от этого темного взора скрутились в узел. Баграту казалось, что Салах знает о нем всё-всё. А может это и к лучшему, подумалось ему.

– Мне нужно было его немного подтолкнуть.

– Не боялся, что всё сорвется или пойдет не по плану?

– Всё было под контролем, – лаконично отозвался он.

– К сожалению, Булат, не всегда происходит так, как мы планируем. Иногда приходится чем-то жертвовать, – произнес раздумчиво Север, пристально глядя на стоящего напротив него мужчину.

– Салах Амирович? – Баграт сложил руки на могучей груди и вопросительно глянул на него.

Салах понял скрытый смысл обращения Баграта.

– Отныне будешь работать на меня.

– Что я должен буду делать? – Булатов чуть нахмурился, краем сознания опасаясь ответа.

Уголки губ Севера дрогнули в улыбке.

– Сферу развлечений и услуг развивать в одном далеком городе. У тебя это отлично получается.

– Особые поручения? – приподнял смоляную бровь Баграт.

Салах, читая в его сердце, усмехнулся:

– Живи, Баграт, и ни о чем не беспокойся. Сдашь все дела здесь моему поверенному. Однако тебе на новом месте придется всё начать с нуля. Готов?

Баграт внимательно посмотрел на Арсанова и решился озвучить свои пожелания этому умудренному жизненным опытом человеку. Не боялся его гнева, потому что интуиция подсказывала ему о странной расположенности к нему Салаха.

– Я хочу легальный бизнес, Салах.

– Понимаю, парень. Ты устал от криминала.

– У ведь меня семья, Салах Амирович.

– Знаю. Чудесные ребятишки у тебя с Ладой получились, – Салах хлопнул его по плечу. – Мы заключим с тобой контракт, по условиям которого будешь выплачивать мне долю. И только. Всё кристально чисто и понятно. И никаких подводных камней, Баграт. Согласен?

Еще бы он не был согласен! Можно с уверенностью утверждать – он легко отделался. Баграт скрыл несказанное облегчение и забурлившую внутри радость.

– Вы отпустите нас? – спросил он.

– Ты…, – Салах помедлил, будто подбирал слова, – неоценимую услугу оказал всем нам, убрав эту тварь, – покосился он на Снежного. – Шрам зажрался не в меру, бессмертным стал себя считать. Конечно, за твоей-то широкой спиной, почему бы и нет? Он получил, что хотел. Кстати, Баграт, попроси у своей Лады досье на него. Знаю – муж ей такое наследство оставил. Будет чем усилить твои позиции, чтобы обосновать ликвидацию Шрама, – и протянул руку.

Баграт без сомнений и крепко пожал сильную ладонь Арсанова.

– Спасибо, Салах Амирович, – но затем недовольно буркнул: – И нет у нее мужа. Пока.

Салах понимающе хохотнул, чувствуя, ревность Баграта даже на расстоянии. Тяжело Ладе его с ним придется. Ей еще предстоит научиться управлять его гневом и его ревностью. Хотя, эти двое – Салах привык доверять своему чутью – никогда не дадут друг другу повода разочароваться один в другом. Они любят, и никому не позволят сломать свое чувство.

Едва вышел на улицу, нашел глазами Ладу. Она заметила его, облегченно выпустила из легких воздух и со счастливым вскриком рванулась к нему. Он заключил ее свои объятия, чтобы никогда уже не отпускать. Пока она бормотала ему на ухо слова любви, он проводил взглядом Салаха. Тот махнул на прощание рукой ему и Давиду, сел в машину, уехал со своими людьми.

– Ну что ты? Что? – чуть отвел ее руки, целуя ладошки. – Всё уладилось, моя девочка.

– Боже…– всхлипнула она, прижимаясь щекой к его щеке. – Баграт, как же я жила без тебя?! Выгорала…

– Теперь будешь гореть только для меня, только для меня, Ладушка, – шептал он, ощущая, как слабеет ее тело. Поддерживая ее за талию они, не стесняясь своих чувств, опустились на землю.

Когда буря ее эмоций стихла, она подняла на его глаза. Улыбнулась сквозь слезы и тут же утерла их ладонями. Схватила его ладони, прижимая к своей груди.

– Я всё еще не верю, – сорвалось с ее губ.

Баграт осторожно освободил руки, опустив на них взгляд, вздрогнул – костяшки сбиты в кровь. Разглядывая их некоторое время, он сжимал и разжимал кулаки, а потом тихо сказал:

– Мои руки в крови, Лада.

– Я знаю, – голосом полным тоски, боли и горечи отозвалась она.

Не услышав осуждения, Баграт продолжил, уничтожая какие-либо тайны между ними, ибо в новую жизнь он хотел войти без них. Никаких недомолвок. И будь, что будет. У него осталась только надежда.

– Лада, это мы…я казнил твоего мужа, – почти прохрипел он и внутреннее сжался, ожидая проклятий, криков и упреков. Ожидая ненависти от любимой женщины. Но внутри четко знал – он не стал бы ее принуждать ни к чему, он дал бы ей право выбора. Принял бы любое ее решение, пусть бы ради этого самому пришлось сдохнуть от тоски, если она...

– Я знаю, – также тихо сказала она, накрыв своей ладонью руку Баграта.

– Знаешь?! – изумленно переспросил он. – Знаешь… и не ненавидишь? Только скажи мне правду, Лада.

Она молчала недолго.

– Я бы могла тебя возненавидеть, Баграт, если бы заставил меня выбирать между собой и детьми. Как ты понимаешь, мой выбор был бы очевиден и я…, – она сильно закусила губу. Прозрачная капелька выкатилась из уголка ее глаза, когда она продолжила: – Мы с тобой стали заложниками обстоятельств, Баграт. Но…если бы с нами несколько лет назад не произошло то, что произошло, у меня бы никогда не появились мои любимые детки. Я ничто без них, Баграт.

Он сокрушенно покачал головой и бросил на Ладу укоризненный взгляд.

– Глупая! Никогда бы я не посмел шантажировать тебя нашими малышами! – горячо возразил он, будто она уже обвинила его в подобном. – Однако, если ты решишь, что не сможешь жить рядом с убийцей, я пойму. Знай лишь одно – без тебя я погибну…

Молчание Лады стало тягостным, но потом Баграт ощутил ее ладонь на своей щеке.

– Как и я без тебя, Баграт, – прошептала она.

Он потянул ее к себе, вжимая в свое тело. Она же обхватила руками его шею, гладила его по волосам и, насколько он мог судить, дала волю слезам. Всхлипывала и дрожала, бормотала что-то ему на ухо.

– Лада, посмотри на меня, – потребовал он. Встретившись с ее глазами, легонько коснулся кончиками пальцев изгиба ее бровей, убрал большими пальцами катившиеся слезы. – Послушай меня, Ладушка. Я стану твоим щитом, вашим щитом с этих самых пор. Как однажды хотел, но у меня не вышло. Прости, девочка. Сейчас все будет по-другому, Лада, верь мне.

– Я верю, Баграт.

– А теперь успокойся. Нам пора сваливать отсюда. И убрать за собой не помешает, – сказал он, вставая и поднимая ее на ноги.

Дав короткие указания своим ребятам, он усадил Ладу в машину. И прежде чем закрыть дверь, Лада ухватила его за рукав. Он увидел вопрос на ее лице и отразившееся мучения от нерешительности задать его.

– Что тебя тревожит?

– Баграт…а нас отпустили насовсем?

– Да. Салах сделал правильные выводы из всего происшедшего.

– Но как? – не унималась она, раздираемая сомнениями и противоречиями. – Почему? Ты же… ты убил своего же босса…

Баграт усмехнулся. Она так ничего и не поняла.

– Еще до того, как я узнал о наших детях, я планировал сделать тебя членом своей семьи.

– И первый шаг к этому был на том мероприятии?

– Да. А дети, Лада, позволили мне принять единственное правильное и важное решение. Я должен был любой ценой защитить вас. Но для этого мне нужно немного спровоцировать Шрама, когда я заметил его интерес к тебе.

– Получается, ты… ты что меня подставил?! – подавленно констатировала она.

– Прости, родная. Так нужно было. Шрам должен был первым нанести удар. Правда, сделал чуть раньше, нежели я рассчитывал.

Она покачала головой, пряча лицо в свои ладони.

– Всё же ты – отъявленный бандит! – простонала она с надрывом. Резко подняла голову и ударила кулачками в его грудь. Он перехватил их, согревая своими горячими ладонями. – И что теперь мне делать посоветуешь, а?! Я тебя спрашиваю!

– Ну, тихо, тихо, Ладушка! – попытался успокоить ее, предотвращая медленно накатывающую на нее истерику.

– А что если бы ты не успел… Если бы…, – всхлипнула и внезапно умолкла. Несколько секунд подозрительно таращилась на довольное лицо Баграта, а затем, повысив голос, спросила: – Как кстати ты нашел меня так быстро?

Он улыбнулся. Сама себе противоречит девочка его медовая: и поскандалить хочет, но и анализировать не прекращает.

– Я бы успел, милая. На тебе был жучок.

– Что? Но как?! Когда?

– Парни из охраны утром нацепили его на тебя. Я всегда знал о твоем местонахождении. Прости меня. Иначе я не мог бы получить билеты на свободу для тебя и меня. Салах понял мою задумку сразу. Он ведь – умный и хитрый человек, Лада. Он отпустил нас.

– Но… насколько мне известно, этот мир так просто не отпускает. Что ты предложил в обмен на нашу свободу? – закусила она губу.

– Ничего такого, что сравнилось по значимости с тобой и нашими детьми, Лада, – Баграт обхватил ладонь ее шею сзади и притянул к себе. Сминая ее губы жадным, горячим поцелуем, и когда начала отвечать, понял – он прощен. За всё.

– Я люблю тебя, Баграт. Хочу, чтобы ты был рядом с нами всегда, но я не хочу крови. Ничьей.

– Крови больше не будет, Ладушка. Ты мне веришь?

– Верю, Баграт.

– А это уже много, Лада. И, кроме того, я задолжал тебе.

Она непонимающе всмотрелась в его глаза и чуть изогнула брови.

– Что?..

Он хитро прищурился.

– Задолжал океан любви, море ласки и вселенную заботы тебе и нашим детям. Задолжал сыну и дочери отца. А тебе – мужа, – сжал ее в объятиях и красноречиво зашептал у самых губ, не скрывая своей нежности: – А долг, Ладушка, как известно платежом красен.

Эпилог

Баграт нажал на ручку и толкнул дверь. И не успел сделать и пары шагов, как навстречу примчался двойной ураган и, повиснув на шее, оглушил с радостными воплями:

– Папа! Папочка вернулся!

Булатов подхватил Марка и Тасю на руки и под счастливый детский смех закружил обоих по просторной прихожей. Сердце снова встрепенулось, наполнившись чувством безмерной любви к двойняшкам. Расцеловав сына и дочь по обеим щечкам, сказал:

– Здравствуйте, мои котятки, – Баграту нравилось называть их так же, как Лада обращалась к ним. И хотя Марк временами надувал губы, позиционируя себя взрослым, Тася с улыбкой принимала ласку отца. – Лучше посмотрите, кого я вам привез!

Остановился напротив открытой двери, а в пороге уже стояли его отец, бабушка и дед.

– Дедушка Нубар! Бабушка Зара! Дедушка Ваган! – заверещала малышня, беспокойно заерзав на руках Баграта.

Стоило их спустить с рук и поставить на ноги, как они бросились к приехавшей родне. Дети цеплялись за их руки, тянулись обнять и поцеловать. Прихожая наполнилась тихим счастливым смехом.

– Ой, мои дорогие! – расплылась в улыбке бабуля, обнимая Тасю и Марка. – Ой, как выросли. Баграт, как твоя жена ненаглядная? Как Левон?

Отец Баграта подхватил Марка и чуть подкинул его вверх, а дед Ваган гладил по волосам Тасю, рассказывающую всем присутствующим о том, что их с Марком младший братик уже накормлен и спит в детской.

– Пойдемте в гостиную, – улыбаясь словам дочери на все тридцать два своих белоснежных зуба, пригласил Баграт, закрывая дверь.

Его семья не торопясь вошла в уютную гостиную и расположилась на диванах по обе стороны овального журнального столика. Малыши щебетали с прадедом Ваганом и прабабкой Зарой.

– А где же наша мама? – немного обеспокоенно спросил Баграт, подходя ближе.

Детишки переглянулись, и молниеносным вихрем очутились рядом. Хохоча навалились на отца с отчаянными криками:

– Мама! Тебя папа зовет!

– Ладушка! – притворно запричитал Баграт, падая на диван и сверкая глазами от счастья: – Помоги! Спаси!

Сначала в гостиную вплыл живот Лады, следом показалась и его обладательница. Щеки ее разрумянились, глаза блестели, на губах веселая доброжелательная улыбка.

– Добрый вечер, мои дорогие! – мягко поприветствовала всех она и тут же очутилась в надежных, почти отцовских объятиях Нубара Вагановича. – Как я рада вас видеть. У меня почти всё готово. Осталось блюда на стол поставить, – и указала на уже сервированный стол, терпеливо ожидавший праздничного застолья.

Нубар чуть отстранился и, глядя ей в глаза сказал:

– Ты хорошеешь с каждым днем, девочка. Беременность тебе идет.

– Спасибо, – тихо ответила она и поцеловала отца Баграта в щеку.

– Папа, не смущай мою жену, – засопел тот.

Дед Ваган смерил его укоризненным взглядом:

– Нельзя, внучок, ревновать свою жену направо и налево.

– Это не ревность, – улыбнулась она и добавила. – Такое проявление заботы.

– А где же Савелий? – спросила бабушка Зара.

– Скоро подтянется, – отозвалась она.

– Тогда, ребятня, – Нубар обратился к внукам, в коих души не чаял с тех самых пор, как познакомился с ними, – айда подарки под елку нашу разложим.

– Да! Да! – зазвенели два детских голоса. – А что ты нам подаришь, дедушка? А в какой упаковке мой подарок?

Дети умчались в прихожую. Нубар помог Ладе сесть рядом с сыном. Тот охотно принял ее в свои объятия, крепко прижимая к себе одной рукой, а вторую укладывая на выступающий живот.

Из прихожей раздавалась веселая возня, восторженный писк и миллион вопросов, посыпавшийся на деда Нубара. Тот терпеливо отвечал, ловко справляясь со своеобразным допросом, и голос его был полон неподдельной радости и упоительного счастья. Баграт же в свою очередь жарко поцеловал Ладу в губы, нисколько не смущаясь своих родичей.

– Как ваши дела, милая? – проворковал он ей на ухо.

– Отлично, любимый. Малышка активно брыкается, – посетовала она, а в глазах заискрились смешинки.

Баграт склонился головой к ее животу, словно слушая еще одну частичку своего будущего. Поцеловал, а затем принялся вырисовывать пальцем нежные круги в области пупка. Очень скоро у них появится их четвертый ребенок – девочка, ведь врачи определили Ладе срок родов не позднее двадцатых чисел января. И Баграт очень ждал этого события. Равно, как и его родственники. Он не мог дождаться, когда же увидит крошку-доченьку. Он уже видел, как растет его сын, не пропустил ни первый зубик, ни первое слово, ни первые шаги, как это произошло со старшими двойняшками. Не один раз корил себя, проклинал – почему бросил поиски Лады тогда, почему отступился от своего счастья? Теперь он стремился наверстать упущенное, поэтому изливал свою любовь и на Ладу и на детей.

– Ладушка, может, я помогу с чем-нибудь? – спросила Зара.

– Что вы?! – махнула руками она. – Лучше передохните с дороги. Время еще есть.

– Нет, здесь побудем с Ваганом. Хорошо у вас, – женщина улыбнулась, чуть прикрывая темные глаза.

– А лучше пойдем на Левона полюбуемся, – почти пропел дед Ваган, помогая своей супруге.

Держась за руки, они прошли мимо Баграта и, довольно улыбаясь, отправились на второй этаж.

Баграт ответил родным такой же нежной улыбкой и любящим взглядом. Бабушка Зара, желая помочь Ладе с детьми, напросилась пожить у них некоторое время. И самой провести с ними как можно больше времени. С ней неизменно приехал Ваган. Эти двое престарелых людей, словно вторую молодость обретали, видя своих правнуков. Они с загадочным видом перешептывались с двойняшками, будто открывали им тайны всего мироздания. Ведь они уже не надеялись, что их внук обзаведется семьей. А не далее трех лет назад на них свалилось невероятное счастье в виде двух очаровательных сорванцов – Марка и Таси, которыми они не могли налюбоваться. Даже суровый отец простил Баграту былой образ его жизни, ставший теперь мрачным неприятным прошлым. На удивление Нубар и Лада очень быстро нашли общий язык, когда Баграт впервые привез ее с детьми на родину. По началу, конечно, и его отец и дед с бабушкой настороженно присматривались к ней, но стоило познакомить их с Марком и Таисией, сердца всех троих оттаяли в один миг. Узнав Ладу получше, отец Баграта не мог нарадоваться на невестку, всячески оберегал и помогал. Между Ладой и свекром родились особые трепетные отношения, ибо то, что она не дополучила от своего горе-родителя, щедро дарил ей отец Баграта. И не раз пенял сыну за упущенное время, укорял, почему не попросил помощи у семьи, когда нуждался в этом. Они бы помогли найти ту, к которой прикипело его сердце, ту, с кем видел свое будущее. И не было бы такого огромного пробела ни в жизни детей, ни в жизни семьи Булатовых. Но затем Нубар крепко обнимал сына, шепча в ухо слова благодарности. И Баграт чувствовал, как решительно спадают оковы неприязни и холода, вставших некогда давно между ними.

Сейчас же в преддверии нового года вся его семья была в сборе. И большего ему в жизни не нужно. Ладе каким-то образом удавалось справляться с его взрывным диким нравом, рядом с ней он становился мягче, рассудительнее, терпимее. Рядом с этой солнечной девочкой ему всегда было уютно и светло. Она грела его своим сердцем, взглядом, голосом и улыбкой. И никогда он не чувствовал себя настолько живым. Не зря же ведь несколько лет назад он учуял в Ладе свою женщину. Женщину, ради которой прыгнул бы в огонь без оглядки, рядом с которой чувствовал небывалый прилив жизненных сил. Ту, от одного взгляда на которую ликовало его сердце и в теле вспыхивало жаркое желание. Да, Ладу он и хранил, и любил. Баграт уткнулся в ее висок, с наслаждением вдыхая родной аромат. Крепче прижал ее к себе и зажмурился от удовольствия.

Лада откинулась на плечо мужа и слегка вытянула гудящие ноги. Улыбнулась своим мыслям. Да, Баграт оказался прав насчет черт, присущих его, а теперь уже и ее, роду. Стоило хоть раз увидеть отца Баграта и его деда с бабушкой, как она убедилась в том, что никаких тестов ДНК действительно не потребовалось бы. Марк с Тасей собрали в себе все отличительные черточки семьи Булатовых, их мимику, жесты, манеру держаться. Ладе иногда становилось обидно, мол, от нее детям лишь крохи достались. Баграт только добродушно посмеивался, будоража ее бархатными нотками в голосе. А потом родился Левон, и у него на радость матери оказались такие же болотисто-зеленые глаза в темном ободке и оправе черных ресниц, зато брови и волосы на голове получились угольно-черными, как у отца. Бабушка Зара, впервые увидев правнука, запричитала – мол, родился, еще один покоритель женских сердец и такого красавца девки на части рвать станут. Баграт тогда как-то странно насупился, переваривая слова бабушки Зары. А стоило Ладе заикнуться о том, что дочку нужно замуж выдавать и с женихами знакомиться, потемнел словно туча. Пробубнил тогда что-то вроде того, что дочь будет с охраной ходить днем и ночью, а любой, кто глаз свой бесстыжий на нее положит, пройдет тщательнейшую проверку. М-да, трудно Баграту придется – ведь теперь у них две дочери будет.

Лада вздохнула и положила свои ладони на руку мужа. А ведь он реально окружил ее и детей настоящей заботой и любовью, стараясь изо всех сил погасить, как он сказал, долг, образовавшийся у него перед ней и детьми. Он оберегал их покой, и они ни в чем не знали нужды. Баграт, как и обещал, стал для нее щитом и опорой, надеждой и верой безоблачное будущее.

Правда, начать свое новое дело с нуля в незнакомом месте было ему тяжеловато. Однако с его хваткой и упорством он поднялся, и дело его пошло в гору. В городе он развернул сеть развлекательных точек – были и кафе, и рестораны с кухней высочайшего уровня, отель и два ночных клуба. Когда ему не хватало на раскрутку, он попросил у Лады кредит и несмотря на возражения жены, отдал его с оговоренными договором процентами. Первое время ему помогал Давид Караев, пристально, почти под микроскопом изучая личное дело каждого, кого Булатов брал на работу. Найдя себе надежную замену, улетел обратно. Иногда навещал их с Ладой, с удовольствием и невыразимым трепетом на лице общался с детьми.

А тот ужасный и жестокий мир, из которого Баграт вырвался, напоминал им лишь редкими визитами Арсанова. Встречи их проходили в теплой дружеской атмосфере. Со стороны Салаха не наблюдалось ни угроз, ни давления, ни попыток урвать себе кусок бизнеса. Криминальный авторитет, отпустивший когда-то Булата, держал свое слово.

Лада же просто млела от счастья. Рядом с Булатовым ей было тепло и комфортно, и душа ее была полна любви и ликования. Но стоило Баграту стиснуть ее в своих руках, смять губы жадным поцелуем, она жмурилась как сытая кошка, и едва ли не урчала от удовольствия. Конечно, у ее мужа тот еще вредный характер, властный и временами прескверный. Он по-прежнему хотел командовать всеми и вся, но в некоторых вопросах Лада проявила твердость, отстаивая свое мнение, убеждая его и приводя те или иные аргументы. Булатов на удивление спокойно выслушивал ее, взвешивал все «за» и «против» и зачастую соглашался. Но иногда их споры превращались в настоящие баталии, неизменно заканчивающиеся бурным занятием любовью. Булатов нагло пользовался своей неотразимостью и тем, что, находясь в его руках Лада становилась безвольной, и не в силах отказать ему, отдавалась и отдавала всю любовь, ласку и нежность. И за это он сторицей платил ей. Кажется, во время одного из таких сражений у них и получился Левон. Вспоминая жаркие ночи, наполненные откровенными прикосновениями, томными вздохами и стонами, Лада неизменно краснела от смущения, сгорая от стыда и того, что не могла насытиться моментами наслаждения, даримым ей Багратом.

На комоде закряхтела одна из радио-нянь, расставленных по всему дому.

– Левон проснулся, – встрепенулась Лада.

– Тише, там же бабушка с дедом, – шепнул Баграт.

И точно в динамике раздался голос Вагана.

– Внучок, мы несем Левона ко всем, – сообщил он.

– Боже ж мой, что за парень? – умилялась бабушка Зара. – Красавчик! Тьфу, тьфу, тьфу на тебя, чтоб не сглазить.

Левон в ответ заливисто рассмеялся и залепетал что-то на своем языке, а затем отчетливо произнёс:

– Ба-ба!

Зара с Ваганом зашлись в восторженном смехе и, прибывая на седьмом нее от счастья, нежно заворковали над вновь загулившим правнуком, и спустя мгновение голоса их стихли. Пока они спускались в гостиную, Лада посмотрела на часы на запястье Баграта.

– Что-то дедушка Сава задерживается.

– Не волнуйся, скоро подъедет. Когда мы ехали, начинался снегопад, – пояснил он.

Из прихожей прогудел довольный голос Нубара:

– Савелий будет через пятнадцать минут.

– Ура! – хлопнула в ладоши Лада, а затем спросила, встретившись с искрящимися озорным весельем глазами мужа. – Как там дела у Давида? – спросила она.

Баграт на миг поджал губы, утеряв всю веселость, и глубоко вздохнул.

– Он отвез Юлю в свой дом. Ну, тот, помнишь – затерянный в лесах Сибири, на берегу озерца. На очередную реабилитацию, так сказать, – невесело хмыкнул Баграт.

– Да-а, – протянула Лада, – досталось тогда им обоим. Что Ершова натерпелась, что Давид от тревоги за нее извелся.

– Он и сейчас, как нерв оголенный. Раскаленный как печь и взбудораженный как улей пчел. Юля ему отпор по всем фронтам дает, а он к такому не привык, – с сочувствием пробормотал Баграт. – Слишком долго она оборону держит, ох, как долго.

– Сложно у них там всё, однако, – Лада переплела свои пальцы с пальцами мужа.

– Ничего, разберутся. Взрослые же люди. Тем более, Караева не так-то легко сбить с толку.

– Ага, – Лада задумчиво умолкла. – Это Юля всё бегает от него, от себя и своих чувств. Скоро уже бегать так резво не получится.

Баграт прищурился, и как обычно считал ее состояние, понимая, что она чего-то не договаривает.

– Что случилось, милая?

Лада помолчала минутку, хихикнула и сказала:

– У Юли сюрприз для Давида имеется. Она тут мне недавно проговорилась в телефонном разговоре.

– Какой?

Лада красноречиво скосила глаза на свой раздувшийся живот и мягко улыбнулась. Глаза ее засияли подобно двум звездам. Брови Баграта изумленно поднялись вверх, а от избытка эмоций он не сразу нашелся, что сказать:

– Вот это да! Наконец-то Караев малыша заделал! Ну тогда Юлия в надежных руках. Давид любит детей, сама ведь знаешь. И никуда уже не отпустит свою Ершову, да еще со своим же ребенком под сердцем. Уж я-то знаю.

– Главное, чтобы глупостей не напороли в горячке, – пробормотала Лада.

– Разберутся, – повторил Баграт.

– Как же я хочу, чтобы у них всё получилось, – вздохнула Лада.

– Теперь обязательно получится, – уверил ее Булатов. – А теперь скажи-ка мне, моя медовая девочка, есть ли у тебя какие-либо мысли по поводу имени для нашей малышки?

Она лукаво усмехнулась:

– Знаешь, старших детей я назвала, третьего сына – ты. Думаю, в выборе имени для этой малышки просто обязаны поучаствовать дедушки, прадедушка и прабабушка. Не находишь?

– Ты хочешь бурных дебатов и обсуждений?! – приподнял бровь Баграт. – Они будут. Только скажи им – они припомнят имена всех родственников до двенадцатого колена, пытаясь выбрать в чью же честь назвать ребенка.

– Ну и пусть! Зато будет что вспомнить, – уверенно сказала она.

– Как же я люблю тебя, Ладушка. А я говорил тебе сегодня, что ты – мой лучик солнца в этом мире? – в ответ она шутливо мотнула головой, а он обхватил пальцами ее подбородок, властно притянул к себе ее лицо и запечатлел на ее улыбающихся губах самый нежный поцелуй, на который был способен. Почувствовав ответный трепет Лады, крепко обнял ее. – Так вот – ты мой самый любимый и светлый лучик во вселенной! И я бесконечно благодарен судьбе, за то, что ты есть в моей жизни.

А уже спустя десять минут приехал дед Сава, пахнущий морозом и зимней свежестью. И всё любимое Багратом Булатовым семейство приготовилось встречать Новый год. Еще один счастливый год в его жизни. Баграт был в этом уверен.

Конец.